Храмцев Дмитрий Валерьевич :
другие произведения.
Чарльз Буковски - Мадригалы
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Комментарии: 2, последний от 11/08/2007.
© Copyright
Храмцев Дмитрий Валерьевич
(
kolesov_dmitrii@mail.ru
)
Размещен: 19/09/2004, изменен: 17/02/2009. 21k.
Статистика.
Стихотворение
:
Лирика
Перевод
Иллюстрации/приложения: 1 шт.
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Это только черновики переводов. Я работаю. Буду ждать критический замечаний, пожеланий, советов. Кто-то ведь это читает?
Чарльз Буковски
Мадригалы меблированных комнат. Избранное 1946-1966
1. Отважный бык.
Я и не знал
что мексиканцы
сделали это:
бык
был отважен
и теперь
они тащили его,
мёртвого,
за хвост
вокруг арены,
отважного
и мёртвого быка,
не просто ещё одного быка,
нет,
он был особенным,
и для меня
это был
особый урок...
и хотя Брамс
украл свою
первую сонату у Бетховена,
и хотя бык
был мёртв,
его голова и рога
и внутренности мертвы,
он был лучше,
чем Брамс,
так же хорош,
как Бетховен,
и
когда я уходил,
его хрипы и смысл
его бытия
крались по моим рукам,
и хотя люди
толкали меня
и наступали мне на ноги,
бык зажёг во мне
свечу
иисуса;
он ничего не мог
сделать,
мёртвый,
он сделал
всё что мог;
и бесконечные туннели,
и угрожающие взгляды,
и локти, и ступни, и глаза -
это моя молитва за Калифорнию,
за мёртвого быка, что
в нас
и во мне,
и я сжал кулаки
глубоко
в карманах, обнял мрак
и пошёл вперёд.
2. Это не тот, кто жил здесь
но тот, кто здесь умер;
и вопрос не когда,
но как;
это не
известные и великие,
но великие, умершие в неизвестности,
это
история
не народов,
но человеческих жизней.
мифы и мечты,
но не ложь,
и истина
меняется,
когда меняются
люди,
и когда
истина станет вечностью,
люди
погибнут,
и тогда насекомые,
и огонь,
и воды морские
станут
истинны.
3. Стихи на мой 43ий день рождения.
Остаться одному
в гробнице комнаты
без сигарет
или вина -
лишь тусклый
электрический свет
и пивной живот,
седеющие волосы
и радость от того,
что есть где умереть.
....а рано утром
они все там,
делают деньги:
судьи, плотники,
сантехники, врачи,
рассыльные, полицейские,
парикмахеры, мойщики машин,
дантисты, торговцы цветами,
официантки, повара,
таксисты...
а я поворачиваюсь
на левый бок,
чтобы подставить спину
слепящему солнцу.
4. Гений толпы.
В человеческом бытии
довольно вероломства,
ненависти, жестокости,
чтобы снабдить ими
любую армию в любой из дней.
И тот лучший убийца,
кто против насилия,
и в том больше ненависти,
кто проповедует любовь,
и тот жаждет войны,
кто кричит о мире.
И проповедники Бога
одиноки без него,
и миротворцы
выброшены из мира.
И проповедующие любовь
никогда не любили.
Бойтесь их.
Бойтесь мудрецов.
Бойтесь
книжных червей.
Бойтесь тех, кто ненавидит бедность
и тех, кто ею гордится.
Бойтесь льстецов, ибо они
ждут ответных похвал,
и бойтесь всё осуждающих -
ибо они боятся неведомого.
Бойтесь лидеров: они
ничто без своей
толпы.
Бойтесь
обычных мужчин
и их женщин,
бойтесь
их любви.
Их любовь скучна
и стремится к обыденности,
но в их ненависти -
блеск гения,
способный убить вас,
убить любого.
Боящиеся одиночества,
они жаждут
уничтожить всё,
не похожее
на них.
Бездарные,
они
не поймут искусства.
Своё поражение
в искусстве
они сочтут
за недостаток мира.
Не способные любить,
вашу любовь они
посчитают подделкой.
И тогда они
возненавидят вас.
И их ненависть
будет совершенна
как блеск их бриллиантов,
как сталь
и как гора
и тигр
и смертельный яд.
Ненависть
это их
высшее искусство.
5. 4:30 утра.
Багровые птицы
расшумелись в полях,
сейчас 4:30 утра,
и всегда 4:30 утра,
и я слушаю
своих друзей:
мусорщиков
и воров,
и котов, мечтающих
о багровых птицах,
и птиц, мечтающих
о червях, копошащихся
в останках моей любви,
и я не могу уснуть,
и скоро,
когда наступит утро,
рабочие проснутся
и будут искать меня в доках,
и они скажут:
"он опять пьян",
но я наконец-то буду спать,
среди
пустых бутылок
и солнечного света,
в исчезающей темноте,
с руками,
раскинутыми распятием,
среди порхающих птиц
и роз,
расцветающих в тумане,
и, как что-то,
залечивающее рану,
как сорок страниц
плохого романа,
на моём лице
расцветает улыбка...
6. Неудачник.
Последнее, что я помню:
все ушли и я лежу на столе,
и один храбрый человек,
стоящий в луче света,
с сердитым взглядом,
бьёт меня и бьёт.
И там был какой-то