Ему нравился этот клуб, потому что это было стильное место, в котором имелась возможность душевно выпить, беззаботно поболтать и результативно поохотиться. Он появлялся тут нечасто, только когда зов крови заявлял на него свои права. Не изменяя себе, он оставался тут напорист, неудержим и неотразим.
Ей нравилось это место, потому что оно выглядело по-своему уютным и на все возможные степени сравнения необычным. Антураж под готику, полумрак и настоящий огонь делали это место живым. Она бывала здесь очень редко, только когда в душе образовывался спрессованный комок одиночества и вселенского холода. Не изменяя себе, она тут оставалась тиха, задумчива и, пожалуй, робка.
*
Одетый под стать заведению молодой человек уверенно ввалился в клубную залу. На его лице играла какая-то слегка саркастическая или скорее умеренно хищная улыбка. Тренированный глаз привычно схватил силуэты посетителей, выделяя знакомых, пришлых и собственно дичь. Последней категории пока отыскалось крайне мало по причине слишком раннего часа.
Он не заметил ее. Да нет, он мог поклясться, что ее там не было и не могло быть. Лишь второй внимательный взгляд, пущенный по залу, выявил за крайним, можно сказать, "его любимым столиком" светлый силуэт. Она совершенно не шла к заведению. Нет, если сказать точно, она наоборот оказалась тут как нельзя к месту. Этому готическому антуражу как раз не хватало именно такой вот светлой, невинной и беленькой ЖЕРТВЫ. Улыбка молодого человека перешла в разряд плотоядных. Наш герой любил напор и привык брать "крепости" одним продуманным натиском.
- Как мило, что Вы выбрали мой любимый столик, - сказал молодой человек, немного отодвинув стул и как бы замерев в миге от факта своего соседства. - Вы же проявите милосердие?
Молодая дама испуганно моргнула и даже прикрыла глаза то ли от испуга, то ли от смущения. Ее рука, лежавшая на столе у ножки бокала с вином, робко сбежала под стол и укрылась скатертью, как бы оставляя поле боя победителю.
- Сударыня, Вы позволите мне сесть? - спросило само обаяние от мужского начала.
Легкий безмолвный кивок совершенно точно был знаком согласия. Фонарь под старину с мечущимся в извечном танце огоньком свечи открыл нехитрое убранство стола. Пузатый бокал с темным вином и небольшая тарелочка с ломтиками яблока. Улыбаясь, он посмотрел на незнакомку. Она еще больше опустила глаза, робко протянула руку к бокалу и сделала порывистый глоток.
- Мне чай, пожалуйста, - сказал он подошедшей официантке, глядя в упор на светлое личико незнакомки в обрамлении волос цвета спелой пшеницы, - Ассамский черный, сахар не нужен.
*
Вечер уверенно снимал тугие пружинки человеческих комплексов, скручивая время между "незнакомец" и "почти приятель" ажурными стрелками старинных часов. Сработала ли извечная магия голоса или плавные такты необычной музыки с загибом под классику, но девушка уже не жалась к стулу. И хоть говорил в основном молодой человек, весь облик которого говорил о стремительности и силе, но за увитом танцующими бликами огня столом однозначно сложилась обстановка, которая могла претендовать на звание беседы. Глаза девушки то и дело искрились, а уголки губ из последних сил сдерживали натиск робкой улыбки.
- Потанцуем, - как-то неожиданно предложил он прямо посреди разговора, не сделав даже попытки к движению.
Тем не менее, дама испуганно подалась назад, как будто он придвинулся к ней вплотную. Но в последний момент, как бы устыдившись своей робости, девушка все же удержалась на той грани, которая уже совершенно точно значила бы отказ.
*
Необычная пара скользила по практически пустому танцполу. Строгий черный костюм с немного старомодным сюртуком и давно вышедшими из моды лацканами, солидные дорогие туфли и красная шелковая рубашка молодого человека казались как бы полной противоположностью легкомысленному на этом фоне костюмчику в светло-бежевых тонах, едва прикрывавшему юбкой обтянутые телесного цвета нейлоном коленки своей хозяйки. Несмотря на плавную мелодию, танец казался сложенным из резких па, нанизанных на нитку плавных тактов мелодии при которых слишком часто довольно длинные темные волосы молодого человека касались светлого лица девушки. Глаза с головой выдавали обоих.
*
Такси, лукаво подмигивая приборной панелью и нашептывая слова-лозунги избитого шлягера, везло новых знакомых в ночь, и дама искренне надеялась, что они едут к ее дому. Молодой человек не был назойлив в своих притязаниях, но все же то легким прикосновением к щеке волосами, то несильным пожатием локотка постоянно напоминал о своем интересе к ней. И дама, пребывая под впечатлением проведенного времени, находилась на грани чего-то большего, нежели просто "спасибо за чудный вечер".
- Остановите, пожалуйста, у парка, мы пройдемся, - безапелляционно заявил молодой человек водителю.
Девушка вздрогнула, но глядящие прямо в глубину ее души темные с отблесками каких-то огней глаза нового знакомого, казалось, просто и незатейливо подавили ее волю, оставив лишь желание подчиняться. Она покорно вышла из теплой машины, фактически олицетворявшей для нее последнюю линию обороны. И была ночь, и была тревога в глазах девушки, и был почти пустой парк...
Вы бы, конечно, сказали, что никогда не поддались бы такой глупости и были бы правы на все сто процентов, но это были бы Вы. Но Вы, а совсем не эта очарованная и полностью доверившаяся своим чувствам и томлениям девушка.
*
Но в том то и обманчивость таких мест, что они далеко не всегда столь пусты, как бы хотелось ищущим уединения парочкам. Стайка каких-то крепко выпивших гопников вынырнула как чертик из табакерки. И они начали бы свою излюбленную песню о главном, если бы не одно НО. Парень не стал ждать, он атаковал первым. Его стремительные отточенные движения, как показалось обомлевшей девушке, могли нести только смерть. Она инстинктивно успела сделать едва пару робких шагов назад, когда все закончилось.
- Нам лучше уйти, - уверенная сильная рука клубного знакомого мягко, но настойчиво увлекла ее прочь.
- Ты убил их? - почему-то спросила она.
- Зачем же ломать бутылки, не выпив вина, - загадочно ответил он.
*
Конец ночного пути оставался совершенно непрогнозируемым для девушки с милым личиком в обрамлении профессионально сделанной прически типа "Каре". Входя в бар, она никак не намеревалась оказаться один на один с мужчиной ночью на его территории, да еще и в компании пошлой бутылки хоть и дорогого, но крайне развратного напитка под названием "шампанское". И, казалось, именно последний факт, опечалил ее больше всего. На ее лице между всеми девичьими страхами и сомнениями от самого начала времен большими буквами были написаны недоумение и досада.
- Иди ко мне, - сказал он, подавая ей руку.
Как во сне она подалась вперед, покорная его воле, но будто в последний момент что-то остановило ее. Она вздрогнула и выпала из наваждения. В глазах блеснул страх, и она замерла на месте.
- Чего же ты испугалась, - мягко спросил он, опять протягивая руку через совсем небольшое расстояние прихожей. - Я не причиню тебе вреда.
Ее взгляд опять метнулся по прихожей, и она сначала неуверенно, а затем более твердо покачала головой и даже сделала небольшой шажок обратно к входной двери. Он примирительно развел руки, как бы показывая, что воля ее, и он не претендует на ее послушание. А затем одним плавным, казалось, слитным движением он оказался подле нее и, закружив танцевальный пируэт, ловко переместил ее в центр прихожей прямо под люстру. Пара замерла. Молодой мужчина стоял, замерев, с наслаждением вдыхая запахи желанной ему женщины. Молодая женщина стояла, замерев, с ужасом глядя в огромное зеркало за спиной молодого человека. Ее глаза постепенно наливались испугом, как будто из зазеркалья на нее смотрело привидение.
- Что там? - спросил он, почувствовав ее напряжение, и попытался повернуться.
Но совершенно неожиданно тренированное тело отказало ему. С удивлением он осознал тот факт, что ему не удалось осилить хрупкую спутницу этого замечательного вечера. В полном непонимании он опустил глаза и встретился с ее совершенно изменившимся взглядом. Теперь в его почти черные, доставшиеся ему от предков омуты, смотрели не менее глубокие темные провалы в которых, казалось, жила сама вечность.
- Зачем тебе это? - мягкий голос его новой знакомой оказался в сложившейся ситуации совершенно не к месту. - Неужели тебе мало просто знать, что охота удалась, и жертва на все согласна?
- Я желаю, - он с трудом нашел в себе силы произнести это, как будто сдвигая каждым словом гору с насиженного веками места.
- Хорошо, - неожиданно уступила она.
*
- Этого не может быть, - сказал он после продолжительного молчания.
- Есть много в жизни, брат, хоть ты и не Горацио, - ответила она.
В зеркале отражалась другая женщина. Нет, она не стала совершенно другой, но абсолютно точно не выглядела той женщиной, которую обнимали его руки. В данный момент обоих разделенных зазеркальем незнакомок объединял, пожалуй, только взгляд вечности.
- А она, в зеркале, тоже ничего, - робкая мысль прокралась в царство ступора. - Черные волосы так гармонируют с бледным лицом и яркими губами. Классная помада. Грудь чуть меньше, но это даже лучше, а фигура даже приятнее... Интересно, что врет глаза или зеркало?
- Зеркала не могут врать, - вкрался мягкий голос новой знакомой в его мысли. - И почему я должна быть там хуже, чем здесь?
- Не должна, - автоматически подумал он и мысленно осекся. - Как ты узнала?
- Такова моя природа, - ответила она. - Должны же быть у вампира хоть какие-то преимущества, иначе жизнь станет совсем постной.
- Вампир, - улыбнулся он. Эта мысль почему-то сильно развеселила его, окончательно убедив в происходящем розыгрыше. - Это нужно отметить.
Хрупкие женские ручки выудили из пакета кажущуюся гротескно большой и тяжелой бутылку шампанского. Он улыбнулся и протянул руку, чтобы помочь. Она улыбнулась в ответ, и эти же нежные холеные пальчики шутя отломили горлышко темно-зеленого стекла, выпустив на волю пузыристое вино.
- Прости, у меня всегда плохо получалось с шампанским, - поморщилась она. - Не люблю я этот лимонад. Тем более что и вкуса не разбираю, просто привычка...
- Так ты нежить? - теперь он уже удивился по-настоящему.
- Скорее уж меня можно назвать "несмерть", - улыбнулась она в ответ. - Ладно, давай лучше выпьем, раз ты передумал падать в обморок.
*
- Тебе, наверное, уже тысячи раз задавали этот вопрос, - прошептал он в пахнущие какими-то тонкими остатками парфюмерии волосы. - Почему ты не такая, какими их рисуют?
- Чем юноша в сексе отличается от зрелого мужчины? - задала она встречный вопрос и, не требуя ответа, добавила. - Мужчина может держать себя в руках. В этом отличие высших.
- Но зачем все это? - указал он на смятую постель?
- У вампира есть масса мнимых преимуществ, мой нежный любовник, - ответила она. - Но за все в этом мире нужно платить. Я никогда не смогу вновь почувствовать вкуса вина или сладости шоколада, я не смогу как раньше насладиться музыкой или картиной, ведь вижу и слышу совсем иначе, я даже не смогу просто понежиться в теплой ванной. С трудом обузданный голод и неистребимый холод - вот обратная сторона моей медали.
- И неужели никакого выхода? - удивился он.
- Почему же, - игриво посмотрела она ему в глаза. - Выход есть и именно к нему мы сейчас опять направимся. Любовь и страсть - как раз то немногое, что способно тягаться на равных с холодом вечности...