Однажды приехал я на летние каникулы из техникума. Витя был еще школьником. В селе гостил брат моего сокурсника. Так что наша троица отправилась на рыбалку за Алей в Дальнюю Перемойку, что почти под Урюпином. Берега там заросшие кустарником, на воде - лопухи и ряска. Лишь единственное место было пригодно для ужения с берега. Мы переночевали в стоге сена, а на зорьке явились к месту. Моя бамбуковая удочка позволяла сделать самый дальний заброс.
А вот и первая поклевка. Такая необычная. Я понял, что клюет линь. Набрался терпения. И когда он повел, я подсек. Что тут началось! На крючке сидел какой-то зверь. Он тянул с такой силой, что леска лопнула. Она была очень тонкой для такой рыбы.
Трясущимися от волнения руками я заменил леску на более мощную. Подобрал крючок покрупнее. Через несколько минут, показавшимися мне вечностью, снова сделал дальний заброс. Ребята, которых я еле утихомирил, собрали свои удочки и ждали, что же будет. А клев продолжился. Полукилограммовые лини брали один за другим с перерывом минут в пять-десять. Потому что каждый пойманный выделывал такие фокусы, так рвался в разные стороны, что леска свистела, а лопухи всплывали, подрезанные.
Короче говоря, наловил я одной удочкой целое ведро линей, разложил их на три кучки и честно поделился с мальчиками. Все пришли домой с уловом! А вечером снова в стог, утром - на старое место. Но клев был уже хуже. Ребята совсем ничего не поймали. А я умудрился добыть карасей и красноперок. И снова разделил рыбу. Вижу, мои попутчики этого уже ждали. Им понравилось. А мне стало обидно за себя. Дома едоков человек восемь, женщины и девочки, которые годами не видят рыбы. А я расщедрился, благородного из себя разыгрываю.
На третий день - снова на ночь в стог. А утром я сделал дипломатическое заявление: я оставляю вам свое проверенное уловистое место, поищу себе другое, и пусть каждый ловит сам для себя. И ушел вдоль берега искать другое место. А такого обустроенного больше нигде не было. Ни на что не надеясь, я метрах в ста от ребят обмял в промежутке между кустами траву, кончиком удилища раздвинул окошечко в ряске, снайперским броском забросил туда крючок, вымерил глубину и устроил червяка у самого дна.
Сижу и понимаю, что зря покинул насиженное место. Но дело было уже не в улове, а в принципе. До десятка килограммов отличной рыбы я подарил ребятам, сколько же можно? Мне было приятно дарить рыбу, но стыдно было перед матерью, перед сестрами и племянницами. Чем я им помогаю, явившись на каникулы?
Много времени прошло, солнце уже припекать начало. И вдруг мой поплавок ожил! Он так долго кивал, стоя на месте, приподнимаясь и опускаясь, что у меня еле хватило терпения дождаться, пока он стал медленно опускаться в глубину. Тут я сделал подсечку! Не буду рассказывать о том, что я пережил за время борьбы с рыбиной. Леска звенела и свистела. Подрезанные лопухи всплывали, ряска разлеталась, как от ножа. Выволок я его. Это был линь. Взвешивать его я не стал. Тогда я еще не знал шуток по поводу того, от чего у рыболова левая рука болит. В простоте своей я замерил его старым способом. От кончиков пальцев он доходил мне до средины мускула. Это, как я понимаю, до 50 сантиметров.
Больше клева не было. Вспомнив о том, что у меня есть блесна, я привязал ее к длинной леске и стал кидать наугад на чистые места. И, о чудо! Вскоре я имел пару щук и солидного окуня. Парни мои от зависти посинели. Отобрали у меня удочку и блесну, метались по берегу, делали заброс за забросом. Но... Ничего они не поймали. Рыбы я им не дал. До сих пор сидит во мне двойственное чувство. Как будто я и прав. И в то же время пожадничал. Так и живу с этим.