Аннотация: Ещё один довольно грустный рассказ о человеке, решившему посвятить остаток своей угасающей жизни охоте за "мифическими" существами. Только вот силёнки оказались не те. Читайте и узнаете историю Серого Охотника.
Ночь - хорошее время суток. Она выпивает все краски из окружающего мира, оставляя лишь оттенки серого и чёрного. А я очень люблю эти цвета.
Мимо пронёсся почтовый дилижанс, забрызгав всё вокруг грязной водой из лужи, образовавшейся в одном из бесчисленных ухабов городской дороги. Мне было невдомёк до этой маленькой неприятности. Мой плащ уже давно потерял свои прежние оттенки, став одного цвета с покрывающей его пылью и грязью. Так оно удобнее.
Сделав большой глоток огненной болтушки , которую кто-то по недопониманию или из злого юмора назвал 'Заботливый трактирщик', я потряс объёмистой железной флягой. Плеск раздался на самом донышке, сообщая о том, что нужно заново заливать этот эликсир жизни. Он - единственное, что ещё держит меня в этом опостылевшем, тошнотворном мире. Он и мой надёжный напарник - арбалет, привычно притороченный за спину. Я сам сделал его. И с тех пор мой партнёр ни разу меня не подвёл. Жаль, что не могу сказать о себе то же самое.
-Дуглас! Опять ты здесь по ночам шатаешься!? Всё на воображаемых чудовищ охотишься? Иди домой, Алиша наверняка за тебя беспокоится.
Я лишь небрежно отмахнулся, чуть не потеряв равновесие и не упав на каменную мостовую. На сегодня выпивки, пожалуй, хватит. Раскроить себе черепушку обо что-нибудь не слишком мягкое будет печальным и глупым концом затухающей жизни. Немного поразмышляв на ходу, я двинулся в сторону паба, в котором обычно заполняю свою флягу. Путь неблизкий, так что можно заодно будет считать, что и ночной патруль на сегодня сделан.
Город Альтенбург располагался вдоль тихой, полноводной реки Сьеры и был основан в том месте, где её пересекал крупный торговый тракт, тянущийся через всю страну. Небольшая деревенька выросла как на дрожжах, подпитываемая как проходящими торговцами, набивающими свои бездонные животы в местных тавернах, так и за счёт останавливающихся здесь судов. Довольно быстро Альтенбург превратился в логово преступности, коррупции и греха. И даже потуги церкви не смогли выжечь калёным железом всю грязь и порок, царящие здесь. В итоге здесь основался орден святого Павла, ограничившийся проповедями в большом храме располагавшемуся у южной стены и постройкой крупной лечебницы в центре.
Я никогда не был против религии. Более того, по сравнению со здешними обитателями, можно назвать меня поистине верующим и богоугодным человеком.
Всё началось совершенно неожиданно. Накатило ощущение дурноты, и краски до конца пропали из глаз. В поисках этого я брожу по городу уже второй год, охотясь на существ, привлечённых здешней тёмной аурой. Я называю их Фьюлы. По имени какого-то злодея из книжки, которую мама читала мне в детстве. Почувствовав знакомые симптомы близости такой твари, я сорвался с места, ища отблески блеклого салатового огня на стенах. Это единственная цветная вещь, которая остаётся, когда такая бестия выходит на охоту неподалёку от меня. Завернув за угол обшарпанного, полуразвалившегося дома, мои глаза уловили знакомое свечение. Расстегнув ремешки, я вытащил верный арбалет из-за спины и, пытаясь унять бешено колотящееся от небольшого забега сердце, аккуратно стал продвигаться вглубь непроглядно-тёмной подворотни.
-
'Вам осталось не более трёх лет, господин Дуглас' - Таков был безапелляционный вердикт лучшего врача больницы.
Выйдя из кабинета, я всё ещё не осознавал сказанного, казалось, что это был дурной сон. Пожаловав сюда с подозрительно сильным и непрекращающимся кашлем, мне ни с того ни сего был подписан смертный приговор.
Тогда я ещё был уважаемым человеком, почти героем города. Моё имя знал каждый. Сержант Дуглас, офицер подразделения, отвечающего за разработку новых видов вооружения. Человек, спроектировавший специальные метательные устройства, по сей день защищающие южные стены города от набегов кочевников. Хорошо помню, как я тогда бесцельно бродил по лабиринту улочек, внезапно потерявших итак небогатые цвета и оттенки. Город, доселе бывший просто грязным и вонючим, стал никаким. Серым, безжизненным. А внутри у меня всё оборвалось. Тогда-то я впервые нашёл этот паб, и бальзам для души, под ироничным названием 'Заботливый трактирщик'. Не знаю, жалею ли я, что не умер в тот день от выпитого или же радуюсь.
Тогда меня спасла случайно проходившая мимо моего, находящего на пороге смерти тела Алиша. Неделю я висел на волоске, но потом жизнь таки победила и не отпустила из своих рук. А ещё через неделю я впервые почувствовал и увидел этих мерзких тварей.
-
Я нёсся, не замечая попадавшихся под ноги обломков каких-то ящиков и остатков выброшенной мебели. Может хоть в этот раз получится! Доверяясь инстинкту, ведущего меня, как хорошо выдрессированную ищейку, по свежему следу, петлял в запутанном клубке городских трущоб. Поворот, переулок длинной в несколько шагов, проскочить мимо очередной кареты, снова нырнуть в закоулок. И вот, казалось бы, после бесконечности бега, моим глазам предстала зловещая картина. Миловидная девушка с совершенно бескровным лицом и пустыми, открытыми глазами, лежащая без движения на земле. Над ней застыло существо, похожее на человека, которому снесли верхушку головы и через эту дыру вытащили все внутренности, а пустоту заполнили пылающими языками пламени, освещающее всё бледным светом. Больше всего цвет этого огня походил на тот, что излучает фосфор: белый, с лёгкой примесью зелени. Руки дрожали от волнения и усталости. Сердце грозило отказать в любую секунду.
Существо, заметив меня, оскалилось в сытой улыбке и самодовольно развело руки, как бы говоря: 'Ну давай! Стреляй!'. Я, дурак, выстрелил. И, конечно, промазал. Болт, звякнув о каменную стену в нескольких дюймах от головы существа, высек несколько искр и улетел куда-то далеко. Улыбка твари стала ещё радостнее.
Фьюл спокойно стоял на месте и ждал, иронично наблюдая за моими потугами. Болт выскользнул из непослушных пальцев и упал на землю. Мерзавец чуть не лопнул от беззвучного смеха. Полностью ослеплённый ненавистью, я бросился с голыми руками на ненавистную тварь. Та, подпустив меня на расстояние удара, ловко 'утекла' в сторону, пропуская мой кулак. От удара ногой он просто пригнулся, и мы оказались лицом к лицу, считанные сантиметры разделяли нас. Почерневшая оболочка, лишь отдалённо напоминающая человека, вечно объятая пламенем, не дающим жара, вот что предстало моим глазам. Моей последней попыткой было попробовать боднуть его в мерзкую харю, но тварь неведомым образом предугадала это и опять успела отскочить в сторону, а за ней оказалась обмазанная глиной стена.
Мир на секунду закрыло пеленой звёздочек, а затем померк.
-
-Дуг! Дуг очнись!
Кто-то шибко назойливый с упорством пытался вырвать меня из сладкого забытья. Голова раскалывалась, а желудок бунтовал, пытаясь избавится от сегодняшнего скудного обеда. Я перевернулся на бок и меня стошнило.
-Господи, приятель, тебе совсем нехорошо. Что ты тут делаешь?
Наконец-то голова просветлела настолько, что я смог узнать говорившего. Им оказался мой старый знакомый - Марк. Когда-то мы вместе начинали в одной и той же военной академии, только на разных специальностях. Правда его через полтора года выперли за недостаточную физическую подготовку, и он пошёл в стражи порядка - следователем. Сейчас он уже возглавлял свой отдел и показал себя умелым и настойчивым сыщиком.
Сам же старина Марк был невысоким, грузным мужчиной с жидкими светлыми волосами, красным лицом и пышными усами. Одевался он всегда неброско и предпочитал чёрные тона.
-Начальник, смерть наступила около десяти минут назад, по неизвестной причине, следов насилия не обнаружено. Никаких отпечатков, кроме следов сапог господина Дугласа и самой жертвы тоже нету.
-Молодец, Радж, доставьте тело в участок на вскрытие, вдруг мясорезы что-нибудь найдут.
-Есть, сэр!
Закончив отдавать распоряжения подчинённым, Марк вернулся ко мне, успевшему с трудом сесть, опираясь на стену, и теперь безуспешно пытавшемся выжать хоть каплю выпивки из пустой фляги. Молча присев на корточки, он протянул мне свою. Я с благодарностью принял, тем не менее послав ему удивлённый взгляд.
-Да, стал носить с собой после развода. Ты не бойся там хороший коньяк, а не то пойло, которым ты каждый день травишься.
Я с некоторым сожалением глянул на свою верную фляжку, которая выглядела просто огромной, по сравнению с той, что дал мне друг. Пойло пойлом, но мне почему-то оно нравилось больше, чем самые изысканные вина. Сделав несколько больших глотков, я одобрительно крякнул и вернул флягу Марку и попытался встать. Это оказалось ошибкой. В глазах всё поплыло, земля несколько раз поменялась с небом местами. Если бы товарищ вовремя меня не подхватил, пришлось бы снова вступить в близкое знакомство с землёй.
-Дуг, ты это, не торопись. Посиди малость, а потом я отведу тебя к лекарям, кажется ты себе чуть черепушку не раскроил.
-Не надо меня никуда вести! Сейчас... мир перестанет выделывать кульбиты, и пойду за своим 'пойлом'. - Раздражённо отмахнулся я.
-Только сначала потрудись ответить на несколько вопросов. Ты ведь не будешь врать старому другу? - Знал гад, на что давить. После тех приключений, что мы пережили в академии, а затем на службе, я не мог ему отказать.
-Ну, спрашивай, друг... - Мой недовольный взгляд заставил его и так красное лицо, стать багровым, как зрелая вишня.
-Эээ... Кхм! Рассказывай, что тут произошло. Я так понимаю, со стенкой ты не по собственной воле полез целоваться.
Вспомнив, что причиной моего плачевного состояния в этот раз был отнюдь не переизбыток алкоголя, я принялся ощупывать голову. Огромная шишка, прямо посередине лба, оказалась весьма достойным поводом для десятиминутной потери сознания.
Собравшись с мыслями, я пересказал то что видел. Когда я стал в очередной раз описывать фьюла, Марк меня остановил.
-Хорошо, я понял, опять во всём монстры виноваты. Дуг, это уже не первый раз, когда тебя находят неподалёку от места преступления. Доказательств против тебя никаких нет, да и знают тебя в городе слишком хорошо, что бы полагать, что ты серийный убийца. Но каждый раз отмазывать твоё пьяное тело от вызова в суд скоро станет не в моих силах. Мэр так вообще рвёт и мечет, каждый раз, когда я говорю, что не стал брать тебя под подозрение. - Серьёзно принялся рассказывать Марк. - А ты вечно влипаешь в неприятности. То на глазах у сотни свидетелей выскочил из переулка, в котором только что убили мальчишку. То выходишь из сортира в захудалом баре, а там через десять минут находят ещё одного покойника. С исчезновениями та же беда. Есть надёжные люди, которые видели тебя с без вести пропавшими за несколько часов, до того как объявлялся розыск. И каждый раз ты мне рассказываешь сказки о чудовищах, поедающих человеческие души.
-Марк, ты не представляешь, как мне бы хотелось, что бы это было сказкой, или алкогольным бредом. Они охотятся на нас, а вы просто ставите закорючки в своих отчётах! Я тебе рассказал чистую правду! - Во мне, незнамо с чего, огненным столбом полыхнула ярость и обида. Обычно мне всё равно верят люди или нет, но когда тебя называет сказочником один из твоих лучших друзей, это очень обидно.
-Ладно тебе, Дуг, я же не со зла. Просто будь аккуратнее. Не знаю, сколько я ещё смогу тебя скрывать от всевидящего ока закона.
Я фыркнул, показывая своё мнение о способностях нашего 'закона'. Весьма обоснованное между прочим. За полтора года скитания по трущобам чего я только не насмотрелся. От изнасилования средь бела дня прямо посреди улицы, до поножовщины в трёх шагах от поста стражи. За время нашего короткого диалога, подчинённые Марка усели доделать свои дела и унести труп несчастной.
-Так что, тебя проводить.
Я лишь махнул рукой, мол, сам справлюсь, не маленький. Старый друг пожал плечами и, оставив один из факелов, ушёл вместе с коллегами. Посидев ещё немного и до конца придя в себя, непонятно только от времени или от коньяка, я поднялся и поплёлся в направлении южных ворот.
-
-Простите меня, святой отец, ибо я согрешил.
В кабинке исповедальни царил почти непроглядный мрак, ибо боролась с ним одна, уже догорающая и нещадно коптящая свеча.
-Я слушаю тебя, сын мой.
-Мне... снова не удалось спасти чью-то жизнь. Я... опоздал. Не успел. Ошибся. Если бы я пришёл быстрее, возможно мне удалось бы спасти ту девушку.
-Я не могу тебя простить, сын мой, ибо нет греха на тебе. Ты преследовал самые, что ни на есть, благие цели. Спасение и защита чужой жизни это одна из наивысших благодетелей.
-Да, но я не смог. Если бы я не выпил перед этим так много, возможно я бы успел.
-Тогда ты хочешь исповедаться в грехе пьянства?
-Нет. Нельзя исповедаться в том, в чём не раскаялся.
-Тогда мы возвращаемся к тому, с чего начали. Мне нечего тебе прощать, ибо то что ты считаешь грехом, таковым не является, а в том, что является им, ты не хочешь признавать.
-Спасибо, что выслушали, святой отец.
-Не за что, сын мой. Приходи в любое время.
-
Было уже ранее утро, когда я переступил порог того места, которое называю домом. От него до церкви пришлось идти через весь город. Одно хорошо, сделав небольшой крюк удалось наполнить заново флягу моим любимым напитком.
-Дуглас, опять ты всю ночь бродил!? Я глаз сомкнуть не могла, а теперь уже скоро на работу! Как я смогу за пациентами ухаживать, когда самой в пору на койку ложиться!? - Сразу набросилась на меня хозяйка дома - Алиша.
Как я уже говорил, она подобрала меня и выходила, после того, как я узнал о своём скором конце. Ей было около тридцати лет, рыжеволосая высокая и добродушная. Настолько добродушная, что приютила такого падшего человека, как я. Она уже была одета в специальную одежду санитаров из городской лечебницы.
Да, точно, я же совсем забыл рассказать о втором из двух душеспасительных мест нашего мерзкого городка. Лечебница имени Святого Павла располагалась практически в самом центре, где река делала небольшую петлю, натыкаясь на скальные породы. Они-то и послужили фундаментом большой больницы, где добрые монахи и сердобольные санитары ухаживали за сирыми и юродивыми. Там было несколько крыльев: для таких как я, неизлечимых больных, для умалишённых и последнее для обычных больных. Так же там иногда устраивали карантин, если случались эпидемии чумы или ещё какой-нибудь заразы. Сюда стекались многие видные специалисты, изучающие новые болезни и ищущие исцеления для старых. Мне предлагали когда-то койку в уютной палате, но я отказался. Пролежать оставшиеся мне дни бревном - это не по мне.
-Расслабься, Али, я же больше не кашляю, как раньше, так что загнуться где-нибудь в подворотне вроде бы не должен.
-Это-то меня и беспокоит. Когда ты кашлял, мне кажется, что это тело ещё как-то боролось с убивающей тебя болезнью. Теперь же даже оно сдалось.
-Ой, да ладно тебе. - Но внутри меня всё похолодело от этих слов. Мне почему-то тоже так казалось. Я, иногда, физически ощущал, как меня изнутри пожирают невидимые глазу твари, всё дальше и дальше простирая свои щупальца. Даже кошмары иногда снились. Хотя почему иногда? Эти гадости меня посещали с неприятно высокой периодичностью. Поэтому я старался засыпать от выпивки, тогда меня просто бросало в бесконечное, вязкое, чёрное болото, выпускающее только под утро или вечер, смотря когда лёг.
-Не жалеете вы себя совсем, Дуглас. В вашем возрасте нельзя так относиться к своему здоровью.
-Судьба моего здоровья уже полтора года как предрешена. Выпивка вряд ли успеет меня убить раньше, чем болезнь. - Ворчливо ответил я, стараясь пробраться на кухню, откуда доносились приятные ароматы. Желудок, не получавший подачек с середины того дня, призывно заурчал.
-Боже, Дуг, ты не исправим. Вижу, ты голодный, я там наготовила, ещё тёплым должно быть. А мне пора на работу. Деньги сам знаешь где.
-Спасибо, хорошего тебе дня.
Алишу как ветром сдуло. Видать уже опаздывала. Иначе бы не преминула прочесть ещё пару-тройку лекций по сохранению моего несчастного организма в относительной целости.
Когда эта девушка меня подобрала, по городу поползло множество слухов, всё же я был видной фигурой. Большинство считало, что я чрезвычайно богат, и она охотится за моим состоянием. Кто-то полагал, что мы любовники. Находились и такие, которые называли её моей дочерью. Бывали комбинированные версии. Естественно это всё не правда, к тому же ни я ни она не придали этим абсурдным сплетням никакого значения. Алиша спокойно работала в лечебнице, а я безуспешно охотился за невидимым врагом. Но тайна таки была. Дом девушки был обставлен не очень богато, одна комната с двумя кроватями, книжными полками и парой сундуков для одежды. Крохотная кухонька, в которой вдвоём уже тяжело развернуться и чердак. Вот там-то и находился небольшой секрет о котором знали только мы вдвоём.
Снаружи это не заметно, но чердак утеплён и защищён от дождя и снега гораздо лучше, чем кажется на первой взгляд.
Взяв несколько тарелок с тёплым супом, я аккуратно поднялся по лестнице. Там меня ожидала картина, не меняющаяся уже многие месяцы.
Когда Фьюлы забирают души, чаще всего жертва погибает. Но с некоторыми этого не происходит. С детьми. Я нашёл троих таких несчастных. Двух мальчиков и девочку. Отличало от покойников их только то, что они всё ещё дышали и их сердца бились. Это были не более чем пустые оболочки. Бездушные куклы, неспособные даже к банальным житейским задачам. Их приходилось поить, кормить, убирать за ними и так далее. Но я не мог их оставить помирать на холодной улице или под стенами города. Алиша тоже не возражала и мы заботились о наших 'детях' посменно, в душе лелея надежду, что когда-нибудь они вновь обретут своё сознание. Но вот прошло уже больше года, а результатов нет. Они сидели неподвижно, не сводя своих стеклянных, безжизненных глаз с одной, только им видимой точки.
-Нэт, Лериз, Жанна, еда! - Громко крикнул я. Это уже традиция. И каждый раз в сердце горит маленький огонёк надежды на то, что кто-то из них ответит.
Но как всегда, никакой реакции. Я забрался наверх до конца, и, пригибаясь из-за низкого потолка, прошёл к ближайшему ребёнку - Нэту. Самый молодой из троих, ему ещё нету восьми. Леризу насчитывалось порядка дести, а Жанне совсем недавно исполнилось одиннадцать. Всё это было узнано из листовках о розыске пропавших. Можно было, конечно, вернуть их родителям, но какой смысл? Пусть лучше считают, что их дети умерли, чем жили так же, теша себя надеждами, что куклы оживут.
Снаружи затянул заунывный осенний дождь, превращая и так ухабистые дороги в настоящее болото, в котором увязнуть - что отлить сбегать. Так я и уснул, не раздеваясь и слушая стук капель, мерно подающих с низких серых туч.
-
Проснувшись, я долго не мог осознать, этот настырный стук в дверь, он мне мерещится или это реальность. В ушах до сих пор звенел смех из приснившегося кошмара. Мне чудилось, я поднялся на чердак, а дети поднялись со своих мест, взялись за руки и принялись водить вокруг меня хоровод. А затем они, один за одним загорались зеленоватым пламенем и начинали смеяться. Потом их стало больше, не трое, а шестеро, затем дюжина и ещё и ещё. А смех их бил по ушам и оглушал. Я не удержался на лестнице и начал падать, с оглушительным стуком ударяясь о каждую ступеньку.
Поднявшись и прогнав из глаз последние картинки кошмарного сна, я прошёл к двери и открыл её. На пороге стоял Марк, бледный испуганный и даже как будто постаревший. Вместе с ним было несколько его людей.
-Что же ты натворил Дуг? За что? - Сразу спросил он меня.
Я, ничего не понимая, отступил на шаг. Дождь, за время моего сна, перерос из обычной осенней неприятности в ливень, тугими струями хлеставший землю.
-Не пытайся убежать, дом оцеплен. Как ты мог? Она... А ты её... хотя бы скажи за что!? - Интересно, мне показалось, или на его лице правда появились слёзы?
Я в совершенном ступоре стоял и смотрел, как Марк пытается совладать с собой и закончить говорить то, что начал.
-Хотя бы сопротивляться, надеюсь не будешь? Как тебе вообще хватило ума, такое с ней сотворить, а затем спокойно пойти домой и лечь спать?
-Марк, я ни слова не понимаю из того, что ты говоришь, и тем более не собираюсь сопротивляться. - Пришлось поднять руки, что бы старый приятель наконец сообразил, что со мной всё в порядке и я в своём уме.
-Дуг... Ладно не важно. Спасибо, что оказываешь содействие, может быть это и вправду не ты. - Чуть-чуть придя в себя пробормотал друг и дал знак своим людям. - Обыщите дом, но ничего не ломайте.
Я опустил глаза к полу, готовясь к неизбежному, а когда один из ребят полез на чердак даже зажмурился. Было понятно, что они там найдут. И это только усугубит то, что мне приписывают...
-Сэр! Подойдите сюда, здесь же...
-Что там Грэг?
-Дети, господин начальник. Те что пропадали без вести. Жанна Эйрхарт, Лериз Изер и даже Нэт Вайт, пропавший более года назад! - Голос служащего дрожал от волнения и непонимания.
-Господи помилуй, - Марк перекрестился, - С ними всё в порядке?
-Кажется да, но они ни на что не реагируют.
Приятель, теперь уже наверно бывший, снова посмотрел на меня. В его взгляде читалось глубокое, беспросветное, как сегодняшнее небо, разочарование и осуждение.
-Всё-таки это был ты Дуглас... А убийства? Тоже ты?
Я ничего не ответил, лишь помотав головой. Зачем тратить слова, если всё равно не поверят. Меня гораздо больше волновало, из-за чего же стражники нагрянули изначально, это "её" ассоциировалось только с одним. И мне это сильно не нравилось
-Ладно, оставьте пока детей тут, потом за ними вернёмся. - Марк лично взялся за цепь моих кандалов. - Правильно Дуг, лучше не говори не слова.
-
Небеса плакали и стенали, проливая на землю свои слёзы, иногда разрывая симфонию стука тяжёлых капель о камень и черепицу далёкими раскатами грома. Гроза в середине осени это не такое уж и частое явление.
Наша безмолвная процессия шествовала по совершенно безлюдным улицам. Город как будто вымер. Даже самым деловым и лихим людям было неохота вылезать из уютных и тёплых домов под суровый, холодный ливень. Однако это совершенно не волновало моих сопровождающих. Работа у них такая.
Меня привели на ближайший пост стражи. Сразу же посадили в комнату для допросов, буркнув на последок, что бы ждал и не рыпался. Через полчаса, кода я уже стал подумывать о том, что обо мне забыли, засов на двери громко звякнул и она отворилась. Марк пришёл один. Молча подойдя, он освободил мне руки и уселся на стул напротив. Выдержав тяжёлую паузу, во время которой мы пытались прочитать друг у друга в глазах, что же происходит.
-Сегодня, около восьми двадцати утра, случайный прохожий нашёл в Лесистом переулке Алишу. - Такими были его первые слова. Внутри у меня всё оборвалось. Я вскочил с места и замер, открыв рот в немом вопросе.
-Либо ты очень хороший актёр, либо и вправду ничего не знаешь. Нет, Дуг, она жива. Её ранили в ногу из арбалета. Твоего арбалета Дуг. Уж что-что, а болты этого оружия любой стражник узнает с первого взгляда, так как у тебя специальная лицензия на него. - Марк на секунду остановился, глотнул из своей фляги и продолжил. - Кроме этого, её безжалостно избили и неоднократно изнасиловали. Девушка была ещё в сознании, когда её нашли и она сказала только два слова: Дуглас Грейвотч, а затем отключилась. Все следы и отпечатки были смыты ливнем. Через десять минут мы были у тебя на пороге, а ты спокойно спал. Многое не сходится, но обнаруженные на чердаке пропавшие дети склоняют чашу весов далеко не в твою сторону. К тому же несчастная назвала твоё имя.
Я стиснул спинку стула так, что дерево заскрипело, а костяшки побелели.
-Марк, - проникновенно вырвалось у меня, - Как ты вообще можешь предположить, что Я сделаю что-то плохое Алише.
-Не знаю, дружище. Ты же пьёшь без продыху, может брага наконец заменила тебе мозги. Я видел много подобного. Тебе, ни с того ни с сего, захотелось этого, а она отказала, так как ты для неё просто очередной больной. Твоя отрава ударила тебе в голову, ты догнал её на улице, прострелил ногу, что бы не могла убежать, ударил несколько раз, что бы не сопротивлялась и...
-Слушай... Я глубоко тебе благодарен и безмерно уважаю за твою работу, но если ты продолжишь, то лицо у тебя станет несимметричным. - Еле сдерживаясь, что бы не сорваться. - И мне всё равно, что мне за это будет! Это же бред!! Она мне в дочки годится!!
Покачав головой, Марк и вытер лицо от воды, стёкшей на него с мокрых волос.
-Не кричи пожалуйста. Дуг. У тебя есть единственный шанс замять это дело. Подождём денёк, когда доктора подымут пострадавшую на ноги, если она скажет, что это не ты, то всё будет в порядке. А детей по тихому вернём родителям, не говоря никому, где нашли. Но если это всё же ты, прости, но от наказания тебе не отвертеться.
-Угу, спасибо. Друг. - Благодарно буркнул я, и дал себя сопроводить в камеру для подозреваемых.
-
Ночью мне как обычно снился кошмар. Будто ко мне в темницу, прихрамывая на одну ногу кто-то плетётся. А по полу разливается река крови. И с каждым шагом незнакомца, уровень крови всё выше. Я пытался выглядывать за решётки, что бы узнать, кто же там идёт, но виден был лишь тёмный силуэт, да так далеко, что он казался небольшим камешком на галечном берегу. Однако плеск его шагов был всё ближе, а красной воды всё больше. Проснулся я, когда между потолком и кровью оставался крошечный зазор. А вдалеке всё ещё раздавались неторопливые шаги прихрамывающего человека.
Вся койка была мокрой от моего пота, я, чертыхнувшись, вскочил и быстро оделся, стуча зубами от холода. Тут моё внимание привлёк шорох у входа в мою камеру. Там стоял незнакомый мужчина, среднего роста в добротной кожаной куртке и недешёвых штанах, обутый в новёхонькие сапоги. Голова его была скрыта тенью, так что лица я не видел.
-До чего докатился герой Альтенбурга. - Иронично сказал незнакомец. Голос у него оказался живой и низкий, с несильной хрипотцой. - Изнасиловать ту, что спасла его жизнь.
-Я ничего не делал Алише! Кто ты вообще такой!? - Если от Марка это ещё звучало терпимо, так как он говорил это с явной неохотой, то этот гость просто-напросто издевался! - Почему тебя сюда пустили!?
-Мы с вами не встречались, господин Дуглас, но вы не раз видели моих коллег.
Мне ничего не оставалось, кроме как поверить своим глазам. На секунду его макушка исчезла, и оттуда вырвался одинокий язык бледно зелёного пламени. Фьюл
-Что тебе от меня нужно? Тварь!
-Наше сообщество, в лице меня, хочет сделать тебе деловое предложение, господин Дуглас. - Я не видел его губ, но готов был поклясться, что они растянуты в наипротивнейшей усмешке!
-Катись в преисподнюю!!!
-Не надо так сразу орать, потрудитесь хотя бы выслушать меня. - Невинно продолжил фьюл. - Если вы примете наши условия, то мы подарим вам долгую жизнь и здоровье, а так же возможность дальше трудиться на благо общества. Если же откажитесь... То конец ваш будет скоропостижен, печален и весьма мучителен.
-Меня не казнят. Алиша придёт в себя и всё объяснит. Наверняка она просто звала меня на помощь! - Хотел бы я быть в этом уверен...
Незнакомец весело засмеялся, будто услышал самую смешную шутку в мире.
-Пойми, Дуглас, если ты сейчас откажешься, то твоя жизнь и яйца выеденного не будет стоить. А ведь ты мог бы ещё столько полезного сделать. Не беспокойся. Когда девка проснётся, она совершенно искренне поведает следователем, как ты, пьяный вусмерть, её домогался. А потом подкараулил на улице и жестоко надругался. - Теперь никаких сомнений в том, что на лице проклятой твари находится широкая улыбка, не было и в помине. - Тебе припомнят всё то, что твой друг успешно замял. Суд будет быстрым и единодушным. Итак, ты отвлёк меня своими глупыми убеждениями. Переходи к нам. Мы, может и не святые, но вы, люди, бываете много хуже нас. Нам нужно убивать, что бы жить. Вы же это делаете ради забавы. Если ты присоединишься к нашему обществу, то проживёшь ещё лишнюю сотню лет, успеешь сделать столько всего полезного. Тебя же не зря называют героем.
Наверно, мне стоило задуматься перед этим хотя бы на секунду. Хотя нет, если бы это случилось, я бы себя не простил.
-Идите вы все к чёрту, ублюдки. Я лучше умру, чем стану одни из вас.
Фьюл огорчённо покачал головой.
-Что ж... Я попытался. Ну бывай, Серый охотник.
-Как ты меня назвал?
-А, да, ты же не в курсе. Всех из нас, кого ты видел, тебе показывали специально. Точнее не так. Молодёжь делала ставки, сможешь ли ты хотя бы попасть. Проще говоря с тобой играли полтора года. Но вот недавно старшие решили, что такой талант не должен столь бездарно растрачиваться. Да и надоели им это игры детей. Так что тебя решили либо присоединить к нам, либо убрать. На твой выбор, который ты и сделал.
Не выдержав, я запустил в наглеца кружкой с водой. Тот шутя поймал её на лету и отхлебнул то, что не расплескалось в полёте, а затем ещё раз жизнерадостно рассмеялся.
-Ну что ж, господин Дуглас, ни пуха вам ни пера.
Стоило моргнуть и его уже не было, будто это был призрак или морок. Никаких удаляющихся шагов или даже их эха.
-
Как и предсказывал фьюл, очнувшаяся Алиша, дрожащим от страха голосом в красках рассказала "историю" позавчерашней ночи. После этого даже у старины Марка дёргалась щека, когда он пересказывал суть беседы мне, через решётку моей камеры. Я не пытался оправдываться или что-то просить. Затем был скоротечный суд, с которого меня увели на середине, потому что я начал распевать во весь голос гимн нашего города. Вы как хотите, господа, но я и за первую половину сказок на всю оставшуюся жизнь наслушался. Вечером того же дня меня лично посетил мэр города, громогласно зачитав приговор.
"Осуждённый, Дуглас Грейвотч, обвиняемый в серийных убийствах, нескольких похищениях, а так же изнасиловании, приговаривается к смертной казни. В связи с чрезвычайной тяжести совершённых преступлений, приговорённый будет подвергнут колесованию". - Таков был вердикт.
Всё же я не смог сдержаться и сглотнул образовавшийся комок в горле, а спина покрылась холодным, липким потом. Колесование. Такого не было уже пол сотни лет. Последнего осуждённого, которого ждала эта страшная кара приговорили пятьдесят шесть лет назад, ещё до моего рождения. Если мне не изменяет память, в историю этот маньяк вошёл, как Многоликий Сэм. За скверную привычку надевать лицо предыдущей жертвы в качестве маски. Мне как-то не по себе было, из-за того, что меня приравняли к этому психопату. Прежде чем его поймали, Сэм успел зарезать более сорока человек, из которых более половины были женщины и дети.
Казнь должна была состояться через три дня.
-
-Здравствуйте, святой отец, мне очень приятно, что вы не побоялись зайти в мою камеру.
-Полноте, сын мой, мне было нелегко побороть страх, но я вижу, что не ошибся, ведь не однократно приходилось мне принимать твои исповеди. И мне до сих пор не верится, что ты совершил те ужасные вещи, что тебе приписывают. Твой голос всегда звучал так искренне, а исповеди полны раскаяния.
-К сожалению, вы зря проделали свой путь, мне не в чем сейчас сознаться. В грехе, который мы с вами часто обсуждали я так и не раскаялся, да что там говорить, даже беседуя с вами, я так хочу сделать несколько глотков из своей верной фляги. А остального я не совершал. И если попробую исповедаться в этом, то возьму на душу грех лжи.
-Сын мой... Возможно это ошибка, но я тебе верю. Пусть тебя утешит то, что я совершу все положенные службы над твоей могилой, даже если это будет стоит мне сана.
-Лучше не надо. Я готов предстать перед судом божьим, но я не хочу, что бы мою совесть отягощала ваше смещение. Однако примите мою благодарность. Для меня ваши слова многое значат.
-
Настал день казни. Меня, одев в какую-то грубую мешковину, вывели на площадь перед городской ратушей. Там, видимо с утра, уже суетились палачи, налаживая давно заржавевшую установку, придуманную изощрённым гением какого-то жестокого человека.
Выглядело это приспособление не очень сложно. Круглый, железный стол , который располагался на специальном толстом столбе. В нём была проделана спиральная борозда. Внизу, на подвижных шарнирах, прикреплялось, острое как бритва, лезвие пропущенное в борозду. А дальше всё совсем просто: сверху привязывался человек, а потом стол начинали вращать. Лезвие двигалось по спирали, постепенно нарезая несчастного на тонкие ломтики.
Такого количества ледяных взглядов за раз я не испытывал ещё никогда. Мне казалось, что даже если всё это мероприятие отменят, то во мне просверлят не менее сотни дырок. Ну или камнями закидают, как какого-нибудь прокажённого.
Меня подвели к лобному месту, сняли цепи и практически забросили наверх. Даже захоти я сопротивляться, шанса против четверых здоровых мужиков с кожаными масками на головах, у меня не было ни единого. Распластав моё тело по столу, они стали привязывать руки и ноги. Хорошо так привязывать, умело и в нескольких местах, что бы даже шелохнуться не мог. Я на это смотрел с некоторым отстранённым интересом, лишь изредка морщась, когда очередная пеньковая верёвка впивалась в кожу. Ничего, скоро это покажется мне мелочью, по сравнению с тем, что меня ждёт.
Толпа расступилась и оттуда, в сопровождении Марка, вышел мэр этого прогнившего городка, бельма на глазу всего мира. Он стал толкать длинную и пространную речь о том, что убивать это грех, но по мне уже дьявол соскучился и так далее и тому подобное. Слушать эту муть у меня не было никакого желания и я просто лежал, мурлыкая себе под нос первый пришедший на ум незамысловатый мотивчик. Им оказалась песенка про цветы, которую я часто слышал от матери. А там и воспоминания нахлынули. Вернулся к действительности я только когда всё началось и к устройству присоединили специальную пружину и она стала потихоньку, со скрипом, раскручивать столешницу. Всё было сделано так, что мне ещё предстоит пару минут покрутиться, прежде чем лезвие доберётся до вытянутых конечностей.
Что тут врать? Было страшно, особенно, когда острая бритва начала проходить в дюйме от рук и ног. Потом пришла боль. Ужас этой казни состоял в том, что осуждённый умирал долго, да ещё и не успевал привыкнуть к боли. Когда лезвие отрезало мне первые фаланги пальцев левой руки в голове будто что-то взорвалось. Не успел я отдышаться, как лишился части ступни. И так далее. В конце осталось только мутное тёмное болото с размытыми красками, ужасная, невыносимая, непередаваемая, обжигающая боль и собственный крик, закладывающий уши.
А потом смерть
***
Попытка вскочить на кровати окончилась полным провалом. Руки, ноги, да и туловище были привязаны толстыми кожаными ремнями, а вместо привычной одежды на мне была какая-то сорочка. Некоторое время я поизвивался, уподобляясь какой-то змее, которой отдавили хвост тяжеленным камнем. Собственная кончина не отпускала воспалённое сознание. Кинжальная боль в тех местах, к которым под конец прикасалось крутящееся лезвие, никак не отступала. По лбу и щекам градом катился пот вперемешку со слезами. Я бы поорал от души, да только рот был занят какой-то штукой, вроде кляпа. Не знаю сколько я так ещё мучился. Минуту? Час? День?
Отвлекла меня мелькнувшая тень за маленьким решётчатым окошечком, вделанным в тяжёлую металлическую дверь - единственным входом и выходом из небольшой каменной комнатки, где я существовал. Именно существовал. Ибо никак нельзя было это назвать "жил" или "находился". Затем заскрипели замки и засовы.
В комнату вошла пожилая женщина в одеждах санитарки лечебницы города Альтенбурга. Увидев некоторое подобие осмысленности в моих глазах она охнула, уронив утку, и выбежала из моей камеры. Вскоре пришли ещё люди. Они некоторое время меня осматривали, светили в лицо, били по коленям, тыкали в рёбра, проверяя реакцию. Так хотелось им сказать, что бы убирались, но кляп никто и не думал вынимать.
Узнав всё что хотели, доктора удалились, не сказав ни слова. Я снова остался предоставлен самому себе.
Примерно через час замок снова издал жалобный лязг и нехотя отворился, и я с удивлением уставился на своих посетителей. Это был Марк, ещё несколько моих знакомых из отряда, а сзади отиралась Алиша.
-Девушка, выньте ему кляп пожалуйста. - Обратился старый друг к Алише так, будто совершенно её не знал.
Санитарка протиснулась сквозь толпу, еле уместившуюся в крохотной камере-комнате и, щёлкнув какими-то застёжками, достала деревянную штуку у меня изо рта.
-Что... случилось? - Сразу же прохрипел я, удивившись тому, насколько плохо подчинялся язык.
-Дуг... Неужто вернулся к нам? - Не веря своим глазам восхитился Марк. - Ты что-нибудь помнишь?
-Меня... казнили... колесовали. - Выдавил я.
-Ууу, старина, да, нехорошие тебе сны снились. - Отозвался один из моих коллег. - На самом деле ты месяц провалялся в бреду, после сильнейшего алкогольного отравления в истории нашего города. Вот эта девушка тебя нашла после недельного запоя в какой-то канаве. Произойди это хотя бы на несколько часов позже и кормил бы ты уже червей. А так отделался половиной месяца в коме и пятью днями в бреду.
Все согласно закивали, подтверждая, что так и было. Я повернулся к девушке и заглянул ей в глаза.
-Спасибо..вам, госпожа Алиша. - Эти слова дались как-то попроще.
-Ой, а откуда вы знаете, как меня зовут? - Застеснялась санитарка.
-Догадался. - Хмуро буркнул я.
По быстрому поздравив с возвращением в наш бренный мир, большая часть ушла. Остался Марк и Алиша, которая, как служащая лечебницы, должна была ухаживать за мной.
-Дуг, я конечно понимаю, что тебе мало осталось, но ты чуть не отправился в небесные сады раньше времени. Пообещай больше так не делать. - Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть в ответ. - Девушка, вас Алишей зовут? - Та кивнула. - Могу я попросить вас лично приглядеть за моим знакомым? Кажется вы его ангел-хранитель.
-Конечно, сэр.
И тут он наклонился и тихо-тихо прошептал мне на ухо.
-Мы решили, что тебе нужно чуть больше времени подумать, дружище. Если согласишься, получишь не только свободу и жизнь, но и её в придачу, мы заметили, как ты неравнодушно дышишь к этой девке.
Я непонимающе уставился на старого друга, вежливо раскланявшегося с Алишей. И когда та отвернулась, что бы намочить какие-то тряпки, он на секунду застыл в дверях. На доли мгновений его голову объяло салатовое пламя, а вместо лица остались лишь обгорелые останки. Это длилось лишь удар сердца, но для меня это показалось вечность. Потом всё вернулось на свои места и Марк, помахав на прощание мне рукой, исчез в чреве коридора, слышны были лишь его затихающие шаги. Я посмотрел на рыжеволосую девушку с длинной косой и добрыми глазами и засмеялся. Заливисто, до слёз. Я не мог остановится до тех пор, пока на лоб мне не легла прохладная мокрая тряпка.
-Что с вами, господин Дуглас?
В она смотрела на меня одновременно с сочувствием и испугом. Я моргнул, прогоняя вставшие перед глазами видения и улыбнулся ей.
-Ничего, Алиша, всё в порядке. Так когда с меня снимут эти ремни?