Когда-то, когда жернова мололи муку, дети мололи истину, дяди и тети мололи чушь, язык перемалывал косточки, плечо выламывало двери, переломы срастались, я жил. В виде шурупа жил рядом со мной друг. За него болела моя голова, так как он сам часто болел головой и позволял себе недопустимые вещи, как-то: срывать резьбу с себя и окружающих, снимать сливки с молока, сливать воду из крана и т.д. Соседи этого простить не могли, и не прощали - травили его собаками, тараканами, прочей мелкой живностью, духовным печением и жареной печенкой. Из этого все и вышло. Однако, любые совпадения с реальными личностями непредумышленны и сроком не облагаются, все права сохранены, воспроизведение и чтение любым способом запрещаются. Приятной вам дороги, семь футов под кием, господа!
Автор.
- Я, организатор райской совместной жизни,
Предлагаю Вам, пропущенным сквозь мясорубку гвоздям,
Расплавить огрызок времени неосуществленным желанием
Подчинить все винты и шурупы своим страстям.
Для этого предлагаю Вам свое существительное имя.
Как приложение к основному набору,
Разрешаю принять язвительное слабительное,
Чтобы не знобило Вас по моему уходу.
Молодой человек, прикройте шторы!
Ух, сколько народу!
Начинаем заседание.
- Выступает посредник между гайкой и болтом,
Достопочтимый и всем известный ШпиндельБом.
Приготовиться граждан(ин)ке СтрубцИнне.
Шпиндельбом: - Я совершенно не разбираюсь в медицине,
Но это к слову.
Сегодня спозаранку
Я услыхал преприятнейшую перебранку
Своей жены и Гаечного Ключа,
И выключил себя сгоряча из всеобщей жизни,
Таким образом приржавел.
Поверьте, я не хотел.
Но это к слову.
А вы знаете, что Гаечный Ключ подал на развод
И стал разводным?
Гр-ка СтрубцИнна: - Ах, он был мен почти родным,
А оказался совершенно негодным к себе.
Нá тебе! Вот так так!
Встрял д’УрШлаг: - Какой невозможный чудак!
Сжиматься и разжиматься - все время и время держать!
А ведь лучше всего - пропускать!
- Что вы, что вы, - не смутился Циркуль Штангель, -
Я тоже в молодости бузил.
Ведь это безсвойственный переходный возраст.
Просто Ключ, как обычно, переборщил.
Шпиндельбом: - Кстати, к слову: чтоб я так жил!
Все, хором, будто сговорились: - Чтоб всем так жилось!
- Но посмотрите же, посмотрите,
Среди нас затесался бракованный выродок! -
вскричал незнакомый кент.
- Аврал! Охранник проспал
И впустил в зал
Неотесанного шурупоидального индивида!
Это беда, это полнокровная обида!
Господин начальн... Извините, господин Президент,
Отметьте мою бдительность!
(Про себя): - А, каков я? Хорош! А какая-с-тать!
У меня есть жена и медный грош,
У меня же пока живая мать,
Но с меня ничего не возьмешь.
Но ведь есть что взять!
- Посмотрите же на этого, с позволения сказать, недогвоздка!
В нем вся наша загвоздка!
Тут и застучал Мотолокк: - Да я этих шурупов давно превозмог!
Они у меня по струнке ходить будут,
По дóске кататься в слезах будут,
На болтов всю жизнь пахать будут!..
И СтрубцИнна тут как тут: - Я не знакома с Медициной,
Но мой диагноз: они и это вынесут.
Шуруп, вы просто вандал!
А Шуруп встал и просто сказал: - Я ведь вас не насиловал,
Просто хотел посмотреть.
А вы меня в шляпку бьете, госп-один Мотолокк.
И вы действительно не знакомы с медициной, госпожа СтрубцИнна,
Ни одним знáком.
Добьетесь, мой час недалек!
- Ах, он меня оскорбил - все видели? - облил(!)
аскорбиновой кислотой!
Поддержите же, ШпиндельБом, я падаю, ох, ой!
А Шуруп затесался и тут: - Ха, в этом разрезе ваша юбка
Открывает внутреннюю дешевую душевную резьбу.
Попробуйте пробку заткнуть за уши,
И ваши железные мозги тоже ощутят винтовую борьбу.
Я - шуруп...
- Что за безобразие! Прекратите или ответите,
И попадете в вытрезвитель. Не верите?
- Правильно, исправить его, обточить,
Принять в члены десятым гвоздем!
Все знают наши законы, так соблюдем!
- Да, надо бы соответствовать, -
прорычал козлом кто-то ответственный.
- Не то-с падем и все приржавеем.
А здесь и так уже аскорбиновым духом веет.
А Винторезка пропищала: Наконец-то положили начало,
Которое будет ни кем не обходимо.
И нам удастся пережить, не ржавея, весну, осень, лето и зиму!
Я Ужасна, но тоже рада!
- А вот этого не надо, пожалуйста.
Если все будут всему рады, кому придется встать с вами рядом?
Мне?
Я и так уже на коне, -
Так
Выразился Верстак.
Тут Шуруп сел, и все замолчали.
- Я в печали.
Я - шуруп, и я глуп,
Потому что вы меня сделали глупым.
У меня нет гайки, но будут свои шурупчики,
И будет свой клуб,
Где будут вас взвинчивать и шлифовать грубо.
Это мое последнее слово,
Делайте, что хотите.
Я расправил все свои заусеницы,
Мне не страшен и вытрезвитель.
Уж извините.
Тут все сговорились и прокричали: - Председатель, вам слово!!!
- Что ж, молодой человек, откройте шторы.
Шуруп, вам здесь - не место, не веста, не задний проход.
Убирайтесь с треском. Вот!
Шуруп покраснел и исчез.
- Мелкий бес, - пренебрежительно отозвались голоса.
И председатель в это поверил сам.
Но что-то уже преломилось...
***
... Эх, и от стыда я не умру.
Жженой головы протуберанец
Выпадет в окошко поутру,
Елочной игле станцует танец.
Старые игрушки за столом.
Выползут и дула потихоньку
Белые дымки, поди, втроем,
И развеют время втихомолку.
Но и от него я не умру.
Выпотрошен так, что не раздеться -
Верно служит пух своему перу.
Вытрусь этим белым полотенцем,
Что на подоконнике лежит,
Чтобы притвориться греко(й)-римским.
Во двери - петля, в петле - мужик,
На шуруп похож, с рожденья минский.
Эх, и космонавтом я не стал,
Серым вещь-еством не постарался.
Елочной игрушки пьедестал
К дулу моего окна прижался.
Сам-то я не падок на огонь.
Сам огонь не прочь меня отметить.
Положите тело на ладонь -
Положителю не будет чем ответить.
Отрицателю не будет что любить.
Раз оделся - снова не одеться.
Благо-дятел клювом потрошить
Прилетит безоблачное детство.
Что на подоконнике лежит?,,
***
Змий Горюныч
Две собаки - еще не стая,
Два козла - еще не облава.
Я по жалу пешком гуляю,
Убегаю пожаром вправо.
Детский сад, столовая, клуб, стадион -
Всех-всех-всех посвятил он.
На моей водкой живой траве
Не валяйся с песнями соловей.
Не валяй дураков, вышедших ночью в люди,
На груди бигуди не крути золотой груде.
Два часа - еще не привычка.
Три главы - уже отвыкли.
Там у черта бывал на куличках,
Там забылся, козел ли, бык ли?
Это просто мысли вслух с другой стороны
Это просто из воска маска моей страны.
Ну-ка, выстроились все в ширинку,
Друг другу топором почесали спинку!
Солнце наконец закрыло свои глаза.
Я побежал, я обычно бегу за.
Очень страшно быть на земле человеком,
Неприлично рыться в земле побегом.
Чтобы образом этим от всех сбежать,
Я научился в себе летать.
Ведь если небо определить вечностью,
Вечность разделить не надо на всех,
Вечность засинеет у меня в груди,
И мой огонь будет вызывать лишь смех.
Три собаки - снова не стая,
Три коровы - уже стадо.
Я не помню все то, что знаю,
Я не знаю, что помнить - надо.
Это просто туловище на троих,
На троих своих, на своих двоих,
Это просто лететь топором пора,
Это просто пара-рирура-ра-рам,
Тара-ра-ра-рам, тара-ра-ра-рам!..
Это просто повод для новых чудес,
Это я да вот так - воскрес!
***
Ой, обточили мою голову напильником,
Ай, посадили на болванку, как на коня, меня.
Эх! Перспективы - на помойке поработаю напильником и я,
Авось, насадим этих саженцев обточенных -
Чем больше, тем строй-нее -
Будет все в порядке у меня.
Ой, поработаем без перерыва - раньше кончим, ВАМ говорю.
Ай, навались, пошла, родная, сточим стружки, срежем ушки,
Потом получите из кассы по рублю.
Эх! На охоту вылетаем словно пчелы
стадом буйным будем подымать
Свое хозяйство - три сахара бархана,
Кофе в ампулах да киселек в реке хлебать.
