Худимов Борис Леонидович : другие произведения.

Борискины рассказы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Борискины рассказы
  Худимов
  
  
  --------------------------------------------------------------------------------
  Борис Худимов
  ЖИЛИ-БЫЛИ
  Жили-были старик со старухой и жила-была еще одна старуха. Старик ушел к еще одной старухе. И теперь жила-была еще одна старуха со стариком и жила-была старуха без старика. Ну, таким образом, дожили до смерти, разумеется, до своей. ТУТ и сказке конец.
  Кое-кто из нас тоже до своей смерти доживает, а чтоб сказку после себя оставить - тут, брат, просто дожить до смерти мало: нужно прожить жизнь рядом со сказочником.
  
  СВОБОДА
  Я бежал по улице, а все прохожие шарахались во все стороны или падали в обморок. Еще бы, ведь я - лев. Сбежал из зоопарка.
  
  ДВА КОРАБЛЯ
  Плыл себе корабль по морю и никого не трогал. Мимо проплывал другой корабль. О нем я ничего не могу сказать.
  Первый корабль взял да и тронул второй. Ну, начал палить по нему из всех пушек. А второй корабль проплыл мимо и скрылся за горизонтом.
  Оказывается, это второй корабль плыл себе и никого не трогал.
  
  ПРОИСШЕСТВИЕ
  Вот-то как!
  Б.Х.
  Сергей Иванович Волович в один из теплых майских дней, как обычно, находясь в своей квартире, зашел по какому-то делу в туалет. Сергей Иванович быстро управился и решил было уже выйти, но вдруг сильно обомлел: дверь из туалета была не заперта...
  Сергей Иванович с ужасом взирал на крючок, который безвольно висел на своей скобе.
  Обычно после великого ужаса некоторые люди падают в обморок. Сергей Иванович, следовательно, тоже упал, успев подумать: "Как же так, что я крючок-то не накинул! Ведь кто-то мог..."
  Вскоре он очнулся, вспомнил, что произошло, подумал об этом с еще большим ужасом и провалился в обморок во второй раз. Затем, не приходя в себя, - в третий.
  Когда же, наконец, ошеломленный Сергей Иванович выбрался из туалета, то сел и прочно задумался над происшествием.
  "Вот оказия, - думал Сергей Иванович, - не приведи господь. Слава богу, что все обошлось, а то ведь кто-то мог... а я там!" От этих мыслей он чуть было опять не провалился.
  Надолго запомнил Сергей Иванович это происшествие. До самой своей смерти помнил.
  Да, уходит наше поколение. И плохо не то, что на смену приходит другое, а то, что эти молодые никого не празднуют и не уважают. А как они в туалет ходят! Сперва всему миру об этом заявляют, потом вразвалочку идут туда и громко смывают. А еще свет забывают выключать и место не уступают старикам в общественном транспорте. А вы говорите - молодежь! А такие люди, как Сергей Иванович, умирают.
  
  НЕ СУДЬБА
  Я проснулся подтянутым, умытым, причесанным. Прочитал пару книг, поглядел на часы и понял, что не судьба. Лег спать.
  На другое утро я проснулся совершенно другим человеком. Прочитал пару других книг, поглядел на другие часы и опять понял - не судьба. Лег спать.
  Утром я проснулся, глядя с опаской на часы. Опять не судьба. Лег спать. Больше я не просыпался, потому что - не судьба.
  
  НЕОБЫКНОВЕННЫЙ РЯБЧИК
  Пошел я как-то раз на рыбалку рыбу половить. Пришел на речку, закинул удочку и поймал карася. Приволок его домой, взвесил. Глазам не поверил:
  тридцать килограммов потянул карась!
  Впрочем, соврал. На рыбалку я не ходил, карася не ловил. Не люблю я карасей, а другая рыба мне не попадается.
  Тогда я пошел в лес за грибами, грибов насобирать. Пришел в лес, а там деревьев видимо-невидимо. Зря, что я не за деревьями пошел. Нашел, однако, гриб, притащил его домой, взвесил и присвистнул: тридцать килограммов грибок вымахал. Вот это да!
  Опять соврал. Не ходил я в лес за грибами. Боюсь грибного отравления. К тому же тот гриб, на тридцать что потянул, самый отравленный, а другие грибы мне не попадаются.
  Однажды не утерпел я и пошел на охоту. Честно скажу, не хотел я идти опять в лес - там ведь грибы растут. Я не удержусь и приволоку домой такую тяжесть, а он окажется отравленным. Но страсть к охоте оказалась сильнее, и я не в силах был устоять.
  Пришел в лес, подстрелил рябчика и еле донес его домой. Взвесил, а весы зашкаливает. Тогда я побежал к соседу за весами. Прибегаю, гляжу, а сосед карася взвешивает. Я спросил, нет ли у него других весов. Сосед ответил, что есть, только на них гриб взвешивается. Я спросил, нет ли еще каких-нибудь весов. Сосед сказал, что есть и указал мне на них.
  Я взвалил эти весы на себя, принес их домой и взвесил. Ровно тридцать килограммов соседские весы весили. Вдруг я вспомнил, что мне рябчика взвешивать надо. Взвесил его на соседских весах и очень удивился. Шестьдесят килограммов рябчик! Шутка ли. Такого я еще не видел. Одним словом, не поверил я. Думал, что опять соврал. Да как же я соврал, когда вот он, рябчик, а на весах шестьдесят килограммов! Дела.
  Ну, делать нечего, зажарил я рябчика и пригласил на ужин соседа с умыслом, чтобы он, уходя, весы свои прихватил.
  Сели мы по-соседски и принялись кушать. Не успели еще по первому разу сглотнуть, как чуть зубы не поломали. Оказалось, что это дробь, которая в рябчике завелась после моего выстрела. Постепенно привыкли к дроби - вроде как арбуз кушаешь. Вскоре остались от рябчика кости да дробинки. И тут сосед предлагает взвесить дробь. Приволок я соседские весы, а сосед ухватил их, раскланялся и ушел. Очевидно, это его весы были.
  Взял я тогда свои весы, собрал всю дробь, взвесил ее и рассмеялся. Ровно тридцать килограммов дроби. А рябчик-то тогда получается самый обыкновенный - тридцать килограммов!
  По правде сказать, опять соврал я: жареный рябчик - необыкновенный.
  
  СОЛДАТЫ
  - Левой, левой, левой... Это мимо меня двигалась рота солдат в сопровождении офицера.
  - Солдаты! - начал было я, но офицер приказал стрелять. Солдаты начали выполнять приказ.
  - Да не в меня стреляйте! - продолжал я.
  - А в кого? - кричал очкастый солдат, выпуская в меня уже пятую пулю.
  - Не знаю... - оправдывался я.
  - Отставить стрельбу! - приказал офицер, и рота прошагала дальше. - Левой, левой, левой...
  А действительно, в кого стрелять? Надо подумать.
  
  ИЗВОЗЧИК
  Было очень поздно. Я шел домой. У меня было скверно на душе и во рту. По улице приближалась пролетка. Я остановил ее и спросил извозчика, чего он хочет от жизни и конкретно от меня.
  - Я, барин, от вас ничего не хочу. Могу подвезти куда надо, - сказал извозчик. Я пригрозил пистолетом и в последний раз спросил, чего он хочет.
  Извозчик, с опаской глядя на пистолет, ответил, что хочет еще немного побыть извозчиком.
  - Ну, и дурак же ты, - опуская пистолет, сказал я, - езжай, извозчик.
  Извозчик, задумавшись, уехал. А чего хочу я? Домой. Верно, домой.
  - Извозчик!
  
  ЗАКРЫТЫЙ СЕЙФ
  В закрытом сейфе стояла открытая бутылка водки. С каждым днем водки становилось все меньше. Все ломали голову - кто же ее потягивает. А потом догадались. Ключи ведь от сейфа были у дяди Вани, значит, он и потягивает.
  Ничего вы не поняли в этом рассказе, потому что сейф закрытый, ключи у дяди Вани и то, что водки становится все меньше, никто не мог заметить, кроме самого дяди Вани. Да и он не замечал: потягивал себе и все.
  
  МОЛОДИЛЬНОЕ ЯБЛОКО ИЛИ ДЕРЕВЕНСКАЯ РУЛЕТКА
  Было у отца три яблока: два обыкновенных и одно молодильное.
  И было у отца три сына: старший, средний и младший.
  Когда пришла пора, отец сказал: "Дети мои, выберите себе по одному яблоку и съешьте".
  И дети выбрали.
  Так случилось, что младшему сыну досталось молодильное яблоко. После этого стало у отца два сына.
  
  ТРЕТИЙ СЫН
  Ночь стояла в селе, как лошадь на приколе, выбивая копытом звезды и пофыркивая филином гулко.
  В хате казака Мекешки горе смешалось с ночью и тихо тлело в глаза трех сыновей, стоявших над умирающим отцом. В глазах Мекешки была ночь и мелкое недоразумение.
  - А ведь помираю, сыночки, - блеснул зрачком казак. - Ей-богу, помираю. Чудно.
  - Я - твой старший сын, Михайло - средний, Петр - младший - сказал Федор, старший сын, и затоптался на месте, сурово зыркнув на Петра.
  - Да, я ваш батька, - сказал слабо Мекешка и глубоко задумался, как же умер.
  Ночь настоялась и окрепла, свалив опьяненных ею в постель, а то и в степь. И теперь пыталась заштопать единственную дыру в своем покрывале, какой было светлое окно в доме Мекешки.
  Два сына, старший и средний, топтались на месте и сурово поглядывали на младшего Петра.
  - Я твой младший сын, Михайло, - средний, Федор - старший... - сказал Петр.
  Старик внезапно умер, как и жил, располовинив жизнь и смерть.
  Вскоре умер Федор, за ним - Михайло. Когда умирал Петр, третий сын, он понял, что надо было говорить отцу тогда: "Я Петр - твой старший сын". "Кто же мог знать тогда?" - вздохнул Петр и умер.
  
  КОРЕНЬ
  Было у отца три сына. Два сына пошли в отца, а третий - в корень. В этом месте многие писатели-лентяи ставят точку и пишут слово "конец". Но я не из таких, и поэтому расскажу вам эту историю полностью.
  Рос этот корень не по дням, а по часам, пока не вырос до самой земли.
  Этот корень обладал чудесной силой. У тех, кто на него смотрел, глаза выкатывались из орбит и уже не закатывались.
  Ваня, так звали обладателя чудесного корня, полюбил бегать по улице без порток. Его забавляло, как у людей, взгляд которых неволей останавливался на корне, выкатывались глаза. Люди на это обижались и грозили, что они этот корень вырвут с корнем. На это Ваня им отвечал, что если они хоть пальцем дотронутся до его корня, у них руки отсохнут. Люди верили и отступали.
  В это же самое время жил еще один отец и было у него три дочери. Две дочки, как дочки, а у третьей был корень. Долго не мог смириться отец с этим обстоятельством, пока не признал в третьей дочери сына. И у этого мальчика корень рос не по дням, а по часам и вырос, как вы уже сами догадались, до самой земли. И этот корень обладал не менее чудодейственными свойствами. У всех, кто смотрел на него, глаза вваливались вовнутрь. Моня, так звали этого мальчика, забавлялся тем же, чем и Ваня: бегал нагишом и радовался чужому горю.
  Много времени не прошло, как во всей округе, где жил Моня, не осталось ни одного человека с нормальными глаза ми. Скучно стало Моне и пошел он в другие края поразвлечься.
  Долго ли, коротко ли шел Моня, пока не повстречался ему на пути Ваня, у которого были те
  
  же проблемы. Обрадовались они друг другу: "Сейчас, думают, поразвлекусь", задрали рубахи, оголяя свои корни, и тут произошло нечто ужасное: глаза у Вани закатились внутрь, а у Мони вылезли из своих орбит. В ужасе мальчики отпрянули друг от друга и разбежались каждый в свою сторону. Прибежал Ваня домой весь в слезах, а отец не признал его с такими глазами и выгнал из дому. Делать нечего, пошел Ваня куда глаза глядят. Долго ли, коротко ли, шел Ваня, но забрел он в ту округу, откуда родом был Моня. А как увидел людей, то стал по привычке задирать рубаху, демонстрируя корень. У людей, увидевших Ванин корень, глаза изнутри выкатывались на место.
  Слух о новом чудодейственном корне разнесся по всей округе. И вскоре Ваня был окружен целой толпой, страждущей исцеления.
  Ваня гордо стоял, подняв рубаху, пока у последнего человека глаза не стали на место. Благодарные люди бросились к Ване, чтобы прикоснуться к последнему корню. Но как только первые руки коснулись корня, он тут же и отсох. И все увидели перед собой девочку. Ваня-девочка, как всякая девочка, тут же застеснялась и, опустив рубаху, бросилась бежать домой.
  Долго ли, коротко ли бежала Ваня, пока со всего размаху не налетела на Моню. Должен вам сказать, что с Моней произошла подобная история в той округе, где жила Ваня. От удара головами глаза у Вани и у Мони стали на свои места, но девочки из-за боли этого не заметили и, обозвав друг друга дурами, побежали дальше.
  Прибежав домой, Моня в слезах рассказала, что произошло и что она не мальчик. Отец очень этому обрадовался и сказал, что всегда считал ее девочкой и что теперь у него действительно три дочери.
  Когда Ваня прибежала домой и рассказала отцу, что произошло, отец не рассердился Он сказал, что пока Вани не было родился еще один сын. И что теперь у него все равно три сына. А дочку он всегда хотел иметь, так пусть у него будет еще и дочка Ванечка. Вот только теперь
  поставим точку и напишем слово "корень" простите, "конец".
  
  НОВОСТЬ
  Пьеса
  Действующие лица:
  Отец Прокоп, Семен, Юрий - сыновья отца
  Акт 1
  Отец:
  - Прокоп, Семен, Юрий, идите ко мне.
  (Пришли Прокоп и Семен)
  Отец:
  - Все пришли?
  Прокоп:
  - Юрия нет...
  Отец:
  - В таком случае, я вас собрал, чтобы сказать, что нет Юрия.
  Конец.
  
  СТРАННЫЙ МУЖЧИНА
  В одном городе жили мужчины и женщины. Каждое утро мужчины вставали со своих постелей, кушали по два яйца всмятку и уходили из дому пить пиво, курить длинные сигары и вести долгие мужские разговоры за карточным столом. Приходили они домой поздно вечером и ложились спать до утра.
  Женщины сидели весь день дома, а потом еще спали всю ночь дома. Им было очень скучно. Любовников у них не было, потому что все мужчины в городе целыми днями пили пиво, курили длинные сигары и играли в карты. Женщинам даже не было о чем поговорить или посплетничать друг с другом. Они очень скучали, и это видели мужчины, но ничем не могли помочь.
  Однажды в этот самый город приехал один молодой человек. Он очень любил женщин и потому сразу же полюбил многих женщин в этом городе. Многие женщины повеселели, стали общаться между собой и сплетничать.
  Мужчины заметили перемену в женщинах и узнали причину этой перемены. Они очень обрадовались тому, что теперь их женщины не будут днем скучать, и пригласили молодого человека попить с ними пиво, покурить длинные сигары и поиграть в карты. Молодой человек согласился. Он любил мужские занятия. За этими занятиями мужчины попросили молодого человека привести в город своих друзей и знакомых.
  -Зачем? - удивился молодой человек.
  - Для увеселения наших жен, - ответили мужчины.
  На другой день молодой человек появился в городе один без приятелей. Мужчины удивились и спросили, почему он пришел один. А молодой человек ответил, что он очень любит женщин и не хочет эту любовь делить с кем-либо.
  Мужчины потом долго обсуждал и, какие бывают странные мужчины за пределами их города.
  
  БЫЛЬ
  Жили-были дед да баба. И было у них - всего-ничего - у деда баба, а у бабы дед. Много чего в жизни переели они: и кнедлики, и пончики, и пирог с ежевикой. Вот только пирожок-творожок не удосужились попробовать.
  А тут подвернулась старость на старость лет. Ешь - не хочу, готовь - не могу. Одним словом, захотелось деду с бабой чего-нибудь эдакого, как, например, колобок-болобок или там самолет-вертолет...
  Как обычно пригорюнились дед с бабой, поскребли по сусекам, помели по прорехам и испекли пирожок-творожок. Остудили его на окошке и, как говорится, съели в один присест.
  Все, о чем я рассказывал выше , - правда и я тому свидетель. Я лично знаком и с этим дедом, и с его бабою. И на моих глазах они изволили скушать этот пирожок-творожок.
  Меня всегда удивляют люди, которые говорят, что лично своими глазами видели, как у их знакомых деда с бабой колобок - болобок соскакивал с окошка и укатывал в лес, где с ним приключались различные встречи с местным зверьем.
  Где, я вас спрашиваю, этот свидетель, видевший, как лиса кушает колобок-болобок или тому подобное. Да лиса сроду не ест ничего мучного.
  А есть врали, которые утверждают, мол есть разновидности колобков-болобков, поющих песенки собственного сочинения и тому подобное. У меня лично такие байки вызывают лишь возмущение.
  Еще раз повторяю: я собственными глазами видел, как дед с бабой испекли пирожок-творожок, остудили его на открытом окне и слопали. И никуда этот самый пирожок-творожок не падал, не укатывался, ну а тем более не пел ерундовых песенок.
  Все просто. Остудился пирожок-творожок, дед с бабой его и откушали за милую душу. А то, что этот самый пирожок-творожок мямлил, чтоб его не ели, так кто его будет слушать, тем более что его лепили для еды, а не для разговоров.
  Так оно и было. А все это я рассказал к тому, чтобы каждый знал свое место и делал то, что ему положено. Например: я - писатель - написал, ты - читатель - прочитай.
  Должен вам сказать вот еще что. Меня в последнее время стали допекать люди, утверждающие, что сами слышали, как поют колобки-болобки, манники-сметанники и прочие драники-сраники.
  Чтобы покончить с этим оголтелым враньем, я зашел к своим знакомым деду с бабой, выпросил у них остуженный на открытом окне пончик-бончик и принес его домой. Так вот! Вот уже год он у меня лежит на окне и что-то нечленораздельное напевает себе под нос. В его так называемой песне я не уловил ни одной рифмы, не говоря уже о смысле. Можете себе представить, как тяжело выслушивать всю эту белиберду, при всем при том, что этот пончик-бончик еще и гундосит (все эти твари - гундосые, так как их прямо с пылу-жару ставят на сквозняк). Одним словом, "творчество" этого пончика-бончика уж никак нельзя назвать песней.
  Так что не надо мне сказки рассказывать про поющих всяких там этих. И вы не слушайте.
  
  ПЬЕСА
  - Это не я!
  (удар)
  - Это я! (удар)
  - Это Петров! (удар)
  - Сидоров!
  (удар)
  - Рабинович!
  (удаляющиеся шаги человека, сосущего конфету).
  
  ПОГОВОРИЛИ
  В далекие-далекие времена то ли менестрелей, то ли еще каких-то трубадуров жил-был один из них.
  В те грубые непросвещенные времена интервью еще не изобрели, и у нашего ваганта спросили однажды без подвоха и всякой там задней мысли:
  - Скажите, уважаемый, тяжело ли быть менестрелем?
  - Нет, - ответил тот, - тяжело быть миннезингером.
  
  ПОМОГИТЕ
  Навстречу мне двигалась старушка с огромными авоськами, видно, тяжелыми, так как ей было.
  - Вам помочь? - участливо спросил я и взялся за ее ношу.
  - Помогите! - закричала старушка.
  
  ПОПАНДУМИНО
  Он когда не отзывался на имя Попандумино. Никогда в жизни. И когда его звали, он не отзывался.
  Бывало, мать его позовет: "Попандумино!" - А он не отзывается и все тут.
  А то, бывало, еще кто-нибудь позовет: "Попандумино!" - а он все равно не отзывается. А то, вдруг все вместе позовут: "Попандумино!" - а он не отзывается. Как воды в рот набрал.
  Ну какой нормальный человек отзовется на Попандумино. А его, к тому же, Иваном зовут, а тут:
  "Попандумино, Попандумино!"
  
  ПЬЕСА
  Действующие лица: Мать Сын
  Сын. - Мать, у меня есть к тебе серьезный разговор.
  Мать. - Ну-ну.
  Сын. - Мать, я хочу сказать, что я не твой сын.
  
  ЛУКЕРЬЯ
  Жила себе баба Лукерья. Удивительно, что о ней всегда хорошо говорили.
  - Очень милая женщина эта Лукерья...
  - Платье на ней очень красивое...
  - ...И чистое...
  - Ой, какой красивой походкой идет Лукерья...
  - Я бы ее поцеловала (поцеловал) - такая она милая...
  - Я плачу от умиления, когда вижу Лукерью...
  - Хотела бы я ребенка от Лукерьи...
  - И я...
  - И мне...
  И такие разговоры постоянно, все время - с ума можно сойти.
  Первым свихнулся деревенский дурачок дед Микешка. Второй была глухонемая Прасковья. Кто свихнулся последним, уже никто не помнит. И это не важно. Важно то, какая была Лукерья. Как выглядела она.
  Трудно описать ее красоту неописуемую писателю. Про платье ее можно сказать, что оно было красивое и чистое. Спереди и сзади - красивое, с боков - чистое... Пошлость какая-то получается. Нет, только поэтически можно рассказать о красоте Лукерьи.
  Лукерья, Лукерья!
  Лукерья, Лукерья!
  Лукерья, Лукерья!
  Лукерья, Лукерья!
  
  ГОЛАЯ ЖЕНЩИНА
  Посвящается Н.Т.
  По улице города шла голая женщина. Она шла сюда жить. Все мужчины в городе думали: "С ней можно переспать". Все женщины в городе думали:
  "С ней можно переспать". Все мужчины в городе с ней переспали. Один мужчина стал с ней жить. Он тоже пришел в город голый.
  
  ИВАН ДУРАК И ВАСИЛИСА ПРЕМУДРАЯ
  В далекие времена жил на свете один дурак, Иваном звали. Других дураков на этом свете не было. О дураках люди только в книжках читали, да и то, если читать умели. А по правде сказать, в те далекие времена никто читать-то толком не умел. А что читать, когда писать было не о чем - дураков не было. Ведь все мы знаем, что литература - это жизнеописание дураков или их измышления. А еще в те времена жила Василиса Премудрая. И такая она была премудрая, что все мужики хотели на ней жениться и умереть с ней в один день.
  Только Василиса всем от ворот поворот дел ал а.
  И принцы к ней сватались и чего только ей не предлагали. Настолько всем нравилась Василиса Премудрая, что даже женщины к ней приходили и хотели стать ее женой. А от зверья лесного так отбоя не было. Всем отказывала Василиса.
  Прослышал про Василису Иван-дурак. Пришел он к Василисе и говорит:
  - Я, Василисушка, хочу на тебе жениться. Так что собирайся. По сердцу ты мне.
  - А как мы жить с тобой будем, Ванюша? - спросила, смеясь, Василиса.
  - Обыкновенно будем жить со мной, - говорит Иван. - Будешь работать по дому, по хозяйству. А я тебя буду бранить и дразнить.
  - А еще как? - говорит Василиса.
  - Бить тебя буду, когда захочу.
  - Я согласная, - сказала Василиса.
  - Ну тогда, Васька, - говорит Иван Василисе, - побежали наперегонки под венец, - и дал ей подзатыльник.
  - Побежали! - весело ответила Василиса Премудрая.
  На их свадьбу съехалось много народу, и все дивились тому, что Василиса Премудрая за Ваньку-дурака пошла.
  А пригляделись бы к ним получше - увидели бы, что любовь меж ними великая существует.
  И я на той свадьбе был. И мед-пиво пил. И Ваську под столом щипал. И в глазах любовь у нее была. И умрем мы с ней в один день, если раньше не забью ее.
  
  ПРАВИЛЬНЫЙ ЗАБОР
  Случилось мне гулять по улице. Вдруг мое внимание привлекла надпись на одном заборе:
  Саша+Марьяна=Дружба. Рядом была надпись:
  Саша+Марьяна=Любовь. Чуть выше было:
  Саша+Марьяна=Плохие отношения. Чуть ниже:
  Саша+Марьяна=Неопределенность.
  Так и должно быть, подумал я, по-другому нельзя.
  
  ПЕРВАЯ БРАЧНАЯ НОЧЬ
  Вечер. Луна заглядывает в окно и видит меня и мою молодую супругу.
  Ночь. Луна заглядывает в окно и видит меня.
  Глубокая ночь. Луна заглядывает в окно и видит мою молодую супругу.
  Очень глубокая ночь. Луна заглядывает в окно и видит меня.
  Утро. Солнце заглядывает в окно и видит меня и мою молодую супругу.
  
  НЕ ДОКТОР
  Я зачастил к доктору.
  - Возьми, да и вылечи, - говорю.
  Доктор взял да и вылечил. Больше я его не видел. Наверное, это был не доктор.
  Прошло много лет. Я уже порядком заматерел. И вот однажды, находясь на Северном полюсе, я разговорился со случайным прохожим. Этот прохожий рассказал мне странную историю.
  Рассказ прохожего:
  В пору моей молодости я работал врачом в городке N. Меня любили и знали все больные этого города.
  Однажды ко мне зачастил один молодой человек. Он был болен.
  Я его лечил, пока не уехал на Северный полюс. Больше этого человека я не видел. Наверное, он был вовсе не болен.
  Еле дослушав этот рассказ, я бросился прохожему в объятия и признался ему, что это я тот больной, которого он лечил и что когда он исчез, то я решил, что он был вовсе не врач. Прохожий прослезился и извинился передо мной за то, что он думал, что я не больной.
  Эпилог.
  Прошло много лет. Вася - так зовут моего доктора - и до сих пор меня лечит. Но я никогда ему не признаюсь, что я здоров, а врача, который меня когда-то вылечил, звали Юрий Петрович.
  P.S. Быть может, в этом рассказе чего-то не хватает. Может, где-то вам покажется непонятной логика повествования - не судите строго начинающего автора. Я всю жизнь проработал врачом. Зовут меня Юрий Петрович, а больные почему-то называют меня Васей. Не судите строго больных.
  
  БОЛЬШАЯ ЖЕНА
  "Любишь меня? - спрашивает большая жена маленького мужа. Она держит его за грудки и трясет перед своим большим лицом.
  "Вот за это я тебе люблю", - чмокает маленький муж большую жену в щечку.
  "Ого-го! Вот ты у меня какой славный", - радуется большая жена, подбрасывая маленького мужа вверх. "Я такой!" - дрыгает ножками в воздухе, дурачится маленький муж. "А я какая?" - ликует большая жена и подбрасывает маленького мужа все вверх и вверх. "А ты у меня ого-го! Большая!" - смеется маленький муж. "И ты любишь меня? - трясет большая жена маленького мужа перед своим лицом. "Люблю! Люблю! Люблю! - сюсюкает маленький муж и засыпает на руках большой жены. "Люблю", - улюлюкает маленький муж в маленьком сне. "Э, да ты уписялся", - умилилась большая жена.
  
  ИВАН ДА МАРЬЯ,
  ИВАН ДА МАРЬЯ,
  ИВАН ДА МАРЬЯ
  1
  Широко во все стороны раскинулся Иван в васильковом лугу. Он счастливо улыбался. Рядом комочком масеньким лежала Марья и горько плакала.
  - Бросишь ты меня, Марья, - сказал Иван и горько расплакался.
  - Брошу, - сказала Марья, счастливо улыбнувшись.
  
  2
  Широко во все стороны раскинулась Марья в васильковом лугу. Она счастливо улыбалась. Рядом комочком масеньким лежал Иван и горько плакал.
  - Бросишь ты меня, Ваня - сказала Марья и горько расплакалась.
  - Брошу, - сказал Иван, счастливо улыбнувшись.
  
  3
  Комочком масеньким лежал Иван в васильковом лугу и горько плакал. Рядом комочком масеньким лежала Марья и горько плакала.
  - Бросишь ты меня, Ваня, - сказала Марья, счастливо улыбнувшись.
  - Брошу, - сказал Иван, счастливо улыбнувшись.
  
  ОДИНОКИЙ МУЖЧИНА
  Лежал как-то на раскладушке один мужчина, страшно одинокий и потому возжелал он женщину.
  Скрипнул он с досадой раскладушкой, повернулся на бок и возжелал еще одну женщину. Вконец раздосадовался мужик, повернулся на другой бок и возжелал третью женщину. А дальше пошло-поехало. Скрипела раскладушка, досадовал вовсю мужик.
  Вот мужик вскочил с раскладушки, выкурил подряд две сигареты, три папиросы, четыре самокрутки, пять раз понюхал табаку, один раз зверски чихнул, хватил стулом об пол и поломал его, выстругал из сломанной ножки трубку, обкурился и затих.
  Вскоре спохватился, взломал холодильник, выпил бутылку вина, две бутылки водки, три банки пива, в два приема разморозил холодильник и выпил ведро отмороженной воды, хватил стулом об раскладушку, разметав его в щепу, выгнал из щепы три литра спирта, выпил и одурел.
  Ударился головой об пол и превратился в мышку, поискал норку с другой мышкой, не нашел. Вильнул хвостиком и оборотился собакой, обметил всю квартиру, ткнулся мордой в стенку и превратился в другую собаку, все переметил заново, вскочил на раскладушку, скрипнул и превратился в мужика, который опять взломал холодильник, выпил бутылку вина, две бутылки водки, три банки пива, в два приема разморозил холодильник и выпил ведро размороженной воды, хватил стулом об раскладушку и превратился в мужика, который вскочил с раскладушки, выкурил подряд две сигареты, три папиросы, четыре самокрутки, пять раз понюхал табаку, один раз зверски чихнул, хватил стулом об пол и превратился в мужика, который лежал на раскладушке, страшно одинокий и потому лежал, не двигаясь, сцепив зубы и ничего не желал, кроме женщины.
  
  БУКАШКА-КОЗЯВКА
  На сцену выползает на четвереньках человек и что-то ищет перед собой с лупой. Находит, подымается, разглядывает в лупу и говорит:
  - Ну наконец-то я хоть тебя нашел, несчастная букашка-козявка. Ты всю жизнь принадлежала мне, ты моя. И сейчас ты опять принадлежишь мне.
  На сцену выползает еще один человек с лупой. Упирается в ноги первому. Первый второму:
  - Что ищешь ты здесь, где все принадлежит мне?
  - Я ищу здесь букашку-козявку, которая досталась мне в наследство от отца. Дело в том, что у меня никогда и ничего не было, кроме этой букашки-козявки, которая досталась мне в наследство.
  - Так твой отец умер?
  - Нет, мой отец не мог умереть, ведь я вам уже сказал, что у меня никогда никого не было.
  - Так от кого же тебе досталось наследство?
  - Как я уже сказал, от отца.
  - От какого отца?
  - От соседского.
  - Так, значит, умер соседский отец?
  - Естественно, и мне досталось...
  - Да не умер я, а просто пришел домой пьяный и свалился спать. А эта букашка-козявка всегда принадлежала и будет принадлежать мне.
  На сцену выползает третий человек с лупой. Упирается в ноги первому с другой стороны.
  - А что ты здесь ищешь?
  - Я ищу букашку-козявку, которая досталась мне в наследство от отца.
  - От соседского?
  - Нет, почему? От моего...
  - Так, значит, твой отец умер?
  - О мертвых нельзя плохо говорить.
  - Нет, ты мне скажи, умер или нет?
  - Если вы настаиваете, то умер.
  - Да не умер я, а пришел домой пьяный и свалился спать. А вы, рады стараться, растащили мои букашки-козявки. Ты мне скажи, мать-то хоть не думает, что я умер.
  - А почем я знаю, что она думает? Вон сейчас весь дом перевернула, все ищет свою букашку-козявку.
  
  ГРУСТНЫЕ ДЕВКИ
  На берегу речки сидела пригорюнившись Анютка и пела грустную песню:
  Я сплела себе веночек
  На свою на голову,
  А на мне расцвел цветочек
  Ни к селу, ни к городу.
  А на другом берегу сидела Машутка еще сильнее пригорюнившись, чем Анютка, и пела она еще более грустную песню:
  Поливала я пенечек
  Чистою водою,
  Сорвала с себя платочек
  Вместе с головою.
  И если найдется девушка намного грустнее Машутки, для нее тоже есть очень грустная песня.
  
  МОЛОДЕЦ
  Женщина стояла у открытого окна с такой же грудью и кормила ею ненасытные взгляды прохожих мужчин.
  Многие мужчины грубо воспринимали голую женщину у окна. А один мужчина совсем не возбудился, а, скорее, получил эстетическое удовольствие. Кстати, он до сих пор там стоит. Молодец! Вот это культура, я считаю.
  
  ДЛЯ ДЕВУШЕК ВСЯКИХ СЕЙ РАССКАЗ
  Полюбили казаки Федор и Петр одну дивчину Марусю. Девка была красы великой, спелой, сочной, налитой бабой. Такая не скоро бабищей станет.
  А полюбили же сильно эту девку казаки. Один пуще другого полюбили. Одним словом, все как полагается, растуды брынди-дрынди.
  И вот такую бабенцию-раскрасавицу полюбили казаки наши Федор и Петр. Поврозь полюбили, эхе-хе. Эхе-хе-хе-хе, дела. Где уж тут по-любовному дело порешить. Ну, значит, не по-любовному у них все и произошло. И вот как.
  Федор Марусю приваживает, стелится муравою под красные ножечки Марусины, да гостинцы в великом множестве дарит - не надарится. А Маруська - хи-хи да ха-ха.
  Пуще Федора приваживает красавицу Петр. Барвиночком под ножки ейные валится скошенным, гостинцами радует - не нарадует Марусю. А Маруська - хи-хи да ха-ха. Да глазищами обоим лупает. И зубки белые таращит улыбочкой, плечиками, кокетничая, поводит - куражится.
  Ну и, понятное, стронулись казаки на узкой дорожечке в лесу темном да вековом. И была меж ними ссора великая до алой кровушки. Полегли, значит, обое в мураву умершими.
  А Маруська - хи-хи да ха-ха.
  Вот тебе, дура, и хи-хи, ха-ха. Ищи теперь казаков таких, что любить будут.
  
  МОИ ВРАГИ
  Василий Петрович Курочкин, Иннокентий Ип-политович Сапожников, Марья Петровна, Сидоров Савелий Иванович, Бобриков Игорь Ильич, Умалов Руслан Уралович, Армен Рафаилович Миносян, Наполеон, Гачко Олег, Лесничий Владислав Юрьевич, Опанасенко Александр Ал есандрович, Сидоренко Петр Васильевич, Панин Евгений Самойлович и Адольф Гитлер.
  
  СМЕРТЬ
  Больше всего на свете он любил жить. И когда к нему пришла Смерть, он попросил у нее отсрочки. Так у нее и попросил: "Дайте мне, пожалуйста, отсрочку". "Хорошо", - сказала Смерть и ушла по делам.
  Когда Смерть пришла во второй раз, он попросил еще продлить ему жизнь - вот так: "Еще чуть-чуть, пожалуйста". "Хорошо", - сказала Смерть и ушла.
  Так и живет он по сей день, иногда встречаясь со Смертью и выпрашивая еще чуть-чуть. Ничего в этом загадочного нет, просто нужно быть вежливее и добрее друг к другу.
  
  О ТОМ, КАК ПРИШЕЛ ДОКТОР
  Как-то раз я приболел. И сильно так приболел. Лег в постель и болею обыкновенно. Всякие лекарства на табуреточке возле кровати выставил: таблетки, скляночки, баночки... Болею. Кто ни заходит, сразу видит - болею я. Но никто не заходит. Правда, один раз врач пришел.
  - Болеете? - спрашивает.
  - А что, нельзя? - отвечаю я.
  - Нет, почему же, болейте на здоровье, - говорит врач. - Очень даже может быть, что вы больны.
  - Почему это - может быть? - говорю я. - У меня вот сколько всего на табуретке.
  - Вы, наверное, сильно болеете? - посмотрев на табуретку, сказал врач. - А ну-ка покажите мне ваш язык, дружок.
  Э, думаю, я ему покажу язык, а он скажет: "У вас, милок, язык как язык. Видал я такие языки. Вам бы только его показывать, а здоровья у вас немерено. Видеть вас не могу - здоровый, а как больной. Валяетесь, да еще склянки-баночки вывалили на показ. А я-то думал, вы больной. Тоже мне..."
  - Знаете, - говорю, - я вам язык показывать не стану. Что вы, языков не видели? Тут вот у меня рука имеется, слабость в ней чувствую, и в животе екает сильно.
  - Да вас лечить надо, - говорит доктор. - Чем же мне вас лечить, голубчик? Вас ведь лечить надо, правда?
  - Вот приболел немного, - говорю.
  - Э-хе-хе, - вздохнул врач, - вы такой болезненный, как бы мне вас вылечить?
  - Чего это я болезненный? - обиделся я. - Приболел малость. А раньше бывало и вовсе не болел. И баночки-скляночки эти на всякий случай держал. Нынче заболел вот.
  -Я вижу, что вы заболели, - загрустил врач. - Все сейчас стали болеть. Э-хе-хе. А здоровым - лучше, не правда ли? - усмехнулся врач.
  - Ой! - вдруг вскрикнул я.
  - Что с вами? - всполошился доктор.
  - В животе что-то заболело.
  - Это вы болеете, - успокоился доктор. - Вас надо лечить. Хотя, не очень верится, что вы болеете. Я вот здоров - и природу чувствую, и радостному радуюсь. А приду куда-нибудь, все болеют. Разве можно болеть? Неприятно это все. Врачи приходят всякие - им, верно, и язык посмотреть хочется, и пощупать чего-нибудь, и вопросы разные задать. Кстати, сколько вам лет? - спросил врач.
  - Двадцать шесть.
  - Такой молодой и уже болеете, - удивился доктор. - Непонятно мне все это. Ваш отец болел чем-нибудь в молодости?
  - Да, мой отец болел чем-нибудь, и мать моя раз десять чем-нибудь переболела! - закричал я. - А мои дед с бабой только чем-нибудь и болели!
  - Значит, у вас болезнь наследственная, - спокойно заявил доктор. - Я думаю, вас нужно лечить.
  Затем доктор зашагал по комнате, остановился в самом дальнем углу и оттуда говорит мне:
  - Покажите мне все-таки язык, голубчик. От возмущения меня всего затрясло, и из горла вырвался хрип.
  - Голубчик! - засуетился доктор. - Вы болейте себе на здоровье - это даже хорошо. Пушкин, например, болел. Толстой, Петр Ильич Чайковский...
  - Господин врач, - умирающим голосом произнес я. - Станьте, пожалуйста, передо мной. Я покажу вам язык.
  - Ну-с, - сказал врач, становясь передо мной. - Показывайте.
  - Пожалуйста, - сказал я и метнул во врача баночку с микстурой.
  - Ну, мне пора, - сказал доктор. - Где у вас тут дверь?
  - Вот она, - говорил я, бросаясь склянками и бутылками. - А, может, еще посидите: чай с таблетками попьем.
  - Я бы с удовольствием, но меня больные ждут, - уворачиваясь от табуретки, сказал доктор.
  - Ну, тогда всего хорошего, - сказал я, запустив чайником.
  - Не болейте, - скривившись от боли произнес доктор и вывалился за дверь...
  После этого случая я больше не болею. А если случится чем-нибудь заболеть, то я запираю дверь и болею тихо-тихо. А вдруг врач услышит.
  
  КРАСНЫЕ ШТАНЫ
  Порфирий, развалясь, сидел за столом. На нем были красные штаны. Перед ним на столе лежал наган.
  - Чаю! - заорал Порфирий и замацал по столу в поисках нагана.
  Три кружки с чаем, черным как грива, задымили на столе между наганом и Порфирием. Три казака смялись в угол к печи.
  Дед Микешка стукнул себя кулаком в грудь и вырвал всласть бороды.
  - Порфирушка! Эх! - и повалился в красные штаны.
  Где взять коня, как у Микешки, думал Порфирий, сжимая холку старика.
  - Коня!? - переспросил он вслух. Три кружки с чаем черным, как ночь, врезались в стол между наганом и Порфирием, окутав жаром Порфирия. Три казака смялись в тень.
  Где взять казаков, как у Микешки, сквозь зубы думал Порфирий под хрип старика.
  - Казаков!? - переспросил он вслух. Три кружки с чаем черным, как дыра, задышали на столе между наганом и Порфирием. Три казака смялись в страх.
  Где взять бабу как у Микешки, обращался к богу Порфирий, отряхиваясь от того, что было Микешкой.
  - Бабу!? - переспросил он вслух. Две кружки с чаем, черным, как дуло, стали между наганом и Порфирием. Два казака смялись в ничто.
  Казак Федор ударил себя кулаком в грудь и робко выдернул жменю чуба.
  - Порфирушка! Эх! - и повалился в красные штаны...
  
  КАЗАКИ
  2. У тына стоял казак Федор и с отвращением грыз яблоко. Так случилось, что он хотел грушу, а тут яблоко приходится жевать.
  Невдалеке стоял казак Петр и с омерзением грыз грушу. Ну понятно - яблоко хотел.
  Ничего не понятно. Конечно, не понятно. Читать с начала надо и на цифры не смотреть. А начало - вот оно.
  1. Стоял у тына казак Федор, теребя яблоко об рубаху - протирая, значит. Так ему охота была яблоко скушать, что весь заулыбался вовсю и на солнышко весело поглядел, мол, пусть себе светит ясное. Вот-вот казаченько яблочко вкусит, да на свою беду поворотился головою в сторону. А в той стороне стоит казак Петр, теребит об пузо грушу и тоже, видать, дозволяет солнышку светить. И весь вид казачий кажет, что грушки покушать не терпится.
  Посмотрел Федор на Петра и загрустил. Даже солнышко спужалось, померкнув. Протянул яблоко Петру: кушай, мол, угощайся, казак. А сам втихую яблоко-то под исподнее, да и замарал. Видать, жалко стало Федору, что рубашку яблоком попортил не для себя.
  Пуще Федора загрустил Петр - солнышко тучами обложилось. Протянул грушку Федору: мол, тоже кушай, казаче, гостинчик казачий. Но грушку сперва под исподнее.
  Вот и угостились казаки.
  А теперь и концовочку можно подчитать, под вторым номером она.
  
  ВРАГИ
  Я тихо заехал лодкой в камыши и затаился с ружьем в ожидании врага.
  Следом за мной - в нескольких метрах от меня - причалил мой враг и затаился.
  Я сделал вид, что не за метил его. Он сделал вид, что не заметил меня. Так мы просидели весь день до заката в ожидании врагов.
  - Эх, попадись он мне, когда я его выслежу, - горячился я перед своими друзьями в пивной.
  - Пусть только попадется он мне, - хвастал мой враг за соседним столиком.
  
  БОЛЬШОЙ ШУТНИК
  Жил на белом свете шутник, каких еще не было. Все он обращал в шутку и очень умело. Если верить людям, то такого большого мастера пошутить еще не было.
  Были у этого шутника ученики, которые знали, что мастер обладает главным секретом шутки. Но никому не раскрывал шутник своей тайны.
  Однажды пришла пора умирать шутнику. И решил он передать главный секрет шутки своему лучшему ученику. Обрадованный лучший ученик вошел к умирающему и приблизился ухом к его устам. Шутник что-то прошептал.
  - А? - переспросил лучший ученик.
  - Бэ, - ответил шутник и умер.
  
  ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГУСЕЙ
  Меня часто спрашивают, почему гуси ходят "гуськом". И вы представляете, они так это спрашивают, что вынь да полож. А попробуй не ответь, так они обзываются жадиной-говядиной.
  Так вот, чтобы меня больше не обзывали ни жадиной-говядиной, ни жадиной-свининой, а тем более ни жадиной-фаршированной рыбой, я отвечаю всем интересующимся гусиной походкой, что я отвечу им, почему гуси ходят "гуськом".
  Сразу же должен сказать, что этот вопрос связан с происхождением гусей.
  Некие ученые, изучая останки мамонтов, установили, что гуси произошли от динозавров. Ну, положим, об этом знают даже дети. Не спешите обрадованно произнести: "А, так вот почему гуси ходят "гуськом"! Ведь динозавры ходили "тиранозавриком", "стегозавриком" и всякое-такое. И уже точно установлено, что "гуськом" динозавры не могли ходить, так как при ходьбе "гуськом" они наступали бы друг другу на хвост.
  Совсем недавно некие ученые, исследуя останки степного воробья, сделали историческое открытие: динозавры произошли от прагусей, живших за много миллионов лет до их эры. Об этом знают даже дети этих ученых.
  Сейчас я сделаю паузу в своих рассуждениях, которую вы можете заполнить возгласом: "Так вот почему гуси ходят "Гуськом"!
  А теперь я вам скажу, что и на этот раз вы ошиблись. Ошибка заключается в том, что речь идет о прагусях, которые если и ходили, то "прагуськом". А ходить прагуси были обязаны, так как откуда было взяться выражению "ходить "гуськом"". "Ходить "прагуськом" реже встречается, но ходить всегда встречается применительно к гусям и их пращурам динозаврам. Следовательно, ходили, а не ездили и прагуси.
  Теперь вернемся к моим рассуждениям о происхождении выражения "ходить "гуськом". Мы остановились на том факте, что динозавры произошли от прагусей и что этот факт еще ничего не говорит в пользу выражения "ходить "гуськом". И мне тоже ничего не говорил, пока я не натолкнулся на новейшие исследования в области прагусей, которые провели все те же ученые. Они пересчитали все муравейники, живущие на суше, включая даже ранее пересчитанные, и пришли к заключению, что прагуси были огромных размеров, таких огромных, что на земле могло поместиться только три прагуся. Кстати, я думаю, что от количества прагусей и произошло само понятие "три". Теперь для ответа на вопрос, почему гуси ходят "гуськом" вам понадобится воображение. Представьте нашу планету, на которой находятся прагуси в количестве трех - больше их не помещается. Эти гуси топчутся на месте и не могут ходить, так как кругом гуси. Долго могло бы так продолжаться, и еще долго бы мы не знали выражения "ходить "гуськом", если бы так оно и продолжалось. Но сама эволюция своим течением решила проблему передвижения прагусей. В конечном итоге прагуси вынуждены были ходить друг за другом, чтобы хоть как-то ходить.
  Сейчас вы злорадно мне скажете, мол, если прагуси ходили друг за другом, значит, гуси не ходили "гуськом", а, скорее, ходили "друзьком".
  Здесь я вам подыграю и скажу, да, вы правы... были бы, если бы не одно обстоятельство.
  Понятия "дружба" во времена прагусей не существовало. Стали бы вы дружить с гусем, единственное общение с которым у вас происходит через его заднюю часть. Следовательно, ходили прагуси не друг за другом, а гусь за гусем, то есть "гуськом ".
  Вы, конечно, спросите, откуда же взялось понятие "дружба" и почему еще ниоткуда не взялось понятие "гусьба".
  Понятия "дружба" на самом деле не существует, но оно также должно вымереть после того, как вымрут дружи, которые должны появиться в недалеком будущем после того, как вымрут други. Вы снова задали мне вопрос: "Почему же вымерли прагуси?"
  У меня есть твердая уверенность, что прагусей просто-напросто задразнили. Скорее всего, некто обзывал их жадиной-гусятиной. Прагуси действительно были жадные, но это не повод для оскорблений и дразнилок.
  Вот я и ответил вам на ваш вопрос, почему гуси ходят "гуськом". И что, после этого я все равно жадина-фаршированная рыба? Так что вы, те, кто обзывал меня всяческими жадинами, должны крепко задуматься над тем, дразнить меня еще или нет. А то ведь я могу от обиды вымереть как вид, к которому вы тоже имеете косвенное отношение.
  
  КАЗАК ФЕДОР
  Казак Федор скакал на лошади и со словом "Йех!" рубил головы направо и налево.
  Казак Петр мчался навстречу и занимался тем же.
  Поравнявшись с Федором, Петр и ему срубил голову. Однако, Федор поскакал дальше рубить головы, только "Йех!" он уже не говорил.
  
  СОН
  Она жила в городе, где даже воробьи были красные. Столбы, машины, муж, дети, умывальник, туалетная бумага, пылесос, тигр в клетке, расческа, собака, забор - все красное. Вот ужас!..
  Она в поту проснулась и успокоилась. Все вокруг было привычно синее.
  
  СОВЕТСКИЕ УЧЕНЫЕ
  - Мы - советские ученые! - заявили советские ученые.
  - Мы - французские капиталисты! - возразили французские капиталисты. На том и разошлись.
  
  ХОРОШИЙ ДОКТОР
  - Дышите, - говорит доктор, - не дышите. Он, видите ли, думает, что если я ему подчиняюсь, то он Наполеон какой-то.
  - Что, Наполеон? - спрашиваю с вызовом.
  - Нет, - спокойно отвечает доктор. - Дышите, - говорит, - не дышите.
  - Наверное, он просто хороший и порядочный человек, - рассуждал я. - Ничего же дурного не приказывает: дышите, не дышите.
  - Что, порядочный и добрый? - спросил я.
  - Да, - отвечает доктор.
  - Вот хорошо, - подумал я, - везет же мне на хороших людей.
  
  КОННИКИ
  Отряд конников мчался навстречу битве. Конниками их прозвали в народе, так как видели их на лошадях - таков был народ.
  Битва была очень далеко, так далеко, что даже старожилы не помнили, где она проходит - такие были старожилы.
  Друзья и враги бьются в битве той далекой. И некогда им подумать о чем-нибудь. Друзья не успевают подумать о дружбе, а враги вообще не могут думать. Такие были враги.
  Перед смертью друзья думали о дружбе, запекшимися губами говорили хорошие и добрые слова. Враги даже под пытками не думали о дружбе. Такая была дружба.
  Отряд конников, заслуживших свое название у народа, мчался с лихой удалью навстречу погибели врагов.
  Въезжая в село, бравый командир на четвероногом коне давал отмашку и выезжая давал отмашку. Это так, на всякий случай, чтобы песню не забывали его конники петь. Ну и, конечно, слушать командира не забывали.
  Господи, какие песни певали эти конники. Такие песни вряд ли старожилы певали. Но не песни петь ехали конники и не мимо сел-деревень проезжать, а на священную битву с врагами священными надвигались.
  Ехали долго конники, уже и все песни о дружбе перепели, а битвы даже самые зоркие не видели. Такая была битва.
  Въезжая в село, бравый командир давал отмашку, но молчали его конники - ведь все песни были спеты. Такие были песни.
  Народ помогал нашим конникам сильно, понимая важность времени, и писал новые песни о дружбе.
  Вот такие были наши конники. Все мы верим, что доедут они до самой битвы, и всем врагам придет конец. Вот такой наш конец.
  
  ТРЕТИЙ СОН ОДНОРУКОГО
  - Суки никому не нужные! - стучал костылем по дереву одноглазый. - приведите мне однорукого!
  С дерева сыпались желуди после ударов костылем. Суки жадно бросились на поиски.
  Однорукий спал на земле, и ему снился сон, мол, он, однорукий, улыбается и трясет дерево. Дерево кишит яблоками спелыми и падающими от тряски. Вдруг среди ветвей появляется одноглазый, хватает однорукого и начинает его трясти. С однорукого катятся яблоки, падая вниз на одноухого.
  - Суки проклятые, приведите ко мне однорукого! - закричал одноухий.
  - И мне его ведите! - орал где-то за лесом однобокий, самый страшный...
  Когда суки нашли однорукого, однорукий видел второй сон, как он радуется жизни и трясет дерево. С дерева осыпаются одноглазые и что-то пищат о суках. Вдруг среди ветвей появляется однобокий, хватает однорукого и целует его. "Вот он! Вот он!" - дико закричали упавшие одноглазые, показывая на однорукого всеми своими руками. "Где?!" - заревел самый одноглазый, одиноко засевший на дереве. - "Давайте его мне!" Однорукий нехорошо проснулся, ощупывая свои руки. Одна рука оказалась чужой, сукиной, которая вместе с остальными суками тащила однорукого к одноглазому.
  Пока суки тащили однорукого, он вдруг заснул и увидел третий сон.
  Перед деревом стоит одноглазый и дубасит его костылем. С дерева падают яблоки, желуди и еще что-то. Вдруг среди ветвей появляется одноухий, хватает одноглазого и начинает его трясти. Одноглазый роняет костыль прямо на однобокого.
  "Суки задрипанные! Приведите ко мне одноглазого!" - вскричал однобокий. "И мне его ведите!" - заорал где-то за лесом он, однорукий, самый страшный-Однорукий проснулся и вдруг заорал: "Суки одноклеточные! Приведите мне одноглазого!" Суки тут же бросили однорукого и ушли за одноглазым, оставив терпкий запах псины.
  Эпилог. Прошло тридцать лет.
  У однорукого отросла вторая рука. Он стал справедливым правителем своей страны и теперь с двумя руками он управляет ею еще справедливей. У одноглазого за этот время на месте недостающего глаза выросла еще одна рука. У одноухого выросла рука на месте отсутствующего уха. Однобокий отрастил себе руку вместо бока...
  Поседевшие, никому не нужные суки целыми днями мирно спали под желудево-яблочными деревьями. В своих снах они были молодыми и по-прежнему жили в СССР.*
  __________________
  * СССР - мифическая страна, занимавшая предположительно 1/6 часть суши, заселенная по преимуществу одноглазыми, однобокими, одноухими, однорукими (и) суками.
  
  СТАРЫЙ БАРАБАНЩИК
  Перед смертью ко мне явился один молодой человек и попросил: - Выздоравливайте.
  Должен вам сказать, что я старый и противный.
  - Дай мне умереть спокойно, трах-тарарах, - прохрипел со злостью я.
  - Выздоравливайте, - настаивал негодник.
  - Да я сейчас на тебя собаку спущу, дох-тибедох, - хрипло соврал я. Моя собака умирала у меня под кроватью, старая и противная.
  - Гав-перегав, - просипело под кроватью.
  - Выздоравливайте, - упорствовал подлец. И здесь я не выдержал и сказал:
  - Фолды-болды.
  Двери в тот же час распахнулись, обнажив ряд мужественных людей с барабанами посреди.
  - Выздоравливайте, - не испугался стервец. Зазвучала дробь, и я сказал:
  - Умираю, но не выздоравливаю. Мужественные барабанщики бросили в меня по кому земли и ушли. Ушел и молодой негодяй, пробурчав "выздоравливайте". Наконец я остался один. Вот и хорошо. Теперь мне только осталось умереть со счастливой улыбкой. Скорее, осталось мало времени. Надо думать о чем-то приятном. О чем? Ах, да. Трах-тарарах!.. нет... дох-тибедох?.. нет... гав-перегав?.. кретин старый... Вспомнил! Трам-тарарам, трам-тарарам!
  
  БУЛЬ
  - Можно я с вами? - говорил я тем, кто был на пароходе.
  - А что ты умеешь делать? - спрашивали они, отчаливая.
  - Я могу уплыть с вами, - говорил я.
  - Это мы сами умеем. А что ты еще умеешь? - говорили они, уже отчалив.
  - Я могу делать все, что и вы, - говорил я.
  - Это мы тоже умеем, - говорили они, уже порядочно отплыв. -А что ты еще умеешь?
  - Я могу быть одним из вас, даже тем, кого укачивает, - говорил я.
  - У нас таких много, - говорили они где-то на горизонте, а что ты еще умеешь?
  - Я могу быть за двоих, - говорил я.
  - Это мы знаем, - говорили они из-за горизонта, - а что ты еще умеешь? Буль.
  - Я могу быть не таким, как все, - говорил я.
  - У нас уже был такой, - говорили они еще дальше, чем из-за горизонта, - а что ты еще умеешь? Буль-буль.
  - Я умею говорить "SOS", - говорил я.
  - Мы тебя ждем, - говорили они, - буль-буль-буль.
  - А где вас искать? - говорил я.
  - Буль-буль-буль-буль, - отвечали они.
  
  БЫЛОЕ И ДУМЫ
  
  Первые шаги.
  Ясли.
  Детский сад.
  Школа.
  Армия.
  Институт.
  Работа.
  Семья.
  Дети.
  Внуки.
  Болезни.
  Смерть.
  Похороны.
  Черви.
  Рыбалка.
  
  ГРАФЬЯ
  C'est encore mieux au prentemps
  quand les arbres freurissent*
  На дворе была весна.
  За высоким столом сидели трое графьев с четкими спинами и тесно сдвинутыми бровями. Волосы у графьев были грязные, а тела прелые, как у всяких графьев, думающих о других. Ногами под столом никто не шевелил, боясь выпустить пар от носков.
  Все трое мучительно серьезно глядели на дверь, ощущая потные ладони в сжатых кулаках.
  Как бы выталкивая этот взгляд обратно, в дверь с трудом вошел мужик и, не выдержав единоборства, опрокинулся на стену, воткнувшись в нее лопатками.
  - Qui es tu?** - гаркнул один из графьев, содрогнувшись корпусом и разглядывая стену за животом мужика? Мужик сполз по стене, оставив две неровные бороздки. Едва коснувшись пола, трогательно пукнул... и замер.
  Графья переглянулись, заулыбались, загалдели между собой, зашевелили ногами под столом. Затем шумно встали, захлопотали вокруг мужика, подняли его на ноги и усадили на стул.
  На пук в кабинет заглянула улыбающаяся девушка с жирными волосами.
  - Gretshen feit - nous done du the' fort. Un garcon - comme if faut*** - весело сказал один из графьев.
  _____________
  * - Еще лучше весной, когда деревья цветут (франц.)
  ** - Ты кто? (франц.)
  *** - Гретхен, принеси-ка нам чайку, да покрепче. Мужик - что надо! (франц.)
  
  РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ КНИГИ,
  СНОВА ПРОЧИТАННОЙ МНОЙ ЧЕРЕЗ 30 ЛЕТ
  Через тридцать лет я снова прочел одну книгу. Эх, еще бы тридцать лет прожить, чтобы снова ее прочесть.
  
  ПЕРЕД СНОМ
  - Завтра будет хороший день, - думал Василий. - Пиво есть, на рыбалку поеду.
  - Нет, завтра плохой будет день, - думал, - водки нет и рыба клевать не будет.
  - А все-таки хороший денек может получиться завтра: деньги завелись, на ипподром схожу. Хотя, наверняка, отвратительный будет день: денег мало завелось, и лошади бегать не станут. Что тут ни думай, а завтра отличный день приключится: сколько волка не корми, а он в лес смотрит; помоги, товарищ, нам - убери посуду сам; сам не гам и другому не дам; хороша ложка к обеду; завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, ужин отдай врагу; сытое брюхо к учению глухо; не садись на пенек, не ешь пирожок; не ешь меня, я еще тебе пригожусь, не пожалею живота своего; за маму, за папу, за Родину, за наше счастливое детство, за родителей жениха, за нас с вами и хрен с вами; закусывай, запивай, занюхивай, зараза, заноза, ЗАЗ, ВАЗ, КРАЗ, БЕЛАЗ, КамАЗ, ЛАЗ, МАЗ, ПАЗ, раз - пидорас, два, три - сопли утри, четыре, пять - пидорас опять, шесть, семь - пидорас совсем, восемь - половинку просим, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать, тридцать - дридцать, ца-ца, гоп-ля, ля-ля, ля-ля, фа-фа, ми-ми, си-си, миси-писи, писи-миси, писимисти-оптимисти, хороший день - оптимисти, плохой день - писимисти. Пиво есть и рыба будет; пиво, рыба, рак, щука, лебедь, махнула рукавом - кости в Буратино; папа Карло, мама Карло, дедушка Карло, бабушка Клара, украла коралловый риф, необитаемый, как Робинзон Крузо и его Пятница; сегодня пятница, завтра суббота, послезавтра воскресенье; Христос воскрес, понедес, вторнис, Вент-спилс, пис оф чилдрен; спать-с.
  - Надо спать, - сказал вслух Василий и заснул. Следующий день приготовил Василию пиво и немного денег. Слава богу.
  
  ПРИТЧА О ПУТНИКАХ
  Невдалеке друг от друга стояли два дерева. Мимо проходил усталый путник. Он сел отдохнуть возле одного дерева. Затем, спохватившись, встал и сел между деревьев. Путник не хотел обижать ни одно из деревьев тем, что он предпочитает одно другому.
  Мимо шел еще один путник. Он взял топор и срубил одно дерево. Первый путник пересел ко второму дереву, чтобы оно не обиделось, что путник сидит возле него, ведь первого дерева уже нет.
  Второй путник начал рубить и второе дерево. Первый путник принялся ему помогать, чтобы второй путник на него не обиделся, что он ему помогает...
  Вскоре, первый путник умер, чтобы не обидеть смерть тем, что он живет, а не умер.
  
  ПЬЕСА В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ
  Действующие лица:
  Бабушка Б
  Внук В
  Мать М
  Отец О
  Хор Х
  Два хора XX
  Прабабушка ПБ
  Добрый дядя ДД
  
  Действие первое
  Б: Я очень старая бабушка. Я много видела на своем веку. Я много знаю. Спроси у меня, внучок, что-нибудь.
  В: Я очень маленький мальчик. Таких маленьких еще не было. Я еще не знаю, что у тебя спросить.
  Б: Вот ты подрастешь немного, у тебя появятся вопросы. И тогда ты спроси меня о чем-нибудь.
  В: Обязательно, бабушка. Дай мне только подрасти. Я думаю, у меня возникнут вопросы, и я их непременно задам.
  Б: Я подожду, только ты скорее подрастай.
  М: Подрастай, сынок.
  
  О: Подрастай, сын.
  X: Подрастай, сын.
  XX: Подрастай, малыш.
  В: Да, конечно, я стараюсь. Я уже чувствую, как у меня удлиняются ноги и руки.
  Б:Ой, я вся горю от нетерпения и старости. Я уже предчувствую тот миг, когда услышу от тебя первый вопрос. Я так много знаю, но с каждой минутой я очень многое забываю. Торопись, внучок, я должна ответить на все твои вопросы. Подрастай скорей.
  В: Я очень стараюсь подрасти и задать тебе вопрос. Я вижу, бабушка. Я вижу где-то далеко внизу свои ноги. А если очень долго смотреть в одну точку перед собой, то где-то на линии горизонта можно разглядеть свои пальцы. Наверное, у меня получается подрастать. Бабушка, мне кажется, я вот-вот задам вопрос.
  Б: Тебе уже совсем немного осталось, внучок, самую малость: еще немножко подрасти. И ты задашь мне свой первый вопрос. Я бы тебе его подсказала, да мне мамка не велит.
  ПБ: Не велю.
  В: Ничего, бабушка, я скоро задам тебе свой первый вопрос. Мне главное подрасти немножко. А затем я обязательно отыщу Землю и задам тебе вопрос, милая бабушка.
  Б: Я сердцем чувствую, внучок, что свершилось то, чего я так долго ждала: у тебя появился первый вопрос. Задавай же его, не бойся.
  В: Ты права, бабушка, я уже знаю, что у тебя спросить. Приготовься ответить мне. Бабушка, как мне снова стать маленьким?
  Б: Милый мой внучок, но я, к сожалению, не могу ответить на этот вопрос. Если я отвечу на него, то ты снова станешь маленьким и придется опять очень долго ждать первого вопроса.
  М: Опять начнутся пеленки-распашонки, опять сцеживать грудь.
  О: Опять никакой личной жизни.
  X: Дурак, нашел что спросить у бабки. Неужели у тебя не возникло вопроса, почему мы так хорошо поем?
  XX: Кретин, спросил бы лучше, откуда у нас такие прекрасные баритоны.
  ДД: Бедный мальчик. Такой маленький и такой бедный. Но я помогу тебе.
  В: Ты прав, добрый дядя, я бедный, но я не;
  маленький. Что мне делать, как мне стать маленьКИМ?
  ДД: Я не ошибся: ты маленький. Ущипни себя. Ты проснешься и снова станешь маленьким.
  В: Я не могу себя ущипнуть. Я не знаю, в какой галактике находятся мои руки.
  ДД: А ты постарайся, маленький, попробуй.
  В: Хорошо, я попробую. Мне кажется, я уже что-то щипаю.
  Б: Ой, внучок, не щипайся!
  М: Ой, сынок, не щипайся там - у меня синяки там останутся. Отец увидит - убьет меня.
  О: Полегче щипай, сын, если хочешь иметь сестричку!
  X: Ой, как это приятно. Еще, еще щипай, мальчик! Мы, наверное, мазохисты.
  XX: Щипай сильнее, маленький, какое наслаждение! Мы, наверное, баритональные мазохисты.
  ДД: Остановись, малыш. Я вижу, как тебе трудно ущипнуть себя. Но не отчаивайся, есть еще один способ проснуться и снова стать маленьким. Нужно крепко-крепко зажмуриться.
  О, М, Б вместе (потирают ущипленные места):
  Зажмуривайся, мальчик, послушайся дядю!
  X, XX вместе: Не зажмуривайся, оставайся с нами,любимый!
  В: Зажмуривается и просыпается.
  
  Действие второе
  Б: Ты проснулся уже, мой маленький. Что же тебе приснилось? Расскажи своей старой бабушке. Я много видела на своем веку. Может, и твой сон я когда-то видела.
  В: Я очень маленький мальчик. Мне еще трудно рассказать мой сон. Вот я подрасту немного и обязательно тебе расскажу.
  Б: Я подожду, только ты скорее подрастай.
  М: Подрастай, сынок.
  О: Подрастай, сын.
  X, XX вместе: Подрастай, любимый, мы тебя ждем.
  
  Конец
  Я И ОН
  Прискакал за мной на лошади всадник, да такой красивый, что принцем назвался. Я возьми и скажи: "Ах!" и свалилась на круп лошади. А он возьми да и скажи: "Так вот вы какая!" А я с крупа говорю: "Какая у вас чудная лошадь". А он: "Ой, что вы" - и пришпорил лошадь. Тут я говорю: "Неудобно мне, ой-ой, какой вы красивый". Он мне отвечает: "Я где-то вас видел". Ну, я: "Ах, где, где? Ой, как интересно!". А он: "На крупе моей лошади. Ха-ха-ха!" А что мне, ну я: "Ха-ха-ха! Я вас тоже там видела. Ха-ха-ха! А он: "Где бы мне вас еще увидеть? Хи-хи-хи! Тут я: "Хи-хи-хи, хи-хи-хи". А он. "Что там впереди виднеется?" А я: "Круп вашей лошади. Ха-ха-ха! А он: Ха-ха-ха! Нет, что у меня впереди виднеется?" А я: "Ха-ха-ха, хи-хи-хи, ха-ха-ха!" Он говорит: "Мой замок виднеется". А я: "И мой. Ха-ха-ха!" А он: "Это мы еще посмотрим". А я: "Потерпи до замка. Хи-хи-хи". А он: "Слезай с лошади, пешком пойдешь. Я тебя люблю".
  Я иду пешком, а он едет. Я говорю: "Я и пешком дойду. Ха-ха-ха". Он говорит: "Я пошутил, это не мой замок. Я тебя люблю. Вон кто-то навстречу скачет".
  Тот прискакал навстречу. Вдруг тот сказал:
  "Ой, - и свалился на мое место на крупе его лошади. А он говорит: "Так вот вы какой". А тот:
  "Какая у вас чудная лошадь". А он: "Ой, что вы!" - и пришпорил лошадь. "Я вас люблю" - сказал он мне на прощание. А я: "Ха-ха-ха".
  
  СТРАШНАЯ СКАЗКА
  Лес был очень страшный, жуткий просто. Ни один нормальный человек туда бы не пошел. В самом страшном месте страшного леса стояла страшная-страшная избушка на куриных ногах. Бр-р. Всякий бы умер со страху.
  И вот по такому-то лесу шел Иван-дурак и ничего не боялся - дурак, потому что. Шел, шел Ваня, пока не пришел к этой страшной избушке. Бесстрашно поворотил ее к себе жутким передом, постучался, вошел.
  - Здравствуйте! Кто тут живет? Мне нужна Баба-яга.
  - Я Баба-Яга, - отозвалась страшная старуха. - Зачем ко мне пришел?
  - Я хочу, чтобы ты меня сделала нормальным Иваном, а не дураком.
  - Фолды-болды, - заколдовала карга. - Бол-ды-фолды! Все, Ваня, ты уже не дурак.
  Иван-нормальный этого уже не услышал, а все потому, что умер от страха.
  И я там был, только по другому вопросу. Живу вот.
  
  МОЯ ПОЗИЦИЯ
  Жить надо хорошо.
  Питаться нужно вовремя.
  Зимой надо ходить тепло одетым.
  Всегда нужно быть помытым и аккуратно причесанным.
  Писать рассказы надо хорошо.
  Текст должен быть содержательным и интересным.
  Фамилия у писателя должна быть - ХУДИМОВ.
  
  КУРОЧКА
  - Ты будешь на меня работать, - твердо сказал Матвей и увлек заинтригованного Ганса в темный угол.
  - Да, да, работать, - отозвался счастливый Ганс, привыкая к темноте. - И платить вы мне будете?
  - Ты будешь на меня работать, а я тебе буду платить, хорошо платить, как своему работнику. - Матвей выволок Ганса на залитую солнцем улицу.
  - Я знаю, что ты работал на паршивого Ерему, поганого жида Гришку и на шелудивого Фрица. Мне это не нравилось. - Матвей ковырнул нос всей пятерней.
  - С завтрашнего дня приступишь к работе.
  - Завтра... завтра, - пробормотал Ганс, щурясь от яркого света, - завтра у нас пятнадцатое?
  - Пятнадцатое-шмятнадцатое, - слишком грамотный ты, - рявкнул Матвей и потащил Ганса в лифт. - Начнешь работать с любого числа, но завтра. Как тебя звали?
  - Гансом зовут, - испуганно ответил Ганс, мучаясь от ускорения лифта.
  - Буду звать тебя Митяем, - уверенно сказал Матвей, сплюнув через плечо на кнопку "Стоп". Лифт затормозил. В наступившей тишине Матвей притянул к себе Ганса и процедил ему прямо в лицо:
  - На меня работают только Митяи. Хорошо работают. И ты будешь хорошо работать. - Матвей, не отпуская Ганса, сплюнул на кнопку верхнего этажа.
  Когда лифт остановился, Матвей затащил Ганса на крышу и подтолкнул его к самому краю.
  - Ты нигде не зарабатаешь столько, сколько у меня, - убежденно сказал Матвей.
  - Вы так добры, - еле выдавил из себя Ганс, глядя вниз и удерживая тошноту.
  - Сглотни и начинай, - перебил его Матвей.
  - Что начинать? - спросил недоуменно Ганс.
  - Работать. Работать на меня начинай, Митяй, работать.
  - Но ведь еще не завтра.
  - Уже завтра! - победно заорал Матвей, выбросив в сторону Ганса руку с часами и показывая на циферблат. - Начинай.
  Ганс отошел от края крыши, выбрал место, где его было хорошо видно Матвею, прерывисто вздохнул и начал.
  - Жили-были дед и баба. И была у них курочка-ряба...
  Когда Ганс закончил рассказывать, Матвей горько плакал и завывал.
  - Упало и разбилось, - повторял он и еще больше заливался слезами. - Не простое, а золотое. А золотое... Ты, это, - всхлипывал Матвей, - сам придумал про курочку?
  - Нет, что вы, - оторопело начал Ганс.
  - Значит, не придумал, - задумчиво всхлипнул Матвей. Затем поманил к себе Ганса и сказал:
  - Вот тебе деньги. Утром пойдешь на базар и купишь три десятка яиц, самых лучших. Сдачу оставишь себе за работу. - Матвей замолчал, поглядел прямо в глаза Гансу и робко спросил:
  - Ты ведь знаешь, где они живут?
  - Кто? - с тоской спросил Ганс.
  - Дед с бабой и с курочкой, - с нежностью сказал Матвей. - В общем, узнаешь и отнесешь им яйца.
  Матвей сунул деньги в карман Гансу и прритянул его к себе за ширинку.
  - Дашь им яички, а взамен попроси курочку. Курочку-дурочку, - уточнил Матвей и оттолкнул Ганса к люку на крыше. - Без курочки я работу у тебя не приму, - зловеще сказал он на прощание. Ганс исчез в люке. Рано утром Ганс пошел на базар, где сразу направился к торговцу курами Прокопу. Прокоп еще издали заметил Ганса и радостно заговорил:
  - Давненько тебя не было, Егор. Ну, как тебе работается на шелудивого Фрица? Небось опять к деду с бабой послал? Снова не ту курицу ему принес? - Прокоп шутливо погрозил пальцем Гансу.
  - Я теперь работаю Митяем на Матвея, - гордо сказал бывший Ганс. - Он будет мне много платить.
  - Я рад за тебя, Егор: хороший хозяин - хорошие деньги, - сказал Прокоп.
  - Дай-ка мне вон ту, рябую, - указал на одну из куриц Ганс и протянул Прокопу деньги.
  - Ты же знаешь, у меня все рябые, - улыбнулся Прокоп.
  
  СКАЗКА ПРО МУЖИКОВ, МЕДВЕДЕЙ И ЕЩЕ ПРО БАБ
  Собрался однажды один мужик на медведя. Взял рогатину и пошел в лес. Шел он, шел, как вдруг ему навстречу идет медведь.
  - Ты куда идешь, мужик? - спросил медведь.
  - На медведя.
  - Можно и я с тобой?
  - А чего ж нельзя - можно, - согласился мужик. И пошли они вместе.
  Долго ли, коротко ли они шли, как вдруг мужик и говорит:
  - Уж больно ты на медведя похож.
  Медведь промолчал.
  Какое-то время мужик и медведь шли молча.
  - Слушай, а ты и впрямь похож на медведя, - опять сказал мужик.
  Медведь и на этот раз промолчал. А, может, ты и есть медведь? - не выдержал мужик.
  - А, может, ты сам медведь?
  - Ну, может, у тебя в роду медведи были? - не унимался мужик.
  - А у тебя что, не было? Мужик задумался.
  - Похож - не похож, в роду - не в роду, - бурчал медведь. - Сам медведь, а других обзывает.
  - Да какой же я медведь? - опешил мужик.
  - Обыкновенный, - медведь посмотрел на мужика, - обыкновенный косолапый медведь.
  - Я мужик, а не медведь! И могу это доказать. Медведи водку пьют или нет?
  - Не пьют.
  - А я пью! - мужик полез в сумку, достал бутыль с водкой и отхлебнул.
  - Видал?!
  - Впервой вижу пьющего медведя, - удивился медведь.
  - Да я не пьющий медведь!
  - Я же сам видел, как ты пьешь.
  - Я пью, потому, что я мужик. И если ты мужик, значит, тоже должен пить! Мужик протянул бутыль медведю.
  - Пей, если мужик.
  Медведь взял бутыль, крякнул и выпил.
  
  ***
  Солнце давно уже спряталось где-то за лесом. На поляне горел костер. У костра, обнявшись, сидели мужик и медведь. Рядом валялась пустая бутыль.
  - Ты мне скажи, как на духу: ты мужик или медведь? - пьяно спросил медведь.
  - Вот, как перед богом, - перекрестился мужик, - мужик я.
  - Верю, - сказал медведь и поцеловал мужика в губы.
  - А теперь ты мне скажи, - заплетающимся языком сказал мужик, - я похож на медведя или не похож?
  - Не похож. Ты больше на мужика похож, - сказал медведь. - На меня. Мужик растрогался и поцеловал медведя в грудь.
  - А у тебя жена есть? - спросил мужик.
  - Да как-то не довелось.
  - Пойдем со мной в деревню. Там тебе подыщем. Я могу свою тебе отдать по дружбе, - расчувствовался мужик. - Она у меня - ого-го!
  - Не надо мне ого-го. Мне нужна маленькая и косолапенькая.
  К утру мужик в деревню пришел с медведем.
  Какое-то время медведь жил у мужика. Вскорости медведь построил дом, просватал маленькую косолапенькую девушку и стал с ней жить-поживать, да детей наживать.
  Вы знаете: сколько я живу, не могу разобраться в этих бабах. Какие-то странные и непонятные мне. Одна, к примеру, с полным дураком живет, другая, за Петра-алкаша пошла, третья с медведем снюхалась. Ну, положим, да, та, что с медведем, может и не знает, что он медведь. Медведь-то ей не признается, что он медведь. Ну, а как понять еще одну бабу - ту, которая, прости господи, за немца замуж вышла! Это ж какой надо быть...
  Это ж какие наглые бабы! Всех мужиков растащили, даже самых никудышних. А мне хоть бы полмужика оставили. Я же такая молодая и одинокая!
  Где ты, мой единственный! Вэ-эаю!* Уэтю!!**
  Не судите строго - Во бист ду!!!***
  _____________
  * - где ты (англ.)
  ** - где ты (франц.)
  *** - где ты (немец.)
  
  СКАЗКА ПРО ИННОКЕНТИЯ, ИННОКЕНТЬЕВА СЫНА
  Жили-были дед и баба. Вот только детей у них не было. Погоревали, да делать нечего: завели.
  Ребенок рос не по дням, не по часам, а моментально. Вырос малыш большой-пребольшой: косая сажень в плечах, голова на плечах и руки с плеч.
  Увидели его дед с бабой и ахнули.
  - Как зовут тебя, сыночек? - спросила баба.
  - Иннокентий.
  - Совсем, как меня, - прослезился дед. И зажили они втроем дружно и счастливо. Но вот однажды беда пришла. Завелась в чистом поле огромная рыбина. Да беда не в том, что она завелась, а в том, что она воздуху много потребляла. И кругом дышать стало труднее. А так случилось, что дед, баба и Иннокентий жили как раз кругом. Дед плачет, баба плачет, а Иннокентий говорит:
  - Будет вам горевать-то. Сделайте мне коня, готовьте одежду богатырскую и меч - пойду рыбу воевать.
  Пуще прежнего заплакали дед с бабой:
  
  - Нет у нас, сыночек, ни другого, ни третьего, и коня не из чего сделать.
  - Ну хоть удочка у вас есть богатырская? - спросил Иннокентий.
  - Это завсегда в хозяйстве имеется, - сказал дед. - Выдь во двор - там и увидишь.
  Вышел Иннокентий во двор, глядь: а там сосны растут. Выбрал богатырь ту, что обхватить смог, срубил ее и как кинет в небо. Ждал-ждал ее Иннокентий, так и не дождался.
  Срубил богатырь вторую сосну в два обхвата и как кинет се в небо. Но на этот раз промахнулся.
  Срубил тогда богатырь самую большую сосну в три обхвата - и хотел было бросить ее в небо, да не смог. Собрался богатырь с силами и попытался хоть куда-нибудь бросить сосну - не получилось. Закричал тогда богатырь страшно и попробовал приподнять ее - не смог.
  - Эта удочка про меня, - сказал Иннокентий. Из всего, что было в доме, Иннокентий скрутил веревку богатырскую в три погибели и приладил ее к верхушке удочки. Привязал к веревке плуг заместо крючка и все.
  Подошел Иннокентий к отцу с матерью, поклонился им в пояс и говорит:
  - Вы уж тут без меня поосторожней, а то сосной может пришибить, если воротится.
  - Ты, сынок, за нас не переживай: не воротится сосна, ну и бог с ней - новая вырастет - лишь бы ты возвратился, - сказали дед с бабой.
  Иннокентий выпрямился, привязал к быкам удочку богатырскую и тронулся в путь.
  Приехал Иннокентий в чистое поле, отвязал удочку богатырскую, поплевал на плуг-крючок, забросил его в поле и стал ждать.
  Вдруг - клюет. Обрадовался Иннокентий, схватил веревку и принялся тащить. Глядь - а на крючке не рыба, а заяц.
  - Ты почему не рыба? - спросил Иннокентий.
  - Не умею я, - ответил заяц. - Отпусти меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
  - Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не выдыхала. Чем, ты, заяц, сможешь мне помочь?
  - Я умею сучить и прясть ушами.
  - Авось, сгодится. Вдруг, сучить чего понадобится, - подумал Иннокентий и отпустил зайца. Только его и видели.
  Делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок и забросил его в чисто поле.
  Вдруг - опять клюет. Обрадовался Иннокентий, вытащил веревку - глядь, а на крючке не рыба, не заяц, а волк.
  - А где заяц? - спросил Иннокентий.
  - Сам его ищу, - ответил волк.
  -Тьфу, попутал ты меня - рыба где?
  - Не знаю, - сказал волк. - Отпусти ты меня, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе пригожусь.
  - Я пришел в чисто поле чудо-рыбу воевать, чтобы она весь воздух не выдыхала. Чем ты, волк, сможешь мне помочь?
  - Я умею выть на луну.
  - А на рыбу сможешь?
  - Нет, только на луну.
  - Авось, сгодится, вдруг луну воевать придется, - подумал Иннокентий и отпустил волка. Только его и видели.
  Опять делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
  Вдруг, как клюнет! Обрадовался Иннокентий, вытащил веревку - глядь, а на крючке не рыба, не заяц, не волк, а медведь.
  - Ты тоже не знаешь, где рыба? - спросил Иннокентий.
  - И чего всем вам эта рыба далась, - сказал медведь. - Заяц давеча у меня спросил, где рыба;
  волк спросил, а теперь ты. Не знаю я, где рыба. Отпусти ты меня лучше, Иннокентий, Иннокентьев сын, а я тебе за это сгожусь.
  - А что ты умеешь делать?
  - Я могу сосать лапу.
  - А рыбу всосешь?
  - Дак, нет.
  - Вдруг, пососать чего захочется, так хоть прийду к медведю лапу сосать, - подумал Иннокентий и отпустил медведя. Только его и видели.
  И снова - делать нечего - поплевал Иннокентий на плуг-крючок, забросил его в чисто поле и стал ждать.
  Долго ждал Иннокентий, а клева все нет и нет - закончился клев. Надо сменить место, подумал он.
  Собрался богатырь, привязал удочку к быкам и отправился искать рыбное место.
  Долго ли, коротко ли шел Иннокентий, как вдруг прямо перед собой увидел огромную рыбину.
  Чудо-рыба лежала на животе и шумно дышала.
  - Хватит наш воздух выдыхивать! - вскричал богатырь. - Я Иннокентий, Иннокентьев сын, пришел изловить тебя! - Иннокентий бросился к удочке и закинул в сторону рыбы плуг-крючок.
  Рыба не клевала.
  Еще и еще забрасывал Иннокентий крючок, но рыба даже с места не сдвинулась.
  Опечалился Иннокентий. Как вдруг перед ним появились заяц, волк и медведь.
  - Не кручинься, Иннокентий, Иннокентьев сын. Мы поможем тебе рыбу воевать, - сказали звери и бросились к рыбе.
  Заяц принялся прясть и сучить ушами, волк побежал искать луну, а медведь обошел рыбу сзади и начал сосать лапу.
  С новыми силами Иннокентий взял в руки плуг-крючок и бросил его в сторону рыбы.
  Рыба не клевала. Как ни старались Иннокентий и звери, рыба не хотела клевать.
  Наконец, все устали и присели отдохнуть, а тут рыба вдруг и говорит:
  - Не изловить вам меня, Кеша, я не дотянусь до крючка. Давай по-хорошему договоримся.
  - Давай, - обрадовался Иннокентий.
  - Мы, наверное, не нужны тебе больше, - сказали звери. - Может, мы пойдем?
  - Спасибо за службу, друзья. Заходите, если что, - сказал Иннокентий.
  - Обязательно зайдем, - сказали звери и ушли. Иннокентий обратился к рыбе:
  - Значит так, рыба, ты прекращаешь выдыхивать наш воздух, а я не буду тебя больше воевать - только чтоб по-честному.
  - Нет, Кеша, Кешин сын, так не пойдет, - сказала рыба. - Ты отнеси меня к морю-океану и выпусти, а за это я исполню три твоих желания.
  Подумал Иннокентий и согласился.
  - Первое мое желание такое будет: хочу, чтобы ты сама к морю-океану добралась, а то я тебя не дотащу.
  - Это можно, - сказала рыба. - Раз. Обрадовался Иннокентий и поцеловал рыбу.
  - Два, - сказала рыба и вдруг превратилась в прекрасную девушку невиданной красоты. Иннокентий остолбенел, а девушка поклонилась ему в пояс и говорит:
  - Спасибо тебе, Кеша, за то, что ты меня расколдовал. Загадывай же последнее желание.
  - Ай, да девка, ай, да по мне, - подумал Иннокентий и вслух со всего размаху поцеловал девушку.
  И тут произошло другое чудо. Прекрасная девушка превратилась в большую жабу.
  - Спасибо тебе, Кеша, за то, что совсем расколдовал меня. Злой волшебник превратил меня в девушку, а потом в рыбу. Но теперь я свободна! Ква! - сказала жаба и упрыгала прочь.
  Тут и сказке конец.
  Какой неожиданный конец у этой сказки. Вроде бы все было хорошо и тут на тебе - плохо. Вы знаете, я даже расстроился, когда такой конец получился. А каково сейчас Иннокентию! Но, с другой стороны, как хорошо с жабой получилось. Представляете, как все родственники этой жабы радуются и как они все там поженились. А Иннокентия жалеть не надо. Он герой. Героям - слава! А жабам - свободу и счастье.
  
  СКАЗКА НЕ ПРО ДЕДА С БАБОЙ, А ПРО СВИРИДА
  Жили - были в свое время дед и баба. А напротив жил пастух, Свирид. Злющий-презлющий был мужик. Больше всего на свете Свирид ненавидел живность всякую за то, что они четвероногие и всякое такое. А вот животные его просто обожали.
  Пригонит Свирид стадо на пастбище, а коровы вместо того, чтобы травку щипать, трутся, об него и норовят его лизнуть. Свирид злится, дерется, а коровы теснее круг сжимают. Тогда Свирид с ужасными проклятиями убегает в лес. Лес тут же наполняется ликованием, и со всех сторон к Свириду слетаются, сбегаются и сползаются всякие живности, чтобы выразить ему свою любовь. Злющий пастух на них на всех обзывается. А то, бывает, какого-нибудь зайчика возьмет за уши и как швырнет. Бедный зайчик только на третий день прихромает к Свириду.
  К людям Свирид относился еще хуже, чем к тварям. Люди же его очень любили. Всей деревней выходили они встречать Свирида с работы. Расставляли ловушки, рыли ямы и прятались. Свирид возвращался домой бегом и громко выкрикивал проклятия в адрес коров. Неожиданно он попадал в одну из ловушек, и тут со всех сторон из своих укрытий появлялись односельчане, набрасывались на Свирида и несли его в деревню на руках. Коровы, до которых никому уже не было дела, грустно разбредались сами по своим дворам, выплевывая сочные пучки травы, которыми они хотели угостить Свирида.
  Свирида уносили куда-нибудь в укромное место, бережно усаживали и начинали его миловать-баловать. Свирид жаловался на то, насколько отвратительно малы суслики, какой шершавый язык у барсука, какая прилипала косуля.
  Односельчане слушали Свирида и горевали, что звери сильнее любят его. Им же хотелось больше всех любить Свирида.
  Стали люди думать: вот если бы Свирид на баяне мог играть. Баянистов всегда все любят. Сказано - сделано. Научили играть Свирида на баяне. И полюбили его еще больше. Должен вам сказать, что музыку Свирид тоже не любил.
  Однажды вечером отбитый у коров Свирид с отвращением подыгрывал себе на баяне.
  Не люблю верблюда я - очень он горбатый. Удавил бы лося я - слишком он сохатый. Гоп-ля, гоп-ля, - парнокопытный бык. Гоп-ля, гоп-ля - членистоногий рак. Вокруг Свирида, затаив дыхание, сидели вперемежку люди и звери. Гоп-ля, гоп-ля - позорный серый волк, - пел Свирид.
  - И про меня, Швиридушка, шпой, - на ломаном человеческом языке вопрошала какая-нибудь тварь.
  Гоп-ля, гоп-ля уродливый индюк, - вдохновенно подхватывал Свирид.
  - И про меня, и про меня... - волновались звери.
  Гоп-ля, гоп-ля - ишак, а не медведь, Гоп-ля, гоп-ля - кукушка, перемать, Гоп-ля, гоп-ля - облезлый бегемот, - еле успевал Свирид.
  -Эх-ма, - не выдержал дед Микешка. - И про меня.
  Гоп-ля, гоп-ля - Микешка, старый пень... К утру Свирид заснул. Счастливые расходились люди и звери. Потом они все поженились.
  Тут и сказке почти конец. Должен признаться, я не люблю Свирида. Нет, вы только не подумайте, что это из-за того, что он про меня не спел. Просто мне в моей сказке больше Лукерья понравилась. Но я не буду вам ее описывать, нечего глазеть на чужое.
  Тут и сказке конец.
  Простите за назойливость, если можно, не читайте эту сказку вслух, чтобы Свирида не разбудить, а то - сами понимаете.
  
  СКАЗКА ПРО ТО КАК ИВАН ЖЕНИЛСЯ,
  А ОТЕЦ ПРИ ЭТОМ ПРИСУТСТВОВАЛ
  Жил-был Иван. И вот однажды мать ему говорит:
  - Пора тебе, Ванюша, жениться. Собрался Иван в дальний путь, взял с собой корзинку и пошел искать невесту.
  Долго ли, коротко шел Иван, пока не пришел к дремучему лесу.
  - Лес, лес, - сказал Иван, - повернись ко мне передом, а не ко мне задом. Лес даже не шелохнулся.
  - Чудно, - промолвил Иван и вошел в лес. А в лесу столько всякой всячины! Видимо-невидимо. Бросился Иван эту всячину собирать. Набрал полную корзину и воротился домой.
  Мать встречает Ивана и спрашивает:
  - Ну, нашел, сынок, себе невесту?
  - Вот, - сказал Иван и высыпал все из корзинки.
  - Так это же всякая всячина, - удивилась мать, - А где же невеста?
  - А, это я мигом, - спохватился Иван и бросился на поиски.
  Пришел Иван в лес, а лес пустой какой-то: ни одной всякой всячины не видать. Закручинился Иван, да делать нечего - надо невесту искать. И пошел он дальше. Шел, шел и вдруг увидел прямо перед собой избушку на курьих ножках.
  - Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом! - сказал Иван. Избушка даже не шелохнулась.
  - Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а к лесу задом! - закричал Иван.
  - А? - переспросила избушка.
  - Да она же глухая, - услышал Иван чей-то голос. Глядь, а рядом с ним стоит женщина.
  - Орут тут всякие, вот она и оглохла, - сказала женщина. - Я уже, почитай, с месяц тут стою и не могу домой попасть.
  - Сейчас я еще раз попробую. Избушка!.. - что было силы закричал Иван.
  - Чего ты тут разорался? - сказала женщина.
  - Я ищу себе здесь невесту.
  - Это что же, тебе моя избушка приглянулась?
  - Да нет, я ищу себе невесту - девушку. Не видала?
  - Так здесь кроме меня никого и нету.
  - А ты кругом смотрела?
  - А че мне смотреть: одна я тут.
  - Так, значит, ты невеста и есть, обрадовался Иван. - Как тебя звать?
  - Стесняюсь я.
  - Ну, как?
  - Баба-Яга я.
  - Будешь моей невестой?
  - Буду.
  Обрадовался Иван, посадил Бабу-Ягу в корзинку и понес домой.
  Приходит Иван домой, а мать его уже высматривает. Увидела сына и спрашивает:
  - Ну что, Ванечка, нашел себе невесту?
  - Нашел, мама, - говорит Иван.
  - А где же она?
  - Да вот, - сказал Иван и высыпал корзинку. Как увидела мать Бабу-Ягу, обрадовалась:
  - Как же тебя звать-то, доченька?
  - Стесняюсь я, - скромно сказала Баба-Яга.
  - Ее, зовут? Баба-Яга, - подсказал Иван.
  - Баба-яга! - всплеснула руками мать. - Чем же мне тебя потчевать? Маленьких детей у меня нету.
  - Как же нету, а Петрик, - сказал Иван.
  - Так он худющий.
  - А я и не ем маленьких детей. Это на меня наговаривают, - сказала Баба-Яга.
  - Ой, как славно, - обрадовалась мать. - А что же ты ешь?
  - Стесняюсь я.
  - Да не стесняйся, голубушка, говори.
  - Всякую всячину.
  - Ой, как славно: Ванюша давеча полную корзину ее принес. Петрик!
  - Я шибко худющий, - испуганно сказал кто-то из-за печки.
  - Та не боись. Подь во двор и собери всякую всячину, что Ванька просыпал, да и на стол подавай.
  После восьмого мухомора мать разомлела и расплакалась.
  - Живите счастливо, дети, и никогда не разлучайтесь, - мать утерла под крюковатым носом ежиком. - Мой-то Федот, еще когда я была молодой Ягой, принес меня, как полагается, к себе домой в корзинке. Высыпал и ушел за всякой всячиной. Ванечка родился, вырос, а Федота все еще нет. - Мать в голос заревела, и опрокинула тарелку с волчьими ягодами.
  - Тихо, бабань, орет кто-то, - сказал худющий Петрик.
  Все прислушались.
  -...ись ко мне передом, а к лесу задом, - донеслось с улицы.
  Все схватились за край стола, который предусмотрительно был прикреплен к полу. Избушка резко начала поворачиваться. Петрик не успел ухватиться и прогремел костями по полу.
  - Кого еще принесло. Все дома, - проворчала мать и вышла на крыльцо.
  Перед избушкой стоял заросший мужчина и улыбался. В его руке была корзина.
  - Федот! - вскрикнула мать и бросилась к мужчине, громыхая костяной ногой.
  Погоди обниматься, Василисушка. Глянь, что я принес, - сказал мужчина и перевернул лукошко. На земле образовалась целая горка всякой всячины.
  - Федот! - запричитала мать и прильнула.
  - Погодь, погодь, - басил Федот, - ежики все разбегутся.
  На крыльцо выскочили Иван и Баба-Яга.
  - Папа вернулся! - закричали обое и бросились на Федота.
  - Ежики разбегутся, - бормотал счастливый Федот.
  - Да соберу я ежиков, - сказал Петрик и бросился в погоню.
  - Хороша невестка, - сказал Федот, ощупывая костяную ногу Бабы-Яги.
  Дальше - все как полагается. Отец с матерью благословили Ивана с Бабой-Ягой. И был пир на весь мир.
  И я там был, и мед-пиво пил, только не закусывал. Знаю я эту ихнюю всякую всячину.
  Не помню, как домой добрался. За пазухой ежик зачем-то. Родители на меня накинулись. - Петрик, где же ты пропадал столько лет? Похудел еще больше. Еще и пьяный. Я махнул рукой и увалился спать. Засыпая, я слышал, как родители допрашивали ежика. Дураки, ежики только в сказках разговаривают.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"