Яма, тревожилась посещениями настолько редко, что многие поколения пауков сплели здесь династические усадьбы. Но всему приходит логический конец, как и этой многоуровневой постройке.
Каменный снаряд прорвал систему тонких нитей, и, забрав почти всю ее с собой, врезался в потолок.
С каменной материей, горгулья был в дальнем родстве, но их резкая встреча не обрадовала обоих. При столкновении, которое Камнекрыл совершил почти перпендикулярно плоскости потолка, Калерия едва-едва не упала. В последний момент, она успела сомкнуть пальцы на пахнущей бетоном пятке. Еще когда горгулья входил в пике, чтобы влететь во входной круг, девушка забросила мечи за спину, и закрепилась на плечах похитителя. Предусмотрительно, и не напрасно.
Близкие объятия с далеким кузеном закончились, и слегка протрезвевший Камнекрыл, отклеился от потолка.
По логике вещей, ему требовалось следовать в ворота, бывшие и в ширину и в высоту одинаково велики, то есть имели форму квадрата. Вход в личные апартаменты Некронга, и чтобы попасть в них, бедолаге-гостю пришлось бы преодолеть длинную лестницу. Выглядела она новой и надежной, но исходящие от нее эманации внушили бы незадачливому гостю обратное. Однако такие ощущения более свойственны человекообразным существам, а тут таковые бывали не часто. Точнее бывали, но в силу того, что мышечные ткани у них отсутствовали, длина лестницы их мало волновала.
Камнекрылу, естественно, в самой глубочайшей мере, было плевать на исходящее от лестничного пролета поле. Да и надежность его мало заботила - намерения ступать на восходящие выступы у него не имелось. Все это для него было фиолетово, можно было бы сказать, если бы он не видел все в черно-белом спектре. Да... а вы не знали? Различать больше двух цветов, представители горгулианской контингента, не умеют. Скорее всего, в следствие того, что цветовые функции не успевают пробудиться, до того, как их вновь отправляют на покой.
Створки заперты. Но под влиянием внезапного несчастья, в смысле, потери мелкой части крыла, Камнекрыл пошел напролом. Его сущность пребывала в аффекте, при участие которого он проделал бы пролом, даже не заметив того. Догадался бы он об этом, лишь много позже, обнаружив, что какая-то из частей тела, осталась позади.
Но управляющий дверями, под ним подразумевается некромант, распорядился сохранить ворота и работника в целостности. Створки, неожиданным толчком, раздвинулись, имитируя своих братьев из человеческих универмагов.
Камнекрыл ворвался в зал, освещенный зеленоватыми факелами, снизился и продолжил движение на ногах. Несмотря на могущественное помутнение, перед снижением он сообразил перекинуть Калерию себе за спину, и там сковать крыльями. Зал, был значителен в ширину, но в длину был во много раз значительнее.
Камнекрыл несся, сам, не шибко догадываясь о цели пробега. Через бассейн с помоями, он перемахнул рефлекторно, а ведь ранее ему никогда не приходилось этого делать! Перед кроватью, на которой оканчивался зал, переливался полупрозрачный портал в форме двери. Дрожание портала, напоминало о гигантском желе. Вряд ли горгулья собирался в портал, скорее, случайно, прямая перемещения совпала с переменчивой дверью.
Не на шутку, разогнавшийся Камнекрыл, влетел в арку изменчивого вещества. Едва он полностью погрузился в трясущеюся массу, его фигура дематериализовалась.
Материализовалась она уже в круглом зале, по окружности которого выстроились восходящие ступени, как у миниатюрного амфитеатра. Около двух третей стенного пространства занимали окна, высотой в четыре метра и в два раза меньшей ширины. Разгон Камнекрыл приобрел уже не малый, но процесс его переноса через волшебную субстанцию, сказался. Он рухнул на одно колено, закачался, но сумел не упасть далее.
Болевой шок, испытанный и долговременный, все же начал отпускать, и степень болезнетворности спала.
Сейчас, когда трезвый рассудок замедленно возвращался, горгулья успел утешить себя одиночной мыслью:
"Это же всего лишь микроскопический осколочек! Фикция! Пустяк! Зато будет, чем гордиться, как-никак шрам, а они, как говорится, являются украшением внешности настоящего мужчины!"
Стоит родиться утешительной мысли, вслед за ней приходят незваными мысли обратной полярности. Аксиома мироздания.
"Пустяк! Ха! Зато на всю жизнь! На всю-всю и еще раз на всю! Всю! Можно было бы гордиться своей непробиваемостью, а так... и ладно серьезное что-то, скажем, все крыло бы оторвало или ногу по колено. А тут такой пустячок! Который, однако же, унизителен своим наличием!"
И вслед за злорадным оратором, подчиняясь еще одной неопровержимой аксиоме, просыпается первый голос - утешитель.
"Зато такое ранение не опасно и не обременительно. Ну, может координация полета ухудшится, но совсем чуть-чуть, даже не заметно! Гордиться надо, что получил повреждение подобное этому, от какого-то летающего психопата! Когда будешь другим повествовать свои нелепые байки о временах молодости, когда один горгулья стоил двух сотен големов, тебе поверят! Ведь есть доказательство, а значит можно понадеяться, что доверием к тебе будут питать целых две, а то и целых три секунды! Каменная легенда, при жизни - не иначе!"
"Но големы неумело обращаются с мечами, и вообще с режущими предметами. Имеют, конечно, кое-какие познания в применение дробящего, и то, это в основном связаны с использованием кулаков,"- зловредный нагнетатель перебил милосердного утешителя.
Но тот не растерялся:
"Ну и что же! Мало что ли выдумать можно!? Что сразу цепляться к тематике военизированных изваяний, почему не сочинить нечто не менее впечатляющее! Ну, например..."
В чем же заключается пример, Камнекрылу было уже не суждено узнать. Внутренний диалог, бесцеремонно прервали двойным кашлем и шипилявым голосом:
"Шторово, каменюка! Вижу, не даром дремлешь, иногда и польшу приносишь! Хотя тут надо еще рашобраться!"
Шипящие звуки Некронг продлевал в затяжные ряды. Нормальному существу, манера говорить показалась бы смешной, но нормальное существо сразу же разглядело в интонации необоримую властность. Слова, вроде бы шутливые, в то же время складывались из тех же кусочков, что и приказы. Спорить со старикашкой, столь же глупо, как выражать свое недовольство, летящей в голову кувалде.
Камнекрылу не был присущ страх, или что-либо схожее с ним, и потому для него все голоса выглядели как альтернативно неприятный шум, мешающий сладкому сну. Но сейчас, впервые, за неспешную жизнь, он не задумывался о сне. Наверняка, он бы испугался еще пуще, заметь он в себе отклонение. Чувство испуга, стало бы сверхновым дефектом знакомой физиологии.
И так началась бы метаморфоза, по превращению пыльного истукана в живое существо.
Эволюционный процесс прервался, но это лишь замедлило его, но отнюдь не отменило.
-Так что за экзотический подарочек, ты принес, мой бетонный друг?
Если бы разрушение стереотипов не находилось на начальных этапах, Камнекрыл бы возмутился, а потом смутился. Но это возможно потом, когда он хоть на треть поднимется по лестнице прогресса.
Он разжал крылья, и безразлично отошел на два шага, замерев неколебимым постаментом. Если бы не начавшееся преображение, то, не совершив и единичного шага, он бы свалился, погружаясь в знакомую атмосферу. Такую сладкую, и манящую...
Воительница времени напрасно не теряла. Она непременно получила бы некрасивый отпечаток на лице, ведь горгулья бросил ее без злобы, но и без заботы. Попросту отпустил. Однако девушка выпустила руки, когда еще не успела достигнуть пола. Ладони уперлись в пыльную поверхность, руки сильно согнулись в локтях. Мимолетно, она ощутила как кончик носа, едва дотронулся до пыльной поверхности. Мышцы достигли точки, когда их напряжение стало максимально. Удержать равновесие в текущем положение, практически невозможно.
А потом руки слаженно выстрелили, отправив ее в полет назад, с переворотом. Ловкие руки высвободили клинки из ножен, и опустилась на ноги она уже в боевой стойке.
Сценический показ боевых искусств, длился тройку секунд.
Пожилой некромант смотрел на девушку с презрительной ухмылкой. Не подлежит сомнению, он рассмотрел каждый пункт ее маневра, в отдельности, и дал ему оценку.
Низкую оценку.
Калерия тотчас же поняла, что старикашка проанализировал весь ее грациозный прыжок. Напыщенный взгляд, говорил о том, что он его не впечатлил.
Сердце девушки заклокотало праведным негодованием, сравнимым со сходом лавины с гор. Но нападение, которое как она думала легко удастся, осуществить не вышло.
Ярко-зеленый, как - будто дышащий кокон, возник так, что девушка оказалась в его внутренней емкости.
Она, без раздумий, осыпала стенки злостного пузыря, веером рубящих и колющих ударов. Тот остался безучастен к акции повреждения.
Размер издевательской ухмылки Некронга увеличился.
-Как бы ты не штаралась, крашавица, старания... - он запнулся - в смысле штарания, тщетны! И вовсе, лишены даже отблесков смысла, - некромант намеренно выразился красноречиво, чтобы заодно выставить на обозрение превосходство своего интеллекта. Как лично себя перед Калерией, так и мужского пола перед женским.
Требовалось ответить достойно - в меру красноречиво, желчно и нагло, но у девушки получилось выразить два слова:
"Старый козел!"
Старик премерзко хихикнул, легко поклонился и прошамкал:
"Польщен, польщен..."
Видимо если он и был знаком с расой козлов, то испытывал к ним симпатию. Кто знает, может эти медленно пожевывающие травку животные, на самом деле великие мудрецы! Они же питаются с вдумчивостью профессиональных философов!
Далее последовала череда разномастного звона клинков об внутренние стенки темницы. Вряд ли, воительница тешила себя надеждой создать брешь, скорее давала выход бессильной ярости. Она выходила, но сея напоследок утомление.
-Излишняя эмоциональность - вредна! - продекламировал Некронг, с веселой снисходительностью.
Калерия убрала оружие, и смачно вмазала кулаком по кокону. Хрупкий кулак, воспроизвел множество ньютонов. От места, где ударились костяшки пальцев, пошла размеренная рябь. Зона взаимодействия эластично прогнулось, но мгновенно вернулась к прежней форме.
Больше ничего.
Некронг буднично зевнул, будто бы разъяренные амазонки и валькирии были для него частым и опостылевшем зрелищем. Оскорбления в свой адрес, вызвали еще один скучающий зевок.
-Позвольте извиниться за некомфортабельный прием! - старый некромант, из-за разыгравшегося склероза, иногда забывал об отсутствие некоторых зубов, - обычно гоштей я так не встретшаю, понимайте ли...
Некронг неодобрительно покачал головой. К старшим надо обращаться уважительно, даже если они заточили тебя в ограниченном пространстве. Почтенные года - вот что свято!
С заметной неохотой, он коснулся вершиной посоха своей челюсти. Она четырежды хрустнула, с разной громкостью. Старикашка пожевал, разминая подправленную кость. Интересно, его манипуляции были бессмысленной бравадой, или он и вправду верил в дефективность нижней части черепа.
-Надеюсь так лучше, капризная баронесса, - улыбнулся он, выставляя напоказ гнилые зубы схожие со стреляными гильзами.
Обновленный голос все же каплю шикал, но уже не так приметно. Однако степень неприязни к нему, у Калерии ничуть не уменьшилась. Она презрительно фыркнула, выказывая стабильное отвращение.
-Ладно, уважаемая гостья, как я уже упомянул, до того как меня бесцеремонно прервали, посещают меня не часто. Как правило, живые являются вовсе редкостью. А если и приходят те, чье сердце еще бьется, то у них непременно лохматая борода или зеленая кожа. Приход не подходящего ни под одно из описаний - уникальное событие. Он, наконец, настал, и что особенно приятно, что несчастного, одинокого старца посетила именно такая красивая, жаль чрезмерно гордая, особа, - он сделал театральную паузу, делая вид что, припоминает что-то, - о, да и с замечательной прической и в великолепном одеянии! Очень интересно, что там за ним сокрыто, думаю нечто привлекательное!
Старое лицо исказила улыбка, дополнительно искаженная морщинами. Слишком заболтавшись, Некронг, наклонился вперед, пересекая черту безопасности. Наказанием ему послужил быстрый удар в сморщенную щеку. Под внезапным давлением, кокон на несколько секунд деформировался, и принял форму стремительной ладони. Силы упругости не сумели остановить неизбежной пощечины.
Некромант смущенно погладил щеку, на которой отпечаталось пятипалое клеймо. Пытаясь выражаться виноватым тоном, он произнес:
"Уважаемая миледи, верно, меня не поняла. Мне приглянулись ее прекрасные косточки, и вызывающие не меньшее восхищение суставы."
-Без разницы, ты как был, так и остался старым козлом!- рыкнула Калерия.
-Отрицать не стану, но и соглашаться не поспешу. А еще позвольте вам заявить, что вы узкореберная дура с маленьким черепом, - неожиданно съязвил старикашка. Впрочем, съязвил все с теми же утомленными интонациями, без примеси злобы или критического раздражения.
Калерии это оскорбление не представилось очень уж страшным, но сам факт, что в нее метнули оскорбление, вызвал бурю негодования.
Металл клинков, зазвякал яростную симфонию.
-Зря стараешься, хотя я не буду ограничивать тебя в глупости! Делай, что хочешь! То есть, что можешь делать в окружение бронебойного ограждения.
И тут борозды на его лице углубились на мельчайшую меру, а глаза, в видавших виды, глазницах расширились.
И не напрасно...
***
Громадный храм, в центре города, выполнил предназначение - стал последним оплотом, куда пришли орки и гномы. Под массивным прессингом, вынужденные отступать, они стекались к крепости. Она выглядела неприступной, как раз такой, где возможно дать последний бой.
Грандиозная победа или славная смерть.
Третьего варианта нет.
А его и не надо!
Жители отшвыривали целые фронта вражеских волн. Те рассыпались, не достигнув и первой ступени храма.
Значило ли это, что былые разногласия забыты в последнем бою?
Отнюдь, нет.
Но каждый житель, считающий себя непобедимым, концентрировался лишь на собственном счету сокрушенных врагов. Чем больше цифр в счету, тем более прославится твое имя!
Вот о чем они все сейчас думали!
Те, кому не хватило место, отбиваться в проходе, выбрались на крышу осажденной крепости. Часть укрепившихся наверху, вырывала гигантские блоки и сбрасывала на плотную, вражескую массу. Большие блоки, никогда не промахивались, давя как минимум десяток нечестивцев.
Некоторые, в чьих мозгах кипела жажда битвы, бросались с высоту, в черную гущу. Они клином прошивали мельтешащую массу, и, отступая обратно, расчищали себе путь.
Все области города, кроме центральной, заполонили океаны злобных существ. И не похоже, чтобы резервы подходили к концу. Еще стоял крупный вопрос - имеют ли пополнения предел.
Активнее всех работали монархи, и никто не стремился их превзойти. На то они и повелители, чтобы слава о них, проливалась на народ. Но, как бы там ни было, никто бы и не смог за ними угнаться.
Они не забирались на крышу, не обороняли входы. Они вдвоем расщепляли подходящие потоки, благодаря чему, до второй линии обороны, добирались лишь 50% наступающих врагов. Да и те заметно потертые.
Сколько же славы принесет гибель в сражении с неистощимой армией!
Но победа над такой армией, принесет еще более значительные лавры!
Но первое вероятнее второго. Точнее, первое и есть единственно вероятное.
От осознания этой мысли, жители не сильно расстроились. Но, честно говоря, они и не собирались ее осознавать.
***
Пузырь, содержащий в утробе, тщедушное, сраженное тошнотой, человеческое тело, метко влетел в высокорадиусное отверстие. Ядро не переставало вращаться, поэтому, приземлившись у основания восходящей лестницы, направилось прямиком по ней. Ступени крошились и изотропно разлетались, а по лестнице расходилась паутина трещин.
После прошедшей обработки, сооружение обязано было рухнуть. Но обязанность отложили на неопределенный срок. До следующего шара, скорее всего.
Ворота, совсем недавно пропустившие Камнекрыла, уже плотно и негостеприимно захлопнулись. Но разве для Дракоса это имело значение? Он же даже не понимал, где перемещается, и вообще, что перемещается! Да и жив ли он? Или внутренние органы, уже перетерлись в труху, за счет взаимных встреч.
Но он догадывался! Догадывался, что является пленником шарообразного чрева, не желающего исторгнуть его подобру-поздорову.
Как таран, несущийся к судьбе, магическая емкость врезалась в упорные створки. Все упорство исчерпалось в считанные мгновения, так как понадобилось именно столько времени, чтобы под страшным давлением ворота пали. Одна из створок, даже немного станцевала на углах, пока не упокоилась в горизонтальном положение.
Дракос вкатился в продолговатый зал, и тут стенки его темницы, в соответствие с неизвестными законами чародейства, истончились. Их окончательное исчезновение не ознаменовало прекращения движения - герой катился далее, по инерции. Остановился он, как ни странно, на четвереньках.
Изображал неясного зверя он недолго - сопровождаемый стоном, он упал на правый бок. Его крутила и рвала неведомая сила. Почти насильно, из нищего желудка выдергивали залежавшееся содержимое. К его удаче, желудок пустовал совершенно, и выдернуть из него было нечего. Неведомая сила, наверно, из примитивного злорадства, еще потрепала беззащитный желудок и отпустила.
Все равно, Дракос слишком ослаб, даже, чтобы подняться на трясущееся ноги.
Экс замерцал, мягким сиянием. Тем самым он совершал невообразимый поступок, который от него нельзя было ожидать. Он переправлял аккумулирующую внутри себя энергию, а скопилось ее, не то чтобы много, но все-таки значительно. Хватило бы на парочку часов непрерывной болтовни. Вполне возможно, что его магическое поле почерпнуло энергетических ресурсов из распавшейся сферы.
Для клинка, пожертвовать своей разговорной трескотней - просто-напросто фантастический подвиг самоотверженности. Конечно же, он бы не забыл огласить свои заслуги, если присутствовала бы хоть тень вероятности, что пациент его услышит и поймет. Роль магического донора - неприятна, но зато будет, чем упрекнуть человеческого друга. Это была, воистину, первейшая из соблазнительных причин.
Если бы Дракос понимал суть происходящего, вполне возможно он бы, поспешно отказался от преподнесенного подарка.
Когда говорящий меч, отдал все запасы и погрузился в подзаряжающий анабиоз, Дракос почувствовал себя на порядок лучше. Кто знает, а вдруг состояние улучшилось благодаря немоте побратима.
Герой, в который уже раз, принудил измученное приключенческими перепалками тело, подняться. Переживаемые испытания, уже давно перестали ему импонировать.
Контроль над телом принадлежал двум органам - мозгу и сердцу. Перечислив еще множество органов, без которых тело стало бы увечным или не работоспособным, толку добиться не получится. А все потому, что именно эти два чудаковатых лидера, бросали его в горнило жестоких мук.
Дракос огляделся, и пощупал холодную рукоять Экса. Тот дремал - что ж оно и к лучшему. А то пришлось бы опасаться дружеских тычков в бедро.
Да и какая бы вышла финальная битва, если бы в ней принял участие серебристый весельчак. Фарс! Но не факт, что и без него, это не будет придурковатой комедией.
Относительно короткое путешествие, приучило Дракоса не доверять надеждам.
По необыкновенному, или наоборот, самому обыкновенному, стечению обстоятельств, герой находился в почти геометрически точной середине помещения. Продлись кувыркания чуть дольше, и затормозил бы он уже об бассейн.
О механизмах роковых стечений, у Дракоса были очень скудные познания. Не успев подумать о том, что стоит удивиться, он побежал к концу зала-коридора. В тупике, нашла свое место аморфная дверь.
О, нет, никакая это не дверь, в привычном понимание предложенного понятия, а настоящий портал. Настоящий как обликом, так и предназначением.
Герой бежал к нему, спотыкаясь, и выжимая иссякающие ресурсы из мышечных тканей. Но путь, все же, отложился в памяти, как долгий и трудный.
Ему показалось, что он видит самого себя, воспарившего над глупым бегуном. И он посмеивался, посмеивался над храброй букашкой. Ему представлялось забавным, что безрассудная козявка в скором времени будет раздавлена тяжким грузом, присущей ей спеси. Но посмеивался сторонний наблюдатель, грустно, и как-то обреченно. Вместе со смешками, из уголков глаз вытекали печальные капли.
Пальцы, на вытянутых перед собой руках, первыми погрузились в трясущейся студень иного пространства. Фу... как противно! Как окунать руки в нечто холодное, мерзкое и скользкое... Останавливаться поздно, да и вряд ли стоит.
Смелость героя была особенно деятельна в спонтанных действиях и решениях.
Он провалился в колышущуюся массу, и та с жадностью его проглотила, пуская в путешествие по специфическому кишечнику. Это уже не вызывало высших, дискомфортных ощущений, хотя и восторга текущий способ транспортировки не порождал.
В ином прошлом, от которого героя отделяло всего-то день-два, он ясно помнил, что терпеть не мог местные виды транспорта. Но и они, сейчас выглядели удобнейшей формой передвижения.
В течение скользкого скольжения, представилось время задуматься над вопросом - сколько он уже здесь? В фантастическом мире! Биологические часы говорили, что не больше двух суток, и герой был склонен им довериться. Навряд ли, они могли допустить крупную погрешность.
Кишка портала, располагала к философским размышлениям, но не давала в распоряжение времени, достаточного, чтобы изобрести выводы.
В голову Дракоса забрела аналогия. А вдруг, в период кишечного странствия, он похож на еду, проглоченную ртом. По физиологическим правилам, ей предстояло пройти через набор внутренних органов, и вылететь через выходное отверстие.
Дракоса выплюнули прочь...
Его экстренная посадка, окончилась на коленях, и он тотчас вскочил. Еще не оценив ситуации, он обнажил мирно посапывающий меч. У героя выработался рефлекс - предполагать развитие событий, с наивысшей степенью опасности.
Обзор на 360 градусов, подтвердил депрессивные версии. За спиной, высилась крепкосложенная фигура похитителя. Он не двигался, только пыльная грудь и ноздри, подрагивали в такт несуществующему дыханию.
Рядом, всего-то в двух метрах сбоку, находилась силовая, сферическая тюрьма. В ее чертогах... сердце ушло в стремительное пике вверх, а потом вниз... содержалась Калерия. Увидев знакомого и по совместительству потенциального спасителя, она обрушилась на сферу с удвоенной интенсивностью, но с тем же КПД.
А вот тот, кого Дракос должен был неизбежно встретить в конце пути.
Предвестник эпилога - некромант.
Сутулая фигура, отнюдь не лучилась обаянием. Некронг медленно, как - будто втолковывая что-то глухонемому, хлопал морщинистыми ладонями. Его посох, самостоятельно закрепился неподалеку.
Поняв, что основанная опасность исходит от угрожающе-спокойного старикашки, Дракос нацелил на него острие клинка. Тот издал грозный, храпящий звук и продолжил размеренно посапывать. Расстояние от острия до некроманта, составляло около пяти сотен сантиметров. Конечно, предпочтительнее было бы, что бы он выдал бешеный клич, обезумевших варваров. Но ладно, к деталям не место придираться...
Камнекрыл нервно отступил на шаг, едва ужасное, в его представление, оружие, оказалось на свободе. Поняв, что жуткое чудовище в полоске металла, спит, горгулья понизил уровень беспокойства.
-Чем обязан, столь неожиданному визиту? Посетителей моей скромной обители становится все больше! Хотелось бы сказать, что я этому рад, но сейчас что-то нет желания врать!
Дракоса пробрала дрожь. Орды мурашек выстроились хаотическими когортами на его коже. Он понял - промедлит еще, и пальцы разомкнутся, выпуская оружие.
Оттолкнувшись ногами, герой сорвался с места. В прыжок он вложил много сил. Подошва на правом башмаке вынуждена была частично оторваться, не поспевая за скоростью стопы. По наитию, пришедшему из глубины напряженного сознания, герой понял, куда следует нацелить удар. Меч шел сверху - вниз, наискось, чуть ниже шарового набалдашника посоха.
В неизмеримо длинное мгновение, Дракос не отрываясь, всматривался в насмешливые зрачки некроманта. Герой, всеми средствами воли, уверял себя, что Некронг не предполагает его выпада. А его лицо беззаботно, из-за присущей в древних годах, заторможенности реакции.
Он ошибся...
Нанести целевой удар у героя не получилось. Шар вспыхнул - распыляя во все стороны ударную волну. Пульверизирующий шлепок, отшвырнул Дракоса к ногам Камнекрыла. Экс вылетел из пальцев, несколько раз перевернулся и погрузился, почти до эфеса, в пол.
Вставать - желания не являлось. В основном за счет надежды, что лежачего, некромант умерщвлять не станет.
Фу, какие трусливые помыслы!
Дракос вскочил, даже не заметив, что при этом оперся на выступающее колено Камнекрыла.
Лицо Некронга, не приобрело серьезного оттенка. Напротив, он ели-ели удерживался от смеха.
Ладони хлопнули одинарным актом, и из-за его спины выбежало с десяток скелетов.
-Скрутите его, - небрежно бросил старикашка.
Скелеты приступили к выполнению приказа.
На Дракоса навалилась сразу троица слуг, и он по инерции приготовился быть скованным обстоятельствами. Но хватка скелетов была, не то чтобы слаба, но при отсутствие мышечной массы, сильного нападения ожидать глупо.
Сумев освободить правую руку, Дракос ухватился за костяную руку одного из злоумышленников. Резким рывком, ему удалось отделить ее, от прочей конструкции. Однако оружие из нее получилось негодное.
Поэтому следующим рывком, он добыл бедренную кость. Она была поэффективнее, чем кости верхней конечности.
Дракос приступил к неистовому фехтованию, и ему даже удалось сбить парочку черепов.
Костлявые существа навалились с удвоенной интенсивностью, и потому пришлось увеличить частоту отпора. Чья-то обломанная голень, оцарапала щеку.
Неясно как, но в левую руку лег чей-то позвоночник. Благодаря своей необычайной эластичности, из него вышел превосходный кнут. Несколько хлестких взмахов, разложили нападающих на части.
Наверно, в области суставов, кости скреплялись магическим образом. Путем ударных деформаций, связи удалось разорвать, но восстановить их не составит труда. Особенно такому мэтру своего дела как Некронгу. И потому черепа не унывали, а улыбки их были скорее злорадными.
Победа!
Дракос взглянул на Калерию, но, не успев определить ее лица, торопливо повернулся к некроманту.
Тот не выглядел растерянным или обеспокоенным. Его улыбка не изменилась, а зрелище его только позабавило.
И Дракос понял...
Некромант развлекался. Он и не предполагал, что группа слуг с ним справится - ему хотелось унизить героя, показать какое он ничтожество.
Герой? Ха-ха! Ходячее недоразумение! Подвиги? Ха-ха! Череда передряг! Величие? Ха-ха! Даже думать об этом смешно!
А что еще делать, кроме как хохотать? Восторгаться похождениями Дракоса - увольте! Невозможно! Над ними только потешаться, как и над самим магнитом неприятностей. А кто же он, если не магнит неприятностей? Они слетаются к его персоне, как мухи к излюбленной среде.
Приключение? Нет, скорее злоключения!
О чем мечтать, какая еще романтика? Захотелось побывать персонажем рыцарской легенды? Хотеть не вредно! Хотя в данном случае, хотеть не хотеть, не важно, вред все равно нагрянет. Единственное, что если свято верить в его невозможность, его удар будет во много раз ощутимее.
Думал воплотить в жизнь легенду? Бурлеск - вот что ты воплотил! И не примитивный бурлеск, а самый что не наесть гротескный!
О да, он у тебя получился искусным! Вот даже единственный его читатель, старикашка Некронг, смеется над его содержанием до слез!
Ха-ха!
О да, старикашка, конечно, и сам принял участие в его написание. Подправил многие строчки, и добавил немножко своих - чтоб позабавнее! Чтоб подольше заливаться гомерическим смехом!
А что я? Слепо потакал злобной сказочке!
С радостью, позволял вписывать свое имя в предложения, которые были составными частями иронического сценария.
Гадко!
Мерзко и гадко!
Меч? Так он есть воплощение оружейной неправильности. Клоун, саботирующий юмористические сцены. О да, он, разумеется, такая же жертва обстоятельств, но ему это нравилось! Нравилось паясничать, и вынуждать к этому Дракоса.
Вряд ли, серебряный паяц очень уж сильно бы расстроился, если бы узнал, что стал участником юмористического шоу. Он бы раскланялся, раздавая во все стороны воздушные поцелуи.
А что же Дракос? А вот герою бы, предстояло воспламениться от стыда!
Шутка, еще шутка, и опять шутка!
А вовсе не подвиг, еще подвиг, и опять подвиг!
Глупо?
Да, сверхглупо!
Время последней битвы? Нет, время последнего акта, когда общее веселье достигнет апогея!
Когда волны сарказма, проглотят разукрашенную козявку!
Прекрасная дама? Да Калерия стоит сотни, таких как Дракос. Уж она-то в подобные неприятности не влипала, а если и случалось, выпутывалась из их сетей виртуозно. Герой же выпутывался из сетей обстоятельств, чуть ли не душа себя затягивающимися узлами.
И он покинул ее! Причем самым глупейшим образом, по велению разбушевавшегося коня!
Ну что за герой! Пародия сплошная! На что? На героев, естественно!
Кто-нибудь скажет "Ха-ха", или "Хо-хо", а может и "хе-хе", но какая разница!
Все решения, принимаемые героем, всего лишь вариации одинаковых неудач. Почему? Потому что неудача - это сам герой!
Второе имя, или прозвище, или позывной... неважно! Главное, что этот термин неразрывно прикован к его судьбе.
Отделить его? Как? Если это твоя вторая половина, если это большой кусок твоей натуры!
Надеяться? На что? Что следующая ошибка, отвесит тебе пинок послабее, и не лишит способности сидеть? Только если на это!
Чем более оптимистичные надежды питать, тем смешнее будет смотреть на попытки их воплощения.
Хватит!
Довольно!
Не смешно!
Тебя очень позабавило, как барахталась жалкая частица, в твоих пальцах, а некромант? Тем более тебя позабавит, когда эта частица прожжет тебе руку!
Месть - это блюдо, которое подают в холодном виде. Так ты получишь его в настолько холодной интерпретации, что обожжешься!
Кончились игры!
Лимит терпения исчерпан!
Количество ошибок иссякло!
Жди взрыва, и не надейся спрятаться!
Пришло время помидорам полететь со сцены в зрителей! О нет! Не помидорам! А маленьким, взрывоопасным гранатам. Они оставят от зрительских мест... точнее, места, прожженную дыру. Дрожи насмешник, ибо насмешка осядет на твоих голосовых связках. И тебе уже не извлечь ее! Не механическим, ни магическим, ни каким-либо еще путем!
Шутил, так получи ответную шутку!
Равноценную всем твоим!
Уклониться не выйдет, слишком уж большую массу приобрел ответный подарок. Слишком много юмора вложено в его раскаленное тело. И слишком высоко желание его подарить!
Что же это за подарок?
Оооо...
Тебе понравится, старикашка, другого жребия у тебя нет! Почему? Потому что ты обязан его принять, даже если это чрезвычайно обременительно для твоей персоны! То, что подарок тяжел, придает ему еще больше позитива и цены.
Хороший подарок!
А самое хорошее в нем, знаешь что?
То, что не ты его даришь, а его дарят тебе!
По всем правилам приличия, твое обязательство его принять. Тем более, когда от тебя поступило столько сюрпризов, оставаться в долгу попросту не этично!
Лови, дружище, и постарайся не слишком экспрессивно выражать восторг!
История будет переписана! Как? Изнутри! Узниками абзацев!
Переворот? Да... именно!
Губы Некронга растянулись с новой шириной мерзости, и этот миг стал переломным...
Невидимая длань Дракоса, нащупала нить, соединяющую его с кристаллом. На ней был узел, и недолго думая, герой распустил его...
Распутанную нить, он использовал в качестве пращи. В качестве снаряда, выступил кристалл. Герой дернул, пуская энергетический импульс. Нить лопнула, но предназначение исполнила.
Башня содрогнулась от мощи действия.
Ухмылка сию минуту испарилась, и ее место заняла гримаса неописуемого ужаса...
Подарок дошел до получателя.
***
Топоры взметались и взметались. Пока смутные подозрения не прервали их танец.
Почему орды монстров замерли как ряды терракотовых воинов?
Нет, в победе над парализованными войсками нет никакой доблести! Позорно, для истинного воина размазать недвижимую армию. Потому орки и гномы, взяли антракт, и решили перевести дух. Ведь рано или поздно чудовищам надоест изображать статуи, и они начнут проявлять кровожадную природу.
Только два воина не присоединились к всеобщему отдыху. Но им не положено - на то они и вожди!
Монархическая парочка, пыталась определить причины побудившие врагов застыть. Вряд ли тут имела место обычная скука, она если и является, то не в форме застывания.
Монстры усиленно вглядывались крысиными глазками, в нечто видное лишь им. Агрессивные зрачки потухли, но кровожадность из них не ушла, просто она окаменела.
Если тут замешано волшебство, то очень могущественное. А волшебству, как Грум, так и Уркус, привыкли не доверять и всячески презирать. Разве есть честь в ментальном ударе? Ха, прием слабаков! Настоящие личности бьют кулаком.
Странным было еще и то, что полчища застыли в одинаковых, солдатских позах. Выпрямившись, и поставив оружие вдоль фигуры. Тут, однозначно, имел место приказ, но от кого он исходил? И что не менее важно - в чем заключался?
Вряд ли, главнокомандующий проявил гуманизм. Или решил пожалеть войска, которых у него было в небывалом избытке! Существовала, конечно, версия, что он проникся уважением к бесстрашным воинам. Но, к сожалению, не у всех мышление, гармонично согласуется с мышлением двух народов, большинству оно чуждо.
Воины неисчислимого войска неприятеля, напряглись, их дыхание участилось. Пружина их спокойствия натягивалась, и стоит ей порваться, наружу вырвется сдерживаемая злоба. А сдерживалась она какими-то сторонними силами, действующими извне.
Прямолинейные воины будут радостно приветствовать уничтожительную атаку, а вот монархи вынуждены придумать способ, их от нее оградить. На то они и гегемоны, а не простолюдины.
Как часто бывает в безвыходных ситуациях, Грума охватил гнев. Его топор опустился на ближайшего монстра, без труда рассеяв его недвижимую фигуру. По инерции, лезвие пошло дальше, и врезалось в плоскость пола.
Образовалась трещина. По краям она как бы вздулась, и зародился небольшой бугорок. Подобно выдавливаемому прыщу, он лопнул, создав микро-фонтанчик. Выходящие струи полнились разновидных отходов.
Ну конечно!
Та же модель, по которой функционирует замок гномов, применена и ко всему городу. Когда пласты хлама и мусора, поднимаются выше уровня крыш, то прямо на них строятся новая плоскость, которой суждено стать землей будущего города.
Хм... через несколько веков, народам пришлось бы переселиться к некроманту. Хотя... это, все зависит от того, как пойдет отходное производство, вполне возможно, что и гораздо раньше.
Маленький ключ, расширялся, и не спеша, ломал породу вокруг себя. Напор вырастал...
Уркус расшифровал ситуацию, и пришел к выводам. Вот он шанс!
Рванувшись вперед, и таща за собой бородатый балласт, он прорубился сквозь ряды обездвиженных существ, на несколько метров.
Сообразивший сущность плана Грум, вскричал:
"Ломай почву, зеленка!"
Орк именно это и сделал. Он взметнул якорного гнома, и обрушил его на землю.
-Не мной! Орясина!
На этот раз пролом был значительнее. Феерия осколков, прыгнула в высь, открывая доступ сдерживаемой стихии. Трещины анизотропными дорожками, разошлись по поверхности.
Но Уркус переместился на новое место, и уже там, пробивал каверну своим отбойным молотком.
Первая брешь, уже выросла до габаритов небольшого кратера, продолжающего процесс расширения. Земля трескалась, и жадная субстанция глотала расчлененные куски.
По вибрирующей плоскости, Уркус пробился к третье, избранной им зоне. Мощным импульсом, он сломал подрагивающую землю. Из нее сразу вырвался фонтан, как из пробитого нефтяного месторождения.
В отличие от нефтяного месторождения, данный фонтан переполняло не черное золото, а залежи всякой всячины. Выброшенные в высь, на землю посыпался дождь разнородных предметов, среди которых были, как топорища, так и лезвия топоров. А также разнокалиберные булыжники, альтернативные пушечным ядрам.
Множество монстров уничтожились в мгновение ока, когда град достиг их голов.
Все больше гипоцентров под каменной толщей, приступали к разрушительной деятельности. Сплошная плита трескалась, распадаясь на угловатые куски разных размеров. Часть из них, поглощалась токсичной дрянью, причудливая неоднородность мусорных залежей.
Везде, где проходила волна распада, популяции монстров сокращались до нуля. Кто не рассыпался от пробивного удара, уходил ко дну.
Исторгающаяся жижа, выглядела как густая масса, вроде остывшей манной каши. От каши она отличалась темно-зеленым окрасом, и несъедобным запахом.
Болото пробивало себе новые пути, через которые оно вырывалось, наружу, утаскивая новые жертвы. Бреши удлинялись. Вскоре весь город покроет сеть плюющихся капилляров.
После заключительной третьей диверсии, Уркус счел лучшим вариантом вернуться к храму. Во всяком случае, в этой мысли, была надежда на избежание восходящего апокалипсиса.
Действовать необходимо быстро, но бородатый таран немного контузило, и Уркусу пришлось его тащить. Почва, прямо под ступнями, теряла целостность, намного опережая скорость монархов. Вместе, вожди представляли собой большой вес, который с трудом удерживался на шатком плато.
Если бы восходящее болото не было таким густым, Уркус не сумел бы отталкиваться от его глади. Тогда бы он провалился в болото, вместе с обременительным якорем. Но пока ему везло, он успевал прыгать до того, как пол окончательно распадался, и приземляться, до того как он серьезно трескался.
Завороженные разыгрывавшейся катастрофой, гномы и орки, стояли раскрыв рты. В некоторые залетели комки гетерогенной смеси.
-Быстро внутрь! - взревел вождь орков, уже у самой лестницы в укрепление.
Для пущего внушения он взмахнул безвольным телом, висящим на левой руке. Орки без возражений приняли приказ, а вот гномов возмутило, то, что ими командует какой-то зеленокожий. Орков, в свою очередь, возмутило проявленное неуважение гномов, и лестница вот-вот готова была стать ареной нового столкновения.
Конфликту воспрепятствовал вождь, наконец, добравшийся до ступеней. Он несколькими сериями пинков и затрещин, повторно регламентировал свой приказ. Они выдавались представителям его народа, так как гномам они бы послужили топливом для вспышки.