Иногда у нее возникает стойкое убеждение, что она сумасшедшая. В такие дни Настя не любит, когда друзья ее беспокоят. Но она, все же, старается вести себя прилично и соглашается, если ее приглашают сходить в кино или бильярд, или на каток, или провести время вместе у кого-нибудь дома. Она никогда не отказывает, как человек, перенесший голод, никогда не отказывается от предложенной порции еды, даже если ему совсем не хочется есть. Но в такие дни ей приходится брать себя в руки, чтобы ее поведение казалось как можно более естественным.
- Ты странная, - иногда говорит ей Тая.
И Настя пытается вспомнить, когда Тая впервые сказала эти слова. Это очень важно, ведь именно в тот момент Тая стала для нее настоящим другом.
Иногда она развлекает своих друзей, отжимаясь от пола одной рукой или метая дротики с завязанными глазами, или зажигая спички и сигареты щелчком пальцев. Тогда они громко смеются, ахают и спрашивают ее, как она этому научилась. Она тоже смеется и говорит, что это врожденный дар. Она очень уверенно говорит, что все, что они видят, происходит на самом деле. И тогда ее друзьям становится спокойно и весело. Они понимают, что Настя шутит и что все ее фокусы - это просто фокусы.
А она очень рада, что они ни капельки не верят в то, что это не так.
Когда Винт увидел ее впервые, ему стало не по себе. Ее лицо, глаза - необычное выражение глаз - показались ему до боли знакомыми. Далекое, давным-давно забытое чувство шевельнулось в сознании и отдалось эхом. Первая мысль, которая возникла в его голове: "Это невозможно. Она ведь такая маленькая и хрупкая!".
- Анастасия, - представилась она и улыбнулась.
- Виктор Норманн, - он протянул руку для пожатия, - можно просто Винт.
Ее узкая ладошка с тонкими пальцами едва была величиной с пол его ладони. Но когда она сжала его руку, Винт уже был готов поверить, что эта женщина и вправду Джаггернаут.
- Как ты думаешь, они еще живы? - спросила она, когда технический персонал удалился, и дверь за ними закрылась.
- По-моему, это не имеет значения, - пожал плечами Винт. И взглянув на нее, смущенно добавил: - Во всяком случае, для меня не имеет значения.
Настя почему-то улыбнулась. И он стиснул зубы от этой ее улыбки. Что-то в ней было детское до боли. Она совершенно не была похожа на Джаггернаута. Это неправильно, что ей позволили, что ее приняли. Ее вообще не должно было здесь быть, а уж тем более с ним.
- Ты когда соглашался, понимал, что от тебя будут зависеть их жизни? - спросила она. В ее голосе не было ни страха, ни сожаления. Со стороны это выглядело как самая заурядная беседа двух малознакомых людей, которым предстояло отныне работать вместе.
- Не уверен, - честно признался Винт. - То есть, я понимал... умом. Я отдавал себе отчет в том, на что соглашаюсь. Но, мне кажется, согласился я именно потому, что до сих пор не осознаю, что это так.
- Гм-м,- она посмотрела ему в глаза.
У нее были очень необычные глаза: карие с зеленым ободком у зрачка и сине-серым, цвета спелой сливы - у белка. Такие красивые... И еще родинка на правой щеке, и маленький чуть вздернутый нос. А волосы медно-рыжие и острижены как-то неумело, словно она сама себя стригла. Но это ее не портило.
- А... как ты вообще ... ну... - Винт смутился, он даже не представлял себе, как спросить об этом у женщины.
- Все в порядке, - ответила она, но лицо ее покрылось легким румянцем. - Я понимаю. Только не смотри на меня. Договорились?
- Как скажешь.
Раздался предупредительный сигнал. Винт внутренне собрался, повинуясь давней привычке. Краем глаза он уловил, как Настя быстро сделала какой-то знак рукой. И опешил. Она... перекрестилась!
В следующий миг комнату наполнил густой почти ощутимый на ощупь звук. Все его мысли и чувства обострились и были направлены на то, что сейчас произойдет. Потому он не видел больше Настю и то, как она одними губами произнесла: "...да будет воля Твоя...".
...ему было девять лет, когда он понял, что родители больше не любят друг друга. И что их семья вот-вот распадется.
Сегодня мама ушла в больницу, и у нее было очень уставшее и встревоженное лицо.
- Я - гулять, - сразу сказал он и вышел до того, как отец что-то ответил.
Было еще лето, но деревья уже кое-где пожелтели, а у их детской площадки стояла широкая лужа, по молчаливому согласию ставшая местом для проведения регаты среди бумажных корабликов.
Они приехали на площадку примерно через десять минут после того, как Винт уселся на качели. Серая машина остановилась и оттуда выбралась полная рыжая женщина, потом она вытащила за руку девочку. Девочке было лет восемь-девять. Она была одета в синюю ветровку и красную шапочку с бомбончиком на макушке. Она некоторое время потопталась на месте и двинулась каким-то странным механическим шагом в его сторону. Ее взгляд заставил его вздрогнуть. Вернее полное отсутствие взгляда в ее глазах. Она двигалась как робот.
И когда Винт подумал, что она робот, девочка подошла совсем близко, и, словно не видя его, молча уселась на соседние качели. Она не раскачивалась, а только сидела, монотонно повторяла какой-то звук, словно напевала что-то и смотрела впереди себя. И Винт представил, как перед ее глазами-мониторами разворачивается картина мира. Как она видит и тут же все записывает, и разные цифры и сложные диаграммы появляются по ту сторону ее глаз, когда компьютерный мозг анализирует окружающий мир.
- Настенька, - сказала женщина, подходя к ней. У женщины было изнуренное лицо полное какой-то непостижимой ему безнадеги. И она принялась раскачивать качели, ничего больше не говоря девочке.
Некоторое время Винт просто сидел рядом и смотрел на них. Ему было немного страшно, но потом любопытство взяло верх.
- Это ваша дочка? - спросил он женщину, понимая, что у робота интересоваться нет смысла.
Женщина несколько секунд словно обдумывала его вопрос, потом посмотрела на него, вынужденно улыбнулась и ответила:
- Да.
Винт хотел спросить: "Она робот?", но вместо этого сказал:
- Я - Винт. А можно с ней поиграть?
Женщина утвердительно кивнула.
- Привет, - поздоровался Винт, обращаясь к девочке-роботу.
Она не ответила. И Винт просто взял ее за руку и помог спрыгнуть с качелей. Когда он коснулся ее руки, она перестала вдруг петь свою монотонную бессловесную песню, посмотрела на него, будто раньше его совсем не видела и улыбнулась. У нее была такая красивая улыбка и необычные каре-зелено-синие глаза! И, кажется, именно в этот момент Винт впервые в жизни обратил внимание на то, что девочки бывают очень красивыми. Что люди не просто мужчины и женщины, а есть в них какое-то еще существенное отличие, та разная красота, которой бывают красивы только мужчины или только женщины.
Много лет спустя он почти всегда влюблялся в похожую улыбку. Именно похожую, потому что такой же он больше никогда не встречал.
- Пошли, - мягко сказал он, и девочка-робот пошла с ним.
Он уже понимал, что Настя не робот. Он даже догадывался, кто она. Но называть ее роботом было намного проще, чем тем нехорошим словом, которое иногда говорили взрослые, глядя на таких детей. И еще ему никак не хотелось думать о ней как о больной. Потому что девочка-робот была совершенно не больна. Она просто была роботом.
Винт отвел ее в другой конец детской площадки и усадил на качели-вертушку. Он разбежался и запрыгнул в них на ходу. Ему казалось, что он очень крутой, потому что может так сделать. И он хотел, чтобы девочка-робот тоже так думала. Но, похоже, она испугалась. Потому что принялась тормозить ногой качели. Винт эффектно спрыгнул и остановил качели, помог ей слезть и отвел ее к лабиринту. Здесь она чувствовала себя намного лучше. Они ходили среди железных и деревянных перекладин. И Винт старался говорить поменьше. Почему-то ему казалось, что ей нет смысла что-либо объяснять - она и так все знает. Она уже прочла все, что ей было нужно, у него в голове.
- А у меня есть дома кот, - похвастался он через время, просто чтобы скрасить их однообразную прогулку. - Он очень умный и большой. Ты любишь котов?
Настя хмыкнула и засмеялась, а потом обхватила его голову руками и прижалась лбом к его лбу так внезапно, что он чуть не вскрикнул. Где-то рядом боковым зрением он заметил бегущих к ним маму девочки-робота и, по всей вероятности, ее папу. Они немного нервничали.
Но все было в порядке. Это девочка-робот давала ему понять, что она тоже любит котов и что он сам ей очень понравился. Винт не знал почему, но был уверен, что он понимает ее правильно.
И он засмеялся ей в ответ, чтобы успокоить ее родителей. Но они не успокоились. Они неловко отстранили детей друг от друга и больше не оставляли одних. Хотя и не прогоняли его.
Еще несколько минут он мог любоваться своей девочкой-роботом. А потом появилась его мама и сказала, чтобы он шел домой. Она бросила беглый взгляд на Настю и очевидно даже не заметила, что та чем-то отличается от обычного ребенка. Его маме было не до этого. В тот день врачи подтвердили ей страшный диагноз, и она очень испугалась. И боялась еще почти восемь месяцев, а потом умерла.
С того дня Винт больше не встречал девочку-робота. Почему-то ее родители перестали водить ее на их детскую площадку.
Он жадно хватил ртом воздух, словно человек, всплывший на поверхность воды после долгого погружения. Сердце бешено колотилось, в ушах звенело от перегрузки. Во рту остался неприятный металлический привкус.
Он пообещал ей не смотреть. Но обещание свое не выполнил. Это получилось непроизвольно. Он просто не выдержал и открыл глаза. И увидел ее...
Черт! Она была красива в этот момент. Никогда в жизни он бы не поверил, что Джаггернаут может быть красивым. Но он видел это сам, собственными глазами. Он видел, как ее лицо сначала исказилось, а потом обрело странное неестественное спокойствие, как глаза ее остекленели, как кожа стала мертвенно бледной. Он видел, как эта кожа покрылась паутинкой тончайших трещин, как они все в один миг расширились и из-под белых хлопьев мертвой плоти, словно из снега, возникло то сказочное существо...
Их глаза встретились, и он виновато потупил взгляд.
Интересно, думал Винт, пока Настя-Джаггернаут подходила к нему, а что увидела она? Таймер на стене дал обратный отчет. У них в запасе было 28 минут.
...- Скажите, доктор Майстра, почему именно Джаггернаут?
- Ответ очевиден, довольно часто слова и термины, придуманные фантастами, в будущем применяются к обыденным явлениям.
- Но здесь картина несколько не совпадает с названием.
- Вы заблуждаетесь! В литературе и фильмах прошлого века Джаггернаут - это персонаж, наделенный физической силой во много раз превосходящей обыкновенных людей. Это, как правило, существо, лишенное способности критически мыслить и чаще всего подчиняющееся какому-либо злому гению. И вместе с тем это существо, обладающее огромным потенциалом разрушительных свойств.
- То есть вы признаете, что создали чудовищ.
- Я не просто создала, как вы изволили выразиться, чудовищ, я наделила их теми свойствами, которых они были лишены прежде - способностью оценивать свои поступки и самостоятельно принимать решения. И, кроме того, мне хочется верить, что я на стороне добра, а значит, и Джаггернауты, созданные мною, не станут вредить человечеству.
- Но как вам в голову пришла идея, использовать умственно неполноценных людей...
- Во-первых, не смейте так откликаться о моих пациентах! Люди, лишенные способности интегрироваться в общество порою наделены умственным потенциалом, о котором нам, заурядным нормальным, остается только мечтать. Во-вторых, я никого не использую, как вы изволили выразиться. И вообще Преобразование, если говорить откровенно, было совершенно случайным открытием.
- Как и большинство великих открытий...
- Скорее всего. У некоторых пациентов с протезами определенных структур головного мозга стали замечать своего рода приступы повышения физической силы, когда они испытывали эмоциональное потрясение. Проследив закономерность, эти способности принялись изучать и развивать. Так и появились Джаггернауты. И если мои пациенты обрели ранее недоступные им способности, то я считаю это заслужено. Теперь они просто наверстывают упущенное. А если хотите понять, хотя бы в общих чертах, как они себя чувствуют, проведите не менее года в одиночной камере какой-нибудь тюрьмы. И потом возвратитесь домой к своим друзьям и привычной жизни. Да, и еще один момент к этому вашему утверждению: почти 10% Джаггернаутов - это здоровые люди, которые не нашли себя в жизни, будучи просто людьми.
- Но вы же не станете отрицать, что способности Джаггернаутов открыто используются в военных целях.
- Нет, конечно же. И я горжусь тем, что мои пациенты не просто отлично справляются со своими обязанностями, они по сути сами создали ту профессию, к которой теперь относятся.
- То есть вы утверждаете, что Джаггернаут - это профессия.
- В определенном смысле, да.
- И вы считаете, что это приемлемо для цивилизованного общества использовать людей в таком... в такой способ?
- Десять лет назад в такой способ, как вы изволили выразиться, использовали людей, совершенно не приспособленных ни морально, ни физически. Роботехника зашла в тупик еще полвека назад, планета не обладает ресурсами достаточными для создания роботов. Единственный ресурс, который есть в изобилии это сами люди. Именно посредством людей и человеческой силы предстоит справляться с любыми трудностями, которые готовит нам жизнь. Что же плохого в том, чтобы теперь давать возможность людям, наделенным определенными свойствами, реализовывать свой потенциал и при этом приносить обществу пользу? Да, Джаггернаутов мобилизуют при первой же необходимости. И это еще одна причина не воевать. А в мирное время, как вы видите, Джаггернауты просто незаменимы при чрезвычайных происшествиях.
- Тогда как вы можете объяснить то отрицательное отношение к Джаггернаутам, которое стойко держится среди людей уже почти десятилетие?
- Честно говоря, тут я затрудняюсь дать однозначный ответ. Но если быть до конца откровенной, то мое мнение таково: люди всегда боятся то, чего не способны объяснить или уничтожить.
- Большое спасибо, что уделили нам внимание, доктор Майстра. А я напоминаю вам, дамы и господа, что сегодня с нами была доктор биосинтезинга, ректор Головного НИИ Цитопроектированя и Синтезинга, Анна Майстра. Многие называют ее крестной матерью всех Джаггернаутов. И так, тема нашей беседы "Джаггернаут: да или нет?". Оставайтесь с нами и дальше вы услышите мнение Александра Фромминга...
Она перемещалась легко, словно летела. В ее движениях не было каменной тяжести, которая так часто присуща Джаггернаутам. И Винт понимал, как ей тяжело только потому, что сам испытывал те же перегрузки.
Они находились на 14й минуте. Биоресурсы на исходе, кровь стучит в висках, и он совсем не думал о том, что делает. Все его движения были доведены до автоматизма.
Первые тела они нашли на глубине примерно в четыре километра. Настя собрала их в охапку и разом сунула в сохранительную капсулу, не разбираясь.
- Похоже, сортировка это не твое, - заметил Винт.
- Угу, - Настя была поглощена работой.
Удивительно, но, как заметил Винт, ей нравилась ее работа. Она легко и быстро ворочала блоки, разбирая завалы. И когда удавалось находить людей, тут же отправляла их в сохранительную капсулу.
Они находились на 13й минуте.
Когда ему было шестнадцать, последствия таких аварий устраняли еще люди, ан не Джаггернауты. Как же быстро все меняется! Когда ему было шестнадцать, его крестный погиб, потому что обвал на шахте разбирали две недели, а не полчаса.
- Послушай, если там окажутся трупы...
- ...то их похоронят, - резко ответила она, - но у любого трупа есть шанс выжить.
- Почему ты так уверена?
- Потому что меня тоже советовали когда-то не оставлять среди живых.
На 21й минуте он почувствовал, как к горлу подступила знакомая тошнота. Ноги стали немного ватными. К этому времени они подняли на поверхность восемь сохранительных капсул и создали безопасный коридор для ликвидаторов-людей.
Винт поспешил подать сигнал отбой.
... - Это все равно, как в истории про Джекила и Хайда, только тут меняются не души, а тела. И это совсем не больно, что бы вам там не рассказывали. Когда мне предложили поучаствовать в проекте "Джаггернаут", я долго не могла решиться. Понимаете, я люблю свою сестру и я отдавала себе отчет тогда в том, на что ее толкаю. И еще, самое тяжелое заключалось именно в том, что мне пришлось принимать решение за нее.
Но оно того стоило, в конце концов. Ведь время идет и я не бессмертна. А когда она останется одна, я уверена, ей будет лучше жить Джаггернаутом, а не вечным ребенком с диагнозом аутизм. Она многого была лишена до того, как мы решились на инъекцию. Я говорю "мы" потому что теперь вполне уверена, что она не жалеет о моем решении.
- Она вам сама это сказала?
- Сама. Она сказала мне: "Знаешь, мама была бы рада, что мы это сделали". И я тогда расплакалась, как ребенок.
- Благодаря вам был принят Закон "О неразглашении", согласно которому никто не имеет права требовать от Джаггернаута самоидентификации. Теперь они живут среди нас, и мы даже не имеем права знать, кто они. Например, я могу каждое утро здороваться со своим соседом и не знать что он Джаггернаут. Вы не считаете такую ситуацию взрывоопасной?
- Те есть, вы не стали бы здороваться с соседом-Джаггернаутом?
-...Э-э... нет, стал бы, конечно. Но вопрос не в этом.
- Нет! Проблема заключается как раз в этом. На протяжении всей истории человечества существовало такое явление как шовинизм и ксенофобия. В наши дни многие забывают, что Джаггернауты, прежде всего, тоже люди. Благодаря биосинтезингу я могу спокойно прожить свою старость. Я сделала то, что завещала мне мать - вылечила свою сестру. И я думаю, это правильно, что бы ни говорили люди, склонные к шовинизму, религиозному фанатизму и другим формам деградации. Я благодарна доктору Майстре. И точка!
Когда стих звук предупредительного сигнала, в комнату вошли люди в изоляционных костюмах. Один из них поспешил к Насте и набросил ей на плечи халат. Потом он повернулся к Винту.
- Порядок? - спросил он, подавая халат.
- Да, - кивнул Винт.
Тогда человек в костюме снова возвратился к Насте. Он говорил ей что-то, и она смеялась. Похоже, они были друзья. Винт подошел и стал в стороне, стараясь уловить, о чем они беседуют.
- С меня романтический ужин, - сказал человек в костюме и снял защитный шлем.
Он был невысокий, коренастый и, на взгляд Винта, совершенно некрасивый. Только глаза придавали ему определенное расположение, так как глаза его сияли, когда он смотрел на Настю. И Винт поймал себя на том, что ревнует.
Значит, у нее есть парень, с грустью подумал Винт, глядя на них. И пошел к выходу, кутаясь в халат. Но это хорошо, что у нее есть парень, решил он, еще раз оглянувшись, похоже, она счастлива.
Иногда, ей кажется, что давным-давно она была совершенно другим человеком. Очень давно, когда еще были живы родители. И еще дальше - когда были живы люди, которых она даже не знает. Но сестра говорила ей, что эти люди были ее родными и очень любили ее.
Это похоже на сон, который ты никому не успела рассказать с утра, и к обеду он уже растаял в твоем сознании и оставил после себя только неопределенное послевкусие... Примерно так. Лучше объяснить у нее все равно не получится.
И сегодня у нее был как раз такой день. Позвонила Тая и пригласила попить кофе где-нибудь в городе. И хотя она не имела никакого желания идти в город, она согласилась. В кафе к ним присоединились Вадим с Ваней. Они долго решали, куда пойти дальше. И остановились на луна-парке. Сегодня там открылся новый аттракцион.
- Привет, - проговорил он, слегка тронув ее за локоть.
Настя оглянулась. Это был Винт.
- Привет, - ответила она и улыбнулась. - Присоединяйся.
- Да, нет, спасибо, я со своей компанией, - ответил он, бросив короткий взгляд на Ваню. Они узнали друг друга и кивнули друг другу в знак приветствия.
- Ну, тогда приятного отдыха, - сказала Настя.
И когда она уже повернулась чтобы уйти к машущим ей друзьям, он не выдержал и спросил:
- А ты меня не узнала?
- Гмм, нет, - озадаченно призналась она. - Мы что и раньше работали вместе?
- Нет, - он смутился, словно затронул какую-то неприличную тему. - Мы в детстве как-то встречались. Когда были еще очень маленькими. Качели помнишь?
- ... трудно сказать, - пожала она плечами, лицо ее на мгновение потемнело, но тут же вернулась прежняя улыбка, - я очень мало чего помню из детства, если честно.
- А я тебя запомнил, - вздохнул Винт. - Ладно, до встречи на работе.
- Пока.
Когда она подошла, Вадим и Тая целовались на камеру, а Ваня строил из себя фотографа-профессионала. Эти трое - ее самые близкие друзья. Только они знают, что она Джаггернаут.
Кстати, с Ваней они познакомились в НИИ ЦиС, где он работает врачом-контролером в преобразовательной камере. Он тогда проспорил ей десятку, утверждая, что женщин-Джаггернаутов не бывает. Через месяц они поженятся, и может быть, уедут из города. А может быть и нет. Ей нравится этот город. Он хранит в себе то далекое прошлое, которое для нее всегда будет окутано туманом непроницаемой тайны.
И только иногда она будет чувствовать себя немного сумасшедшей, когда в ее жизни будут появляться люди из прошлого, которого она не помнит. Вот как сегодня.