Роман в двух томах "Туз в рукаве"

Том второй

"Шаг в неизбежность"



1

     Бисер холодных звёзд рассыпался по бархатной черноте космоса, чередуясь цветными кляксами туманностей. Изредка по этой части вселенной проносились вечные странницы - кометы, иногда заглядывали заблудшие астероиды. На краткий миг вносили оживление отголоски далёких катастроф, сотрясая пространство взрывом сверхновой или масштабным столкновением галактик.
     Неожиданно идиллическая картинка задрожала, белые точки звёзд удлинились, пятна туманностей расплылись, словно размытая водой акварель. Звёздные нити стали закручиваться в спираль. Сначала медленно, они закручивались всё быстрее и быстрее, пока не превратились в комок. Сильная пульсация сменилась вспышкой яркого света. Расходящаяся кругом волна побежала прочь от места, где ещё недавно находилась плотно сжатая пружина из звёзд.
     Потревоженное пространство вытолкнуло из себя искажённый силуэт корабля. Он колебался как флаг на сильном ветру, но вскоре успокоился и принял чёткие очертания. Огромный контейнеровоз ещё с минуту переливался всеми цветами радуги, пока не начал материализоваться. Сначала нос, затем центральная часть корпуса, потом корма уплотнились. Звёзды больше не проглядывали сквозь корабль, а смотрелись в своё отражение на блестящих боках.
     На мостике коротко взвыла сирена, затемнённые ранее обзорные экраны заработали в прежнем режиме. Снова закипела бурная деятельность. Капитан принял из рук штурмана лист с координатами, сверил данные с показаниями приборов. Судно вышло в заданной точке - переход состоялся.
     Удалившись на значительное расстояние от "кротовой норы" капитан связался по рации с рубкой "Аделии":
     - Луи, старина, мы на месте, до Низебула два часа ходу. Готовься к выгрузке. Назад со мной, или ты надолго?
     - Не знаю, как получится, - пробубнил динамик на стене капитанского мостика.
     - Ну, как знаешь, смотри сам. Если что, я через три дня пойду обратным рейсом.
     Капитан нажал кнопку на подлокотнике. Крепившееся изогнутой штангой к потолочным рейлингам кресло проплыло несколько метров, обогнуло выступающий из стены железный короб с щелями вентиляционных жалюзи на боку и замерло перед широким пультом.
     Спустя несколько минут над грузовыми воротами контейнеровоза замелькали оранжевые огни. Железная пасть шлюза стала медленно открываться. Не дожидаясь, полного раскрытия ворот, в промежуток между стальных зубов выплыла малотоннажная космическая яхта среднего класса. Какое-то время корабли вместе парили в космосе, но вот яхта отдалилась от гиганта и взяла курс на голубой шарик среди белых звёзд.

2

     Седьмой галактический сектор. Планета Низебул.
     
     Ветер лениво гонял обрывки бумаг по Йоркширскому тупику. С момента эвакуации разграбленного почтового фургона ни одна живая душа не заглянула в эту дыру, если не считать пары бродячих котов, выяснявших отношения. Дикие вопли метались от стены к стене, пока коты, круто выгибая спины, орали друг на друга. Вполне возможно дело кончилось бы дракой, но тут на въезде в тупик появился рычащий и плюющийся чёрным дымом мусоровоз.
     При взгляде на это чудо техники нельзя было даже с приблизительной точностью определить не только год выпуска хотя бы в пределах десятилетий, но и узнать марку автомобиля. Казалось, машину собирали на свалке. Усеянный разноцветными заплатами кузов напоминал ярмарочный балаган, гидравлическая лапа кособоко торчала из транспортировочной ниши, кабина сплошь покрыта глубокими вмятинами да ржавыми шрамами царапин.
     Мусоровоз дотарахтел до баков, пшикнул сжатым воздухом. Коты перестали мурявкать, ещё круче выгнули спины, зашипели, топорща усы, и попятились от смердящего чудовища.
     Из кабины выпрыгнул парень в спецовке, огромных, явно не по размеру сапогах и захватанной бейсболке поверх светлых волос. Глянул серыми глазами на мусор возле опрокинутого контейнера, изогнул чуть полные губы, втянул прямым носом воздух. На худом лице появилась лёгкая гримаса, от мусорных баков несло густым смрадом.
     Тряхнув бейджем с надписью: "Муниципалитет Генусбурга. Фирма "Трэшсервис". Водитель Тим Робинсон", мусорщик поднял опрокинутый контейнер. Игнорируя утробное урчание мохнатых, вразвалочку подошёл к рычагам, дёрнул.
     Двигатель взвыл, коты ответили дружным: "Мур-р-яу-у!" и бросились в ближайший просвет между домами. Ожившая лапа мусоровоза потянулась к первому контейнеру, издавая жуткие звуки. Казалось, ещё немного и она отвалится, а из оборванных шлангов хлынут фонтаны горячего масла, но ничего такого не произошло.
     Лапа зацепила контейнер, водитель дёрнул другой рычаг, железная мусорница проплыла по воздуху и опрокинулась над кузовом. Загрохотали пустые бутылки, зашуршали набитые мусором пакеты, затрепыхали страницами газеты сваливаясь в распахнутую пасть бункера. Лапа дёрнула контейнер вверх-вниз и с тем же скрипом вернула на место.
     Когда все баки опустели, Тим быстро собрал рассыпавшийся мусор. В руки попала бандероль, он хотел бросить её в контейнер, но что-то заставило его помедлить. Тим ещё раз осмотрел находку. Адреса отправителя нет, а вот адрес получателя...
     Робинсон не поверил глазам, перечитал. Всё верно. На пакете торопливым почерком нацарапан его адрес.
     "Вряд ли это для меня, наверно посылка для прежнего хозяина дома, - подумал он, бросая находку в кабину. - Нехорошо заглядывать в чужую почту, но так интересно. Я просто посмотрю одним глазком, вдруг это поможет найти настоящего получателя?"
     Тим быстро скидал оставшийся мусор в контейнер, не обращая внимания на разлетевшиеся по всему тупику газеты. Всё, что находилось за пределами трёх метров от контейнерной площадки не входило в зону обслуживания "Трэшсервис".
     Бригадир повторял водителям на каждой летучке:
     - Вы не дворники - вы мусорщики. Приехали, высыпали мусор в машину и всё, садитесь за руль и дуйте на другой объект.
     Тим, как и другие водители мусоровозов, строго следовал начальственной установке. Горожане выбрасывали всё: от диванов до гардеробных шкафов. Разумеется, этот хлам не влезал в контейнеры, поэтому в стороне от площадок возвышались огромные кучи мусора до появления муниципального самосвала с двумя или тремя дядьками в грязных жилетках.
     Чаще всего негабаритный мусор вывозили по ночам. При этом дядьки так громыхали и матерились, будто хотели, чтобы все видели какой они совершают подвиг. Естественно, мало кому из жителей это нравилось. В дядек летели ответные матюги вместе с гнилыми помидорами, причём довольно-таки метко. Обидевшись, дядьки садились в самосвал и уезжали, а разобранные наполовину кучи росли до нового приезда муниципалов.
     Как только рассыпавшийся хлам оказался там, где ему положено, Тим встал к рычагам. Лапа застонала, приподнимая контейнер, снова раздалось шуршание мусора по стенкам.
     "Всё. Ещё пара точек и домой".
     Контейнер с грохотом вернулся на место, манипулятор со стонами спрятался в нишу, едва не застряв на полпути, как на Седьмой авеню. Тим сунул рукавицы за пояс, побежал к кабине, смешно переваливаясь и громко топая сапогами.
     Щёлкнул замок, хлопнула дверь, звякнуло приоткрытое окно. Двигатель зарычал по-другому, не нудно, как раньше, а басовито. Мусоровоз зашипел сжатым воздухом, скрипнул рессорами, чёрные клубы дыма ударили в асфальт. Грузовик задом попятился к выезду, размазывая оранжевые пятна мигалок по кривым стволам деревьев и кирпичным стенам домов.

3

     Дома Тима ожидал сюрприз. Ещё за дверью он почувствовал умопомрачительный запах куриного супа. Обычно это блюдо подавалось по особым случаям, но сегодня праздника не было.
     После несчастного случая на заводе, Тим остался вдвоём с матерью. Приходилось на всём экономить, денег катастрофически не хватало. Не так давно они переехали в бедняцкий квартал: содержать прежнее жильё стало слишком дорого. Произошло нечто неординарное, раз мама разорилась на курицу.
     Ещё на пороге Тим заметил в углу высокие армейские ботинки. Он с раннего детства мечтал служить в армии, но мама категорически была против. На каждую попытку завести разговор о службе Тим слышал одно и то же: "Никакой армии. Тебя сразу сунут в самое пекло. Сгинешь на какой-нибудь глупой войне, а мне что делать? Ты об этом подумал?"
     В последнее время по домам часто ходили офицеры, агитируя молодёжь вступать в ряды вооружённых сил. Война с Аркаимским союзом набирала обороты, и армия остро нуждалась в новобранцах. Возможно, к ним заглянул рекрутёр и каким-то чудом уговорил маму. Другого объяснения куриному супу и армейским ботинкам Тим не нашёл.
     Он только-только снял обувь, как из кухни выплыла стройная сорокалетняя женщина с красивым лицом со следами недавно пережитого горя, в домашнем платье, белом в коричневую клетку фартуке и с полотенцем через плечо.
     - Здравствуй, сына. Устал? Раздевайся, мой руки, сейчас будем ужинать.
     Тим вымыл не только руки, но и шею и лицо. Ему почему-то казалось: офицер не даст ему направления на воинские курсы, если узнает о его нынешней работе.
     В дверь осторожно постучали:
     - Тимми, ты скоро?
     - Да, мам, - Тим энергично вытерся полотенцем.
     - Поторопись, мы ждём тебя, - сказала мама и тут же заговорила с загадочным гостем:
     - Прошу прощения, сэр, он у меня такой чистоплотный.
     - Похвальное качество для молодого человека, миссис Робинсон, - услышал Тим громкий голос и обрадовался: так могут говорить только военные.
     Тщательно причесавшись, он выскочил из ванной полный радужных ожиданий, но, оказавшись на кухне, понял, как жестоко ошибался.
     При виде сына, мама с довольным видом сказала:
     - Знакомься, Тимми, - это мистер Уилкис, наш постоялец.
     Из-за стола встал коренастый, короткостриженый человек в гражданской одежде. Среднего роста, на вид не больше двадцати пяти лет, глаза тёмные, цепкие, губы тонкие, плотно сжатые, подбородок и скулы немного выступают.
     - Вы знаете, миссис Робинсон, я вашего сына таким себе и представлял. - Мистер Уилкис протянул Тиму руку:
     - Значит, ты работаешь мусорщиком?
     Это был дежурный вопрос, один из тех, что задают при встрече, лишь бы завязать разговор, но чувствуя себя обманутым, Тим ответил довольно грубо:
     - Да! И Что?
     - Ничего. Прости, я не хотел тебя обидеть.
     Уилкис постоял немного с раскрытой ладонью, посмотрел на нее, зачем-то потёр пальцами друг о друга и вернулся на место.
     Тим тоже сел за стол. Мама поставила перед ним дымящуюся тарелку. Красные цветочки из моркови плавали в жёлтом бульоне, белый кончик крылышка возвышался как парус, в окружении пятен куриного жира.
     Тим опустил ложку в наваристый бульон, вдохнул дымящийся пар и приступил к еде. Раз уж его мечтам не суждено сбыться, так почему бы не поесть, как следует?
     Уилкис подвинул ближе тарелку и тоже принялся за ужин. Миссис Робинсон хозяйничала у плиты.
     Прошло несколько минут, прежде чем Тим спросил, отгрызая кончик крылышка:
     - А вы чем занимаетесь, мистер Уилкис?
     Он уже почти успокоился, осталась только злость на самого себя. С чего он взял, что мать самолично захочет записать его на курсы воинских специальностей?
     - Тимми, мистер Уилкис зарабатывает на жизнь ремонтом бытовой техники, - защебетала мама, не давая гостю раскрыть рот. - Я уже обо всём договорилась: он починит холодильник и посмотрит твой магнитофон.
     Тим уронил недоеденную курицу в остатки супа, янтарные капли брызнули на стол, несколько маленьких солнышек попало на лицо гостю. В ажурной подставке белели салфетки, тот потянул одну за кончик, скомкал, промокнул бумажным тампоном кожу.
     - Мама, я же говорил: сам отремонтирую! - звенящим голосом сказал Тим, повернувшись к матери.
     - Но, милый, - миссис Робинсон поставила на стол ещё тарелки. Теперь уже с жареной картошкой и сочными, истекающими жиром котлетками. - Ты постоянно пропадаешь на работе...
     - Ты знаешь, мама, я делаю это для того, чтобы мы смогли нормально жить. Мистер Фергюссон обещал мне отгул...
     - Когда, Тим? Он обещает уже вторую неделю. Без холодильника портятся продукты. Мистер Уилкис во всём разберётся...
     Миссис Робинсон прервала загромыхавшая табуретка.
     - Спасибо, я наелся, - Тим направился к выходу из кухни.
     - А как же второе, сынок?
     - Ничего, я сыт.
     - Хорошо. Мистер Уилкис поживёт в твоей комнате. Сегодня я постелила тебе на диване в гостиной, а завтра ты переедешь в детскую.
     Тим махнул рукой и скрылся за углом, негромко шлёпая тапками. Чуть позже Уилкис услышал лёгкое шуршание, похоже, Тим раздевался; скрипнули пружины дивана, послышалась какая-то возня. Наконец всё затихло.
     - Прошу прощения, сэр, Тим стал таким нервным после гибели отца... - миссис Робинсон отвернулась к окну, промокнула уголки глаз полотенцем.
     Уилкис отодвинул тарелку из-под супа.
     - Гхм, не сочтите меня бестактным, но что случилось с Вашим мужем?
     - Мой муж, Чарльз, работал главным технологом на заводе минеральных удобрений, - начала миссис Робинсон, немного успокоившись. - В последнее время он часто жаловался на плохое качество сырья. Как сейчас помню - пришёл как-то на обед и давай ругаться: "Компоненты дерьмо, начальство требует выполнение плана, грозится годовой премии лишить и половину сотрудников уволить, если не будет роста производства".
     Уилкис внимательно слушал, не забывая при этом налегать на второе. Он не ел нормальной еды почти двое суток и старательно навёрстывал упущенное. Тем временем миссис Робинсон продолжала:
     - Чарльз говорил: им часто приходилось экспериментировать. В погоне за прибылью руководство закупало сырьё по дешёвке, разбавленное, с разными примесями. Каким-то образом мужу удалось разработать и внедрить схему очистки и восстановления отработанных катализаторов. Первые опыты показали: восстановленное вещество можно использовать один раз, но мастера заставляли рабочих прогонять по нескольку циклов. Из-за этого происходили разные неприятности: то цех наполнялся ядовитыми газами, то начиналось неконтролируемое возгорание в поточной линии, бывало и спекание смеси в грануляторном бункере.
     Уилкис закончил есть, отодвинул тарелку в сторону. Миссис Робинсон сидела, сложив руки на коленях. Тонкие пальцы теребили кружевную оторочку передника. Воспоминания давались нелегко, боль недавней утраты глубокой занозой засела в сердце и все разговоры о прошлом, как цепкие пальцы хирурга, пытались извлечь её, а она, сопротивляясь, бередила рану, царапая окровавленными зазубринами.
     - Хотите чаю? - миссис Робинсон пододвинула ближе к гостю плетёную корзиночку с печеньем и небольшую чашечку с блюдцем.
     - Да, спасибо, я бы не отказался.
     Хозяйка взяла с плиты чайник, горячая струя ароматного напитка ударилась в дно чашки, закружилась по стенкам тёмно-коричневой дымящейся волной.
     - Простите, мистер Уилкис...
     - Джон. Для вас просто Джон, миссис Робинсон.
     - Хорошо, Джон, тогда и вы зовите меня Глория.
     Она поставила чайник на место, села к столу.
     - Извините, Джон, сахара нет, но печенье сладкое, думаю, оно немного скрасит вкус пустого чая.
     - Не переживайте, Глория, я не пью с сахаром. Он перебивает истинный вкус и не даёт по-настоящему насладиться напитком. Прошу вас, продолжайте.
     - В тот день у мужа был выходной, но его напарник неожиданно заболел, и ему пришлось выйти на работу. Мне точно не известно, что там произошло. Говорили, в бункере образовался затор. Конвейер вовремя не отключился: то ли не сработала автоматика, то ли кто-то помешал этому, - миссис Робинсон помотала головой и пожала плечами, - я не знаю.
     Уилкис хрустнул печеньем, сделал маленький глоток. Чуть позже дно чашечки негромко ударилось о блюдце. В гостиной заскрипел диван, зашуршало одеяло, - это Тим повернулся на другой бок. Снова стало тихо. В наступившей тишине Глория услышала отрывистое тиканье часов на руке гостя.
     В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, никто не проронил ни слова. Наконец миссис Робинсон вздохнула и с некоторым усилием продолжила:
     - На ленте транспортёра произошло самовозгорание. Горящая смесь попала в бункер, начался пожар. Взрывом разнесло половину цеха. Рабочих будто корова языком слизала, а от Чарлза остались обугленные ботинки, да обрывок штанины. Вот и всё, что нашли пожарные, когда удалось потушить бушевавшее над обломками пламя.
     Миссис Робинсон всхлипнула, согнутым на пальце краем передника провела под глазами.
     - Простите меня, Глория. Я заставил вас снова пережить это.
     - Ничего, ничего, - миссис Робинсон шмыгнула носом, помахала ладонями перед лицом. - Это я так, скоро пройдёт.
     - А вам не кажется всё это немного странным?
     - Вы о чём? - Глория встала, налила себе чаю, в два глотка выпила обжигающий напиток. В горле стало необычайно горячо, слёзы опять выступили на глазах. Приложив руку к шее, Глория несколько раз схватила ртом воздух. Почувствовав себя немного лучше, села к столу.
     Уилкис наблюдал за ней. Недопитый чай стоял в стороне, надкусанное печенье лежало на краю блюдца, рассыпавшиеся крошки теснились подле, как острова возле материка.
     - Да всё о том же. Вы сказали: на заводе производят удобрения. Так?
     - Так, - кивнула Глория.
     - Насколько мне известно, Низебул не входит в аграрный пояс Федерации. Да и поблизости нет ни одной подобной планеты. Для кого тогда производить столько удобрений? Везти их отсюда к фермерским планетам - шкурка выделки не стоит. Транспортные издержки поднимут стоимость продукции в тысячи раз, её просто никто не купит.
     - Вы хотите сказать: завод не делал удобрения? - Джон перехватил взгляд Глории, развёл руками, словно говоря: "Это же очевидно!" - Тогда что там производят?
     - Не знаю. Всё, что угодно, только не удобрения. Спасибо за ужин, Глория, вы превосходно готовите. С вашего позволения, я поднимусь к себе в комнату. - Уилкис улыбнулся: - Устал с дороги, хочу отдохнуть.
     - Да-да, конечно. Я тоже вымою посуду и пойду спать. Спокойной ночи, Джон.
     - Спокойной ночи, Глория.
     Гость встал из-за стола. Уже в коридоре услышал, как на кухне зашипела вода, а миссис Робинсон загремела тарелками.
     В гостиной на столике горел ночник. Джон проследовал к дрожащему огоньку. Слева от журнального столика на второй этаж вела лестница. Ему предстояло подняться по ней, пройти немного вправо и там уже расположиться в комнате Тима, на время отданной ему в распоряжение.
     Уилкис остановился напротив дивана. Тим спал, повернувшись к спинке лицом. Одеяло наполовину сползло на пол, оголив спину и мускулистую руку. Джон поправил одеяло, Тим что-то пробормотал во сне, негромко причмокнул и засопел.
     На кухне стихло шипение воды, раздалось лёгкое позвякивание посуды - миссис Робинсон расставляла тарелки в сушилке.
     Постоялец зашагал к лестнице, ухватился за перила, в несколько шагов поднялся на второй этаж. В комнате его ждала расправленная кровать, но ему было не до сна. О каком отдыхе может идти речь, если голова пухнет от нерешённых вопросов? Где сейчас его люди? Что с ними случилось после десантирования? Сумеет ли он в одиночку выполнить задание?
     Заныло раненое предплечье, Джон закатал рукав, увидел на повязке красные пятна. Пора делать перевязку. Сорванные бинты полетели на пол, потемневшие от запёкшейся крови края пореза разошлись в стороны, из-под них выглянула розовая плоть.
     Уилкис сунул здоровую руку под матрас, вытянул перевязочный пакет, зубами вскрыл оболочку. Смоченным в антисептике кусочком стерильной ткани обработал рану, туго замотал бинтом.
     "Интересно, Миллер и Джонсон уже знают о маячках? Надо предупредить парней, пока не поздно".
     Рану немного пощипывало, чувствовалось лёгкое жжение, Уилкис застегнул рукав, сел к столу. Спать всё равно не охота, почему бы не заняться делом? Он снял крышку со старого магнитофона, вооружился отвёрткой и приступил к работе.

4

     Пока сержант Уилкис обживался на новом месте, рядовые спецназа АГБ Герхард Миллер и Стивен Джонсон настойчиво пробирались через джунгли. Навигаторы на запястьях показывали направление движения, обмениваясь сигналами со спутниками на орбите Низебула и корректируя показания.
     Карты у бойцов не было, она осталась у сержанта. Незадолго до экстренной эвакуации с корабля Паркера, спецназовцы запомнили точные координаты города и теперь шли, ориентируясь по приборам.
     Влажная жара окружала со всех сторон. Одежда под бронежилетами промокла от пота и неприятно липла к телу, волосы слиплись под тесными скорлупами шлемов, автоматы цеплялись за каждую ветку, а объёмные сумки с боеприпасами затрудняли передвижение.
     Под ногами сочно хрустела трава, в её зарослях копошились мелкие животные. Всюду царила сладко пахнущая цветами полутень, наполненная гудением и жужжанием. Различные насекомые часто садились на головы и плечи солдат, считая их неплохим местом для отдыха.
     Изредка яркие столбы света прорывались сквозь густые кроны лесных великанов. В таких местах количество жужжащих тварей многократно возрастало. Генрих и Стивен плохо знали местную фауну. Вполне возможно среди насекомых встречались ядовитые, поэтому спецназовцы обходили стороной "курорты" членистоногих.
     Верхние ярусы джунглей изобиловали птицами. Всю дорогу бойцов сопровождало пение невидимых снизу исполнителей.
     Зато длиннорукие обезьяны, не скрываясь, катались на свисающих лианах и перескакивали с ветки на ветку. Чёрные глазки любопытных животных неотрывно следили за перемещением людей, а трескучие голоса сопровождали каждый шаг. Иногда в солдат летели огрызки фруктов, шкурки плодов, свежие экскременты. Каждое удачное попадание вызывало новую волну воплей, уханья и дробного постукивания обезьяньими руками по стволам деревьев.
     Иной раз с вершин деревьев срывались капли воды, обрушивая на землю настоящий водопад. В такие мгновения обезьяны верещали ещё громче, а птицы поднимали возбуждённую трескотню, расходящуюся постепенно затухающими кругами.
     После нескольких часов непрерывного следования за людьми приматы наконец-то отстали, видимо спецназовцы выбрались с их территории. Идти стало немного легче. По крайней мере, ничего не валилось на голову.
     Дорога сквозь джунгли требовала от солдат максимум концентрации и внимания. Если на пути встречался муравейник, бойцы делали крюк лишь бы не встречаться с рыжими разбойниками.
     До того, как попасть в армию, Джонсон отучился несколько курсов в университете. Он и поведал Миллеру, на что способны эти насекомые. Как-то на одной из лекций профессор показал фильм о муравьях. Экспериментаторы бросили труп кошки в муравейник, снимая происходящее на камеру. Рыжая волна захлестнула тело животного, облепила шевелящимся ковром, а когда насекомые схлынули, глазам студентов предстал идеально чистый скелет без единого кусочка мяса и сухожилий.
     Проходя мимо усеянного жёлто-розовыми цветами куста, Стивен остановился отлить. Едва первые капли упали на листву, как цветы вспорхнули и закружились над головами людей, превратившись в огромных бабочек. Шурша крыльями, бабочки толклись в воздухе, пока не успокоились и не вернулись к прежнему занятию: высасыванию сладкого нектара из длинных трубчатых цветков.
     Всю дорогу на солдат в изобилии сыпались мохнатые гусеницы, длинноногие пауки, переливающихся разными цветами радуги жуки и прочие насекомые. Стивену "повезло" больше всего: пару раз на него валились толстенные змеи. К счастью, рептилии переваривали пищу после удачной охоты и не проявляли агрессивности. Если б не так, неизвестно, чем бы всё кончилось. Судя по длине и толщине тела твари запросто могли удушить бегемота, доведись ему здесь оказаться.
     Уже далеко позади осталась заросшая лесом гора с разбившимся о крутой склон вивером преследователей; с раскинувшимся у её подножья болотом, где затонула десантная капсула Миллера; с проделанной капсулой Джонсона широкой просекой.
     Спецназовцы проделали по джунглям немалый путь, но так и не нашли следов десантирования сержанта. Рация Уилкиса молчала, спецназовцы регулярно пытались выйти на связь с командиром, но в ответ раздавался только треск атмосферных разрядов.
     - Слушай, а он не того? - Герхард повернул большой палец к земле.
     - Иди к чёрту! А-эх-х! - Стивен с размаху перерубил толстенную лиану. Оранжевый сок брызнул на бронежилет, заляпал одежду, где и так не осталось свободного места. Он взмахнул ножом ещё несколько раз, перед глазами открылась полянка с ручьём. Заросшее пучками остролиста русло расширялось посреди поляны, образуя нечто вроде небольшого озерца.
     - Всё, привал, - отдуваясь, объявил Джонсон, скидывая на землю тяжёлую ношу. Миллер тут же последовал его примеру. - Посторожи, я приведу себя в порядок.
     Не дожидаясь ответа, Стивен бросился к озерцу. На бегу стянул с головы шлем, бросил на травянистом берегу. У самой кромки воды снял высокие шнурованные ботинки, скинул заляпанный бронежилет, рубашку, брюки.
     Скоро до ушей Миллера донёсся плеск и довольное пофыркивание.
     Джонсон с удовольствием барахтался в воде, смывая с себя налипший сок, обрывки паутины, какие-то растительные лохмотья, рваные бороды лишайников и прочий мусор. После водных процедур пришла очередь вещей. Стивен стащил одежду в воду, постирал, вымыл бронежилет и ботинки. В последнюю очередь взялся за шлем.
     Следя одним глазом за приятелем, Герхард не забывал смотреть по сторонам. Кто их знает эти джунгли: сейчас всё спокойно, а там раз - и вон из тех невысоких кустов выползет змея или выкарабкается ещё какая-нибудь тварь.
     Недалеко от места, где они вышли из джунглей, виднелось поваленное дерево. Недолго думая, Миллер перетащил к нему оружие и тяжёлые сумки. Будет на чём посидеть во время ужина, да и так, если захочется отдохнуть.
     Вскоре Стивен выбрался на берег. Улыбка не сходила с губ Миллера, пока он наблюдал, как балансируя на одной ноге, Стив напяливал на вторую ботинок. С другой ногой пришлось немного повозиться. Джонсон стоял на берегу, когда обувался, и к мокрой подошве прилипли песчинки и несколько травинок. Потребовалось сначала сполоснуть ногу, прежде чем натянуть обувь.
     Теперь Стивен стоял в трусах и ботинках.
     "Осталось напялить шлем и будет полный набор", - подумал Герхард. Словно читая его мысли, Джонсон нахлобучил шлем на голову.
     - Я закончил, твоя очередь, - сказал он, возвращаясь к приятелю.
     Миллер, не сдержавшись, прыснул в кулак и закашлял, пытаясь замаскировать приступ смеха.
     - Ты чего ржёшь, я не понял?
     - Да так, просто ты смешно выглядишь в трусах и каске.
     Стивен забрал у друга автомат, повесил на плечо, чем вызвал у Миллера новый приступ смеха.
     - Иди, давай, хохотун, я посмотрю, в чём ты ходить будешь, - огрызнулся Джонсон.
     - А я раздеваться не буду, так в одежде и помоюсь, - заявил Герхард, направляясь к ручью.
     - Ага! И будешь мокрый, как жаба, да ещё и в хлюпающих ботинках. Да?
     - Да! - снова засмеялся Миллер.
     На самом деле он, как и Стивен, снял с себя одежду и в точности повторил все процедуры. Также развесил по кустам штаны и рубаху, только шлем не стал одевать.
     - Ну и что ты надо мной смеялся, если сам в трусах ходишь? - спросил Стивен, когда Миллер вернулся к месту стоянки.
     - В трусах, но без каски, а это, приятель, большая разница. Ты как знаешь, а я хочу есть. Перекусим?
     - Давай.
     Друзья уселись на ствол поваленного дерева, достали упакованные в блестящую фольгу брикеты. На несколько минут в привычные звуки тропического леса вклинилось размеренное хрумканье и редкое бульканье воды, когда приятели подносили к губам фляжки.
     - На ночь здесь остановимся? - Джонсон осмотрел поляну. - Вроде бы место подходящее.
     - Здесь, так здесь, - пожал плечами Миллер, - мне без разницы.
     - Огонь разводить не будем, если нас ищут с воздуха - останемся незамеченными. Ты как думаешь?
     - Думаю, крупных хищников здесь нет, а остальные звери не опасны.
     - Точно. Ночи вряд ли холодные - не замёрзнем.
     - Угу. - Герхард немного похрустел галетой. - Слушай, а где всё-таки сержант? Почему на связь не выходит?
     - А я знаю? Ты видел сбитый вивер?
     - Ну.
     - Что ну? Кто его сбил ты знаешь?
     Миллер покачал головой, хлебнул из фляжки. Стивен посмотрел на него, тоже сделал глоток и продолжил:
     - Вот и я не знаю, но думаю - это сержант постарался. Только у него была капсула с управлением. Кто ему мешал протаранить атаковавший нас истребитель? Знаешь какой рикошет возможен на таких скоростях? Его могло откинуть за пятнадцатикилометровую зону действия передатчиков. Поэтому мы его и не слышим.
     Стивен поднял голову. Огромный багряный диск коснулся вершин самых высоких деревьев. Скоро начнёт темнеть. В джунглях сумерки сгущаются быстро, пора одеваться. Неизвестно, что их ждёт. Вдруг по ночам тут бывает нашествие кровососов? Налетят твари, искусают, будешь неделю чесаться или заразу какую подхватишь.
     - Хорошо бы, если так, - сказал Герхард и тоже посмотрел в небо. - Слушай, а может ну её эту гражданскую одежду? В форме привычнее как-то, да она и покрепче будет.
     - Я давно хотел это предложить. Какая разница, в чём по джунглям шастать? Вот будем к городу подходить, тогда и переоденемся.
     Приятели достали из сумок аккуратно сложенную форму. Выполняя приказ сержанта, они переоделись ещё на Атлантисе, центральном мире Федерации, сразу после устроенной на них засады.
     Лишившись возможности воспользоваться кораблём Агентства Галактической Безопасности, спецназовцы добрались до коммерческого космопорта и на судне какого-то Луи Паркера вылетели к месту задания.
     Появление группы военных среди гражданских лиц могло привлечь лишнее внимание, поэтому сержант и приказал переодеться в гражданскую одежду. К тому же, как объяснил он позднее, лейтенант Хадсон потребовал взять с собой комплект обычной одежды. Ведь основное задание спецназовцев заключалось в том, чтобы добраться до Низебула, осесть на планете и ждать дальнейших распоряжений не привлекая постороннего внимания.
     Переодевшись в форму, солдаты присели к ручью, пополняя запасы воды. Нацепив потяжелевшие фляжки на пояс, приятели направились к кусту. Они хотели сложить одежду в сумки, но, как оказалось, убирать было нечего. Видимо при взаимодействии с водой сок каких-то тропических растений подействовал на ткань особенным образом: после сушки она распадалась на отдельные волокна.
     - Нифига себе! - воскликнул Стивен, держа в руках лохмотья рубашки. - Это что же получается, мы так и без формы остаться можем?
     - Вряд ли, - Герхард взял с куста лоскут одежды. - Ты посмотри какой материал использовался для этих шмоток: тонкий, как я не знаю что. К тому же для военных целей всегда используют лучшее. "По крайней мере, хотелось бы верить", - подумал он, не решаясь произнести это вслух.
     - Караулить будем по сменам, - заявил Герхард, снимая с куста последнюю ниточку. Он не хотел оставлять следов на случай погони. - Я первый дежурю. Не спорь! - пресёк он протесты Стивена. - В два часа ночи я тебя подниму.
     - Ладно, будь по-твоему, - согласился Джонсон. Он и впрямь очень устал за день. Чего только стоило вытащить Герхарда из тонущей капсулы, потом вытягивать его из болота. Да и прорубаться сквозь джунгли - занятие не из лёгких.
     Друзья занялись устройством тайника и места для караула.
     Стивен надёжно укрыл сумки в кустах, рассовал дополнительные обоймы по карманам, забросил автомат на плечо и сказал:
     - Я буду спать во-о-он на том дереве, - он указал на выступавшего из джунглей исполина с удобной развилкой наверху. - К ноге привяжу ремень от автомата. Время смены придёт - дёрни. Договорились?
     Герхард в это время цеплял к шлему ноктовизор. Не отвлекаясь, кивнул и снова сосредоточился на деле.
     Джонсон подошёл к дереву, ухватился за низкорастущую ветку, подтянулся. Ловко вскарабкался на удобную развилку, клацнул застёжкой-карабином, с длинным "вжиком" скатил по ремню пряжку. Через секунду с ветки свесилась зелёная лента, издали похожая на лиану, закачалась на лёгком ветру.
     Миллер ещё немного понаблюдал за другом, потом перевёл взгляд туда, где Цикат уже скрылся за деревьями. Последние лучи отчаянно вырывались из лесного плена, пронзая темнеющее небо красными стрелами.
     Теперь в джунглях раздавались совсем другие звуки, так не похожие на дневное верещание обезьян и трескотню птиц. День плавно подходил к концу, до наступления темноты оставалось немногим более получаса.
     Не теряя понапрасну время, Герхард мазнул по лицу маскировочным карандашом, нарвал травы, прикрепил к бронежилету. Оставшиеся пучки подсунул под ремни ноктовизора, добиваясь полного сходства с травянистой кочкой.
     Покончив с маскировкой, Миллер сунул за пояс пистолет, щёлкнул затвором автомата и двинулся к небольшому углублению в десяти метрах от дерева Стивена. Расположившись в заросшей шелковистой травой канавке, Герхард неподвижно замер. Со стороны и не скажешь, что здесь лежит человек.
     Две маленькие луны вскарабкались на небосклон, потянулись к звёздам, заливая поляну призрачным светом. Длинные тени деревьев перечеркнули серебрящийся ручей. Где-то в джунглях заухала ночная птица, зашуршала трава под лапами серпоклювой лофорины. Недалеко от поляны закричал одинокий лебуг. Он протяжно звал самку в надежде обзавестись потомством.
     Смена шла своим чередом. Вдруг в мерный стрёкот насекомых, шелест листвы и далёкий вой вышедшего на охоту гаррибу вкрался посторонний звук. Герхард осторожно повернул голову, прислушался.
     "Показалось", - промелькнула успокаивающая мысль.
     Спустя пару минут Миллер заметил краем глаза осторожное движение, привстал. Ствол автомата качнулся в поисках цели и плавно двинулся в сторону.

5

     Бедный крестьянин Чан Кай-Ши в коротких по щиколотку штанах, белой просторной рубахе и пальмовой конической шляпе бродил по лесу. Ночь застала его в поисках сбежавшей коровы деревенского старосты.
     Сяо Лян отличался чрезвычайной жестокостью и ни один селянин не желал встать у него на пути. Если по вине крестьян с имуществом старосты что-то происходило - виновного ждало жестокое наказание.
     Почти все жители деревни пострадали от рук злобного Сяо, только счастливчик Чан Кай-Ши ни разу не отведал тяжёлого батога. И вот случилось же такое: как раз в день его дежурства своенравная корова Шиан-Чий сбежала из стада.
     - Да чтоб ты сломала ногу и сдохла где-нибудь под кустом! - в сердцах выругался Чан, запнувшись о торчавший из земли корень.
     Эту часть джунглей он хорошо изучил ещё в детстве, но ощущение страха не оставляло его. Суеверный крестьянин пугался каждого резкого звука или неожиданно раздавшегося шороха. В деревне ходили слухи о страшных демонах выползающих ночью из-под земли и бродящих по джунглям в поисках пищи. Старики говорили: подземные создания не прочь полакомиться человечиной, поэтому в селении существовало строгое табу на посещение ночного леса.
     За спиной зашуршали кусты, Чан резко обернулся, увидел рогатую морду с крупным носом, мясистыми губами, большими навыкате глазами. Морда всхрапнула, пошевелила трубчатыми ушами, губы смешно задрались, оголяя крепкие желтоватые зубы.
     Захрустели перемалываемые жерновами зубов листья, затрещали поломанные ветви. Облегчённо выдохнув, крестьянин попытался успокоить рвущееся из груди сердце. К счастью, напугавшее его создание оказалось всего лишь лебугом.
     Немного успокоившись, Чан Кай-Ши глубоко вздохнул и двинулся на поиски. Бледного света лун, проникавшего сквозь просветы живого полога, хватало, чтобы не натыкаться на могучие стволы в три, а то и четыре обхвата.
     Ночь причудливо исказила очертания предметов. За каждым кустом мерещилось чудовище, с деревьев чутко следили чьи-то глаза, вспыхивая жёлто-зелёными огнями в тёмной листве.
     Дурманящий запах ночных цветов плыл по округе. Иногда рядом пролетали ночные мотыльки, обдувая лицо крестьянина опахалами крыльев. Какой-то жук сильно ударился в верхушку шляпы; шурша жёсткими надкрыльями, скатился по плетёному конусу.
     Крестьянин осторожно продирался сквозь тесные переплетения растений. По ночам ядовитые лягушки выбирались на охоту, тесно прижавшись влажными животами к ладоням листьев, они терпеливо ждали жертву. Едва глупое насекомое оказывалось вблизи от настоящей машины смерти, липкий язык стремительно вылетал из распахнувшейся пасти. Мгновение и лягушка сидела на раскачивающемся листе с торчащими изо рта слюдяными крылышками.
     Любое неосторожное движение Чана могло привести к падению земноводных за шиворот. При контакте с кожей ядовитая слизь мгновенно проникала в поры. Содержащийся в слизи токсин в течение двух минут приводил к параличу нервной системы, разносясь по организму с током крови.
     Не желая корчиться в судорогах с выступившей на губах пеной и кровавыми слезами на искажённом предсмертной гримасой лице, Чан Кай-Ши внимательно выбирал дорогу. К счастью смертоносные лягушки предпочитали селиться на деревьях одного вида. Обладая большими листьями с фигурными прорезями, опасные растения прекрасно различались в темноте.
     Для бодрости духа и в надежде услышать мычание коровы Чан Кай-Ши громко кричал. Иногда он замирал на месте, прикладывал ладони к ушам и старался уловить отдалённый звон медного колокольчика.
     Пастух добрался до небольшой полянки, раскинувшейся вдоль быстрого ручья. У самого края леса росло могучее дерево. Досковидные корни, спускаясь с метровой высоты, огромными горбами уходили в землю. Мох толстым ковром покрывал почву, взбирался на корни, карабкался вверх по стволу и по веткам. С нижних ветвей свисали длинные бороды лишайников.
     Чан остановился передохнуть, встал в проём между корнями, прислонился спиной к стволу. Босые ноги по щиколотку утопали во влажном мху. Какие-то мокрицы и сороконожки пробегали по коже, щекоча её многочисленными лапками.
     Тихо журчала вода, внося в смятенную душу крестьянина покой и умиротворение. Высоко над головой заворочался листоед, перебираясь на другую ветку. Стрекотали цикады, покачиваясь на узких стеблях травы, лохмотьями белого пепла порхали над поляной мотыльки, купаясь в потоках жемчужного света. Откуда-то подкрался ветерок, зашуршал листвой, пробежал по траве, задевая прозрачными ладонями тяжёлые верхушки.
     Отдохнув, Чан Кай-Ши сделал шаг, другой. Мох поглощал любые звуки, отчего крестьянин двигался как привидение. Вдруг из-под земли выросло косматое чудовище, уродливая голова повернулась и немигающие кроваво-красные глаза уставились на Чана.
     Страх парализовал его тело, сердце заколотилось, грозя проломить рёбра и выскочить наружу. Какое-то хрипение вырвалось из перекошенного рта, а затем страшный вопль разорвал тишину джунглей.

6

     Герхард немало удивился, когда из темноты проступило светлое пятно. В зеленоватых сумерках ноктовизора отчётливо различалась человеческая фигура. Судя по одежде - местный житель. Неожиданно ночной пришелец страшно завопил и бухнулся на землю.
     За спиной послышалось какое-то шуршание, раздался глухой звук упавшего тела. Герхард обернулся. Возле дерева стоял Стивен и, морща физиономию, потирал ушибленное место.
     - Ты чего орёшь? - прошипел Стив, поглаживая пятую точку.
     - Это не я, это он, - спокойно сказал Герхард, указывая стволом оружия на белеющего в темноте крестьянина. Тот как упал, так и лежал без движения.
     Стивен проковылял к незнакомцу, присел, положил пальцы на шею. Под кожей билась жилка, значит, нежданный гость просто потерял сознание. Выпрямившись, Джонсон посмотрел на приблизившегося приятеля. Тот уже поднял ноктовизор, отчего казалось, что у его шлема козырёк с двумя башенками.
     - Что ты с ним сделал?
     - Ничего, - пожал плечами Миллер. - Он сам как заорёт: "Демон!", как рухнет, я даже окликнуть его не успел.
     - Демон, говоришь, - улыбнулся Стивен и, охнув, прижал руку к ягодице. - Ты себя в зеркале видел?
     - Нет. Где я здесь зеркало возьму? А что такое? Что-то не так? Герхард похлопал по груди, по шлему, дотронулся до лица. Вдруг что-нибудь прилипло или ползает по нему какая-нибудь сороконожка или прочая гадость.
     - Всё нормально, а ты, значит, дежурил с ноктовизором на глазах?
     - Так ночь ведь. Темно, света мало. А если враги там, или звери какие?..
     - Или неграмотные местные жители, - добавил Стивен. - Ты представь себя на его месте. Вот идёшь ты спокойно по джунглям, жизни радуешься, а тут чудо-юдо косматое появляется ниоткуда. В глазах огонь, дым из ноздрей и раскрытой пасти так и валит...
     - Ты ври да не завирайся, дым-то откуда здесь появился?
     - Это я так, для образа. Ему и без дыма натерпеться хватило. Видишь, до сих пор в отключке валяется. Так что, дружище, "демон" - твой новый позывной. Заслужил, что и говорить, - Джонсон, широко улыбаясь, похлопал приятеля по плечу.
     - Зато у меня задница не болит, - скучающим тоном заметил Герхард. Видя, как с лица напарника сползает улыбка, продолжил: - И если я "демон", тебе сам бог велел стать "ангелом".
     На последних словах Стивен замер, что-то такое проскользнуло по лицу.
     - Слушай, а это идея! А как звучит! Ты только представь: "демон", "демон", я "ангел", отзовись. Как слышишь меня? Приём. Ну как? Здорово?
     Миллер освободил руку.
     - Давай лучше местным займёмся. Хватай его за руки, я за ноги и потащили.
     Так они и сделали. Притащив бесчувственное тело к поваленному дереву, Стивен присел над незнакомцем, рядом опустился Герхард, слегка пошлёпал крестьянина по щекам. Безрезультатно. Миллер услышал лёгкий щелчок фляжечного зажима, покосился на друга.
     Джонсон уже скручивал крышку, через мгновение вода пролилась на скуластое лицо бедняги. Тот промычал что-то невнятное, быстро заговорил, не открывая раскосых глаз.
     - Что он там бормочет? - вытянул шею Миллер.
     - Не знаю, бредит, наверное. Говорит о проклятии какого-то Сяо Ляна.
     Джонсон послушал бормотание в надежде разобрать ещё что-нибудь, поднёс горлышко фляги к губам крестьянина, слегка наклонил. Плотно сжатые губы сжались ещё сильнее, вода потекла двумя струйками в стороны, скатилась в траву.
     Стивен взглянул на Герхарда, тот кивнул: мол, тоже всё видел, одними губами прошептал: "Давай". Джонсон убрал флягу, встал на ноги, нацелил на крестьянина оружие и заговорил, не сводя с того глаз:
     - Это ты во всём виноват. Зачем его напугал?
     - Так я не специально, я вообще не знал, что он здесь ходит, - подхватил игру Миллер.
     - Ничего себе часовой! У него под носом местный бродит, а он об этом и знать не знает.
     - Так он же бесшумно ходил как привидение. Скажи спасибо, что я вообще его увидел.
     Чан Кай-Ши пришёл в себя, едва холодный металл фляги коснулся губ. Прислушиваясь к разговору незнакомцев, понял - это не демоны, а значит, его не потащат в подземное царство за крамольные мысли о старосте. Всё равно он старался лежать неподвижно, изображая обморок. А ну как убьют?
     Слушая, Чан на секунду потерял над собой контроль. В бледном свете лун Стивен отчётливо увидел, как дрогнули ресницы.
     Ствол автомата уткнулся в рёбра и Чан Кай-Ши услышал:
     - Вставай, приятель, хватит притворяться. Говори: кто таков и откуда здесь взялся?
     - Не стреляйте, пожалуйста, прошу, - затараторил крестьянин, прижимая руки к груди.
     - А никто пока стрелять не собирается, - успокоил Стивен, присаживаясь на упавшее дерево. Он сдвинул автомат немного в сторону, но так, чтобы тот был всегда под рукой. Вроде как не держишь человека на прицеле, а чуть что и пристрелил, ну или ранил, в зависимости от ситуации. - Как зовут, что делаешь в джунглях? Или у вас принято в темноте по лесу шляться?
     Крестьянин поднялся с земли, дёрнул полы рубахи, стряхивая насекомых. Оно, конечно, ничего страшного - ни одного ядовитого, но всё равно неприятно, когда по тебе кто-то ползает.
     - Нет, добрый человек, у нас так не принято. Меня зовут Чан Кай-Ши, я живу здесь неподалёку, - крестьянин неопределённо махнул рукой. Бойцы быстро переглянулись. Близкое соседство с деревней имело перспективы, но и грозило определёнными неприятностями.
     - Тогда, что здесь забыл? - спросил Миллер. Он обогнул крестьянина и, присев рядом со Стивеном, положил оружие на колени.
     - Ищу Шиан-Чий. Она сбежала в лес, а я отправился на поиски. Не найду - меня накажет староста.
     - Видать, он у вас злой как собака, раз от него сбежала жена. Или это дочь?
     - Кто? - глупо спросил Чан Кай-Ши, внимательно разглядывая солдат. Такой странной одежды он ещё не видел, к тому же в руках они держали какие-то непонятные предметы с короткими палками на концах.
     - Шиан-Чий. Или как там её? - сказал Стивен.
     - А-а, вы об этом. Нет, - махнул рукой Чан, - это не жена и не дочь - это корова.
     Герхард удивлённо присвистнул:
     - Это кто придумал коровам женские имена давать?
     - Староста, - быстро сказал Чан. - Остальные так не делают, у них коров нет. Староста всю живность себе забрал.
     - Да он у вас обычный тиран. Царёк доморощенный! - возмутился Стивен.
     В джунглях зашуршала листва, раздался хруст. Герхард резко вскочил, обернулся. Тут же присел, укрываясь за могучим стволом, плотно прижал к плечу затыльник приклада.
     Из темноты выплыли светящиеся глаза. Кто-то большой и мохнатый хрипло вздохнул, качнулись потревоженные ветви, захрустел под тяжёлыми ногами хворост. Хруст и сопение продолжались ещё какое-то время, потом до людей донеслось громкое фырканье, снова блеснули огоньки глаз, а затем послышался удаляющийся топот.
     Невидимый зверь уходил вглубь леса. Шёл напролом, не разбирая дороги, трещал сломанными ветвями, продирался через кусты, не боясь привлечь хищников. Видимо достигал огромных размеров или обладал серьёзной бронёй, а может и то и другое вместе.
     Миллер встал с колена, уселся на покрытое морщинистой корой дерево.
     - А старосту вашего не Сяо Лян зовут? - как бы невзначай спросил Стивен, когда треск и топот затихли в ночных джунглях, а цикады привычно застрекотали после краткого перерыва.
     - Да. Откуда вы знаете? - испуганно спросил крестьянин.
     - Мы, приятель, по долгу службы всё знать обязаны, - Джонсон важно ткнул пальцем в небо и сделал значительное лицо.
     На глазах изумлённых солдат Чан Кай-Ши вскинул руки, повалился на колени и, уткнувшись лбом в землю, залопотал на непонятном языке.
     - Эй, ты чего? - Миллер дотронулся до плеча крестьянина, едва тот начал целовать землю.
     - Благодарю духов, - сказал тот, всё ещё стоя на коленях. - Простите, а это вы были с красными глазами? - спросил он у Герхарда, набравшись смелости.
     - Я. Сильно напугал?
     - Ну, не так, чтобы очень. Чан Кай-Ши сел, подложив под себя ноги. Любопытный светлячок сорвался с наклонившейся травинки, шлепнулся на рубашку, пополз, торопливо поднимаясь к косому вырезу на груди. Чан осторожно снял насекомое, положил на ладонь, что-то прошептал. Жучок поднял переливающиеся надкрылья, расправил прозрачные крылышки и полетел к лунам, успевшим уже перевалить за середину небосклона.
     - Да ладно тебе, - усмехнулся Миллер, провожая взглядом неровно летящий огонёк. - Я же видел, как ты побледнел и бухнулся в обморок.
     - Нет, сначала он заорал, - прокомментировал Стивен, - а там уже всё остальное, согласно расписанию. Я, кстати, из-за твоих воплей с дерева свалился. До сих пор больно.
     Чан молча провёл ладонью по траве, поднял перед глазами, любуясь светящимися пальцами. Тряхнул рукой, сбрасывая живые фонарики.
     - А куда делись ваши глаза? - спросил он у Герхарда.
     - Да никуда, вон они, - Миллер указал на ноктовизор.
     - А можно мне посмотреть? - попросил крестьянин. Он уже пообвыкся и совсем не чувствовал страха.
     Герхард отстегнул прибор, показал, куда смотреть. Чан осторожно взял ноктовизор, прижал к глазам мягкий нарамник. Окружающая поляну темнота растворилась в зеленоватых сумерках. Отчётливо проступили тёмно-зелёные горы кустов, выделились из общей массы шуршащие листвой и покачивающие ветвями деревья. Чан Кай-Ши даже разглядел свисающую с одной из узловатых веток змейку, любительницу полакомиться яйцами мелких птиц и юркими древесными ящерицами.
     - Ух ты! Здорово!
     Пастух убрал от глаз волшебный прибор и всё тут же исчезло. Отдельные деревья и кустарники слились в тёмные громады джунглей. Чан снова взглянул на мир через ноктовизор, наслаждаясь возможностью видеть окружающее, как бродящие в джунглях ночные хищники. Их крики иногда доносились до временного лагеря, заставляя кровь стынуть в жилах.
     - Хватит, поигрался и будет, - Миллер требовательно протянул руку. Крестьянин с тяжёлым вздохом отдал прибор. Имей он подобную вещь в хозяйстве, давно бы уже нашёл проклятую корову и спал дома на старом соломенном тюфяке.
     - Так, вы оба - спать, - распорядился Стивен, - скоро светать будет. Я на дежурство - давно уже моя смена началась.
     - А как же Шиан-Чий? - спросил Чан, глядя то на одного, то на другого солдата.
     - До утра не пропадёт, завтра найдёшь.
     - Но Сяо Лян...
     - Всё! Спать я сказал, - Джонсон властным жестом пресёк робкие попытки протеста. - Утро вечера мудренее.
     Герхард забрался на дерево, туда, где ночевал до него Стивен. Чан Кай-Ши отказался ползти наверх, он просто лёг в траву возле поваленного ствола, забормотал что-то насчёт коровы и строгого старосты, но вскоре затих и размеренно засопел носом.
     Джонсон посмотрел на небо. Наступающие со всех сторон джунгли образовывали окно, в которое заглядывали любопытные глаза лун. В бездонной выси мерцали звёзды, а внизу их отражением помаргивали светлячки.
     Грузно махая кожистыми крыльями, в небесном окне появились листоеды. Они медленно плыли по воздуху, отыскивая удобное место для гнездовья. Нервными зигзагами носились летучие мыши, охотясь на ночных насекомых.
     Где-то неподалёку пискнул грызун. Стивен опустил голову. Совсем рядом зашуршала трава, послышалась негромкая возня. Раздался ещё один писк, на этот раз пронзительный, полный страха и боли. Чьи-то челюсти сжались, хрустнули кости, кто-то зачавкал в траве, довольно урча и наслаждаясь жизнью.
     Затихли цикады, не мешая хищнику насыщаться. Но вот одна подала робкий голос, за ней другая. Вскоре насекомые затрещали наперебой, наполняя поляну привычными звуками.
     Стивен пошёл в обход лагеря. Иногда он замирал, внимательно слушая лес и бросая настороженные взгляды в темноту.

7

     Стадо карликовых тахиро хрупало сочными стеблями, отгоняя куцыми хвостами назойливых насекомых. Здесь, на самом краю влажно вздыхающих джунглей, для этих антилоп было самое лучшее место: повсюду росла нежная трава, рядом шуршали листвой вкусные ветки сардониса.
     Горбатые морды антилоп заканчивались похожим на свиной пятачок свисающим носом, над которым теснились покрытые жёсткими волосками кожные складки. Возможно поэтому, поочерёдно оглядывая окрестности чёрными подвижными глазками, тахиро общались друг с другом каким-то похрюкивающим блеяньем. Круглые волосатые уши забавно шевелились, когда животные поедали траву. Маленькие чуть изогнутые рога, кожистый мешок на спине и тонкие ножки добавляли последние штрихи к уморительной внешности карликовых антилоп.
     Хищники брезговали маленькими тахиро. Для нормального обеда тому же гаррибу требовалось задрать три, а то и четыре взрослых особи, чего уж говорить о детёнышах. Кому охота бегать за просто так? Уж лучше гоняться за лебугом или вилорогой газелью, чем тратить силы на мелкоту. Там хоть мяса вдоволь, а здесь только требуха, кожа да кости.
     Несмотря на почти полное отсутствие угроз со стороны любителей свежего мяса, карликовые антилопы предпочитали пастись по ночам. Днём на пастбищах хозяйничали крупные травоядные.
     Матовый свет лун отбрасывал причудливые тени, как от животных, так и от покатых валунов, в хаотическом беспорядке раскиданных по обширному лугу. Один из огромных камней отличался от остальных. Его бока тускло поблёскивали, а сам он напоминал хищную рыбу, непонятно как оказавшуюся за тысячи километров от ближайшего моря.
     Опустив морду к земле, вожак стада почти под корень срезал траву и лениво перетирал её похожими на жернова коренными зубами. Переступая тонкими ножками, старый тахиро незаметно подобрался к странному валуну, втянул мокрым носом неприятный запах, протяжно заблеял, предупреждая остальных: пусть не подходят к этому месту.
     Откуда-то издалека докатился слабый шум, словно где-то неслось стадо лебугов. Тахиро поднял голову, не прекращая жевать, прислушался, шевеля ушами и вздрагивая хвостом.
     Шум постепенно нарастал, приближался. Над горизонтом появилась маленькая звёздочка. Чем громче становился звук, тем больших размеров она достигала и тем ярче светила.
     Вожак недовольно тряхнул головой, над лугом снова пронеслось хрюкающее блеянье. Стадо тотчас сорвалось с места. Высоко вскидывая плоские копытца, карликовые антилопы поскакали в шелестящие листвой спасительные джунгли.
     Вертолёт поискового отряда почти у самой земли летел к месту крушения десантной капсулы. Поднятый лопастями ураганный ветер низко пригибал траву, гнал в стороны тучи пыльцы. Закручиваясь в спирали и кольца, она змеящимися потоками поднималась к винту и разлеталась по сторонам.
     Лопасти рассекали дымчатую субстанцию, образуя при трении ярко светящиеся круги. Казалось, миллиарды светлячков играют в салки, неистово гоняясь друг за другом.
     Впереди вертолёта по земле бежало подрагивающее белое пятно. Иногда в ночи загорались жёлтые и зелёные огни - это хищники с любопытством рассматривали стрекочущую в небе штуковину. Случайно выхваченные из темноты лучом прожектора, звери на миг испуганно замирали, но вскоре бросались кто куда, норовя поскорее спрятаться в спасительной тьме.
     Будучи страстным охотником, пилот подавлял в себе желание рвануть в погоню за охотничьим трофеем, хотя ему очень хотелось загнать какую-нибудь зверюгу до изнеможения и, удерживая в центре светлого пятна, выпустить несколько пуль в трусливо прижатую к земле голову. Старательно отгоняя прочь навязчивую идею, пилот вёл машину заданным курсом.
     Поисковики уже заглядывали сюда сегодня и теперь возвращались за одним из своих. Командир отряда Альваро Родригес оставил человека возле капсулы на случай, если тот, кто десантировался на ней с орбиты решит сюда наведаться. Несмотря на почти полное отсутствие шансов, Альваро не хотел терять даже один из миллиона.
     Нанявший его Витторио Ди Чинелло явно дал понять: если не удастся отыскать и уничтожить прибывших на Низебул спецназовцев - мало никому не покажется. Разумеется, Родригес никогда не был трусом, но и получить пулю в затылок ему не хотелось.
     Целый день поисков почти не дал результатов. Из трёх капсул нашли только две. Одну здесь, уже за пределами джунглей, а вторую в сердце тропического леса - рядом с горой Кулумпекту.
     По всей видимости, третья капсула утонула в болоте. Альваро сам тщательно исследовал берега трясины. С одной стороны трава возле топи оказалась сильно примятой, измазанной в болотной жиже, а кое-где вообще вырванной с корнем. Судя по всему, один из прилетевших вытаскивал другого. К болоту тянулась одна цепочка следов, а в джунглях скрывались отпечатки ног двух рослых мужчин.
     В найденных капсулах не осталось ничего способного пролить свет на цели и задачи прибывших спецназовцев. Впрочем, Родригес не сомневался: наниматель в курсе дел, иначе бы так не дёргался.
     Никого из прибывших не удалось найти, но Альваро не считал день поисков пропавшим даром. Он лично обнаружил на камне возле первой капсулы стеклопластиковую крошку от раздавленного маячка. Находка его порадовала. Гости находились под наблюдением, это обстоятельство сулило определённые выгоды, если наёмники сумеют им воспользоваться.
     Один из спецназовцев избавился от слежки, но у тех двоих в джунглях под кожей ещё находились сюрпризы. Родригес отслужил не один год в элитных подразделениях и знал радиус действия встроенных в шлемы радиопередатчиков. Дальность приёма раций не превышала пятнадцати километров, а капсулы упали друг от друга на значительно большем расстоянии. Вертолёт долго кружил над джунглями, прежде чем нашлась капсула возле горы. Пришлось даже возвращаться на дозаправку.
     По самым скромным подсчётам капсулы находились друг от друга почти в сотне километров. Как такое получилось - Альваро не понимал. Обычно десант высаживали кучно, чтобы сразу приступить к выполнению задания. А здесь такой разброс. Почему?
     Может, имел место воздушный бой? В пользу этой версии говорили пробоины в обшивке затерявшейся в джунглях капсулы и вырванные с мясом куски оболочки пропахавшего луг десантного снаряда. Если так, значит, за прилетевшими бойцами охотится не только его отряд, но и кто-то ещё.
     Альваро пыхнул сигарой. Багровые отблески на мгновение осветили широкие поля шляпы, смуглое лицо с чёрной бородкой, тонкими усиками, острым носом и демоническими глазами. Размышляя, куда могли податься двое из джунглей, командир наёмников дернул ворот наполовину расстёгнутой форменной куртки, запустил пальцы в кудряшки на груди, глянул в иллюминатор. За бортом проносилась поросшая травой равнина, мелькали чёрные спины валунов, иногда попадались раскидистые кустарники с густой узорной листвой.
     Через какое-то время вертолёт сбавил скорость, волны травяного моря побежали гораздо медленнее, а там и вовсе остановились. Альваро и его люди ощутили лёгкий толчок.
     С места вскочил усатый гигант в военной форме без знаков различия, бросился к сдвижной двери, рывком откатил в сторону. Не успел усач спрыгнуть на стелющуюся по земле траву, как ураганный ветер от вращающегося винта накинулся на него, надул пузырём куртку, затрепал брюки как флаги на рее.
     Нагнувшись вперёд, Мигель Санчес в два прыжка скрылся в темноте. Скоро до Альваро и других наёмников донеслись его крики:
     - Хорхе, ты где? Отзовись! Куда ты запропастился, дружище? Опять нализался до чёртиков? А я предупреждал: не пей всё сразу...
     - Эй, Мигель, ну, сколько можно? - крикнул Родригес, стоя в светлом прямоугольнике проёма. - Хватай дружка и на борт. Ночь кончится, снова делом займёмся.
     - Я бы рад его притащить, да где он? - донеслось из темноты.
     - А я почём знаю? Посмотри вон там, - Альваро указал сигарным окурком в сторону темнеющих джунглей.
     - Ты с ума сошёл? Хорхе до чёртиков боится леса. Ему за каждым деревом дикари мерещатся.
     - Ну и что? Ты же дал ему волшебный эликсир, ему теперь всё нипочём, - усмехнулся Родригес.
     - Ну, так-то да. Если он осушил фляжку, ему сам чёрт не брат. Ладно, пойду, проверю.
     - Давай, поторопись, Санчес. Я за день и так устал. Спать хочу, сил моих нет.
     Альваро сел на пол, упёрся спиной и ногами в боковые стенки проёма. Двигатели сбросили обороты, лопасти потихоньку прокручивались в режиме ожидания, работая как своеобразный кондиционер. На этой широте всегда жарко, а потому искусственный ветер приятно радовал.
     Родригес увидел косой, упершийся в землю луч света. Это Мигель достал из кармана фонарь и отправился на поиски. Лениво покуривая, Альваро следил за немного подрагивающим, приближающимся к лесу лучом.
     Белый клинок вонзился в плотную стену джунглей и превратился в зелёное мечущееся пятно. Мигель шарил по первому ряду деревьев, разыскивая затерявшегося приятеля.
     - Эй, Санчес, ты нашёл его? - закричал Родригес, увидев, как луч неожиданно уткнулся в основание ствола.
     Пару секунд спустя до слуха Альваро донеслось отчаянное:
     - Хорхе!
     - Что там? Твой дружок вусмерть нализался?
     - Альваро, Хорхе убили!
     Отброшенный окурок искрой взлетел в небо. Родригес спрыгнул на землю, резво побежал к джунглям. Скоро он увидел Мигеля. Тот сидел перед телом Хорхе и баюкал голову приятеля на коленях.
     - Как убили?! Кто?
     - Сам догадайся! - огрызнулся Мигель. - Ну, попадись мне эта сволочь, я его живьём на куски порежу!
     Он яростно сжал кулаки. Альваро услышал, как хрустнули суставы пальцев, примирительно положил руку на плечо Мигеля:
     - Тихо, тихо, остынь. Пусть босс с ним поговорит. Придёт и твоя очередь, обещаю. Ты его получишь и тогда ублюдок заплатит за всё. Вставай, надо идти, - Родригес похлопал Санчеса по плечу. - Давай, давай, поднимайся.
     - А как же Хорхе?
     - Сейчас позову ребят, они его похоронят и полетели.
     Альваро повернулся к вертолёту:
     - Франсиско, Леонардо, хватайте лопаты, бегом ко мне.
     В следующую секунду из проёма выскочили тёмные фигуры с лопатами в руках. К шуму лопастей добавился топот ног, и через какое-то время из темноты вынырнула пара наёмников.
     Франсиско и Леонардо тут же взялись за дело. Альваро принялся им светить, а Мигель всё сидел над Хорхе, поглаживая того по голове. Мягкая земля легко подавалась, вскоре в двух метрах от джунглей возвышалась куча земли с неглубокой могилой перед ней.
     Наёмники стояли в стороне, опираясь на лопаты и ожидая приказа от командира. Родригес высветил склонившуюся над мёртвым телом фигуру.
     - Пора, Мигель, прощайся с Хорхе, и полетели.
     - Прощай! - Мигель провёл мозолистой ладонью по лицу друга.
     Где-то неподалёку завыл дикий кайранский кот. Невеликий ростом, он ловко задирал вилорогих газелей - свою основную добычу. Впрочем, когда охота не задавалась, хищник не брезговал падалью.
     Зная о повадках животного, Мигель повернулся к Родригесу:
     - Альваро, разреши взять Хорхе с собой.
     - Это ещё зачем? Могила уже выкопана...
     - Слышал вой?
     - Ну, слышал и дальше что?
     - Здесь нет подходящих по размеру камней, могилу завалить нечем. А тварь не прочь мертвечиной полакомиться. Ты ведь не хочешь, чтобы у Хорхе какая-то мохнатая сволочь внутренности повыедала?
     - Тьфу ты, скажешь тоже на ночь глядя. Ладно, будь по-твоему. Эй, парни, отдайте лопаты Мигелю, а сами тащите Хорхе к вертолёту.
     Франсиско и Леонардо воткнули лопаты в землю, схватили труп за руки и за ноги, быстро побежали к молотившей воздух машине.
     Альваро и Санчес отправились за ними. Всю дорогу к вертолёту обсуждали способы поимки диверсантов. Время поджимало, приходилось спешить. Ведь помимо неизвестных стрелков изрешетивших обшивку капсул, джунгли кишели дикарями. Всё бы ничего, но по слухам аборигены питались человечиной, а заказ на спецназовцев звучал ясно и недвусмысленно: доставить живьём.
     Едва за наёмниками захлопнулась дверь, пилот добавил оборотов. Лопасти закрутились быстрее, ветер пригнул высокую траву, послышался свист разрубаемого воздуха. Вертолёт приподнялся, развернулся на месте и, наклонив нос, бросился догонять пляшущее впереди пятно.

8

     А в это время в элитном квартале Генусбурга в роскошной двухэтажной вилле с нетерпением ждал новостей Витторио Ди Чинелло. Невысокого роста, средних лет, с наметившимся брюшком, он любил носить дорогие костюмы и всегда зачёсывал волосы назад. Его подвижные чёрные глаза цепко смотрели из-под густых бровей, а губы навсегда изогнулись в саркастической усмешке под тонкими усиками.
     Сама вилла казалась погружённой в сон. С главной стороны здания все окна были темны, в стёклах двоилось отражение лун, только вход освещался установленными по бокам светильниками. Посреди раскинувшейся перед широким крыльцом круглой площади тихо журчал фонтан. Лунный свет наполнял собой воду, отчего широкая чаша казалась наполненной жидким серебром.
     От кованых ворот до площади вела мощёная природным камнем дорога. По обеим сторонам от неё тянулись стройные ряды деревьев, щекотавших звёзды пирамидальными кронами.
     Высокий каменный забор ограждал обширную территорию. Двухметровая зона за и перед ним была сплошь утыкана чувствительными датчиками, а по всему периметру преграды через равные промежутки возвышались стойки с инфракрасными камерами. Негромко жужжа, камеры время от времени двигались увеличивая сектор обзора и тем самым не оставляли слепых пятен. Вся территория перед поместьем просматривалась, прощупывалась и прослушивалась. Злоумышленникам не оставили ни одного шанса проникнуть внутрь, а тем более добраться до виллы, на всякий случай в саду между белокаменных статуй находились замаскированные под кустарники автоматические штуцеры.
     С обратной стороны виллы окна выходили на причудливо изогнутый бассейн с подсветкой. Встроенные в дно светильники придавали воде призрачное свечение. По всему настилу перед бассейном в продуманном беспорядке располагались шезлонги под зонтиками. Установленные по краям настила фонари на витых столбах излучали сквозь матовые плафоны мягкий приглушённый свет. Возле этих ночников во множестве роились насекомые. В стороне от пустого в это время бассейна горели посадочные огни вертолётной площадки, вырываясь из-под земли перевёрнутыми конусами света.
     На эту сторону здания выходили окна личного кабинета Витторио Ди Чинелло. Сейчас они ярко светились, отбрасывая на лужайку широкие полосы света.
     Как только Альваро сообщил о найденных осколках персонального маячка, Витторио развил бурную деятельность, веля первым делом просканировать эфир. Родригес сообщил диапазон частот, на которых работали подобные устройства, и теперь майор Дитрих Дюрер, в своё время подкупленный Ди Чинелло, старательно отрабатывал вложенные в него деньги.
     Затем Витторио связался с патроном, от которого неделей ранее и узнал о вылете на Низебул группы спецназа. Требовалось дать отчёт о проделанной работе и сообщить последние новости о ходе операции по уничтожению незваных гостей.
     Настройка интеркома принимающей стороны позволяла Ди Чинелло видеть только стол и руки собеседника. По голосу он тоже не мог определить личность говорившего, сложная система дешифраторов так изменяла голоса, что пытаться выяснить, кто этот человек не имело никакого смысла.
     Впрочем, Витторио не волновала личность хозяина. Он знал, что работает на кого-то из сильных мира сего. Главное, покровитель способствовал развитию преступного бизнеса: производство наркотиков с каждым годом росло, прибыли увеличивались, а вместе с ними и авторитет Ди Чинелло.
     Патрон явно задумал нечто экстраординарное. Иначе, зачем бы ему так продвигать наркоторговлю? Именно с его подачи закрутилась история с масштабным распространением наркотиков по всей территории Федерации и даже за её пределами.
     Неизвестно почему, но Ди Чинелло думал, что интересы патрона связаны со сменой действующего строя. Может быть, он просто выдавал желаемое за действительное? История знала множество примеров, когда люди строили головокружительную карьеру во время государственных переворотов.
     Одно беспокоило Витторио: незадолго до закрутившейся истории со спецназом на завод по производству химических удобрений совершили нападение. Разумеется, на заводе под видом продукции для фермеров гнали миллионы тонн опасных наркотиков и вся документация, все точки сбыта, перевалочные пункты, информация о дилерах и раскиданных по всей галактике баз хранилась в сейфе директора предприятия.
     Тот, кто готовил нападение, знал, зачем идёт. Ему удалось добраться до сейфа и вскрыть его. Налётчика уничтожили, пакет с документами вернули на место, но Витторио до сих пор не знал, что с ними сделал тот человек. Снял копии? Кому тогда передал? При нём вообще ничего не обнаружили.
     Если эти документы попадут в чужие руки несдобровать ни ему, ни его покровителю. Может патрону стало что-нибудь известно о взломе сейфа, потому он и сообщил о вылете группы на Низебул?
     По крайней мере, теперь Витторио работал в два раза больше: не только следил за процветанием наркоимперии, но и пытался уничтожить проклятых спецназовцев.
     После сеанса связи с хозяином Ди Чинелло незаметно задремал. Напряжение последних дней давало себя знать. Он не доедал и не досыпал, проводя всё время в разъездах или за рабочим столом.
     Неожиданно прогремел звонок. Витторио дёрнулся в кресле, рывком схватил телефон:
     - Слушаю.
     - Хорошие новости, сэр! - радостно прокричала трубка голосом Дюрера.
     - Не ори так, майор, совсем оглушил. Что у тебя?
     - Сэр, я засёк два незарегистрированных сигнала, оба в квадрате зет-икс сорок три. Примерные координаты: семнадцать градусов северной широты и сто семь градусов восточной долготы.
     Витторио бросил беглый взгляд на карту района, на глаз определил место. Сигналы шли из джунглей, Альваро говорил, там высадилось двое спецназовцев. Значит, они всё ещё не выбрались из леса.
     Тоже хорошо. Лучше избавиться от нежелательных гостей в джунглях, нежели охотиться за ними по городу. Меньше свидетелей - меньше шума и огласки. С нынешними журналистами держи ухо востро. Сколько раз такое бывало: только его люди пришьют кого-нибудь, а борзописцы уже тут как тут. Не успеешь оглянуться, а они уже растрещали по всему миру кто, кого и за что. Как работать в таких условиях? И ничего эти писаки не понимают. Сколько их уже отстреляно, а они всё равно продолжают лезть в чужие дела. Не имётся им, проклятым!
     - Хорошо, считай полдела сделано, что ещё можешь по сигналам сказать?
     - Что вас конкретно интересует, сэр?
     - Интенсивность, удаляются или приближаются. Что ты как маленький? Сам не знаешь, что важно в таких делах?
     Витторио потянулся за сигарой. С тех пор как наркобизнес прочно вошёл в его жизнь, он стал много курить. Врачи настоятельно рекомендовали отказаться от вредной привычки, но Ди Чинелло не обращал на эскулапов внимания.
     - Сигналы довольно устойчивые, сэр. Насчёт движения ничего сказать не могу.
     - Почему? Они не накладываются на электронную карту местности? - спросил Витторио, обрезая ножичком кончик сигары.
     - Накладываются, да ещё как!
     - Тогда, - Витторио сделал паузу, прикуривая сигару от длинной и толстой спички, затем потряс рукой, бросил потухшую спичку в пепельницу, - объясни мне, в чём дело?
     - Ни в чём. Просто движения нет.
     - Как нет? Витторио поперхнулся дымом, закашлялся, выталкивая изо рта сизоватые кольца.
     - Ну, просто нет и всё. Вы давно ходили на улицу? Ночь уже на дворе. На привал встали, я так думаю, - с лёгким злорадством произнёс Дитрих.
     - Понятно, - сказал с досадой Витторио, он совсем потерял счёт времени и забыл, что уже наступила ночь. - Ответь мне ещё на один вопрос: ты можешь сделать переносной пеленгатор?
     - Не знаю, сэр, попробую.
     - Прекрасно. Значит, завтра к восьми часам утра у меня на столе должны лежать два работающих экземпляра.
     - Но, сэр, это физически невозможно!..
     - Ничего не знаю, мне нужны эти пеленгаторы. Ты кто по званию? Майор? Не выполнишь приказ - разжалуют в рядовые. Уж поверь мне, я могу это для тебя устроить.
     Не желая слушать отговорки, Витторио положил трубку. Настроение заметно поднялось. Ещё бы! Он утёр нос наглому выскочке. "Будет знать, как разговаривать со мной в таком тоне", - мстительно подумал Витторио, выпуская к потолку струйку дыма.

9

     За окнами раздался шум вертолётных винтов. Ди Чинелло положил сигару на край хрустальной пепельницы, подошёл к окну, отодвинул портьеру. Со стороны далёких отсюда джунглей летел вертолёт. Помаргивая сигнальными огнями, летающая машина постепенно приближалась, пока не зависла над посадочной площадкой.
     Ураганный ветер затрепал верхушки садовых деревьев, погнал мелкую волну по глади бассейна. Несколько сорванных листьев упали в воду, поплыли, соревнуясь друг с другом. Наконец вертолёт коснулся полозьями короткостриженой травы.
     Витторио с удовлетворением отметил мастерство пилота: полозья встали ровно на перекладины буквы "Н" в центре подсвеченного огнями круга.
     Дверь откатилась в сторону, из салона выпрыгнул командир поисковой группы. Ураганный ветер набросился на него, пытаясь сорвать неизменную шляпу с широкими полями. Придерживая головной убор, Родригес выбежал за пределы вертолётного вихря и размашисто зашагал к входу в дом.
     Ди Чинелло перевёл взгляд на вертолёт. Ему нравились эти удивительные машины, он не имел ничего против других средств передвижения, но к вертушкам питал особую страсть.
     Его личный парк насчитывал несколько единиц подобной техники. Был даже новый тяжёлый штурмовой "Хьюго" с полным комплектом вооружения. О том, как он к нему попал, Витторио предпочитал не распространяться. Есть такая машина - и хорошо.
     Только среди его людей не нашлось пилота способного управлять летающим монстром с мощной бронёй и целым арсеналом под короткими крыльями. Все, кто мог пилотировать гражданские машины после первого же визита в кабину "новичка" отказывались от попыток поднять его в небо. До такой степени там всё было так сложно и наворочено.
     Витторио услышал отрывистый стук в дверь, нехотя отвернулся от окна. Там происходило самое интересное: лопасти вращались всё медленнее, грозя скоро остановиться. Этот момент, как и начало раскручивания винта, больше всего нравился Витторио. В такие секунды вертолёт казался ему воплощением человеческой жизни: лопасти начали разбег - волнительный миг рождения, остановились - наступила смерть.
     На пороге возник Альваро, сорвал с головы шляпу, слегка поклонился:
     - Буэнос ночес, синьор!
     Витторио жестом разрешил войти, прошёл к столу, сел в объёмное кресло. Из пепельницы поднимались тонкие струйки дыма. Ди Чинелло взял сигару, несколько раз пыхнул, наблюдая за побежавшими по тлеющему кончику красными вспышками.
     Родригес поискал глазами, куда бы присесть, увидел протянувшийся вдоль стены диван. Не дожидаясь приглашения, плюхнулся на обтянутое кожей сиденье, закинул ногу на ногу и положил на колено шляпу.
     - Пока мы никого не нашли, синьор, но уже потеряли одного человека.
     - Кто это? - равнодушно спросил мистер Ди, выпуская клубы ароматного дыма.
     - Хорхе Мохитос. Я оставил его на месте крушения, возле джунглей, а сам отправился на поиски других капсул. Ко времени нашего возвращения он был уже мёртв. Зарезан ножом.
     - Кто это сделал?
     - Я думаю, синьор, это один из тех, кого мы ищем.
     - С чего ты взял? А если постарались твои людоеды? - не удержался от шпильки Витторио.
     Днём Альваро доложил о найденных в джунглях следах и сообщил о своих подозрениях. Мол, если диверсанты попадут в плен к дикарям на операции можно ставить крест. "Может, из них уже готовят праздничный обед?" - заявил Родригес. На что Ди Чинелло рассмеялся и потребовал доставить доказательства туземного пиршества.
     - Нет, синьор. Судя по нанесению и глубине раны - это сделал профессионал, - не реагируя на выпад, ответил Альваро. - Такие клинки есть только у бойцов спецподразделений.
     Витторио пожевал губами, несколько раз пыхнул сигарой.
     - Понятно. Что будешь делать?
     - Искать эту сволочь, - скрипнул зубами Альваро.
     Витторио снова окутался сизыми клубами, положил руку на валик кресла и стал разглядывать пепел на кончике сигары.
     - И как ты собираешься искать диверсантов?
     - Ещё не знаю. Но я готов перерыть сельву и достать их из-под земли, если потребуется.
     - Похвальное рвение, только не перестарайся. Запомни, мне они нужны живыми. Конечно, если ими не пообедали твои приятели, - усмехнулся Витторио.
     Глаза Альваро сверкнули, он не привык сносить насмешки. Первым желанием было ударить холёного мерзавца, возомнившего о себе чёрт знает что. Усилием воли Родригес заставил себя взять в руки. Кодекс наёмника требовал уважительного отношения к нанимателю, что бы тот не говорил и не делал. Зато после исполнения контракта, когда не останется никаких обязательств, он рассчитается за всё, но это потом, а до тех пор почтительное молчание и терпение.
     Витторио оторвался от созерцания пепла, сунул сигару в рот.
     - Хорошо! Отдохни, как следует. Утром зайдёшь ко мне, я дам тебе хитрый прибор, он поможет найти ублюдков.
     - Благодарю, синьор, - чуть склонил голову Альваро.
     - Ступай! Жду тебя завтра к девяти часам. Не опаздывай, - сказал Ди Чинелло и повернулся к наёмнику спиной.
     Родригес метнул недовольный взгляд в широкую спинку кресла, над которой поднимался дым, встал с дивана, надел шляпу на голову и вышел за дверь.

10

     Майор Дитрих Дюрер сидел за рабочим столом в тесной каморке подсобного помещения и впаивал очередной диод в печатную плату. Почти три года назад майора завербовал малоизвестный тогда Витторио Ди Чинелло. Вернее его хорошо знали в криминальных кругах Генусбурга, но в приличном обществе, к которому себя относил Дюрер, о нем мало кто слышал.
     С тех пор утекло много воды и о Витторио заговорили все, даже губернатор Низебула почитал за большую честь здороваться с ним за руку. Подобные изменения в статусе вербователя отрицательно сказались на Дюрере. Если раньше он мог спокойно отказать, прикрываясь идейными или ещё какими-нибудь соображениями, то теперь это стало практически невозможно. Связи Ди Чинелло в высших кругах могли в любой момент оборвать не только карьеру, но и жизнь Дитриха.
     Майор и в самом деле рисковал по крупному. В течение полугода после вербовки он быстро взлетел по служебной лестнице и занял в итоге пост начальника сектора спецсвязи. Скорей всего, без вмешательства криминального патрона здесь не обошлось, ведь тот после повышения частенько требовал передавать ему секретную информацию, намекая вскользь о серьёзных проблемах в случае отказа.
     Если бы ищейки из службы внутренних расследований прознали о работе майора на сторону, увольнение из рядов вооружённых сил могло оказаться самым мягким из наказаний. Вообще-то за подобные преступления полагалась смертная казнь.
     Разумеется, в глубине души майор лелеял надежду, что Ди Чинелло не станет резать курицу несущую золотые яйца, хотя кто его знает. Раз он смог продвинуть его на эту должность, что могло помешать ему сделать это с другими?
     К тому же недвусмысленный намёк на разжалование заставлял майора пошевеливаться. Случись подобное, он потерял бы не только высокооплачиваемую должность, но и ежемесячные транши от Ди Чинелло.
     Дитрих уже привык к этим деньгам. Благодаря им он купил загородный домик с бассейном, где проводил время с доступными девушками. Особенно ему нравилась Тиффани, миниатюрная брюнетка с умопомрачительной грудью и пухлыми губками. Она творила в постели такое, что после каждой встречи Дюрер хотел жениться на ней.
     Девушка легко уходила от разговоров на эту тему, зато всегда спешила к нему на вызов. Как она сама не раз признавалась, в её картотеке ещё не было столь щедрых и галантных клиентов.
     Сегодня как раз намечалось очередное свидание с Тиффани, но вместо этого майор задержался на работе сканируя эфир, а потом заперся в подсобке под лестницей, где когда-то по приказу Ди Чинелло организовал нечто вроде подпольной мастерской. Вот уже несколько часов он пытался собрать из подручного хлама работающий экземпляр переносного пеленгатора, но проклятый прибор упорно не хотел работать. Какая-то ошибка закралась в расчёты. Дитрих перепробовал все варианты, но так и не нашёл подходящего решения.
     Повсюду: на столе, на полу, на громоздившихся вдоль стен стеллажах валялись разбросанные в беспорядке отдельные радиодетали и блоки различной степени готовности. Потянувшись за новой деталью, майор случайно коснулся рукой горячего паяльника. Бранное эхо заметалось под потолком. Дитрих припал губами к ожогу, полизал языком, усмиряя боль. Решив устроить небольшой перерыв, он полез за сигаретами в карман заношенного грязно-белого халата с дырками от капель расплавленного припоя.
     Спустя пару секунд табачный дым смешался с густо плавающим под потолком канифолевым туманом. Майор быстро курил, делая глубокие затяжки, неожиданно в его глазах промелькнула мысль, через мгновение сменившаяся выражением полной отрешённости. Жёсткие пальцы вцепились в небритый подбородок, столбик серого пепла на кончике зажатой в зубах сигареты нервно дрожал над столом, грозя обвалиться в любой момент.
     Внезапно Дитрих встрепенулся, дымящийся окурок шмякнулся в угол, зашипела канифоль, обволакивая погрузившееся жало паяльника. Майор наскоро перепаял схему, бросил паяльник на подставку и торопливо затыкал тестером в плату.
     Напряжённая тишина сменилась воплями радости. Дитрих вскочил со стула и пустился в пляс. Он скакал, высоко вскидывая колени, размахивал руками, хлопал в ладоши над головой. Притомившись, вернулся на место, провёл ладонью по волосам, внося ещё больший беспорядок во всклокоченную шевелюру.
     Сделав несколько глубоких вдохов, майор приступил к испытаниям. Он быстро подсоединил гибкий шлейф к маленькому жидкокристаллическому экранчику, замкнул контакты в цепи питания. Послышался слабый писк, оживший прибор вывел на экран две оранжевые пульсирующие точки, висевшие в пустом пространстве.
     Дюрер негромко выругался, подёргал разъём шлейфа. Дисплей погас.
     Дитрих размашисто треснул по столу. Испугавшись приступа ярости, экран высветил надпись: "Пожалуйста, подождите, идёт синхронизация со спутником". Через несколько секунд приборчик удовлетворительно заурчал. На экране появились те же точки, но сейчас они мерцали поверх объёмной карты местности.
     - Получилось! - Дитрих забарабанил ладонями по столу, отстукивая ритм ногами. - Фу, аж от сердца отлегло. Так, надо его собрать и быстро спаять схему для второго экземпляра.
     Понимая, что времени осталось катастрофически мало, он с удвоенным рвением вернулся к работе. Через пару часов оба прибора лежали на столе, весело помаргивая индикаторами. Экономя заряд батареек, майор отключил "сёчерсы" - так он решил назвать изобретение, и рассовал плоские коробочки по карманам халата.
     Теперь предстояло выбраться из каморки, спуститься по лестницам на первый этаж и пронести пеленгаторы сквозь специальный детектор. Здесь, в помещении станции связи, строго следили за режимом секретности. Запрещалось вносить и выносить любые электронные устройства, нарушителей ждали серьёзные последствия, вплоть до отстранения от должности.
     Немного поразмыслив, майор достал приборы, сунул в пластиковые пакеты из-под печатных плат и плотно обмотал скотчем. Упакованные устройства рассовал по карманам, достал зажигалку и, выйдя из каморки, поднёс пламя к пожарному датчику.
     Тотчас завыла сирена, из потолочных рассекателей хлынула вода, Дюрер схватил огнетушитель, выскочил на лестницу и как в детстве, запрыгал через несколько ступенек за раз.
     Спустившись на первый этаж, он побежал к видневшемуся вдали детектору. Возле рамки располагалась прозрачная будка часового. Обычно дежурные находились внутри, но иногда, особенно по ночам, они покидали пост, чтобы немного прогуляться по длинному коридору.
     Заметив гуляющего солдата, Дюрер крикнул: "Пожар!" и оказавшись поблизости, сунул ему в руки огнетушитель:
     - Давай на третий этаж! Я отключу рубильники и за подмогой.
     Часовой бросился к лестнице, а Дюрер сорвал пломбу, крышку и защёлкал цветными выключателями.
     Как только над рамкой погасли зелёные огни, он выскочил на улицу и побежал на парковку, где стоял один-единственный автомобиль - его "Блэквулл".
     Майор запрыгнул в машину, включил двигатель и резко тронулся с места.
     Чуть не задев крышей медленно всплывающий полосатый брус, мимо КПП с рёвом промчался тёмно-синий спорткар.
     "Совсем они тут рехнулись, - подумал охранник, возвращая шлагбаум на место. - Все нормальные люди на службу собираются, а этот домой поехал, да ещё в каком-то зачуханном халате. Бомжиха Сью из девяносто пятого квартала и то лучше одевается. Видно и впрямь высокочастотное излучение сильно действует на мозг. Не зря здесь год за три идёт".
     Часовой зашёл в будку, взял со стола потрёпанную книжку по зоопсихологии без начала и конца, и без пары десятков страниц в середине. Впрочем, это обстоятельство его не особо расстраивало, он всё равно не понимал две трети из написанного.
     Зато ему нравилось во время увольнительных ловить на себе восторженные взгляды девиц в барах, когда он употреблял заумные слова из книги. Обычно после нескольких диковинно звучавших фраз красотки соглашались идти с ним, желая посмотреть жилище образованного парня.
     Солдат приводил их на съёмные квартиры, разумеется, не распространяясь об этом. Пара рюмок крепкого алкоголя, ещё несколько непонятных слов и результат не заставлял себя ждать. Девицы с радостью валились в постель, даря ему ласку, любовь и нежность.

11

     Майор мчался к резиденции Ди Чинелло, не снимая ногу с педали газа. Мельком бросая взгляд на бортовой хронометр, он с ужасом замечал, как стремительно исчезает время, а путь ещё предстоял неблизкий.
     Впереди медленно вырастала гора, превращённая инженерным гением в транспортную развязку. Майору предстояло намотать несколько кругов по горному серпантину, выбраться на нужное шоссе и почти тридцать километров ехать до виллы вербователя.
     По всему участку горного пути стояли дорожные камеры. Они фиксировали любое нарушение правил и уже на следующий день любителей погонять ждали драконовские штрафы. С ограничением скорости в сорок километров в час майор сильно рисковал опоздать к указанному времени.
     Под горой проходил тоннель, он вёл в правильном направлении, но по нему машины возвращались в город. Всё-таки Дитрих решил срезать, несмотря на плотный поток кативших навстречу автомобилей.
     "Блэквулл" резко клюнул носом, пронзительно завизжали шины, рисуя чёрные полосы на асфальте. Майор дёрнул руль в сторону, под острым углом пересёк шоссе и, счастливо избежав столкновения с фурой, выскочил на обочину. Зарядами дроби полетел из-под колёс гравий, тёмная пасть тоннеля прыгнула навстречу, жадно заглотила рычащий автомобиль.
     Дюрер включил фары.
     Машины недовольно гудели, отворачивая в стороны от прущего напролом "Блэквулла". Водители крыли придурка матом, показывали неприличные жесты, грозили кулаками.
     Дюрер не обращал на них внимания, целиком сосредоточившись на дороге. Внезапно из тоннельного полумрака вылетел школьный автобус, оглушительно заревел, заскрипел тормозами. Водитель с перекошенным от страха лицом дернул руль, перед "Блэквуллом" выросла блестящая стена радиаторной решётки.
     Резкий удар! Хлопок! Подушка безопасности врезала майору в нос, искры сыпанули из глаз и тут же погасли, увлекая его за собой в темноту.
     После аварии мгновенно выросла огромная пробка. Бетонные стены и потолок тоннеля отражали резкие сигналы автомобильных клаксонов, усиливая их и делая ещё громче, пронзительнее.
     От общего потока отделился полицейский автомобиль, направился к месту столкновения, подвывая сиреной и посверкивая маячками. Несколько раз ему пришлось останавливаться, ожидая, когда освободится проезд.
     Патрульная машина притормозила возле дымившего разбитым радиатором автобуса. Дверца распахнулась. На асфальт, звякнув шпорой, опустилась нога в ковбойском сапоге, за ней показалась голова в шляпе с загнутыми полями и высокой тульей. Следом из салона выбрался офицер в потёртых джинсах, клетчатой рубашке и кожаной жилетке с блестящей звездой шерифа на груди. Он гордо окинул взглядом скопившиеся машины, поблёскивая в свете фар и потолочных огней зеркальными стёклами очков.
     - Что происходит? - шериф пожевал зубочистку, небрежно засунул большие пальцы рук за широкий ремень с овальной бляхой.
     - Я здесь... а он там... я на тормоз и в сторону... и тут... бамс! - водитель автобуса резко взмахнул руками. - Шум, гам, дети орут, этот в отключке лежит, сопли пузырями пускает, а здесь и вы приехали...
     Шофёр шмыгнул, провёл ладонью под носом. Столпившиеся неподалёку водители разом загомонили.
     Шериф жестом приказал всем заткнуться.
     - Этот, говоришь, отрубился? - кивнул он в сторону Дитриха.
     - Ну да, - шофёр опять шмыгнул, - его подушкой приложило, так он до сих пор без сознания.
     Шериф сунул руку в открытое окно "Блэквулла", откинул назад голову майора, повернул к себе.
     - Твои показания у меня есть, нужно допросить пострадавшего.
     - Не понял. Его-то за каким хреном допрашивать?! И так ясно кто правила нарушил. Да у него на роже написано: "Козёл!"
     Зеваки одобрительно зашумели. Никому не хотелось оказаться на месте школьного водителя, хорошо ещё автобус не опрокинулся и никто из детей не пострадал.
     - Тихо! Я сам знаю, что делать. У этого на роже написано, что он здорово приложился, а ты, если будешь указывать, поедешь со мной в отделение.
     Шериф отпустил голову бесчувственного майора, приподнял очки, недобро зыркнул на водителя автобуса. Тот как-то сразу съёжился, опустил глаза, еле слышно забормотал в ответ:
     - Да я только...
     - Ма-а-лчать! Ты против кого прёшь, гнида?! - шериф замахнулся на струхнувшего водителя.
     Позади автобуса коротко взвыла полицейская сирена. Из притормозившей машины выскочили двое патрульных в тёмно-синей форме с пистолетами в руках. Один из них бросился к шерифу, заломил ему руки за спину, уронил лицом на капот ближайшей машины.
     - Опять хулиганишь, Вазовский? - сержант достал из чехла наручники, щёлкнул ими на запястьях лжеполицейского.
     - Так он не из ваших?! - ошарашено спросил водитель автобуса, глядя то на арестованного, то на сержанта.
     - Нет, конечно. Это псих местный, клоун бродячий, - хмыкнул сержант. - Насмотрелся по "Гэлакси вижн" дешёвых сериалов, вот и изображает из себя кого попало.
     - Ты когда из "дурки" сбежал, Вазовский? - спросил второй патрульный, пряча пистолет в кобуру.
     - Я не сбежал, меня честно отпустили, - псевдошериф приподнял голову, сломанные очки чудом держались на носу, зацепившись уцелевшей дужкой за ухо.
     - Ага, так я тебе и поверил, - сказал первый полицейский, отходя от арестованного. - А зачем карнавальный костюм из театрального магазина украл? Зачем угнал патрульную машину?
     - Ничего я не крал и не угонял!
     Вазовский со всей дури треснулся лбом о капот. Очки слетели с носа, упали на дорогу и хрустнули под ногами копа. Через пару секунд сумасшедший поднял голову, цикнул зубом:
     - Не на того дело шьёшь, начальник. На нары засадить хочешь, падла?
     - Ну всё, понесло, - простонал сержант, закатив глаза к тоннельному своду. - Иди в машину, придурок, - он рывком поднял арестованного, толкнул вперёд.
     - Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько честных душ я загуби-и-и-л? - зафальшивил Вазовский. Полицейский надавил ему на затылок и затолкал в салон.
     Патрульный автомобиль закачался из стороны в сторону. Столпившиеся зеваки сквозь окна увидели, как прыгал на заднем сиденье Вазовский и бился головой о переднее кресло.
     - Фу, можно заняться делом, - полицейский мазнул ладонью по лбу, вернулся к напарнику. - Ну, как там лихач?
     - Вроде живой, пульс есть - я проверил, - бросил второй полицейский, записывая в блокнот свидетельские показания.
     Сержант перешагнул через лужи растёкшегося антифриза, подошёл к изуродованному "Блэквуллу". Рядом с машиной уже лежал пострадавший. Его вытащили другие водители, пока патрульные разбирались с полудурком. Полицейский присел возле майора, потянулся к разбитому лицу.

12

     Резкие удары по щекам привели Дитриха в чувство. Он открыл глаза, увидел расплывшуюся фигуру сержанта полиции.
     - Как вы себя чувствуете, сэр?
     Дюрер приподнял голову, от предпринятых усилий сознание снова помутилось, в глазах потемнело. Он застонал и сильно приложился затылком об асфальт.
     Кто-то из толпы протянул бутылку. Патрульный торопливо скрутил с неё пробку, вода тонкой струйкой полилась на лицо майору.
     - Вам плохо, сэр?
     Дитрих зафыркал, помотал головой.
     - Помогите! - он слегка приподнял руку. Сержант ухватил его за предплечье, помог встать на ноги. Дитрих оглянулся по сторонам, в глазах ещё немного двоилось, плавали цветные круги. - Что случилось?
     - Вы нарушили пятый пункт статьи двадцать третьей правил дорожного движения, где указано...
     Майор не слушал сержанта, он старательно пытался вспомнить, как оказался в тоннеле. Наконец память окончательно вернулась к нему. Похолодев от мысли, что может не успеть, Дитрих похлопал по карманам и с облегчением перевёл дух, обнаружив "сёчерсы" целыми и невредимыми.
     - Немедленно вывезите меня отсюда! - высокомерно заявил он, не глядя на сержанта.
     - Что?! - оторопел полицейский.
     - Что слышал! Ноги в руки и бегом в машину!
     Дюрер сделал шаг к патрульному автомобилю.
     - Стоять! - пистолет мгновенно очутился в руке сержанта. Его напарник тоже выхватил оружие. Толпа возбужденно загомонила, сзади послышались отдельные возгласы: кто-то не видел, что здесь происходит и хотел подобраться ближе.
     - А ну быстро убрали пукалки! - злобно прошипел майор. - Меня ждёт господин Ди Чинелло и я не собираюсь опаздывать на встречу.
     Полицейские переглянулись, по слухам сам начальник полиции города ходил на цыпочках перед этим человеком. "Ссориться с такими людьми равносильно смерти", - промелькнула одна и та же мысль в головах сержантов.
     - Вам служба в полиции надоела? - резко спросил Дитрих, словно только что покопался у них в мозгах. - Так я могу помочь. Всего один звонок и вы свободны, ребята, - надменно сказал он, потянувшись к карману.
     Майор всё делал нарочито медленно, пусть молодёжь прочувствует его способность мгновенно разрушать чужие судьбы. Он вглядывался в меняющиеся лица полицейских, ощущая волну злорадства, поднимавшуюся откуда-то из глубины живота.
     Внезапно рука одного из копов дрогнула, чёрный зрачок револьверного дула задрожал, медленно опустился к земле. Губы Дитриха искривились в усмешке - он доказал этим соплякам кто здесь хозяин.
     Сержант выставил ладонь:
     - Нет-нет, сэр, прошу вас не надо! Мы сделаем так, как вы хотите, - сказал он, пряча пистолет в кобуру.
     - Ты что делаешь, Кларк? - покосился на него напарник, по-прежнему держа Дитриха на прицеле. - Это нарушитель, мы обязаны его задержать.
     - Убери пистолет, Эдди, прошу тебя. Ты сам всё прекрасно слышал.
     - Да! Я слышал и хочу сказать: он блефует! Ты посмотри, как он одет. Разве на приём к Ди Чинелло принято так являться?
     Кларк посмотрел на грязный халат майора, прежнее сомнение отразилось на лице, рука снова потянулась к пистолету. Лёгкий гул прокатился по толпе, растворился под сводом тоннеля. Передние ряды чуть подались вперёд, уступая натиску напиравших сзади.
     - Ты ошибаешься, Эдди, - спокойно сказал Дюрер. - Я очень спешил и не успел снять лабораторный халат. Разве ты не видишь под ним военную форму? - Эдвард молчал, целясь Дитриху в голову. - А насчёт господина Ди Чинелло я не блефовал, можешь попрощаться с жетоном.
     Майор перевёл взгляд на окончательно струхнувшего сержанта:
     - Так ты меня повезёшь?
     - Да, сэр! - Кларк повернулся к напарнику:
     - Эдди, прошу тебя - убери пистолет.
     Эдвард, поигрывая желваками на скулах и сжимая побелевшими пальцами револьвер, буквально сверлил майора взглядом. Дитрих с холодным любопытством смотрел на сержанта, пытаясь предугадать момент, когда тот отступит.
     - Эдди, прости - я не могу рисковать, - Кларк сделал шаг к напарнику, успокаивающе положил ладонь на плечо. - Ты сам знаешь: у меня на руках больная мать и младшая сестра. Мне нужна работа, приятель, нам без неё не выжить. Доставь Вазовского в участок, а я довезу господина майора до виллы мистера Ди Чинелло.
     - Кларк Уэйн Марк, если ты это сделаешь - ты мне больше не друг, - процедил сквозь зубы сержант, держа майора на мушке.
     - Я всё сказал, Эдди! Прошу тебя: убери пистолет.
     - Но если прав я, а не он, что тогда?! - воскликнул Эдвард, опуская оружие. - Тебя уволят из полиции.
     - Прости, я склонен верить ему, а не тебе.
     Кларк повернулся, шагнул к сверкавшей мигалками машине. Дитрих, бросив победоносный взгляд на Эдди, отправился за ним.
     Приглушённо хлопнули дверцы, резко взвыла сирена, полицейская машина медленно покатилась, расталкивая бампером толпу зевак. С трудом объехав затор, бело-синий "Космо" с воем помчался к светлевшему выезду, расплёскивая краски по серым стенам.
     - Эй, приятель, мне не в эту сторону! - Дюрер высунулся в окно и посмотрел на расходившуюся по машинам толпу.
     - Развилка через семь километров, - невозмутимо ответил сержант.
     - Ты не понял? Я спешу! - заорал майор, выпучив глаза. - А ну быстро разворачивайся!
     - Я представитель закона и не могу нарушать правила, - твёрдо сказал полицейский, поигрывая желваками на скулах.
     - Да мне плевать на тебя и на твой закон! - Дитрих схватил сержанта за руку: - Разворачивай колымагу!
     И тут Кларка прорвало. Ссора с другом, недавно пережитые унижение и страх, классовая ненависть к богатым беспредельщикам - всё это разом всколыхнулось в душе. Он не сдержался, несколько раз ударил наглеца локтем в лицо.
     Автомобиль вильнул в сторону и чуть не врезался в стену.
     - А мне плевать, кто вы и куда едете, - дрожащим от ярости голосом сказал Кларк, резко дёргая руль. Машина круто накренилась, засвистели колёса, выпуклый край бампера скользнул в миллиметрах от шершавого бетона. - Мне всё равно, что сделают со мной ваши покровители. Хотите оказаться в резиденции господина Ди Чинелло - сидите молча, не то высажу. Всё ясно?
     Дитрих что-то промычал, запрокинул голову в попытке уменьшить кровотечение.
     - Дайте мне, пожалуйста, платок, - вежливо попросил он, шмыгая носом.
     Кларк довольно хмыкнул, лёгкая улыбка появилась на лице, когда он протянул вчетверо сложенный платок майору. Тот выхватил его из рук, приложил к лицу, в тот же миг на белой ткани расплылось красное пятно.
     Дитрих молчал всё время, пока патрульный автомобиль добирался до развилки. Лишь после того как сержант остановился пропуская встречный транспорт, он чуть слышно заскулил. А когда полицейская машина со свистом покрышек вырулила на дорогу, громко завыл, понимая, что уже беспросветно опоздал и теперь ему не избежать унизительного разжалования в рядовые.

13

     Радостное щебетание птиц ворвалось в пробуждающееся сознание Герхарда. Он протёр глаза, приподнялся, опираясь на локоть. Ночной сумрак не до конца рассеялся и в обступивших поляну джунглях ещё теснились густые тени. Вместе с тем из глубины леса наползал туман. Не решаясь выйти на открытую местность, молочная пелена плавала среди могучих стволов, скрывая протоптанные животными тропинки.
     Джонсон с Чан Кай-Ши сидели возле ручья, уплетая за обе щеки тушёнку.
     Миллер спустился с дерева:
     - Эй, чего не разбудили?
     - Разбудишь тебя, как же! - Стивен облизал ложку, сунул за высокий берец ботинка. - Горазд ты поспать, из пушки пали - не добудишься. Я тебя несколько раз позвал, даже вон сучком потыкал, а всё без толку.
     - Ладно, проехали, - буркнул Герхард, подходя к ручью. - Ночь-то вон какая была, - он набрал воду в пригоршню, плеснул в лицо, зачерпнул ещё, снова плеснул.
     - А что с ней не так? Обыкновенная. Ночь - как ночь. Тихая и спокойная, почти без происшествий.
     - Вот именно, что почти. Мне тушёнки оставили?
     - Вкусно, однако, - причмокнул Чан, заскребя ложкой остатки консервов.
     - Ты что - всё слопал? - вытаращился Миллер. - Один сожрал почти килограммовую банку? Ты же дрищ! Куда в тебя влезло?
     - Так вкусно же, - сказал крестьянин и смачно отрыгнул.
     - Да уж, не повезло тебе, приятель, - засмеялся Джонсон. - Кто раньше встал, тот сытым ходит. Делать нечего, придётся галетами перекусить. Долго не разъедай, пора в путь собираться.
     Герхард с недовольным видом захрустел сухими лепёшками. За спиной раздался громкий треск. Все трое резко обернулись на звук. Переспелый плод размером с конскую голову сорвался с дерева кодогон и бухнулся на землю. Плотная оболочка раскололась, питательная жидкость вытекла, наполняя воздух приторно-сладким ароматом.
     На дереве путники заметили самца ушастого пучеглаза. Тот сидел на ветке и недоумённо пялился на продолговатые ладони, чем-то напоминающие человечьи. Видимо пучеглаз сорвал слишком тяжёлый плод и не смог удержать в руках.
     Осознав, что произошло, животное спрыгнуло на землю, затопало кривыми ногами, опираясь на длинные руки и наполняя поляну дикими воплями. Вцепившись в траву, вырвало несколько пучков с корнями, швырнуло в дерево, яростно колошматя хвостом по бокам. И без того бывшие на выкате глаза выпучились ещё сильнее, налились кровью, грозя вывалиться из орбит.
     Зверь схватил несъедобную скорлупу, с размаху ударил по торчавшему из земли камню. Осколки брызнули в стороны. Пучеглаз издал обиженный вопль, фыркнул, несколько раз скребнул ногой по земле и поковылял в лес, не разбирая дороги. Затрещали кусты, посыпалась сорванная листва. Невнятное бормотание животного, треск поломанных сучьев становились всё тише и тише, пока вовсе не затихли вдали.
     Герхард вернулся к прерванному завтраку, сосредоточенно задвигал челюстями. Чувствуя, как тяжёлый ком застрял где-то посередине, запил водой. Не помогло. Сделал ещё несколько глотков - пережёванная масса камнем бухнулась на дно желудка.
     - Больше так не делай, - он указал на пустую жестянку. - Ты не один. Думай не только о себе, но и о других. В жизни всяко бывает: сегодня утром ты всю тушёнку съел, а днём напарник тебе спину не прикрыл, голодное пузо подвело.
     - Простите, господин, я не специально...
     - Какой я тебе господин?! - вспылил Герхард. - Это у вас там, в деревне, может быть, господа, а здесь все равны. Зови меня просто - "демон". Это мой позывной, - пояснил он, заметив промелькнувший в глазах крестьянина страх. - Я "демон", а это - "ангел", - Миллер указал рукой на Стива, тот в это время заметал следы временного лагеря, шебурша палкой в примятой траве. - Повтори!
     Чан Кай-Ши перестал нервно грызть ноготь и выдохнул:
     - К вам следует обращаться господин "демон", а к вашему другу - господин "ангел", правильно?
     - Нет! Не правильно! Просто "демон" и просто "ангел". Давай ещё раз.
     - Я не могу, - дрожащим голосом проговорил Чан. - Вы храбрые и сильные воины, а я обычный крестьянин. Пожалуйста, не заставляйте меня.
     Пока Герхард воспитывал Чан Кай-Ши, Стивен закончил работу и встал рядом, прислушиваясь к разговору.
     - Оставь его в покое, - сказал он, видя мучения крестьянина. - Пусть обращается, как привык.
     Чан Кай-Ши сжал вместе ладони и низко склонил голову перед Стивом.
     - Ладно, хрен с тобой, - махнул рукой Миллер. - Зови, как хочешь, только постарайся при каждом слове не кланяться.
     - Хорошо, господин "демон", - пробормотал крестьянин и низко поклонился.
     - Я что сказал?! - рявкнул Герхард.
     - Извините, господин, так получилось, - промямлил Чан, сгибаясь в поклоне.
     - Тьфу ты! Ничего не понимает.
     Джонсон закинул на плечо сумку.
     - Отстань от него, чего привязался? Хочется ему так пусть спину гнёт. Может, это у него вместо зарядки. Пошли уже время не ждёт.
     Стивен лёгким шагом направился в лес, Миллер подхватил баул, двинулся следом за ним. Чан Кай-Ши коротко вздохнул и тоже потрусил за солдатами.

14

     Спутники углубились в заросли. Туман почти рассеялся, только у самой земли стелился тонкий слой молочной пелены. Впрочем, скоро и от него не осталось следа.
     Если вчера солдаты прорубались сквозь джунгли, то сегодня они постоянно нагибались, подныривали, перепрыгивали или ползли, преодолевая препятствия. Такой способ передвижения спецназовцы выбрали неспроста. Скорей всего их уже искали, вряд ли корабль Паркера случайно подвергся атаке, да и нападение истребителей на десантные капсулы тоже произошло не просто так.
     Удары тяжёлых армейских ножей далеко разносились по джунглям, проделанные просеки слишком бросались в глаза. Поэтому после ночёвки друзья решили бесследно раствориться в лесу. Пусть преследователи теряются в догадках, глядишь, уйдут не туда, время зря потеряют, а в таких делах дорога каждая выигранная минута.
     Подобные физические упражнения забирали много сил. К тому же влажная духота изматывающе действовала на людей. Солдаты часто останавливались, делали один-два маленьких глотка из фляжек. Предлагали Чан Кай-Ши, но тот отказывался, предпочитая воду, скопившуюся в широких листьях пальм, в изобилии росших повсюду.
     Вскоре спецназовцы заметили: крестьянин уставал не так быстро, как они. На вопросы друзей Чан долго не отвечал, но потом всё же поделился секретом:
     - Всё дело в пальмах. Сок этих растений обладает волшебными свойствами. Днём его капельки выступают на поверхности листьев, дождевая вода или роса растворяют их в себе и превращаются в магический эликсир. Я пью пальмовую воду, и силы возвращаются ко мне.
     Герхард подумал Чан несёт какую- то чушь, но всё-таки решил попробовать. После первого глотка он почувствовал необычайную бодрость во всём теле, усталость как рукой сняло, а всё потому, что пальмовый сок содержал в себе большое количество тонизирующих веществ.
     Узнав об этом секрете, солдаты заменили воду во фляжках на природный энергетик. Теперь они чувствовали себя также хорошо, как и Чан Кай-Ши. Время стоянок сократилось до минимума, а длительность переходов возросла в несколько раз.
     Особенно скорость продвижения вырастала, стоило путникам выйти на звериные тропы или наткнуться на многочисленные ручейки и речушки. Здесь растительность отступала, давая возможность почти беспрепятственно идти по лесу. В такие моменты люди набирались сил для нового броска сквозь джунгли без приёма чудодейственного напитка.
     Когда снова начинались заросли, путешественники шли гуськом, обходя стороной поваленные деревья. Так они стали делать после того как Стивен взобрался на ствол упавшего гиганта и провалился.
     В этих краях древесину рухнувших исполинов быстро разрушали насекомые и черви. Внутрь источенных стволов со всей округи сползались древесные слизни, где устраивали настоящий детский сад для своего потомства. Как раз в одно из таких гнёзд и угодил Стивен.
     Герхард помог ему выбраться из ловушки и сразу отпрыгнул: от напарника за версту несло мерзким запахом, а ноги покрывал густой слой бурой слизи. К счастью на воздухе она быстро подсохла и перестала пахнуть. Потом и вовсе отвалилась маленькими корочками.
     Местность продолжала меняться. Путешественники постепенно спускались в низину. Уменьшилось число кустарников и крупных деревьев, взамен появилось больше гигантских папоротников, каких-то ползучих растений, пальм и липких лиан.
     Вместе с флорой изменилась и фауна. Стало больше встречаться пауков. Путники всё чаще натыкались на блестевшую от капелек росы паутину. Толстые розовые нити плотно прилипали к одежде и лицам солдат, требовались недюжинные усилия, чтобы оторвать их от себя. В отличие от спутников, крестьянин оставался в чистоте, ведь он шёл за бойцами по уже расчищенной дороге.
     Напуганные вторжением людей огромные пауки торопливо прятались в листве. Недовольно двигая ядовитыми хелицерами, они пристально следили за непрошеными гостями четырьмя парами глаз, выставив покрытые короткими волосками передние лапки.
     Также как и вчера, путников сопровождало пение птиц, по-прежнему верещали любопытные обезьяны, хотя их стало намного меньше. Зато пришлось внимательнее смотреть под ноги: в ломкой, сочащейся беловатым соком траве копошилось множество мелких животных и насекомых, среди которых встречались ядовитые.
     Особую опасность представляли лимонные гусеницы. На конце тела они имели острый зазубренный шип. Атакуя или защищаясь, эти твари впрыскивали сильнейший яд, способный свалить с ног даже взрослого лебуга. Внимание солдат на смертоносных гусениц обратил Чан Кай-Ши, заметив, как Джонсон склонился над одной из них, разглядывая диковинное создание.
     Ко всему прочему возросло число летающих насекомых. Появились какие-то крупные жуки. Они гудели как фронтовые бомбардировщики, перелетая от цветка к цветку, и старались угодить в лицо.
     Несколько раз жуки падали солдатам за воротник. Пытаясь выбраться на волю, насекомые активно перебирали лапками, заставляя спецназовцев проявлять чудеса гибкости.
     Герхард немало удивился, когда Стивен ни с того ни с сего заизгибался, скинул с себя бронежилет, выдернул из штанов рубаху и зачесался, подскакивая на месте. Миллер недолго смеялся над приятелем, скоро и он пустился в дикий танец, избавляясь от незваного гостя.
     По мере продвижения на север всё чаще встречались заболоченные места. Это не были болота в привычном понимании с топкой трясиной и хлипкими кочками. Больше всего они походили на участки с близко подступающей к поверхности грунтовой водой. Тут не было больших деревьев, зато густой мох и острая как бритва трава росли повсюду. Наверно с высоты такие участки воспринимались как проплешины среди плотного покрова джунглей.
     Здесь уже не летали норовящие свалиться за шиворот жуки, но в изобилии встречались болотные блохи размером с орех. Чувствуя приближение людей или животных, насекомые прыгали в стороны. При этом раздавались свистящие звуки, похожие на те, что издают пролетающие мимо пули.
     Когда блохи запрыгали в первый раз, спецназовцы упали на мох, прикрывая головы руками.
     - Эй, вы чего? - спросил Чан, наклоняясь над солдатами.
     - Ложись, а то убьют! - прикрикнул Герхард и дёрнул его за штанину.
     - Кто убьёт? Я никого не вижу.
     - И не увидишь. Из автоматов с глушителями бьют, сволочи, - Стивен приподнял голову, пытаясь определить место засады.
     - Здесь никого нет, кроме нас и болотных блох. Это они свистят, прыгая с места на место. Видите вон те зелёные бугорки?
     Чан Кай-Ши взял немного земли, смял в комок, бросил в кустик травы, густо усеянный какими-то бугорками. Как только земля угодила в траву, бугорки взвились в небо и, описывая длинные дуги, посвистывая, полетели в разные стороны.
     Когда блохи немного успокоились, солдаты встали на ноги, захлопали по одежде, стряхивая с неё кусочки мха.
     - Предупреждать надо, - сказал Стивен и щелчком сбил с колена рогатую жужелицу.
     - Угу! Откуда мы знаем, что эти твари свистят как пули над головой.
     На том месте, где недавно лежали бойцы, остались неглубокие ямки. Они быстро заполнились мутноватой жидкостью. Это из насыщенного влагой мха проступила вода. Впрочем, через некоторое время ямки бесследно исчезали, примятый мох со временем распрямлялся, принимая прежнюю форму.
     Разобравшись с особенностями болотной фауны, путники отправились дальше. Вскоре выяснилось: блошиный свист - меньшая из неприятностей. На собственном примере спецназовцы убедились: блохи способны не только свистеть, но и больно кусать.
     Как ни странно, Чан Кай-Ши и в этот раз оказался в безопасности. Насекомые сильно кусали один раз, потом их укусы уже не ощущались. А так как крестьянин шёл позади, то все шишки сыпались на солдат, а он спокойно шагал по уже расчищенной от агрессивных блох местности.
     В довершение неприятностей, маршрутизаторы друзей отказались нормально работать. То ли на них повлияла высокая влажность и температура, то ли с ними что-то произошло, но оба прибора показывали всё что угодно, только не направление и координаты. Хотя иногда на них находило просветление, и они нормально функционировали.

15

     Когда заболоченные участки джунглей остались позади, а экраны навигаторов окончательно погасли, напарники устроили короткое совещание. После недолгих раздумий они решили идти в деревню, где надеялись найти проводника. Чан Кай-Ши как-то обмолвился, будто один из местных охотников несколько раз добирался до "каменной реки с плывущими по ней железными чудовищами".
     Определившись с задачами, Стивен позвал крестьянина:
     - Эй, приятель, хватит плестись в хвосте. Давай, выдвигайся вперёд, будешь проводником.
     - Хорошо, а куда вас вести?
     - Куда, куда? На кудыкину гору. В деревню, куда же ещё?
     Чан помотал головой:
     - Не-е, в деревню я не пойду. Мне нельзя там без коровы появляться. Поможете Шиан-Чий найти - тогда, пожалуйста.
     - Ишь ты! Ещё условия ставить будет. А если силой заставим? - Герхард направил на крестьянина автомат и для убедительности передёрнул затвор.
     Крестьянин спокойно отвёл ствол оружия в сторону:
     - Ничего вы со мной не сделаете, смерти я не боюсь, угрожать мне бессмысленно. На всём свете нет более страшного человека, чем Сяо Лян. Вы по сравнению с ним просто дети, - он кротко улыбнулся и почтительно склонил голову.
     - А чего тогда перед старостой дрожишь, если смерти не боишься? - поинтересовался Стивен.
     По соседнему дереву спустилась ящерица, торопливо перебирая цепкими лапками. Чан проводил её взглядом на ту сторону огромного в три обхвата ствола и молчал всё время, пока ящерица не появилась снова. Лишь когда она уставилась на него щелевидными зрачками немигающих глаз, скользнула раздвоенным языком по уродливой морде он заговорил:
     - Сяо Лян властен над моей душой, а вы над телом. Тело без духа ничто. Вы угрожаете не мне, а моей бренной оболочке. Она умрёт, а я останусь жить.
     - Что ты мелешь? - скривился Миллер. - Как ты будешь жить, если я продырявлю тебе башку?
     Чан Кай-Ши перевёл взгляд с ящерицы на солдат, огорчённо вздохнул:
     - Я уже объяснил, неужели непонятно?
     - Объяснять надо толком, - Герхард поправил сползающий шлем. Хоть в джунглях царила жара, спецназовцы не пренебрегали правилами. А ну как нарвёшься на неприятеля? Получишь пулю в голову и всё - задание так и останется не выполненным.
     - Ну как вам ещё пояснить? - крестьянин сцепил пальцы рук, подбирая более понятные слова. - Мой дух может жить где угодно, не только в моём теле. Когда я умру, он выйдет из меня, и будет искать новое вместилище. Найдя подходящее, дух вселится в него, и тогда я снова буду жить. Понятно?
     - Не совсем, - задумчиво проговорил Джонсон.
     Он осмотрелся по сторонам в поисках места для привала. В стороне лежало упавшее дерево. Во время последнего урагана подточенный вредителями ствол не выдержал натиска бури и надломился в полуметре над землёй. Зелёный гигант воткнулся изогнутыми ветвями в почву, образуя что-то вроде насеста. Вездесущий мох ещё не облюбовал его, слизни не собрались со всей округи, а значит, можно сидеть без страха промочить штаны или провалиться. К тому же тут не было лимонных гусениц, они не любили слоновую траву за резкий запах, а она росла здесь повсюду.
     Джонсон уселся первым, знаком позвал попутчиков.
     - Объясни мне вот какую вещь, - сказал он, когда крестьянин присел рядом. - Твой дух вселится в другое тело, это будешь ты с прежними мыслями, чувствами, воспоминаниями? Так?
     - Нет, всё не так! Во-первых, дух может вселиться не только в человека, но и в животное, растение, камень, в любую часть окружающей природы. Вы где-нибудь видели мыслящие камни, или говорящие растения?
     - Не-а! - хором ответили спецназовцы.
     - Вот и я о том же. Мой дух вселится в новую оболочку, поживёт в ней немного, потом перейдёт в другую. Так он будет переселяться, пока не поместится в тело новорождённого человека. Тогда я вновь буду жить. Но не я - как сидящий сейчас рядом с вами, а как новый человек, в котором будет часть меня в виде памяти предков...
     - Это что ещё такое? - спросил не на шутку заинтересовавшийся Стивен.
     - У вас было чувство, когда впервые с чем-то столкнувшись вам кажется это знакомым? Например, куда-то приехали в первый раз, а ощущение такое, словно здесь вы уже бывали.
     - Со мной такое периодически происходит.
     - И я с подобным сталкивался, - поддакнул Герхард.
     - Вот это и есть глубинная память предков.
     - Тогда проясни ещё одну вещь. Я правильно понял: ты боишься старосты, опасаясь за свой дух? Ведь если он погубит его - ты никогда не сможешь воплотиться?
     - Совершенно верно!
     Миллер встал на ноги.
     - Извини, приятель, побудь здесь, мне с "ангелом" посоветоваться надо. Он взял Джонсона за локоть, потащил в сторону.
     Крестьянин увидел, как покачнулись усыпанные съедобными цветами ветви кустарника, услышал лёгкий шелест листвы. Больше до его слуха не донеслось ни одного постороннего звука. Солдаты умели бесшумно передвигаться по джунглям.
     Пройдя сквозь кусты, спецназовцы поднырнули под липкие лианы, свисающие с ветвей каких-то напоминающих этажерки растений, обогнули травянистую пальму с перистыми листьями, прошли ещё несколько шагов до высокого дерева.
     В кроне гиганта стая небольших пичуг свила похожие на шары гнёзда. Вылупившиеся птенцы громко пищали, мешая нормальному разговору. Лучшая защита от посторонних ушей.
     - Ну, ты понял из этой галиматьи что-нибудь? - спросил Герхард, наклонившись к уху Стивена.
     - Похоже, у них религия такая. А староста - мужик не промах, вьёт из бедолаг верёвки, как может.
     - Без Чана мы долго прошатаемся по лесу. Без коровы он в деревню не пойдёт. Так?
     - Так, - кивнул Стивен. - Хочешь, чтобы мы нашли ему корову?
     - А есть другие предложения? Найдём скотину, будет повод взять его за жабры. Без него мы здесь надолго застрянем, а так ему точно не отвертеться.

16

     Чан Кай-Ши сидел на бревне и слушал привычные звуки тропического леса. По тому, как "демон" посмотрел на него, Чан догадался: странные люди будут говорить о нём, точнее о поисках пропавшей коровы. Видимо бредовая история о переселяющемся духе оказала на спутников желаемое действие.
     Давным-давно, когда он был ещё мальчишкой, в деревню приехал странствующий монах. Гладко выбритый, в длинном оранжевом балахоне, монах рассказывал жителям деревни о своей религии. Согласно его вере души умерших вселялись в другие тела и люди, тем самым, достигали бессмертия. Мандарин, так прозвали его дети за цвет одежды, долго вербовал селян в ряды религиозной общины, но те единодушно отказались и побили монаха камнями и палками, чтобы не смел больше шляться по деревням, внося сумятицу в умы добропорядочных людей.
     Чан случайно вспомнил давнюю историю и наскоро сочинил небылицу, надеясь на помощь солдат в поисках Шиан-Чий. Как ни крути, он очень боялся старосты и не желал лишний раз попадать под горячую руку. Ему на всю жизнь хватило впечатлений, когда Сяо Лян велел до полусмерти избить палками предыдущего пастуха. Знахарь в тот раз неделю выхаживал страдальца, а ведь корова всего лишь расцарапала бока о колючие заросли иглолиста.
     Вскоре зашевелился куст, ветки раздвинулись, и перед Чаном оказались солдаты.
     - Мы поможем найти корову, - проговорил "демон", - но с одним условием: ты приведёшь нас в деревню. Согласен?
     - Да, господин. Чан поспешно согнулся, скрывая светящиеся ликованием глаза.
     - Хватит кланяться, - сказал "ангел", - показывай, где в последний раз видел скотину.
     Чан Кай-Ши повернулся и потрусил вглубь леса, всё сильнее забирая влево. Следуя за солдатами, он видел, как те дали большого кругаля и, побродив по заболоченной низине, почти вернулись туда, откуда вышли, но не сказал об этом, решив, что "люди со звёзд" сделали это с какой-то целью.
     Двигаясь в юго-западном направлении Чан шёл по джунглям как по городскому парку. Ни одна веточка не хрустнула под ногой, ни один листочек не упал с дерева. Одежда сияла первозданной чистотой, несмотря на сочащиеся соком лианы, блестевшую всюду липкую паутину и валившиеся откуда-то сверху отсохшие кувшинчики из жёстких листьев с останками насекомых внутри.
     В отличие от него спецназовцы перемазались с ног до головы. На них живого места не осталось, всё было покрыто липкими пятнами и длинными нитями паучьих сетей.
     Иногда отряд делал большой крюк, обходя стороной гнёзда уксусных пчёл. Нападая или защищаясь, они брызгались ядом схожим по составу с уксусной кислотой, за что и получили название. Смертельно опасные твари жили под землёй в глубоких норах, соединённых длинными разветвлёнными ходами. О наличии пчелиных гнёзд путников заранее предупреждали высокие конусы земли над вентиляционными отдушинами.
     Но не все в джунглях боялись этих насекомых. Содовый медведь кабонго от природы имел эффективный антидот. Его подкожные железы вырабатывали секрет схожий по составу с пищевой содой.
     Путешественники случайно наткнулись на редчайшего зверя за работой. Белый пузырящийся ком ковырялся в гнезде, не обращая внимания на жужжащую тучу над головой.
     Мгновенно оценив ситуацию, троица ринулась в кусты. Доведённые до бешенства пчёлы нападали на всех без разбора, а без прочной шкуры и хитрого фермента нечего и думать о противостоянии жужжащим фуриям.
     Когда разорённое гнездо осталось позади, люди остановились перевести дух. Теперь Чан Кай-Ши выглядел также неряшливо как солдаты. Сложно сохранять одежду в чистоте, если бежишь, не разбирая дороги. Повезло ещё, что не нарвались на скопления ядовитых жужелиц и тараканов, которые здесь водились в изобилии.
     Прошёл ещё целый час, прежде чем путники вышли к поляне. Она почти полностью копировала ту, где они ночевали, только не хватало ручья.
     - Вот здесь я видел Шиан-Чий в последний раз, - крестьянин указал на середину поляны, густо поросшую травой и папоротником.
     - Понятно, а ты что делал? - спросил Джонсон, снимая шлем. С разгаром дня в лесу стало очень жарко, требовалось время от времени "вентилировать мозги", как говорил Миллер, чтобы не получить тепловой удар.
     - Я устал и слегка задремал.
     - О-бал-деть, - Герхард подставил вспотевшее лицо набежавшему ветерку. - Он спать будет на работе, а мы должны по лесу шастать. Куда твоя скотина могла пойти?
     - Я не знаю, - тихо ответил пастух.
     - А кто знать должен?! Мы что ли?
     - Эй, "демон", полегче, не наседай на него. Разделиться - смерти подобно, значит, будем действовать сообща. Чан, подумай, куда могла отправиться корова?
     - Я, правда, не знаю, - прижал руки к груди крестьянин.
     - А есть ещё какие-нибудь поляны поблизости?
     - Точно! Как я раньше об этом не подумал?! - Чан Кай-Ши вытянул руку в сторону выступающих из джунглей кустов с длинными ярко-зелёными листьями и красными цветами. - Вон там, в двух километрах отсюда, небольшая полянка с густой шелковистой травой.
     - А почему сам туда не ушёл? - спросил Миллер. Воспользовавшись передышкой, он прилёг и наслаждался минутным покоем, слушая пение птиц и посвистывание мелких животных.
     - Я заблудился, - тихо сказал крестьянин.
     - Вот те раз, - Герхард даже привстал от удивления. - Какой из тебя проводник, если ты в знакомом лесу блудишься?
     - Я проснулся, увидел, что Шиан-Чий нет, испугался и побежал на поиски. Так и вышел на вас.
     - Ясно. Вставай, "демон", хватит лежать, - Стивен повернулся к Чану:
     - Веди к поляне. Может, корова ещё цела. Попробуем там поискать...

17

     Ночь Альваро и его люди провели в отведённых мистером Ди Чинелло комнатах. Наёмники жили на вилле, чтобы не тратить драгоценное время на дорогу из города. И хотя мини-холодильники в каждой комнате были под завязку забиты спиртным, никто из них даже не прикоснулся к бутылкам.
     - Я не хочу терять ежедневно по нескольку часов, приводя вас в чувство, - сказал Родригес, стоя перед наёмниками в первый день пребывания на вилле. - Я прекрасно понимаю синьора Витторио: ему выгодно ваше пьянство, каждый час промедления стоит денег. В контракте чётко обозначены сроки выполнения задачи и суммы штрафов, если мы не уложимся в отведённое время. Хотите остаться без вознаграждения - пейте, сколько влезет. Желаете получить приличные деньги от нанимателя и по два литра отменного виски от меня - придётся потерпеть.
     Выполняя негласное соглашение, наёмники даже не проводили, как следует, душу погибшего товарища. Они всего лишь замахнули по рюмке после того как закопали тело приятеля на городском кладбище, перед этим навесив крепких тумаков кладбищенскому сторожу и могильщику, чтобы те быстрее готовили могилу.
     Ровно в назначенное время Альваро Родригес постучал в дверь. Он считал опоздания непозволительной роскошью для делового человека и старался везде и всегда приходить вовремя.
     - Войдите! - услышал Альваро раздражённый голос и дернул за ручку.
     Дверь распахнулась. Возле окна стоял Витторио Ди Чинелло и, держа руки за спиной, что-то разглядывал во дворе.
     Альваро поклонился, сдёрнув неизменную шляпу с головы:
     - Синьор, я прибыл согласно вашему распоряжению.
     Витторио отвернулся от окна, прошёл к столу, сел в кресло, всем видом показывая, что абсолютно спокоен.
     - Ты как всегда пунктуален, Альваро, по тебе можно часы сверять. Присаживайся, диван в твоём распоряжении. Думаю, ты здесь надолго. Если хочешь, можешь налить себе чего-нибудь. Бар там.
     Родригес посмотрел в указанную сторону. В углу кабинета приютился сервировочный столик, утыканный разнокалиберными бутылками. Наёмник помотал головой: мол, на работе не пью, сел и вопросительно посмотрел на босса.
     - Я думаю, ты уже понял, искать незваных гостей будете с помощью пеленгатора, - сказал после небольшой паузы Ди Чинелло.
     - Да, синьор, - кивнул Родригес, прикидывая, сколько готов уступить в сумме вознаграждения. Скорей всего, заказчик потребует уменьшения оплаты, ведь первоначально речь шла о поисках без привлечения технических средств с его стороны.
     - К сожалению, не все любят работу так, как её любишь ты. Некоторые совсем страх потеряли, не спеша выполнять мои указания.
     Витторио сильно ударил по столешнице, золочёные ручки выскочили из подставки, запрыгали по столу, упали на пол и раскатились. Родригес молча поднял их, аккуратно вставил в гнёзда и снова сел на диван.
     - Спасибо, - Ди Чинелло потёр ушибленную ладонь. - Вот из-за таких засранцев приходится терять драгоценные часы. Надеюсь, Дюрер явится сегодня и доставит прибор, без него тебе в джунглях нечего делать.
     - Да, синьор. Только я хотел бы заметить: время работает против нас. Пока я сижу здесь без дела и нарываюсь на штрафы, ваши "гости" могут далеко уйти.
     Мистер Ди скривился, будто откусил лимон:
     - Да знаю я. И давай не будем о деньгах. Простои по техническим причинам не будут учитываться при расчёте.
     Родригес удовлетворённо кивнул, а его визави продолжил:
     - К тому же вряд ли мои "гости" смогут спрятаться от тебя. Пеленгатор легко засечёт сигналы маячков, если, конечно, он у меня будет.
     Ди Чинелло снова ударил по столу. На этот раз Альваро не стал поднимать ручки, а поместил шляпу рядом с собой, закинул ногу на ногу и положил руки на спинку дивана.

18

     В это время полицейский автомобиль притормозил перед воротами виллы. Пассажирская дверца распахнулась, из салона выскочил побитый и подавленный Дитрих, прошмыгнул мимо охранника и побежал по аллее к белеющему вдали зданию.
     За пять минут он добежал до фонтана. Присел на бортик, зачерпнул воды, брызнул в лицо, посидел ещё немного, переводя дыхание. Ему не хотелось явиться перед хозяином во взмыленном состоянии.
     Отдышавшись, Дитрих вошёл в дом и через некоторое время оказался в кабинете. При виде майора Витторио опёрся кулаками в стол, медленно привстал с кресла.
     - Ты во сколько должен был появиться?
     - Прошу прощения, господин Ди Чинелло, я не виноват. Это всё полицейские...
     - Какие полицейские? Что ты несёшь? Слышать ничего не хочу! Ты собрал приборы?
     Дитрих торопливо вынул из карманов упакованные устройства и стал сдирать с них пакеты. Витторио покрикивал на него, майор торопился, но становилось ещё хуже. Он разнервничался и чуть не уронил одно из устройств. В итоге Ди Чинелло отобрал у него приборы и сам освободил от пластика.
     Скрывая ухмылку в бороде, Родригес наблюдал за разыгравшимся представлением. На днях майор поругался с незнакомым до этого командиром наёмников. Альваро случайно задел его плечом, за что был немедленно обозван "слоном, медведем и слепошарой обезьяной". Свято чтя законы гостеприимства, Родригес проглотил оскорбления, зато теперь вид униженного и морально подавленного майора доставлял ему особенное наслаждение.
     - Ну, почему я ничего не вижу? - спросил Витторио, разглядывая один из приборов. - Ты зачем принёс неработающие пеленгаторы?
     - "Сёчерсы", сэр.
     - Что? - Ди Чинелло бросил недовольный взгляд на майора.
     - Это "сёчерсы". Я так решил их назвать.
     - Да мне плевать, что ты там решил! Если я сказал пеленгаторы, значит, так они и будут называться. Я последний раз спрашиваю: почему они не работают?
     Дитрих покрылся красными пятнами. С ним давно уже никто так не говорил. Ему не нравилось сегодняшнее поведение Ди Чинелло, но он готов стерпеть любые унижения, лишь бы остаться в должности и дальше получать ежемесячные переводы на личный счёт.
     - Я просто отключил питание, экономя заряд батарей. Передвиньте вон тот рычажок, сэр, да-да, вот этот маленький, с краю.
     Витторио передвинул выключатель, прибор ожил, слегка дрогнув в руке. На экранчике размером с два спичечных коробка появилась карта местности и две мерцающие точки.
     - Эй, Альваро, подойди сюда. - Наёмник поднялся с дивана, неторопливо подошёл к столу. - Ну как, нравится?
     Родригес взял в руки прибор, покрутил в руках, посмотрел на экран под разными углами, проверяя качество матрицы.
     - Неплохо, - наконец сказал он.
     Уголки губ майора чуть дрогнули, поползли в стороны. "Может быть, всё ещё обойдётся", - подумал он, где-то в глубине души лелея надежду.
     - С такой штуковиной мы быстро отыщем ублюдков, синьор, - снова заговорил Родригес, следя за медленно ползущими по карте точками.
     - А я что говорил?! Ладно, ступай, и так время зря потратили.
     Майор перехватил выразительный взгляд Ди Чинелло, опустил глаза в пол. Хоть он и надеялся на благополучный исход этой истории, неприятный червячок сомнений грыз всё сильнее и сильнее.
     Родригес сунул пеленгатор в карман, неуловимым движением закинул шляпу на голову. Ди Чинелло следил за ним, не отрывая глаз. Ему нравился этот немного странный наёмник. "Когда всё закончится, предложу ему постоянный контракт", - подумал он, провожая Альваро взглядом.
     - А теперь объясни, что за цирк ты устроил с опозданием? - обратился к майору мистер Ди, едва за дверью стихли шаги Родригеса. - Что это за вид и почему ты в крови?
     Дюрер, торопясь и проглатывая окончания, поведал о своих приключениях. Витторио рассеянно слушал, поигрывая крышкой сигарного ящичка. Его не интересовали оправдания Дитриха. Он давно хотел от него избавиться и ждал подходящего повода. Вот и дождался.
     Услышав резкий хлопок, майор замолчал и посмотрел на Ди Чинелло.
     - Продолжай, - сказал тот, вставая с кресла. - Это я случайно крышку ящичка уронил.
     Майор стал рассказывать дальше, а Витторио подошёл к приоткрытому окну. Залетавший ветерок шуршал шторой, играл листьями растущей в кадке агалии. Ди Чинелло стоял возле растения, наблюдая за плавающими в луче света пылинками.
     Мелодично пробили часы, тихо скрипнула в углу половица. Мистер Ди повернулся к притихшему Дитриху, медленно заговорил:
     - Значит, во всём виноваты полицейские?
     - Да, господин Ди Чинелло. Вернее один. Тот, что привёз меня сюда.
     Дитрих чувствовал, как сильно колотится в груди сердце. Пожалуй, в последний раз он так волновался на вступительных экзаменах в военное училище семнадцать лет назад.
     - Номер жетона запомнил?
     - Нет, сэр. Я как-то не подумал об этом.
     - А ты вообще когда-нибудь думаешь?
     Витторио подошёл к столу, достал из ящичка сигару. Дитрих наблюдал за тем, как он не спеша распечатал её, обрезал кончик и прикурил от длинной деревянной спички. Такую роскошь могли позволить себе только богатые люди. Простые смертные пользовались обычными электронными зажигалками.
     - Имя-то хоть помнишь? - Витторио выпустил струю дыма в потолок, помахал спичкой, гася пламя, и бросил в пепельницу.
     - Да. Его зовут Кларк, а напарника - Эдди. Простите, сэр, вы хотите их наказать?
     - Ну ты даёшь, - усмехнулся Ди Чинелло, - да их не наказывать, а награждать надо.
     - За что?! Этот сержант...
     - Помолчи, - скорчил недовольную гримасу Витторио и положил дымящуюся сигару в пепельницу. - От твоих воплей мне даже курить расхотелось.
     Майор потупился и сосредоточился на изучении слегка облупившихся носков своей обуви. Хозяин посмотрел на него, потом вернулся в кресло.
     - Кстати, ты не забыл о моём обещании? - спросил он, смахивая со стола невидимые крошки.
     - Нет, сэр, я помню, - еле слышно сказал майор.
     - Ну, раз помнишь - сдирай погоны. Вернёшься к себе на станцию, там тебя будет ждать уже подписанный приказ о разжаловании.
     - Сэр, прошу вас - не надо! Дюрер едва сдержался, чтобы не упасть на колени.
     - Пошёл вон! - вяло двинул рукой Ди Чинелло и потянулся за сигарой. - Я не нуждаюсь в услугах рядового.
     Перед тем как выйти из кабинета, майор ещё раз взглянул в холодные глаза хозяина. Тот несколько раз пыхнул сигарой и выпустил дым в его сторону.
     Когда за морально раздавленным Дюрером закрылась дверь, Витторио вынул из кармана телефон. Первым делом он позвонил полковнику Эберту, непосредственному начальнику майора, и попросил составить приказ о разжаловании. Без лишних вопросов полковник пообещал состряпать бумагу. Ди Чинелло оплачивал содержание его многочисленных любовниц, да ещё раз в год спонсировал путешествие на лучшую курортную планету Федерации. Услуга за услугу, как говорится.
     После разговора с полковником, Витторио связался с шефом полиции Генусбурга, пересказал историю Дитриха и попросил Симонса выписать для сержантов внеочередную премию.
     - Пусть и дальше стоят на страже закона, - сказал он и весело засмеялся в трубку.

19

     Спустившись во двор виллы, Альваро направился к вертолёту с наёмниками. При виде начальника пилот запустил двигатели и когда тот оказался у взлётной площадки, лопасти уже гнали во все стороны ураганный ветер.
     Придерживая шляпу рукой, Альваро запрыгнул в салон. Франсиско захлопнул за ним дверь, а пилот посмотрел назад, ожидая указаний.
     Родригес сел в кресло, щёлкнул замком ремня безопасности.
     - Мы всё-таки отправляемся на охоту. - В ответ раздался радостный рёв нескольких глоток. Каждый горел желанием отомстить за смерть Хорхе. - Леонсио, поднимай "птичку", нас ждёт отличное развлечение.
     Пилот потянул рычаг на себя. Вертолёт подпрыгнул, на мгновение завис над лужайкой и полетел вперёд, набирая высоту.
     Сообщив Леонсио координаты, Альваро уставился в иллюминатор. Внизу проносились роскошные виллы с бассейнами, в которых плескались прекрасные девушки в одних трусиках. Некоторые из нимф нежились в шезлонгах, подставляя лица и округлые прелести палящим лучам. Возле красавиц суетились вышколенные слуги в белых кителях и чёрных брюках с полными прохладительных напитков подносами.
     Через несколько минут полёта квартал богачей кончился, потянулся пояс зелёных насаждений. Рукотворные джунгли были не так густы, как настоящие, сквозь зелёный ковёр проглядывала красноватая земля.
     В одном из просветов Родригес заметил вилорогую газель с детёнышами. Шум винтов спугнул пасшееся семейство, животные бросились вглубь парка, высоко вскидывая копыта и петляя между деревьями.
     Вдоволь напрыгавшись по кронам, тень от вертолёта побежала по заросшим сельскохозяйственными культурами полям. Тут и там на глаза наёмникам попадались неторопливо ползущие трактора, проносились амбары, какие-то строения, открытые площадки для техники, загоны для скота, фермы. Поля и сооружения соединяли нитки дорог, по которым пылили машины с урожаем.
     Полёт над фермерскими угодьями длился около часа. Альваро надоело смотреть на раскинувшуюся внизу идиллию, он вынул из кармана пеленгатор и стал изучать положение точек. Те медленно двигались на юго-запад.
     Когда он снова глянул в иллюминатор, тёмный двойник вертолёта уже скакал по бескрайнему морю джунглей.
     Через сорок минут спереди по курсу показалась большая поляна. Командир наёмников встал с места, перегнулся через спинку пилотского кресла, похлопал Леонсио по плечу:
     - Давай на посадку! - закричал он, напрягая голос.
     Пилот кивнул и резко повёл машину на снижение. Спустя несколько секунд наёмники ощутили лёгкий толчок, Франсиско открыл дверцу и первым спрыгнул на прижатую ветром траву. За ним выскочили все, кроме Родригеса. Тот давал последние указания:
     - Будешь летать над этим квадратом, - он обвёл пальцем участок карты. - Если что заметишь, сразу сообщи по рации. Закончим с заданием - зажжём сигнальные дымы, так что следи за горизонтом. Командир хлопнул Леонсио по плечу и выпрыгнул из салона.

20

     Турбины усилили гудение, искусственный ветер сильнее затрепал деревья, погнал в джунгли сорванную листву. Пригибаясь и придерживая шляпу рукой, Альваро подбежал к наёмникам. Те сидели в кустах, наблюдая за улетающим вертолётом.
     - Все на месте? Никто ничего не забыл на борту?
     Наёмники помотали головами. Теперь они не сводили глаз с Альваро. Вертушка уже скрылась из виду, хотя до них ещё доносился гул работающих двигателей.
     - Тогда пошли, - скомандовал Родригес и первым шагнул в заросли.
     Отряд с треском продирался через джунгли. Впереди шёл Мигель с длинным, похожим на мачете ножом. Нанося косые удары, Санчес рассекал лианы, прорубая коридор в густой стене сочной зелени.
     Вытянувшись в цепочку, наёмники ступали след в след, внимательно глядя по сторонам. Они часто выполняли заказы в тропических лесах и не раз испытали на себе коварство ядовитых обитателей джунглей.
     Универсальный антидот стоил баснословных денег. Каждый боец имел в запасе всего лишь по одной ампуле. Наёмники сбивали с листвы смертоносных созданий, сохраняя противоядие для действительно критичных случаев, таких как укус полосатого щитомордника. Эта маленькая змейка обладала поистине совершенным оружием. Её яд вызывал смерть через пять минут, если под рукой не оказывалось спасительного средства.
     Иногда в звуки тропического леса врывался шум пролетающего вертолёта. Невидимый сквозь густые кроны деревьев, он проносился над головами наёмников, выискивая спецназовцев с воздуха.
     Родригес шёл в колонне вторым и, не отвлекаясь по пустякам, следил за пеленгатором. Время от времени он дотрагивался до плеча Мигеля и когда тот оборачивался, жестом указывал верный курс.
     Прошло двадцать минут. Альваро слышал за спиной тяжёлое дыхание наёмников, да и Мигель начал сдавать. Удары ножа становились слабее. Приходилось рубить по два-три раза, рассекая толстые, с руку человека, лианы.
     - Перерыв! - бросил Альваро. Мигель повернулся, коротко кивнул. Его грудь тяжело вздымалась, на щеках блестели дорожки пота.
     Франсиско быстро расчистил небольшой пятачок, густо побрызгал репеллентом. С чувством огромного облегчения наёмники повалились на землю. Командир последовал их примеру. Отдых требовался всем. В джунглях человек уставал очень быстро не только от жары, но и почти от стопроцентной влажности, из-за которой воздух казался липким и тягучим, словно кисель.
     Пользуясь свободной минуткой, Родригес разрешил курить, и первый прикурил сигару. Конечно, во влажном воздухе джунглей запах табака разносился на десятки и даже сотни метров вокруг, но ведь не на километр же? А если верить показаниям прибора, именно на таком расстоянии находились спецназовцы от поискового отряда.
     Когда табачный голод немного приутих, командир заговорил:
     - Мы уже близко, компанерос. Ещё немного и мы их схватим. Давайте, поднапрягитесь! Вы хотите почувствовать в своих объятьях страстные тела горячих мучачас? - Да! - Хотите запить обжигающий виски, поцелуем красавицы? - Да! - Так чего же вы сидите? Вперёд! Чем скорее мы поймаем ублюдков, тем быстрее знойные красотки окажутся в наших постелях!
     - Да! - снова рявкнули наёмники, закопали окурки и с треском устремились в джунгли.

21

     Миллер шёл позади маленького отряда, вертя головой по сторонам и внимательно вглядываясь в "зелёнку". Правда, среди кустов с удивительными по красоте цветами, толстых колонн вековых деревьев, гибких лиан так похожих на змей сложно было что-то разглядеть.
     Тогда Герхард решил ориентироваться на звуки. Он давно приметил: птицы кабато возбуждённо верещали, если кто-то приближался к их гнездовьям. Похожие на пушистые комки с тонкими лапками и загнутым клювом эти суетливые создания откладывали яйца в неглубокие выложенные пухом ямки, потому как не умели летать. Зато они быстро бегали и громко кричали в случае опасности. Так громко, что зачастую любители свежих яиц спасались бегством, лишь бы не слышать ужасные вопли.
     Под крики обезьян и пение птиц Миллер шагал, не теряя из виду Джонсона. Проходя мимо густого колтуна из липких лиан, заметил в нём какие-то серебристые отблески, остановился.
     - Эй, "ангел", ты это видел?
     Джонсон обернулся. Миллер указывал оружием на живую сеть из растений.
     - Что там?
     - Не знаю, какие-то блики.
     За несколько секунд спецназовцы проделали небольшой лаз. Миллер проскользнул первым, через мгновение с той стороны зарослей раздался удивлённый свист. Стивен протиснулся следом и теперь изумлённо разглядывал упавший вивер.
     Всё говорило о жёсткой посадке истребителя. С обеих сторон просеки торчали искуроченные ветви деревьев, свисали оборванные нити лиан. На широких ладонях уцелевших листьев желтели потёки липкого сока, в перепаханной земле копошились розовые черви, за которыми охотились мелкие грызуны.
     - Кто его так уделал? - Джонсон с удивлением рассматривал обшивку корабля, по количеству дырок та напоминала кусок дорогого сыра. - О! Смотри-ка, - он сунул в одно из отверстий кончик ножа, подцепил находку и выкатил на ладонь стальной шарик. - Забавная штука. Похоже на самопал. Слушай, а может это работа Паркера?
     - С чего ты взял? - прокряхтел Герхард, залезая в кабину. Воспользовавшись передышкой, он решил поискать полётное задание или какие-нибудь документы, способные пролить свет на историю с кораблём.
     - Оружие самодельное, с этим ты спорить не будешь?
     - Не-а, не буду.
     - А кто кроме контрабандиста будет пользоваться самопалом?
     - Никто. Пусто, - Герхард с досады стукнул по штурвалу, выбрался из кабины и прислонился спиной к обшивке.
     - А может это и не Паркер. Вдруг вивер давно тут лежит?
     Герхард не успел ответить. С той стороны просеки за раскидистым кустом с крупными фиолетовыми цветами хрустнула ветка. Друзья присели, схватились за оружие. Миллер показал на себя, потом на заросли, чуть продвинулся вперёд. Стивен кивнул, крепче сжал автомат.
     Высоко вверху заливисто пели птицы. Над головами приятелей шелестела крылышками стайка пёстрых бабочек, басовито жужжали блестящие тёмно-зелёные жуки. Они почти целиком заползали в длинные сладко пахнущие кувшинчики цветов, оставляя на поверхности только острые кончики полосатых, обсыпанных желтой пыльцой тел. Под ногами копошились черви, тонко попискивали грызуны, но солдаты не обращали на них внимания. Они не сводили глаз с качающихся кустов.
     Послышался хрип, за ним раздался шумный вздох. Усыпанные листвой ветки раздвинулись, и оттуда высунулась волосатая морда с длинными круто загнутыми рогами. Влажные ноздри зашевелились, жадно втянули воздух. Маленькие туповатые глазки равнодушно уставились на солдат.
     Лебуг сорвал листья жёсткими губами, сочно захрумкал, перемалывая пищу похожими на пни зубами. Шевеля трубчатыми ушами, огромное животное ободрало ещё пару ветвей, зафыркало, разбрызгивая скопившуюся в уголках губ слюну, попятилось в кусты, переступая раздвоенными копытами.
     Шум постепенно затихал, хотя до спецназовцев ещё долго доносились хриплые вздохи, хруст и треск. Герхард повесил автомат на плечо, хлопнул по корабельной обшивке:
     - Не мог истребитель давно упасть. Окажись он здесь неделю назад, всё бы уже покрылось лианами. Как-то давно, я тогда ещё учился в колледже...
     - Знаю, ты рассказывал, как заглох на машине в тропиках Калпеты.
     - Если знаешь, зачем глупости спрашиваешь? - буркнул Миллер.
     - Ну, ты даёшь. А вдруг только у тебя на планете буйная зелень растёт? Может, здесь все процессы идут медленнее?
     - Да?! А как ты объяснишь это? - Герхард указал на недавно зарубцевавшиеся концы лиан. - Мы с тобой их не трогали, наши до сих пор соком исходят.
     - Всё, всё, сдаюсь, - Стивен шутливо поднял руки. - Ты лучше любого сыщика доказал, что это сделал Паркер. Слушай, а птичка-то из АБН. Он дотронулся до бортовой эмблемы. Трение о плотные слои атмосферы и прорыв сквозь густую листву частично стёрли краску, но эмблема всё ещё различалась.
     - Интересно, ребята гонялись за перевозчиком или мы были для них целью? Зря не спустились к тому истребителю, - сказал Герхард, намекая на разбившийся о подножие горы корабль.
     - И что ты там хотел отыскать? Ты же видел, какая дымина шла оттуда. Не, приятель, думаю там места живого не осталось.
     - Ну да, ты прав. Это я ляпнул не подумав.
     - Не всё же мне глупости говорить, - язвительно заметил Стивен.
     - Ой, да ладно тебе, оба хороши. Пойдём корову искать, заодно, если повезёт, и пилота отыщем.

22

     Солдаты полезли в прорубленный лаз. Пока выбирались на тропу, сильно перемазались в лиановом соке. К несчастью у этой разновидности он оказался не только липким, но ещё и вонючим, а всё потому, что эти растения подкармливались насекомыми, восполняя дефицит питательных веществ в почве.
     Теперь от приятелей пахло так, словно они вылезли из канализационного коллектора, да и внешне было похоже. Под воздействием высокой температуры и влажности оранжевый сок со временем становился бурым.
     - Ну и вонища! - сморщился Герхард, сорвал с ближайшего куста широкий лист и попытался оттереть налипший сок. Однако это не помогло, бурые пятна запахли ещё сильнее.
     - Оставь в покое! - сказал Стивен. - Высохнут и сами отвалятся как та противная слизь.
     - Хорошо бы, а то воняет как в свинарнике. Герхард отбросил испачканный лист, заткнул нос рукой. Запах постепенно усиливался, начало резать глаза.
     - Ты был там, что ли? - Стивен сильно зажмурился, несколько раз поморгал. Безуспешно. По щекам покатились слёзы. - Да где этот Чан? Вечно куда-то пропадает. Джонсон потёр глаза рукой, как оказалось - зря, стало ещё хуже.
     - Эй, Чан, куда ты запропастился? - крикнул Герхард.
     - Я здесь! - из-за морщинистого ствола капустного дерева выглянул крестьянин. По его подбородку стекал зеленоватый сок, а сам он хрустел сочным листом. - Немного помедитировал.
     - Заканчивай с мантрами, веди нас дальше, - сказал Стивен, глядя на проводника узкими щёлками глаз. Слёзы градом катились по лицу, впрочем, у Герхарда дела обстояли не лучше.
     - Я с вами никуда не пойду, если не уберёте с себя эту дрянь, - Чан Кай-Ши сорвал несколько волнистых листьев, отошёл на пару шагов назад. - От вас несёт, как будто вы лежали в навозе, - сказал он и сочно захрупал.
     - Я уже пробовал, не оттирается, - отмахнулся Миллер. - Лучше скажи, где здесь речка поблизости.
     - Водой сок вонючки не отмыть, надо сделать кашицу из листьев суржи, нанести на пятна и ждать, пока не побелеют. Только тогда можно справиться с ними, а так бесполезно.
     - Ну, и где твоя суржа? Думаешь, мы знаем, что это такое?
     - Это ползущий кустарник, чем-то напоминает лиану, только из прикорневой розетки вместо одного побега вырастает целый пучок полужёстких стеблей. Я знаю, где его найти.
     Чан Кай-Ши повернулся, собираясь идти за листьями чудесного растения. Спецназовцы отправились было за ним, но тот велел им оставаться на месте:
     - Там, где растёт суржа - водятся медведки. Они страсть как любят подобные запахи. Стоит вам оказаться около их гнезда и ничто вас не спасёт. Им хватит и десяти минут, чтобы сожрать вас заживо.
     - А эти медведки - кто они? - спросил Стивен, с нескрываемым любопытством.
     - Гигантские насекомые. Видели бы вы их челюсти! Толщиной с мизинец и все усеяны острыми зубцами. Поэтому стойте здесь и никуда не уходите. Я скоро.
     Крестьянин бесшумно растворился в зарослях. Герхард и Стивен ждали диких воплей кабато, но этого не случилось: Чан ловко проскользнул возле спящей на гнезде птицы.
     В ожидании проводника, друзья решили немного передохнуть. Безостановочная прогулка по джунглям давала о себе знать, несмотря на тонизирующий напиток из смеси пальмового сока и воды.
     Солдаты выбрали бугорок весь покрытый крупными сердцевидными листьями слоновой травы, сели на землю. Небольшая возвышенность находилась в отдалении от кустов и деревьев, можно сидеть, не опасаясь ядовитых насекомых. Отличное место для короткого привала.
     Всё бы ничего, да только запах от одежды и брони не давал расслабиться и набираться сил. Откуда-то налетели зеленоватые мухи и коричневые жуки. Они тучами летали вокруг людей, садились на пятна, ползали по одежде и друг другу, устраивали сражения за лакомые кусочки.
     Победившие в боях мухи тыкались в налипший сок волосатыми хоботками, жуки щёлкали изогнутыми жвалами, соскребая угощение. Правда, вдоволь насладиться плодами победы не получалось. Со всех сторон на счастливчиков налетали толпы жаждущих еды насекомых и баталии разгорались с новой силой.
     Спецназовцы безуспешно отмахивались от нежелательных гостей. Так продолжалось до тех пор, пока Стивен не накрыл пятна сока заплатками из пальмовых листьев. На время это помогло. Запах немного приутих, часть насекомых улетела, однако оставшиеся, зажужжали в два раза сильнее.
     Тут уже пришла очередь Герхарда проявить себя. Он сделал также как Стивен, но решил не останавливаться на этом. Пара вееров из пальмовых листьев окончательно решила проблему. Немного уставали руки, зато результат на лицо: ни тебе запаха, ни насекомых.

23

     Сидеть без дела оказалось трудным занятием. В попытках скоротать время Герхард начал травить байки, но поскольку рассказчик он никакой, а с ним ничего особенного не происходило, рассказ быстро закончился.
     Миллер замолчал, поковырял носком ботинка землю, слушая тихий шелест вееров и бесконечное бормотание леса. Джунгли так и кишели жизнью, постоянно где-то что-то падало, хрустело, трещало и рычало множеством голосов. Какой-то зверь протопал за стеной из переплетённых лиан. Чуть позже раздался гулкий звук удара о металл изувеченного корабля. Наверно с ветки сорвался орех или его скинул один из древесных грызунов.
     - Откуда в тебе такая страсть ко всяким козявкам? - спросил Герхард, прекратив махать веерами. Сразу же налетели мухи с жуками, снова потянуло душком. Пришлось опять взяться за опахала, лишь бы избавиться от запаха и надоедливых тварей. - Я видел, как ты эту гусеницу рассматривал, пока Чан тебя за уши не оттащил.
     - Я до армии учился на факультете естественных наук Рочестерского университета...
     Стивен резко бросил веер на землю. Миллер едва уклонился от промелькнувшей возле уха руки. Молниеносным движением Джонсон схватил коралловую змейку за хвост, разноцветной стрелой зашвырнул в кусты. Качнулись потревоженные ветви, зашуршали изумрудные листья, так похожие на ладони с растопыренными пальцами. Какие-то насекомые сорвались с куста, полетели темнеющей стайкой в поисках более спокойного места.
     Расправившись с опасностью, Стивен подхватил веер и продолжил:
     - Как-то в гостях у друзей я познакомился с девушкой. Мы всю вечеринку просидели вдвоем, а потом Линда, так её звали, намекнула на интимное продолжение вечера.
     - Ну, а дальше что? - спросил Миллер в предвкушении подробностей.
     - Мы пошли ко мне домой, по дороге разговорились, я сказал, что наш декан тупой козёл и редкостная сволочь. Он месяц не допускал меня до экзамена на третьем курсе из-за моего внешнего вида. Я тогда ходил в цветастых рубахах с большими воротниками, расклешённых брюках и носил волосы до плеч.
     - Дальше, дальше давай!
     - А дальше ничего не было, - вздохнул Джонсон.
     - Как не было? А секс?
     - Какой секс? О чём ты?! Линда оказалась его дочерью. Она врезала мне пощёчину и гордо удалилась, стуча по асфальту каблучками.
     - И что потом?
     - А сам ты не догадываешься? - Джонсон посмотрел на товарища, тот помотал головой. На самом деле Генрих давно всё понял, но ему хотелось услышать финал истории из уст приятеля, всё одно лучше, чем просто так сидеть. - Утром меня вызвал декан и сказал: раз он тупой козёл и сволочь, то мне, такому умному и порядочному, нечего делать на его факультете. Вот так я попал в армию.
     - Да уж, не повезло тебе, - Герхард отмахнулся от кучки надоедливых мух.
     - С чего ты взял? Я нисколько не жалею. Линда устроила мою судьбу. Кем бы я сейчас был? Ну, дослужился бы до младшего научного сотрудника, сидел бы в пыльном кабинете и делал никому не нужную работу. Служба в Агентстве меня многому научила, дала возможность побывать в разных уголках Федерации, причём, заметь, совершенно бесплатно.
     Стивен метким ударом веера оглушил ядовитого жука, щелчком откинул в сторону. Ещё на борту "Аделии" капитана Паркера друзья бегло просмотрели краткий путеводитель по Низебулу. В одной из статей, посвящённых джунглям планеты, они прочитали, что насекомых и прочую живность без нужды лучше не убивать. Словно в отместку за бессмысленную гибель, сородичи убитых преследовали убийц, пока тех не настигала заслуженная кара.
     В подобное верилось с трудом, но будучи людьми военными, спецназовцы знали: большинство инструкций написано кровью. Поэтому проверять на себе правдивость путеводителя не хотелось.
     - Вот оно что, - сказал Герхард, когда Стивен снова замахал веером. - А чего ты раньше об этом не говорил?
     - Так ты не спрашивал, - пожал плечами Джонсон.

24

     Неожиданно за кустами раздались противные вопли кабато. Солдаты отбросили опахала, схватили оружие и повалились на землю. Тревога оказалась ложной - это вернулся проводник с листьями суржи.
     Когда крестьянин вышел из кустов, спецназовцы не сразу узнали его. Усталое лицо, усеянные рваными дырами штаны, испачканная зелёно-коричневым рубаха. Чан подошёл к бугорку, высыпал трофеи из шляпы, со вздохом облегчения повалился на траву.
     - Жуйте! - выдохнул он, - хорошо пережёвывайте, до получения кашицы, нанесите на пятна и ждите.
     Чан больше не сказал ни слова. Он молча лежал с закрытыми глазами, дыша полной грудью. Поход за суржей оказался не таким уж лёгким занятием.
     Стивен и Герхард переглянулись, взяли по одному листочку, стали жевать. Жёсткая оболочка поддавалась с трудом, пришлось немало потрудиться, прежде чем получилась первая партия кашицы.
     Вскоре Стивен догадался сделать косые надрезы по всей длине листьев. Дела пошли намного лучше. Так плотная кожица разрушалась быстрее, а выделяющийся сок и слюна довершали работу.
     Едва друзья приложили пережёванные листья к засохшим пятнам, те сразу поменяли цвет. Вместе с ним ушёл и неприятный запах. Мух и жуков стало меньше. Насекомые улетели на поиски пищи. Им хватало одной молекулы в воздухе, чтобы уловить запах и направление, откуда он пришёл. Вонючка встречалась во многих местах джунглей. Каждый день какое-нибудь животное запутывалось в лианах. Выбираясь на свободу, звери обильно пачкались, а потому жужжащие любители экзотики не знали проблем с пищей.
     Густо смазав пятна пережёванными листьями, Миллер спросил крестьянина, что делать дальше.
     - Видите вон то растение, - Чан показал на деревянистую пальму с растопыренными в одной плоскости мясистыми листьями. - Срубите несколько листьев у основания, аккуратно надрежьте черенки, обильно смочите побелевшие пятна соком и трите, пока не отмоются.
     - А водой это сделать нельзя? - поинтересовался Стивен, прикидывая как бы получше залезть на пальму.
     - Нет! Я уже говорил: вода сок вонючки не берёт, а если пятна не убрать сейчас, потом от них не избавиться. Со временем они снова потемнеют и запахнут хуже прежнего.
     - Ясно. Герхард, за мной.
     Густо покрытые белыми кляксами, словно попали под стаю напуганных птиц, солдаты направились к пальме.
     Стивен снял шлем и бронежилет, расстегнул ремень, обхватил им гладкий ствол растения и полез на вершину. Герхард с интересом наблюдал за другом. Упираясь подошвами ботинок в жёсткую кору, тот перекидывал ремень волнообразными движениями, а потом попеременно переставлял ноги. Вскоре он уже сидел на вершине пальмы и, вооружившись ножом, рубил длинные мечевидные листья.
     Первый лист с шумом упал в траву, Герхард поднял его, надрезал бутылкообразный черенок. Прозрачная жидкость брызнула в стороны. Несколько капель попали на кожу, засветились радугой, отражая красочное буйство джунглей.
     Миллер обильно полил броню напарника соком, сорвал лист слоновой травы и стал оттирать круговыми движениями. Пятна исчезли одно за другим. Тогда Герхард разоблачился, облил шлем и бронежилет и принялся наводить порядок.
     К этому времени Стивен уже слез с пальмы и тоже взялся за дело. Отмыть броню приятелям не составило труда, а вот с формой пришлось повозиться: впитавшийся в ткань липкий сок трудно оттирался.
     Стирая пятна с обмундирования, Джонсон расспрашивал проводника о походе. К этому времени Чан уже пришёл в себя и вовсю помогал "ангелу".
     - Видимо запах от вас пропитал мою одежду, - сказал крестьянин, смачивая ботинки Стивена. - Не успел я набрать и половину шляпы, как земля зашевелилась под ногами, толпы медведок вылезли на поверхность и бросились на меня. Несколько тварей добрались до груди, я их убил, но тут подоспели другие, прогрызли дыры в штанах и стали кусаться.
     Чан Кай-Ши сорвал несколько листьев слоновой травы, смял в комок и быстро смыл несколько размокших пятен. Когда он неудачно повернулся, штанина высоко задралась, оголяя многочисленные раны с запёкшейся кровью.
     - Это они? - Стивен показал на покусанные ноги крестьянина. Тот кивнул, поправил штанину и стал дальше отмывать ботинки. - А что потом?
     - Я бегал кругами, рвал листья. Медведки атаковали, но я часто подпрыгивал и тряс ногами, стряхивая насекомых. Доверху наполнив шляпу, я убежал в заросли слоновой травы и катался в них до тех пор, пока вцепившиеся в меня твари не разжали челюсти. Все эти мерзкие создания не любят её запах.
     Крестьянин замолчал. Стивен увидел, как тот ласково коснулся слегка опушённого листа чудесной травы и что-то пробормотал.
     Ему показалось это немного странным, но он тут же осадил себя: "Что мы знаем о них? Дети природы! Мы тоже выглядим для него чудаками в своей одежде, броне и с автоматами".

25

     После "химчистки", Стивен предложил крестьянину обработать раны медикаментами, но тот отказался. Вместо этого Чан смыл кровь остатками сока из пальмовых листьев, приложил к ранам лопухи слоновой травы и привязал разрезанным на полоски стеблем лианы.
     - Завтра как новенький буду, - сказал крестьянин, отряхивая штаны. - Даже следов не останется.
     - Зато мы наследили, слепой увидит, - пробурчал Герхард, оглядывая место стоянки. Там, где солдаты приводили себя в порядок, осталась измочаленная трава, тут же валялись выжатые пальмовые листья, всюду виднелись подсыхающие лужицы смытого сока.
     Миллер и Джонсон быстро собрали остатки походной прачечной, побросали в ближайшие кусты. Чан помогал изо всех сил. Они и так задержались здесь надолго. Кто знает, где сейчас Шиан-Чий? Может в эти минуты за ней гонится кайранский кот или она наткнулась на логово гаррибу? Те хоть и охотились по ночам, редко отказывались от угощения, если поблизости оказывалось отбившееся от стада животное. А чем корова хуже лебуга или газели?
     Наскоро прибравшись, путники двинулись дальше. Снова потянулись джунгли с их исполинскими деревьями, раскидистыми кустами и труднопроходимыми зарослями.
     Под ногами хрустел ковёр из прелой листвы, сочной травы, с копошащимися в ней насекомыми, червями и прочими обитателями нижнего яруса. Над головой всё также заливались невидимые с земли птицы. Внезапно они сорвались с места, деревья закачались как от порыва ветра, несколько сухих веток с шумом полетели вниз, обламывая на пути зелёные ростки и срывая листья.
     Подошло время обеда, но путники решили не останавливаться. По совету Чана солдаты на ходу утоляли голод сочными бутонами цетии, напоминающими по вкусу переспелый абрикос.
     Стивен сорвал с куста очередное угощение, но не успел насладиться сладкой мякотью, как проводник резким ударом выбил бутон из его рук.
     - Ты чего? - Стивен недоумённо уставился на Чана. Тот молча указал на землю.
     Услышав смачный шлепок, Герхард выглянул из-за плеча друга. Вдвоём они посмотрели на превратившийся в лепёшку бутон. Желтоватая каша зашевелилась, из неё высунулись длинные усики, голова с выпуклыми фасеточными глазами. За ними показалось продолговатое тельце с шестью мохнатыми лапками и прозрачными крыльями. Насекомое спряталось в ближайшем кустике травы, через несколько мгновений выскочило оттуда и, громко жужжа, полетело в джунгли.
     - Это плохая пчела, - сказал Чан Кай-Ши, не сводя глаз со Стивена. - От её яда человек опухает, задыхается, а через час умирает в страшных муках. У нас в деревне двое выцарапали себе глаза, так сильно они чесались и горели, а ещё один откусил язык, настолько тот распух и высунулся изо рта.
     - Понял! - Миллер хлопнул приятеля по плечу. - Ты как хочешь, а я с кустов больше не ем.
     - Я тоже, - сказал Джонсон и сглотнул подкативший к горлу комок.

26

     Прошло ещё полчаса, прежде чем путники оказались на месте. Как только вышли из-под полога леса, Чан Кай-Ши бросился к центру поляны, сильно размахивая руками и громко крича.
     - Куда это он? - Герхард посмотрел на друга.
     - А хрен его знает, - пожал плечами Стивен. - Пошли, скоро увидим.
     Приятели так и сделали.
     Наслаждение от прогулки по открытой местности читалось на лицах друзей. Налетевший откуда-то ветерок приятно освежал, под ногами шелестела трава, теснящиеся по краям джунгли говорили тысячами разных голосов. Красота! Ещё бы Чан перестал орать.
     Словно угадав мысли спутников, проводник исчез. Только что бежал посреди поляны и как сквозь землю провалился.
     - Эй, ты это видел? - Герхард ткнул Стивена в бок.
     - Видел не слепой, - огрызнулся тот.
     - Что делать будем?
     - Что-что? Бежать!
     Джонсон рванулся вперёд, на ходу поправляя автомат и вечно сползающую с плеча сумку. Миллер побежал за ним. Тяжёлый баул с оружием и боеприпасами сильно мешал, оттягивал плечо и больно бил сбоку. Бросить бы его, да нельзя, в любой момент может понадобиться.
     Внезапно Стивен остановился. Опасаясь врезаться в друга, Герхард упал набок и последний метр проскользил по траве.
     - Ты что творишь?! - возмутился он и тут же выругался. Впереди зияла огромная дыра. На дне глубокой впадины журчала вода, виднелась какая-то травка, торчали в разные стороны тонкие деревья.
     - И я того же мнения. Ты посмотри, как размыло. Похоже, под лесом проходит русло подземной реки. Видно во время последнего сезона дождей вода сильно поднялась, подмыла стенки пещеры, свод обвалился, и наш приятель бухнулся вниз.
     - Как ты узнал? Ах да, я и забыл! Дай угадаю. Рочестер?
     - Угу! - Стивен приставил к губам ладони, закричал: - Чан, ты живой?
     Он сделал это ради приличия, даже не надеясь дождаться ответа. Всё-таки высота достаточно большая, вряд ли проводник остался в живых, а если и уцелел, то скорей всего лежит без сознания.
     Миллер разделял его точку зрения. Стивен понял это по красноречивым жестам приятеля. Тот покрутил пальцем у виска, свистя, изобразил крутую дугу и сложил руки крест-накрест.
     Неожиданно для друзей, снизу донёсся голос крестьянина:
     - Эгей, мы здесь!
     - Кто мы? - удивлённо спросил Герхард.
     - Я и Шиан-Чий! Помогите нам, пожалуйста!
     - Подожди, я сейчас спущусь, - крикнул Стивен, сбросил сумку с плеча и скинул автомат.
     - Совсем рехнулся? - дёрнул его за рукав Герхард. - Ты как обратно выбираться будешь?
     - Ты меня вытащишь, - невозмутимо ответил Джонсон и сунул руки в сумку. Герхард слышал металлическое позвякивание, с которым тот перебирал обоймы.
     - И как я тебя достану, позволь спросить?
     Джонсон вытащил моток верёвки:
     - С её помощью, приятель. Взял просто так на всякий случай, сумку заполнить.
     Миллер покачал головой и стал следить за действиями напарника. Тот огляделся по сторонам в поисках подходящего места для крепления верёвки. Не найдя ничего поблизости, подошёл к краю поляны, несколько раз обмотал верёвку вокруг высокого дерева с куполообразной кроной, морщинистой корой и расползающимися в стороны горбатыми корнями, завязал причудливым узлом и вернулся к промоине.
     - Тебе хватит одного мотка? - поинтересовался Герхард.
     - Хватит. Длина верёвки четыреста пятьдесят метров. Глубина промоины метров двадцать пять - тридцать, - на глаз определил Стивен. - Дерево в ста пятидесяти шагах отсюда, итого в запасе около трёхсот метров.
     Джонсон бросил в пещеру свёрнутую кольцами верёвку. Герхард заглянул вниз, увидел как та, извиваясь и раскручиваясь, упала на дно.
     - Страховать умеешь? - Миллер помотал головой. - Ты никогда в горы не ходил? Ладно, не парься, сейчас научу. Стань вот здесь, ноги пошире расставь... верёвку сюда... ага... правильно, держи её так и вот так. Молодец!
     Стоя боком к промоине, Герхард выполнял указания напарника: закинул верёвку за спину, перебросил через руки, чтобы уменьшить скольжение.
     - Я полез вниз, а ты следи за страховкой, - Стивен ухватился за верёвку, встал на край пролома. - Близко к дыре не подходи.
     - Хорошо, но зачем я нужен, если верёвка к дереву привязана?
     - Мало ли развяжется или что-то пойдёт не так, ты меня подстрахуешь. В крайнем случае, поможешь вылезти, просто отходя к лесу. Понял?
     - Эй, вы где? - послышался снизу голос крестьянина.
     - Жди! Я скоро спущусь! - крикнул Стивен. - Ну всё, я полез, а то наш проводник уже на сироп изошёл.
     - Давай, ни пуха, смотри там, чтоб всё пучком, а то мне одному не в кайф по джунглям шастать.
     Джонсон улыбнулся, смело шагнул вниз и начал спускаться, перебирая верёвку руками.

27

     Спуск прошёл бы намного быстрее, имей Стивен пояс с карабином или хотя бы возможность отталкиваться от стены. Да и выбираться в таком случае намного проще.
     К несчастью пещера оказалась большой. С поляну или около того. Обвалилась только малая часть купола в центре, поэтому при всём желании Стивен не мог дотянуться до стенок.
     Во время спуска он хорошо разглядел пещеру - огромную полость, промытую подземной рекой за миллионы лет. По стенам тянулись уступы, по которым опытный геолог без проблем мог определить уровень воды в ту или иную геологическую эпоху. С уцелевшей части купола свисали удивительные по красоте сталактиты. Навстречу им росли покрытые волнистыми наплывами сталагмиты. Они напоминали гигантские сосульки по чьей-то прихоти сорванные с потолка и воткнутые основанием в каменистый пол.
     В нескольких местах пещеры за тысячелетия упорного труда природа создала сталагнаты. Они гигантскими колоннами поддерживали огромный свод. Ничего бы не произошло, вырасти одна из таких подпорок прямо по центру подземелья, но этого не случилось, и теперь Стивен спускался за Чаном и его коровой.
     Сквозь пролом в потолке широким столбом падал дневной свет. Он упирался в островок зелени с наклонившимися в разные стороны деревцами. Растения случайно оказались в подземном царстве, свалившись туда вместе с рухнувшей частью купола.
     В обе стороны от пещеры уходили скрывающиеся во тьме тоннели. По ним протекала река. До Стивена отчётливо доносилось её говорливое журчание. Теперь, когда она вошла в берега, казалось невероятным, что эта холодная речушка сотворила такое. Как вода подмыла купол в пещере таких размеров, Стивен не понимал. Скорей всего причина крылась в другом.
     Джонсон спрыгнул, не добравшись до пола пещеры чуть больше метра.
     - Ну, что тут у нас? - он подошёл к сидевшему на траве крестьянину. Рядом с ним, неестественно выгнув ноги, лежала измученная Шиан-Чий.
     Корова тяжело дышала. При каждом вдохе бока широко раздувались, слышался лёгкий присвист, с которым она втягивала прохладный воздух. Чан Кай-Ши гладил её по морде, время от времени вытирая катившиеся из глаз животного крупные слёзы.
     У коровы оказались сломаны ноги. Удивительно как она вообще осталась в живых, свалившись с такой высоты. Теперь Шиан-Чий безмолвно страдала, устав от постоянной боли и бесполезного мычания.
     - Ты сам-то как? - поинтересовался Стивен и осмотрел Чана. - Ничего не сломал? Руки-ноги целы?
     - Я в порядке, господин "ангел". Пожалуйста, помогите бедняжке Шиан-Чий, - с отчаянной мольбой в голосе попросил Чан Кай-Ши.
     Стивену хватило мимолётного взгляда на животное. Да тут и смотреть нечего, и так понятно - дело труба. Так он и сказал.
     - Как вы смеете такое говорить?! Вы её даже толком не осмотрели!
     - А зачем? У неё ноги сломаны. Видишь, как она их вывернула. Ты так сможешь? - Стивен внимательно смерил крестьянина взглядом, отрезал часть верёвки и принялся из неё что-то вертеть.
     - Нет, - тихо сказал Чан Кай-Ши, - я так не смогу. Простите меня, господин "ангел", я не со зла, - он сложил вместе ладони и поклонился.
     - Тебе не за что извиняться, - Стивен на время оторвался от дела, похлопал проводника по спине и продолжил плести.
     Минут через десять Чан Кай-Ши увидел хитрую конструкцию. Верёвочные петли соединялись друг с другом, образуя что-то вроде подвязки для переноски детей. Стивен бросил её к ногам проводника, вынул из кобуры пистолет.
     - Я понимаю твои чувства, но сейчас тебе станет ещё тяжелее, придётся прикончить твою корову.
     - Как прикончить?! Почему? Чан Кай-Ши упал на колени, прижался к корове, залопотал. Шиан-Чий зашевелила ушами, будто прислушивалась, тряхнула головой, коротко звякнула колокольчиком.
     Стивен резко сказал с неожиданной злостью в голосе:
     - По кочану! Даже будь она в порядке, всё равно бы пришлось убить. Самой-то ей на поверхность не выбраться, а нам её при всём желании не вытащить. Килограмм пятьсот, небось, весит.
     - Шестьсот пятьдесят, - сказал Чан, поглаживая Шиан-Чий.
     - Тем более. Ты лучше расскажи, как её нашёл.
     - Я просто почувствовал, что она здесь, - прошептал пастух и поцеловал корову в нос.
     - Дела-а-а. И чего на свете не случается?! А как ты ноги не поломал, свалившись с такой высоты?
     - Не знаю, - пожал плечами крестьянин. - Я как-то не задумывался. Услышал колокольчик, сгруппировался и прыгнул.
     - Ну, совсем чудеса какие-то! Вот бы нам так научиться, - мечтательно сказал Стивен. - Раз и с крыши многоэтажки спрыгнул без последствий. Красота! Ладно, приятель, ты меня извини...
     Он сухо клацнул пистолетным затвором. Шиан-Чий пронзительно замычала, в печальных глазах блеснули слёзы, покатились по морде, рисуя тёмные следы на жёсткой шерсти.
     Сердце Стивена сжалось, на мгновение дрогнула рука. Чан Кай-Ши увидел, как пистолет в руке "ангела" чуть сдвинулся в сторону, обрадовался: вдруг корову не убьют, но тут громыхнул выстрел. Голова животного с глухим стуком упала на траву, остекленевший глаз с немым укором уставился на палача, а из маленькой дырочки возле чёрного с белым пятном уха появилась тонкая струйка крови.
     Тем временем пещера наполнилась совершенно другими звуками. Грохочущее эхо согнало с насиженных мест коренных обитателей подземелья, они заметались над головами людей, исчезая в тёмных провалах тоннелей, откуда ещё долго доносился пронзительный писк и резкие хлопки кожистых крыльев.

28

     Первый галактический сектор. Планета Атлантис.
     
     Пока в джунглях Низебула Родригес гонялся за спецназовцами, в столице Федерации происходили важные для истории события.
     В одном из элитных особняков Атлантиса глава фармацевтического гиганта "Фарм Гэлакси" готовился к началу нового дня. Сегодня, впрочем, как и в последние несколько месяцев, его ждали встречи с избирателями, поверившими в него деловыми партнёрами, важными людьми из государственных структур.
     Генрих Клаус фон Йодли, худощавый тридцатисемилетний брюнет с зелёными глазами, острым носом и чувственными губами баллотировался на выборы Председателя ВКС - Высшего Координационного Совета Федерации. Сколотив состояние на производстве медикаментов, он захотел участвовать в политической жизни. Его, как крупного бизнесмена, одного из самых богатых людей государства не устраивала действующая власть. При ней Федерацию с головой захлестнула коррупция. Если раньше чиновники брали с опаской, то теперь, не стесняясь, требовали мзду. При этом их аппетиты многократно выросли, обрушившись непомерным бременем на бизнес.
     Любое начинание подкреплялось значительной суммой. Если по каким-то причинам предприниматели не могли или не хотели платить, чинуши ставили на их детище жирный крест. Многочисленные проверки фирм, принадлежащих дерзким бизнесменам, приводили к фактической остановке деятельности, убытки росли в геометрической прогрессии, вынуждая продавать предприятия или объявлять о банкротстве.
     Случалось, родственники бюрократов желали заняться давно освоенным и поделённым между двумя-тремя фирмами бизнесом. В таких случаях в ход шли любые методы, вплоть до рейдерских захватов, похищений и даже убийств несговорчивых предпринимателей.
     Действующий Председатель вёл, по его словам, неустанную борьбу с коррупцией. Время от времени прессу сотрясали сообщения о ликвидации крупных банд "чёрных" бизнесменов работавших под прикрытием высокопоставленных чиновников, иногда проходили публичные слушания дел арестованных казнокрадов и прочих мошенников на государственной службе, но все эти меры не приводили к значимому результату.
     Затянувшаяся война с Аркаимским союзом многократно увеличила состояние Йодли. Почти каждый месяц корпорация "Фарм Гэлакси" открывала новые предприятия по производству медикаментов в различных мирах Федерации. Разумеется, не обходилось без участия бюрократов. Разрешения на строительство, согласование с контролирующими органами и прочая бумажная ерунда стоили бешеных денег. Устав от многочисленных поборов, Генрих решил сам стать Председателем и разорвать порочный круг.
     Длительная предвыборная гонка сильно истощила его карман, но не привела к желаемому результату. За оставшиеся до повторного голосования две недели он все дни проводил в предвыборном штабе или мотался по командировкам, встречаясь с избирателями.
     Много сил отбирали предвыборные дебаты с действующим Председателем Совета. Альберт Скиннер давно занимался политикой, и каждая встреча с ним надолго выбивала Генриха из колеи. Вчерашние прения были особенно яростными и выжали из Йодли все соки. Он решил не возвращаться в штаб, провёл ночь дома и после завтрака собирался вернуться в штаб-квартиру.
     Старый дворецкий, древний, как и этот особняк, с морщинистым лицом, седыми бровями и такими же волосами, принёс в кабинет серебряный поднос с кофейником, тарелочкой с поджаренными тостами, хрустальной маслёнкой и вазочкой с вишнёвым вареньем.
     - Что-нибудь ещё, сэр? - спросил слуга, наливая дымящийся кофе в маленькую чашечку. Дрожащие руки в белоснежных перчатках плохо слушались старика, и он чуть не расплескал его по столу.
     Несмотря на преклонный возраст и учащающиеся приступы старческого маразма, Йодли не хотел расставаться с ним. Он купил его вместе с домом и считал: уволишь дворецкого - исчезнет едва уловимое очарование древности.
     - Нет, Олдингтон, спасибо. Остальное я сам, - Генрих включил головизор. Каждое утро он смотрел блок новостей, и сегодня не хотел изменять привычке.
     Дворецкий поклонился, шаркая ногами пошёл к выходу из отделанного красным деревом кабинета с антикварной мебелью. Щёлкнул замок, тонко скрипнула дверь, из коридора послышались шоркающие звуки, сладко запахло воском. Это экономка натирала полы мастикой до янтарного блеска и состояния ледового катка.
     Йодли взял ломтик тоста, подцепил кончиком ножа кусочек масла, размазал по хрустящей поверхности. Украсил вишенками проступившее сквозь белый слой хлебное кружево, полюбовался результатом и только собрался насладиться бутербродом, как внимание привлекли события в головизоре.
     Там вверху экрана ярко горела пометка "LIVE", внизу светился красный прямоугольник с надписью: " Репортаж Уолтера Стрикера. Планета Зетис. Семнадцатый галактический сектор". В кадре перед высоким зданием с треугольным выступом посередине фасада и вывеской "Филиал "Фарм Гэлакси" стоял журналист и, жестикулируя свободной рукой, прижимал к губам синий шар микрофона с логотипом новостного канала. На нижних этажах строения кое-где не было стёкол, вместо них из рам торчали острые обломки, напоминая злобно оскалившиеся пасти чудовищ, откуда вырывались яркие факелы дульного пламени. Из окон четвёртого этажа валили клубы чёрного дыма, отчего покрытые оспинами пулевых отверстий голубые панели облицовки местами изрядно закоптились.
     Генрих прибавил звук. В кабинет ворвалась стрельба, крики, грохот взрывов и торопливый голос Стрикера:
     - ...прямой репортаж с площади Рене Вандервуда, где недавно с большой помпезностью открылось отделение транспланетарной корпорации "Фарм Гэлакси"...
     Вместо репортёра на экране появился вход в здание и небольшая площадь перед ним с рядами припаркованных автомобилей. Кучка вооружённых людей в форме солдат федеральной армии, пряталась за машинами, стреляя по окнам и стенам филиала.
     А журналист продолжал за кадром:
     - ...армейские подразделения атакуют офис лидера фармацевтической промышленности на планете Зетис. Возникает вопрос: не связано ли это с политическими амбициями владельца корпорации - господина Йодли и его желанием бороться до конца за пост Председателя Высшего Координационного Совета?
     В этот момент громыхнула граната. Уцелевшие при обстреле стёкла жалобно зазвенели, сверкающей стеной обрушились на гранитные плиты крыльца. Изображение заскакало, впрочем, скоро успокоилось, и на экране опять появился репортёр:
     - Как видите, события развиваются очень стремительно. Ни одной из сторон не удалось добиться ощутимого перевеса... - Уолтер прижал ладонь к уху: - Мне только что сообщили: один из нападавших убит, ещё один серьёзно ранен...
     Совершенно забыв о завтраке, Генрих неотрывно следил за событиями на экране. Картинка снова перескочила, появилось изображение раненого бойца, через несколько секунд скрывшееся за клубами дыма.
     Охрана офиса оставила подранка и сосредоточила огонь на последнем боеспособном солдате. Прикрываясь за расползающейся завесой, тот попытался отступить; отстреливаясь короткими очередями, добрался до сослуживца, схватил за воротник. Из рук раненого выкатилась граната, раздался взрыв и нашпигованный осколками солдат рухнул рядом с товарищем.
     Со стороны здания донеслось несколько коротких очередей, потом всё стихло. Внезапно на стену из дыма налетел ветер, ещё недавно плотные клубы начали понемногу таять. В сероватой дымке проступили неподвижные тела нападавших и случайных свидетелей, лежащие в разных позах на бетоне площади и граните крыльца. Из разбитых дверей, больших во весь этаж окон выходили, пригнувшись, сотрудники охраны в чёрной форме и с автоматами в руках.
     Генрих поднёс бутерброд ко рту, вытянул губы трубочкой, собираясь сделать глоток. Осознав, что держит в руках тост, а не чашку кофе, бросил кусок хлеба на стол.
     В кадре опять появился журналист:
     - Вероятно, в борьбе за власть один из претендентов перешёл все границы. Если это действительно так, мы должны спросить себя: нужен ли нам такой Председатель? С вами был Уолтер Стрикер, "Гэлакси вижн", канал новостей.
     Картинка сменилась, красивая темноволосая дикторша в светлом костюме улыбнулась ярко накрашенными губами.
     - Спасибо, Уолтер. Только что в студию поступила телеграмма с пометкой "Молния"... - звезда новостного канала Меган Райтли сообщила о подобных инцидентах ещё на шести планетах, где недавно открылись отделения "Фарм Гэлакси".
     После этого на экране возникли три столбчатые диаграммы с рейтингами претендентов, где зелёный столбик обозначал позицию Йодли, а синий - Альберта Скиннера.
     Левая диаграмма отражала события накануне голосования в первом туре. Зелёный столбец наполовину возвышался над синим, но это не помогло Генриху победить со значительным перевесом в голосах. Всё потому, что треть электората высказалась против обоих кандидатов, ещё треть не явилась на выборы, а оставшиеся почти поровну разделили голоса между Скиннером и Йодли.
     В центре отображалось соотношение рейтингов на конец прошедшей недели. Зелёный столбец проиграл двадцать позиций синему. Так избиратели "отомстили" Генриху за резкое снижение финансирования предвыборных социальных программ. Незадолго до этого неизвестные корабли разгромили несколько караванов корпорации. Многомиллиардные убытки помешали ему выполнить обещания в полном объёме, что сразу сказалось на рейтинге.
     Правая диаграмма показывала соотношение противоборствующих сторон на данный момент. Оба столбца упали почти до нуля, но при этом зелёный чуть-чуть возвышался над синим.
     - Пока это лишь прогноз политологов, - комментировала за кадром Райтли, - но он имеет все шансы на то, чтобы стать правдой. Общество устало от выплеснувшейся на него со всех сторон грязи. Неверие во власть, ожидание худшего, неспособность изменить ситуацию отталкивает потенциальных избирателей от обоих претендентов. Всё чаще раздаются требования...
     Генрих выключил головизор, так и не позавтракав, сорвал с груди салфетку. "Ди Чинелло молодец, быстро справился с порученным заданием. Партия разыграна, ждём ответного хода", - он бросил салфетку на стол и направился к двери.

29

     Сто мучительных метров отделяли его кабинет от широкого балкона, соединявшего плавно изогнутые крылья сбегающей в холл лестницы. Выточенные из цельных кусков мрамора фигуристые балясины несли отделанные перламутром перила, придавая ей внушительный вид. Сильно потёртые временем ступени прятались под красной ковровой дорожкой - единственной вещи в доме, до которой ещё не дотянулись руки экономки.
     Опасаясь поскользнуться на отполированном до зеркального блеска паркете, Генрих, скользя вдоль стены, кое-как добрался до лестницы, бесшумно спустился вниз, оглянулся в поисках дворецкого. Тот стоял на невысокой скамеечке в простенке между лестницами, спиной к парадному входу.
     Щёлкая механизмом напольных часов, слуга сделал несколько оборотов ключом, сунул его в держатель на задней стенке, толкнул медный маятник и аккуратно прикрыл стеклянную дверцу.
     - Олдингтон, я в офис. Машина у крыльца? - спросил Генрих, когда слуга слез со скамеечки и повернулся к нему.
     - Да, сэр, - дворецкий зашаркал к входной двери с ромбовидным окошечком за искусной решёткой. Взялся за бронзовую ручку в виде головы льва, повернул. Громко щёлкнул старинный замок, тяжёлая дверь плавно сдвинулась в сторону. Генрих увидел в открывшемся проёме старомодный лимузин с выступающими колёсными арками, длинным, сужающимся моторным отсеком и плавно изогнутой крышей салона.
     - Домой я сегодня не вернусь, ты свободен, - бросил Генрих, направляясь к выходу.
     - Хорошо, сэр. На всякий случай я оставлю на кухне холодное мясо и бутылку превосходного вина.
     - Спасибо, но это вряд ли мне пригодится.
     Йодли вяло повёл рукой и шагнул за порог. Пока он спускался по массивным лестницам, из машины выскочил водитель в натянутой по самые брови фуражке, открыл дверцу, согнулся в почтительном поклоне.
     - В штаб-квартиру, - скомандовал босс, удобно устроившись на кожаном диване.
     - Слушаюсь, - странным голосом сказал шофёр и хлопнул дверью.
     Через несколько секунд негромко зарокотал мотор, лимузин двинулся к видневшимся впереди воротам. Встроенные датчики приняли сигнал, створки ажурных решёток распахнулись перед носом ретро-автомобиля и отразились в выпуклых боках проплывшего мимо лакированного монстра.
     Слегка покачиваясь на неровностях шоссе, лимузин катился вдоль элитных особняков. Красивые, непохожие друг на друга дома разглядывали глазами окон своё отражение в тонированных стёклах автомобиля, где, не обращая внимания на архитектурные особенности дворцов, глава "Фарм Гэлакси" прогнозировал последствия дерзкой акции.
     Генрих Клаус фон Йодли был далеко не тем, за кого себя выдавал. Да, он являлся президентом самой богатой транспланетарной корпорации в галактике. Да, он баллотировался на пост Председателя ВКС, но всё это лишь прикрытие главной цели: стать единоличным правителем звёздной державы.
     Реализуя амбициозные планы, Генрих три года назад открыл на Низебуле и нескольких подобных ему мирах производство наркотиков в промышленных масштабах. На вырученные деньги он финансировал повстанческие движения на периферии Федерации, надеясь с их помощью перекроить политическую карту.
     Используя тотальную коррумпированность бюрократических структур, Генрих подкупил многих руководителей всемогущих агентств и министров. Правда, не всё шло так гладко, как ему хотелось. В отличие от продажных начальников рядовые граждане отчаянно боролись за право жить в свободном государстве.
     Случайно взглянув в окно, Йодли ощутил робкие ростки тревоги. Машина ехала по другому маршруту. Обычно за пределами Хилтон-Рич, шофёр сворачивал на Амбервилль авеню и после поворота на 35 улицу ехал по ней до высотного здания корпорации.
     - Куда ты меня везёшь?
     Подозрение всколыхнулось с новой силой, когда шофёр, игнорируя вопрос, поднял пуленепробиваемую перегородку. Генрих решил выскочить из машины на очередном повороте, но двери автоматически заблокировались.
     "Это становится интересно, - подумал он. - Скиннер уже начал действовать?"
     В похищение ради выкупа Генрих Клаус не верил. Деньги могли быть поводом задолго до того, как он подался в большую политику. Всем более-менее думающим людям и так понятно: первый тур изрядно облегчил его карманы. Значит, это как-то связано с политической деятельностью.
     Проезжая мимо делового центра Атлантик-Хиллз, лимузин остановился на оживлённом перекрёстке. Не желая смотреть на бесконечный поток пешеходов и машин, пассажир глазел по сторонам.
     Внимание привлёк уличный светодиодный экран. По нему транслировали репортаж с места стихийной демонстрации. Пикетчики в масках держали в руках плакаты и баннеры с лозунгами: "Долой продажных политиков!", "Требуем честных выборов!", "Руки прочь от свободы и демократии!" Напротив демонстрантов плотными рядами выстроились закованные в броню полицейские. Постукивая резиновыми дубинками по щитам, они медленно наступали на толпу.
     Журналист на переднем плане время от времени указывал рукой на противоборствующие стороны и говорил в микрофон, чуть ли не запихивая его себе в рот.
     Генрих из любопытства нажал кнопку стеклоподъёмника. Как и ожидал, со стеклом ничего не произошло.
     Тем временем, события на экране стремительно развивались. Кто-то из толпы не выдержал, в сторону спецназа полетели камни. Полицейские плотнее сомкнули ряды, закрылись высокими щитами с прозрачными вставками на уровне глаз, стали быстрее наступать на демонстрантов.
     Сблизившись на расстояние удара, спецназ пустил в ход резиновые дубинки. Полицейские из задних рядов пустили в толпу гранаты со слезоточивым газом, а снайперы на крышах стреляли по самым фанатичным демонстрантам резиновыми пулями.
     Генрих не успел досмотреть, как полиция разогнала недовольных. Сигнал светофора сменился, и лимузин плавно двинулся в путь.

30

     Дорога заняла почти три часа. Наконец машина сбавила ход и через несколько минут остановилась возле двухэтажного здания с колоннами по фасаду и высоким куполом на крыше, на вершине которого развевался флаг Федерации.
     Водитель обернулся. Генрих детально рассмотрел лицо человека, чей типаж невозможно точно охарактеризовать. Таких людей нанимают на работу всяческие спецслужбы. Благодаря особой внешности они остаются незамеченными для большинства обывателей, каждый видит в них те черты, которые хочет видеть в этом человеке. Если таким людям поручали щекотливые дела, полиция не могла поймать их по горячим следам. Чаще всего по словесным портретам очевидцев не удавалось составить фоторобот подозреваемого, настолько они различались в деталях.
     Из здания вышли два человека в чёрных костюмах и чёрных очках, направились к автомобилю.
     - Прошу прощения за доставленные неудобства, мистер Йодли, - сказал водитель, нажимая кнопку разблокировки.
     Первый телохранитель распахнул дверь и ждал с невозмутимым видом, когда гость покинет салон лимузина. Генрих вышел из машины, застегнул пиджак на верхнюю пуговицу, направился за вторым охранником. Тот шёл впереди, указывая дорогу.
     Шагая к дому Председателя, Йодли внутренне настраивался к встрече с конкурентом. Он ожидал подобного, но не думал, что это произойдёт так скоро.
     Шедший впереди телохранитель открыл резную дубовую дверь, встал сбоку. Генрих прошёл мимо него и очутился в просторном холле. Вышел на середину, огляделся. Со стен за ним следили многочисленные портреты Председателей ВКС, правивших Федерацией на протяжении долгой истории. Между ними висели бра, стилизованные под старинные, покрытые патиной времени, подсвечники. Имитирующие пламя свечей лампочки сейчас не горели, зато по вечерам они создавали уютное освещение, перенося гостей и хозяев дома на столетия назад.
     Сквозь высокие арочные окна падали широкие столбы дневного света. В пронизанном тёплыми лучами воздухе кружились редкие пылинки, витал слабый запах аранда - редкого и очень дорогого дерева.
     Вдоль протянувшейся напротив входа стены через равные промежутки стояли двадцать четыре мраморные полутораметровые колонны по числу галактических секторов Федерации. Четыре колонны в центре занимали бюсты основателей государства. Ещё на восьми расположились изваяния величайших людей в истории. Оставшиеся двенадцать колонн предназначались для тех, кто внесёт особый вклад в развитие государственности, но за последние пятьсот лет не произошло ни одного такого случая.
     Председатели часто устраивали в резиденции званые балы. Приглашённых ждали многочисленные сюрпризы, внимание прессы и почти неограниченные возможности в будущем. Приглашение на бал означало карьерный рост и символизировало благосклонность властей. Поэтому за эти цветные бумажки разгорались нешуточные бои. В ход шли любые средства от подковёрных интриг до убийства.
     Пока Генрих осматривался, на балконе появился Скиннер с неизменной полуулыбкой на одутловатом лице. Слегка прищуренные глаза смотрели по-отечески добро. Короткая чёлка нависала над выпуклым лбом, не скрывая глубоких морщин. Безупречно сшитый бежевый костюм великолепно сидел на приземистой фигуре, а на галстуке сверкала бриллиантовая заколка.
     Скиннер негромко кашлянул, гостеприимно раскинул руки в стороны:
     - Мистер Йодли, очень рад! Наконец-то мы встретились наедине.
     - А я бы не сказал, что рад нашей встрече, - холодно сказал Генрих, глядя на соперника снизу вверх.
     - Простите, за неудобство, но по-другому мы вряд ли могли встретиться.
     - Да вы и не пытались, а можно было попробовать. Я давно хотел пообщаться с глазу на глаз.
     - Вот видите, ваше желание сбылось, - усмехнулся Альберт. - Что касается водителя - с ним всё в порядке. Препарат действует недолго и без побочных эффектов, если не считать головокружения, тошноты и лёгкой дезориентации. Утром очнётся в гараже с новыми воспоминаниями о шумной вечеринке и ночи с незабываемой красоткой.
     - Он у меня не пьёт и к женщинам равнодушен, - Генрих растянул губы в кривой усмешке. - Ваши спецслужбы немного прокололись, господин Скиннер.
     "Опять облажались, придурки", - подумал Председатель, а вслух сказал:
     - У вас хороший лимузин, мистер Йодли. Дорогой? - Генрих кивнул. - Насчёт его тоже не беспокойтесь. Мои люди вернут машину, если уже этим не занимаются. А что вы стоите внизу?! - Альберт театрально взмахнул руками. - Поднимайтесь наверх, здесь уже сервирован столик. За утренним чаем мы разрешим спорные вопросы, ну или попытаемся это сделать.
     Йодли быстро взбежал по лестнице и очень скоро оказался подле Председателя.
     - Ого, да вы в прекрасной форме, - заметил тот, шагая чуть впереди гостя в сторону коридора. - Даже не запыхались. А меня, знаете ли, в последнее время донимает одышка. Каким спортом занимаетесь?
     - Никаким. Просто делаю по утрам зарядку.
     Хозяин дома сделал несколько шагов по увешанному картинами коридору, повернул направо и распахнул двери. Генрих увидел знаменитую Овальную комнату. Здесь председатели делали сообщения, подписывали документы, принимали важные решения. В этом месте вершилась история Федерации.
     Президент "Фарм Гэлакси" переступил порог просторной залы. Здесь всё дышало величием, от мебели с гнутыми ножками и вычурными спинками, до стен, задрапированных тканью в цвета флага и мозаичного пола с инкрустированным по центру гербом государства - неравномерно усеянной золотистыми искрами многолучевой звездой.
     Поочерёдно расположенные двенадцать длинных и двенадцать коротких лучей герба, символизировали галактические сектора, каждая золотистая искра обозначала обитаемый мир. В центре находились два направленных в противоположные стороны военных звездолёта. Они наглядно демонстрировали стремление к экспансии и готовность до конца отстаивать интересы государства. Поверх звезды шёл девиз основателей Федерации: "Во имя справедливости и чести".
     - Прошу вас, - Председатель указал на круглый стол, накрытый в лучших традициях чайной церемонии. - Пожалуйста, не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.
     Он разлил по чашкам новый сорт прекрасно тонизирующего чая с плантаций недавно присоединившегося мира. Генрих почувствовал прекрасный аромат, помешал чай ложечкой, понаблюдал за кружащимися чаинками и лишь потом приступил к завтраку.
     Когда гость съел пару кусочков торта, попробовал засахаренные фрукты и попросил ещё чаю, Скиннер перешёл к делу.
     - Мистер Йодли, - сказал он, наливая дымящийся напиток в чашку, - думаю, пришла пора откровенных бесед. Я считаю, в сложившейся ситуации нам нечего делить. Настало время объединиться и сосредоточить усилия на достижении цели, а не уничтожать остатки доверия ещё верящих в нас избирателей.
     - Я только этим и занимаюсь, - потянувшись за цукатом, заметил Генрих. Председатель вопросительно посмотрел на него. - Уверенно иду к честной победе на выборах.
     - То, что вы недавно сделали нельзя назвать честным.
     Скиннер подлил себе чаю, стал пить маленькими глотками.
     - О чём это вы? - изумился Генрих.
     - Ой, только давайте без этого, - поморщился Председатель, поднёс чашку к губам и не убирал, пока не выпил весь чай. Вернув пустую чашку на стол, Альберт Скиннер продолжил:
     - Неужели вы считаете меня глупцом, способным направить войска на захват принадлежащих вам предприятий? Допустим, так и было. - Йодли слегка усмехнулся. - Я настаиваю на слове "допустим", - сказал хозяин Овального кабинета, от которого не ускользнула реакция собеседника. - Тогда у любого разумного человека сразу же возникают как минимум три вопроса. Первый: почему только недавно открытые представительства? Второй: почему в захвате участвовало так мало войск? И третий, самый главный - зачем? Вы ведь не будете отрицать, что эти события обернулись против меня?
     - Не буду, - легко согласился гость, в два глотка осушил чашку, поставил в центр стола. - Вы позволите? Очень вкусно.
     Альберт налил чай из пузатого чайника. Йодли благодарно кивнул, миниатюрной вилочкой подцепил с полупрозрачной тарелочки дольку лимона, опустил в чашку.
     - То, что недавно произошло и получило широкую огласку в СМИ, стало для меня такой же неожиданностью, как и для вас. Если честно, я думал это ваших рук дело, - сказал Генрих, отжимая лимон ложечкой.
     - Но если это не вы и не я, тогда кто решился на провокацию?
     Генрих подцепил выжатый лимон, положил на край блюдца.
     - Не знаю. У меня нет в подчинении могущественных организаций, способных разгадать тайны вселенной.
     Скиннер поморщился, ему не понравился выпад, но в политике эмоции только мешают достижению результата. Он предпочитал держать разум холодным, потому и продержался столько лет на этом посту.
     - Хорошо. Будем считать, мы не причастны к этим событиям. Тогда я хочу спросить: вы готовы к сотрудничеству?
     - Смотря, что вы подразумеваете под этим словом. Генрих поднёс чашку к губам. "Надо узнать название сорта", - подумал он, наслаждаясь бархатистым вкусом чая.
     - То же, что и все: совместную деятельность на достижение общей цели.
     - Вот как. И что за цель?
     - Моя победа во втором туре.
     - М-м, забавно. А в чём заключается совместная деятельность?
     - Вы отказываетесь от участия в выборах взамен на пост вице-председателя.
     Генрих едва не поперхнулся, результат превзошёл его ожидания. Закручивая интригу с нападением на собственные предприятия, он даже не предполагал подобного эффекта, максимум, на что он рассчитывал - снизить рейтинг конкурента и тем самым обеспечить себе дополнительные голоса избирателей. Его мозг немедленно приступил к просчёту вариантов. Если получить контроль над ключевыми отраслями экономики можно в разы ускорить достижение цели, а при грамотном подходе нейтрализовать Скиннера как политика. Тот имел огромный вес в обществе и мог объединить вокруг себя недовольных планами Генриха на дальнейшую судьбу Федерации.
     - Я согласен, - сказал он, после продолжительной паузы. Председатель облегчённо вздохнул и широко улыбнулся. - Но с некоторыми очень важными условиями.
     Улыбка медленно сползла с лица Скиннера:
     - Я так и знал. Говорите, обещаю выслушать и принять их, если они не переходят грани разумного.
     - Не беспокойтесь. Я адекватный человек и понимаю, что можно требовать, а что нельзя. Итак, прекратите преследовать мой бизнес и перестаньте копаться в грязном белье, выискивая несуществующие связи с криминальными структурами.
     - Это законное и естественное желание, - Альберт потянулся к вазочке с засахаренными фруктами, подцепил серебряной вилочкой серповидную дольку, отправил в рот. - Я его понимаю и даю свои гарантии, - сказал он, похрустывая цукатом.
     - Замечательно. Во-вторых, я хочу заниматься вопросами недавно вступивших в состав Федерации планет. Я знаю, на этот пост открылась вакансия...
     - Хорошо, - перебил Скиннер. - Принимаю и это условие. Что-то ещё?
     - Да. Помимо новых миров я хочу курировать транспорт и энергетику.
     Генрих замолчал, не сводя глаз с собеседника.
     "Возможно, это он стоит за мятежными выступлениями, - подумал Председатель, подливая себе и гостю ещё чая. - Если так, то отдавать ему в руки ключевые сектора экономики - значит сесть на пороховую бочку с зажжённым фитилем..."
     Глава государства медленно потягивал чай, маскируя напряжённую работу мысли. Ни один мускул не дрогнул на его лице, глаза продолжали ласково щуриться, а на губах играла прежняя полуулыбка. Генрих не мешал, ему тоже было о чём подумать.
     - Я принимаю и это условие, - заявил Председатель, возвращая на стол опустевшую чашку. - Рад, что мы смогли договориться. Давайте заключим меморандум.
     Он сделал едва уловимый жест, в комнате появился секретарь с двумя протокольными папками в руках.
     - Однако, - удивился Генрих, - вы основательно подготовились. Сразу были уверены в успехе переговоров?
     - Да! А также в своей неотразимости и способности убедить каждого. Текст составлен заранее, есть места для особых условий. Вам требуется их вписать и скрепить подписью. Я уже подписал, можете в этом убедиться.
     Йодли взял первую папку и раскрыл её. Председатель не обманул. В конце меморандума действительно стояла размашистая, почти на половину листа, подпись с многочисленными витками и закорючками.
     Генрих внимательно сверил текст в папках. Убедившись в идентичности, там и там вписал особые условия, поставил подписи.
     Секретарь взял папку с экземпляром Скиннера, вышел из комнаты, оставив бывших соперников наедине.
     Генрих встал с кресла.
     - Теперь я могу идти?
     - Не спешите, мистер Йодли. Задержитесь ещё на несколько минут. Давайте объявим народу о результатах наших переговоров.
     - Вы и репортёров успели подогнать?
     - А чему вы удивляетесь, мистер Йодли? В наше время пресса имеет колоссальное влияние на человеческие умы. - Скиннер взял его под руку, мягко увлёк в сторону неприметной двери.
     За ней оказалась небольшая комнатка, полностью лишённая мебели. Двое охранников внушительного вида стояли по бокам от дверного проёма, ведущего в другое помещение. Председатель указал на дверь. Один из охранников распахнул её, и Генрих увидел забитый журналистами зал.
     Первыми вышли телохранители, встали с боков от двери, просеивая толпу цепкими взглядами. Генрих почувствовал лёгкий толчок в спину, вышел в зал для приёмов, вместе с Председателем поднялся на подиум.
     Журналисты загудели как потревоженный улей, защёлкали вспышками фотоаппаратов. Операторы заворочали камерами, снимая крупным планом рукопожатие недавних политических противников. Никто не ожидал подобного, особенно после нападений на предприятия "Фарм Гэлакси".
     Сразу после выступления Скиннера, толпа взорвалась криками. Журналисты бросились наперебой задавать вопросы, а самые ушлые поспешили сообщить сенсационную новость руководству медиакомпаний.

31

     По завершении пресс-конференции Альберт Скиннер тепло попрощался с новым вице-председателем. Назначив совещание кабинета министров на следующее утро, бывшие политические противники расстались, обменявшись крепким рукопожатием.
     Глава государства проводил Генриха взглядом. Когда тот обернулся в дверях, улыбнулся самой искренней из улыбок и помахал рукой.
     Шаги Йодли ещё не затихли вдали, а в кабинете уже стоял секретарь. Председатель посмотрел на помощника полными сомнений глазами.
     - Зиберт, мы не совершаем ошибки, допуская его к власти? Ведь он мог проиграть выборы.
     - Нет, сэр. Враг должен быть всегда на виду. "Хочешь уничтожить противника, сделай его другом. Заставь его верить тебе, позволь ему чувствовать себя в безопасности, помогай всегда и во всём. И лишь когда он повернётся к тебе спиной - вонзи нож в его сердце", - процитировал секретарь древнего философа Дзэн Лю Пина.
     Скиннер помолчал, взял из вазочки дольку цуката, захрустел, подцепил ещё одну, протянул помощнику:
     - Будешь? - Тот помотал головой. - Как хочешь. Значит, говоришь: сделать другом...
     Зиберт кивнул, молча наблюдая за Председателем. Тот с задумчивым видом хрустел цукатами, пока не съел все до одного. Стряхнув с пальцев налипшие крупинки сахара, Скиннер повернулся к секретарю:
     - Ты уже подготовил апартаменты для мистера Йодли?
     - Да, сэр, комнаты готовы, можно заселяться в любой момент.
     - Хорошо, позаботься о его скорейшем переезде в дом Правительства и устрой постоянную слежку за ним. Я хочу знать о нём всё до малейших подробностей, даже время посещения туалета.
     - Установить в его комнатах "жучки"?
     - Не надо, он не дурак и первым делом тщательно проверит новое жильё на предмет вредных насекомых. - Председатель слабо усмехнулся, губы секретаря изогнулись в лёгкой улыбке, впрочем, она тут же исчезла. Между тем, Скиннер продолжил: - Возможно, Йодли потребует другие комнаты. Ни в чём ему не отказывать, выполнять все его требования. Хочет другое жильё - пусть получит. Главное усыпить его бдительность, дать ему развернуться, узнать его замыслы, разобраться в них, понять, и тогда нанести удар в самое уязвимое место. Я чувствую исходящую от него угрозу, ощущаю каждой клеточкой тела, но доказать не могу. Мы должны его остановить, пока Федерация не погрязла в пучине хаоса.
     - Не волнуйтесь, сэр, всё будет сделано в лучшем виде.
     Скиннер подошёл к письменному столу, сел в кресло, знаком подозвал помощника. Тот приблизился, встал неподалёку, готовясь выслушать новые указания.
     - Ты был прав, Зиберт: он взял транспорт и энергетику и, как ты и предполагал, потребовал передать ему в распоряжение дела недавно освоенных планет. У тебя всё готово?
     - Да, сэр, в министерства внедрены надёжные люди. Вы первый узнаете о его распоряжениях.
     - Прекрасно! - Председатель помолчал, разглядывая своё отражение в полированной поверхности стола. - Прекрасно, - задумчиво повторил он и посмотрел помощнику в глаза. - Зиберт, может у меня началась паранойя? Что если Йодли ничего не замышляет и всё это плод моего воспалённого воображения?
     - Вряд ли, сэр. Отсутствие доказательств ещё ни о чём не говорит. Просто вам попался сильный противник...
     - И слабая команда. Тебя это не касается, Зиберт, ты лучший из всех, кто работает со мной. Ты как-то говорил о внедрённом в штаб-квартиру корпорации агенте. Есть от него какие-нибудь известия?
     - Нет, сэр. "Синица" работает на пределе сил, но Йодли не просто поймать. Он слишком осторожен, при малейшем чувстве опасности прекращает любую деятельность, постоянно меняет сотрудников. Удивительно, как "Синице" удаётся столько лет держаться подле него. Наверное, здесь замешана любовь, - ухмыльнулся секретарь.
     Председатель поправил и без того безупречно уложенную стопку бумаг на краю стола, передвинул местами часы в куске малахита и подставку для ручек в виде стоящей на хвосте рыбины.
     - Ладно, пора за работу, Зиберт. Помоги мне уберечь Федерацию от гражданской войны, мне с этой ношей в одиночку не справиться. Эх, ещё бы парочку таких, как ты, - вздохнул Скиннер, снова переставляя часы и подставку. Прекрасно изучив привычки начальника, секретарь знал об этом средстве борьбы с приступами волнения. - В последнее время у меня всё чаще возникают сомнения по поводу лояльности Боткинса и Бэйли. Мне кажется: директора агентств ведут нечестную игру. Заменить бы. У тебя есть кто-нибудь на примете?
     Секретарь помотал головой.
     - Вот и у меня никого нет. Ты уж, пожалуйста, не привлекай никого из Галактической Безопасности и наркоконтроля, а то вдруг полковники продались Йодли.
     - Хорошо, сэр, но я должен предупредить: "Синица" - двойной агент. Она из Агентства по Борьбе с Наркотиками.
     Председатель кивнул. Какая разница кто на кого работает. Главное результат. Если её донесения помогут обезвредить Йодли - уже хорошо.
     "Сомнения к делу не пришьёшь, нужны доказательства, а вот их-то как раз и нет. Да и будь они - всё равно ничего не изменить. Нельзя сейчас трогать ни Боткинса, ни Бэйли. А ну, как и в самом деле Йодли их подкупил? Начнёшь кадровые перестановки - сразу ляжет на дно. Пусть успокоится, поверит в мою доверчивость, расслабится, начнёт делать ошибки, а там и я нанесу удар".
     - Я могу идти, сэр?
     Скиннер поднял голову. Задумавшись, он забыл отпустить Зиберта.
     - Да, конечно, действуй по утверждённому плану, держи меня в курсе, если потребуется - буди по ночам.
     Секретарь кивнул, развернулся и вышел из Овальной комнаты. Впереди его ждало много работы.

32

     Седьмой галактический сектор. Планета Низебул.
     
     После горячей проповеди Альваро наёмники с удвоенным рвением ринулись в погоню. Чтобы не терять времени даром, Родригес заменял Мигеля другими бойцами, давая тому отдохнуть и набраться сил. Подменявшие Санчеса бойцы чередовались через каждые десять минут, так трудно было прорубаться сквозь непроходимые стены широколистных кустов и маленьких деревьев, густо заросших лианами. Только Мигелю удавалось по часу махать тяжёлым ножом, со свистом рассекая воздух и с хрустом кромсая заросли.
     Альваро шёл в колонне вторым, постоянно сверяясь с данными пеленгатора. Дюрер создал отличный прибор. Он не только показывал местонахождение спецназовцев, но и делал засечки на карте в местах, где беглецы устраивались на отдых. Следуя по пятам маленького отряда, поисковая группа приближалась к одной из таких стоянок.
     Франсиско с хрипом вытолкнул воздух из прокуренных лёгких, из последних сил взмахнул ножом. Острый клинок опустился на живую преграду, перебитые лианы брызнули соком, с шумом упали на землю. Как только перед глазами замаячила свободная от растений звериная тропа, Франсиско согнулся, часто задышал с какими-то булькающими звуками в груди.
     Альваро толкнул наёмника в кусты, вышел на свободное от зарослей место, посмотрел на экран пеленгатора. Недавняя стоянка спецназовцев находилось отсюда в ста метрах на восток. Легкая прогулка по тропе и поисковый отряд окажется в нужной точке.
     Родригес шел, не отрывая глаз от прибора, за спиной раздавался топот ног, хриплое дыхание, иногда слышалось бряцанье оружия. Ещё несколько десятков шагов и чёрная точка по центру экрана оказалась в середине зелёной окружности.
     Альваро огляделся. Он стоял посреди заросшего слоновой травой холма. В нескольких местах трава сильно примята, кое-где в зелёном покрове зияют проплешины, встречаются какие-то белесоватые пятна. Командир присел, дотронулся до одного из них, потёр пальцы друг о друга, понюхал. Затем потрогал оборванный стебель травы.
     Закончив осмотр, Родригес выпрямился, оглянулся по сторонам. Наёмники в живописных позах лежали на земле, ловя драгоценные минуты отдыха. Только Мигель возвышался как скала, держа одну руку на поясе, а другую на рукояти спрятанного в ножны тесака.
     Не глядя на своих людей, Альваро скользил взглядом по широколистным деревцам и раскидистым кустарникам. Могучие стволы гигантов первого яруса его не интересовали. Возле них росли папоротники, вперемешку с пучками травы, в которых сложно что-либо спрятать.
     Заметив несколько сломанных веточек на одном из кустов, Родригес перехватил автомат, сделал пару шагов и раздвинул ветви стволом. В зелёной тени прятались скомканные и сильно потёртые лопухи слоновой травы с такими же белесоватыми следами, как и на бугорке. Тут же находились скрученные листья какой-то пальмы. Казалось, их выжимали, будто хотели вытянуть все соки до последней капли.
     Ветер сменил направление, потянуло выгребной ямой.
     - Эй, засранцы, - крикнул командир наёмников, - кто из вас испортил воздух?
     - Альваро, - позвал Мигель, - запах идёт отсюда.
     Родригес направился к Санчесу. Пока начальник копался в кустах, тот обследовал территорию и сейчас стоял в стороне от других наёмников, возле дыры в стене лиан. Оказавшись на месте, Альваро увидел коричневые потёки на листьях, такого же цвета пробки на обрубленных стеблях. От них пахло как в загаженном деревенском сортире, вышибая на глазах слёзы. Сквозь лаз проглядывала часть оболочки космического корабля, сплошь усеянная дырками.
     - Теперь мне всё ясно, - командир поискового отряда заткнул нос рукавом. - Они увидели корабль, полезли туда, извозюкались по самые уши. Решили отмыться, сбить запах, чтобы мы их по нему не нашли. Наверно смывали пятна соком из пальмовых листьев, пользуясь слоновой травой как мочалкой. Пошли, хватит этим дерьмом дышать.
     - Привал окончен, - крикнул Мигель, - выдвигаемся.
     Наёмники ответили возгласами облегчения. Они стояли на ногах с тех пор как ветер сменил направление и, перемещаясь по небольшому свободному от кустов и деревьев участку, искали место куда бы не долетали миазмы.
     Пока путь лежал по звериной тропе, Альваро шагал во главе колонны, глядя то на дорогу, то на пеленгатор. Согласно его показаниям, солдаты встали на привал. "Что-то часто они отдыхают, - подумал Родригес. - Может, случилось чего или решили перекусить?"
     Желудок протяжно заурчал. Со времени завтрака прошло больше семи часов. Остановиться бы, заморить червячка, да некогда, каждая зря потраченная минута отодвигает момент триумфа.
     Сзади хлопнули по плечу. Командир обернулся, увидел цветную обёртку орехового батончика из военного сухого пайка, схватил угощение, сорвал упаковку и в два приёма справился с едой. В животе потеплело, перестало сосать под ложечкой, настроение заметно улучшилось.
     Сверившись с пеленгатором, Альваро остановился. Тропа уходила в сторону от нужного направления.
     - Мигель! - Родригес посторонился, пропуская рослого наёмника. Тот встал впереди отряда, выхватил тесак, с треском начал прорубаться сквозь заросли.
     Отряд шли гуськом в некотором отдалении от Санчеса. Рядом с ним нельзя было находиться. Тот махал тесаком направо и налево, буквально выкашивая коридор в джунглях. Во все стороны летели щепки, обломки веток, брызгали соком лианы, падали рассечённые тушки зазевавшихся пауков, не успевших спрятаться грызунов, тягучими каплями стекали разбитые яйца из разорённых гнёзд. Над головами людей с криками метались возмущённые родители, метко стреляя птичьими бомбами.
     В очередной раз сверившись с пеленгатором Альваро резко остановился. Шедшие за ним Франсиско и Леонардо чуть не наткнулись на него.
     - Мне показалось или где-то стреляли? - обернувшись вполоборота, спросил Родригес.
     Наёмники переглянулись. Франсиско сказал:
     - Вроде я тоже слышал.
     - А ты что скажешь? - обратился к его приятелю командир.
     - Не знаю, - пожал плечами Леонардо, - похоже на пистолетный выстрел, но я не уверен.
     Пока они говорили, Мигель ушёл далеко вперёд. Альваро посмотрел в конец зелёного коридора. Оттуда доносился свист рассекаемого клинком воздуха, сочно хрустели перебитые лианы, с треском валились срубленные ветви.
     Родригес бросился вдогонку, приходилось спешить. Кто знает, почему стреляли. На спецназовцев могли напасть дикари, а может на них вышли другие преследователи. Кто-то же обстреливал капсулы.
     Следуя в двух шагах от Альваро, Франсиско краем глаза увидел какое-то движение сбоку от начальника, замедлил шаг, сфокусировал зрение на подозрительном дереве. По толстой изогнутой ветке ползла длинная пятнистая змея, почти неразличимая среди густой листвы. Он поднял руку, приказывая остановиться идущему за ним Леонардо, осторожно передвинул автомат. Тихо клацнул затвор, Франсиско вскинул оружие, поймал приплюснутую голову в перекрестье прицела.
     Увлечённая охотой рептилия не обращала на него внимания, она полностью сконцентрировалась на жертве. Тихо шипя, высовывая раздвоенное жало, змея, плавно изгибаясь, медленно ползла по ветке. Свесив голову, тварь приготовилась к атаке, сжала чешуйчатое тело в пружину и, улучив момент, бросилась на Альваро.
     Треск автоматной очереди ворвался в привычный гам джунглей. На мгновение возникшая тишина взорвалась птичьими криками и воплями обезьян. Обламывая встречавшиеся на пути ветки, мёртвая рептилия грохнулась позади командира.
     - Кто стрелял?! - крикнул Родригес, злобно повернувшись к наёмникам. Леонардо указал на приятеля. Впрочем, начальник и без его подсказки увидел, кто это сделал: Франсиско сжимал в руках автомат с дымящимся стволом.
     - Ты что творишь? Тебе кто разрешил открыть огонь?
     - Она, - наёмник кивнул на изрешечённую пулями змею.
     Родригес опустил глаза. На земле валялась огромная тварь длиной шесть метров, если не больше и толщиной с ногу взрослого мужчины. Альваро представил, как она сжимает кольца вокруг него, сглотнул, борясь с навалившейся дурнотой. Если бы не Франсиско, умирать ему мучительной смертью, задыхаясь в железных объятиях.
     Он пнул мёртвую змею, плюнул на неё сквозь зубы и кинулся догонять Санчеса. Наёмники побежали за ним, едва уворачиваясь от норовивших высечь глаза случайно оставленных Мигелем упругих веток.

33

     Первым на поверхность выбирался крестьянин. Следуя советам Стивена, Герхард с верёвкой на плечах отходил к лесу, вытягивая проводника из подземелья. Чан Кай-Ши как младенец сидел в сплетённой "ангелом" люльке, медленно приближаясь к светлеющей пробоине.
     Глядя на уплывающие вниз каменные наросты стен и приближающиеся клыки сталактитов, он представлял себя парящей в воздухе птицей. Правда, полностью раствориться в ощущениях мешали врезавшиеся в кожу верёвки, да редкие рывки, с которыми "демон" тянул страховочный трос.
     Когда самодельный лифт добрался до пробоины, Чан вытянул руку, ухватился за кустики травы, подтянулся, помогая "демону" вытащить его из пещеры. Снова почувствовав под ногами твёрдую поверхность, Чан Кай-Ши сбросил с себя люльку, с наслаждением погладил подмышки, заглянул в вырез рубахи. Красная полоса уходила на ту сторону плеча. С другой рукой творилось то же самое.
     Хуже всего досталось паху, натёртая кожа так и горела, хотелось почесать, но крестьянин держался изо всех сил. Не хватало ещё опозориться перед "звёздными людьми".
     - Ты как? - Герхард подошёл к проводнику. - Всё нормально?
     - Да, господин "демон", всё хорошо, только болит немного, вот здесь... и чешется, - не сдержался Чан.
     - Ну так и почеши.
     Не глядя на чесавшегося проводника, Миллер склонился над промоиной:
     - Стив, тебя вытягивать, или как?
     - Не надо, сам выберусь. - Джонсон дёрнул верёвку. Трос извилистой змейкой заструился вниз. Стивен дёрнул ещё несколько раз, выбирая слабину. Когда страховка натянулась, приставил руки ко рту, закричал: - Держи крепче.
     Миллер встал, как показывал напарник, почувствовав натяжение верёвки, сильнее упёрся ногами в землю.
     Стивен карабкался к выходу, подтягивая себя то одной, то другой рукой. Тонкий трос скользил в руках, приходилось прикладывать большие усилия, чтобы подниматься вверх. Несколько раз он чуть не сорвался, верёвка так и норовила сбросить его с себя. Она дёргалась как живая, извивалась, вертелась, заставляя Стивена вращаться вместе с ней. Иногда ему хотелось крикнуть: "Тяни!", но он изо всех сил подавлял в себе это желание. Раз сказал: сам выберется, значит, так тому и быть.
     Герхард чувствовал натяжение верёвки, ощущал её вибрацию. По тому, как она дёргалась, понял каким трудом достаётся Стивену этот подъём. Взять бы да вытащить его, так ведь обидится, скажет: нечего лезть в чужие дела. Оно ведь как бывает: хочешь помочь, а вместо благодарности получаешь косые взгляды и обидные слова.
     Наконец из пролома высунулась рука, ухватилась за верёвку, дёрнула. За ней вынырнула другая - последовал новый рывок. Над пропастью показалась голова Стивена. Миллер отклонился назад и в бок, медленно попятился, помогая другу.
     С трудом подавляя вздох облегчения, Стив перевалил через край пролома, перекатился, удаляясь от пропасти на безопасное расстояние. Лёг на спину, уставился в синее небо над головой и задышал полной грудью разглядывая стада кучерявых облаков. Они тёрлись светло-серыми животами о верхушки деревьев, причудливыми тенями проплывали над поляной и снова исчезали в изумрудной листве лесных великанов.
     Вдруг в идиллическую картину втиснулось довольное лицо Миллера:
     - Мясо захватил? Мне консервы уже опротивели, хорошо бы свежачка навернуть.
     - Тебе надо ты и лезь, - отмахнулся Стивен. Перед ним до сих пор стояла морда Шиан-Чий с печальными всё понимающими глазами. Одно дело пристрелить врага, совсем другое убить ни в чём неповинное создание. Даже оправдания типа "я её от мученической смерти спас" давали мало утешения.
     - Значит, будем концентратами питаться, - вздохнул Миллер. - Ну и ладно! Ты отдыхай пока, я за верёвкой.
     Он направился к дереву, отвязал страховочный трос и, наматывая вокруг руки, шаг за шагом приблизился к провалу. Стоя на краю, смотал до конца, несколько раз обвязал посередине и бросил готовую бухту к ногам Джонсона. Тот всё ещё лежал на траве, продолжая пялиться в небо.
     - А где Чан? - Герхард заворочал головой по сторонам.
     - Не знаю, я за ним не следил. - Джонсон приподнялся на локте, оглянулся. - Да вот он там, у дерева, - сказал он, показывая на крестьянина.
     Чан Кай-Ши стоял на коленях, уткнувшись лбом в кору векового гиганта. То ли молился, то ли просто отдыхал - сразу и не поймёшь. На самом деле пастух лихорадочно искал выход из сложившегося положения. С одной стороны без коровы в деревне ему делать нечего, староста за смерть любимицы сживёт со свету. С другой - если он не вернётся, Сяо Лян возьмёт его невесту в жёны. Их у него и так четыре, но красавица Сунь Вэнь-Минь давно не даёт ему покоя. А что если...
     Чан не успел додумать мысль до конца. За спиной раздалось лёгкое шуршание. Он оглянулся, увидел "демона". Тот присел рядом с ним, похлопал по плечу, неторопливо заговорил:
     - Смотрю, не сладко тебе там пришлось... жаль корову, да ничего не поделаешь...
     - Вы поможете мне убрать старосту? - тихо спросил Чан. - Я должен расправиться с ним, или он убьёт меня и заберёт себе Сунь Вэнь-Минь.
     Герхард молчал, не спеша с ответом. В таких делах нельзя торопиться. Это сейчас крестьянин горит желанием разделаться с тираном, а через два часа остынет и будет ругать себя за нехорошие мысли о старосте.
     - Поможете? Вам всё равно в деревню идти.
     - А ты не передумаешь, когда до дела дойдёт? - поинтересовался Стивен, опуская на землю тяжёлые сумки. Как только Герхард ушёл за проводником, он убрал моток на место, подхватил баулы и зашагал к напарнику. Обладая от природы отменным слухом, ещё на подходе услышал просьбу крестьянина. Вот и решил разобраться на месте, пока не поздно всё отменить.
     - Нет, не передумаю, - твёрдо сказал крестьянин. - Он мне всё равно жизни не даст.
     Миллер хотел что-то добавить, но в это время в джунглях, со стороны, откуда они час назад вышли на поляну, раздался треск автоматной очереди. Лес взорвался криками животных и птиц. Поднялся такой шум, будто все дрались со всеми, закачались ветви деревьев, затрещали кустарники.
     Стивен схватил сумку, легко забросил на плечо, лязгнул автоматным затвором.
     Герхард распрямился как сжатая пружина:
     - Всё-таки явились по нашу душу. Вставай, потом договорим. Он рывком поднял проводника, кинулся к сумке. Когда баул переместился за спину, напарника и крестьянина уже и след простыл, лишь слегка покачивались ветви разлапистого куста.
     Не мешкая, Миллер бросился за ними. Через секунду на поляне никого не осталось. Только ветер играл травой, да шелестели сочные листья наступающих джунглей.

34

     Солдаты бежали, не разбирая дороги, Чан старался не отставать. Во время кросса он оказался позади спецназовцев и теперь боялся потерять их из виду. Одетые в камуфляж "звёздные люди" зелёными тенями мелькали среди огромных папоротников и травянистых пальм, то исчезая, то появляясь вновь.
     На мелочь вроде липкой паутины и всяких козявок, беглецы не обращали внимания. Рыча и отплёвываясь, они старались оторваться от погони, на ходу рассекая сплетённые ветви и свисающие под разными углами гибкие стебли.
     Стивен обогнул зонтичную пальму, нырнул под прогнувшиеся лианы, ловко перепрыгнул через поваленное дерево. Бежавший за ним Герхард увидел, как напарник взмахнул руками, кувыркнулся и покатился по склону холма. Вскоре до Миллера донёсся треск ломаемых сучьев. Остановившись возле дерева, он увидел, как закачались кусты, в которые Стивен врезался с огромной скоростью.
     Герхард решил не повторять подвиг приятеля. Перебравшись через рухнувший ствол, осторожно спустился с холма, хватаясь то за пучки травы, то за стебли сбегавшего по склону тростника. Оказавшись внизу, бросился к невысоким кустам, усыпанным причудливыми цветами.
     Гибкие, покрытые молодой корой ветки раздвинулись, и оттуда появилось исцарапанное лицо Стивена.
     - Эй, ты живой? - Герхард помог ему выбраться из кустов. Стивен сел на землю, затряс головой.
     - Да! Всё в порядке, только морду немного поцарапал. Ну и встряхнуло меня, до сих пор всё перед глазами скачет.
     Герхард наскоро ощупал товарища.
     - Ничего не сломал?
     - Да вроде как нет, - ответил с некоторой заминкой Стивен. Покрытое синяками и ссадинами тело ныло от боли, а потому он не сразу определил всё ли с ним хорошо.
     - А это что? - Миллер схватил его руку. Острым сучком распороло рукав куртки, сильно рассекло кожу, ткань пропиталась кровью и прилипла к ране. - Эк тебя угораздило. Потерпи, сейчас повязку наложу.
     Он полез в сумку за перевязочным пакетом. В условиях высокой влажности любое ранение обрабатывали в кратчайшие сроки, иначе оно быстро загнаивалось, приводя к ужасным последствиям.
     - Подожди-ка, что там такое, - Стивен двумя пальцами осторожно раздвинул края пореза. - Взгляни.
     Герхард снова посмотрел на руку товарища. В глубине раны виднелась маленькая капсула, внутри которой помаргивал красный огонёк.
     - Тебе куда прививку вкололи?
     - Сюда, прямо посередине.
     Герхард быстро закатал рукав, выхватил нож, собираясь сделать надрез.
     Стивен перехватил его руку:
     - Ты что задумал?
     - Думаешь эта хрень только у тебя? Мне тоже прививку делали. Пусти! - Миллер надрезал кожу в месте инъекции, шипя сквозь зубы, подцепил миниатюрную капсулу кончиком ножа. - Брось пистолет на землю.
     Стивен выхватил оружие из кобуры, положил на траву и тоже извлёк маячок из руки. Удерживая его на кончике лезвия, положил на рукоятку пистолета рядом с экземпляром напарника и раздробил двумя точными ударами тяжёлого навершия.
     - Быстро перевязку и ходу отсюда, - Герхард распечатал ИПП, протянул другу, вскрыл второй пакет и ловко забинтовал рану. Побросав обрывки упаковок в сумку, окликнул проводника.
     Крестьянин выглянул из соседних кустов. Всё его лицо оказалось в зелёных заплатках, кросс по пересечённой местности тоже дался ему нелегко. С рождения пользуясь дарами джунглей, не зная других средств, он заклеил многочисленные ссадины листьями целебного растения, от которого царапины затягивались за несколько часов.
     - Отдохнул? Хорошо, веди нас в деревню. Она далеко отсюда?
     - Не знаю, - пожал плечами проводник, - мне эти места не знакомы.
     Герхард удивлённо присвистнул, а Стивен снял шлем, пригладил мокрые волосы и сказал, возвращая его на голову:
     - То есть мы убежали не туда? - Чан Кай-Ши кивнул. - А как ты корову пас, если плохо знаешь джунгли?
     - Вы не правы, господин "ангел". Я хорошо знаю лес на день пути в любую сторону от деревни, но мы забрели намного дальше, коровы так далеко не ходят.
     Стивен повернулся к приятелю:
     - Что будем делать, напарник?
     Герхард закинул сумку на плечо, поудобнее перехватил автомат.
     - Выбираться отсюда. Чан, ты представляешь, где находится деревня?
     Проводник поднял голову. По счастью в этом районе джунглей росло мало гигантских растений, а те, что встречались, не могли полностью закрыть небо. В просвете между ветвями виднелся жёлтый диск Циката. Ориентируясь на него, крестьянин примерно определил направление.
     - Нам туда, - он показал на юг. - Главное добраться до знакомых мест, там я найду дорогу.

35

     Родригес не зря торопился. Спецназовцы явно слышали стрельбу Франсиско, стоявшие до этого на одном месте зелёные точки стремительно удалялись. Он догнал Мигеля, выхватил нож и тоже стал прокладывать тропу сквозь джунгли. За его спиной пыхтели наёмники, хрустели под грубыми подошвами сухие ветки, трещали сучки.
     "Надо передать Леонсио координаты, пусть пролетит над тем районом", - подумал Альваро, посмотрел на экран и выругался: метки погасли одна за другой.
     - Что случилось? - Мигель на время прекратил махать тесаком, повернулся к Родригесу.
     - Сигнал пропал, - Альваро постучал по прибору.
     - Как пропал?
     - Очень просто. Был да исчез.
     - Наверно контакты окислились или батарейки сели? - предположил Франсиско.
     - Мозги у тебя окислились! - рявкнул Альваро. - Карту местности эта хреновина исправно показывает, батарейки здесь не причём. Думаю, они как-то догадались о маячках и уничтожили их.
     - А третий не мог предупредить? Может ему удалось с ними связаться? - сказал Леонардо, сдёрнул с головы кепи и вытер им мокрое от пота лицо. Потом расправил головной убор и нахлобучил на голову. Наёмники дружно уставились на товарища, не ожидая от него подобной мысли.
     - Ну ты дал, - Санчес хлопнул его по плечу, - видно жара и укусы насекомых пошли тебе на пользу.
     Франсиско захохотал, но тут же осёкся под строгим взглядом командира.
     - Хватит стоять, амигос. В последний раз эти засранцы опережали нас метров на триста-четыреста, не больше. Мигель, выдвигайся вперёд, Франсиско - помоги рубить просеку, Леонардо замыкающий.
     И снова ножи наёмников вгрызлись в сочную зелень, зачавкали рвущиеся листья, перебитые лианы брызнули соком, захрустели сломанные ветки.
     Альваро сорвал с пояса рацию:
     - Как успехи, Леонсио, нашёл ублюдков?
     Сквозь грохот турбин и шум винта из передатчика донёсся слабый голос:
     - Нет ещё, внизу сплошной океан, ничего не видать. Я бы спустился ниже да боюсь зацепить верхушки деревьев.
     - Правильно, не рискуй, лучше проверь квадрат пятнадцать сорок три. Разрешаю открыть предупредительный огонь. Только не перестарайся, они мне живые нужны.
     - О'кей, босс.
     В рации пискнуло, из динамиков вырвалось шипение. Родригес выключил передатчик, повесил на пояс, двинулся к рубившим заросли наёмникам. Со стороны донёсся звук приближающегося вертолёта, он становился всё громче и громче. Альваро поднял голову, но сквозь зелёный купол не проглядывало даже кусочка неба.
     Шум винта нарастал, Родригес увидел, как закачались широкие кроны, в нескольких местах сорвались и полетели вниз сухие ветки. Невидимый вертолёт промчался над маленьким отрядом и стал удаляться. Потом до наёмников докатился рёв автоматических пушек. Альваро заметно повеселел: похоже, затянувшиеся поиски скоро кончатся. Лишь бы Леонсио не перестарался, а то даст очередь по спецназовцам и всё, плакали тогда их денежки.
     Мигель без устали махал ножом, за раз перерубая тонкие стволы ползучих деревьев, гибкие стебли змееподобных лиан, длинные стрелки тростника. Через десять минут в просветах между листьями замаячило свободное пространство. Санчес рубанул по стволу наклонившегося дерева, рассёк спутавшиеся в клубок лианы, раздвинул похожие на повислые флаги листья. С наслаждением ступив на траву, щурясь, подставил лицо тёплым лучам Циката. Широкая грудь шумно перекачивала воздух, струйки пота катились по вискам, скапливаясь на подбородке, срывались тяжёлыми каплями на сильно промокшую рубаху.
     Слева послышался треск: ломая кусты, на поляну вышел Франсиско, следом за ним появился Леонардо. Командир наёмников Альваро Родригес незаметно встал сбоку от Мигеля, глянул на пролетающий вертолёт, от которого потянулись дымные полосы ракет.
     В джунглях ещё не прогремели взрывы, а пилот уже выпустил новую пару НУРСов и прошёлся ливнем из пушек, разнося древесные стволы в щепки.
     - Да что он творит?! - Альваро сдёрнул рацию с пояса: - Леонсио, сукин ты сын, прекрати огонь ты нам всю миссию провалишь!
     - Я только пугнуть, - прохрипела рация. - Я их вижу, босс, вижу! Уходят, сволочи, уходят!
     Пушки снова изрыгнули пламя, из-под вертолётного брюха дождём посыпались золотистые гильзы.
     - Куда они побежали, в какую сторону? Дай нам координаты!
     Альваро включил рацию на приём, динамик тут же взорвался дикими воплями:
     - Есть! Я попал, попал! Будешь знать, как от папочки бегать! Босс ты бы видел эту свинью. Жирная, как мамаша Санчеса.
     - Какую свинью? Ты что там охоту устроил? Да я... да ты... - Родригес покраснел от негодования. Наёмники ещё не видели командира в таком бешенстве. Глаза налились кровью, на лбу вспухли жилы, зубы скрипели от злости. Казалось ещё немного - и он взорвётся, как переполненный паром котёл. - Убью, с-сука! - наконец выдавил он из себя. - Ты видел спецназовцев?
     - Нет! - хрипнула рация. - Но я вам работу облегчил. Здесь теперь не то, что пешком, на машине проехать можно.
     - Придурок! Я лично тебе все зубы выбью! Хоть из-под земли, но достань мне беглецов, понял?
     Не дожидаясь ответа, Альваро выключил передатчик. Наёмники молча стояли на краю джунглей, никому не хотелось попасть под горячую руку. Командир славился силой удара, мог с одного раза пробить череп лебуга, а у того лобная кость толще большого пальца будет.
     Не обращая внимания на притихших наёмников, Родригес нервно зашагал к центру поляны. Где-то над лесом тарахтел невидимый отсюда вертолёт. Наверное, на пилота подействовали угрозы, потому что больше не раздалось ни одного выстрела.
     Альваро дошёл до большой дыры в земле, наклонился. Проникающего в отверстие света хватило, чтобы разглядеть тушу коровы в центре зелёного островка. Из пещеры доносилось журчание воды, слышался писк летучих мышей.
     С одной стороны от пролома трава оказалась примята, неподалёку валялась сплетённая из альпинистского троса люлька с петлями для рук и ног. Родригес присел, потрогал размочаленный кончик верёвки.
     "Интересно, зачем они ползали в пещеру? Чтобы пристрелить корову? Странно, очень странно".
     Альваро продолжил осмотр, к одному из гигантских деревьев тянулась едва различимая тропка. Придавленные травинки медленно распрямлялись. Ещё пара часов и следов бы совсем не осталось, а так понятно, куда ушли беглецы.
     Стоявшие позади наёмники увидели сигнал командира, тот махнул рукой, показывая направление. Спустя несколько мгновений поисковый отряд бросился в погоню.