Кто здесь?

  

   А, мужчина за сорок.

   Б, мужчина под тридцать пять.

   В, мужчина за пятьдесят.

   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  

   Вся сцена - фойе театра. На стенах висят афиши и фотографии. Правая дверь ведет в зрительный зал. Левая - выход из театра.

  

   А входит через правую дверь.

  

   А. Меня все больше здесь нет.

  

   Пауза.

  

   Меня все больше нет здесь. Как можно смотреть это, если знаешь что-то еще. Проклятая пьеса. А сказал, Б ответил. А сказал, Б сказал. Сколько их? Кажется, что двое. А на самом деле? А сказал. Пауза. А продолжил. Почему Б не ответил? Кто они друг другу? Почему их двое? Здесь один, а там двое. Меня нет здесь. А где я могу оказаться? Я могу в этот момент быть в театре. Могу ли я быть А? Да, но тогда он сейчас здесь. А где Б? Получается, я либо кто-то третий, либо один из них. Если я есть.

  

   Пауза. Б входит через правую дверь. А вопросительно смотрит на Б.

  

   А. Что?

   Б. Да нет, собственно говоря. А вы?

   А. Что я?

   Б. Здесь делаете. В смысле, что вы здесь делаете?

   А. Стою.

   Б. А почему не сидите?

   А. А почему я должен сидеть?

   Б. В смысле, почему вы не сидите внутри?

   А. Внутри душно.

   Б. Неужели?

   А. Да.

   Б. А я не заметил. Неплохая пьеса, да?

   А. А чего ж вы ушли тогда?

   Б. Духота здесь не при чем. Зал большой, народу сегодня мало.

   А. Так вы часто здесь бываете.

   Б. Нет, а почему вы решили?

   А. Вы говорите, что народу сегодня мало. Мало по сравнению с тем как обычно, или мало по сравнению с числом мест?

   Б. Вообще... мало. Сразу видно, думающих людей там немного.

   А. А как вы их отличаете?

   Б. Очень просто. Если человек зевает, смотрит себе под ноги, постоянно ерзает на месте, или, еще хуже, прикладывается к бутылке воды - о чем он может думать?

   А. О чем угодно. Например, о том, как сегодня, уйдя с собственной выставки в прекрасном расположении духа, он отправился на обед, где в кругу своих друзей радостно выслушивал восторженные отзывы о своих работах. Единственное, что омрачило его день - вазочка черной икры. Он не смог устоять перед искушением и слишком увлекся. Разумеется, сейчас он хочет пить.

   Б. Вы писатель?

   А. Да.

   Б. А вы не пробовали проще смотреть на некоторые вещи?

   А. На какие, например?

   Б. Вот вы мне сейчас наплетете о том, что вы ушли со спектакля из-за того, что утром сначала поехали в редакцию, где не приняли ваш очередной рассказ, потом вы опоздали на встречу с друзьями в ресторан, а когда приехали, на столе стояла пустая вазочка с запиской. "Дурак ты. Совсем со своей писаниной зашился".

  

   Пауза. А смотрит на часы.

  

   А на самом деле вы просто... Просто что?

   А. Вы не писатель?

   Б. Почему?

   А Вот скажите, вам было душно в зале?

   Б. Ну... Немного.

   А. Так почему же вы ушли?

   Б. Я вышел вслед за вами. Ваш поступок мне показался интересным.

   А. То есть, по-вашему, пить воду нельзя, а уходить из зала можно?

   Б. Конечно. Ведь, когда вы уходите из зала - вы выражаете свою позицию. Очень мало найдется тех, пьющих воду, которые способны на такой радикальный поступок. Вот я и подумал, что вы интересный человек. А кстати, что вы хотели этим сказать?

   А (смотрит на часы). Что я плюю на всю эту пьесу. Игра актеров мне нравится, но сам текст, сценарий, так сказать...

  

   Пауза.

  

   Б. Иронизируете?

   А. Конечно.

   Б. А знаете, как я понял?

   А. Нет.

   Б. Просто в уже свершившейся постановке текст, как вы говорите, неотделим от визуального образа. О тексте можно говорить только в том случае, если вы его читали.

   А. А вдруг я читал.

   Б. Что вы. Какой-то малоизвестный автор. Да его самого-то найти сложно, не то, что его произведения.

   А (смотрит на часы). Вы думаете?

   Б. Смотря о чем. Вам интересно знать, о чем я думаю?

   А. Нет.

   Б. По-моему автор - очень одинокий человек.

   А. Почему?

   Б. Сами посудите. Пьеса же о двух одиноких людях.

   А. Не думаю.

   Б. Конечно, встретились, поговорили о чем-то и разошлись... Не хочется, конечно, огрублять... Просто, если бы меня попросили рассказать, о чем эта пьеса, я бы так и ответил: "Встретились, поговорили и разошлись".

   А. Вы же не автор, нет?

   Б. Нет, конечно.

   А. Это сразу видно. Если бы вы были автором, вы бы никогда не позволили себе так легкомысленно разрушать свой же собственный труд.

   Б. А что? Признаться в том, что герои одинокие люди - страшное преступления для их создателя?

   А. Любые признания автора, кроме творческих, - страшное преступления.

  

   Пауза.

  

   Вот вы - одинокий человек?

   Б. А какое это имеет значение?

   А. Вам интересно знать, какое это имеет значение в ключе моего вопроса или вы просто не хотите отвечать?

   Б. Отвечать вам или признаваться в этом самому себе?

   А. Так вы одиноки?

   Б. Конечно, нет.

   А. Тогда ладно. (Смотрит на часы.)

  

   Пауза.

  

   Б. А как вы считаете, автор должен быть одиноким?

   А. Непременно.

   Б. Опять издеваетесь.

  

   Пауза.

  

   Так, стало быть, я не автор и имею полное право говорить о том, что герои были одиноки.

   А. И что?

   Б. Вам не кажется, что человек понимает что-то только тогда, когда дает этому название или эпитет или что-нибудь в этом роде?

   А. А какой эпитет вы бы дали себе?

   Б. Во многом я считаю себя собственным творением. Какую же тогда характеристику я могу себе дать?

   А. Отрицательную, разумеется.

   Б. Отрицательную характеристику можете дать мне вы. А стоит ли?

   А. А как, черт возьми, можно охарактеризовать человека, липнущего с идиотскими вопросами вот уже... (Смотрит на часы.) Сколько вы липните?

   Б. У меня нет часов.

   А. Прекрасно. Так объясните мне, почему вам не сиделось в этом замечательном, хорошо проветриваемом зале? Пьеса вам нравилась, актеры играли неплохо. Все ваши объяснения насчет того, что вы последовали за мной лишь с тем, чтобы поговорить с интересным человеком, достойны дешевого романа в мягкой обложке.

   Б. Успокоились?

  

   Пауза.

  

   История эта довольно занятна. Понимаете, как я уже говорил, я человек одинокий. Эдак, в прямом смысле. Живу я один, сам себе готовлю, стираю и все прочее. Театры - моя маленькая слабость. Здесь без каких бы то ни было усилий можно почувствовать себя человеком интересным, общественным, культурным, так сказать. Сидишь бывало в темноте, скосишь глаза, и видишь: вот сидит человек, у него что-то в жизни происходит. Может он картины пишет, например. И друзья у него есть...

  

   Небольшая пауза.

  

   Так о чем это я? Да. А сегодня вот было иначе. Скосил я глаза по своему обыкновению, а там один боров спит. Скосил в другую сторону, так эта свинья сидит и воду через трубочку сосет. И знаете, так мне стало одиноко, что решил я посмотреть спектакль. Но вот здесь-то меня и ждало окончательное разочарование. Смотрю я на сцену, а там одиночество во плоти. Понимаете? Нет, конечно, звали его иначе. (Достает программку, быстро листает, не находит, убирает.) Не важно, скажем, звали его господин А. Он играл хозяина дома. Но кто бы ни подходил к нему, сразу становилось понятно, что они чужие друг-другу. И это непонимание зарождало отторжение. Нет, не только между ними, но и мое тоже. (Думает.) А потом начались паузы. Вся их недоговоренность накачивала паузы своим электричеством. Не важно, что они говорили, важным было только то, что творилось во мне самом. Как исконно одинокий человек и, отчасти, писатель я с легкостью дополнял все их бредовые речи своими собственными чувствами. Но когда моих чувств стало слишком много, а их слов осталось слишком мало, я облокотился на борова и подумал: "А что они будут делать, если я сейчас уйду?" Единственная цель их существования, или, во всяком случае, их игры - это я. Без зрителя эта пьеса и актеры существовать не могут. Мы сами актеры в той или иной степени. И тут по проходу прошли вы...

   А. Так они умерли?

   Б. Кто?

   А. Актеры.

   Б. Почему?

   А. Вы же ушли.

   Б (быстро подходит к правой двери, слушает). Вроде бы тихо.

   А. Занятно, черт возьми. А если бы вышел кто-то другой, например, я?

   Б. Вы уже вышли.

   А. Да. Я вышел перед вами.

   Б. Я не смотрел на сцену после того, как вы ушли.

   А. А сколько актеров-то было?

   Б. Всего двое.

   А. Тогда ладно.

   Б. Что вы тут комедию ломаете? Ведь вы же были на спектакле.

   А. Был, но недолго.

   Б. Но вы же должны были увидеть актеров перед тем как уходить.

   А. Конечно, я их видел.

   Б. И сколько их было.

   А. Трое.

  

   Долгая пауза. А смотрит на часы.

  

   Курить хочется. Не знаете, здесь можно?

   Б. Нет. Каждый в меру своего разумения...

   А. К черту разумение.

   Б. Сюда приходят не для этого.

   А. Конечно, для того чтобы убить свое одиночество. Или попить водички.

   Б. Это намек? Может быть, люди хотят показать, какие они...

   А. Культурные?

   Б. Да.

   А. Видимо, культура нынче завязала.

   Б. Думаю, дымит по-прежнему.

   А. Дымит, говорите? (Закуривает.) Будете?

   Б. Нет.

   А. А зря. Хорошие сигареты.

   Б. Вы говорите так, словно предлагаете мне прочитать хорошую книгу... О ядах.

   А. А разница?

   Б. Курить, пожалуй, менее приятно.

   А. Что?

   Б (сначала тихо, потом повышая голос). Да бросьте, представьте, что после нашего разговора вы пригласили меня в свой дом. Я как вежливый гость припас парочку поленьев и табачку. Вы кидаете поленья в камин, а я раскуриваю трубку. Да, да.... Принесите еще два пледа... У нас мог бы получится разговор о политике. Или хотя бы об этой пьесе. Как считаете?.. Так вот, в зависимости от того, как вы считаете, разговор мог бы получиться как более, так и менее интересным. Конечно, длиться все это будет, пока не докурит первый из нас. Да. Как только докурит один... он, конечно, сделает это зря, но, наверняка, у него будут причины спешить... (А бросает сигарету.) Так вот, как только докурит один, разговор - к черту. Согласитесь, это все равно, что пить в одиночестве. Неловкость будет давить на меня. Таким образом, вы погрузитесь в самое искреннее мое раздражение. Но, позвольте, куда ж вам было торопиться? Какого черта, вам надо было докуривать первому?

   А. Дела. Важные дела.

   Б. Дела, стоящие отвратительного настроения?

   А. Можно назвать это работой.

   Б. Не стоило вам приглашать гостей, если вы заранее знали, что расслабиться не получится. Что-то не пойму я вас. А если бы мы решили выпить по бокалу виски? Поверьте, никто не застрахован от бокала виски в свой выходной. При этом я сильно сомневаюсь, что на одном мы бы остановились. Тем более, зная, что завтра выходной и ни на какую работу идти не надо.

   А. Завтра среда.

   Б. И вам надо идти на работу?

   А. Мне вообще туда ходить не надо.

   Б. Конечно. Вас уволили?

   А. Нет, я работаю дома.

   Б. И кем же, если не секрет?

   А. Я писатель

   Б. А работаете кем?

   А. Я уволился месяц назад.

   Б. Печально. Скажите, когда к вам приходят друзья, пропустить по стаканчику виски и выкурить по сигаре, как вы себя чувствуете? Я хочу сказать, бывает ли вам стыдно, когда они начинают свои бесконечные разговоры о работе, зарплате и все такое... Вы ведь сидите дома и пишите-пишите. Даже с друзьями уже общаться перестали... (Смотрит на А.) О чем с вами вообще можно разговаривать?

  

   Небольшая пауза.

  

   Между прочим, на вашей работе однажды произошел один...

   А. Заткнитесь.

   Б. Ну зачем же так. Все было почти как в пьесе.

   А. В пьесе было по-другому.

   Б (резко, повышая голос). Вы же ее не видели! Вы даже не знаете, сколько там было актеров, а беретесь рассуждать. Вот я вам сейчас расскажу, о чем была эта пьеса.

  

   Б достает из нагрудного кармана шариковую ручку и начинает ей размахивать. Кричит.

  

   Я вам покажу, о чем была эта пьеса! Двое встретились. Они ненавидят друг-друга. Но не сразу. Только после того, как первый начинает завидовать второму. "Почему завидовать?" - спросите вы. Потому что первый хочет во всем походить на этого идиота, не способного распорядиться своим талантом. Он знает все о нем. Он знает, где тот живет, что делает, о чем думает. И вот, он выбирает момент. Момент, когда его идиот так одинок, что не замечает практически ничего вокруг. Он знает, что такой момент ему представится. И он знает, что обязательно будет рядом. А вы не догадываетесь, почему он все это знает? Вы не знаете, почему он всегда рядом?

  

   Входит В. Б опускает ручку и в смятении смотрит на него.

  

   В (обращается к А). Ох, прости, я опоздал. А что ты здесь делаешь? Не думал, что застану тебя в фойе.

   А. Приветствую. Да так. Понимаешь, пьесу я твою видел уже раз пять, причем это не лучшее ее исполнение.

   В. Да, увы.

   А. Ну вот, я вышел покурить. И имел удовольствие поговорить с этим человеком.

   В (замечает Б, удивленно смотрит на него). Здравствуйте, уважаемый. Вы оттуда или туда? (Кивает головой в сторону правой двери.)

   А. Он оттуда. Вышел специально, чтобы поговорить со мной. И ты знаешь, судя по всему, он думает, что он - это я.

   В. Как это?

   А. Ну, знаешь, эта тема сейчас очень популярна. Он решил, что у меня раздвоение личности, и он - это вторая половинка моего сознания.

   В. Но в таком случае, я бы не смог его увидеть.

   А. Разумеется, вот он и стоит сейчас, ничего понять не может.

  

   Пауза.

  

   Хотя, ты знаешь, разговор получился очень интересным.

  

   Пауза.

  

   В. Слушай, извини, я тут совсем замотался. Представляешь, редакция опять не приняла мою пьесу.

   А. Свиньи.

   В. Да, не то слово. И ведь главное, они же просили меня сделать не двух персонажей, как я это люблю, а больше. Я пять дней сидел, переписывал весь сюжет. Получилось три полноценных героя. А им видите ли опять что-то не нравится... И представь себе, какие хамы. Они попросили меня рассказать вкратце, о чем она. Тут я не удержался и ушел, хлопнув дверью. Потом мотался где-то, пытался успокоиться... (Смотрит на часы.) И ты знаешь, только недавно вспомнил о том, что мы договорились здесь встретиться.

   А. Брось. Скучать мне тут не пришлось.

   В. А о чем был разговор? (С интересом смотрит на Б, отошедшего в другую часть сцены.)

   А. О твоей пьесе.

   В. Правда? (С еще большим интересом смотрит на Б.) И как?

   А. Что как?

   В. Ну, пьеса... Понравилась?

   А. Кому?

   В. Ему, разумеется.

   А. Не пойму я что-то, с чего она должна была ему понравится.

   Б (подходит, обращается к А). Не представите?

   А. А вы кто?

   В (обращается к А).Что значит, кто он? А о чем вы тут разговаривали битых... (Смотрит на часы, затем обращается к А). Сколько ты меня ждешь?

   Б. Разрешите представиться...

   А (перебивает). Не знаю, у меня часы сломались.

  

   Пауза.

  

   В (обращается к Б). А вы тоже пишите?

   Б. Что?

   В. Что вы пишите?

   Б (смотрит на А). То же, что и он.

   В (улыбается). Это что-то вроде... Хм... "Встретились двое. Они не знают друг-друга. Они мирно разговаривают. Потом нарастает конфликт. Конфликт, перетекающий в столкновение. Молчание. Занавес."

   Б. Да.

   А. Нет.

  

   Пауза. В достает сигарету. Закуривает.

  

   В (Обращается к А). Вот скажи. Где мы сейчас?

   А. Дурацкий вопрос.

   В. Нет, ты скажи.

   А. Не люблю очевидных ответов. Они-то и приводят к безвыходным положениям.

   Б. В театре.

   В. Так. Насколько я понимаю, в театре можно находиться в двух качествах.

   А. К черту твои противоположности.

   В. Зрители и актеры.

   А. И?

   В (обращается к обоим). А вы кто сейчас?

  

   Долгая пауза.

  

   Б. А вы?

  

   Пауза.

  

   В. Вопрос довольно сложный. Во-первых, я автор. То есть тот человек, который послужил двигателем всего этого процесса. То есть, представьте себе, сидит такой человек у себя дома, марает листы бумаги и создает некоторый процесс. То есть действие, которое первоначально заключается в самую свою статичную форму. Второй этап - это театральная постановка, здесь действие подхватывают актеры. Третий этап - передача эстафеты зрителю и погружение действия в его фантазию и его фантазии в действие. Этот процесс во многом схож с процессом создания самого текста пьесы, и, можно считать, что круг на этом замыкается, и зритель в той или иной степени сам становится автором. Вопрос в том, может ли...

  

   Пауза. Смотрит на А и Б.

  

   Ладно. Во-первых, я автор. Во-вторых, я зритель, пусть и немного опоздавший на ваш разговор. В третьих, я актер. (Смотрит на зал.) Ну, это очевидно.

  

   Пауза.

  

   А ваше положение не из лучших. Во время спектакля вас нет ни на сцене, ни в зрительном зале. Так кто вы?

  

   Б (растерянно). И то, и другое?

   А (тихо). Меня все больше нет здесь...

   Б (резко оборачивается к А). Что?

   А. Заткнись.

   Б. Что ты сказал?

   А. Заткнись.

  

   Б кидается на А. Свалка. Б достает ручку. В вмешивается и отнимает ее. Спустя некоторое время А отходит прихрамывая к левой двери, Б отползает к правой, садится на пол, прислонившись к ней спиной, тяжело дышит. В остается стоять посередине, в отдалении. Затемнение.

  

   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  

   Гостиная дома В. В глубине сцены большой пустой камин. Слева от камина небольшая дверь. Перед камином стоят два кресла вполоборота к зрителям, между ними небольшой журнальный столик, на котором стоит пепельница. Слева и справа, ограничивая комнату, стоят огромные книжные шкафы. Перед ними большие ширмы, которые могут полностью скрыть человека. Свет приглушен так, что дверь слева почти не видна.

  

   Открывается дверь, прихрамывая, входит А. За ним входит Б, несущий несколько поленьев. Б подходит к камину, складывает в него поленья. Отходит, садится в левое кресло, достает трубку, начинает набивать ее табаком. А присаживается на корточки возле камина и начинает его разжигать. Спустя некоторое время, оставив тщетные попытки, подходит к правому креслу, тяжело садится.

  

   Б. Что с камином?

   А. Черт его разберет.

   Б. Не горят?

   А. Наверное, сырые.

   Б. А, может, тяга плохая?

   А. Наверное.

   Б. Курить будешь?

  

   А молча берет у Б табак, достает трубку и начинает набивать ее.

  

   Б (раскуривает трубку). Так как тебе пьеса?

   А. Пьеса или спектакль?

   Б. Спектакль.

   А. Плохой.

   Б. Так ты поэтому ушел?

   А. Да.

  

   Пауза.

  

   Б. А кто это был?

   А. Мой друг.

   Б. Славно иметь друзей, которые вот так, запросто, дают тебе ключи от собственного дома и приглашают провести вечер у камина. Кстати, а где он сам?

   А. У него какие-то дела в театре остались.

   Б. Так, значит, он приходил не только для того, чтобы с тобой встретиться?

   А. Значит, нет.

   Б. Интересно.

  

   Пауза.

  

   А. Как думаешь, спектакль уже закончился?

   Б (смотрит на часы). Да, давно уже.

   А. И они сейчас разъезжаются по домам. По своим теплым уютным домам. Прямо как мы сейчас.

   Б. Разъезжаемся?

   А. Нет. Домам. Дом. Уютный...

   Б. Но не теплый.

   А. Тяги нет.

   Б (затягивается). А что ты о них думаешь?

   А. О ком?

   Б. О зрителях.

   А. Им жалко денег, потраченных на билет.

   Б. То есть, им не понравилось?

   А. Мне же не понравилось.

   Б. И что?

   А. Ты же спросил, что я думаю о них.

   Б. А почему они не ушли раньше?

   А. Им жалко денег, потраченных на билет.

   Б. А если бы билеты были бесплатные?

   А. Так не бывает.

   Б. Почему? Для кого-то эта сумма ничтожна. Вот я, к примеру, зарабатываю столько, что любой театр для меня - дешевка. В смысле любой билет стоит практически копейки.

   А. Хорошо.

   Б. Но наверняка там были и люди, которым это влетело в копеечку. Наверняка им жалко было уходить просто так. Более того, я думаю, что им даже понравилось.

   А. Вообще-то пьеса неплохая.

   Б. Пьеса или спектакль?

   А. Пьеса.

   Б. Ты так говоришь, потому что ее написал твой друг. Ты просто не хочешь его обидеть.

   А. Но некоторым же она понравилась. А они наверняка не знакомы с автором. Он вообще сейчас мало кому известен. Кроме редакций нескольких журналов и парочки издательств.

   Б. Но книги-то у него выходили?

   А. Одна - две. Не больше.

   Б. А что он пишет?

   А. Пьесы.

   Б. О чем?

   А. Сложно сказать. Обо всем понемногу.

   Б. А семья у него есть?

   А. Конечно. В его-то возрасте.

   Б (быстро). А сколько ему?

   А. Черт его разберет. Но точно постарше тебя.

   Б. Это ни о чем не говорит.

   А. Что?

   Б. Нет... Слушай, а он не будет против, если я поживу здесь немного? (Оглядывается по сторонам.)

   А. Как это поживешь?

   Б. Обычно, как люди живут.

   А. В качестве кого?

   Б. Да никого. (Встает, идет за левую ширму, пробует ее на прочность, потом заходит за нее.)

   Голос Б. Вот здесь, например. Меня видно?

   А. Нет.

   Голос Б. Отлично. Если бы я здесь жил, меня бы никто и не заметил. Места здесь предостаточно, можно постелить пару одеял на пол. (Левая ширма немного качается.) Да здесь можно прекрасно существовать. И есть, что почитать даже. А что касается еды или еще чего - так я и ночью могу. Когда все спать пойдут я - раз из-за ширмы и тихонечко на кухню. (Выходит из-за ширмы, садится в кресло.)

   А. Ты серьезно?

   Б. Забудь.

  

   Пауза.

  

   Б. Слушай, а что он имел в виду, когда спрашивал нас, кто мы?

   А. Может быть, он имел в виду нашу профессию?

   Б. А ты кто по профессии?

   А. Меня уволили.

   Б. А я сам ушел.

   А. Так что мы ему ответим, когда он придет?

   Б. А мы должны ему что-то ответить?

   А. Я обычно отвечаю.

   Б. А персонажи его пьес?

   А. Что персонажи?

   Б. Если им задают какой-нибудь вопрос, они всегда отвечают?

   А. Нет. Обычно даже и не думают.

   Б. Значит, ему не привыкать.

   А. А тебе разве самому не интересно?

   Б. Что интересно?

   А. Ответить на его вопрос.

   Б. Какой вопрос?

   А. Ну, его последний вопрос. После которого ты меня избил.

   Б. Что? Я - тебя? Издеваешься?

   А. Нет. (Закатывает штанину, показывает на свою ногу.)

   Б (не обращает внимания). Да это ты на меня набросился!

   А. А из-за чего?

   Б. Из-за вопроса, конечно. Только я его не помню.

   А. А тебе не кажется, что если ты вспомнишь этот вопрос, все повторится?

   Б. То есть, я тебя ударю?

   А. Да.

   Б. А ты сам-то помнишь?

   А. Я-то помню.

   Б. И что?

   А. Вопрос был: "кто мы?"

   Б. В смысле мы с тобой?

   А. Да.

   Б. Но раз ты помнишь вопрос и не кидаешься на меня с кулаками, значит, это не опасно.

   А. Отвечать будем?

   Б. Надоели мне эти вопросы. Ответишь что-то конкретное - тебя уважать перестанут. Скажут, мол слишком просто у него все в жизни. Ни о чем он даже и не задумывается. А ведь простой ответ - он, как правило, самый честный и бывает. Вот взять хотя бы зрителей, которые сейчас как мы с тобой сидят по своим уютным домам. Если спросить у них, что в пьесе им больше всего понравилось, что заставило задуматься, то в ответ получишь тираду о том, что все это было достаточно сложно и интересно. Что игра этого актера намного более эмоциональна, нежели другого. Что... И так далее. И при этом, никто прямо не скажет, что пьеса ему не понравилась, потому что актеры плохо играли. Всегда эти идиотские тонкости.

   А. А кто мы?

   Б. Понимаешь, в этом-то и сложность. С одной стороны, если встретить тебя или меня на улице - мы никто. Понимаешь, таких как мы на улице тысячи. Одежда на нас не отличается от обычной: костюмы, конечно, не слишком дорогие, но и не грязные или дырявые. С другой стороны, мы с тобой можем претендовать на "кого-то", если нас увидят, например, в театре. Во-первых, в театре людей не так много, во-вторых, я надеюсь, мы с тобой отличаемся от тех, кто беспрестанно ерзает на стуле, спит или пьет воду. Таким образом, круг сужается еще больше. Можно попытаться разглядеть отдельные черты в каждом из нас. Кульминацией всего будет, конечно, наша беседа в фойе. Там только двое. Разглядывай - не хочу. Вот только тогда можно будет хоть что-то сказать о том, кто мы.

   А. Ты рассуждал сейчас с точки зрения человека, смотрящего на нас. Может быть, в таком случае, правильно будет сказать, что мы актеры?

   Б. Почему актеры?

   А. Потому, что на нас всегда смотрят. На улице, в театре. Может быть, даже здесь.

  

   Из-за левой ширмы выходит В. Он одет в домашний халат и тапочки. Читает какую-то книгу.

  

   В (не отрываясь от книги). Конечно, здесь.

   Б (вскакивает). Я не слышал, как вы вошли.

   В (отрывается от книги, смотрит на Б). А зачем слышать? По-моему вполне достаточно, что вы меня видите.

   А (не вставая). Приветствую.

   В (подходит к столику, кладет книгу). Да-да. О чем вы тут разговаривали?

   Б (садится обратно в кресло). Да так. Ни о чем.

   В. Да. Интересная получилась история. Что будем делать?

   Б. Вы хозяин.

   В. Судя по вашим позам, я в этом не уверен. Хозяином этого дома может быть любой из вас. В сущности, хозяин - понятие очень расплывчатое. Вот вы, когда приходите на вечеринку, как вы определяете хозяина дома?

   А. Хозяин обычно сам приглашает. Таким образом, хозяин, как минимум, нам будет известен.

   В. Ну, ну... Есть такие дома, в которые люди приходят и сами. Вы сегодня пришли сюда совершенно самостоятельно, у вас были ключи - главный атрибут власти. Если бы нас кто-нибудь сейчас видел, не уверен, что он смог бы точно сказать, кому принадлежит этот дом.

   Б. На вас домашний халат.

   В. Точно. Это первый признак. Но, к сожалению, надо отметить, что это только внешний признак. Я бы мог попросить надеть халат любого знакомого актера. Он бы пришел сюда с вопросом: "Что это вы делаете в моем доме?" Ложное утверждение, вкупе с простейшим внешним признаком заставили бы вас поверить во многое.

   А (поудобнее устраиваясь в кресле). А если мы попросим принести нам выпить? Кто кроме хозяина сможет это сделать? Держу пари, что приглашенный актер даже не знает, где стоит выпивка.

   В. А к кому вы будете обращаться с вашей просьбой?

   Б. Мы просто скажем: "А хорошо бы выпить сейчас". Поверьте, хозяин пойдет и принесет нам все, что требуется. Это же элементарные законы гостеприимства.

   В. Неплохо. Но это лишь второй внешний признак. Суть же неизвестна.

   А. И что? К чему все это?

   В. Очень просто. Хозяином может быть любой из нас. А кто из нас троих по профессии писатель?

   Б. Это просто...

   А (перебивает). Отвечать за всех я не собираюсь.

   В. Конечно. Отвечать за всех я и не прошу. Просто, надеюсь, что каждый из вас может сказать это про себя и о самом себе. Мне не нужны сомнительные внешне признаки или слова, которым нельзя верить. Для начала будет вполне достаточно того, что вы сами это определите.

  

   Пауза. Б ерзает на кресле. А сидит неподвижно и смотрит сквозь В. Потом смотрит на погасшую трубку. Берет со стола пепельницу и выбивает трубку. Затем кладет ее на стол.

  

   Б (перестает ерзать, садится прямо, затягивается). Может, выпьем чего-нибудь?

   В. Нет, подождите. Еще рано.

   А. Отлично. Ты предлагаешь определиться нам самим. Давай будем считать, что это мы сделали. Никакие внешние проявления тебя не интересуют, значит, мы остаемся сидеть как сидели и разговаривать ни о чем.

   Б (обращается к А). Свершено с тобой согласен. Ваши вопросы лично мне начинают нравиться все меньше. Что вы хотите всем этим сказать?

   В (смотрит сначала на А, потом на Б). Как вы думаете, я одинокий человек?

   А. Не говори ерунды. У тебя семья.

   В. А ты знаком с ними?

   А. Нет. Мы с тобой-то знакомы не больше года. Все как-то не получалось познакомиться с твоей женой и дочкой.

   В. Но ты ведь бывал здесь не один раз, не так ли?

   А. Да. Но они живут в другом месте... Я забыл адрес... Ты говорил.

   В. Значит, ничего, кроме внешних проявлений?

   А. Ты совсем сошел с ума. Ты предлагаешь мне не верить никому?

   В. Нет. Просто попытайся посмотреть на это вот его глазами. (Указывает на Б.) Понимаешь, он видит нас сегодня в первый раз...

   Б (пытается перебить). Не...

   В (продолжает). В первый раз видит и не знает о нас ничего. Твои слова о том, что у меня есть семья - всего лишь слова, сказанные только сегодня. Он может поверить в это, а может и нет. И отказаться от таких слов ему ничего не стоит. Вот сейчас, он уже запомнил тот факт, что я живу один, и никого у меня нет. А знаешь, почему? Потому, что я это сказал сам. Глупо не верить, правда?

   А. Сумасшедший.

   Б ( кладет потухшую трубку в пепельницу, обращается к В). Почему же. Все понятно. Это даже и к лучшему. Вы живете один, значит, я вас стеснять не буду.(Встает с кресла, делает пригласительный жест в сторону левой ширмы.) Вот, пойдемте. Пойдемте. (Подводит В к левой ширме, они вместе заглядывают туда.) Смотрите, как я здесь хорошо устроился. И одеяла постелил, и кое-какие вещички принес. А это. (Наклоняется, достает из-за ширмы пачку бумаги, смотрит на А, говорит тише.) Это мой труд. Может быть вы как писатель, не откажетесь посмотреть?

   В (равнодушно смотрит на пачку бумаги, потом на Б, отходит). А это все вы написали?

   Б. Что это?

   В. Ну, ваша пачка...

   Б. Да, конечно. (С вызовом смотрит на А.)

   В. Откуда вы знаете?

   Б. Как это откуда?

   В. Вот. Наглядный пример того, что вы знаете уже давно, а мы узнаем только сейчас. И больше ничего. (А усмехается.)

   Б (судорожно листает пачку, застывает). К черту. Можете не читать и не верить, если не хотите. Но что делать мне? У меня нет такого шикарного дома. У меня нет всех этих книг, камина, этих ширм. А мне все это очень нужно. Мне нужны мои тексты, мне нужно знать, что это все мое. (Успокаивается, смотрит на В.) Поверьте, вы меня не увидите.

   В. Вот! Наконец-то. Видим мы вас или нет - это важно. Ваши слова могут превратиться во что угодно. Костюм на вас может быть любой. Но никто не станет отрицать факт вашего присутствия.

   А. И кто он в таком случае?

   В (поворачивается к А). А ты-то сам? Сколько я тебя помню, ты все время отмалчивался. Тебе нечего сказать? Или ты сам уже давно понял, что, не зависимо от твоих слов, вокруг тебя создается атмосфера загадочности, уверенности или чего-то еще. Сам-то ты кто?

   А. Я писатель.

   В. Ах, вот оно что! А откуда ты это взял? Чем ты можешь это доказать? Тем, что тебе было душно в зале? Вздор. Тем, что все твои близкие умерли год назад, и ты само одиночество во плоти? Вздор, ты сам знаешь, что это не имеет никакого отношения к делу.

   А (вскакивает, прихрамывая, идет к правой ширме, наклоняется и достает из-за нее пачку исписанной бумаги). Может быть это? Это рукопись, которую я принес тебе неделю назад. Это мой труд. А ты даже не удосужился достать его и прочитать. За последнее время ты все больше сходишь с ума. Лезешь со своими теориями. Я просил тебя. Давно просил посмотреть это. Ты же знаешь, как это важно для меня. А ты играешь тут в свои идиотские игры "верю"-"не верю" и "вижу"-"не вижу". Тебя же не печатают. Злишься на весь мир оттого, что твои теории никому не интересны. Никому ты не нужен. Сволочь.

  

   Пауза. В громко смеется.

  

   В. Вот видишь. И ты проснулся. (Обращается к обоим.) Нет, решительно. Вы больше смахиваете на актеров, нежели на зрителей. Может быть, выпьем чего-нибудь?

  

   А кладет пачку бумаги за правую ширму, подходит к левому креслу, садится. Б кладет пачку бумаги за левую ширму, подходит к правому креслу, садится.

  

   А. Давай.

   Б. Пожалуй.

   В (направляется к двери, бормочет). Смешно. Актер-зритель. Зритель-актер. Автор-актер. Зритель-одиночество. Автор-зависть. Одиночество-зритель. Ненависть... Актер. Смешно. (Выходит в дверь.)

  

   А. Доволен?

   Б. Чем?

   А. Все обсудили?

   Б. А разве что-то осталось?

   А. Зависит ли это от нас?

   Б. Что зависит?

   А. Зависит ли хоть что-то от нас?

   Б. А кто мы такие?

   А. А мы есть вообще?

   Б. Где?

   А. Где мы можем быть?

  

   Пауза. А и Б смотрят друг на друга. Одновременно встают. А идет к правой ширме, Б идет к левой ширме. Заходят за ширмы.

  

   Голос А. Нас все больше нет здесь.

   Голос Б. Нас все больше здесь нет.

  

   Играет музыка. Из-за ширмы начинают вылетать листы бумаги. Ширмы качаются. Бумага кружится над сценой. Вся бумага опускается на сцену. Пауза. Ширмы падают. За ними никого нет. Затемнение.

  

Занавес.

  

  

Январь 2009 г.