Я на нее посмотрел и по всему было видно, что возразить на это нечего, поскольку у меня на пассажиров глаз наметанный. А еще из Москвы у нас была другая пассажирка, как человек хорошая, просто немного неприятная. Бывает так, что человек хороший, просто немного неприятный в общении, я сам такой. А та, другая дама, с чемоданами, была неприятная во всех отношениях, к тому же она была старая перечница, а просто немного неприятная дама была значительно моложе и внешне симпатичная.

Эти их кардинальные различия давали себя знать во время всей поездки. Как человек хорошая, просто немного неприятная дама после сна как правило совершала обход вагона, то в одно купе заглянет, то в другое, пока всех пассажиров не обойдет. Причем в зависимости от настроения. Когда настроение у нее шутливое, то она, бывало, и пошутит, и от рюмочки не откажется, однако сильно не напивалась, я даже за ней ни разу не подтирал, даже когда бывало и напачкает, сама же за собой и подотрет, а пошутить любила. А когда на нее настроение серьезное найдет, то она, наоборот, серьезно так всем проповедует, и каждого благословит, хоть верующий, хоть неверующий, хоть поп, а хоть мирянин, различий не делала, даже евреев и тех благословляла, после проработки. Для каждого находила нужные слова. Кого пожурит, а кого наставит, мол, что ж вы делаете, вашу мать! Поскольку сама была глубоко верующая, но этого теперь уж тоже не докажешь. А в остальное время сядет тихонько у себя в купе и перечитывает диакона Кураева. Все бы пассажиры так себя вели - и горя бы не знали.

А дама неприятная во всех отношениях, наоборот, во всех этих занятиях ей мешала. То начнет с грохотом свои чемоданы ворочать, то давай носиться по всему вагону, беспокойная такая, то ведро с песком опрокинет, то не в ту дверь влетит, то стоп-кран дернет, якобы нечаянно. То начнет всем пассажирам глазки строить, а то давай шутки шутить, да и шутки у нее такие странные, никто не понимает, всем обидно, и пассажиры стали ссориться из-за нее. А как только станция, так не успеет состав остановиться, она уже в тамбуре первая, покупки совершает, денег у нее немеряно? И покупки все такие странные. Один раз вазу керамическую приобрела и давай с ней носиться, всем показывать. Одна пассажирка обиделась на нее смертельно за эту вазу, даже хотела раньше времени сойти, поскольку эта ваза была точь-в-точь такого голубого цвета, как и ее рюкзак, и очевидно, что куплена с намеком. Сосед этой дамы пытался усовестить даму неприятную во всех отношениях, чтобы она убрала свою вазу, но она сказала, что это ее законный багаж и убирать ей его некуда, и то правда, потому что все купе у нее было забито чемоданами.

Просто неприятной даме ее поведение с самого начала не понравилось. Хотя купе той дамы было на другом конце вагона, но она до того была во всех отношениях неприятная, и столько от нее было шуму и всяких неудобств, что просто неприятную даму само ее наличие в вагоне глубоко оскорбляло в лучших чувствах, но она сдерживалась только благодаря своим религозным чувствам, поскольку не хотела брать на душу греха. Когда та совсем уж обнаглеет и начнет совсем уж неизвестно что вытворять, просто неприятная дама обращалась через меня к начальнику состава с просьбой наконец решить вопрос с этой невозможной дамой и что-то сделать. Я все эти обращения записывал и дословно ему передавал, однако начальник поезда мне неизменно отвечал, что к нему многие пассажиры обращаются по разным вопросам, и он все обращения рассмотрит в порядке очередности, а пока что не видит оснований для беспокойства.

Однако время шло, и дама неприятная во всех отошениях, затейница такая, придумала новую забаву. Она на одной станции накупила себе картонных масок - и пошел настоящий цирк. И маски у нее все были обидные, даже так и не скажешь, чем конкретно, но обидные. Некоторые даже как будто слегка напоминали отдельных пассажиров нашего вагона, другие маски были животные и птицы, а одна маска - ну вылитая жопа с сигаретой! И причем, что наиболее оскорбительно, неясно, женская или мужская. И представьте, что будучи в этой самой маске - не то она еще не вышла из эйфории от своего нового изобретения, не то настолько в раж вошла, что уже не отдавала себе отчет в своих действиях, а может, просто двери перепутала, а то ли еще по какой иной причине, мало ли что у ней там было в чемоданах, мы ведь багаж не проверяем, дама неприятная во всех отношениях возьми да и ворвись с разбегу в купе как человек хорошей, просто немножко неприятной дамы, как раз когда та, будучи в тот вечер, как на грех, в серьезном настроении, сидела у окна и вперив взгляд в раскрытую на середине книгу, читала о сатанизме ХХ века. И только она успела прочитать о сатанисте Рерихе, как раздалася какая-то возня у двери, дама как человек хорошая, просто немножко неприятная устремила взгляд туда, откуда доносился шум - и вот перед ней живая иллюстрация к только что прочитанному во всей красе!

Тут же дама, неприятная во всех отношениях, поняв свою ошибку, бежала, поджав хвост, в свое купе, весь гонор с нее сразу же слетел, но было поздно, мнение о ней уже сложилось, и изменить его уже было нельзя, как она после не старалась подольщяться к своей хорошей как человек, и как женщина симпатичной, просто немножко неприятной попутчице.

Однако же она не унывала, и параллельно с этим она раззнакомилась с некоторыми пассажирами и так сумела их как-то окрутить, что они по своей умственной незрелости, один из них был даже иностранец, а тот, что помоложе некрофил, и даже этого нисколько не скрывал, подпали под ее влияние и разрешили ей когда угодно входить в свои купе и там делать все что ей вздумается, безо всяких ограничений. И вот эта неприятная во всех отношениях особа взяла такую моду, что стала заходить в купе этих пассажиров, неизвестно что там с ними делала, даже не могу сказать, что именно, я свечку не держал, а после выходила оттуда в их мужской одежде, а бывало, еще и маску какую-нибудь обидную наденет, и в таком виде давай разгуливать по всему составу и вступать в разговоры с пассажирами, даже не из нашего вагона, а то сама с собой заговорит на разные лады, чревовещательница! Или по-птичьи засвищет, все сбегутся, а она тут же маску снимет и давай с ученым видом всех стыдить, вот мол, вы серьезных речей слушать не желали, а как что скандальное, так сразу. Естественно, у пассажиров это вызывало законный ропот. Правда, некоторым сначала это даже нравилось со скуки, в дороге чем ни займешься, лишь бы не скучать, но в основном никто не одобрял таких неприличных развлечений. Но даме неприятной во всех отношениях общественное мнение было по барабану, у ней, видимо, скандал был в крови, и она продолжала свои возмутительные деяния, причем с каждым днем у нее шло по нарастающей.

Единственное, что ее еще как-то сдерживало - это присутствие в том же вагоне дамы просто немножко неприятной. Ее единственную из всех пассажиров она боялась и уважала, а на всех остальных плевала с высокой колокольни, вплоть до самого начальника поезда. Поэтому она старалась с ней даже не встречаться, но из-за высокой коммуникативной активности обеих неприятных дам это у нее никак не получалось, все время выходило так, что просто неприятная дама только захочет навестить какого-нибудь пассажира, глядь, а эта уже там у него заранее, и неизвестно чем занимается, а как только увидит, что просто неприятная дама на подходе, так сразу шмыг - на полуслове - в свое купе. Закроется, пересидит немножко, и опять за свое, да там бы и никто не высидел, когда все чемоданами забито пыльными. А она еще и помимо чемоданов натаскала в свое купе всякого хлама, не говоря уж о той глиняной вазе, коробки всякие, большие, маленькие, корзинки, картонки. В общем, такой барахольщицы поискать.

И вот, уже многих пассажиров стала раздражать эта неприятная во всех отношениях особа, а тут еще попутно возникали различные иные оргвопросы, которые надо было как-то решать в пути, поскольку наш начальник поезда не очень себя обременял такими заботами и всецело полагался на пассажирское самоуправление, хотя я, как опытный кондуктор, его предостерегал, однако он мне не внял.

И вот некоторые мои пассажиры задумали создать совет вагона, чтобы он следил за порядком как в подведомственном мне вагоне, так и во всем составе. Первоначально они хотели в свой совет избрать и просто немножко неприятную даму, поскольку все понимали, что она вообще-то неплохая как человек, просто немного неприятная. Но она категорически отказалась, ссылаясь на чрезмерную занятость, тогда начали выдвигать другие кандидатуры, и начался процесс демократизации. Я известил об этом начальника поезда, но он сказал: "Оставьте их в покое, пусть что хотят, то и делают. Маршрут длинный, надо же людям чем-то заниматься, а то все перебесятся со скуки", на что я ему резонно возразил, что вот, они уже и бесятся, но он опять же мне не внял. Только теперь я понимаю, что он так поступил специально, поскольку занимался наблюдениями за пассажирами и проводил научные эксперименты, чтобы все было как в жизни. Он ради этого и пошел работать на железную дорогу, имея при этом совсем другую первоначальную специальность.

И вот, один пассажир задумал, как одно из направлений всей этой работы, осуществить полную перепись всех едущих в составе пассажиров и попутную инвентарицию их багажа и с этим предложением вошел через меня к начальнику состава, но тот как всегда отнесся индифферентно и в очередной раз подтвердил, что не возражает ни против чего, лишь бы на рельсы головой не бросались и не соскакивали на полном ходу с поезда. И вот, было задумано на каждого пассажира завести карточку, чтобы в ней было записано: конечная цель его маршрута, с какой целью он туда направляется, его паспортные данные, сколько при нем детей или животных, краткие биографические сведения и дополнительные заметки, а на багаж - отдельный формуляр на каждое место, в нем опись содержимого с краткой характеристикой каждого наименования предметов, с указанием их артикула, изготовителя, примерной стоимости, степени изношенности, а также потребительских и иных значимых характеристик. С этой целью уже начали набирать специальную команду добровольцев, поскольку работа предстояла огромная прочесать весь состав. И вот, как назло, вдруг дама неприятная во всех отношениях, которая хотя и всем к тому времени уже надоела, но ее однако никто всерьез не принимал, а тут она вдруг уже серьезно взбеленилась и начала уже не для игры, а с каким-то прямо остервенением намеренно препятствовать осуществлению проекта. Ей удалось привлечь на свою сторону отдельных даже авторитетных пассажиров, которые были ею введены в заблуждение и тоже выступили против. А почему она так агрессивно и нетерпимо выступила против инвентаризации и что скрывала в свои чемоданах, опасаясь проверки, о том не мне судить, поскольку мы не уполномочены проверять багаж, а видимо у ней там что-то было, что объясняет ее странное поведение.

В общем, не буду описывать всех перипетий этой борьбы, которая была с обеих сторон ожесточенной, и применялись различные, в том числе нечестные приемы дискредитации оппонетна в глазах всего состава. А в это время поезд прибыл на одну станцию. И вот, дама хорошая как человек, просто немножко неприятная, которая уже до этого многократно тщетно обращалась к начальнику состава с безрезультатными призывами что-то сделать с дамой неприятной во всех отношениях, да и не она одна, а тот пассажир, который задумал перепись, также многократно обращался, как через меня, так и сам напрямую, решила сделать ход конем. Видимо чувствуя своей женской интуицией, что она единственная имеет на неприятную и во всех отношениях неуправляемую пассажирку какое-то влияние, возможно, связанное с ее детскими тщательно скрываемыми комплексами или благодаря сходству с ее, неприятной во всех отношениях пассажирки, матерью, она, пока все спали, выставила свой собственный багаж на платформу станции, а когда все проснулись, объявила о том, что сходит, в полном расчете, что этот шаг послужит последней каплей для колеблющихся пассажиров, чтобы они увидели предметно, кто есть кто и что из-за одной неприятной во всех отношениях особы нормальные люди внуждены покидать поезд, после чего воздействуют силой коллектива, с одной стороны, на хорошую как человек, просто немножко неприятную даму, чтобы она вернулась и следовала дальше вместе с поездом, а параллельно - на даму неприятную во всех отошениях, чтобы она, наоборот, сошла, поскольку это было обязательным условием возвращения первой.

И так, чемоданы как человек хорошей, просто немного неприятной дамы уже стояли на платформе, подтверждая тем самым, что их хозяйка сошла с поезда, но поскольку была как раз дождливая погода, то дама хорошая как человек, просто немножко неприятная, сама пока что находилась внутри вагона, но только временно, пока поезд стоял, будучи уже в статусе провожающего или иного никуда не едущего лица, в силу стечения случайных обстоятельств оказавшегося в стоящем поезде, тем более, что у нее в вагоне оставалось множество друзей, в том числе тот пассажир, который задумал перепись, и можно было считать, как будто бы она их провожала, а за чемоданами приглядывали по очереди через окно.

И вот, все пассажиры просыпаются и обнаруживая отсутствие знакомых чемоданов, спрашивают друг друга, что случилось, а им рассказывают, что дама, хорошая как человек, просто немножко неприятная, вынуждена вот сейчас сходить на незнакомой станции, в дождь, в непогоду, в грязь, фактически уже сошла, и неизвестно что ее там ждет, а она тут же сама находится и обясняет, что ей при всем желании невозможно дальше ехать, пока дама неприятная во всех отношениях все еще находится как ни в чем не бывало в вагоне. Тогда все взоры обращаются к той, которая послужила всему этому причиной, и что она тогда делает? Она просто берет и сходит на платформу без ничего и заявляет, что вот, она уже сошла, как все и хотели, однако все знают, что ее чемоданы и прочие предметы, которые она приобретала по дороге, на самом деле остаются в поезде. Поэтому ей никто не верит, прекрасно понимая, что ей, при ее сноровке, она ведь шустрая такая не по годам, ничего не стоит, как только поезд тронется, вскочить обратно и сказать, что она пошутила, а потом не выбрасывать же ее на полном ходу, какая ни на есть, а все же не фашисты.

И вот ее резонно спрашивают: "Мадам, а что же Ваши чемоданы?" А она так легкомысленно им говорит, что это никого тревожить не должно, поскольку чемоданы ее личные, она за них ни перед кем не отчитывается и запросто может подарить кому угодно, а дарит начальнику состава на память и в благодарность за то, что он ее так долго вез и не ссадил нигде, и еще нагло добавляет, что, если он проявит предприимчивость, то может в ее бывшем купе устроить передвижной музей, и на каждой станции брать деньги с посетителей за осмотр оставленного ею багажа. Конечно, после такой наглости, поскольку всем известно, что наш начальник ничем подобным заниматься никогда не будет и не опустится до того, чтобы брать деньги, многие стали предлагать, чтобы взять просто ее все чемоданы и выставить к ней на перрон, а чемоданы просто неприятной дамы, наоборот, всем взять и занести в вагон и ехать дальше, поскольку мы уже к тому моменту выбились из расписания, потому что я лично еще до этого специально по просьбе пассажиров и с разрешения начальника состава пошел к машинисту и попросил его насколько можно задержать отбытие.

Однако тут я сам категорически возразил против того, чтобы трогать чужие вещи без разрешения такой скандальной дамы, от которой не знаешь чего и ожидать, она может потом заявить, что у нее что-то пропало из чемоданов и обратится в Международный Суд по авторскому праву.

И вот мы уже стоим на этой станции четверо суток, а по-прежнему дама неприятная во всех отношениях находится снаружи, без чемоданов и вещей, а дама просто неприятная внутри, и также без вещей и чемоданов, вот, даже дама неприятная во всех отношениях уже себе жилье какое-то сняла вблизи вокзала, а говорили, что, наверное, окрутила кого-то и бесплатно поселилась, а сама каждый день наведывается, как будто просто мимо идет через вокзал, а сама смотрит, ушел ли уже поезд "Ж.С." или не ушел. Видимо, к чемоданам ее тянет, чемоданы ее так все и лежат в ее купе, она их не забирает, упрямая. Подойдет, станет перед вагоном, повздыхает, потом топнет в досаде ножкой: "Ну, что ж вы все не едете! Ваш поезд "Желтая стрела" уже которые сутки ожидается прибытием на следующих станциях, там тоже пассажиры".

И между прочим, я сам был того же мнения, которое впоследствии и подтвердилось, в этом единственном она была права. Однако дама, хорошая как человек, просто немножко неприятная, ей из вагона так резонно отвечает: "Голубушка, уж кто бы это говорил, а только не вы, ваши-то чемоданы здесь лежат, так где гарантия, что вы сошли? Вы заберите чемоданы, тогда и я свои возьму, и поедем". А дальше - смотря по настроению. Иной раз дама неприятная во всех отношениях молча пожмет плечами и пойдет своей дорогой, как будто и правда мимо шла. А иной раз как станут они препираться, как станут колкости друг другу говорить, а тогда дама хорошая как человек, просто немножко неприятная - в слезы, а те пассажиры, которые за нее - "Да как же вам не стыдно! Да как так можно с женщиной!"

И это продолжалось, как я уже сказал, четверо суток, в конце четвертых суток я сам уже не выдержал, о чем не перестаю сейчас жалеть, но поздно, сошел, и вдаль куда глаза глядят, и с того дня не имел ни дома ни постоянного пристанища и живу всегда в дороге, а что касается поезда Ж.С., то его судьба с тех пор мне также неизвестна, как и вам всем.

Кондуктор