Эх, голова моя несчастная, что ж ты так болишь? Вот гады, как приложили то. Да и я хорош, как идиот подставился. Сперва расслабился и так глупо попался, потом ещё и проявил дружелюбие, надеясь на помощь, и как итог - головная боль и ни капли полезной информации. А ведь как радовался своему новому телу, сильное, выносливое. Через лес пёр с полной уверенностью, что стал круче его исконных обитателей и никакая опасность мне теперь не страшна. Как же, просто мне повезло, вот и дошёл относительно спокойно. И получил в итоге соответственно.
Открыл глаза и осмотрелся. Глазам открылось бесконечное голубое небо с реденькими белыми облачками, неспешно плывущими по своим делам не обращая внимания на суету, творящуюся в мире под ними. Повернул голову, осматриваясь по сторонам. Я оказался лежащим на земле, руки мои были связаны. Недалеко от меня оказалась деревянная стена, намного уступающая размерами гиганту виденному мною ранее. Возле меня суетились какие-то люди, стояли повозки, рядом со мною сидели ещё несколько таких же пленников, как и я, только одежда у них была чуть почище, но не так, чтобы очень, да и попахивало от них как от канализации. В стороне от нашей группы, в открытые ворота в стене, вливался реденький поток телег и пеших путников. Все в неказистой одежде преимущественно белёсых оттенков.
Я попытался подняться на ноги, но ко мне из-за одной из телег подбежал мужик с палкой и этой самой палкой заставил опуститься обратно на землю, доходчиво объяснив моим ребрам, что так делать, вовсе не следует. Я в принципе человек понятливый, больше попыток подняться не предпринимал, пока, но мужика запомнил, будет моя воля - сочтёмся. Куда же я попал? Рабство тут что ли? Сплюнул, ну нафига кому-нибудь могли понадобиться такие рабы, больше смахивает на слёт работников помойки, только верёвки на руках смущают. Совершить ничего противозаконного я не успел, вроде, да и наши 'сопровождающие' не очень-то и похожи на стражей порядка. Впрочем, бандитами тоже не могут быть, те не стали бы держать своих пленников у всех на глазах. Да и ценного у подобных пленников ничего в принципе быть не может, чтоб на них позарились местные уголовники.
Я отвёл в сторону край балахона и взглянул себе на грудь, как я и предполагал никакой цепи с кольцами на месте не оказалось. Всё равно не сходится, ну ограбили, бывает, но зачем связывать и тащить неизвестно куда, кинули там же, или убили на худой конец, не понимаю.
Ну, блин стражники, ну удружили, я к ним со всей душой отнёсся, а они мне вот значит как. Сперва выкинули, даже не попытавшись ничего объяснить, нет, я понимаю, что незнание языка это большая проблема, но ведь они и не пытались ничего сделать, и как обращались со мной, явно никогда не слышали о правах человека. Да ещё и этот подлый удар. Что-то мне мой новый дом нравиться всё меньше и меньше. Наверняка это стражники попались вороватые, припоминаю, как один из них зарился на колечки при обыске, вот из-за них я и оказался чёрте где. Меня отрубили, ценности прикарманили, а чтоб не заморачиваться с покойником, сбагрили меня другим. Ещё бы понять кому, и что меня ожидает. Эх, зря я с этими безделушками связался, а ведь ещё рассчитывал, как они мне помогут закрепиться в новом месте, вот и помогли - закрепился лучше некуда. Надо было аккуратненько скинуть их, когда меня повязали в первый раз, а потом, когда отпустили, нашёл бы их просто, ну да задним умом мы все хороши.
От нечего делать стал рассматривать лица пленников. Грязные, небритая щетина на лицах, взгляды недобрые, уголовники какие-то что ли. Хотя, моё лицо, наверное, выглядит не лучше, походная жизнь во враждебных условиях красоты и чистоты не добавляет.
Со стороны ворот в нашу сторону направилась процессия, состоящая из связанных уголовников, теперь я точно уверен в этом, конвоируемых местными стражами, закованными в латы, с алебардами наперевес. Новых пленников заставили усесться на землю, а стражники, переговорив с одним из мужичков с нашей охраны, отправились обратно за стену.
Минут через десять всех пленников подняли на ноги и связали тройками с помощью коротких дополнительных верёвок. Н-да, теперь особо не побегаешь. Мне в пару достался молодой парнишка с обречённым взглядом и седой мужик, выделяющийся тучной фигурой и бегающими глазками на веснушчатом лице. Мужик что-то пытался у меня спросить, но я ответил, что не понимаю местного языка и он переключился на парнишку, впрочем от того никаких результатов ему тоже добиться не удалось, парень просто не реагировал на вопросы. Одна из повозок стронулась с места и направилась к накатанной дороге, за ней погнали и нас. Наши конвоиры сменили палки на кнуты и с помощью них довольно резво заставили нас маршировать за телегой. За нами пристроились ещё три повозки.
Солнце нещадно припекало, и скрыться от него нам было некуда, а наши конвоиры и не думали переждать дневной зной. Когда кто-нибудь из пленников падал от усталости, то его товарищей по несчастью просто обихаживали кнутами заставляя волочь его тело. Сейчас условия моего проживания в лесу казались не такими уж и плохими. Казалось бы, дороге не будет конца и мы все поляжем в пути, но вот показалось небольшое озерцо и караван, свернув к нему, наконец, остановился на отдых. Тройки не стали развязывать, а просто согнали всех в кучу и опять заставили рассесться на земле, некоторые от усталости просто валились с ног и этот приказ выполнили с явным энтузиазмом.
Я лёг на спину и расслабил ноющие конечности, никогда не приходилось столько ходить в прошлой жизни, а в этой тем более, и на ногах с непривычки болела каждая мышца. Меня толкнули в бок и я открыв глаза уставился на своего соседа, он ничего мне не говоря, просто протянул котелок, который я автоматически принял. В глиняной ёмкости оказалась вода пахнущая рыбой, видимо набрали тут же из озера, даже не прокипятив. Впрочем, в моём положении выбирать не приходится, а пить хотелось беспощадно, так что я без промедления заполнил желудок так необходимой влагой, показавшейся божественно вкусной, и передал котелок следующему жаждущему.
Солнце уже клонилось к закату и жара начала по не многу спадать. Наши надзиратели, оставив приглядывать за нами пятерых человек, стали устраивать лагерь. Разожгли костры, над которыми установили котелки с неведомым варевом. Ночь обещала быть теплой, и конвоиры расселили прямо на земле походные матрасы, а пленником видимо светит спать на голой земле. Жаль, конечно, но такова доля арестанта.
В животе со вчерашнего дня не было ни крошки, и он уже вовсю требовал хоть какой-то пищи, так что когда принесли миски с какой-то неаппетитно выглядящей кашей, я особо не стал привередничать, потравить уж точно не должны. Ни о каких ложках и речи не шло, хорошо хоть по чашкам разделили, а не подали в общем котле, так что есть пришлось руками. Каша представляла собой некое подобие разваренной перловки с добавление какой-то безвкусной сочной зелени, соли вообще не положили. Впрочем, недовольных не нашлось и все пленники с аппетитом употребили свою порцию.
Солнце уже опустилось за горизонт, многие уже спали, некоторые из пленников переговаривались между собой, за кострами стражи оставили часовых, а остальные надзиратели разошлись по своим спальным местам. В кустарнике неподалёку выводили свои заковыристые мелодии цикады и под их скрежетание, сон опустился и на меня.
Рано утром меня разбудили пинком под ребра. Я скривился и послал куда подальше своего мучителя, мои слова хоть и не понятные но нашли отклик в голове надзирателя и пинок повторился. После столь радикальной побудки мне ничего не оставалось как, скрипя зубами принять сидячее положение. Аналогичному испытанию подверглись и бока моих товарищей по несчастью. Лагерь просыпался, на кострах подогревали неаппетитное варево, конвоиры складывали походные постели, бегали в кусты, вокруг заключённых вновь появились надсмотрщики. Арестантам никто не позволял удаляться от лагеря, и приходилось отходить чуть в сторонку, для справления естественных нужд.
Повозки вновь загрузили, все быстро перекусили вчерашней похлёбкой, и нас погнали дальше по дороге, начался новый изматывающий день. К вечеру добрались до небольшого селения, из которого к нам присоединился ещё один узник. На ночь устроились прямо под стенами забора. На следующий день повторился пеший забег. В голове было пусто, к концу дня от усталости не получалось не то что думать а даже смотреть по сторонам.
Аналогичная картина продолжалась около двух недель, в течение которых мы останавливались у пяти деревушек и одного города. Наш караван пополнился ещё тридцатью пленниками. В охране также произошло пополнение, прибавились ещё две телеги и к нашему обозу присоединилась полностью закрытая карета, начальство, наверное, какое-нибудь.
Несколько раз пытался разговаривать с двумя моими товарищами по несчастью. Паренёк всё также не реагировал ни на что, а вот седой, за неимением другого собеседника, откликнулся на мои потуги. Впрочем, разговора не получалось. Я честно пытался запоминать незнакомые слова и расспрашивать его показывая на различны предметы, но того что удалось запомнить было явно мало для нормального общения. Впрочем, я не терял надежду, если это мой новый дом, пусть и враждебный, то мне необходимо выучить местный язык, сколько бы это времени не заняло.
Степная местность сменилась на реденькие рощицы, густо заросшие кустарником. Деревья не доходили до дороги метров тридцати, но всё же, создавали некоторую тень и идти между ними было чуть посвежее, чему несказанно радовался мой многострадальный организм. В поведении пленников тоже чувствовались некоторые перемены. Многие тихо переговаривались временами недобро зыркая в сторону охраны, ко мне тоже обращались несколько раз, но я каждый раз отвечал, что ничего не понимаю и мои собеседники, слыша непонятную речь, быстро отставали.
Мы как раз проезжали небольшую рощицу, когда группа заключенных, повалив нескольких надзирателей, ринулась к зарослям вполне Земных елей. Откуда только силы взялись для столь опрометчивого поступка. Вслед за первой группой стали разбегаться и остальные. Так вот чего они все переговаривались. Я, не ожидавший такого стремительного развития событий, на рывок моих двоих товарищей по несчастью отреагировал не сразу, вследствие чего наша тройка была в самом конце ретировавшихся уголовников. У нас было больше всего шансов быть застигнутыми охранниками и так бы и произошло, если б не случилось одно событие, поставившее весь побег в невыгодное положение.
Двери кареты резко распахнулись, и на землю резво спрыгнул старик в белом балахоне. С того участка, по которому я пробегал, было прекрасно видно его действия. Хоть я и не смотрел конкретно в том направлении, но всё же, заметил, что там что-то происходит. Старик резко вскинул руку, останавливая рванувшихся за беглецами надзирателей, и выкрикнув какую-то фразу, сжав ладонь в кулак, резко опустил руку к земле. Большинство из беглецов, уже пробегающие между первыми деревьями, как будто споткнулись обо что-то и, все как один, повалились на землю, не предпринимая попыток подняться. Старик повторил свои манипуляции вновь и оставшиеся на ногах заключенные, в группу которых входил и я, также начали падать. На меня навалилась тяжесть, в глазах помутилось, в голове как будто разорвали вакуумную бомбу, вышвырнув оттуда все мысли.
Когда я начал приходить в себя, караван уже устроился на внеочередной привал, а охрана покидала разбежавшихся беглецов в кучу. Вскоре я заметил что неудачливые беглецы начали приходить в себя, шевелиться и мотая головами рассаживаться приходя в себя. У меня в голове гудело, ощущалась сухость во рту и тряслись руки. Неплохо нас оглушили. Впрочем, полностью прийти в себя нам не дали, последовало несколько ударов плетьми в наказание за свершенный проступок. Довольно неприятно, когда твою кожу обжигает хлыст, но охранники особо не зверствовали, видимо им нужно было чтоб мы побыстрее отправились в путь.
Привал длился ещё некоторое время, за которое я успел пересмотреть взгляды на этот новый для меня мир. Старик применил какое-то воздействие, судя по всему это было ни что иное как магия, часто высмеиваемая в моём мире. Я, конечно, что-то такое и предполагал, всё-таки мне пришлось поучаствовать в довольно странном обряде, но всё же, для меня всё это было в диковинку. С побегом теперь предстоит повременить, пока не разберусь, на что способны местные колдуны, может от них и вовсе невозможно скрыться. Додумать мысль мне не дали, заключённых вновь подняли и погнали в путь.
К концу второй недели вышли к горам, дорога запетляла по склонам, по обочинам её валялись огромные булыжники, явно сошедшие с лавиной. Вокруг нас простирались, невысоки горы, множество холмов, ущелий, скудная, лишённая воды и растительности каменистая почва, мрачный и совершенно безлюдный край. Погода резко испортилась, похолодало, появился ветер, внезапно налетающий резкими порывами и также резко прекращающийся. Во время путешествия в горах пленники еле передвигались, и на узких участках дороги я старался смотреть только себе под ноги, не обращая внимания на происходящее вокруг. На одном из таких участков, идущий впереди человек запнулся за какой-то камень и свесился в пропасть, Его два товарища покатились по земле и несколько человек навалились на них, спасая от неизбежного падения. Всё обошлось, 'везунчика' вытащили из пропасти, всыпали пару плетей для профилактики и погнали караван дальше.
Так неспешно мы передвигались дня три, когда неожиданно за очередным поворотом дороги перед нами не оказалась бревенчатая ограда с закрытыми воротами. Мы пришли.