Подживающая щека чесалась просто немилосердно. Дайнэлан задумчиво провел пальцами по грубому рваному шраму на правой щеке, оставленному не просто скверно заточенным (когда подобное мешало целителям эл'феа исцелить рану без следа?), но, увы, еще и смазанным какой-то едкой гадостью человеческим оружием, и усмехнулся: ну вот, теперь и у него морда располосована, почти как у наставника. Сразу видно: герой! Княжич! Кр-р-расавец, чтоб его... Еще бы помогла эта самая красота договориться - цены бы ей не было!
А то,что переговоры зашли в тупик, было ясно даже последнему идиоту - к коим, как надеялся княжич, его было трудно отнести. Ну да, слишком много различий было у разных рас, слишком много обид друг на друга, чтобы это все можно было вот так вот легко отбросить в сторону. Но отбрасывать пришлось.
Потому что стычки с людьми - это то, что случалось всегда и, по сути, мало принималось в расчет. Противостояние с фанатиками также не являлось чем-то новым и неизвестным. Но война на уничтожение с целой расой, ведомой своей обезумевшей богиней, случилась впервые.
Сначала это было даже интересно: как же, людишки оборзели. Поучим их смирению! Эльфы уничтожали обидчиков, не считаясь с собственными потерями: поднявший руку на детей должен был умереть! Они рассчитывали завершить войну быстро и кроваво, стерев с лица земли всех тех, кто посмел уничтожать их молодняк. И просчитались. Очень крупно просчитались.
Кто бы мог подумать, что безумная, но невероятно сильная создательница сможет передать свою силу и свое безумие собственным творениям? Люди в прямом смысле шли по трупам своих товарищей: ненависть к "остроухим выродкам" была сильнее внутрирасовых разногласий. И не успел никто отреагировать, как нелюдей просто вышибли с территории Фенсы, поставив их вне закона и безжалостно уничтожая полукровок. И все бы ничего - в конце концов, долгоживущим расам и ранее приходилось окорачивать слишком много возомнивших о себе людей... Но то же самое начало происходить по всему миру.
Забавно: сперва, когда уничтожали только эльфийский молодняк, все остальные расы только стыдливо прятали глаза в ответ на просьбы о помощи и прятались по своим отноркам. Сильнее всего в этом плане отличились сильфы: позакрывали свои небесные города и сделали вид, что их не существует... Ну-ну. Особенно примечательным стал тот факт, что на кристальную землю пускали только и исключительно крепких, чистокровных, сильных сильфов: все полукровки были безжалостно брошены на растерзание обезумевшей толпе. Впрочем, сильфы и раньше относились к потомкам смешанных союзов... скажем так, за достойных подданных эмиров не считали даже сэльдов, не говоря уже о полукровках с иными расами. Вот и долетались: после волны бунтов, вызванных жесточайшим голодом в небесных городах, крылтым пришлось, униженно кланяясь, идти за помощью к эльфам.
Гномы тоже хороши: окопались в своих горах... Только, опять же, не подумали, что будут есть. Нет, горы могли прокормить некоторое количество обитателей каменных городов - в конце концов, не иметь укрытых от глаз чужаков долин, где росла еда, было бы просто глупо. Но так или иначе - большая часть продовольствия поступала все же именно от людей... Которые сейчас жаждали не денег, а крови. Не все, далеко не все - оставались еще и вполне себе разумные, не поддавшиеся общему безумию люди. Ага, потому что у них у самих были свои заморочки: та же империя, например, банально перекрыла границы, на удивление жестоко расправляясь со всеми нарушителями со стороны Тарса. Правда, это не мешало им продолжать время от времени резать нелюдей... Но уже по личным убеждениям, а не повинуясь безумию породившей их богини. Так что так или иначе, а гномам тоже пришлось усмирять свою гордость и по своим отноркам пробираться к месту всеобщего совета.
Нимфы... Вот от кого Дайнлан не ожидал каких бы то ни было действий вообще. Казалось бы, им-то как раз в этой войне делать совершенно нечего: повыгоняй всех свихнувшихся из портового города, перекрой все пути к острову и живи себе спокойно... Вот уж кто и от голода не умрет, и безумию не поддастся, и молодое поколение не потеряет в бессмысленной резне. Но тем не менее, именно нимфы первыми пришли на поклон.
***
Дайнэлан понял бы, если бы в тот день разразилась гроза. Или налетел ураган. Или недра земные разверзлись и поглотили город целиком. Но нет - на издевательске-чистом небе ярко светили оба солнца, листва на деревьях и трава были просто омерзительно свежими и зелеными. И лицо Анавариана ара Аторре, в этот солнечный день сложившего погребальный костер для собственной дочери на главной площади захваченного человеческого гороа, было удивительно спокойным. И даже с легкой, безмятежной улыбкой.
Улыбкой, которое отныне и до конца дней будет являться княжичу в самых диких, самых страшных кошмарах. Потому что Дайнэлан - видел все. От начала, когда предусмотрительно завернутое в плотную ткань растерзанное тело Гэреалины один из отцовских Стражей уложил на погребальный костер и, стыдливо отводя взгляд от почерневшей от горя Саилы и замершего, словно статуя, Раилиара, шагнул назад. До самого конца, когда самолично поднесший факел к костру и так ни разу и не отшатнувшийся от летевших в лицо искр Анавариан обернулся к князю и тихо попросил ненадолго отпустить его. Он вернется. Обязательно. И совсем скоро. Только сейчас - отпустите.
Дайнэлан сперва не понял, почему лицо отца на мгновение скривилось в судороге... сострадания? Страха? Обреченности? Но правитель на то и правитель, чтобы уметь владеть своими мыслями и чувствами. Поэтому на просьбу рыжего эльфа было дано... Даже не разрешение - позволение. Уж недаром Дайнэлан вырос в правящей семье, чтобы уметь различать простое согласие на просьбу - и дарование практически полной свободы. Вот только свободы от чего?
Очевидно, это не понял лишь он один, потому что все остальные как-то разом понимающе посмотрели на рыжего эльфа, а отдельные личности даже сделали пару шагов назад, словно опасались летящего в лицо кулака. И чего бояться, спрашивается? Глава рода Аторре тихий и смирный, ни на кого не кидается... Пока. И удерживается на грани между реальностью и хмарью безумия лишь чудом - слишком ясно это читалось в его глазах, некогда темно-желтых, а ныне посветлевших до практически белого состояния.
"А ведь Анавариан тоже последователь Каирри", - внезапно вспомнилось Дайнэлану. Боги действительно велики и безумны, как когда-то сказал юный жрец в одном из сильфийских храмов Торрэна. Иначе чем можно было объяснить подобный выверт реальности, когда верный и искренний почитатель старшей богини, не мигая, наблюдает за прогорающим погребальным костром своей единственной дочери, погибшей от рук обезумевших созданий этой же самой богини, при этом борясь с собственным подступающим сумасшествием? Только страшным капризом одной взбалмошной дуры, по какой-то причине оказавшейся одной из создательниц этого проклятого мира!
Яркая вспышка пламени - и прогоревший деревянный помост с жутким треском проваливается вниз, обдавая присутствующих ворохом больно жалящихся огненных искр. Но кого это сейчас волнует?
Еще несколько атисс - и огонь неестественно быстро опадает, оставляя после себя только раскаленное пепелище. Все?.. Все.
Не обращая практически никакого внимания на окаменевшую от горя супругу, глава рода Аторре шагнул вперед и взял из костра горсть раскаленных углей вперемешку с прахом. Игнорируя вздувшуюся страшными волдырями кожу - княжич не был уверен, что Анавариан вообще сейчас мог ощутить какую бы то ни было физическую боль, - рыжий эльф снова улыбнулся той самой безмятежной улыбкой, дико сочетающейся со страшным, остановившимся взглядом смертельно раненого зверя, вежливо поклонился на прощание и исчез во вспышке телепорта - только порыв ветра бросил вслед горсть горячего пепла.
Забавно... Была девушка - красивая, яркая, умная. Ей восхищались, ей завидовали, ее любили. И вдруг ее не стало. А после не осталось практически ничего.
Пепел и память. Раалэс как-то, в период особо жестокой хандры, вызванной внеочередными уроками патриарха Аторре, сказал ему: "Все мы пришли из земли - в землю и вернемся". Дайнэлан тогда только посмеялся над этой глупой фразой, а теперь смог убедиться в ее истинности. Нет, княжич и раньше был на огненном погребении умерших сородичей, но никогда ему еще не приходилось хоронить знакомого ему человека. Более того - друга и защитника. И когда от рыжеволосой смешливой девушки не осталось ничего, кроме пепла и памяти, молодой эльф со всей ужасающей ясностью понял смысл странного высказывания измененного. В землю ушел огонь костра, пепел развеялся по ветру - и осталась лишь память - как о ее стремительной жизни, так и о том, как она оборвалась всего хаидэ назад.
Так мало... так много?
- Идем, - вывело Дайнэлана из этого странного подобия транса легчайшее прикосновение к плечу отца. - Нам надо кое-что обсудить.
Бросив на пепелище последний взгляд, молодой эльф поспешил вслед за отцом, стремительно идущим в сторону дворца правителя Фенсы... бывшего правителя Фенсы.
Волна кровавого бунта, с немыслимой скоростью прокатившаяся по столице и выплеснувшаяся в народ, вызвала жестокий отклик со стороны эльфов: полностью закрытые границы и состояние на грани объявления войны радости еще никому не приносили - особенно правителю до этого очень близкого и во многом зависимого от эльфов государства. Ну, а тот факт, что была не только убита высокая леиши, но и началось тотальное уничтожение детей, самого святого, доверенного людям! Такого оскорбления эл'феа снести не смогли.
Король, неожиданно для всего обитаемого мира поддержавший фанатиков не только словом, но и делом - а ничем иным выделение части войск не для усмирения обезумевших людей, а для их поддержки и защиты от разъяренных потерей своих детей эльфов это быть не могло, - вылетел со своего трона, словно пробка из бутылки. Обозленные до предела эл'феа, не дожидаясь решения спешно собравшегося по такому серьезному поводу совета пока еще вменяемых правителей человеческих государств и наплевав на все условности, приличия и договоренности, буквально стерли с лица земли свихнувшихся созданий Каирри в столице Фенсы и ее окрестностях. Не щадили ни кого: ни стариков, ни детей... Каждый, кто поднимал оружие на сыновей и дочерей Харрэса, тут же становился их врагом. А эльфы мстить умели... Особенно, когда смели задевать самое для них святое - их детей.
За столетия мира и взаимных расшаркиваний люди забыли о том, что в прошлом одного упоминания долгоживущих детей Леса было достаточно, чтобы усмирить всех недовольных. Забыли о своем месте - месте короткоживущих, для которых нормально иметь в семье по десять-двенадцать детей и у которых смерть собственного чада не считается катастрофой и поводом для вендетты. Забыли о войнах, разворачивающихся из-за гораздо меньшего, нежели подобные погромы и убийства молодняка и полукровок. Сорок тысяч лет для людей - это очень, очень много... А вот для эл'феа это было всего несколько поколений назад. И разучиться не просто вести вялотекущую войну с крылатыми отпрысками ветров, но мстить жестоко и кроваво, они не успели. Все же, Харрэс не зря дал им клыки - совсем не зря.
Так что, не дожидаясь, пока правитель Фенсы наконец соблаговолит вспомнить о своем союзническом долге и остановит верховного жреца Каирри, поднявшего народ на кровавую бойню, князь, самолично прибыв в столицу людского королевства, призвал к себе несколько отрядов своих Стражей.
Люди забыли свое место. Долг разъяренных эл'феа - указать им на это!
Короля безумного государства убивать не стали. Зачем? Какой смысл в убийстве фанатика, сошедшего с ума и тихо пускающего слюни - а именно до такого дошел некогда благородный правитель? Так что бывший правитель сейчас под присмотром пары Стражей обитал в недрах своего дворца, ставшего опорным пунктом в неожиданно враждебном государстве и начальной точкой в наступающей войне. А что война будет, никто не сомневался - эльфы не простят смерти своего молодняка, люди не позволят "обнаглевшим длинноухим" безнаказанно захватывать столь большие территории. И к тому же, не стоит забывать про фанатиков - убивших Гэреалину тварей, бывших некогда младшими жрецами в храме Каирри, подарили патриарху Аторре, но людское безумие распространялось, словно огонь: еще вчера адекватный и боящийся эльфов до дрожи в коленках человек сегодня мог взять в руки тесак и пойти убивать всех, у кого острота ушей превышала его собственную. Так что приходилось все время быть настороже: первый ход остался за эл'феа, бесспорно. Но что теперь предпримут люди?
...В бывшем рабочем кабинете короля Фенсы не поменялось ровным счетом ничего - даже тончайшая, практически незаметная не только для человеческого, но и для эльфийского глаза крошечная паутина все так же серебрилась в дальнем углу под потолком. Вот только хозяин у сего помещения, пусть и временный, был теперь совсем другой.
Князь Альвариэн, тихо насвистывая мотив очень популярной среди эльфийской молодежи неприличной песенки, задумчиво рассматривал потолок, откинувшись назад и опасно балансируя на двух ножках массивного стула. Дворец был полностью под контролем эльфов, так что обязательного присутствия рядом пары стражников при разговоре с сыном не требовалось. А потому - к демонам этикет! По крайней мере, сейчас. Кто знает, когда выдастся следующая возможность просто отдохнуть душой?
Княжич же, с удобством устроившись в том же кресле "для почетных гостей", где уже сидел не так давно, с любопытством прослеживал пальцем прихотливые узоры древесины на тяжелой резной столешнице. Ну надо же... Настоящее "золотое дерево", которое, как помнил Дайнэлан, было варварски вырублено на территории людей еще пару десятков столетий назад. Нет, у эл'феа такие деревья тоже росли, бесспорно. И даже в большом количестве - по крайней мере, на нужды детей Леса их хватало с лихвой. Вот только, насколько знал княжич, торговля "золотым деревом" была запрещена под страхом изгнания на очень приличный срок - до тысячелетия. Так что это: браконьерство? Или просто очень хорошо сохранившаяся старинная вещь? Интересно...
- Ну, и? - Разорвал тишину низкий, непривычно тягучий голос старшего эльфа. Дайнэлан вскинул взгляд на отца - расслабленная поза, демонстративно поднятый к потолку взгляд, еле заметная холодная улыбка... "Я уже все решил, но перед принятием окончательного решения хочу выслушать и твое мнение".
- Что конкретно? - Откинулся на спинку своего сиденья княжич. На миг переплетшиеся пальцы и снова расслабленно легшие на теплое дерево стола руки, чуть вздернутая бровь, задумчивый взгляд из-под полуопущенных век. "Как я могу о чем-то судить, когда мне не хватает фактов? Объяснись".
В эту игру можно играть и вдвоем, отец мой. Не ты ли когда-то учил меня ей? Решил проверить, как твой отпрыск усвоил все правила?
Что ж, поиграем. Ты прав, отец, сейчас самое время для этого.
- Что ты думаешь относительно будущего Фенсы? Каким ты его видишь? - Сверкнувший в свете уходящего дня кончик левого клыка, показавшийся из-за чуть вздернутой губы, плавно переместившаяся со стола на подлокотник стула и нежно погладившая деревянный завиток правая рука, холодно сверкнувшие изумрудные глаза. "Ты - и не узнал все, что возможно, в сложившейся ситуации? Я разочарован, сын."
- Нам предстоит война на уничтожение, - после недолгой паузы отозвался княжич. - Сопредельные государства так просто это не оставят. Особенно Эноли. У нас с ними и раньше хватало проблем, чтобы они так просто позволили "остроухим нелюдям" - с сарказмом протянул молодой эльф. - Захватить целое государство. На мой взгляд, Фенсу мы не удержим - не допустить врага в Лес, и то будет хорошо, - озвучил прописную истину Дайнэлан. Быстрая беззвучная дробь тремя пальцами правой руки по столешнице, легкий наклон головы к левому плечу, немигающий взгляд на какой-то миг ставших безжизненными, словно пара драгоценных камней, глаз. "Чего ты добиваешься, отец? Зачем снова повторять и без того общеизвестное? Поясни. Не понимаю".
- Ты мой сын, я тебя многому научил. Как ты оцениваешь наши шансы в предстоящей войне? - Мимолетное прикосновение правой княжеской ладони к толстой светлой косе, лежащей на плече, затем быстрое касание ладонью щеки, словно бы на нее села мелкая мошка, специально прикрытые глаза. "Ты дурак, сын мой, хоть и закончил Академию. Тебе в ментальное поле вплели прослушку. Кто-то из своих".
Секундное осознание не услышанного - увиденного. Мимолетная досада от того, что кто-то из трижды проверенных отцовских Стражей точно так же поддался безумию, как и люди - все более сильные эмоции словно были сожжены на недавно погасшем погребальном костре и развеяны по ветру вместе с пеплом. Что ж, возможно, это и к лучшему - сейчас отцу требуется не легкомысленный гулена и шалопай, недавний выпускник Сильфийской академии магии, а настоящий Дайнэлан, до того столь тщательно укутывавший себя многочисленными слоями масок, что чуть было не потерявший себя среди них навсегда. Один из лучших аналитиков Леса, несмотря на молодость, сильный маг. И истинный наследник... До того старательно погруженный в глубокий сон самим же правителем. Погруженный надолго - потому что только с возвращением из эс'зеар князья пробуждали в своих детях до того тщательно закукленную настоящую личность, вскрывая пласты надежно закупоренной памяти о боли, страхе и злости. Ведь детство нужно всем - даже правителям. Особенно правителям.
Что ж. Детство Дайнэлана кончилось многим раньше, чем он мог этого ожидать. Значит, на то воля богов. Но это можно будет обдумать позже - пока же предстоит много работы. Еще бы не болела так голова от жестокого и раннего выдергивания из блаженного состояния покоя, к тому же, проведенного не по правилам, на основе жесточайшего эмоционального всплеска после похорон достаточно близкого княжичу существа и, вдобавок, крайне невовремя. Сколько лет прошло - тридцать? Так мало...
- Шансы... достаточные, - после небольшой паузы, вызванной не столько обдумыванием возможностей в грядущей войне, сколько страшнейшей головной болью, отозвался Дайнэлан. - Конечно, у нас будут проблемы, и серьезные, но когда их не было? - Спокойно лежащие на столе руки, ясный и прямой взгляд. "Я все понял. Будем работать, отец?".
- Ты прав, сын, - позволил себе усмехнуться правитель эл'феа. - Когда это у нас не было проблем? И когда эл'феа отступали перед ними? - Глаза в глаза. Печальная и малость виноватая усмешка. И веселая злость во взгляде. "Будем работать, сын. Прости меня, если сможешь... И с возвращением".
***
Работы - тяжелой работы - действительно было не просто много, а очень, очень много. Это только на первый взгляд казалось, что все хорошо: эльфы уничтожили фанатиков, захватив, по сути, целое королевство, и теперь все, у кого острота ушей превышает человеческие стандарты, могут радоваться жизни. Как же! Проблемы нарастали, словно снежный ком, и неслись лавиной, сметая все на своем пути.
Дайнэлан, отодвинув от себя исписанные мелким ровным почерком бумаги, в очередной раз потер виски и непроизвольно сморщился от острого приступа головной боли. Слишком рано пробудили его сознание, слишком резко! И абсолютно неправильно.
Тогда, в день его семьдесят пятого дня рождения, непосредственно перед тем, как погрузить его настоящую личность в сон, отец сказал, что раньше времени пробуждение состоится исключительно в случае мировой катастрофы. В тот момент княжич воспринял это как достаточно забавную шутку: в самом деле, этот мир сколько тысячелетий стоял спокойно - откуда могли взяться непредвиденные катаклизмы. Да и Арициан - одно из редчайших исключений в княжеской семье, когда наследник не мог занять престол в связи со своим жречеством, и вместо него князем стал младший брат, прапрадед Дайнэлана - предупредил бы свою семью если не за полсотни лет, то близко к этому.
Но теперь пращур вслед за остальными жрецами сам недоуменно разводил руками, хмурясь от невнятных ответов своей Тени, а Дайнэлану предстояло спешно приходить в себя, воскрешая в памяти все уроки отца и молясь всем богам разом, чтобы они ниспослали ему еще несколько сеадов в каждом дне - времени катастрофически ни на что не хватало.
Хаос среди не понимающих совершенно неожиданных требований своих богов жрецов, быстро нарастающее безумие среди людей, направленное почему-то в основном именно на детей Леса, необходимость успокаивать жаждущих человеческой крови - любой! - тех эл'феа, чьи сыновья и дочери погибли в бессмысленной резне, экстренное создание специальных поселений для выжившего эльфийского молодняка, бесконечные стычки с людьми, становящиеся все более агрессивными дипломатические танцы с королями сопредельных стран (ничего, помимо желания выгадать еще немного времени для стягивания сил, эти пляски пера, пергамента и яда в себе не несли), да еще и практически полностью сваленное на него управление Фенсой, потому как князь был катастрофически занят и попросту не мог руководить одновременно и эльфийским княжеством, и захваченными территориями... Дайнэлан за полгода смертельно устал. И больше всего остального в этом мире ему хотелось даже не предотвратить назревающую катастрофу - бессмысленные и глупые мечтания были не для него, по крайней мере, сейчас, - а просто-напросто выспаться. Хоть раз. Ну да: столько времени спать всего по два-три сеада в сутки, при этом все остальное время пытаясь хоть как-то удержать в своих руках гниющее в своем безумии и рассыпающееся на глазах захваченное королевство...
И самое поганое, что от Леса было не подпитаться: древняя сущность просто отказывалась воспринимать еще не вошедшего в нужный возраст эльфа как свою часть. Нет, конечно, существовали еще и взрослые, умудренные опытом советники, которыми поделился отец и на которых можно было свалить большую часть бумажной работы (что, собственно, княжич без зазрения совести и делал), но кому можно поручить общение с дипломатами? На кого можно передать общение с жаждущими мести родителями мертвых детей? Кто осмелится предложить отпрыску правящей семьи принять у него руководство Стражами - войнами, которые подчиняются только и исключительно князю и его семье? Кому, в конце концов, можно доверить тончайшую следящую сеть, спешно сотканную в немногих крупных городах Фенсы Арицианом, а стянутую в единый клубок и переданную Дайнэлану лично? Да, жрецам Мертвого солнца было категорически запрещено вмешиваться в жизнь других... Но родственники на то и родственники, чтобы для них были небольшие послабления. Правда, чем именно Арициан расплатился со своим богом за подобное проявление силы, Дайнэлан предпочел не знать - ему хватило одного взгляда на пепельно-серое осунувшееся лицо пращура и его мелко дрожащие руки.
Впрочем, сам молодой эл'феа вряд ли чувствовал себя лучше, чем Арициан: сизо-серая кожа, огромные, вызывающие тихие шепотки среди человеческих дипломатов, уже ничем не скрываемые синяки под глазами, буквально свалившаяся одежда, пошитая всего восемь улэдов назад и постоянный тихий звон в ушах от сотканной Верховным жрецом сети, отслеживающей сильные вспышки агрессии на территории захваченных земель. А самое неприятное: в последнее время Дайнэлан начал буквально "выпадать" из окружающего его мира, проваливаясь в бездонную черную яму.
После первого такого "провала" спешно вызванный целитель, бросив всего один взгляд на устало глядящего куда-то в пространство княжича, категорично потребовал снизить нагрузку и отдохнуть немедленно! Причем отдых должен продолжаться хотя бы хаидэ. После чего уважаемый эльф был витиевато послан к нимфам в гости - княжич не мог позволить себе расслабляться, у него на ближайший улэд все дела расписаны буквально до мгновения.
Дайнэлан великолепно понимал, что его отцу в настоящий момент приходится куда хуже - на то он и полноценный князь... Но во имя божественной пятерки!! Он еще слишком молод, чтобы справляться со всем тем, что на него навалилось! Нет, если бы отец, как и обещал, раскрыл его тщательно закукленную личность уже после возвращения из эс'зеар, то проблем было бы на порядок меньше: нажитый опыт плюс возможность беззастенчиво тянуть силы из Леса существенно облегчили бы жизнь. Но увы! Боги распорядились иначе. Так что остается только терпеть и надеяться, что скоро это все закончится - так или иначе.
...Почувствовав осторожное прикосновение к плечу, Дайнэлан встрепенулся и перевел мутный взгляд на сочувственно - сочувственно, люби вас всех харраха!! - глядящего на него капитана отряда Стражей, выделенных для его личной охраны. "Лист", - спустя несколько иссов всплыло у княжича в голове. Именно такое прозвище носил этот немолодой русоволосый эльф, весь покрытый тонкими, словно от осколков стекла, шрамами.
- Пойдемте, молодой господин, - Лист бережно, но настойчиво потянул не оказывающего сопротивления княжича из-за стола. Оглядел покачивающегося и практически не реагирующего на внешние раздражители наследника (Дайнэлан честно попытался вспомнить, когда он спал в последний раз, но так и не смог сказать точно), неодобрительно цыкнул зубом и решительно вывел практически спящего на ходу княжича из кабинета.
Затуманенный разум Дайнэлана отстраненно осознавал: вот красивый светильник на стене, вот мягкий ковер под ногами, а вот и знакомый коридор, который ведет к когда-то королевской, а ныне его собственной спальни... стоп. Спальни?
- Не время, - резко одернул княжич Листа, решительно вознамерившегося уложить "молодого господина" спать, как минимум, на ближайшие пару дней, и аккуратно вытащил свою руку из сильного, но бережного захвата. - Мне в храм надо. Послы долго ждать не смогут. К тому же - они вего лишь люди... - Позволил Дайнэлан повиснуть в воздухе последней фразе. Да. Всего лишь люди, пусть и находящиеся сейчас в храме Торрэна, а потому относительно защищенные от безумия. Но это люди. Всего лишь.
Ответный взгляд капитана был более, чем красноречив. "Куда ты прешься, сопляк - тебя ж шатает с недосыпу, какие послы! Свалишься, и мне твой папаша глаз на жопу натянет!" - примерно такие мысли обуревали Стража... Это если опустить все интересные, но, увы, в приличном обществе непроизносмиые подробности.
Впрочем, княжичу на терзания Листа было откровенно плевать: слишком большие планы были у него на эту встречу. А потому было необходимо провести ее лично! При всем уважении к советникам... Не доверял сейчас княжич никому - по крайней мере, до такой степени, чтобы позволить вести переговоры. Разве что отцу... Но дергать занятого до предела правителя эл'феа было бы не просто бесполезно, но и попросту глупо. Да и, помимо всего прочего, Дайнэлан уже успел накопить какой-никакой, но все же опыт в общении с изворотливыми людьми. Не тридцать лет - справится.
Размышляя подобным образом, княжич вышел из бывшего пристанища королей и с немалой долей облегчения подставил лицо вымораживающему даже саму мысль о сне ледяному зимнему ветру, ощущая, как мелкие колючие снежинки больно бьют по щекам и машинально подмечая четырех... охранников. Что ж, вот они, издержки текущего положения - даже по практически пустынному городу приходится ходить с четверкой Стражей. Ну да ничего не попишешь, надо - значит, надо.
До храмовой площади Дайнэлан добирался на удивление долго, несмотря на то, что улицы были тихи (всех разбойников, подобных тем, что когда-то давно, в прошлой жизни, попытались ограбить их с Раалэсом, благополучно повывели еще в самом начале), а выбранный путь был самым коротким из всех возможных. Может, дело в сильных порывах ветра, которые то и дело заставляли останавливаться и прижиматься к стене, чтобы не сдуло? Или в том, что даже холод не смог надолго обеспечить бодрость? Нет, разум был кристально ясен, это бесспорно - но свое тело княжич ощущал так, словно оно было громадной бочкой, доверху залитой водой. И эта вода теперь медленно плещется, грозясь в любой момент перехлестнуть через край и затопить все вокруг. Поэтому приходилось жесточайшим образом контролировать каждое движение, чтобы ни жестом, ни взглядом, ни намеком, как же ему на самом деле сейчас хочется улечься прямо на камни мостовой и закрыть глаза - вот непосредственно на этом самом месте, где ветер разметал в стороны выпавший снег...
Омерзительнейшее состояние.
Собственно, причин, почему с людьми приходилось встречаться в храме, а не во дворце, было две. Первая - жрецом Харрэса в этом городе был эльф. Причем эльф, некогда служивший Стражем... Разумеется, сей милый факт был тайной, не предназначенной даже для острых ушей, не говоря уже о круглых, но кто будет скрывать подобное от княжича? Тем более - сейчас, когда на счету каждый, способный не просто дать отпор обезумевшим людям, но и скрутить оных, не нанеся ни единой царапины? То-то и оно. Княжич, к примеру, так не мог - ему было гораздо проще убить, нежели пытаться захватить.
А второе - Харрэс все же оставался богом, некогда приведшим эл'феа в этот мир. И, если уж на то пошло, он был старше Каирри. Какая-никакая, а все же сила, способная при острой необходимости дать некую... фору. По крайней мере, храм Харрэса был единственным местом в этом забытом богами городе, где Дайнэлан мог чувствовать себя в относительной безопасности.
Как выяснилось, зря.
Княжич мог ожидать всего - что небеса разверзнутся и с них на землю хлынет огненный дождь; что земля откажется носить более на себе разумных; что пески пустынь Ледяного огня нахлынут на жалкий клочок обитаемых земель и погребут их под собой...Чего угодно. И летящий в лицо блеснувший чем-то подозрительно черным тонкий нож (скорее даже, просто не очень хорошо заточенную металлическую пластину) дипломата, до этого мгновения стоявшего с пустыми руками и без благоразумно отобранного у него поясаа с оружием, он тоже ожидал. Вот только усталость, проклятая усталость, каменной плитой лежащая на плечах, не позволила увернуться до конца. Так что теперь, наблюдая за тем, как сплоховавшие и так глупо понадеявшиеся на божественную защиту Стражи вместе с жрецом споро вяжут людей, Дайнэлан только и мог, что рассеянно вытирать рукавом куртки текущую по шее кровь и молиться Харрэсу, чтобы не упасть - рана на щеке горела так, словно ее полили кислотой, в голове шумело, перед глазами все плыло. Яд? А какая разница... В конце концов, не только Раалэсу приходилось сидеть на ядовитых завтраках.
А Стражам теперь достанется. Отец так просто такую вопиющую безалаберность не пропустит... Да и он сам, как наследник претола, не может позволить, чтобы среди лучших воинов Леса попадались настолько... безответственные личности.
- Ну и зачем? - Присев на корточки перед упакованным человеком - тем самым, который и поднял на него оружие, равнодушно осведомился Дайнэлан, получив в ответ поток отборной ругани и пожеланий сдохнуть остроухой нелюди. Все ясно - здесь внятного ответа не добиться.
- Во дворец их, - Поднявшись на ноги и прислонившись к стене - ноги не держали, - приказал княжич. - Передайте их Листу... И помогите кто-нибудь мне - кажется, меня отравили.
Столь оптимистично закончив свою краткую речь, Дайнэлан мягко сполз на пол.