Аннотация: примерный набросок статьи. опубликовано в газете "Кол-контркультура"
Размышления после прочтения романа Стюарта Хоума "Вставь перед Христом и убей любовь".
Почти все думают, что анархия - это банальная разруха, хаос, беспредел, бандитизм. Никто не задумывался, почему такие люди, как Прудон, Кропоткин, Бакунин писали об этой утопии на полном серьезе, причем каждый - в своем разрезе. Не нужно говорить о своем подходе у Прудона, это все равно что искать наши реалии у Лао-Цзы, к тому же, будь Прудон более знаменит, он бы дискредитировал саму идею своими реакционными мыслями в русле фашизма, но, Кропоткин, к примеру, рассматривал анархию в социально-экономическом разрезе, а Бакунин скорее в социально-политическом.
Но в нашей стране бал правит быдло в погонах - так называемая "полиция" - я с зеленым ирокезом ехал в "уазике" на проверку на алкоголь, меня пытался стебать урел, а те же гопники в серой форме смеялись, мол, конец света, там и анархия наступит, все будут зеленые ходить.
Это неправильное видение анархии идет от стремления к благоустроенности, элементарному комфорту. Но что важнее - практично зажатый кусок одеяла, которое ты тянешь на себя, или свобода? Какие-нибудь политологи возразят: мол, а известно ли вам, молодой человек, такое явление, как "бегство от свободы"? Ведь на этом устроен весь принцип государственности? Но я могу привести пример из личного опыта: на день у меня есть пачка сигарет. Если я выкуриваю всю за пол дня, то я иду и стреляю у прохожих еще парочку, а не иду грабить или убивать.
А стремление к комфорту означает лишь то, что тебе как кислотный дождь стальные балки на мостах, проела мозги система. А система потребления учит лишь одному: продаваться.
К сожалению, куда ни плюнь, всюду можно увидеть одно и то же. Или лектора с вытянутым от анархистских речей лицом, будто ему в жопу вставили указательный палец по первую фалангу, или глуповатого "Петрушку" - студента, или ржущего мента, или с порицанием глядящего старика.
Тот, кто рассматривал феномен "бегства от свободы" видимо, считал, что человек не поднялся выше животного. Но животные не строят "вторую природу", еще одно проклятие анархистов, и у животных нет подобных противоречий, которое сейчас прозвучало.
Также люди - это и народ, и хоть это коллективное бессознательное, но народ - это не быдло, не рабочий понукаемый скот. Согласен, есть и такие, кто в силу низкого интеллекта приравнивает себя к скоту, но не о них ведь речь. Почему люди, здравомыслящие люди, идут за фетишем, за петушками-флюгерами от масс-медиа, от шоу-бизнеса, за теми, кого якобы "избирают" (которые, кстати, отправляют своих избирателей умирать в окопы и гнить в казармы), в конце концов, за попами (ведь поп - это прообраз президента, у него есть паства, а он пастух, ведет своих "заблудших", живущих не по заповедям Христа, овец к вечному блаженству, а на Земле гарант всего этого - президент)?
Да потому что мораль в наши дни - это продажная девка, сейчас на лоб каждого второго можно лепить слоган: "Хочешь жить - умей вертеться!". А вертеться - это отпихивать локтями другого в стремлении заполучить кусок хлеба с маслом. "Да, так и есть!" - зальются счастливым смехом социал-дарвинисты, гопники и гоп-панки. При этом они будут лицемерно заявлять, что они - анархисты. Анархо-гопники - это те же комми, коммунисты. Анархизм ценит человеческую личность, индивидуальность. Гопники же всегда действуют толпой, посылка всей их деятельности - это страх, поэтому им незнакомо истинное значение слова "анархия", слово "свобода", выражение "свобода духа". Гоп-панки будут во все горло вопить о революции, о продажности и гнилости этого мира, а сами будут мудохать ни в чем не повинных людей за всю херню и после этого тусить с теми же гопниками.
Или диванные антифашисты. Какая-нибудь такого пошиба антифашистка будет смаковать обстоятельства драк за идеологию, вычитывая эти прелести в интернете, а потом пойдет смаковать хуй у нацистов.
Не знаю, задумывался ли Стюарт Хоум над подобными вещами, когда писал свой роман, но думается мне, что да.
Точки соприкосновения в этой книге между главным героем и окружающими его людьми - это зачастую извращенный секс и унижение человеческого достоинства, преимущественно женского.
Эдвард Келли - сатанист, но даже в такую вульгарную идею он не верит, как бы ему полагалось. Он - обыкновенный бизнесмен, зарабатывающий деньги на пустой говорильне и одурачивании своих "послушников". Он говорит, что у него есть два сорта учеников - богатые и бедные. Обе группы нужно держать порознь, обеим необходимо говорить, что именно на них держится вся секта, а остальные - ненужный паразитический элемент. Это уже лицемерие, как основной атрибут любых форм власти. Не чужд главный герой и "подавления чужой воли". Девушка, которую на протяжении всего сюжета он раз за разом убивает, по его словам, обладает высоким уровнем гипнотической внушаемости и даже "тяготеет" к таким личностям, как главный герой.
У главного героя романа раздвоение личности, и он не уважает даже другие свои личины, и над этим смеется Стюарт Хоум. Эдвард Келли говорит, что Филипп Слоан - "мудацкий кинорежиссер", третье "я" - Кевин, вовсе остается в тени.
Я не буду приводить здесь места, где описана патетика Эдварда Келли о свободе как состоянии раба и хозяина, но любому интеллигентному читателю все это будет глубоко омерзительно, это место тоже высвечивает пошлость и никчемность этого сатаниста.
Анархию Эдвард Келли рассматривает только в сопряжении с Войной (причем оба слова он произносит с большой буквы) и после перечня демонов преисподней.
Главный герой романа говорит, что единственная мера вещей в этом мире - это деньги, и после того, каким образом он их зарабатывает, какие-то люди "смеют" называть его сатанистом. Но несмотря на это он - последователь Алистера Кроули, знаменитого своей концепцией сексуальной магии, общего места из книг по сатанизму. При всем при том Келли считает, что призван стереть с лица земли общество потребления, когда сам является его представителем.
Любовь и лицемерие несовместимы, поэтому, когда сатанист женится на "двойнице" Ванессы Холт, он опять ее убивает. Такие люди, как Келли недостойны любви, их "любовная лодка" даже не разбивается о быт, она просто тонет в пошлости. Даже если предположить, что сатанист находит свое тихое счастье, то он просто превратился бы в самый низший сорт обывателя - в мещанина и сибарита. Никакого духа, стоящего над бытом, у него и не будет. Поэтому-то Стюарт Хоум, как я считаю, и оставляет финал открытым. Ничего додумывать тут уже не приходится - все очевидно.
Конечно, это палп-фикшн, но в каждой шутке лишь доля шутки. Эдварда Келли за границей встречает антерпренер - значит, государство приветствует подобные низменные проявления своих граждан, считает их "цветом нации", и это, по мнению власть имущих, и есть дестабилизирующий фактор в системе, который "призван сохранить равновесие".
Получается так, что анархия, коей так вульгарно называет свою деятельность главный герой, и есть альтернатива этому гнилому обществу, анархия и еще...любовь, но не в том понимании, которое проповедует Келли.
Келли в душе попросту является кокни, по русски говоря - "пацаном", "гопником". А писатели всегда были против гоповского в человеке, против злого начала. Поэтому Стюарт Хоум нисколько не сочувствует своему герою, а смеется над ним.
Главный герой всегда будет думать, что его преследуют спецслужбы, поэтому и он тоже является жертвой системы, ее пропаганды, вспомнить хоть диалог про любимые спецслужбы. И он не любит государство, а государство использует его в своих целях.