Потом был свет. От лампочки без абажура, вкрученной в черный измазанный в побелке патрон. Патрон висел на кривом шнуре, уходящем обратно в темноту. Лампочка покачивалась, вместе с ней покачивались и приплясывали освещаемые ей голые кирпичные стены. Туда-сюда.
Потом появилась дверь, медленно, как изображение на проявляемой фотопленке, возникшая на стене. Обычная деревянная дверь, с железной загогулистой ручкой, с филенками, слегка перекошенная книзу и отстающая сверху. На двери было две таблички - "Входа нет" повыше и "Для писем" над горизонтальной дырой в середине.
Где-то в темноте при этом играла довольно странная музыка, какая-то дикая современная обработка шарманки.
Потом был голос откуда-то из-за лампочки.
Голос сказал: - Вставай, чего разлегся.
Я встал и спросил: - Что дальше?
- Вперед, - ответил голос.
Я пошел вперед и уткнулся в дверь.
- Здесь написано, что входа нет.
- Фигня, открывай.
Я открыл дверь. Лампочка за спиной немедленно погасла, зато загорелась такая же впереди, осветив недлинный коридор, крашеные синей краской стены, дощатый подгнивший пол, в конце коридора дверь с номером 1. Посередине стоял прислоненный к стене велосипед. Красивый, практически новый, с широкими шинами, передним амортизатором и переключателем скоростей. Хороший велосипед.
- Теперь что? - спросил я.
- Садись и поезжай.
- А если я никуда не поеду? Если я прямо вот здесь лягу?
- Да ради бога. Только я тогда свет погашу, чтоб электричество зря не тратить.
- Эй-эй, погоди, тогда я пожалуй поеду.
- Давно бы так. Ну я пошел, дела.
- Эй, еще погоди, ты сам-то кто?
- Проводник, - ответил голос и растворился с идиотским смехом в залампочной тьме.
И я открыл дверь Љ1.
За дверью оказался тоннель. Классный тоннель, две полосы в обе стороны, уходящий куда-то в темноту. Взял велосипед, поехал.
***
Конец тоннеля, новый коридора. Двухстворчатая дверь с филенками. Номер 7 на табличке. Надпись пониже... когда-то была. Сейчас стерта. Резиновый коврик. Я вежливо постучал. Ответил Проводник:
- Заходи уже что ли. Заждались тебя там.
Я вытер ноги о коврик и зашел.
Это была довольно большая комната, освещенная уже привычной яркой лампочкой на голом шнуре. Примерно в центре ее стоял круглый стол, покрытый двухцветной скатертью - левая половина белая, правая черная, в центре ваза с сиренью. Засохшей. Слева сидел негр в белоснежном костюме и белой же шляпе, справа - блондин, по виду скандинав... ну или прибалт, в черном фраке и цилиндре. Оба курили сигары.
- Добрый день, - сказал я.
- Привет-привет, - откликнулся Черный, обнажив зубы в улыбке. Белый продолжал курить молча, разглядывая струи дыма.
- Ну вот я и пришел.
- Видим-видим. Ну садись что ли, если пришел.
Я прошел и сел на единственный свободный стул спиной к двери. Повисла тяжелая тишина.
- Скажешь чего-нибудь или как обычно? - спустя минуту поинтересовался Черный.
- Я... это... даже и не знаю... А чего сказать-то надо?
Белый на секунду отвлекся от сигары, бросил взгляд на меня и сказал негромко:
- Что он может сказать?
- Значит, как обычно, - ответил Черный и щелкнул пальцами. В неосвещенном углу комнаты начали бить часы. Одновременно в центре скатерти появилась колода карт.
- Прошу.
- А что надо делать?
- Ну как что, одну налево, другую направо, и так пока джокер не выпадет.
- И что, если направо выпадет?
- Значит в правую дверь пойдешь.
- А если налево?
- О господи, я не могу уже...
- Отказаться можно?
- Это вряд ли.
- А с Проводником посоветоваться?
- Он здесь не работает.
- А перетасовать тогда хотя бы?
- Это валяй.
И я дрожащими руками стал раскладывать карты. Семерка пик направо, валет бубей налево, туз пик направо, двойка червей налево... Карты плясали в ослепляющем свете, подпрыгивали, дамы порой подмигивали, а валеты скалились, а короли грозно хмурили брови.
***
Потом опять была темнота...
Потом забрезжил рассвет в мутном стеклянном окошке... В окошко барабанил теплый грибной дождь... Жужжала и билась о стекло большая сизая муха...
Я лежал на печке в деревенском бревенчатом доме, укрытый старой шинелью, печка была теплая, не остыла еще с вечера.
Я осторожно вылез из-под шинели. Она забормотала что-то во сне. - Ничего, ничего, спи, родная, - успокоил ее я.
Я вышел через скрипучие сени на крыльцо. Стоял густой туман, как молоко. Миновал калитку, дальше был лесок, дальше быстрая и неглубокая речка с деревянным мостиком, дальше поле, засеянное клевером, дальше... ничего не было. Обрыв и пустота. У обрыва сидели королевские пингвины с карабинами Симонова. Старший пингвин, увидев меня, поправил фуражку и громко крикнул:
- Подъем, гниды, а ну быстро построились! А теперь в ружье блять и шагом марш нах..! Цепь сомкни! Вишь, начальник, служба идет. Когда обед-то?
Пингвины перестроились в затылок, дружно и в ногу потопали направо. Слева из тумана показалось другое подразделение.
Я прошел чуть подальше, до обрыва, сел, закурил. Сзади вполголоса матерились пингвины, впереди не было ничего.
Точнее даже так - впереди было НИЧЕГО.