Петр Семенович ехал на дрожках. Дул крепкий северо-восточный ветер. Дрожки катились, как по маслу, но становилось все холоднее, мороз продирал по коже. Петр Семенович хотел было заснуть, но пошел снег и лошади встали как вкопанные. Они испугались перемены погоды.
Петр Семенович толкнул Извозчика: "Погоняй, парень, а то мы совсем замерзнем".
"Да я бы рад, барин, - ответил Извозчик, крупный мужик в темно-серой кацавейке, - да вот лошади не идут. Как ни бей, а скотина она и есть скотина. Подождем, может, снег кончится."
"А до ближайшей деревни-то сколько верст будет, - спросил Петр Семенович.- А то, может, лошадей бросим да пешком пойдем. Так-то, пожалуй, вернее будет."
"Вернее-то оно верней, барин,- ответил Извозчик. - Да ведь верст тридцать, не меньше до ближайшей деревни. И дорогу замело. Какая разница, что тут замерзнем, что идючи пешком. Так-то, сидя спокойнее."
"Как знаешь, ты человек опытный, - сказал Петр Семенович.- В самом деле, не все ли равно, где замерзать. Тут хоть надежда есть, что снег кончится и лошади пойдут."
Снег не думал прекращаться. Северо-восточный ветер гнал поземку, которая перешла в метель. Метель крутила как окаянная, хотя временами как будто надтихала. Лошади продолжали стоять, как вкопанные, полностью покорные судьбе.
"Ничего не поделаешь, барин, - сказал Извозчик. - Так, знать, Бог решил."
"Бог-то Бог, - проговорил нехотя Петр Семенович. - Да зачем Богу такая глупость понадобилась, чтобы мы замерзли посреди поля. - И он вздрогнул от холода. - Ничего не понимаю."
"Не богохульствуй, барин, нехорошо. Господь Бог тебе не простит этого. На том свете несладко будет за такие слова."
Петр Семенович молчал. Он весь окоченел и у него не поворачивался язык. Метель продолжалась и неба совсем не было видно.
Извозчик сделал попытку погнать лошадей, но они стояли. На побои они уже совершенно не отвечали, наверное совсем замерзли. Извозчик смирился с таким положением и захрапел. Его здоровый мужицкий храп вывел Петра Семеновича из полудремотного окоченевшего состояния. Петра Семеновича передернуло от холода, когда он спрыгнул с дрожек и очутился по колено в снегу. "Буду сам искать дорогу, пойду пешком, может, выйду куда-нибудь", - подумал Петр Семенович. И, воодушевленный этой мыслью, он двинулся вперед. Он чувствовал, как выбивается из сил, но все шел и шел, утопая в снегу. Наконец, совсем обессилевший, упал в снег. Метель все продолжалась, снег залезал ему под одежду, но Петр Семенович уже не имел сил, чтобы встать. Он чувствовал, что замерз окончательно и что все кончено.
Через некоторое время Петр Семенович почувствовал, что кто-то его толкает в спину. В голове его блеснула надежда, что пришло спасение, но потом он подумал, что, может быть, это медведь. "Будь что будет, - решил Петр Семенович, - все равно помирать." Вдруг раздался голос: "Ты здесь, барин, а я тебя ищу, думаю, куда ты делся. Совсем, знать, замерз. Говорил тебе, не надо никуда идти, сиди на месте. А ты пошел". Это был Извозчик. Он делал попытки поднять Петра Семеновича с земли. Петр Семенович с трудом поднялся и Извозчик взвалил его себе на спину и поволок к лошадям. Оказалось, что он ушел от лошадей всего на несколько шагов.
"Что лошади, - пролепетал Петр Семенович смерзшимися губами, - может пойдут?"
"Куда им теперь идти, - барин, - проговорил Извозчик. - Бей по ним хоть топором, не почувствуют. Замерзли. Стоят как монамент, заледенели. Да ты не беспокойся. Посажу тебя на дрожки и сиди. Не ропщи на судьбу, проку все равно не будет. Сиди и жди."
"Чего ждать-то", - сказал Петр Семенович.
"Божьей милости жди. Глядь, кто проедет и заметит, подберет. Дома отогреемся."
"Да кто подберет-то, все дороги замело. Кто в такую метель проедет здесь? Что ерунду говоришь, и так тошно."
"Эх, барин, барин, - вздохнул изозчик.- Мало в тебе благодати Божьей. Милость господня безгранична. Бог тебя не оставит, а будешь так говорить, накажет. Господь Бог о тебе каждую минуту печется, а ты замечать не хочешь этого. Грех, барин. Люди вы образованные, а в Бога не веруете. Да что толковать!"
Приближалась ночь. Петр Семенович знал, что это последняя ночь в его жизни. Если метель кончится, то завтра его найдут замерзшим. Знал он, что и его извозчик замерзнет и ему было жаль этого большого доброго мужика. Почему оказались они вдвоем в этой бескрайней степи, почему вдруг началась метель? Это были все какие-то случайности, потому что знал Петр Семенович, что мог он сегодня не ехать, что могло сегодня не быть метели, и все могло быть иначе. Но как иначе? И зачем не иначе? Опять глупость - то ли глупость Петра Семеновича, то ли глупость хода вещей. Во всяком случае, не мог понять Петр Семенович того, что было понятно его извозчику. Да и было ли понятно Извозчику, он тоже не знал. Извозчик сидел около него, видно было, что он замерзает, но лицо его оставалось спокойным. Свистел ветер, кружилась метель. Прошло время, опустилась ночь и стало черным-черно. Все умолкло...