Пробираясь через кустарник, стараясь не испачкать светлую рубаху о зелень листвы, Николай не заметил присевшего человека за кустом.
- Не ходите сюда, дяденька!
- Господи...
Пробравшись на чистое без растений место, стал стряхивать мусор в виде сухих листьев.
- Постоянно попадаю в какие-то неприятные ситуации. Это у меня уже в крови, - стал объяснять Николай свои действия товарищам за столом с водкой и пивом и всевозможными закусками, которых оставил на некоторое время. - О чём я говорил?
- Ты говорил о точёных женщинах.
- Да! Она была, как загорелый фарфор и словно выточена на токарном станке. Её руки и ноги походили на точёные чурочки и это было очень красиво. Самое главное она не была рыжей.
- Что, ты не любишь рыжих женщин?
- Не люблю. Она жила в Днепропетровске и училась там на строителя. Видел я её только в тот день, один раз, когда сторожил на объекте. Пришли с другом компанией, остались на ночь. Я таких женщин ещё не видел. Я был молод и она была юной. Тело упругое, как надутый мяч. Какая у неё стала судьба не знаю, только до сих пор забыть не могу - вот и всё, что могу сказать о точёных женщинах.
- Постоянно говорим о женщинах когда выпьем, - заговорил Славик. - У нас как по какому-то плану: рыбалка, футбол, женщины.
- Ну, раз план на этом кончается, то надо расходиться по домам.
Одинокий дом у моря встретил Николая как старого постояльца. Прожив в одиночестве целую вечность, её основную часть в этом доме, радуешься пауку, который сплёл свою сеть в углу кухни. Кошка серой масти трётся о ноги выпрашивая варёных бычков, которые в это время года в море плохо ловятся. Николай раскрыл холодильник: ну так и должно быть у старого, одинокого человека. Стук во входную дверь. Пришлось пойти и открыть пришедшему.
- Здравствуйте!
- Здравствуй, юное создание.
- Здравствуйте папа, я Ваша дочь Вера!
Это прозвучало как словосочетание одним словом, на одном выдохе: "Вы, мужчина, выиграли миллион".
- Мы так и будем стоять или пригласите дочь пройти в дом?
Опомнился Николай на кухне. Приготовил тушки бычков в масле с яйцом и луком. Пожарил колбасу, которую редко жарил и забыл как это делается. Обвинил свои действия стрессом и направился со сковородкой на веранду, где стоял стол из дуба, крепкий как скала в горах. Вспомнив о чайнике, который вот-вот закипит, пробежался и, нарезав хлеб, прокричал приглашение, зовя гостей к ужину.
Николай в душе гордился своей верандой. Она сохраняла запах свежеспиленной древесины. На юге этот запах держится не долго - год, два и всё. Этой веранде был год, но её запах хвои и дуба был ещё крепок.
Девушки ели от души. Жевали так, как будь-то не ели очень долго. "Смели" с тарелок всё, не оставив ни крошки, самое странное быстро. За этим действом внимательно наблюдал хозяин дома.
- Чаю? Кофе?
- Молока.
- Значит, чай с молоком и кофе со сливками? - в его низком с хрипотцой голосе прозвучала скрытая то ли угроза, то ли шутка.
- Да нет, мы пить не хотим. Сыты мы и спасибо. Водички попьём, пойдём в комнату, которую Вы нам предложили, поспим.
- Шучу я. Сейчас принесу молока, - сказал Николай, - подождите немного.
Когда девушки попили молока и ушли, Николай остался один. Пришла кошка, посмотрела на хозяина своими бесцветными глазами. Пришлось встать и отломать малюсенький кусочек колбаски.
- На, ешь. Я так и знал, что ты не будешь её есть. Избалованная ты! Больше тебе колбасу предлагать не буду. Бычков тоже нет, сейчас только последних съели. Жри свой КитиКет.
"Дочь! Я твоей матери адрес моего проживания не давал. Аферистка. Поспи ночь, а там разберёмся".
В душе Николай Степанович захотел чтобы Вера была его родственником, а именно дочерью. Он понимал, они могли его обмануть для того, чтобы пожить на берегу моря не затрачивая ни копейки. А если это правда, насчёт дочери? Если это моя дочь? Завтра посмотрю их паспорта и всё выясню. Это завтра, а сегодня спать, спать, спать.
- Всё как-то не по плану вышло, - проговорила Света, закрывшись по подбородок лёгким одеялом, - не надо было говорить, что ты его дочь раньше времени. По внешности ты, правда, подходишь на дочь его точёной женщины. Он ещё говорил, что она училась в строительном техникуме или институте, запомни это, может пригодиться.
- Зачем мы его обманываем? Нехорошо это. Дядька вроде хороший. Ты видела какая у него под виноградом машина стоит? Сразу видно что дорогая. Чем он занимается?
- Завтра узнаешь. Бычки с колбасой вкусные... на природе... дёрнуло тебя с этим молоком, попили бы простой чай или кофе.
- Положительно приятный дядька, спокойный и не кричит. Не хочется его обманывать. Встанем рано утром пока он спит, возьмём вещи и тихонько уйдём.
- Струсила?
- Нет. Просто следующая очередь быть дочерью кого-нибудь старпёра твоя, и тогда я могу задать этот же вопрос уже тебе.
- Верка, Верка! Так хорошо началось, а ты этот спектакль не хочешь сыграть до конца. Рискни - будет весело.
- Он же не граф из спектакля "Летучая мышь". Ему не скажешь что собака Эмма, стала Гектором перед смертью и вообще, умерла из-за того, что её переименовали. Он положительно умнее.
- У него один ум, а у нас два.
- Осторожничать не помешает и, если ты говоришь об уме, то утро вечера мудренее. Давай спать, утром что-нибудь придумаем. А не придумаем, уйдём незаметно и конец.
Утром, встав пораньше, не найдя в доме, поблизости со своей комнатой туалет, подруги направились в летний туалет и с ужасом увидели во дворе злую собаку. Она не лаяла, не скалила зубы, но взгляд её был не из добрых взглядов. Проход в летний туалет был свободен, но проход на улицу, а значит на свободу, был отрезан этим диким, по словам Светки, животным. Животное сидело на стальной, звенящей при движении собаки, цепи.
- Да-а, свобода кусается.
- И, наверное, больно.
- Смотри, какие желтые зубы, говорят, что если у собаки в пасти черное нёбо, то она злая.
Собака, словно понимая человеческую речь, перестала быстро дышать, закрыла пасть и проглотила слюну. Неуклюже, просто бухнулась на землю, улеглась поудобнее, продолжая с интересом глядеть на незнакомцев.
Войдя к себе в комнату, усевшись на свои кровати, подруги задумались. Никто ничего не говорил, только Светка иногда поглядывала на подругу, чувствуя ответственность за ложь, которую вечером сказала Вера.
- Как ты думаешь, - начала Вера, - сколько будет стоить нам проживание в этой комнате?
- Кондиционер, холодильник, душ... гривен пятьдесят, минимум, - как-то смешно, изображая кислоту во рту, скривила гримасу Света.
- Плохо, что у нас нет дома на берегу моря. - Открыла портмоне, проверив скудные сбережения, сказала Вера. - Ничего, прорвёмся. У меня такое чувство, что нам придётся платить за проживание. Что он ещё своим алкашам говорил?
- Говорил видел её всего один раз, но забыть не может.
- Ностальгия... если мы на его чувствах сыграем, то это будет с одной стороны отвратительно, с другой стороны высший пилотаж общения. Мы ему ничего плохого не хотим?
- Не хотим.
- Мы ему хотим добра и благополучия?
- Точно! Хороший дядечка.
- Светка! Если мы его по-доброму разыграем, то у него останется только память о нашем пребывании здесь. Заметь, хорошая память.
- И что для этого нужно?
- Плов.
- Плов?
- Да! Именно плов! Мужчины от мяса добреют и рис полезен для организма. Ты плов умеешь готовить?
- Не-ет.
- Я тебя научу. Пойдём на кухню искать рис и мясо. Если ничего нет, пойдём и купим. Решено? Решено.
- Так рано ещё! Опять же собака...
- Правильно. Давай собирать вещи.
- Зачем?
- На случай непредвиденных обстоятельств. Ты заметила я начинаю командовать?
- Ну-у-у. Это у тебя болезнь...
Подружки громко рассмеялись, обнялись и пошли на кухню, которую в этом доме им уже не надо искать.
Войдя в кухню, найдя её ещё и по запаху кофе, подружки остановились от неожиданности. На вращающемся стуле, у невысокой стойки, как в кафе, сидел и пил чай сам хозяин дома. Повернувшись на этом стуле к девушкам, этот хозяин, не подав вида удивления, спросил:
- Как у юности дела? Я сварил вам кофе, но не ожидал, что вы так рано проснётесь. Хозяйничайте и не стесняйтесь. Всё входит в стоимость проживания. Считайте это за шутку и не за шутку тоже. Расслабьтесь, как говорят ваши ровесники и кушайте то, что найдёте в холодильнике. Вера, мне необходимо с тобой поговорить. Говорить будем в моём кабинете. Не возражаю если при этом будет присутствовать твоя подруга. Я буду вас ждать в моём кабинете наверху. Первая дверь налево. Налево - это не направо. Жду.
Николай Степанович встал и, бережно держа свою чашку чая, с ухмылкой направился из кухни.
- Вот влипли, - проговорила Светка после того, как услышала тихий хлопок закрывающейся двери на втором этаже двухэтажного дома Николая Степановича.
- Ну и что нам делать?
- Стреляться!?
- Что с пловом?
- Пловить. Задумали сварить, значит сварим. Или у тебя есть другие предложения?
- Пока плов откладывается, - задумчиво произнесла Вера.
Света открыла холодильник и с удивлением констатировала:
- У него в холодильнике нет молока. Почему? Вывод один - он его ненавидит.
- Или мы его вчера выпили.
Светка так заразительно засмеялась, что Верка подхватила этот беззаботный смех.
Но мы-то знаем, что смеётся тот, кто смеётся последним, а это очень длинная очередь к финалу. И если вы увидите смеющегося человека и не увидите причину его смеха, знайте, что он не сошёл с ума, а просто на нём закончилась очередь.
Кабинет предстал перед девушками во всей своей красе. Примерно так представляла и Светка и Верка этот кабинет: просторный, с темными обоями, посередине стол с письменными приборами и папками с бумагой разного формата. В нём было три двери. В одну из которой вошли две подружки. В кресле, за столом, сидел Николай Степанович и что-то писал.
- Заходим, заходим, - проговорил он не поднимая головы и не отрывая взгляда от бумаги, держа у уха телефонную трубку. - Присаживайтесь поудобней и прошу одну минуточку. На столе журналы.
- Александр Анатольевич! Ну не могу я этого сделать. Физически не могу. Ну, давай я себе харакири сделаю! Тебе от этого будет лучше? Ах вот как? Поздравляю Шарик - Вы балбес. Нет, только десятого. Да что ты хочешь, чтобы меня налоговая... пока! Мне некогда, перезвоню когда ты успокоишься и мы что-нибудь придумаем. И не волнуйся ты так. Ты можешь на меня рассчитывать как и прежде. Да! Да перехитрим мы их, провернём, некогда мне!
- Парень теряет сотню, а расстраивается на две, - проговорил Николай Степанович. - Присаживайтесь же, наконец. Да хотя бы на диван. Нет, подождите. Стойте и не двигайтесь, сейчас я вас сфотографирую. Где-то у меня фотоаппарат. Вот он. Улыбочку. Готово. Теперь присаживайтесь поудобней и рассказывайте.
- Что?
- Всё что угодно. Обещаю слушать внимательно.
- Кто?
- Кто смелый! Лучше, если будет говорить дочь.
Пристальный взор Николая Степановича заставил Веру собраться с мыслями и духом.
Этот монолог даст возможность прожить целую неделю в его неплохом доме и отдохнуть на славу бесплатно.
- Вы, наверное, хотите знать откуда я знаю то, что я Ваша дочь? Вы хотите доказательств? Хорошо!
- Весь в ожидании, - серьёзно произнёс Степанович. Его взгляд показался Вере злым. Наверное этот добрый взгляд искажает старость.
- Три года назад моя мама увидела Вас на ярмарке в Вашем городе. Проследила за Вами и, узнав где Вы живёте, в разговоре о прошлом, рассказала мне. Рассказала, что в прошлом просила у Вас помощи по предотвращению беременности, и Вы тогда отказались ей помочь. У неё не было денег на операцию и она родила. Назвала новорожденную девочку Верой. Вера приехала в тот город, в котором живёт её отец и прямо в лицо сказала ему что она его дочь без всяких доказательств. Теперь папе придётся решать трудную задачу обеспечения родной дочери необходимыми для дочери средствами.
- Сразу видно, что ты не готовилась к разговору со мной и говорила, используя и надеясь на свою фантазию. То, что ты сказала, я проверю и сразу скажу ты получишь то, о чём сейчас говорила, но...
Николай Степанович встал, подошёл к сейфу и, вынув из него несколько папок, положив их на стол, проговорил:
- Если ты моя дочь, то тебе надо всё это изучить. Перед тобой выбор - либо ты дочь папина, либо ты дочь мамина.
- Что это?
- Документы, которые тебе, повторюсь, необходимо изучить. Эта папка о пансионате Парус, эта папка о свиноферме на северо-западе. Эта папка - кафе Легенда. Всё это сейчас принадлежит тебе или будет принадлежать в будущем. Если этого мало, то есть ещё недостроенный дом на берегу моря и рыболовная бригада. Станция технического ремонта и мойка автомобилей в этом городе. Потянешь? Решай, ты моя дочь? Вот деньги на зарплату рабочим. - Степанович начал доставать из этого же сейфа пачки банкнот, приговаривая. - В понедельник, каждую неделю, в конверте, под роспись в ведомости, выплачиваешь рабочим в Парусе. Во вторник - свиноферма, среда - Легенда. Я написал письмо, которое говорит о том, что ты полная хозяйка того, что я только что перечислил, если кто спросит.
Вера сидела с открытым ртом как на уроке истории, бесполезно вспоминая о том, кто такой Геродот. Светка навалилась на спинку дивана, явно не ожидавшая такого поворота событий.
- Ты, Вера, сейчас будешь отвечать за то, что делается на этих предприятиях и ещё будешь получать за это зарплату. Ты владелица того, что в папках. Прошу тебя не обижать рабочих и по возможности им помогать. Вера! - Николай Степанович пригляделся к дочери, - это большая ответственность. Я перед мэром отвечаю, не подведи. На улице машина с прицепом. В прицеп я положил стол стулья и зонт для отдыха, вы же отдыхать приех... да она что, меня не слышит?
- Сейчас, сейчас, - засуетилась Света, - у неё такой ступор редко бывает, пройдёт.
- Я вижу что ты, Светлана, в этой ситуации самый разумный человек. У меня к тебе просьба. Не оставляй мою дочь одну и не приведи Господи рассказать городу то, что Вера моя дочь. Её сразу закажут и убьют. Если будут спрашивать, то скажи она мой новый работник по дизайну. Если уж будут очень цепляться то скажи, что она любовница моего босса, которого ты не знаешь. Вообще всё по блату. Найдите себе телохранителя и мне его покажете. Поняла? Дочь! - многозначительно подняв указательный палец, тихо произнёс последнее слово новоиспеченный папаша с улыбкой и пошёл из кабинета, оставив девушек в их же собственном, как они говорят, ступоре.
Николай Степанович стоял у моря, подставляя ветру то одну, то другую щеку своего лица. Стоял под сливовицей, тень которой сохраняла влагу ночи. Прожив часть жизни, считал себя человеком разумным и не бедным.
"Был ты, Колька, бедным? Нет. Был счастливым? Нет. Хотел ты богатства? Нет. Хотел ты дочь, как Вера? Да! Да! Да! А-а-а-а, - неслышно закричал он во всё горло, которое слышало только море и ветер с чайками. Я не хочу чтобы меня любили за деньги. Прочь слезы ностальгии. Я должен думать о городе и его благополучии. Надо рассказать о моей ситуации меру, он должен посоветовать что-нибудь разумное. Что за чувства меня охватывают? Ну жил же без них! Обходился! Посылал деньги на благотворительные нужды. Ну почему сейчас мне нужна именно дочь? Если она не докажет мне то, что она моя дочь, я докажу ей то, что я её отец!"
- Степанович, Коля? Ты бы ещё ночью меня вызвал? Что случилось? - заговорил мэр, ещё не подойдя к Николаю.
- Дочь приехала, я ей свиноферму отдал присмотреть, кафе и санаторий.
- Глупо. Скажу, что это не умно. Ты мне должен свинину поставлять бесперебойно. Хоть воруй из своего свинарника, но поставки не останавливай! Кто будет кормить отдыхающих как не ты? Да ты что, хочешь пустить в свой огород "козла"? Знаешь Колька, я мэром города стал с твоей подачи. Что ты мне обещал? А что сделал?
- Давай, не кипятись ты...
- На мне город висит, не кипятись, - уже немного тише, - я в налоговую службу пожалуюсь.
- И снова встретишься со мной?
- Встречусь и уже с ножом. Мне необходимо накормить и напоить. Если ты мне в этом помочь не сможешь, то я тебя задушу.
- Ты забыл ещё и обогреть газом.
- Газ не трогай - это моя вечная проблема. Не поверишь, ночами не сплю. Брошу я эту работу.
- А хабари?
- Одно утешает. Моя задача украшать город и его развивать. На твою поддержку я очень рассчитываю.
- Правильно делаешь. Какой король без свиты? С моей стороны проблем нет. Ты мне скажи что делать с Верой, моей дочкой?
- Если она не твоя дочь, то удочери если без неё жить не можешь. Я надеюсь ты ей деньги не давал?
- Давал. На заработную плату рабочих.
- Ты, Николай, не глупый человек, а поступаешь как неразумный, капризный мальчишка. Целые передачи выпускают с советами о осчастливленных блестящими бусами.
- Я за ними Пашу оставил наблюдать, как телохранителя и деньгохранителя, по-совместительству. Если пойдёт что-то не так, он мне позвонит. Если не позвонит - всё в порядке.
- Не нравится мне твой Паша. Злой он какой-то.
- Туману напускает. Хочет чтобы его боялись. Даже байку про себя сочинил мол человека ножом убил.
- Так это неправда?
- Что?
- Что он человека убил.
- Уверенно я сказать этого не могу. Мне нравятся эти слухи. Они мне уважения придают и страх на налоговую службу нагоняют: двойная польза. Представляешь, пришли две девчонки вечером, соплячки. Одна из них откровенно говорит, что она является моей дочерью. Я сначала подумал что они переночевать решили без денег, потому и солгали. Потом поразмыслил и понял, что мне предоставляется уникальный случай осуществить свою мечту.
- Мечту? У тебя есть мечта?
- Причём тут удивления? Если бы я не мечтал, то ты бы не был мэром.
- Не преувеличивай своих заслуг. Лучше скажи мечта такая?
Николай Степанович поднял в локте руку, показывая ладошку, останавливая разговор, собираясь с мыслями.
- Посмотри на отдыхающих - беззаботная публика. Погляди на наших алкашей - полное безразличие к происходящему в городе и в мире. Меня берёт зависть. Пашешь, пашешь - никакой благодарности. Лично мне хочется проплыть на плоту по горной реке. Сплавляться и вести жизнь дикаря, но у нас нет рек. Я хочу ходить по пустыне в поисках капли воды, но у нас нет пустыни. Нет у нас и тайги, нет Северного полюса. У нас есть только море, но у меня нет яхты и я её не хочу. Меня привлекают скитания и я уже начинаю ими бредить и тут - "Джек Пот". Я передаю дела и начинаю жизнь, которую хотел всегда - беззаботную и счастливую.
- Жизнь путешественника?
- Бери выше. Путешественник - раб своего кошелька.
- Ты будешь отдыхать дикарём?
- Ещё выше! Бомжом! Ты понимаешь какие меня ждут перспективы? Ты, Петр, даже не представляешь!
- Какие перспективы могут быть у человека без постоянного места жительства? Ты хочешь чтобы тебя пинали ногой?
- Зато я ни за что, в этой жизни, не буду платить и это меня будет веселить. Я буду добывать хлеб насущный своим трудом, а если буду голодать, то исключительно по своей вине, а не по вине министра нашего государства. Девочки, вероятно, хотели надо мной посмеяться - это в худшем случае. В лучшем - Вера моя дочь. Я тоже шутник и они будут жить не по своему, а по моему сценарию.
- Ты с собой возьмешь телефон?
- Нет. Я надену старую одежду, возьму с собой на дорогу еды, снасти для ловли рыбы, кредитную карточку на всякий непредвиденный случай, чайник с пачкой чая, подстилку для ночлега, фонарик и отправлюсь в путь по берегу моря.
- Ты хорошо подумал?
- Петр Спиридонович, не мешай осуществлению моей мечты. Я не был в отпуске десять лет твоего славного правления и мне всё надоело, скажу откровенно - это не моё. Может после бомжевания месяца, по времени, я переменю свои взгляды на жизнь, приду к тебе и скажу: "Баста, я начинаю, вернее продолжаю свою жизнь". Ты простишь бомжа? Сделаешь его своей правой рукой?
Петр молчал, думал глядя на горизонт.
- Ну, так как?
Опять молчание. Бизнес всегда поддерживал политику. Теперь бизнес неуправляем и политика теряет силу. Что будет завтра, можно только догадываться и эти догадки не радужной формы.
- Телефон ты возьмёшь и, если надо, дашь мне полезный совет в делах, касающихся твоей деятельности как хозяйственника. Этот пункт моего условия не оговаривается и выполняется беспрекословно как на войне. Если твоя, так называемая дочь, что-нибудь учудит, то отвечать придётся тебе по полной программе. Обязательно подготовь все документы на случай приезда проверки. Я не думал что ты меня бросишь во время летнего сезона. Даже не хочу желать тебе удачи в твоём безумном путешествии. Нельзя ставить верящих в тебя людей перед фактом, нельзя!
После таких слов, мэр отвернулся к морю и как-то обиженно наклонил голову. Николай Степанович подошёл к другу, обнял его за плечо одной рукой, легонько встряхнул. Мэр похлопал по руке на плече ладонью своей руки, повернулся и ничего не сказав, направился к своему автомобилю, стоявшему на шоссе.
Николай Степанович целый день перебирал бумаги в своём кабинете, стараясь ускорить время своего "бегства" в совсем другой для него мир. Мир, который его манил, и он кожей чувствовал сырой, морской воздух свободы. Он не отвечал на звонки и попросил Петровича, который приходил ухаживать за фруктовыми деревьями по старой дружбе и по-соседски, оторвать один из проводов связи; вызвать ремонтную бригаду связистов и, попросить их только во второй половине дня устранить неполадку, не раньше.
Через окно Николай Степанович видел как подъехала машина с новоиспеченными родственниками, которые назвались дочерью. От долгого сидения за столом ломило кости и Николай потянулся, стараясь сделать это как можно медленнее и не напрягая сильно мышцы. Он прекрасно помнил тот день, когда потягиваясь как в молодости, потянул мышцу и неделю ходил чувствуя резкую боль. Эти воспоминания и теперь не давали покоя и, самое обидное, дали понять что он старик по сравнению с его дочерью, (надо называть вещи своими именами).
Степанович включил свой сотовый телефон и позвонил Паше.
- Паша, когда девочки отдохнут, попроси их подняться ко мне в кабинет и можешь быть свободен. На сегодня всё.
- Сделаем. Я уйду без доклада?
- Да.
Через полчаса обе подружки ввалились в кабинет. Вера была серьезна, а вот Света улыбалась, постоянно что-то вспоминая, шептала Вере слова, которые были едва уловимы ухом Николая "приглашаем за покупками" и снова смеялась негромко, как это умеют делать подружки, вспоминая незабываемые эпизоды прошедшего дня.
Пытаясь войти в ритм их жизни, Николай Степанович пытался угадать их настроение. Он боялся одного: Вера откажется от перспективы, которую он ей нарисовал. Скажет что она приехала отдыхать и то, что она говорила, была откровенная ложь и станет просить прощения, собрав вещи уйдёт так же, как и пришла.
- Дудки! - в голос произнёс он свою мысль.
- Что дудки? - переспросила серьёзно настроенная Вера.
- Оп! Не обращайте внимания. Это просто вырвалось из... Расскажу анекдот: "Ой, я парашют забыл. Не возвращайся - плохая примета". Перейдём к главному. Расскажите о своих впечатлениях и, особенно, меня интересует ваше будущее. Что вы решили и что решила моя дочь? Не скрою, от ответа каждой из вас зависит моё будущее и настоящее. Давай начнём с тебя Вера.
- Наш день начался со свинофермы. Сегодня вторник. Выплатила зарплату рабочим. Поблагодарила их за труд. Съездили, покупались три часа в море и заехали в Парус. Познакомилась с заведующей. Рассказала ей что я новый работник и принята временно, по дизайну и благоустройству. У неё так много идей, что я сначала растерялась, но потом сказала: "Всё изучу и Ваши начинания обсудим".
- Извини что перебиваю, ты пока никому, ничего не обещай. Договорились?
- Договорились. Но это означает, я не хозяйка?
- Да не в этом дело. Надо все вопросы стараться решать сообща. Этим достигается согласие в действиях. Лично я стараюсь сделать так, чтобы все были довольны, или, по крайней мере, не затаили злобу - выигрышный вариант.
- С кем мне советоваться?
- Логично. Я бы хотел чтобы у тебя были люди к которым ты могла бы обратиться зная, что они тебе помогут хотя бы словом. Первый советчик - я, мэр тоже должен желать тебе добра, но он лоббирует свои интересы и тебе придётся подумать как поступить.
Николай Степанович неестественно наклонил голову, понимая что начинает давать советы, которых никто не просил.
- Как там море? Не спрашивала его почему меня в его водах нет?
- Вода теплая и нет медуз. Ветер ласковый и мы ели кукурузу с солью. Объедение...
- Что скажет Света?
- Света помолчит и скажет после того как улягутся страсти. Единственного, чего мне сейчас хочется, то это покушать, полежать и собраться с мыслями.
- Тебе Света я скажу то, что я тебя, как помощницу, и как просто человека ценю и возлагаю на тебя особую ответственность и задачу. Ты сейчас слышала, Вере не с кем посоветоваться. За каждую умную подсказку с твоей стороны Вере тебе будет приходить бонус. Я бы мог доверить тебе одно из моих дел, но мне хочется чтобы ты отдохнула и набралась сил и подсказывала, даже невпопад, высказывала свои мысли Вере.
Вообще, вы освоились? На ваш выбор: спать в отдельных комнатах или в комнате вместе. Я бы взял отдельную комнату и ходил бы в гости. Если согласны, то я попросил тетю Машу показать ваши комнаты и прошу тетю Машу не обижать. Она старенькая и ранимая. Если что не нравится, говорите Паше. Завтра меня не будет. Будете жить одни. Вера и Света, дом в полном вашем распоряжении. Отпишите мамам или позвоните что у вас всё хорошо.
Николай Степанович поглядел в окно в котором виднелся кусочек моря.
- Вера, передай и мой привет своей маме, - тихо произнес Николай Степанович, и уже бодро и достаточно громко. - Я никого не задерживаю и желаю приятного вечера и спокойной ночи. Да! Не забудьте выпить стакан кефира перед сном, лично кормите Джека - теперь уже нашего пса.
Когда девушки ушли, Николай Степанович включил свой телефон. Прошло несколько звонков. "Мэр названивал три раза. А Александр Анатольевич что от меня хочет?"
- Как дела Александр? Как твоё здоровьишко? Пенсия не бежит в степь?
- Будь здоров и не кашляй. Я тебе звонил и не дождался ответа. У меня к тебе большая просьба. Прошу тебя взять меня с собой. Клянусь, я тебе не помешаю, наоборот, помогать буду чем смогу. Возьми, не пожалеешь, будет с кем поговорить о жизни.
- Мэр проболтался?
- Не вини его. Мне он проговорился с огорчения и отчаяния как старому другу семьи и наставнику. Искал у меня совета не зная, что я того же желаю что и ты - скитаний. Хозяйка загрызла житья нет. Представляешь, выпиваю рюмку после того как оглянусь по сторонам: остерегаюсь она увидит.
- Тебе ли, майор, чего-то бояться. С коррупцией боролся, там правила без правил.
- Возьми! Вдвоём веселее и безопасней. Я пистолет возьму.
- Как Дон Кихот и Санчо Панса?
- Нет. Как Санчо Панса и Дон Кихот.
- Тогда договорились. Выходим завтра рано утром, и никому ничего, об этом, не говорим - условие. Мы будем людьми в которых никто не смог бы увидеть достаток в жизни, проще сказать бомжи, которых никто не считает за серьезных людей.