Христензен Юрий : другие произведения.

Пакет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
      Даже не знаю с чего начать. Фактически события происходили между первой и второй мировой. Огромный промежуток времени заполненный настоящими людьми и настоящими судьбами.
      P.S. Рассказ переехал с сайта artofwar.ru, соответственно и лента комментариев осталась там.

Пакет

  Я забыл в такси пакет с документами. Серьезно, я действительно забыл в такси целофановый пакет с очень важными бумагами. Что делать? Тогда Интернет для меня только начинался и я без особой надежды дал объявление на нескольких сайтах на тему "Исчу". Естественно, никто не откликнулся и я уже позабыл об этом досадном недоразумении, как вдруг, ко мне приходит письмо совершенно иного толка.
  
  "Я, Лев Осипов, живу в Самаре, случайно в Интернете обнаружил Ваше объявление. Дело в том, что я являюсь одним из потомков самарской ветви фамилии Христензен. Ввиду полного отсутствия упоминания сией фамилии на территории бывшего СССР очень рад встрече с однофамильцем, сиречь почти родственником."
  
  Лев Осипов старше меня и потому подошел к вопросу с подобающей для этого дела основательностью. Тем более, ему было чем гордиться. В Самаре до сих пор стоит дом купца Христензена, в котором в конце позапрошлого века располагалась Самарская публичная библиотека. Почти как библиотека Мошкова, только в бумажном виде. Библиотека располагалась на улице Дворянской, хотя сам Николай Юльевич Христензен был из купцов и в принадлежности к графьям замечен не был. Позднее улица стала носить название Куйбышева, а фонд библиотеки передали в Областную научную библиотеку имени В. И. Ленина. В 1970 году библиотеку переименовали в Мемориальную Ленинскую и вернули на свое историческое место, в дом Христензена. Чуть позже она стала Городской библиотекой политической книги и в 1992 году ей вернули старое название - Самарская публичная библиотека.
  
  Не знаю, сулят ли года грядущие похожую участь библиотеке Мошкова, но прошу отметить описанные перетурбации. Потому что они будут перекликаться в дальнейшем с текстом. Не в смысле наевшего оскомину переименования всего и вся и даже не в смысле "человек - пароход", а в смысле переплетения реальных человеческих жизней и судеб.
  
  --
  Получив письмо (читай абзац N2), я пошел к матери. "Мама, у них в Самаре есть такой замечательный дом, а что хорошего есть у нас"? Мама ничего не ответила, вздохнула и отправила меня домой. Был это девяносто-последний год двадцатого века. Уже обо всем говорили, обо всем можно было писать, но видимо память того, сталинского времени была еще жива.
  
  Когда я был маленьким, к нам приезжал историк из Москвы, собирал материалы для своей героической диссертации. Когда я чуть подрос, к нам приезжали венгры, которые целовали моей бабушке ноги. Когда я стал взрослым, я работал в довольно засекреченном КБ, в которое не брали людей с запятнаной репутацией. И все это время мама молчала. Потому что реальная жизнь не укладывается в идеологические рамки. Она живей и многогранней. Ее тяжелее понять тем кто не жил а существовал. Тем кто всю жизнь делал так как Надо. "Надо" менялось, но они упорно следовали за ним и считали что это и есть настоящая жизнь.
  
  Дальше просто текст. Его я получил через полторы недели на отпечатанных на старой машинке листах. "Это для нашей самарской родни", сказала мама. Я посетовал на то что текст не в электронном виде, сказал что если б я знал, принес бы компьютер, поблагодарил и на следующий день забыл. Потом передал листки Артуру, сыну моего знакомого, чтобы он набрал их на компьютере. Через пару дней получил текст вместе с вопросом "а Вы это читали"? Странно, мне даже в голову не пришло это читать. Мне казалось что все что творится вокруг меня и есть самое главное в жизни. А письмо самарской родне, прочитаю перед тем как отправить. Но что-то, то ли в словах, то ли в выражении глаз Артура заставило меня прочитать этот текст. Прочитать и вспомнить бабушку, вспомнить ее волевой характер. Вспомнить деда которого я никогда не знал, но о котором много слышал. Вспомнить что в моей семье я единственный родился в Одессе. Вспомнить старичков венгров, вспомнить как они долгие годы искали и нашли. Остановиться и задуматься о чем-то более важном.
  
  ...
  Вольдемар-Эдуард-Генрих Христензен (мой дед). Родился 27 ноября в 11 ч. в 1891 г. в г. Владимире (10 дек. по н.ст.). Окрещен в Ростове 8 марта 1892 г. Учился в Ростовском коммерческом училище до 5 класса включительно, затем перешел в гимназию, которую окончил в 1911 г. в Москве. В том же году поступил на медицинский факультет Московского университета.
  
  В мае 1915 г. вместе со всеми товарищами по университету был призван врачом в ряды русской армии.
  В 1918 г. вместе с женой переехал в Новый Егорлык бывшей Ставропольской губернии, чтобы занять место земского врача. В январе 1919 г. был мобилизован в 'добровольческую армию' врачом артиллерийского дивизиона, а затем старшим врачом артиллерийский Марковской бригады. Вместе с армией Врангеля его госпиталь эвакуировался через Константинополь в Галлиполи, а в ноябре 1921 г. - в Болгарию, г. Арханис (Ботевград).
  
  Здесь в военной части пробыл недолго. В 1922 покинул часть и определился вольнорабочим. Отсутствие документа о медицинском образовании (остались в России) не давало ему возможность занять приличествующую его опыту и способностям врачебную должность. После долгих мытарств подал прошение в медицинские органы в Софии, предоставив справку из воинской части о работе старшим врачом. Предварительно заставив принять болгарское гражданство, болгарские власти направили его на работу врачом в один из районов Южных Родоп, где проживали преимущественно турки и потуреченные болгары 'помаки', сохранившие язык, но потерявшие свою веру.
  
  Вольдемар Юлиевич был единственным врачом в округе. На вызовы в селение, расположенные в недоступных горах, выезжал на осле. Пришлось освоить все врачебные специальности: лечить людей, бороться с эпидемиями (по диплому он врач-эпидемиолог), принимать роды и т.д. В его врачебном арсенале - хирургические инструменты и деревянная трубка чеховских времен. Отсутствие каких-либо технических средств развило у него врачебную интуицию и превратило д-ра Христензена в непревзойденного диагностика. И неслучайно позже, в конце 40-х годов, когда он возглавлял здравоохранение г. Варна, ему доверили быть лечащим врачом и куратором здоровья дипломатов Генконсульства СССР в Варне. Это в сталинские времена, такое доверие представителю белой эмиграции.
  
  В годы Первой мировой войны д-р Христензен познакомился с медсестрой Лакомкиной Клавдией Федоровной. Она повторила подвиг Надежды Дуровой в Отечественной войне 1812 года, добровольно уйдя на фронт. Поскольку женщин в действующую армию не принимали, ее оформили солдатом под мужским именем Петр Лакомкин. Естественно, и униформу носила мужскую. Это была героическая женщина. Награждена Георгиевским крестом II степени за храбрость. Была ранена, попала в госпиталь. Из ее тела извлекли несколько шрапнелей, которые в золотой оправе и на золотой цепочке хранились все эти годы.
  
  В госпитале Клавдия Федоровна познакомилась со своим будущим мужем. Гражданская война разбросала их по разным лагерям. Он, по долгу своей службы, оказался в белом движении, она, получив медицинское образование, работала медсестрой в солдатском госпитале, примкнувшем к красному движению. Отчаянная и отважная, она выволакивала с передовой тяжелораненых и спасла не один десяток жизней, в том числе и одного из ближайших сотрудников Дзержинского (Берзина? Не помним.) Позже он отблагодарит ее за свое спасение. Спасла она и 12 венгерских военно-пленных, которых красные, т.е. свои, должны были сжечь в железнодорожной цистерне из-под бензина. Воевала в армии Людвига Свободы. После гражданской войны работала в Москве вместе с Надеждой Крупской по борьбе с беспризорностью.
  
  В начале 20-х ее разыскал спасенный ею чекист (Берзин?) и предложил выполнить любое ее желание. К тому времени, работая в солдатских холерных бараках, Клавдия Федоровна потеряла своего первенца, который сопровождал ее по фронтовым дорогам. Но умер Юрик не от холеры, а от воспаления легких. В Москве Клава получила трехкомнатную квартиру в районе Красной Площади, где поселилась с матерью и двумя своими сестрами. Одним словом, Клавдия Федоровна ни в чем не нуждалась. Волновало ее только одно - где ее муж, жив ли он? Уже несколько лет от него не было никаких вестей. И она высказала чекисту свое единственное желание - узнать, что стало с ее мужем, и, если он жив, воссоединится с ним.
  
  Чекист выполнил свое обещание. Через несколько дней он принес ей заграничный паспорт и билет до Софии, дал адрес мужа и посоветовал прихватить с собой оставшиеся в России документы. Весной 1923 г. Клавдия Федоровна с двумя чемоданами отправилась в Болгарию. 'Добро' на это от советских властей она получила. Приехав к мужу, она поняла, что не все так просто. Муж, чтобы получить право на работу, не мог жить без гражданства и принял болгарское подданство. К тому же, брак у них был гражданским. После долгих мытарств им разрешили обвенчаться в русской церкви. Пока собирали документы, летом 1923 г. в Болгарии был совершен фашистский переворот, и дипломатические отношения между фашистской Болгарией и Советской Россией были прерваны. Переворот и венчание (автоматически жена болгароподданого становилась также болгароподданой). Ловушка захлопнулась, перекрыв дорогу домой. Так Клавдия Федоровна, в буквальном смысле 'на чемоданах' прожила в Болгарии более трех десятилетий.
  
  Не смотря на 'хлебные' должности, которые Христензен занимал, состояния он не нажил. Был чересчур честным, чересчур щепетильным. С неимущих денег не брал, а в Родопах только беи жили богато. В годы фашизма и II Мировой войны Ардино, как глубокая провинция, стало местом ссылок деятелей коммунистического и революционного движения. Среди них была и личный секретарь Георгия Димитрова Елена. Дом русского доктора стал как бы культурным центром для ссыльных. Здесь они могли слушать радио. Радиоприемник 'Филипс' был куплен доктором в Софии в 1936 г. и был единственным в селении. В годы войны он не был опечатан ввиду высокого авторитета его хозяина. Доктор никогда не интересовался политикой, и ни к каким партиям и движениям не примыкал, чего не скажешь о его жене. Еще до революции в сентябре 1944 г. Клавдия Федоровна становится членом Болгарской коммунистической партии.
  
  В 1942 г. Христензен получает назначение на новую службу в один из крупных городов Болгарии Шумен, где возглавляет местную службу здравоохранения и занимается частной практикой. В 1944 г. д-р Христензен идет на повышение и с семьей переезжает в г. Варну, где возглавляет областную противоэпидемиологическую службу. В Варне д-р Христензен становится лечащим врачом сотрудников Генконсульства СССР. Последние годы Вольдемар Юльевич страдал тяжелой формой стенокардии. Действенных лекарств от этой болезни в то время не было, и доктор сам снимал приступы уколами морфия, который со временем все меньше помогал. Во время сильнейшего приступа 10 января 1950 г. он впрыснул себе двойную дозу морфия, после которой его сердце остановилось. Из Софии были срочно вызваны сын Георгий и жена Клавдия Федоровна, которая сдавала зимнюю сессию на заочном отделении филфака Софийского пединститута.
  
  Д-р Вольдемар Юльевич Христензен похоронен на центральной аллее старого кладбища в Варне, справа от памятника над братской могилой погибших в борьбе с фашизмом патриотов Болгарии. Много добрых слов было сказано о нем на похоронах. Выступил и Генконсул СССР.
  
  После смерти мужа (овдовела в 52 года) и окончания младшим сыном реальной и музыкальной гимназии, Клавдия Федоровна с сыном переезжает в Софию. Здесь она преподает русский язык иностранным послам и работает преподавателем в Военной академии. Еще в 1947 году все желающие русские эмигранты восстанавливают свое гражданство, только уже не российское, а советское. Однако до смерти Сталина никому не удается возвратиться на Родину.
  
  В Софии, Варне и других крупных городах открываются Клубы советских граждан Болгарии, работа которых проходит под патронажем Посольства и Генконсульства СССР. Члены клуба - старые русские интеллигенты и аристократы, которые вносят немалый вклад в воспитание молодого поколения. Это были незабываемые годы в жизни русской диаспоры, жившей интересами единой и дружной семьи. Старые эмигранты очень тосковали по Родине и мечтали о том, чтобы хотя бы быть похоронены там. Но только при Хрущеве эти мечты начали сбываться. Первая и самая крупная группа репатриантов выехала в Союз по призыву Хрущева в 1955 г.
  
  Клавдия Федоровна с младшим внуком, невесткой и младшим сыном приехала в Одессу в 1956 году уже на новых условиях. В 56 году вышел закон о репатриации. В Одессе Клавдия Федоровна преподавала русский язык и литературу в вечерней школе и вела факультатив болгарского языка в Одесском госуниверситете. На пенсию вышла в 64 года. В 1981 году уехала в Москву к старшему сыну - врачу. Там она 4 марта 1983 года тихо скончалась. А к нащей семье приближалась очередная, уже которая по счету война.
  
  Еще при жизни Клавдии Федоровны в Одессе из Москвы приезжал молодой ученый - историк, который, занимаясь в архивах, наткнулся на материалы о героическом прошлом этой бесстрашной женщины, которые легли в основу его докторской диссертации. Он снял копии с многих документов семейного архива. К сожалению, его данные в связи с неоднократными переездами из квартиры в квартиру не сохранились...
  
  --
  Что тут добавить. Для меня мир начинался с первых детских воспомнаний и оканчивался сиюминутными важными делами. Вне этих рамок я ничего не знал, да и не хотел знать. А сегодня лег спать и не смог уснуть. Встал, попытался зарегистрироваться на lib.ru, все-таки текст далек от темы локальных конфликтов. Не нашел нужную кнопку, плюнул, открыл окошко артофвар и выплеснул текст здесь. Понимаю сыро, но, блин, из-за этой сволочной жизни завтра не найдется не то что времени написать, грамматику править будет некогда.
  
  
ПОСЛЕСЛОВИЕ
  
  
Радиоприемник 'Филипс' был куплен доктором в Софии в 1936г и был единственным в селении
Около 30 лет приемник хранила Елена Христовна Филипова
  
  01.02.2009. Сегодня получил письмо следующего содержания.
  
  ---
  Uvajaemiy Yuriy Eduardovich Hristenzen!
  
  Pishite mne pojaluysta i posilayte Fotografiyu Vashego Deda Dr. Valdemara Yulievitcha Cristenzena.
  
  Vot perviy Radioapparat v gorode Ardino, sobstvennost Vashego Deda. Segodnya mi peredayom etot Radioapparat v Gorodskom Muzee. Do sih por - okolo 30 let, radioapparat sohranila Elena Hristovna Filipova. Radioapparat poluchen ot Vas 30 let tamu nazad, naverno ot Vashey Materi. Pishite mne pojaluista o ney i raskajite eshche o sebe.
  
  Pozdravlyayu Vas serdechno i jelayu vsego horoshego!
  
  Selyahidin Karabashev
  A r d i n o
  Bolgariya
  ---
   Честно говоря, меня приятно удивило что деда знают и до сих пор помнят в Ардино. Все-таки, уже почти век прошел. Русского врача, белого эмигранта со скандинавской фамилией, лютеранина по вероисповиданию помнят в мусульманском горном селении в православной Болгарии. Уже и Болгария вошла в Евросоюз и селение стало городом, а деда помнят. Удивительно.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"