Ночь слегка посветлела, на границе горизонта забрезжило и наступило раннее утро. Время застыло на секунду от восхищения и пошло дальше как можно тише. Маршалл сладко, почти приторно, потянулся и, высунув из-под одеяла розовую пятку, открыл глаза. Комната была окрашена в светло- серые тона, будто кто-то включил режим grayscale. Едва слышно тикавший будильник показывал 4:30 - уже прошло время, когда он планировал проснуться, но если поторопиться еще можно было успеть. Марш вздохнул и резким движением поднялся с теплой кровати.
***
Молоко приятно размачивало овяное печенье, которое жидкой кашицей проваливалось в желудок. Первые пробивающиеся оучи июльского солнца приятно согревали кожу. Марш поставил остатки молока в холодильник, тщательно вымыл стакан. Кухонные часы показывали уже 4:43. Время, тихо шелестяЮ просыпалось в щели мироздания. "Пора," - подумал Марш и пружинистым шагом вышел во двор. Английский дверной замок закрылся за ним агрессивно взрыкнувЮ показывая, что мол "все под контролем". Марш сел на новенький велосипед (углепластиковая рама, керамические подшипники - восемь сотен по бендеровскому каталогу). Солнце, поднимавшееся все выше, уже начинало едва ощутимо жечь кожу. Тень, отбрасываемая листвой рощицы, приятно холодила кожу. Наручные часы показывали, что уже 5:01. Марш еще чуть-чуть прибавил скорости. Спицы, на которых солнечный свет играл с тенью, слились в сплошной металлический диск.
Роща оборвалась почти внезапно и Марш как-будто удивленно начал подтормаживать. "Успел," - подумал он, ощущая легкое жжение в легких, и, бросив велосипед у стены белого домика, начал карабкаться по водосточной трубе. Остывший за ночь металл неприятно резал кожу, Марш, стараясь как можно меньше шуметь, подтягивался все выше. Все - вот и окно. Марш перегнулся через подоконник и тихо-тихо произнес: "Ку-ку, Анна Уоллес!"