Аннотация: Что, если в этом мире принято быть слепым?
Это было помещение, больше напоминающее комнату в психбольнице: слишком много света, аж рябит в глазах от изобилия. Но ему нравилось такое: этот парень сам по себе был таким. Его взгляд, его улыбка, его походка, да даже то, как он дышит - все это было до безумия безупречным. Нет, люди такими не рождаются - он точно киборг. Вот только, если в любовных романах все заканчивается милой концовкой с пышной свадьбой и голубями, тот тут, скорее всего, история даже не начиналась.
Она не в его вкусе, а он для нее просто еще один повод забыться: хоть на секунду, но ей станет легче. По крайней мере, она верила в эту нелепую ложь. Верила в то, чего попросту не может быть.
Вот и сейчас, расположившись в самом углу огромного зала, она зорко наблюдала за суматохой вокруг: слишком шумно, слишком много народу и слишком светло. Но она должна это терпеть - работа такая. Глупая и нелепая. Уж лучше бы она пошла работать уборщиком в метро - толку бы больше было. Но нет, не девчачья эта работа, не для девочки. Так что сиди теперь на стуле в углу комнаты, да наблюдай, чтобы никто ничего не скамуниздил на досуге. А то народ разный бывает, особенно на таких мероприятиях.
"Не волнуйся, твоя задача сидеть, просто представь, что ты мебель," - эхом крутились слова в ее голове. Мебель, действительно, а как же иначе?
А там, в другом конце зала появились они: четыре божества и одна богиня - самые странные люди, с которыми ей когда-то приходилось сталкиваться. Сложные они, не такие как те, с которыми она общалась раньше. Было в них нечто особенное, светлое. Что-то простое, но в тоже время запредельно сложное. Что-то, что она никак не могла понять. Что-то, что губило и спасало ее одновременно.
И были они: толпы фанатов и фанаток, жаждущих обратить на себя хотя бы секундный взгляд кумиров. Кто-то пытался выглядел вызывающе, кто-то верещал, кричал и попросту привлекал к себе внимание, а кто-то... кто-то сидел в противоположном углу, наблюдая за этим безумством со стороны.
- Хэй, привет, народ! - решил взять первое слово на себя Кор. - Надеюсь, у вас сегодня хорошее настроение? - на что толпа ответила бурными визгами и воплями. И как парни только все это терпят?
И да, это только на сцене он жизнерадостный и добродушный весельчак по имени Кор, а на деле Валентин Куликов, студент медицинского университета. Как его вообще в эту степь занесло? Если честно, то никто, наверное, этого не знает. Ведь в обычной жизни парень выглядел иначе: никаких побрякушек, никаких броских и вызывающих нарядов и уж тем более он не был таким многословным как на сцене. Боялся, что в его узнают и тогда уж о карьере врача придется забыть: заведение серьезное, не потерпят они такого бунтарства в своих стенах, а этого он уж точно не хотел. Так что все, что ему оставалось, так это играть роль тихого и прилежного паренька и лишь вечером, стоя на сцене, выплескивать накопившиеся эмоции наружу.
Говорят, что сценический образ - это фальшивка. Для Кора же все было иначе: жизнь вне стен казалась ему дешевым спектаклем, где он актер низшего сорта. Но, раз люди продолжают верить в этот нелепый бред, так почему бы не сыграть еще парочку раз.
- Мы тоже вас любим!
А вот это уже Сократ - бас-гитарист группы. Нет, вы не подумайте, что в детстве над ним родители подшутить захотели, назвав таким чудным именем - псевдоним это, впрочем, как и у остальных участников группы. На самом же деле парень носил менее странное имя - Демьян его звали. Демьян Борцов - студен университета физической культуры. И, как бы это смешно не звучало, но учится он на спортивно-педагогическом факультете: будет детишек боксу учить.
В отличие от Кора, парень своей причастности к группе не скрывал, а даже открыто пользовался: стоило правде всплыть, как неожиданные недоборы женского коллектива прекратились. В этом году даже пришлось не всех врать: конкурс устраивали, выбирали. Так что парня они чуть ли не на руках носили от такого счастья. Даже пообещали, что устроят на хорошую работу: будет детей к олимпиадам готовить, а там, если все хорошо пойдет, то и старшиков учить будет. В общем, берет от жизни все и яро этим пользуется.
- Ну-ка, девочки молодцы, знатно покричали, а парни-то среди вас? О, слышу-слышу! - после чего засмеявшись, Арика благополучно заняла свое место.
Если Кор был самым нормальным из всей этой пятерки, то Арика была единственной представительницей женского пола среди этих самцов. Каким ветром ее сюда занесло - опять-таки большой секрет. А еще она была единственной, кто отказалась от псевдонима, решив оставить свое собственное имя. Так что Арика Рождественская - это не вымысел, а чистая правда. Просто приезжая она: до десяти лет жила в Праге с родителями, а когда бизнес отца пошатнулся, то вернулись обратно. Сама же девушка в будущем мечтала вернуться в чудесный город и прожить там долгую и счастливую жизнь в образе уличного музыканта. Прага - это место, где человек обретает истинную свободу и волю мыслей. Но а пока свобода и мысли ее были здесь, рядом с парнями.
- Ну а теперь время моих цыпочек! Милашки, я люблю вас! - но в ответ тишина. - Эй, хватит меня игнорировать!
После чего толпа дружно засмеялась. Даже та малышка, сидевшая в темном углу, мимолетно улыбнулась - этот парень всегда славился своей обезбашенностью и несносностью. Даже тогда, встретив его в первый раз, она поняла, что Деус способен на многое. Наверное, если бы ему предложили спрыгнуть с парашютом, который может и не раскрыться - он бы прыгнул. И ведь не скажешь, что Богдан Куликов на самом деле из благоразумной и воспитанной семьи историков. Видимо, перечитали ему в детстве историй про бравые походы солдат и славные подвиги великих людей. Вот теперь парень и не знает, куда себя деть, да куда влипнуть.
А затем вошел он. Последний. Но в глазах окружающих он всегда был победителем. Лидер. Наверное, их группа была одной из немногих, где главой являлся не вокалист, а гитарист. Гиор всегда был и будет тем, кто ведет за собой. Он не из тех, кто любит следовать, кто любит, когда им потакают. Он сам по себе не терпел хоть какого-то влияния над собой: не в его характере.
Вот только мало кто знал, что Ярослав Вельф - это еще и первоклассная сволочь. Если бы наша жизнь была сказкой, то именно он сыграл бы в ней главного злодея. Впрочем, его сценическое амплуа не сильно отличалось от истины: на конференциях, да и на вот таких вот встречах с фанатами говорил мало - предпочитал слушать и кивать в знак согласия. На каверзные вопросы отвечал ловко, умело и смело. Так что если кому-то и задавали такого рода вопросы, так это Арике - любительнице потрепать язычком. Вот только и врала девушка знатно, что журналисты велись на ее спектакль одного актера, выпуская совсем уж нелепые статьи.
А ведь тогда, когда глаза Гиора и той странной девушку встретились, парень не производил такого отталкивающего впечатления. Да потому что знала она его тогда всего-навсего пару секунд. Думала, что больше никогда не встретится с этим принцем из ее грез. Вот только чудо оказалось серой реальностью, тем самым разрушив и малейшее желание сблизиться с таким как он.
Так что теперь, сидя там, в отдаленной части зала, она мечтала лишь об одном: чтобы кто-нибудь уже уделал этого паршивца едким вопросом. Как же она хотела хоть раз в своей жизни увидеть его растерянное лицо то, как он будет нервно оглядываться в поисках подсказки, совета. То, как он посмотрит на нее не как на предмет интерьера. Но пока она всего-навсего мебель, чертова мебель, которую он даже за человека не считает.
Кто же она сама? Да никто, собственно. Ольга Булгакова - нет, не потомок знаменитого писателя всех времен и народов, а обычная девчушка, однофамилица. Но в школе шуток на эту тему было много, но ее это не очень задевало: свою фамилию она любила и даже гордилась. Так получилось, что и любимым ее писателем стал именно Булгаков. Вот тогда-то она и стала задумываться: насмешки госпожи Судьбы или кара небесная? Но, как показывала практика, ответа на эти вопросы она так и не находила. Лишь тумаки от богов получала за такие вопросы: то споткнется на ровном месте, то вызовут ее, когда она была не готова, а то и вовсе еле в университет поступила. И там даже не в баллах дело было, а в чертовой бумажке, которую она благополучно забыла дома. Так бы сейчас совершенно в другом бы университете училась, но одна писулька сыграла свое. Хотя, кто знает, может, это даже и к лучшему.
И да, она и есть та самая девчушка, схватившаяся за чехол гитары Ярослава. Уж лучше бы она ему ее сломала в тот роковой день, вот честно. Так нет же, аккуратно так схватилась, даже царапины не оставила. Зато этот козел ей их столько уже наставил, что хоть иди побои снимай. Вот только вряд ли можно снять побои с души, с телом же все гораздо проще.
Умный, засранец, чтоб ему жизнь медом не казалась.
- Что же, можно начинать, - дал свое добро "царь", а Оле же в этот момент хотелось плюнуть, но нельзя: работа у нее такая - правильная. Так что сидит себе тихенько, наблюдает за всем этим цирком, мечтая лишь о том, чтобы это все поскорее закончилось, и она смогла пойти домой.
Вот только кто ее отпустит? Наверняка у Яра появятся вагон и маленькая тележка пожеланий, которые ей придется выполнять, иначе не видать ей зарплаты, как и глаз парня: высоким вырос, зараза. Она ему, если не память не врет, была по грудь где-то и то если на цыпочки встанет.
А уж как смешно они выглядят, когда разговаривают между собой: было дело, когда она, изрядно разозлившись на парня, притащила из соседней комнату табуретку, встала на нее, высказывала парню все, что она о нем думает и, спрыгнув, гордо уходила прочь. Вот только не знала она, что именно в такие моменты он улыбался ей вслед победной улыбкой. Видела бы, как он закрывал рот рукой, чтобы не засмеяться в голос из-за комичности ситуации между ними. Да и сами по себе эта парочка - сплошная комичность.
Узнала бы - убила бы той самой табуреткой, про которую он потом забыл и, зацепившись, с грохотом упал на пол, проклиная всех низких людей на планете.
- Это правда, что Клото готовятся к возвращению с новым полноформатным альбомом? - спросил кто-то из толпы. Все журналисты на одно лицо: какими бы внешне они не были, а всех их объединяет жажда добраться до сенсации как можно скорее и быстрее, чем остальные. Они пойдут по головам ради какой-то статейки и гонорара в пару сотен долларов. Что же, в наше время деньги и вправду являются признаком власти, успешности и прочей ненужной ереси, которую мы так и не сможем утащить с собой в гроб. Хотя, туда мы ничего не сможем утащить кроме самих себя.
Клото - это название группы. Они придумали его чисто случайно: кто-то наткнулся на мифы Греции, где рассказывалось про Богинь судьбы: имя одной было именно Клото. Почему именно она? Кто знает, но могу сказать лишь одно: Клото - эта та самая мойра, что прядет нити жизни. А Судьба, как известно, любит и присматривает за теми, кто удовлетворяет ее самолюбие. Вот и сейчас, витая где-то меж нитей, что паутиной заполонили зал, выбирала за какую же дернуть на этот раз.
И, хотела она прикоснуться к одной, да не вышло: там, в левом углу заприметила ее - особенную нить, тянущуюся тонкой, почти уже прозрачной, линией по всему периметру помещения. Только сейчас госпожа Судьба поняла, что это та самая странная ниточка, что была в метро. А там, в другом конце зала - та самая, любимая, нить, которую она так давно берегла. Эта же, в отличие от предыдущей, была прочной и яркой, вот только уж больно жесткой.
Вновь эти нити пересеклись между собой и, кажется, после того случая в метро, плотно связаны друг с другом.
Две особенные нити, прекрасно дополняющие друг друга, но... знают ли они об этом? Что, если эти двое - это те самые два ненавидящих друг друга человека, готовые пойти на что угодно, лишь бы причинить боль друг другу? А вдруг истинная боль для них - это и есть любовь? Все же знают, что это чувство далеко не светлое и уж тем более не безмятежное. Любовь - это, если честно, головоломка какая-то, где выход строишь ты сам.
- Как быстро разлетаются новости, - улыбнулся Сократ, - всегда знал, что интернет - это зло. Столько сплетен, столько слухов.
- Так это неправда?
- Кто знает? Вот именно, что только госпожа Судьба и знает, - как-то уж больно философским тоном высказался Деус, глядя куда-то вдаль, словно он видел ее, ту самую незнакомку в белоснежных одеяниях, что весело кружилась меж нитей - детей своих. Ей льстило, что эти музыкантишки так относятся к ней, верят в нее. Ведь нынче времена сложные, неверующие. Тут каждый верующий на вес золота, особенно, когда вера его не в Иисуса с бородой, а в нее - богиню судеб. И она, весело подмигнув, моментально отыскала и его нить судьбы: нет уж, перед нами настоящий канат. Храбрый он, паренек, вот только детство у него сложное было - начало нити все истрепанное, прогоревшее от огненной боли, что до сих пор сидит где-то там, глубоко внутри него. А вот там, чуть позднее, отчетливо виден шрам от сильной утраты. А вот там, буквально в пару сантиметрах, нить на грани разрыва: казалось, что вот-вот и она разорвется.
Но он вытерпел, пережил этот переломный момент своей жизни. Но огонь-то, опасный огонь - он до сих пор живет в его сердце и когда-нибудь обязательно даст о себе знать. Она видит. Судьба попросту не может иначе.
У каждого есть тот период жизни, о котором не хочется вспоминать даже спустя много лет.
Вот только что делать, если этот период происходит прямо сейчас? Что, если в данный момент ты стоишь у пропасти, решая, как же поступить? Что, если нет никого, кто бы мог помочь?
Что, если в этом мире принято быть слепым?
- Тогда для чего вся эта конференция? - возмутилась еще одна важная дамочка, недовольно постукивая каблучком о ножку стула.
- Может, мы просто хотели повидаться с фанатам? - и, видя как терпение тетки начинает медленно лопаться, словно пакет с поп-корном, который забыли вовремя достать из микроволновки, Арика весело рассмеялась: - Ладно-ладно, не нервничаем, господа. Будет вам альбом, будет. Насчет тематики и прочего - это мы обсудим немного позже. Сейчас же...
И все в зале как-то притихли, наслаждаясь дивным голосом девушки, что так ловко переманила публику в нужное русло. Она любила это дело: ей нравилось манипулировать людьми, но не в корыстных целях. Еще тогда, в возрасте одиннадцати лет, когда она спасла какую-то старшеклассницу от самоубийства, это вошло в привычку. Но каждую ночь ей сниться один и тот же сон. Каждую ночь она переживает тот день как первый. И как всегда просыпается от тех заплаканных глаз, в которых уже не было ни единой капли жизни. Глаза - зеркало души. Но у нее уже не было души. Там была безграничная черная дыра, охватившая ее всю.
Сколько бы света туда не неси - эта тьма все поглотит. И даже чудо не поможет.
Если человек не хочет жить - заставить его, увы, никто не сможет.
Лишь маленький лучик света, способный разрастись в самое настоящее солнце, если в него верить.
Вот только лучиков сейчас таких катастрофически мало: все какие-то ленивые, безэмоциональные. Да и бывает так, когда свет во тьме может оказаться не палящим солнцем, а всего-навсего леденящей луной, что так похожа на спасительный шанс.
Тем временем, когда страсти шоу-бизнеса кипели и закипали, Оля же мечтала лишь о том, чтобы вся эта толпа незнакомых людей наконец-таки покинули это здание. Желательно навсегда. Чтобы тут вновь воцарила божественная тишина - ее личная услада для ушей. Ведь теперь каждый шорох для нее был подобен скрипу когтей по стеклу. Она слышала все: как шуршат блокнотами журналисты, как фанатки перешептываются между собой, недовольно косясь на нее.
Это она ненавидела больше всего.
Каждый взгляд для нее подобен копью в сердце.
А ведь когда-то в детстве ее это нисколечко не волновало: она была тем самым беззаботным ребенком, который попросту радовался жизни. Но в один день все изменилось, разбилось на миллионы осколков, и тогда-то она поняла, какими люди могут быть на самом деле. Тогда-то она и возненавидела, когда на нее смотрят: презрение, жалость, радость, злость - она не различала эмоций. Для нее они были сплошным клубком отрицательных эмоций. От них хотелось сбежать, спрятаться, забиться в этот чертов угол как можно скорее и никогда оттуда не выходить.
Она попросту не знала, что на человека могут смотреть иначе.
- Ваш идеальный тип, есть ли такой? - раздался очередной вопрос от репортеров, а фанаты уже затаили дыхание в ожидании ответа.
И лишь та самая рыжеволосая девчушка, что сидела поодаль ото всех, вздрогнула, не желая даже думать, что он ответит на этот раз.
Он всегда делал это: колко намекал на недостатки, морально убивая, затрагивая самое сокровенное - за это она его ненавидела. Прямолинейная сволочь.
- Мои фанатки - мои женушки, - отшутился Кор, весело подмигивая фанаткам. За это, наверное, они его и любили: он был таким, каких мало. Его поведение - это самая настоящая приманка. Приманка на любовь.
- Если ты фанат нашей группы и ты парень, то я уже тебя люблю! - ясное дело, Арика, ведь фанатов мужского пола намного меньше, чем женского. Впрочем, в ее словах не было фальши: она действительно была любвеобильной особой. Бывали случаи, когда она лично подходила, брала номерок и разговаривала о жизни с тем или иным фанатом. Почему? Да просто так, цвет глаз понравился.
- Поступайте ко мне в университет и тогда я раскрою вам эту тайну, красотки! - браво, Демьян, ты - Бог маркетинга. Если бы ты не был будущим боксером, то наверняка бы был прекрасным маркетологом. Или работал бы в орифлем: ходил бы по домам, косметику продавал. Прибыль компании увеличилась бы вдвое, если не больше - ты бы не ушел, пока у тебя что-нибудь да не купили.
- Судьбоносные девушки. Ведь все знают, что Деус верит в судьбу.
Остался лишь он - тот, кого Оля слушать и вовсе не хотела. Единственное, чего она хотела - это заткнуть уши, выбежать из зала, а лучше провалиться под землю. Да она лучше в Ад попадет, чем в очередной раз услышит это.
Тук-тук-тук - бешеный стук сердца, казалось, разносится по всему залу, заставляя оборачиваться. Казалось, что на нее все смотрят. Эти взгляды полны призрения. Казалось, что ее все ненавидят. Этот шепот, повсюду что-то шуршит, кто-то куда-то ходит, слышен стук противных каблуков. Но она не слышит собственный разум.
Теперь в ее голове снова она: та противная стерва, что поселилась чуть больше года назад. Она вновь диктует свои правила, шепча их у самой мочки уха. Ее обманчивая улыбка, ее добрые глаза - обман. Ее маленькое спасение оказалось большим падением в пропасть.
Она не слышала саму себя: лишь бешеный сердца стук и чертов шепот, заставляющий ненавидеть себя еще больше.
"Он ненавидит тебя" - шепчет она. Другая.
Нет. Это не так, этого попросту не может быть. Они друг другу никто - все. Нет ненависти, нет чувств и нет эмоций. Ничего нет.
"Есть ненависть, милая, ты ужасна. Только посмотри на себя: руки, ноги, шея, плечи, грудь, живот - страшная. В тебе столько изъянов, милая. Ты - это один сплошной изъян".
Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
В такие моменты Оля мечтала лишь о маленьком луче света. О том самом, что отгонит от нее эти навязчивые мысли. Она мечтала быть как все, но в итоге стала изгоем. Она хотела быть той, которую любят, но кроме ненависти ничего не получала.
Она не слышала, что ответил Яр - уши словно заложило: ничего не было слышно кроме противного голоса. Ей хотелось кричать, но она не могла - язык немел, а в горло ввивались тысячи иголок. Ей хотелось плакать, но слезы как назло иссякли. Ей хотелось бежать, но некуда - пропасть преследовала ее везде. Прыгнуть ли?
- Эй, полторашка, ты там что, уснула? - после чего в нее полетел скомканный лист бумаги. - От же растяпа. Закончилось уже все, давай, просыпайся, я жрать хочу.
И все закончилось.
Впервые за долгое время все закончилось настолько быстро.
Но не обман ли это?
- Эй-эй, поаккуратней с нашей Золушкой, ей еще на бал нужно будет ехать, - влез в беседу Кор.
- Да ни одна крестная фея не возьмется за такую замарашку: да лапать и то на Золушку больше смахивает, - не остался в долгу Яр, буквально послав друга недовольным взглядом. - Ну, давай, башмак бальный, собирай манатки и вали в магазин за едой. Я устал от этих надоедливых теток и их идиотских вопросов. Какая разница, какой у меня тип идеальный? Я же не в розыске буду себе девушку искать, а как карта ляжет. Может, вон, на эту замарашку западу.
Сократ, решивший в это время поднять скомканную бумажку, так и замер в позе раком, недоуменно поглядывая на друга: напиться, что ли, успел? Богдан же, заприметив пикантную позу, одарил друга божественным подсрачником, за что и получил люлей по своей итак не очень умной головушке. Кор же попросту завис, глядя на друга, словно перед ним Иисус Христос. А Арика же уже пошла обзванивать местные психбольницы и... свадебные салоны.
- Вы бы видели свои лица! От умора! Что, поверили? Идиоты. Я и эта замарашка - это тоже самое, что Пикачу и фаербол.
- Но...Пикачу как бы связан с...
- Не нарывайся, Сократ!
- Да больно ты мне нужен. Давай, говори, что купить, - вмешалась в разговор Оля, которой уже всё изрядно начало надоедать.
- Что? - стоявший до этого спиной Яр моментально развернулся и самодовольно поинтересовался: - Ты хоть знаешь, с кем сейчас разговариваешь? ТЫ! Да в тебе же нет ни капли изыска! Ты, ты, ты! - казалось, что еще немного и парень вспыхнет, словно Аид из мультфильма про Геркулеса. Больше всего на свете он ненавидел, когда поступали не так, как он хотел. Больше всего на свете он ненавидел, когда ему перечат. - Вали в магазин и купи пожрать! Тебе полезно будет прогуляться.
Тук.
Тишина.
Сердце тут же сжалось в маленький комочек, в голове вновь ее голос.
Он действительно ненавидел ее и все, что с ней связано. Ярослав видит каждый ее недостаток: она сама сплошной недостаток. В ней нет ни одного плюса, которым она могла бы похвастаться. Её и самой-то, можно сказать, уже нет. Остался всего-навсего шаг: единственный.
Конечно, сам-то он идеальный: высокий, прекрасное телосложение, слава, успех и дикая любовь к себе. Последнее было для нее под строжайшим запретом - ей просто нельзя себя любить, ведь она не идеальна. Все её попытки оборачивались в тотальные неудачи. И с каждым новым проигрышем начать становилось все сложнее и сложнее.
В этой игре попросту нет победителя: правила иные.
Единственное, чего ей хотелось - это убежать. Позорно скрыться от этого противного чувства, что плющом обвило ее, продолжая душить. С каждым вздохом она чувствовала, как ненависть к себе возрастает в сотни раз. С каждым взмахом ресниц она видела, как искажается ее реальность. Она вновь слепла, теряя здравый смысл. Она начинала верить в слова той, что уничтожает ее изнутри.