Вятские собаки чутки, чутки, чутки. Будочник во мраке - в будке, в будке, в будке.
Звезда над огородами горит, горит, горит. А старший сын под Бродами убит, убит, убит.
А утром с бодрым маршем - колонна под окном, и Ковель будет нашим потом, потом, потом!
1982
* * *
Переулками Арбата Я бродить не устаю. Вроде младшего собрата У плеча его стою.
Я - другое поколенье: Похоронок я не ждал, К счастью или к сожаленью - Но войны не испытал.
Я не видел и не слышал Все, что было здесь тогда, Но седые эти крыши Не забуду никогда.
1983
Сумбурно
Вы- вески резки. Вы- пьем по рюм- ке! Я угрюм. В кабаке пьяные сволочи душу разули. Обманули. Тоску им гнать из вечера в вечер, ногами пиная... Покурим? Ведь мир так же вечен, как синяя вспышка трамвая!
1982
Vana Tallinn
Черепичные задумчивые крыши, И готические вывески аптек, Запах угля и столетий слышен, На брусчатке - первый робкий снег. И я вспомнил, как давно когда-то Я стоял на этой мостовой. Нес дозор на башне часовой Под косыми взорами заката. А вокруг меня толпа бурлила: Шведы, немцы, эсты, латыши. Вот на ратуше семь раз пробило - Скоро здесь не будет ни души. А вон там вчера толпа народа Ожидала аутодафе...
"А теперь проследуем в кафе!" - Вдруг раздался голос групповода.
1982
Метро
Когда я по утрам в метро спускаюсь, Я тотчас от волнений отрешаюсь: Со всем своим усердием стараюсь Получше пассажиров разглядеть.
Вот эта толстая, в зеленой шубе - Она мучное, верно, очень любит, Из-за него фигуру свою губит, И так уж ничего нельзя надеть!
А как вам нравится тот жлоб с фингалом? За километр шибает перегаром, Да и фингал, конечно же, недаром. Куда ж ты едешь, пьяненький такой?
Я вижу все малейшие изъяны. И вдруг я обмер: это обезьяны! Гориллы, шимпанзе и павианы Хватаются за поручень рукой!
Мой Бог! Что за комиссия, Создатель! Вы только гляньте, как вон тот приятель Под мышкой чешет, Преобразователь Природы, времени и бытия!
И тут мое сознанье помутилось И время для меня остановилось (Хоть внешне ничего не изменилось). "Да здравствует народ!" - воскликнул я.
1982
Троллейбусы дремали в переулке...
Троллейбусы дремали в переулке Без крова над рогатой головой, И были как-то необычно гулки Шаги по мокрой, сонной мостовой.
Фонарь, уставившийся молча в лужу, Под фонарем - из золота кусты, И ты, которой я зачем-то нужен, И я, с которым почему-то ты -
Все это было малой частью мира, А мир летел, во тьму уставя взгляд... И вспомнил я: все это уже было Когда-то, жизни две тому назад.
Я помнил все до маленьких деталей: Вот этот дом, вот этот сад за ним, Слова, которые еще мы не сказали, И руки, что вот-вот соединим.
Как это странно и необъяснимо: Я помнил все, как помнит только Бог! Но было что-то главное, и мимо Я проходил, и вспомнить я не мог...
1982
Будда
Из Райнера Мария Рильке
Он слушает Великое Молчанье, которое нам слышать не дано. Он - та звезда, что светится ночами в безмолвном небе за моим окном.
Он - это всё. Как можем думать мы, что нас он видит, нам он сопричастен? Он там был, нем и слишком безучастен, когда мы были здесь, во власти тьмы.
И то, что мы кладём к его стопам, он получил давно, за тысячи столетий. Мы перед ним - всего лишь дети, и он не обернётся к нам.
1983
Осень
Из Райнера Мария Рильке
Сухие листья, жёлтый листопад. Как будто с неба их полёт чудесный, как будто увядает сад небесный.
И точно так же по ночам отвесно летит Земля, покинув звёздный сад.
Мы все летим. И этот наш полёт в безвестность продолжаться будет вечно.
Но Некто есть, который бесконечно нас держит и упасть нам не даёт.