- Хорошо, Мия. - я сунул телефон в карман и понял, что все еще улыбаюсь. Потом, не удержавшись, глянул на открывающуюся за моей спиной картину.
Усыпанный зубчатыми глыбами склон круто уходил вниз, перемежаясь небольшими хвойными рощицами. Солнце уже растворило остатки утреннего тумана, и ложилось в долину мягким лучистым светом, прореженным сквозь космы облаков. Дико тянуло скинуть рюкзак и немного поваляться под этим невероятным осенним небом, но где-то там позади упорно плелись остальные, а мне хотелось подольше побыть на вершине в одиночестве.
Привычным жестом, подтянув лямки своего грузного седока, я полез дальше. Здесь камни лежали впритирку, и подъем по ним уже не составлял такого труда как в начале пути. По крайней мере, теперь не приходилось постоянно ожидать, что очередной валун, на который ты ступил, вдруг предательски вырвется из-под ноги и рокочущей угрозой грянет под откос. Вообще эта гора славилась своей опасностью для туристов, и, мне, по правде сказать, было даже спокойнее подниматься без Мияши. А вершина между тем все близилась, еще один спасительный маячок в море обыденности, глоток свежих чувств и всплеск новых красок. В томительном предвкушении я ускорил шаг. В кармане снова беспокойно заворочался телефон. Наверное Мия. "Подожди родная чуть-чуть." - мысленно упрашивал я, преодолевая последние метры. И вот оно счастье - бухнуть, наконец, проклятого стопудового спиногрыза наземь, расправить плечи и распахнуться каждой клеточкой уставшего тела навстречу ветру...
- Я наверху ! - без всяких прелюдий, радостно воплю в прибор сотовой связи.
- Добрый день, Олег Семенович - басит в ответ невозмутимый голос исполнительного директора - прошу прощения за то что беспокою вас во время отдыха...И далее моему уху настырно озвучивается некая последовательность фраз, вопросов, таких далеких и ничего не значащих в этот миг, заставляющих через силу вспоминать о вещах, которые с великой радостью были забыты в первый же день отпуска. Целая горсть драгоценных минут счастья и душевного покоя, отданных на заклание сухо рассуждающей в твоей руке трубке. Но, наконец, навязчивый Галимов К.В. спроважен. Облегченно выдохнув, прячу мобильный под свою походную, застиранную толстовку и делаю,долгожданные несколько шагов вперед. К краю земли...
К границе за которой открывается необъятное и прекрасное. О Господи, как чудесен твой мир!!! Но Боже ! Почему ты допустил, чтобы в этом удивительном мире была изобретена сотовая связь... Мимолетом мелькает желание упокоить звонящий телефон в простершейся пред мною бездне, но я пересиливаю эмоции и отрывисто говорю кому-то "слушаю", в тот момент когда так хочется просто помолчать и послушать самого себя. На сей раз, однако, звонит любимая, и это несколько смиряет с доставленным беспокойством.
- Ты наверху, мой покоритель ? - мурлыкает телефон, сразу становясь как-то ближе и роднее.
- Ага - самодовольно отвечаю я, смакуя в уме новообретенный титул - а вы могли позволить себе усомниться в моих силах ?
- Нет, конечно, разве что чуточку беспокоилась за ваши старческие колени - следует легкий укол от зазнайства, вполне в духе Мии.
- Ну, я надеюсь, дряхлые ноги вашего покорителя заслужили несколько минут нежного аромомассажа по их возвращении домой? - игриво интересуюсь я.
- Возможно - волнующий, дивный голос в трубке явно дразнит - если их хозяин сможет в красках живописать всё то, что он сейчас перед собою видит.
Это звучит как вызов. Я с еще большим энтузиазмом начинаю озирать окрестные пейзажи. Мия не произносит больше ни слова, видимо ожидая моих вдохновенных речей, и мне вдруг сразу вспоминается, как она хотела попасть сюда, как в её глазах поблескивали слезинки, когда мы уезжали из поселка. Тут же куда-то сама собой исчезает нарочитая несерьезность, наигранность. В эти застывшие точно воск секунды, сердце искренне просится донести до любимого человека восторг, испытываемый от созерцания окружающей красоты, поделиться пьянящей радостью восхождения. Но как сделать это так, чтобы произносимые тобой слова не вызывали в родной душе чувство грусти и сожаления, а рождали глубокое состояние сопричастности? Помолчав немного, произношу первую фразу, которая приходит в голову:
- Я на самом краешке хребта, родная, стою в окружении поскучневших от времени глыбин...
Вымучив эти слова, делаю паузу, мысленно рисую перед глазами внимательный любящий взгляд, и говорить, будто бы становится легче:
- Вниз по отвесной скале, словно ручейки сбегают узкие трещинки. Там, куда они устремляются, на дне долины, несметными полчищами теснится лес. Он точно готовится осадить горнуюкрепь, преградившую ему дорогу. Вот я вижу, как часть лесной армии уже подступилась к склону. Несколько отчаянных храбрецов нарушив ровное построение, бросаются на штурм. Их одинокие зеленые фигурки рьяно лезут в кручу, всё выше и выше. Но, добравшись до неприступных, каменных наверший они замирают, и в бессилии грозят своими деревянными кулачками небу.
Небо... Я не буду говорить, что оно близкое. Оно не ближе чем кажется, когда стоишь у подножия, такое же недостижимое. Однако к парящим в нем облакам я и вправду как будто бы приблизился. Эти высокородные создания, утрированно медленно шествуют мимо и будто бы искоса поглядывают на меня с явным недовольством. Ну в самом деле, как может быть им ровней ничем не выдающийся, уже немолодой клерк, у которого из ценного только вы, моя дорогая, и подаренные вами же недавно, уютные домашние тапочки? Однако что-то я занялся самокопанием, ты еще слушаешь, солнышко?
- Да, меня очень проняло - Мия засмеялась. - особенно про уже немолодого клерка и его домашние тапочки. Шучу, конечно, спасибо, Олеженька! Так удивительно слушать твои слова. Они проникают в самую душу! А я, перед тем как тебе позвонить как раз вспоминала одну фразу за вашим авторством. Помнишь, мы лежали на крыше домика, смотрели в небо, и ты сказал, что облака это отражения человеческих мыслей?
- Да - припомнил я и улыбнулся, чего только не наплетешь миловидной барышне под влиянием романтического момента.
- Я всю дорогу размышляла над этими словами - горячо продолжала Мия - и вот что пришло мне на ум. Ведь если с твоей точки зрения посмотреть на облака, то они действительно напоминают наши обыденные мысли - такие же расплывчатые, мимолетные. Но иногда в небе рисуются потрясающе ясные картины, глядя на которые невольно задаешься вопросом, кто же их создал...
- Наверное, тот, кто создал и всю остальную красоту природы, родная - Бог, Творец. - проворковал я, ни на секунду не переставая улыбаться. Было так приятно сидеть на теплой, прогретой солнышком земле и слушать, как любимая философствует.
- Но ведь мы и сами творцы! - голос Мии вдруг изменился, зазвучал громче, отчетливей - Человек как никто другой на планете может влиять на окружающее его пространство. И мир радостно ждет наших помыслов и устремлений, готовится воплощать их, какэти послушные ветру облака. Нам дан прекрасный холст, достойный самого взыскательного художника, способный отобразить любую выдумку, любую мечту. Остается лишь взять в руки кисть и творить! Но почему-то мы за нескончаемыми заботами не находим времени для нашего предназначения, день за днем понапрасну изживаем в себе творческую искорку, а когда опомнившись принимаемся водить кистью, то делаем это без всякой души, неумеючи. И в итоге, вместо гениальных произведений у нас выходит небрежная пачкотня, способная вызвать одно лишь разочарование... Когда мы наконец станем мудрыми и искусными творцами мой милый ?
Она умолкла. Я тоже молчал, не зная, что сказать на эти неожиданные слова. Через мгновение тишины, голос Мии снова зазвучал в телефоне, привычный, тихий и чуть грустный.
- Перед тем как тебе позвонить Олежек, я немного замечталась, нежась на солнышке и в голове вдруг возник образ большого белого медведя, лежащего на вытянутых лапах. Он так отчетливо появился перед моим мысленным взором, что казалось, я в состоянии разглядеть каждую складочку у него на боку, каждую шерстинку. И ты можешь представить мое изумление, когда я, открыв глаза, УВИДЕЛА свою фантазию наяву! Это было невероятно! Над вершинами гор летело пышное одутловатое облако, которое выглядело в точности, как только что выдуманный мною медведь. Я наблюдала его полет, и с восторгом чувствовала, что в моей жизни происходит что-то удивительное, неповторимое! Как бы я хотела, чтобы ты тоже это увидел...
Слушая Мию, я невольно поднял глаза, в надежде отыскать необычное облако. Однако ничего похожего на медведя в небе не наблюдалось. Должно быть, он уже тихой сапой пролетел мимо, а, может, его просто изрядно поистрепало ветром в дороге. Мы еще немного поболтали с Мияшей, посмеялись, вспоминая наши совместные приключения, и она засобиралась обратно в поселок. К тому времени, мои попутчики ужевзошли на гору и принялись обживаться. В небо взвеяли полотнища устанавливаемых палаток, чуть поодаль с ленивой неохотой начинал разгораться костер. Нужно было помогать друзьям в обустройстве лагеря. Я обменялся с Мией прощальными нежностями, выключил сотовый и отошел от края...
Это было очень давно, Мия... Сейчас, когда я вспоминаю тот поход и нашу беседу, мне кажется, будто кто-то остро отточенным коготком проводит по моему сердцу. Так сложилось, что восхитительные вершины Смольного хребта оказались последним местом, где мы побывали вдвоем, сопричастно, где я мог вдоволь наслаждаться твоим вдумчивым, ласкающим слух голосом. Родная, я бы отдал все, что угодно, лишь бы снова однажды услышать его. Жалко, что это не в моих и не в чьих либо силах...
Хотя могу ли я сейчас позволить себе сомневаться в возможности чуда? После того как мы повстречались с тобой в этом мире, после всего того, что ты говорила? После моего удивительного свиданияс твоим мишкой?...Оно произошло много лет спустя, я шел в обеденный перерыв по улице, в толпе людей, когда этот белоснежный красавец выплыл из-за крыш, удобно устроившись на толстых громоздких лапах. Поток прохожих обтекал меня с разных сторон, толкаясь и поругиваясь, а я не мог сдвинуться с места, стоял, запрокинув голову, застыв в воспоминаниях... Любимая, я верю, что в тот момент, ты была где-то рядом, думала обо мне. Я очень сильно по тебе скучаю...