Слово это - иммунитет - звучит почти ежедневно в телевизионных передачах. Это - невосприимчивость организма по отношению к возбудителям болезней. Но есть и другой иммунитет - социальный. И он тоже вырабатывается путем различных "прививок". Пять лет безотказно оберегал он Илью Прозорова от употребления спиртного после обычного, рядового застолья в узком кругу сослуживцев.
...Без особой необходимости, совсем ненадолго пришел Илья Прозоров в выходной день в свой кабинет, а по календарю это был еще и профессиональный праздник. Ему просто захотелось побыть одному, в тишине, чтобы никто не мешал. Открыл окно, впустил свежий весенний воздух, принесший запахи цветущего каштана. Директор был невысокого роста, коренаст, с округлым животиком, в очках. Типичный трудоголик. Коммунальное предприятие с филиалами в крупных селах, в котором работало до тридцати человек, он возглавлял уже более десяти лет. Несмотря на небольшой размер, руководство предприятием отнимало у него много сил и времени. Но это окупалось стабильностью работы и премиальными.
В пятницу, то есть в канун профессионального праздника, по традиции сбросились. К концу рабочего дня женщины накрыли скромный стол. Поздравили друг друга с наступающим праздником. Произнесли тосты, поговорили об успехах и недостатках. На этом и разошлись. Илья считал, что его миссия как руководителя и организатора "по спаиванию коллектива" на этом закончена. Но он не знал, что ждет его впереди.
В здании было очень тихо, на душе спокойно. Но это длилось недолго. Часов в одиннадцать дня захлопали двери кабинетов. К нему вошел заместитель Игорь Тоскевич. Высокий, обросший, неопрятный, свою отталкивающую внешность он компенсировал красноречием и умением льстить. Был он на год моложе Ильи и, устраиваясь на работу, сразу же заявил, что всячески будет поддерживать Прозорова. За плечами у него был солидный опыт работы на разных руководящих должностях, и это Илью подкупило.
Как бы не от себя лично, а от имени коллектива Игорь сообщил, что у многих есть желание продолжить празднование в узком кругу. Один за другим заглянули в кабинет и поздравили директора главный бухгалтер Валентина Балкина, экономист Ольга Менисова, машинистка Клавдия Быковенкова, кассир Светлана Петрова, еще кто-то. Но что удивило Илью: из сел с берегов Дуная и лиманов приехали мастера производства Лидия Застапенко, Александра Иорданеску, Ирина Дюльгерова.
Не входило это в планы Прозорова - второй раз отмечать праздник. Но настроение его поколебали уважаемые сельские женщины - костяк производства. Они оставили семьи, бросили все дела и приехали в контору, чтобы и с ним тоже встретиться. Для них контакт с руководством коллектива много значил. Не собирался Илья сегодня расслабляться, тем более выпивать, но уже понимал, что придется. Дома хотелось побыть, с детьми пообщаться, починить кое-что. Но и конфликтовать с людьми, преданными делу, ему тоже не хотелось. Оставалось одно: не засиживаться, поздравить собравшихся и по-английски, не прощаясь, удалиться.
Тоскевич, зная настроение директора, несколько раз забегал в кабинет и все более оживленно убеждал, что день большой и все можно успеть сделать. Илья не сомневался: именно Игорь, любитель застолий, все это организовал за его спиной, поэтому и суетится. Закрыв окно, а потом и кабинет на ключ, Прозоров отправился туда, где громко переговаривались женщины.
Стол накрыли в самом отдаленном от парадного входа кабинете. Не с пустыми руками, оказывается, приехали сельские мастера. Каждая привезла виноградное вино, мясо, рыбу, сало, домашнюю колбасу, брынзу, овощные закрутки, хлеб деревенской выпечки, торты и многое другое.
- Я бы сама не догадалась - Игорь позвонил. Я все приготовила и с удовольствием приехала отметить наш любимый праздник, - откровенничала Ирина Дюльгерова.
Скрепя сердце, буквально заставляя себя, уселся Илья во главе стола и даже произнес тост в честь праздника и дорогих гостей с периферии. Так нехотя, по чуть-чуть, и выпил пару стаканчиков прекрасного бессарабского вина. Заместитель бдительно следил, чтобы стакан шефа не пустовал. Настроение директора постепенно выровнялось. За столом заговорили, перебивая друг друга. Стало весело и интересно. И Прозоров решил, что должен остаться до конца и проследить, как бы чего не вышло. Потом кусай локти, если что случится. Бывало же, что после таких застолий случались пожары и другие ЧП.
Зазвонил телефон. Тоскевич взял трубку и кому-то пообещал:
- Хорошо. Подожди меня, сейчас я подъеду на автобусе и заберу, не таскай тяжести.
А для компании пояснил:
- Жена ведро известки приобрела. Надо помочь привезти - тяжелое.
Работала она медсестрой в институте. Полгорода ей нужно проехать, чтобы добраться до центра. А там еще пешком не один квартал протопать. Автобус же идет мимо предприятия, в котором работает Игорь. Обычно он в домашних делах не участвует. Вот и позвала его на помощь в порядке принуждения. Жили они недружно, во взаимных обвинениях. Только и было Игорю радости, что застолья на стороне, так как дома всегда были скучные будни.
Телефонный звонок лишь на мгновение отвлек слушателей от рассказа Лидии Застапенко. Всех развеселило ее воспоминание о первом в ее жизни отпуске.
Она и сейчас, в свои сорок пять лет, осталась красивой и статной. А в те годы заняла бы не последнее место на конкурсах красоты. После десятилетки, рассказывала она, юную красавицу направили директором в отдаленное село с некомплектными классами. После окончания учебного года заведующий райотделом народного образования собрал их на совещание. Суровый мужчина, бывший фронтовик, предупредил всех, особенно необстрелянных директрис, что в отпуск они не пойдут до тех пор, пока не отремонтируют школы и не подготовят их к новому учебному году.
- Школа была маленькой, - продолжала Лидия, - мы быстро все покрасили и побелили, и я приехала в районо. Доложила заведующему, как есть, и говорю: "А теперь давайте мне декретный отпуск". "Что? Ты успела замуж выйти?" "Нет, с чего Вы взяли?" "Выходит, извини, так дала?" "Что Вы такое говорите! Как Вам не стыдно! Я девушка порядочная!"
- Заплакала я от обиды и оскорбления. А заведующий растерялся. Еще раз извинился и осторожно так спрашивает: "Почему ты просишь декретный отпуск? Не понимаю". "Потому, что есть декрет об отпусках!" Я по молодости не различала, что "декретный" отпуск и очередной отпуск - это разные вещи.
Компания дружно хохотала, держась за животы. Не менее смешную историю рассказала Ольга Менисова. Так хорошо сидели! Да, стоило собраться, чтобы вот так отдохнуть и повеселиться. Пришли те, кто друг друга искренне уважает. Ничего официального, ничего лишнего. Щеки раскраснелись, языки развязались. Прозоров смотрел на своих сотрудников и радовался, что они такие симпатичные и остроумные. Вел себя он скромно, шутил в меру. И мало пил, хотя Игорь постоянно подталкивал его к этому. Не хотелось ему в этот день выпивать, вот и все.
Особенно раскрылась на этот раз молодая, незамужняя кассирша Светлана. Ее год назад привел в коллектив Игорь Тоскевич. Спортсменка, красавица, она посещала секцию аэробики. Была, как всегда, подвижной и пританцовывала под музыку. Произносила шутливые тосты, говорила сотрудникам комплименты, часто соскакивала с места, забегая к столу то с одной стороны, то с другой. Она, бесспорно, была самой симпатичной розой в застольном букете.
Настал тот миг, когда людям захотелось покурить. Они встали, чтобы выйти, а некурящая Светлана наоборот - уселась некурящему директору на колени и поцеловала его. Это было продолжением ее озорства. Все видели, что девушка расшалилась, заулыбались и дружно вышли во двор через запасной выход. А там бушевала сирень, весенний воздух был напоен ароматом распустившейся зелени. Илья тоже хотел присоединиться к обществу, но не успел.
В это время через главный вход вошла медсестра с тяжелым ведром в руках и, преодолев длинный коридор, явилась в кабинет мужа. Получилось как в спектакле: женщина вошла в пустую комнату, в которой всего минуту назад было весело и многолюдно. Будто специально для нее декорацию сменили. За уставленным закусками столом сидели двое - Илья и Светлана на его коленях, которая обнимала его за шею. Со двора доносились приглушенные смех и разговоры.
- Здравствуйте. А где Игорь? - спросила женщина, и Прозоров понял, кто к ним пришел.
- Вон он, во дворе курит, - показал Илья на дверь. Ему вдруг стало так стыдно, что он готов был сквозь землю провалиться. Светлана порхнула за дверь со словами:
- Я сейчас его позову.
Илья был знаком с Ксенией Павловной только по телефону. Она оказалась миловидной женщиной крепкого сложения, среднего роста. Илье невольно вспомнился рассказ Игоря о том, как они поженились с Ксенией.
После окончания учебы он работал заместителем председателя исполкома райсовета на севере Украины. Часто задерживался на разных мероприятиях. А еще в его обязанности входило встречать и провожать гостей и проверяющих. Пьянствовать приходилось вместе с ними через день и каждый день. Жена от невнимания и от достатка в доме тоже запила, а потом и заболела. А Ксения Павловна, одинокая женщина с ребенком, - тут как тут! Стала навещать Игоря в его рабочем кабинете, и каждый раз с коньячком, с домашними пирожками. Тоскевич, в то время красавец, при костюме и галстуке, от такого внимания красивой женщины балдел. Он увозил ее в санаторий, в котором главврачом был его приятель, и там бурно развивался их роман.
Он развелся с женой и вместе с медсестрой и детьми переехал в южный город. Квартиру получил, обустроился. Но за это пришлось согласиться работать в отрыве от семьи - директором базы отдыха. С весны до поздней осени несколько лет подряд жил он в персональном летнем домике на берегу Черного Моря. Ему это даже понравилось. Но и поводов для ревности у Ксении Павловны было предостаточно. Игорь в кругу друзей часто рассказывал о своих похождениях. Был он ходок еще тот!
Чтобы спасти семью, жена настояла, чтобы он сменил работу. И с тех пор, стоило ему выпить хоть дома, хоть с друзьями, как возникал скандал.
- Ты же сама мне каждый раз наливала, когда приходила на свидания! - возмущался он.
- То был агитационный период, как агитпункт или красный уголок. А теперь началась сама жизнь.
Илья Прозоров был доволен, что Ксения, наконец-то, зашла к ним на работу.
-Присаживайтесь к нам за стол, угощайтесь. У нас продолжение профессионального праздника.
- Да на здоровье. Я ведро оставлю, пусть Игорь принесет его домой.
Со двора вошел Игорь.
- Будешь идти домой - захвати ведро, сказала ему жена и ушла.
Часам к трем дня все наговорились, наелись и напились. Собрались расходиться. Обнаружилось, что нет Светланы. Нашли ее в дальнем кабинете. Она сиротливо сидела в кресле. Ей было дурно. Когда ее поставили на ноги и стали одевать, ее стошнило. Валентина Балкина и Илья взяли ее под руки. Им было по пути, и они довели ее до дома. А бухгалтер поднялась на этаж и сдала девушку на руки матери.
Домой Прозоров возвращался со смутным чувством досады. Жалко было бездарно потраченного дня. Ругал себя за то, что пошел на предприятие, из-за чего поневоле принял участие в очередном застолье. Не хотел ведь, а вот поддался обстоятельству. "Если непредвзято смотреть на вещи, - думал он, - то у людей нет другого способа, чтобы побыть вместе, пообщаться. Все так поступают. Хватило бы, конечно, того, что собирались в пятницу". Успокаивала мысль, что главными на этой встрече были мастера из дальних сел, которые не могли приехать в пятницу. И они остались довольны вниманием.
Рабочая неделя началась, как обычно. Каждый был занят своим делом. Директор с обычной дальновидностью обеспечивал производство всем необходимым, поэтому каких-либо срывов или поводов для беспокойства не было. Но в четверг ему пришлось сильно поволноваться. Позвонила Ксения Павловна и сказала буквально следующее.
- Здравствуйте, Илья Иванович. Это жена Игоря. Уже три дня он не дает мне житья. Ты, говорит, сама все видела, поэтому сходи в райком партии и расскажи, что видела.
Прозоров стал красный, как рак. Он вспомнил, что в момент появления Ксении у него на коленях сидела Светлана. И никого не было в комнате. А медсестра продолжала:
- Не беспокойтесь, Илья Иванович, никуда я не пойду. Что, я сама не участвовала в таких же компаниях? Там без шуток-прибауток не обходится. Я все понимаю и никогда не стану доносчиком.
- Спасибо, Ксения Павловна, за звонок и правильное понимание обстановки. А чего же он сам не сходит и не расскажет, если ему это так важно?
- Он говорит, потому, что сам был там участником. А если честно, то он хочет, чтобы не от него это исходило. Любит все делать чужими руками. Все мечтает о руководящей должности. Ну, все, до свиданья. Не говорите ему, что я звонила. А в райком я ни за что не пойду, можете быть спокойны.
После этого звонка настроение Прозорова стало настолько отвратительным, а на душе так гадко, что он пошел и помыл руки. Он ругал себя последними словами за то, что позволил заместителю организовать застолье. Он, можно сказать, приневолил себя, сделал Игорю одолжение, сев с ним за один стол, а тот, оказывается, подсиживает его!
Глубоко задумался Илья Прозоров. Мог бы Тоскевич из мухи раздуть слона, если бы его жена пошла в райком партии и рассказала только то, что видела? Мог бы! Подговори он двух, трех членов партии в коллективе, а это у него получается, то можно было бы такое громкое персональное дело сотворить, такую аморалку приписать, что мало не покажется. И все из-за чего? Из-за того, что с этим Игорем выпил пару стаканов вина?
Не клялся Илья ни перед Богом, ни перед собой. Ничего не сказал и Игорю. Но после того случая пять лет не брал в рот спиртного и ни в каких застольях не участвовал. Даже когда родной брат приехал в гости, он не захотел нарушать трезвый образ жизни. Вот такой иммунитет выработался у него после застолья с Игорем Тоскевичем. Действенной оказалась "прививка". И вовсе не за директорскую должность он держался. Просто было противно сознавать, что в то время, когда доверяешь людям, открываешь им душу, рядом таится предатель и ждет, когда ты оступишься. Такой человек может оказаться в любой компании.
Впервые отступил он от своего правила, когда закончил строительство домика на садовом участке и вместе с приятелем забил последний гвоздь в шиферную крышу. Тут уж, как говорится, грех было не выпить по стакану сухого вина.
Ксения Павловна от Игоря ушла, уехала на жительство в Одессу. Родные дети его выросли и обзавелись семьями. Остался он вдвоем с падчерицей.
Вскоре Прозоров, а потом и Тоскевич вышли на пенсию и больше не встречались. Жили они в разных концах города. До Ильи доходили слухи, что бывший его заместитель опустился, не бреется и не моется. Падчерица его колотит. Когда он умер, жена никому об этом не сообщила, похоронила его втихую, как какого-нибудь бомжа. Никто из друзей и знакомых не знает, где его могила.