Павел Семенович долго уже жил на свете. Он был одним из персонажей картины выдающегося художника прошлого столетия, выставленной в музее изобразительных искусств. Все, что видел Павел Семенович вокруг, уже давно ему было знакомо. Это был пейзаж с рекой вдали и соснами на ее берегу, солнцем на голубом небе и людьми, идиллически расположившимися на поляне. Картина называлась "Отдых в лесу". Названия картины Павел Семенович не знал, как и не знали люди, смотревшие картину, того, что его зовут Павел Семенович. Эти люди могли смотреть на Павла Семеновича, но он на них смотреть не мог. Он видел только тех, кто был рядом с ним на поляне в лесу. Люди эти были хорошие, веселые, но они уже порядком наскучили Павлу Семеновичу. Он родился - они были вместе с ним, и вот он уже сто с лишним лет живет на свете - и люди эти опять вместе с ним. "И ведь я обречен быть вместе с ними всю жизнь",- думал Павел Семенович, но сколько он еще проживет на свете, он не знал. Как и не знал того, что картина, на которой он изображен, висит в музее и что ее смотрят другие люди. Правда, иногда у него было очень веселое, приподнятое настроение - это было, когда картина кому-нибудь очень нравилась, а иногда Павел Семенович чувствовал себя очень скверно - это было, когда кто-нибудь не понимал того, что хотел сказать художник, и ругал картину. Правда, Павел Семенович не мог знать истинных причин изменений своего настроения и объяснял их тем, что он либо заболел, либо, наоборот, тем, что сегодня особенно хорошо себя чувствует. За сто с лишним лет жизни Павел Семенович не ощущал того, что он хоть немного постарел, да и другие люди, изображенные вместе с ним, тоже остались такими же молодыми, как и сто лет назад. Вот только мир, изображенный вокруг, стал уже старым, скучным и все реже радовал Павла Семеновича. Краски, хоть и не очень сильно, но потускнели (Павел Семенович объяснял это ухудшением своего зрения), выражения лиц людей, живших вместе с ним на этой картине, стали менее отчетливыми, кое-где на небе, на деревьях и даже на поверхности реки появились трещины. "Наверное, это предвещает что-то нехорошее",- думал Павел Семенович, глядя на большую трещину над сосной с самой высокой макушкой. "Если в небе трещина, то что же там, за этой трещиной?" Но это оставалось тайной, а люди, отдыхавшие вместе с Павлом Семеновичем на поляне в лесу, даже не обращали на это внимания и поэтому он их и не спрашивал ни о чем, а, расположившись удобно, сидел и отдыхал. Он отдыхал всю жизнь, правда, не знал, от чего отдыхал, да и не знал, можно ли еще что-нибудь делать, кроме как отдыхать. Иногда в его голову закрадывалось сомнение, правильно ли он живет, он думал, что, может быть, в корне нужно изменить свою жизнь, сделать ее более правильной. Но что значит "более правильной", Павел Семенович не знал и поэтому продолжал жить по-прежнему.
Павел Семенович не был главным персонажем картины. Он находился хоть и не на заднем плане отдыхающей группы, но и не впереди. Возможно, художник хотел заполнить Павлом Семеновичем пустое место, образовавшееся, когда он рисовал картину. А может быть, это место с самого начала предназначалось для Павла Семеновича. Павел Семенович знал, что он был дальнм родственником колоритного помещика, изображенного на переднем плане. Помещик этот держал перед собой трофеи охоты, после которой он сейчас отдыхал, а Павел Семенович отдыхал без всякой причины. Он никогда не охотился и поэтому сейчас сидел и особенно ни о чем не думал. Правда, иногда в его голову закрадывались мысли, о которых мы уже говорили, но мысли эти удерживались в голове ненадолго.
Однажды случилось в жизни Павла Семеновича событие, изменившее вокруг него и пейзаж, и людей, и его самого. Правда, Павел Семенович не понял, как это произошло и почему именно это случилось, но весь мир вокруг него как-то посвежел, краски стали ярче, исчезли трещины в небе и в других местах. Однако после этого события Павел Семенович почувствовал себя каким-то поглупевшим, да и люди, изображенные вместе с ним, стали больше его раздражать. В голове Павла Семеновича появилась мысль, что он не просто родственник богатого помещика, приехавший погостить, а какой-то приживальщик, который всем надоел и которого просто терпят около себя. Да и пейзаж вокруг, несмотря на свежесть красок, утратил былую гармонию, стал слишком обыденным и надоедающим. И уже гораздо реже возвращалось к Павлу Семеновичу чувство радости. Когда оно приходило, он ощущал какую-то глупость этого чувства. Гораздо чаще он был унылым и озлобленным.
Люди, приходившие смотреть картину, говорили, что до них не доходит гениальность кисти старого мастера. Некоторые из них полагали, что картина испорчена неудачной реставрацией и были правы. Немногие восхищались, но это были восторженные и глупые люди, считавшие себя обязанными восхищаться творениями старых мастеров. Большинство же выражали свое разочарование. Иногда говорили, что творчество мастера прошлого века устарело и что современность требует поиска новых средств выражения. Иногда просто выражали свое недоумение, говоря, что посредственные художники недалекими критиками могут быть причислены к великим.
Павлу Семеновичу было невмоготу. Он вспоминал вначале, что раньше все было лучше, но потом уже все забылось и осталась одна скука и уныние. Он уже не верил, что своим появлением на свет обязан какому-то ему не известному мастеру, и думал, что кусочки краски, случайно соединившись определенным образом, пордили его на свет, и он с горечью ждал момента, когда соединение этих кусочков распадется. Ждать пришлось очень долго - полотно великого мастера берегли. Однако когда-то момент этот все равно настал. Павел Семенович почувствовал, что распадается на кусочки, но в это мгновение он ощутил мысль великого мастера, породившую его. И он снова наполнился чувством радости и ликования, как в те моменты, когда картину смотрели люди и восхищались ею. Лица тех, которые были изображены вместе с ним, пропали, но они были здесь, рядом с ним, и он чувствовал безграничную любовь к ним и прощал все их недостатки. Пейзаж тоже пропал, но Павел Семенович его ощущал всем сердцем, полной грудью дышал свежим воздухом и радовался голубому небу, величественному лесу, пению птиц. И понял Павел Семенович, что не зря он столько лет жил на свете, что целью его жизни было приносить людям добро и счастье и что, насколько мог, он это делал. А уж что не сделал - то была не его вина, и сознание этого наполняло его душу спокойствием и радостью.