Аннотация: - Стоять! Главного не успели! - Но там же... - Запомни! - веско прошипел мне на ухо Ледов, - если мы прямо сейчас не закончим всего, что должны сделать - будет практически безразлично, поймают нас теперь или позже.
15. Ледов
Вернулся рассерженный, мрачный Рэм. Правда, характера он показывать не собирался, а только вкратце обрисовал проблему подписей и печатей. Первый вопрос решили мгновенно: Владимир Петрович уселся на край скамьи и "подмахнул" предложенные бумаги. Что же касается пункта второго - тут Директор только плечами пожал. Дескать, отныне с такими вопросами следует обращаться не к нему, а к господам, заседающим в Администрации.
- Что?! - Густов даже осип от волнения, - Вас лишили печатей?! Тогда нам и вправду крышка!
- Я бы так не сказал. - мягко поправил его Директор, - Есть у меня кое-какие соображения. Нужно только...
Извинившись, он увлёк Рэма в сторону, за чёрно-белые ветки деревьев. Там он что-то долго ему объяснял.
- Но это же невозможно! - воскликнул вдруг Рэм, - Поймите меня, Владимир Петрович: я за "Орлёнок" жизнь отдам, но... Есть вещи, которые просто не знаю, как делать!!!
- А тебе и не нужно! Припрятан тут у меня один человечек... - Директор вдруг обернулся и хитро мне подмигнул: - Слыхала об ужасных подземельях третьего корпуса?
Спустя минуту мы уже мчались вслед за Старковым. Опять без дороги, размётывая сугробы ногами... Владимир Петрович вёл нас окольной дорогой к отдалённым пределам "Орлёнка". Вскоре показался забор, отделявший территорию соседнего лагеря. Не доходя то него метров десять, Директор вдруг резко остановился возле какой-то заснеженной кочки. Приглядевшись, можно было заметить, что "кочка" представляет собою бетонный короб под шляпкой-"грибом". Скорее всего, вентиляция подземных сооружений...
Директор носком ботинка стряхнул с "гриба" пушистую шляпку снега. Сбоку обнаружилась дверь, ведущая в подземелье. Всё это выглядело знакомым. Точно такие "грибы" десятками прорастали сквозь землю на газонах "Орлёнка". Обозначать они могли что угодно: бомбоубежище, пожарные выходы, имитацию военных укрытий или даже обыкновенный подземный тир... Во время "Зарниц" мы часто пользовались системой подземных коммуникаций. Правда, до этой части лагеря ещё ни разу не добирались.
Стоя над люком, Владимир Петрович вытащил из кармана гремящую связку ключей. Между ними я разглядела и несколько пластиковых карточек для электронных замков.
- Вот! Не отобрали пока! - потряс он в воздухе "погремушкой". Затем быстро отыскал нужный ключ и отомкнул замки.
Спустившись вниз, мы попали в длинный и узкий тоннель. Внутри оказалось тепло и сухо. Директор зажёг фонарь, но очень скоро мы выбрались к освещённым участкам. Словно нехотя, разгоняли здесь тьму тусклые лампочки. Не менее получаса топали мы по подземному царству... Как ни странно, дорога оказалась вполне удобной. Только раз или два мы столкнулись с неприятными стоками канализации. Гораздо чаще дорога вела по бомбоубежищам и подвалам.
В конце концов, вышли в широкие коридоры с кафельной облицовкой стен. Я подозрительно оглянулась: может быть, именно этой дорогой шла я за злополучным фотоаппаратом? Как ни старайся, никак не определишь. В переходах горело какое-то новое освещение - красноватое, тусклое... Что это? Резервная система электроснабжения? Выходит, свет отключили? Вот - ещё один признак вражеской оккупации!
- Над нами - восемнадцатый корпус! - коротко объяснил Директор, - Он уже опечатан, людей отсюда убрали. Однако САМИ пока ещё не явились! - Директор зло усмехнулся, - Кишка тонка - обыскать всё сразу! Как минимум, полчаса мы имеем. У меня тут в карцере припрятан один человечек... Я его специально не вывел вместе с другими. Думал - авось пригодится. И ведь пригодился же!
- Владимир Петрович! Вы что... Людей в плену держите?! - в голосе Мангуста мелькнул неподдельный ужас.
- Да знал бы ты, что сделал этот подлец! - Директор оглянулся через плечо, - "Хакнул" мне систему защиты, проник в бухгалтерию, финансовые потоки...
Рэм даже присвистнул.
- Вот именно! - Директор понизил голос, - Ты понимаешь, чем это чревато? Сдать бы его, мерзавца, в прокуратуру, да жаль: молодой ещё, глупый! Пускай посидит пока у меня - тюряги понюхает... Небось, заречётся вперёд под статью лезть! А условия здесь хорошие, ты не думай. Тёплая комнатка при бомбоубежище - вода, питание... все удобства!
Рассказывая об этом, Владимир Петрович не замедлял своего шага. Точно бесплотная тень, он нёсся по коридору, показывая дорогу. Полы его расстёгнутого пальто развевались, как длинные чёрные крылья. Когда Директор резко свернул к одной из дверей, одно "крыло", не угнавшись за ним, хлопнуло в воздухе, блеснуло иссиня-чёрной подкладкой.
Владимир Петрович, звякнув ключами, открыл замки. Распахнув дверь, он трижды стукнул в неё ногою. Та громыхнула металлом.
- Вставай, узник совести! С вещами на выход!
- А, товарищ начальник. На свободе ещё? - раздался из комнаты зычный и смутно знакомый голос.
- Всё-то ты знаешь! Выходи, дело есть!
- А у нас с вами, товарищ Директор, никаких дел быть не может! У меня своя статья, у вас - своя, политическая. Я лучше здесь посижу... подожду других освободителей!
- Ишь ты! - усмехнулся Директор, - Грамотный! Ладно, товарищ хакер, давай считать вместе! Обвинение во взломе госсайта я тебе обеспечу. Минус возраст. Минус первый привод. Плюс взятая у государства круглая сумма! Сечёшь?! Итого выходит: от пяти до семи лет колонии, с конфискацией. Тебе же шестнадцать верно? Значит, посадят! ТАМ, говорят, очень ценят народную самодеятельность...
- Да ничего я не брал!!! Одним глазком взглянул лишь - и всё! - моментально заныл звучный голос, - Вам ли, товарищ Директор, не знать!
- Это ты, дорогой товарищ, на суде объяснишь! А у меня ещё с октября висит один неприятный перерасход! Приезжала сюда комиссия из Минздрава... Пришлось накрывать им банкет с памятными сувенирами! Я-то ломаю голову, куда бы деньги списать - ан ты и подвернулся!
- Иду! - лаконично откликнулись из глубины комнаты.
- Вот, изволите видеть, - Директор торжественно поднял руку, - специалист широкого профиля, вор в третьем поколении - Лев Давыдов!
Пол пересекла длиннющая тень со всклоченной шевелюрой. Следом явился её хозяин, который окинул нас хмурым взглядом и неприветливо буркнул "Ну?". Я вздрогнула от неожиданности. Вот уж и вправду: "специалист широкого профиля"! Передо мною стояла живая легенда "Орлёнка", звезда нашего театра, Лев Ледов. На афишах, по крайней мере, его называли так. Впрочем, вполне возможно, Лев использовал псевдоним.
Формально мы с Ледовым жили далеко друг от друга - не только в разных городах, но даже в разных частях страны. Тем не менее, наши лагерные смены в "Орлёнке" всегда совпадали. Вот почему множество раз я видела Ледова на подмостках народного театра. Само собою, лично мы не были с ним знакомы. Нас разделяла целая пропасть величиною в четыре года... Однако ещё большей преградой для общения с Ледовым был его огромный актёрский талант. Даже нас, подростков, его игра потрясала. Мы с одинаковым восхищением смотрели Ледова в комедиях, драмах, "капустниках" и даже шекспировских пьесах. Их ставили иногда к прибытию большого начальства...
Звезду готовы были носить на руках, особенно наши девчонки. Старшее поколение гордилось им, называя надеждой "Орлёнка". Всё вместе это возвышало Ледова в моих глазах несказанно. И на тебе - такой поворот... Но уж такова была сила волшебного света софитов, что даже сейчас юный актёр казался человеком недосягаемым, гостем из высшего мира...
Правда по эту сторону рампы товарищ артист выглядел вовсе не так эффектно, как на сцене во время спектакля... В лице его поменялись мелкие, однако определяющие акценты. Нос Ледова смотрелся сейчас крупнее, глаза заметно теряли в трагической выразительности. Но всё же он был хорош - очень хорош! Даже несмотря на крайне недружелюбное выражение лица, и без того до-вольно высокомерного. Ровесник Рэма, он выглядел, пожалуй, постарше - наверное, из-за высокого роста.
Владимир Петрович тут же отвёл Ледова в сторону. Какое-то время они тихо шептались. Теперь уж мы с Рэмом послушно ждали, бросая через плечо любопытные взгляды. Вначале что-то долго и обстоятельно объяснял Директор. При это физиономия Ледова сменила целый ряд выражений. От нелюбезного - до скептического, от скептического - до неподдельного интереса.
В конце концов, Ледов нетерпеливо мотнул кудрями:
- Владимир Петрович! Ну, вы как ребёнок, право! "Запалят" же! Лучше сделаем так... - и дальше уже говорил один. Директор только кивал, низко склонив свою голову. Чем дольше длился их разговор, тем сильнее в лицах этих двоих проступало какое-то неприятное, жёсткое выражение.
Наконец, Владимир Петрович кивнул:
- Лады! Так и поступим! - и повернулся к нам.
- План изменился. - сказал он Густову, - Придётся топать через Медпункт!
Затем послышалось уже знакомое нам бряцание ключей о пластиковые карты. Директор не без труда вытащил из кармана толстую связку. Несколько звеньев были торжественно отданы Рэму:
- Остаёшься за главного! При надобности, выдавать по одной - и глаз не спускай с этого театрального дарования!
Затем Владимир Петрович зашёл в каморку напротив. Оттуда он вынес целый ворох вещей - куртку Ледова, ремень, брюки, кепку и даже шнурки. Затем Владимир Петрович отдал ему какой-то странный предмет. По виду он больше всего напоминал моток проволоки шириной сантиметров в пятнадцать. При этом Директор предостерегающе поднял указательный палец:
- Смотри! Если что... Ты меня знаешь!
- Знаю, знаю! - хмуро откликнулся Ледов и кивнул нам с Мангустом: - Ну? Чего встали?
Вместе с Директором мы добрались до служебной лестницы, соединяющей подземные коммуникации с восемнадцатым корпусом. Здесь Владимир Петрович неожиданно направился вниз, к техническим этажам. Рэм сунулся было следом, но Ледов бесцеремонно схватил его за воротник. Затем театрально взмахнул свободной рукою:
- Нет! Мы - возносимся!
Густов попробовал было протестовать, но Ледов взглянул на него с насмешкой. Сунул руки в карманы и подошёл к Мангусту вплотную:
- Ты, недовольный, может, подскажешь нам, сколько отсюда путей до медпункта?
- Допустим, шесть!
- Молодец! Хотя на самом деле - шестнадцать. Четыре под землёй, два по крышам, десять - по аллеям и тропкам. Это - не считая комбинированных вариантов. Посему предлагаю заткнуться и топать за мною без возражений. Я тут - за проводника! Правда, Владимир Петрович? Ледов заискивающе пригнул голову к "колодцу" лестничного пролёта. Но бесполезно: Директор как в воду канул. Разве что голос его донёсся из темноты:
- Даст Бог, ребятки, увидимся!.. Давайте через полчаса, у автобусов! Ладно, удачи!
Голос затих где-то в тёмных глубинах подвала. Мы же пошли по лестнице вверх, отсчитывая этаж за этажом. Ключи и пластиковые карты Директора вправду очень нам пригодись. Ледов то и дело требовал их у Рэма, чтобы отпереть очередной замок.
- В двух словах: куда мы идём? - решилась я наконец-то задать вопрос. Мангуст разъяснил на ходу:
- Во что бы то ни было, необходимо выкрасть печати! Они лежат в сейфе, в Ленинской комнате.
- Так ведь она опечатана?!
- Ледов сказал, туда можно проникнуть другой дорогой. Попробуем, как оно выйдет!
По мнению Ледова, пробираться стоило через крышу. Мы поднялись до чердачного люка и Рэм опять, словно приведение из сказки, звякнул связкой ключей... Через две секунды люк уже открывался.
Погода испортилась окончательно. Теперь завывала злющая вьюга. Громко стенал пронзительный ветер, путаясь в тесноте труб и антенн. Кутаясь в воротник, надвинув поглубже шапки, мы осторожно вышли на крышу. Было довольно скользко, но рифлёные подошвы ботинок держали. Ледов сказал, что по крышам нужно будет идти до самого корпуса Администрации.
Что говорить - необычная это была дорога. Странным образом крыша оказалась самой тёмной частью пространства. Яркий свет струился внизу, у самой земли; сверху его отражала мутная облачность. Небо казалось оранжевым, низким. Словно мы шли по начинке гигантского светового "бутерброда"... Но откуда столь яркая иллюминация? Определённо, гораздо сильнее света ночных фонарей...
Не сговариваясь, мы подошли к краю крыши, выглянули наружу. И тут же отпрянули! Фонари, в самом деле, освещали аллеи, но только их яркий свет затмили прожектора. С каждой минутой "чекисты" подвозили и зажигали всё новые мощные установки. Внизу было светло, как днём. Мы увидели длинные ряды серых машин, въезжающих на плац перед корпусом. Из первых автомобилей уже выходили неприметные люди в штатском. Тут и там хлопали дверцы автомобилей, открывались багажники, из них выгружали какие-то вещи в коробках...
- Понаставят аппаратуры! - сразу нахмурился Ледов, - И я, дурак, на Петровича понадеялся... Провидец хренов!.. Обещал ведь до обыска полчаса!
- Видел, что крышки люков отодвигают? - Рэм, спрятавшись за ближайшей трубой, говорил спокойно и отстранённо., - Значит, в канализацию лезут... Чего доброго, поймают ещё Директора!
- Вот уж за кого не волнуюсь! - Ледов пожал плечами, - Он их вокруг пальца обведёт!
Удручённые, мы поспешили вперёд, по тёмной "бутербродной начинке"... Правда, пройти удалось немного, всего лишь до края крыши. Между ней и соседним корпусом оказалось не меньше двух метров.
- И что дальше? - Густов загнанно оглянулся.
Вместо ответа Ледов сделал крутой вираж - и подошёл к странной на вид постройке. Похожая на крошечный домик Карлсона, она притаилась за толстой трубою крыши.
- Да будет тебе известно, - назидательно молвил Ледов, - что все здешние корпуса строили с особым расчётом. Чтобы даже самый маленький первоклассник мог бы удрать отсюда, скажем, во время пожара... Вуаля!
Ледов бесцеремонно распахнул дверцу "домика". Ничего сказочного внутри не оказалось. Был виден всего лишь край металлической выдвижной лестницы. Ледов потянул за её конец и, словно трап, перекинул на соседнюю крышу. "Мост", в самом деле, казался надёжным. Перекладины были толстыми, основательными. Имелись даже раскладные перила, что делало лестницу похожей на маленький мостик. У края соседней крыши я разглядела пазы, в которые плотно встали концы конструкции. Думаю, теперь и ребёнок смог бы перебраться туда безо всякого риска... Словом, мы быстро переправились через пропасть, а затем, точно таким же образом, миновали ещё несколько корпусов.
Здание Администрации было уже совсем рядом. Мы высадились на крышу соседнего корпуса, но именно здесь чувство опасности заставило остановиться. Ледов первым прижал к губам палец - и спрятался за выступ квадратного короба дымохода. Мы поспешили за ним. Предчувствие не обмануло: впереди, среди темноты и метели, мелькнули два силуэта.
Я прикусила губу с досады. До чего же обидно - и это в самом конце пути! Если вглядеться во тьму, за спинами двух незнакомцев можно увидеть маленький "домик Карлсона". Выходит, лестницу нам не достать.
Вскоре стало заметно кое-что и похуже. "Чекисты" (приблизившись, мы разглядели их форменные фуражки) поднялись сюда не из праздного любопытства. Они неподвижно застыли напротив чердачного выхода. Значит, новые хозяева лагеря выставили караулы на крышах. Что было делать? Мы замерли, нерешительно переминаясь на месте. Ледов и Рэм - те вообще сделали вид, что больше никуда не торопятся. Но это было неправильное решение! Как ни крути, выбора не оставалось.
В отчаянии я уже готова была одна идти на штурм "домика Карлсона", да только не тут-то было. Парни порыв мой не поддержали. Прячась поодаль, Ледов и Рэм какое-то время пытались жестами выразить свой протест. Они энергично трясли головами, грозили кулаками и даже соединяли пальцы крестом. Напрасно: они лишь попусту тратили время. Тогда мальчишки решились на действия посерьёзнее. Меня схватили, не давая сделать ни шагу... Я отчаянно вырывалась.
Нам ещё повезло, что до противников оставалось не менее сорока метров. Дурная погода и ветер скрывали наш спор. Враги не видели нас и, уж конечно, не слышали разговора, который обещал быть серьёзным.
- Да пойми ты, балда! - набросился на меня Рэм, - Дальше дороги нету! Нужно вернуться - и поискать другие пути! Да, это плохо, это - настоящая катастрофа! Но разве у нас есть выбор? Понимаешь, их же там двое - здоровенных обученных молодцов! У них - оружие, рации... Мы и скрутить-то их не успеем, как все "чекисты" сбегутся! Да и как их возьмёшь - с нашими силами?! - он выразительно посмотрел на худого высокого Ледова, - А знаешь, что в нашем случае означает неравенство?! Придётся бить их на поражение!! Ты - так твою растак - когда-нибудь убивала?!
- Я на "мокруху" не подписывался! - сухо предупредил Ледов.
- Дело решённое!
И всё-таки эти двое были неправы! Наверное, я не смогла бы доказать им этого в споре, однако каким-то чутьём понимала: необходимо сражаться! В "Орлёнке" идут бои, и, значит, не время праздновать труса. Дело было даже не в том, что автобусы могли уехать без нас (хотя вдалеке, и вправду, уже протрубили сбор). Нет же: моя уверенность была частью каких-то внешний и мощных сил. В эти секунды я ощущала невероятный подъём - совершенно необъяснимый с точки зре-ния единственной чашки "Малютки"...
- Необязательно убивать! - мне хотелось ободрить мальчишек, - Можно ведь оглушить сзади...
Рэм окончательно разозлился:
- Да пойми, ты, дурёха! - втолковывал он, - Мы не в игрушки играем! Лезть под статью - это же просто глупо!
- Ну, и сидите! - я резко вывернулась, освобождаясь. Куртка осталась в руках у мальчишек. Теперь я стояла в одной гимнастёрке - и ладно! Меня как будто несло вперёд невидимым мощным потоком. Любые препятствия на пути лишь раззадоривали и злили.
В стороне, за частоколом антенн, лежала груда обломков. Обычный строительный мусор, оставшийся после ремонта крыши. Я сразу заметила длинный металлический прут, торчащий из кучи. Именно то, что нужно! Руками в чёрных перчатках (часть формы Ведущих) попыталась вынуть его из снега. Добрые полтора метра полтора железа - сейчас это был подарок судьбы! Пони-мала, конечно: обрезок металла примёрз безнадёжно... Но всё-таки, скрипнув зубами, рванула его к себе! И снова мне показалось, что вовсе не я - посторонние силы управляют уставшим телом. Увесистый прут неожиданно взмыл над моей головою. Удерживая его двумя руками, я с радостью понимала, что он сойдёт за оружие. Прочертила им круг над головою, проверяя, как слушается новое приобретение... Это позволило не только определить балансировку прута, но и отогнать на безопасное расстояние моих сомневающихся друзей.
Что касается дисбаланса, он и вправду имелся. Прут давал существенный крен вправо. С этим нужно будет считаться - впрочем, справлюсь и так...
- Тю! Сдурела! - пристыдил меня Густов с безопасного расстояния. - Хочешь драться?! Отлично! Но против кого?! Там ведь стоят, по сути, такие же ребята, как мы! Ну, может быть, немного постарше!
- Нечего п-передёрнивать! - от усилий я начала заикаться, - Что значит: "такие же точно ребята"?! По твоей логике, фашистов тоже можно было назвать "такими же точно"! Обыкновенные парни, с которыми интересно провести время в пивной...
Правду сказать, и сама я не понимала, к чему тут пришлись фашисты. Вообще, было не до раздумий. Нужно было срочно приладить противовес к моему замечательному пруту. Неподалёку как раз валялся подходящий кусок железа. За неимением лучшего, я примотала его к рукоятке прута шарфом. Так выходило куда удобней выписывать "восьмёрки" над головою... Ну и прекрасно!
- А знаете что? - я взвесила прут в руке, - Вы абсолютно правы. Думаю, вам воевать нельзя! Просто держите под руки тех молодцов, а я их попробую "отключить"!
Вспомнилось, как ловко Энрике отправил в беспамятство мальчишек-курсантов. И, честное, слово, мне показалось вдруг, что я понимаю, как именно он это сделал.
- Наш козырь - ночь и внезапность. Наша главная угроза... их рации, вооружение, боевые навыки! Не мы первые оказались в таком положение. Выход непременно найдётся, вот только прежде мне нужно вам что-то сказать...
Ладонью я быстро притронулась к плечу одного и второго:
- Да падёт на меня кровь, пролитая вами в бою! Лишь я за неё в ответе - когда бы с меня не спросилось...
- Держи её, Ледов! - у Рэма даже голос охрип от волнения, - Держи крепче - не то она всех под монастырь подведёт!!
Меня пытались схватить, но я ускользнула. Шапка слетела, ветер насквозь продувал блузку, но я не чувствовала мороза. Холод только бодрил. Прут со свистом разрезал воздух над головою, вновь отогнав мальчишек.
- Да ну вас! Сама справлюсь!
- Галка, ты заигралась!
- По-вашему, исполнять свой долг, держать своё слово - это игра?!
- Какой ещё долг?! - интонации Рэма двигались по кривой, от угроз к мольбам и обратно: - Сама-то слышишь себя?! Что там ещё за служба?! Окстись!
- Как же! - я улыбнулась. - Обыкновенная служба, которую мы с тобою несём! Думаешь, наша присяга Пионерской Дружине - это просто игрушки? А я вот так не считаю! Или клятва вожа-тых?! А в твоём случае, между прочим, ещё и клятва Ведущих. Значит, ты врал, обещая защищать своих подопечных "до последней капли крови"?..
Пристыдив, таким образом, Рэма, я решила более не терять на него времени. Вздохнула - и рванулась в атаку одна! Казалось, в этом бою мне не нужна ничья помощь. Я чувствовала себя... как бы это сказать - на гребне Судьбы! Вихри мощнейших энергий толкали в спину.
Словом, я даже немного расстроилась, когда Мангуст бросился следом. Тяжеловесно ступая рядом, он ворчал под нос, что, дескать, не мне учить его держать слово...
Ледов не отозвался никак, но за спиною я слышала его шаги тоже.
Скользя по обледеневшей кровле, мы трое почти что выкатились на охраняемую площадку. Где-то здесь, в тени, должны стоять часовые! Не тормозя, а только направляя силу разгона, я за-скользила к чердачному ходу. Остановилась - и развернулась на месте, подняв железный прут. Из-под ног полетела рассыпчатая волна снега. Таким манером удобно было бы рассмотреть, где находится наш противник. Правда, караульные скрылись Исчезли тени, ушло ощущение опасности... Площадка перед чердачным входом неожиданно оказалась безлюдной. Взамен на экране, висящем над дверью, загорелась алая надпись "Тревога! Пожар!".
- Смотались! - я заметила, как Ледов украдкой перекрестился. - Если вправду пожар, караульным дали "отбой" по рации!
Не сговариваясь, мальчишки метнулись куда-то в тень - и вернулись оттуда с моими курткой и шапкой. Я молча натянула мокрую от снега одежду.
***
Больше никто не задерживал нас в дороге. Мы перекинули последнюю лестницу и незамеченными сумели пройти на соседнюю крышу. Уже над пропастью услышали вой сирен - к соседнему корпусу подъехал пожарный расчет.
- Думаешь, кто поджёг? - прохрипел Рэм, задыхаясь.
- Знамо дело - Петрович!
- Вот ещё!
Ледов загадочно улыбнулся:
- Тут уж, как говорится, у кого какая специальность. У одних - пророчества и чёрный глаз, у других - файермагия и левитация... А что? Знаете, сколько у Директора было врагов в Министерстве образования? Оч-чень красиво он их оттуда левитировал!
Мы с Рэмом осуждающе на него взглянули.
- Ладно, ладно... - Ледов махнул рукою. - Я тоже в эти сказки не верю! Думаю, дело вовсе не в магии, а, скорее, в дедукции! Директор знал, куда мы идем, не так ли? Значит, он мог рассчитать наш маршрут. Среднюю скорость передвижения, поправку на преодоление препятствий... Он разглядел караул на крыше - и, чтобы помочь нам, решил устроить пожар! Тут было не обойтись без отвлекающего манёвра. Тем более, ключи от корпусов у него - сами знаете...
Версию обсуждать не стали - да и вообще, болтать не хотелось. В полном молчании мы пробирались к чердачному входу. Часовых здесь, к счастью, не выставляли - наверное, из-за пожара...
Уже внутри, прикрывая чердачную дверь, Ледов внимательно взглянул на меня:
- Слушай, а что там были за фразы... Ну, про кровь, которую ты на себя берёшь? Что-то очень знакомое, честно. Кажется, я о чём-то подобном читал. Разновидность воинских суеверий...
Густов из темноты настоятельно попросил Ледова перестать молоть чушь. Но тот нисколько его не послушал:
- Между прочим, - продолжал он, - были такие поверья. Сродни древней магии охотников, которые практиковали ритуальное признание вины перед жертвой. Здесь мы видим кое-что интересней. Можно сказать, магический перенос ответственности за лишение жизни - с одного человека на другого, более подготовленного. Потому что для воина высшего класса считалось страшным грехом заставлять непосвящённого выполнять их работу... Беря такого в помощники, они читали подобные "мантры"...
- Каменный век какой-то! - снизу вверх укорил нас Рэм. - он первым спускался по ступенькам.
- Не скажи! - спорил Ледов, догоняя его, - Чем неоднозначнее служба, тем чаще к этому при-бегают. "Воины Саркофага", к примеру, пользуются... Хотя в текст присяги такое, понятно, не вносят.
Ледов снова взглянул на меня - и вздохнул. Пластиковая карточка - очередной наш пропуск на волю - нервно заплясала в его тонких пальцах:
- Я, собственно, потому и пошёл за тобой. У меня, знаешь, есть свойство чувствовать победителей. Победителей - ну, и краплёный расклад по жизни. И то и другое я в тебе вижу. Хотелось бы выяснить, в чём здесь дело?
Вместо ответа я медленно сползла вниз по стенке. Чем ниже спускались мы, тем хуже мне становилось. Анестезия холода кончалась, и раненая рука нестерпимо заныла. Силы стремительно исчезали. Только-только их оставалось на то, чтобы держаться, не закричать...
- Рана? - посочувствовал Густов.
Боясь жалости, я попыталась пренебрежительно улыбнуться.
- Ладно, Жанна д'Арк! Будем спасать тебя от инквизиции!
Меня подхватили под руки и повели по ступенькам.
С чердачной лестницы мы прошли в коридоры верхнего этажа. Затем нашли в темноте вход на служебную лестницу - и дальше стали спускаться по ней. Рэм объяснил, что нам нужен второй этаж, где находился медпункт.
До сих пор мы не встретили ни единой живой души, однако возле медпункта наше везение кончилось. Там, за дверями с красным крестом, определённо кто-то остался. Комната не была опечатана гербовою бумагой "чекистов". По периметру двери явственно пробивалась полоска света.
Сделав нам знак не шуметь, Ледов приблизил к замочной скважине ухо:
- Там остался кто-то один. Женщина. Думаю, медсестра. Попросили сторожить спирт и лекарства...
Ключа от медблока не было в нашей связке - впрочем, мы обошлись без него. Ледов, утратив брюзгливую мину, стал ковыряться в замке. Прежде всего, он достал из кармана тот самый "моток проволоки", что возвратил ему Директор. Отогнув её свободный конец, Ледов вогнал его в замочную скважину. "Моток" оказался не так-то прост. Внутри что-то щёлкнуло, зажужжало... Высунув кончик языка, юный взломщик орудовал инструментом, точно отмычкой. Крутил колёсики, регулируя какие-то механизмы... Спустя мгновение щёлкнуло уже громче... Дверь дрогнула - и открылась. Мальчишки шагнули внутрь. Я тоже вошла, аккуратно прикрыв за собою створку.
Навстречу нам поднялась медсестра - полная и симпатичная, в белом халате.
- Вы что? Сюда же нельзя! - громко удивилась она. И только затем, внимательно оглядев нас, испуганно закричала: - Назад! У меня "тревожная" кнопка!
Медсестричка потянулась рукою под стол, за которым сидела. Правда, совсем не уверенно: кому же захочется видеть злющих "чекистов"?! Тем не менее, она готовилась нажать кнопку. Да и как было ей помешать? До цели медсестре оставалось не более сантиметра. Мы бы и глазом моргнуть не успели!
- Давай! - резко выкрикнул Ледов. При этом эффект получился обратный: девушка отшатнулась, - Тебе же придётся хуже! Клянусь тебе всем, что имею: если вдруг меня схватят, я им десять листков протоколов на тебя надиктую! На каждый вопрос буду твердить одно: "Да! Да, я виновен! Но при этом есть люди, гораздо хуже меня! Посмотрите на местный медблок! Знаете, какая у них недостача со спиртом?! На первый взгляд, чистенькая больничка. А как грабят в ней Государство! На детях экономят, твари!!!" Да-да и то же самое сто раз повторю, по кругу!
Девушка взглянула на него газами, полными ужаса. Такого она явно не ожидала - впрочем, всё ещё колебалась.
- Вот-вот! - со значением повторил Ледов, - И вот когда я прокричу это в пятый десятый раз - вот тогда и начнётся! Кто-нибудь непременно решит, что "дыма без огня не бывает". Тем более у "чекистов" прямое наводка: чем больше арестов, тем лучше. Потому, дорогой медработник, вы получите три года тюремного срока, а я - на те же три года меньше! За активную помощь следствию! Так что давай! Жми!!!
- Ну вы... вообще! - девушка отпрянула от стола и горько разрыдалась в ладошки. Мне даже совестно стало за нас, жестоких и беспринципных... Впрочем, медсестричке больше не докучали. Рэм очень вежливо проводил её в одну из палат и настоятельно посоветовал не выходить оттуда в течении часа.
Вернувшись, он затряс ладонь Ледова в горячем рукопожатье:
- Ну, брат, ты дал! Откуда ж ты знал про их недостачу?
- Чего тут знать! Всюду одно и то же!
К счастью, кроме медсестры, более никого в медблоке не оказалось. Мы быстро прошли по его коридорам, заглядывая в каждую из палат. Ледов остановил нас у двери с надписью "Изолятор".
Войдя внутрь, он задёрнул плотные шторы, включил ночник. Как и полагается изолятору, комната была совсем маленькой, всего лишь двухместной. Ночник в виде забавной зверюшки слабо осветил её угол. В его разноцветных лучах Ледов внимательно изучал одну из больничных стен. При этом он скрестил на груди руки и вдохновенно откинул лохматую голову...
Но что мог увидеть на обоях в цветочек потомок династии "медвежатников"? Допустим, я понимала, что перед нами - не простая стена. За ней находилась та самая Ленинская комната, в которой стоял сейф с печатями. Но что с того? Не взрывать же нам изолятор!
Впрочем, чем дольше я вглядывалась в обои, тем удивительнее они казались. Среди завитушек и мелких цветков проступали очертания высокого прямоугольника. Размерами он как раз подходил под дверной проём. Но нет - ни единой прямой линии не было нарисовано на обоях! Прямо-угольник был образован игрой света и тени, слабым перепадом рельефа.
- Вот где она - пропавшая дверь! - сообщил нам Мангуст без особой радости в голосе, - Владимир Петрович сказал: её нужно взломать. Но в этом я мало что смыслю...
- Ясное дело! - жёстко отрезал Ледов и оглядел нас своим обычным неласковым взглядом, - Попрошу сесть и не отсвечивать!
Мы с Рэмом послушно заняли место "в партере", то есть на ближайшей больничной койке.
Прежде всего, Ледов бесшумно отодвинул кровать от стенки. Светильники возле неё он бережно снял с кронштейнов. Затем в пальцах его появился "проволочный моток" - наглядное дос-тижение прогресса воровских технологий. Из "мотка" выдвинулось маленькое колёсико с острым краем. Оно с ходу включилось и зажужжало, готовое к тонкой работе.
Лёгким движением руки Ледов разрезал обои в том месте, где дверь смыкалась со своим кося-ком. Возле лезвия вилась тончайшая пыль, которую парень бережно собирал на газетку.
Только сейчас мы убедились, что светотени не лгали. Дверь оказалась на месте. Теперь её очертания просматривались настолько отчётливо, что при желании можно было бы разглядеть замочную скважину. Правда, замок оказался заперт...
Открытие это отнюдь не смутило Ледова. Наоборот, лицо его озарила тихая, потаённая радость. Для начала он обнял закрытую дверь, как будто даже коснувшись её губами. Парень, раскинув руки, приник к проёму щекою. Непонятно было: то ли он деликатно вслушивается в голос замочных скважин, то ли, наоборот, шепчет им что-то в ответ. Руки Ледова пылко поглаживали рельеф - нежно, но жадно. Я заметила его странные пальцы - длинные и слегка расширяющиеся к концам, как у рептилий. Всё это лишь усиливало впечатление проникновение живой плоти в мёртвые формы... Казалось, что Ледов разыгрывает одну из самых откровенных сцен - с той только разницей, что страсть была настоящей.
Ещё секунда - и я хихикнула, не удержавшись. Рэм, спрятав лицо в ладони, беззвучно смеялся. Впрочем, Ледов не обижался - или, возможно, не слышал. Для этого он был слишком занят. Вновь появился и заработал его воровской инструмент. На этот раз из него показалось крошечное сверло. Оно зажужжало, разгоняясь до высокой скорости оборотов. Ледов несколько раз вогнал его по самую рукоятку в невидимый под обоями косяк возле замка. Всякий раз на их месте оставались тонкие, незаметные глазу проколы. Не успела я как следует подивиться на чудную работу "взломщика", как скрытый замок открылся.
Мы с Рэмом дружно вскочили со стульев.
- Куда?! - неприветливо бросил Ледов, - Впереди - самое интересное! Растворить дверь нужно так, чтобы затем, вновь закрыв её, мы не имели следов!
Он выключил ночник и слегка отогнул жалюзи на окне:
- Всё спокойно, как будто... Только у медсестры свет горит!
Затем снова щёлкнул своим удивительным инструментом. На этот раз из недр его явилось длинное тонкое лезвие. Ледов слегка приоткрыл потайную дверь. Кажется, исключительно для того, чтобы натянуть приклеенные снаружи обои. Как только это случилось, он взял на изготовку своё острейшее лезвие. Провёл им по периметру двери...
- Тонкая работа! - пояснял он, - Край снимается под углом - и неровно. Только тогда мы получим максимальный эффект прилегания!
Мы с Рэмом опять улыбнулись. Мангуст тихо, но довольно отчётливо засвистел мотив "Мурки".
Ледов дёрнулся, как ужаленный:
- Думаете - я взаправду вор?!
Мы с Рэмом молча рассматривали его, не соглашаясь, но и не оспаривая этого утверждения.
- Слушайте больше Директора! Это он для красного словца - тот ещё любитель эффектов! Да где б я был, если вправду украл бы хоть рубль! Петрович воров на дух не переносит! И я, между прочим, тоже!
- Но как же...
Ледов презрительно сверкнул на нас голубыми очами:
- Спасибо, уже нагляделся! В семье - четыре поколения "медвежатников"! Чахотка и безотцовщина. В военное время, для разнообразия, штрафбаты и похоронки! Нет уж, я вовсе не вор! Если хотите знать, моя специальность другая.
- Ах, извините! - Мангуст язвительно улыбнулся, - И кто же ты?
Ледов глядел нас, будто соображая, достойны ли мы откровений. Наконец, уста его разомкнулись:
- Я - лайфхакер.
Рэм тут же насупился.
- Ладно, ладно! - прикрикнул на него Ледов, - Хватит "квасного патриотизма"! Стоит услышать английский - и всё: рожа краснеет, глаза вылезают на лоб... Вовсе не так всё страшно! Тер-мин, допустим, и вправду западный, зато содержание нам очень даже подходит!
- И какое же в нём содержание?
- Ну, - Ледов задумался на секунду, - если коротко, то настоящий "лайфхакер" увидит шестнадцать дорог там, где обычный человек от силы - штук пять... Выражаюсь понятно? "Лайфхакер", если перевести дословно, получается "взломщик жизни". Придумывали это выражение в Штатах умные люди, которые поняли, что жизнь не очень-то отличается от компьютерных игр. Есть в ней хитрые "бонусы", "тайники" и "секретки", которые можно взломать... Тайно пробраться на но-вые уровни, пополнить запасы энергии... В общем, вы меня понимаете!
- Не понимаем! - Рэм скрестил на груди руки, - Давай, объясняй!
- На Западе "лайфхакеры" - это такие ребята, которые живут по принципу "дёшево и сердито". Знают, где хорошо и бесплатно накормят, где можно отдохнуть на халяву, одеться за гроши - и так далее. В общем, промышляют по мелочи.
- Великолепно! - скривился Рэм, - У нас полная страна таких вот "лайфхакеров"!
- Жалкие дилетанты! - обаятельно улыбнулся Ледов, - Я же мечтаю выйти в профессионалы! И, если бы не дурацкий промах, всё получилось бы! И чего я попёрся в ту бухгалтерию - честное слово, не понимаю! Но мой отдельно взятый идиотизм к идее отношения не имеет. У неё невероятные перспективы - я за это ручаюсь. Особенно в нашем Отечестве. Дело в том, что жизнь в Союзе... как бы так тебе объяснить... Можно сказать, просто мечта Лайфхакера! Какую контору здесь не возьми, всегда имеется бухгалтерия "белая", "чёрная", "в клеточку" - чёрт знает, ещё какая!!! Пишут массу инструкций, а живут по неписанным правилам! Только здесь - лабиринты за-путанных отношений, где всё на тончайших связях! Опять-таки: масса "секреток", "бонусов" и "переходов на новый уровень"... Любой геймер бы спятил от счастья! Да! Удивительная страна! Где сложное - просто, простое - сложно... Где могут помнить всякую ненужную мелочь - но за-бывают замуровать двери к важнейшим объектам!
Ледов с ухмылкой взглянул на разрезанные обои:
- Полагаете, здесь случайно стоит простейший замок? - затем аккуратно свернул свою газетку с опилками: - Ладно, пошли!
Ночник потушили. Рэм зажёг потайной фонарь, который взял у Директора. Ледов вышел из комнаты первым и придерживал дверь, пропуская внутрь нас с Мангустом.
В Ленинской комнате было темно и тихо. Внезапно что-то зашелестело вокруг, лицо и плечи ощутили прохладные прикосновения... В ужасе я закрылась руками, но вдруг вспомнила: зимний сад! Ближайшая к медблоку стена была заставлена кадушками с пальмами.
- Неплохое прикрытие. - тихо шепнул мне Ледов, - Прекрасно!
В Ленинской комнате оказалось довольно светло - даже без зажжённого фонаря. Плотно задёрнуты были шторы на окнах, но так ярко сияли снаружи прожектора, что внутри легко различались предметы.
Мы сразу увидели сейф, стоящий возле окна. Прямо напротив белел бюст Ленина. В центре комнаты возвышался длинный письменный стол для комсомольских собраний. Одну из стен занимал глубокий встроенный шкаф. Половина полок его хранила наши горны и барабаны. Вторая часть шкафа была до отказа заполненной аппаратурой: видеокамерами, ноутбуками, фотоаппаратами и прочей казённой техникой. В приёмной Директора, её выдавали вожатым под роспись. Ах, именно сюда торопилась я каких-то две недели назад, в ту злополучную ночь, когда встретила Женьку!
Осторожно передвигая кадки с цветами, мы выбрались из пальмовых "джунглей". При этом нет-нет да посматривали на стену возле большого шкафа. Трудно было избавиться от ощущения, что за нами пристально наблюдают. Стену занимали длинные ряды портретов. Они составляли особую гордость Старкова. Около тридцати изображений великих сынов России были выполнены в виде отличнейших голограмм. Даже сейчас, в темноте, можно было рассмотреть лица. От Чапаева до маршала Тимофеева, от Гагарина до Кошевого... В особенной рамочке выделялся портрет ныне действующего Генсека. В полумраке фигуры выступали из рам, казались живыми. Словно маленький зрительный зал с любопытством следил за нами.
Ледов метнулся к входной двери и ощупал её.
- Закрыта и опечатана снаружи! - заключил он, - Можно работать спокойно!
Подошёл к сейфу, склонился над ним - и недовольно присвистнул:
- Успели уже опечатать! Ладно: придётся работать грубо...
И снова между его длинных пальцев заиграло лезвие-жало. Ледов поднёс его к белой полоске бумаги на двери сейфа. Полоска вздрогнула - и разделилась на две половины. Ледов уже подступал к замку, но тут Рэм сообщил, что за нами, по ходу, следят. Мы с Ледовым сразу же встрепенулись, ища глазами врага. Под шумок хитрый Густов шагнул к сейфу и быстро набрал нужную комбинацию. Дверца открылась
"Лайфхакер" выразительно приподнял правую бровь.
- А чего? - усмехнулся Мангуст, - Был бы ты приличным человеком - Директор бы и тебе бы код сообщил! Трудные времена требуют трудных решений!
В сейфе и в самом деле лежали печати. Одну за другой их выложили на стол - рядами по не-скольку штук. Самых разных размеров и форм, они напоминали, шахматные фигуры. Мальчишки сели напротив друг друга и приняли глубокомысленный вид, точно гроссмейстеры перед решающим матчем...
Рэм вынул из папки мои бумаги. Какое-то время парни пытались понять, как правильно расставить на них печати. Одни из них "пришлёпывали" без колебаний, другие вызывала бурные споры. Словом, процесс обещал затянуться. Я поняла, что не выдержу, упаду, если сейчас не присяду. Отодвинув один из стульев, устроилась у стола. Наконец-то можно было сесть неподвижно, замереть, опустив голову на руки... Впрочем, заснуть мне не дали.
Не успела я задремать, как почувствовала опасность. Мой стул оказался неподалёку от двери в приёмную. Наверное, потому я первой услышала вибрацию от вторжения. Вдали - быть может, на других этажах - открывали другие двери. Пол ходил ходуном от ударов чужих шагов... Где-то за пустотой опечатанных комнат приближались к нам люди. Как-то особенно громко стонал под их ногами паркет, будто узнав врага. Гаркнули грозные голоса, захлопали двери. Вот уже в приёмной зажёгся свет... Тотчас развеялся мягкий сумрак. Тонкие золотые лучи обозначили контур двери.
Я вскочила на ноги, готовясь удрать. Однако Ледов, к моему удивлению, не торопился.
- Куда? - спросил он бесстрастно, но рука его жёстко схватила меня за локоть.
- Как же... Нужно бежать! Тем более, печати поставили!
В самом деле, мои бумаги были готовы. Мангуст их складывал в папку. "Шахматные фигуры" отправились в сейф ещё раньше...
- Стоять! Главного не успели!
- Но там же...
- Запомни! - веско прошипел мне на ухо Ледов, - если мы прямо сейчас не закончим всего, что должны сделать - будет практически безразлично, поймают нас теперь или позже.
Я резко вырвала локоть и вернулась к столу. Что-то всё это напоминало...