Льется густой, темно-красный чай. Поднимается дно чашки, становясь все выше, так что скоро остается один лишь черный кружок с белым ободком. Уютно-маленькие круги на поверхности от последней сорвавшейся с носика чайника капли расходятся красиво-ребристой резиновой подошвой. Глухо стукает о стоящий в стороне столик донце чайника, вырывается широким глупым пятном струя пара.
Ноги закутаны колючими красно-зелеными клетками - тепло и уютно до беспокойства. Почти нет света, только слегка-слегка от настольной лампы, притаившейся в углу, исходит мягкий желто-оранжевый свет. Блестят темные глаза под густой тенью волос.
Слегка бьет по ушам - за окном идет дождь. Туп-туп в сероватое до серебристости окно. Веет обрывками звуков, неясных и смутных, как контуры комнаты за плотно сжатыми веками по утрам.
Тычется в пальцы ручка чашки - то ли поглаживает, то ли укалывает кожу... горячо...
С каким-то лопающимся звуком проскальзывает чай...
- Послушай, ты помнишь?..
Грустью заполняются глаза... Идет разговор о погибших городах...