Попрощавшись с Фентиком, Арибет вернулась в казармы и увидела Нашера. Он тренировал солдат. Заметив Арибет, он оставил тренировку и пошёл к ней навстречу. Солдаты недовольно перешепнулись у него за спиной. Его чересчур радушное отношение к этой девушке начало привлекать внимание, а её обращение в паладины вызвало скрытое негодование у тех, кто добивался посвящения многие годы.
- Говорят, в день своего обращения паладин может попросить у Тира всё, что угодно. И Тир даст ему.
- И что же ты попросил, когда тебя посвятили? - спросила Арибет.
- Ничего. В тот день я спал, как убитый, - рассмеялся Нашер. А ты? Как себя чувствуешь?
- Не в своей тарелке. Но подобный ответ тебе вряд ли понравится.
- Ерунду не говори. Вон там, у меня за спиной - целая армия новобранцев. Они будут завистливо смотреть тебе вслед каждый раз. На тебе большая обязанность - не ударить лицом в грязь.
Арибет кивнула, но без особого энтузиазма.
- Ещё одна маленькая деталь, - сказал Нашер и неловко повёл плечами. - Теперь для тебя я "сэр Нашер".
- Надеюсь, это маленькое слово перед твоим именем не станет преградой нашей дружбе.
- Настоящая дружба не имеет преград. Как и любовь. И не смотри на меня так. Я найду Диану.
Арибет нечего было ответить. Она отдала честь и зашла в дом, а у Нашера осталось неприятное послевкусие от разговора. Он раздумывал над тем, возможна ли дружба между господином и подчинённым. Не принёс ли он в жертву их дружбу, пытаясь помочь Арибет и возведя её в ранг своих подчинённых.
Арибет уснула в первом часу пополудни и проснулась, когда уже стемнело. Разгорячённая, словно в лихорадке, она тяжело дышала. Плотный воздух, будто липкий туман, застревал в её лёгких, образуя в горле ком. Она приподнялась на локтях. Отдышалась.
В комнате стоял багровый полумрак, создавая на стенах жуткий фон шевелящимся теням от деревьев. В пролёте окна размахнулась во всю ширь комета и настырно светила в глаза. Она стала ещё больше, ещё краснее.
Арибет встала с кровати, отпила воды из кувшина, плеснула в лицо и задумалась. Приснившийся сон сбил её с толку.
***
Дважды за ночь ей снилось одно и то же. Мир тусклых красок, словно окутанный дымом. И она идёт куда-то. Вымощенная серым булыжником дорога отзывается под ногами глухим стуком каблуков. Она ведёт вдаль и исчезает в сереющем тумане. Корни деревьев, взбороздившие землю, торчат наружу. От земли поднимаются к небу коричневатые миазмы гниющих болот.
Дорога выводит к лабиринту тесных улочек - запущенных, как и всё вокруг. В зияющих тёмных окнах домов что-то движется. Вдалеке брезжит свет, обманчивый и неверный.
Ветер завывает, срывая с луны облака. Арибет видит площадь Невервинтера и вековое мёртвое дерево с чёрными цветами под ногами. Она была здесь недавно и так давно.
Где-то вверху над самой головой срывается с веток стая летучих мышей, запылив воздух. За Арибет следом цепляются какие-то скользкие сущности, волочатся за ней следом, покидают её, затем цепляются новые. Но одна тень никак не хочет её покидать и настойчиво преследует. Внезапно она проносится мимо, обретает плоть, и в косом фосфоресцирующем свете луны, пробивающемся через туман, Арибет видит мальчика. Его изображение нечётко, его как будто сносит ветром. Он бежит вперёд, увлекая Арибет за собой.
Она начинает слышать вкрадчивые голоса. Ей знакомо это произношение и интонация, она даже может различить тембры. Так говорит народ деревни Громовое Дерево. Затем интонация изменяется, и голоса сливаются в протяжный гнетущий стон.
Мальчик оборачивается. На его детском лице - большие серьёзные глаза.
- Ты забыла нас, - говорит мальчик взрослым голосом.
Сквозь вой Арибет слышит вдалеке: "Спаси нас!"
Она оборачивается и видит свой народ. Она узнаёт эти лица. Но взгляд их потухший, а кожа имеет пепельный цвет мертвеца. Они стоят на месте как истуканы и с укором смотрят на неё.
***
Она проснулась не от кошмара, а от шорохов, доносящихся из окна. Бесшумно соскользнув с кровати, она притаилась у окна и осторожно выглянула на улицу. С лестницы, ведущей мимо окон на крышу, кто-то тихо спрыгнул на землю. Бесшумно, словно кошка. Арибет увидела, как в его руке сверкнуло лезвие ножа. Убийца обернулся и юркнул в переулок.
Арибет в Невервинтере предпочитала спать в одежде и держала под подушкой кинжал. Она заткнула его за пояс, переступила через подоконник и ловко спустилась по лестнице вниз.
Преследуемый словно дразнил её, увлекая за собой всё дальше и дальше, кривыми улочками, петляющими среди нищих кварталов и трущоб.
Арибет всегда запоминала дорогу по каким-либо определённым приметам, но затуманенные улицы были настолько серы и схожи между собой, что она потеряла ориентиры. Не помогали даже газовые фонари, светившие кое-где редкими призрачными огоньками. С каждой минутой она всё более убеждалась, что кто-то с ней играет, и преследует не она, а преследуют её. Она поняла это слишком поздно. Её самоуверенность сыграла с ней злую шутку.
По тошнотворному запаху стоячей воды и тухлой рыбы Арибет подумала, что находится где-то в порту. Она повернула назад и увидела мальчика из своих снов. Реальность и сон в эту минуту тесно переплелись. Она протянула руку, чтобы коснуться ребёнка, чтобы убедиться, что всё вокруг - не сон. Но мальчишка увернулся, побежал вперёд резкими рывками и снова остановился, пользуясь туманом как прикрытием.
- Кто ты? - спросила Арибет, погнавшись за ним.
- Ты забыла нас, - сказал мальчик взрослым голосом.
- Я не забыла. Я думала, вы все погибли...
- Ты хотела, чтобы это было так. Хотела уйти от ответственности. Но когда-нибудь ты всё равно за это ответишь.
- Скажи мне, что я должна сделать?
- Спроси сама себя.
- Я должна найти вас?
- Ты должна спасти нас.
- Но где вас искать?
Мальчик не ответил и убежал.
В тот момент, когда Арибет снова побежала за ним, из тумана вышли люди разбойничьего вида. Она кинулась в темноту переулка, в которой ничего нельзя было различить, и, сделав несколько шагов наугад, упёрлась плечом в отсыревшую дверь. Дверь подалась, и Арибет переступила через порог заброшенного дома. Послышался треск ломаемых досок. Ловушка захлопнулась.
Она пришла в себя на холодном полу тюремной камеры. Предрассветное зарево скупо освещало сырые каменные стены через маленькое окно у самого потолка. В нос ударил резкий запах нечистот. В углу валялась куча заплесневелой соломы с червями.
Пытаясь подняться на ноги, Арибет застонала. Её тело было покрыто синяками и кровоподтёками. Похоже, после того как она потеряла сознание, её хорошо избили.
Решётка камеры плотно сидела на петлях, а дверь держалась на замке.
Среди доносившегося из других камер храпа арестантов Арибет услышала шаги. Быстрые и осторожные. Мимо камеры пробежала девушка невысокого роста с длинной белокурой косой, в руках она держала ведро и швабру. Мелькнул профиль, но и этого Арибет было достаточно, чтобы узнать её.
- Диана, это ты? - шёпотом спросила она.
Девушка испуганно посмотрела на Арибет. Её испуг сменился радостью. Она тоже узнала её. Она припала своим ангельским личиком к прутьям решётки и захлопала живыми блестящими глазами, словно ребёнок.
- О, Арибет... - пролепетала она, протягивая к ней свои тонкие белые руки.
Подруги горячо обнялись.
- Как ты здесь оказалась? - спросила Диана.
- Нет времени рассказывать. Сможешь вытащить меня отсюда? Сможешь найти ключи?
- Если кто-то узнает, - ни мне, ни тебе несдобровать... Но если ты присоединишься к нам, то тебя освободят!
- Меня специально загнали в эту ловушку. Так просто меня не отпустят.
- Мы что-нибудь придумаем. Прошу тебя, останься.
Арибет покачала головой.
- Я не могу.
Тогда Диана глубоко вздохнула и, исполнившись решительности, словно отважный ребёнок, зашагала в сторону каморки, где дремал ключник.
***
- Она здесь, - сказал Грегориан и самодовольно улыбнулся. - Я велел запереть её в камеру.
- Как ты её поймал? - спросил Маугрим, усаживаясь в кресле поудобней. - Расскажи.
- Это было просто. Я сыграл на её слабых нотах. Самоуверенность - её слабая нота.
От Грегориана не укрылась глубокая задумчивость, в которую впал Маугрим.
- О чём думаешь? То, что она тогда спаслась, всё ещё не даёт тебе покоя?
- Чёрт возьми, я никогда не замечал за ней никаких особых способностей, кроме упрямства. Однако, я всегда думал, что это её недостаток.
- Для окружающих, может, и недостаток, но для этой девчонки - самое главное преимущество.
- Она давно уже не девчонка.
- Да, кровь эльфов - это тоже её преимущество. Я давно уже заметил, как время беспощадно к тебе, мой друг, а она всё так же молода... Прости, не хотел обидеть.
- Ерунда! Ни кровь эльфов, ни упрямство людей, - ничто не поможет выжить в Долине Ледяного Ветра! Ты глуп, если так думаешь.
- Что же тогда, мой умный господин?
- Ей кто-то помог. Разве не очевидно?
- Кто? Нашер?
- Дурак ты! Как он мог знать о нашем нападении, если он даже не знал, что она моя жена? Я даже начинаю подозревать, что неверно оценил их отношения... Кто-то свыше вмешался в эту игру. А если боги вмешиваются в дела смертных, то ничего хорошего ждать не приходится...
Маугрим дразняще побарабанил пальцами по ящику в столе, словно собираясь открыть его, и глаза Грегориана жадно разгорелись в надежде, что тот посвятит его в свою тайну.
- Нечего тут праздно стоять и подслушивать мои разговоры с самим собой, - сказал вместо этого Маугрим. - Иди-ка займись Фентиком, или я должен тебе говорить об этом каждый раз?
- Да, конечно, - откланялся Грегориан и вышел за дверь, бурча себе под нос: - Однако, после бессонной ночи, я надеялся хотя бы на горячий завтрак...
Маугрим покинул кабинет и направился к камерам заключённых. Он не спешил, раздумывая о том, каким из известных ему способов, убить Арибет.
***
- Тебе повезло, что я пришла сегодня убраться в тюрьме пораньше, - прошептала Диана, возившаяся с замком. Она вздрагивала каждый раз, как связка ключей случайно звякала.
- Если бы не череда случайных везений, меня давно бы уже не было в живых, - ответила Арибет.
Диана отперла замок и схватилась за ржавую дверь, приложив все усилия, чтобы она не произвела ни звука.
На лестнице послышались шаги, и Диана затрепетала.
- Сюда идут! Скорее, за мной!
Арибет выскользнула из камеры и побежала вслед за Дианой.
- Ты как сюда попала? - спросила Арибет, когда они выбрались из подземелья.
- Иммигрантов выгнали из этого города, но здесь нас приютили. Возможно, я встала на сторону повстанцев, я не знаю. Но почему мне не должно быть всё равно?
- И Нашер не смог тебя спасти. Он погряз в политике.
- Ты видела его?
- Да.
- Оо, не говори ему ничего обо мне, - зашипела Диана. - И о них. И об этом всём. Это должно остаться тайной. К тому же, меня вышвырнули из города, а он ничего не сделал.
- Хорошо, не скажу.
- Куда ты пойдёшь? И что вообще произошло с тобой?
- Времени нет всё рассказывать. Поэтому скажу самое главное. Наш дом сожгли. Меч забрали. Мне удалось спастись и добраться до Невервинтера. А теперь я возвращаюсь, чтобы найти выживших.
- Я никогда не сомневалась в твоём мужестве, но ты уверена, что сможешь их обуздать? Наш народ строптивый и дикий.
- И ты во мне сомневаешься?
- Нет, что ты! Просто отважиться на такое не смогла бы ни одна девушка.
- Если мне удастся найти их, я вернусь за тобой. А теперь слушай внимательно. Если тебе когда-нибудь встретится человек по имени Маугрим Коротир, держись от него подальше.
- Маугрим Коротир? - произнесла Диана, словно пробуя на вкус это имя и пытаясь получше его запомнить.
- И никому не говори, что ты из Громового Дерева.
- Хорошо, - сказала Диана, но вдруг вспомнила, что сказала об этом надсмотрщику за беженцами, когда он заносил имена новоприбывших в большую толстую книгу, но Арибет ничего не сказала.
Они выбрались за пределы лагеря неожиданно быстро. Пробравшись мимо хаотично расставленных бочек с рыбой, они оказались у причала. Перед ними во всём блеске рассвета сияло Море Мечей.
- Беги прямо и сверни вон туда, - указала рукой Диана. - Там увидишь мостовую, оттуда через ворота попадёшь в центра. Ну, а дальше сама разберёшься.
- Хотела бы я, чтобы мы встретились при других обстоятельствах, - сказала Арибет, обнимая Диану.
- Невервинтер оказался не таким, как мы ожидали... - задумчиво проговорила Диана, одновременно спросив и утвердив. - Но я рада, что вообще тебя увидела. Хоть на миг. Ты такая храбрая. Я всегда хотела быть на тебя похожей...
- Береги себя, - сказала Арибет. - Я вернусь за тобой.
Диана, проводив подругу, вернулась к себе, в общую комнату, где спали гувернантки, швеи и уборщицы. Благо, ещё никто не проснулся, а со стороны камер уже доносились шум и крики. Диана зарылась в одеяло с головой, поблагодарив Тира за то, что у неё было время поставить швабру и ведро на место, а ключи сунуть обратно в карман спящему ключнику. "Ей и вправду сопутствует удача, - подумала она. - И мне тоже".
Арибет вернулась в свою комнату так же, как и вышла - через окно. Она легла на кровать и стала ждать, когда все дома проснутся. Теперь она точно знала, что ей делать дальше.
18
- Мне тоже может присниться всё, что угодно, - сказал Нашер. - Но это не значит, что я сейчас же должен бежать и выполнять приказы своих фантомов из снов. Это всего лишь сон. Не придавай снам большее значение, чем они того стоят.
- Они настолько нуждаются в помощи, что приходят ко мне во снах! Я это чувствую.
- Ты не веришь в провидение. Не веришь в пророчества. Но веришь каким-то снам. Ты когда-нибудь успокоишься? Не ищи совпадений там, где их нет.
- Прости, Нашер. Я пыталась всё начать заново, но не смогла. Теперь я ухожу, - сказала Арибет, отвязала пояс с прикреплённым мечом паладина и положила его на стол.
Нашер, словно не веря услышанному, в гневе сжал кулаки, схватил Арибет за плечи и припёр к стене. Она не сопротивлялась.
- Ты соображаешь, что творишь? - закричал он ей в лицо.
Мышцы на его руках вздулись, на щеке дёрнулся нерв.
- Ты хочешь, чтобы тебе перерезали глотку? Или чтобы над твоим телом поизмывалась какая-нибудь паскудная шваль?
Арибет судорожно сглотнула и побледнела.
- Я осознаю все последствия своего решения...
- Нет, не осознаёшь! Ладно тебе плевать на свою жизнь, а обо мне ты подумала? Что скажут обо мне? Я принял на себя риск и возвёл тебя в паладины, а ты? Что сделала ты? Сегодня ты предашь клятву, завтра это сделает кто-нибудь ещё, и через год святыни паладинов будут пинать ногами в притоне! Неет, ты ничерта не осознаёшь.
- Я не просила тебя об этом, - тихо промолвила Арибет, и Нашер в ярости заскрежетал зубами.
Толчком руки он снова пригвоздил Арибет к стене и отпустил её. Она ударилась, но удержалась на ногах. На её лице не дрогнул ни один мускул.
- Я помог тебе, чтобы отдать свой долг твоему дяде, который спас мою жизнь.
- Ему это уже вряд ли нужно. Он мёртв.
- Ты права. А мне должно быть наплевать. Иди и умри среди кучки этих варваров. Они уж точно церемониться с тобой не станут. Если ты их вообще найдёшь, чёрт бы тебя забрал! - выругался Нашер и сорвал со стойки доспехи Арибет. Они с грохотом полетели на пол.
Арибет была готова ко всему. Даже к смерти, когда Нашер занёс над ней могучий кулак.
- Проваливай с глаз долой, - напряжённым шёпотом сказал он и хватил кулаком по стене в сантиметре от её лица, разбив себе в кровь костяшки пальцев.
Арибет отошла от стены на шаг. Её нутро не трепетало, как обычно бывает с другими в подобных ситуациях. Взгляд Нашера, укрощавший строптивых солдат, не действовал на неё. Ей хотелось лишь поскорее уйти, и она подалась к выходу.
Нашер схватил её за руку и развернул к себе. Его голубые глаза на раскрасневшемся лице сверкали как лазуриты.
- Жди до двух часов. Отправлю тебе людей, дура! - сказал он и вышел, громко хлопнув дверью.
Арибет стояла в гостиной, когда минут через двадцать после ухода Нашера, пришёл Бениго. В его руках была клетка с кречетом. Птица тревожно хлопала крыльями и неприятно кричала.
Слуга протянул клетку Арибет со словами "от сэра Нашера" и отдал ей записку.
Она поставила клетку на стол и развернула записку. Некоторое время она неподвижно смотрела на неё, словно ничего не понимая, а потом, покосившись на Бениго, свернула и положила в карман.
19
Фентик подошёл к делу основательно: весь день он рыскал по книжным и канцелярским лавкам в поисках нужной бумаги. Он прочесал все рынки и до смерти замучил библиотекаря, заставив его перерыть на складах всю имеющуюся в библиотеке чистую бумагу в поисках той, что была ему нужна. За деньги, разумеется. Он хорошо её запомнил, когда держал в руках: рыхлая, жёлто-серая с прожилками. Такую в Невервинтере не выпускали.
Один портовый тэянский купец с хитрой улыбкой пообещал ему достать такую бумагу, но на следующий день. Так, истратив все свои деньги, Фентик утром следующего дня возвращался из портового района домой с бумагой подмышкой. Согласно записке Дестера, он знал, что до его возвращения у него впереди есть ещё вечер и весь следующий день. Можно было спокойно сесть за стол, восстановить в памяти ту неуклюже срисованную рукопись, затем перенести письмена из памяти на пергамент и искусственно его состарить. Казалось, спешить было некуда, но под ложечкой у Фентика вдруг неприятно засосало, и он ускорил шаг. Нужно было скорее покончить со всем этим.
Едва Фентик вставил ключ в замочную скважину квартиры, как дверь внезапно распахнулась, и на пороге показался взволнованный Дестер. От неожиданности эльф впал в оцепенение.
- Мастер Дестер? - пролепетал он в ужасе.
- Где ты ходишь? Я тебя всюду ищу! Идём скорее!
Дестер схватил Фентика за руку и поволок за собой на улицу.
- Куда мы идём?
- На Совет. Быстрее!
- Но что я там буду делать?
- Только то, что я тебе скажу. А теперь отвечай, тот человек, он приходил за переводом?
- П-приходил, - соврал Фентик весьма неубедительно, но Дестер это списал на его бестолковую растерянность, в которую эльф периодически впадал. - Я сказал всё... точь-в-точь как вы мне написали.
- Хорошо. А теперь шире шаг, мы опаздываем.
Лорд Ксантус смотрел на Дестера и не знал, рассмеяться ему или принять всерьёз то, что он только что услышал. Потому что заявить подобное - означало сказать о чём-то невозможном.
- Так значит, сэр Нашер оказался прав? - неуверенно промолвил Ксантус, вопросительно глядя на консулов и паладинов Девятки. Они хранили молчание и ждали, что скажет лорд.
- Он оказался прав случайно, - стал оправдываться Дестер. - Паладин ничего не смыслит в...
- Помолчите, Дестер, - резко прервал его лорд, и тот вздрогнул от неожиданности. - Мы здесь не сэра Нашера обсуждать собрались... Кстати, где он? Почему его нет?
- За ним послали, милорд, - сказал паладин Девятки.
- Тогда переходим сразу к делу. Без сэра Нашера, - продолжил он. - Итак, огненные элементали под горой Хотенау погасли и тепло перестало поступать в реку и в город. Что скажет Совет? В чём причина? И что делать, чтобы предотвратить холода? У кого какие соображения?
Совет молчал, но Дестеру было что сказать. Он подавил в себе обиду и заговорил первым.
- Если вы позволите, милорд...
- Вы судите обо всём превратно, Дестер. Опираясь на собственные симпатии и антипатии. Я хочу выслушать кого-то, кто выложит мне факты. Потом я выслушаю вас.
Лорд второй раз задел самолюбие Дестера, но тот был уверен, что ему одному известна эта тайна, поэтому замолчал, ожидая момента отыграться. Он подозревал, что начитанный Фентик тоже что-то знает, но сомневался в его способности делать правильные выводы, и поэтому был уверен, что эльф будет молчать.
- В этом зале двенадцать консулов, - заговорил лорд Ксантус в тишине. - Девять видавших виды ветеранов Девятки, целая скамья мудрецов, судьи, десяток историков и летописцев, а также сотня профессоров и магистров. И вам всем нечего сказать? Похоже, что я должен всерьёз задуматься о сокращении ненужных расходов.
Все вышеперечисленные особы, заседавшие в Совете, потупили взгляды. Тем временем Дестер, торжествуя, ожидал своего момента. К тому же, он с любопытством наблюдал за юным лордом, который в последнее время стал отличаться здравомыслием и напористостью. В голове его мелькнула мысль о том, что из него получится лорд получше, чем его отец.
- Чтож, мастер Дестер, выходит, вы один не теряли времени даром. Вам слово.
- С вашего позволения, - поклонился Дестер и прочистил горло. - Разрешите вам рассказать старую легенду. Позор, что вы все её забыли! - обратился он к Совету. - Далеко на севере, за Долиной Ледяного Ветра есть поселение Громовое Дерево. Так вот, по легенде, в этом поселении хранится меч лорда Хелуэта Невера. Попади меч в руки недостойных - и... мы имеем то, что имеем. И это ещё не конец!
Дестер угрожающе потряс в воздухе кулаком и обвёл взглядом собрание. Оно зашебуршило и стало перешёптываться.
- А доказательства где? - задал Ксантус свой любимый вопрос. Часто он отказывался принимать на веру очевидные вещи без доказательств, но и тут Дестеру было, что сказать.
- Возможно, вы помните, как в казармах Нашера к вам подошла одна особа и заявила, что Громовое Дерево сожгли тэянцы.
Фентик насторожился.
- Раз Громовое Дерево сожгли, - продолжал Дестер. - Следовательно, меч был похищен. Вы отлично знаете, что эту деревню за тысячи лет никто никогда не трогал, потому что там нечего брать. Меч - единственная её ценность. Кто-то узнал об этом и похитил его?
- И вы полагаете, что это сэр Нашер? - спросил Лорд Ксантус.
- Да! Он скрыл от вас эту информацию, следовательно, он во всей этой истории лицо заинтересованное.
В силу своей гордости, Лорд Ксантус, как и все государи, болезненно воспринимал слухи о неверности подчинённых.
- Он подговорил её настроить меня против тэянцев, чтобы отвести подозрение...
- Паладин очень хитёр, милорд. Эта девушка состоит с ним в близких отношениях. Говорю вам, они что-то задумали против вас! Против короны. Против славного города Невервинтера!
По собранию снова пробежал ропот, а Фентик чуть не вскрикнул от неожиданных умозаключений Дестера. Ему хотелось их опровергнуть, но он сидел и помалкивал, заламывая руки и проклиная свою застенчивость.
- На днях ко мне один человек принёс копию рукописи. Подобными рунами часто покрывали мечи времён Хелуэта Невера. Слишком много совпадений, милорд. Вам не кажется? Я сохранил её, чтобы показать вам.
Фентик затрясся мелкой дрожью, вытирая о штаны вспотевшие ладони.