Аннотация: "Потому что я люблю её. Я сумел полюбить Смерть".
- Молодой человек, не толкайтесь! Да не наступайте же мне на ноги, молодой человек! Подвиньтесь, вот же много места!
Не люблю утро. Просыпаться рано, идти куда-то... Идти на работу. Ненавижу свою работу! Журналюги - все проныры, лукавые скоты, каких свет не видывал. И я не исключение. Все такой же как они. А ведь так не хочется... Ну что поделаешь, надо жить, на что-то зарабатывать...
Не люблю этих сварливых баб. Только и знают, что языками чесать на лавочке. А нет же, пойти и посадить деревья в садике, цветочки попаливать, детям сказочки порассказывать... Дети-то теперь сами не лучше. В бомжей камнями кидаются, кошкам консервные банки к хвостам привязывают... Я бы их остановил, да что-то меня самого останавливает. Не мое это дело...
- Локти свои уберите!
- Да выхожу уже, выхожу!
Как оно меня достало... Ну кому сейчас легко и свободно в этой чертовой маршрутке едется?! Покажите мне на того пальцем!
Выхожу из душного транспорта. Вокруг кипит лето... Жалко, что я не могу так кипеть, как это лето. Что-то меня останавливает... Не мое это дело.
Перехожу дорогу. Асфальт кипит и бурлит, прогибаясь от июльской жары под ногами. Вот-вот и следы останутся. Тогда человечество запомнит меня навеки. Может даже ленточкой оградят, потомкам покажут, табличку напишут: "Тут ступала нога двадцати семилетнего киевлянина Алексея Бойко". Бред все это... От жары.
Вот тут-то меня и поглотила темнота. Долгожданная, холодная, мягкая... И единственное, что я запомнил это бампер какого-то облезлого Жигули и жгучую боль от удара в висках.
Боже... Как болит голова... Что же это за напасть такая, а?! Голова раскалывается просто. Через несколько секунд понимаю, что лежу. Ещё через несколько секунд понимаю, что на траве. Медленно открываю глаза (батюшки, да они у меня ещё оказывается и закрыты?!). Это сделать ужасно тяжело, вы себе не представляете на сколько. Оглядываюсь.
Лето, июльская жара. Лежу на лесной поляне, мягкая трава под ладонями. Такая мягкая, что хочется уткнуться в неё лицом, нежась о шелковистые зеленые стебли, хочется снова закрыть тяжелые веки и обо всем забыть...
Ой, да я тут не один. Рядом сидит девушка. Красивая девушка... Она мне сразу понравилась. Волосы светлые, прямые, почти белые, лицо узкое, с довольно резкими, но благородными чертами. Брови темные, дугой идут. Кажется хрупкой, нежной, мягкой, а глаза темные. Такие темные, каких я ещё никогда раньше не видел. Почти черные... Как колодцы. И вся она одета в белые одежды... И они ей, знаете, так идут, так идут!.. Красивая девица, ничего не скажешь. Вот только мне рядом с ней от чего-то страшно стало, как всего передернуло.
А она улыбается весело, смотрит на меня. У меня язык к гортани прилип, ничего сказать не могу.
- Идем со мной?
Она даже не дожидаясь ответа встает и куда-то идет. А я иду следом, как зачарованный...
Девица меня привела к домику. Как в старых сказках, знаете? Такие ветхие все, непонятно на чем держатся.
В домике было прохладно. Холоднее, чем на улице, но это хорошо. Голова все ещё болит... Девица улыбается, за стол садится, меня подзывает. Улыбаюсь, подхожу, сажусь рядом.
Красивая она... Да нет, не то, что бы красивая, просто она какая-то... Ну не такая. Не такая, как девушки там. Там, на жарких асфальтах, на раскаленных улицах, в тесных маршрутках... Все такие разукрашенные, не настоящие, все такие фальшивые. Ну как куклы. Что захотел, то и сделал... А вот эта была настоящая. Вот только слишком от неё страхом на меня веяло...
С зади послышался грохот. От испуга я подскочил, обернулся. Старик горшками гремит. И как его не заметил?! Внимательный, называется... Сам ведь на девушку эту смотрю, а у неё оказывается и дед есть.
Дед тем временем взял какой-то горшок, поставил передо мной, и сам за стол сел. Из горшка пахло чем-то вкусным и душистым. Мне понравился этот запах.... Напиток какой-то. А вкус у него совсем приятный. Не сладкий, не кислый, в самый раз в такую жару!
- Ну, граждане, и где я? - освоился уже, примирился ко всему, можно и права покачать. И действительно: где я? Вопрос ударил в голову спонтанно. И я его задал так же спонтанно.
А дед с девушкой сидят и смотрят, улыбаются. А знаете, мне нравится этот дед... Он как в сказках. С большой, седой бородой почти до пола, так что в руках держать приходится, когда он ходит, весь морщинистый, с голубыми глазами. И от него тоже страхом веет... Страхом и величием.
- Ну, Лешенька, давай знакомится. - Будто и вопроса не слышал, говорит дед. - Меня Временем зовут. А внучку мою - Смертью.
Звезды. Хорошо тут у них, однако. На Перекрестке... Как на Земле. Как в жизни... Они пока не знают, что со мной делать. И я не знаю, что им со мной делать... Они говорят, я не в свое время умер. Меня вернуть надо. И не то, что бы я так уж не хочу возвращаться, просто... Просто... Ну не знаю. Ну не хочу я обратно!
- Смерть, смотри какие звезды! - говорю светловолосой девушке с милой улыбкой. Никогда бы не сказал, что она смерть. Потому что она настоящая, она не лживая, приятная, манящая...
Поднимает голову, некоторое время смотрит вверх, в глазах грусть и тоска. Любуюсь ею... Она красивая. Она действительно красивая... Не потому, что у неё фигура хорошая или лицо милое, а потому что она настоящая.
- Что же ты делаешь, Смерти звезды показываешь? Оценит ли?
Издевается... Сразу вижу, что издевается! Ну и пусть себе издевается...
- Смерть... Это плохое имя. А тебе нравится имя Алена?
Злится. Или делает вид, что злится. Потому что со слезами на глазах не злятся. Разворачивается и уходит.
Долго смотрю ей вслед.
Открываю глаза. Белый потолок над головой, люди в белом. В ноздри бьет протухший запах больницы. Живой...
- Живой!!! - подскакивает пухлая женщина, плачет, сопли роняет, обнимает. Кто это?.. Ах да, моя мать.
- Верните меня! Верните меня назад!
Плачу сам.
Вспоминаю длинные, прямые волосы, добрую улыбку. Настоящую улыбку. Которую тут не увидишь... А я уже десять лет искал. Всматривался в лица, выискивал все ту истину, все ту искренность которая должна быть у каждой девушки. Иначе она не девушка.
Откуда берутся радуги? Их стоят. Строят влюбленные люди. Сидят на радуге, как на мосту и достраивают по тихоньку.
Он суров и силен, Он прикладывает кирпичи из какого-то непонятного материала друг другу, прибивает гвоздями. У Него тяжелая работа. Он строит каркас радуги. Но все-таки иногда проглядывается у него улыбка. Веселая, живая... А за Ним сидит девушка. Маленькая, невзрачная. Она сидит и у неё полная охапка разноцветных красок. Один мазок - и засияла радуга под волшебной кистью... Она разукрашивает радугу, в то время как Он её строит. И у Неё улыбка настоящая-настоящая... И от этой улыбки и Он становится настоящим-настоящим, и откуда-то появляются силы вновь строить, класть кирпич за кирпичом...
Вот так рождаются радуги. И все мы ищем того, кто бы помог нам построить эту радугу. Ищем своего напарника...
А я точно знаю что у моей напарницы волосы светлые, прямые, почти белые, лицо узкое, с довольно резкими, но благородными чертами. Брови темные, дугой идут. Кажется хрупкой, нежной, мягкой, а глаза темные. Такие темные, каких я ещё никогда раньше не видел. Почти черные... Как колодцы. И вся она одета в белые одежды.
Потому что я люблю её. Я сумел полюбить Смерть.