При нашем приближении деревянные створки ворот поползли в стороны, за ними нас встречали стражники, закованные в латы. Наш обоз медленно тронулся вперёд между распахнутыми створками, а карета сразу отвернула в сторону, подъезжая к группе встречающих. Из неё помимо мага в белом вылезли ещё двое людей одетых намного богаче всех виденных мною ранее в этом мире. Уж не знаю, о чём они там говорили, но выглядели вполне довольными. Обоз медленно двигался дальше по серпантину дороге. Как оказалось, забор отгораживал дорогу, при этом отходя от отвесной скалы и заканчиваясь у ущелья.
При взгляде в ущелье заметил некоторые странности. Рукотворные холмы на его дне, представляющие собой насыпи отработанной породы, они полностью состояли из кусков отбитого камня и, похоже, руды. Судя по всему, сюда сгружают пустую породу. В эти отвалы было свалено ни как не меньше нескольких сотен, если не тысяч тонн отработанной породы. Теперь, конечная цель нашего пути начала представляться передо мной. Судя по всему, наш караван рабов движется на какие-то рудники, и чувствую, ничего хорошего на них меня не ожидает, да и выбраться из-под земли будет почти невозможно. Перспективка вырисовывается не самая радужная.
Наш караван продолжал медленно передвигаться, а я размышлял о том, что же я знаю о горном деле и о средневековых рудниках. А выходило, что не знаю я ничего. Никогда не сталкивался ни с чем подобным. Но думаю, рабы там живут не очень долго и отнюдь не из-за амнистии.
По левую сторону каравана, прямо в каменном основании тропы, находились две неглубокие колеи, уходящие прямиком в пропасть. Проследил взглядом за этими полосами, они уходили куда-то вперёд по нашему маршруту, судя по всему, по ним и гоняют тележки с отходами камня.
Таким темпом мы двигались ещё минут двадцать и вышли, наконец, к небольшому поселению возле одной и скал. Домики были выложены из камня, все преимущественно одноэтажные. Судя по количеству латников, это поселение охраны. Мы проследовали к центру лагеря, где находился обширный загон, по другому это загаженное, огороженное место назвать язык не поворачивается. Всех заключённых без церемоний затолкали за ограду, перед этим освободив от общих верёвок, и закрыли решётку входа. Ну вот, теперь точно пришли.
Охрана разместилась по периметру ограждения, не отходя далеко, неужели боятся, что мы сбежим. Минут через десять к решётке перегораживающей выход, подтянулись четверо человек из местных, судя по всему именно их и ждали наши конвоиры. Решётку отодвинули, и начался наш смотр. Толстоватый мужчина, страдающий облысение подходил к каждому заключённому и что-то у него спрашивал, ему нехотя, но отвечали. Нескольких человек сразу во время опроса отвели в стороны, других просто выслушивали и переходили к следующему. Вслед за первым осматривающим шёл следующий, крепкий мужчина с седыми волосами и строгим взглядом, он ничего не спрашивал, лишь осматривал внешний вид, щупал мышцы. Несколько человек болезного вида также отделили от общей массы, и ими занялся третий проверяющий. А до меня, наконец, дошла очередь в опросе. Я сразу сказал, что ничего не понимаю, на что человек нахмурившись, повторил свой вопрос ещё на нескольких языках, но итог был предопределён. Мне показали проследовать в сторонку, что я незамедлительно выполнил, надеюсь, у них тут не принято убивать тех с кем не могут договориться. Через некоторое время ко мне присоединились ещё двое заключённых, также не нашедших общий язык с охраной.
Осмотр подошёл к концу и наши новые надзиратели, немного поспорив с богато одетыми господами из предыдущей охраны, отдали последним несколько мешочков, видимо там находится плата за новых работников. Ну, вот и начинается у меня новая жизнь, эхх.
Ново-сформированные группы заключённых стали уводить из загона, а наша предыдущая охрана отправилась в обратный путь. Меня и двоих не везунчиков, также не знающих местного языка, повели сперва вместе со всеми группами, а затем отделив от них, в направлении одного из домов. Не заводя внутрь, нас усадили на землю, и один из надзирателей зашёл через дверь. Через пару минут он выглянул из-за двери и махнул рукой, одного из пленников подняли на ноги и запихали в дверь. Его отсутствие продлилось где-то минут на пять, после чего его вывели и, переговорив с одним из конвоиров, направили их в сторону, куда до этого увели всех остальных заключённых. То же самое повторилось и со вторым пленником, единственная разница заключалась в том, что он задержался в доме минут на десять.
Ну, вот и настала моя очередь. Поднялся и направился в помещение. Комнатка, в которую я попал, являлась прихожей, здесь валялась кое-какая обувка, в углу стояла лавка и несколько стульев, на одном из них разместился невысокий полноватый мужичок с добрым лицом и суетливыми руками, за его спиной стоял давешний стражник и хмуро смотрел на меня. Стражник указал на лавку перед стульями и я подчиняясь указанию уселся уставившись на сидящего напротив мужчину. Тот тем временем начал у меня что-то спрашивать, я мотал головой и говорил, что ничего не понимаю, мои слова его явно ставили в тупик, и он постоянно косясь на стражника, вновь у меня переспрашивал на разных языках. Скажу честно, никогда не думал, что такое бывает, но этот мужичок употребил никак не менее двадцати языков, чем меня несказанно удивил. Удивлялся и мой собеседник не находя с моей стороны реакции на его реплики. Он вновь обернулся к стражнику и, виновато взглянув на него, развёл руками. После этого последовал недолгий разговор, в ходе которого, они о чём-то спорили, видимо решалась моя судьба.
Мужичок вновь обернулся ко мне и, помогая руками, заставил меня улечься на лавку, придвинул поближе стул и положил ладони мне на лоб. Он закрыл глаза и что-то забубнил, при этом его речь всё ускорялась, пока не слилась в монотонный гул. У меня перед глазами всё поплыло, а его бубнёж уже раздавался, как будто, внутри головы. Фразы всё ускорялись, а голову покалывало и нестерпимо хотелось её почесать, но тело как будто сковало параличом и я не мог пошевелить, ни единым мускулом. Глаза сами собой закрылись, и мир погрузился во тьму, вернее не мир, а я. Я оказался в тёмном пространстве, но видел себя прекрасно и ко мне, наконец, вернулась способность шевелиться. Первое что я сделал это почесал голову, впрочем это не помогло, затем я перевёл взгляд под ноги и потопал одной из них, никакой преграды подо мной не обнаружилось. Но я и не ощущал падения, следовательно, я вишу на одном месте, но при этом не ощущаю никакой невесомости, довольно странное состояние, немного похоже на мой сон, но явно что-то другое. Со всех сторон раздавался голос, повторяющий одно и то же слово. А голова чесалась всё сильнее и сильнее, да что же это такое. Уж не знаю каким таким местом я сообразил что следует повторить это слово, но эффект не замедлил появиться, слово сменилось на другое и мне ничего не оставалось как тупо повторять ничего не значащие для меня наборы звуков. Голова при этом немного переставала чесаться, но стоило замедлить с ответом, как начинала с новой силой. Понятно, что меня, таким образом, обучают языку, но всё же, сколько это будет длиться? Такими темпами я скоро буду готов себе расшибить голову лишь бы прекратить этот противный зуд. Я, подражая своему собеседнику, чтобы не затягивать столь мучительный способ обучения, тоже начал торопиться всё быстрее повторяя за ним. И вот уже вроде я говорю непонятное для меня же слово, а голос повторяет за мной. Уж не знаю, чем я там выговаривал с такой фантастической скоростью, но человеческий рот просто не должен произносить слова с такой скоростью. Моя речь слилась в один сплошной поток, в котором я не мог различить отдельных звуков, и вот уже на два голоса окружающее пространство разрезается непонятным единым импульсом, выговариваемом на одном дыхании. Слова превратились в предложения, и казалось, становились осязаемыми в окружающей темноте, но смысл от меня ускользал. В какой-то момент я понял, что слова стали в корне различаться, явно пошёл другой язык, и параллельный моему поток фраз стал замедляться, но я вновь почувствовав неприятный зуд под кожей головы, ещё больше ускорился и мы продолжили эстафету.
Но видимо все, что можно было, мы уже сказали и в пространстве воцарилась тишина. У меня сразу подкосились ноги, а голова как будто распухла и в ней стали бегать миллионы тараканов, карябая своими жёсткими лапками по внутренней стороне черепа. Я согнулся в дикой агонии, завывая на одной ноте, и ощутил, как моё тело бьётся в конвульсиях, перед глазами замаячили детали комнатки, в которой я находился. Вот я в припадке свалился с лавки и, дёргая ногами, забился под неё. Перед глазами проскочили испуганные лица охранников, тело мужичка, пытавшегося научить меня местному языку, он также изгибался на полу и подвывал мне в унисон. Охранники пытались его придержать и не знали что делать. Вот его тело изогнулось и обмякло, при этом и меня отпустило, вот ведь зараза, чуть не поломало.
Я лежал под лавкой и глубоко дышал, переживая случившееся. Мужик, судя по всему, оказался магом и намудрил чего-то, вот ведь, мало того что попал в рабство, так ещё на мне эксперименты ставят. Меня подхватили под руки и усадили на лавку, я обратил внимание, что экспериментатор тоже пришёл в себя и так же тяжело дыша, сидит на своём стуле пытаясь успокоить пошатнувшиеся нервы, так тебе и надо, изверг. Охранники очень недобро косились в мою сторону, но, ни каких действий не предпринимали, они что ещё и меня виноватым считают?
Тем временем один из охранников обратился к магу:
- Магистр, как вы? Что произошло? Это он во всём виноват? Вы только скажите! - И сурово посмотрел в мою сторону, при этом положив руку на эфес меча висящего на поясе.
Я уже было хотел возмутиться, ещё меня обвиняют, да я тут безвинно потерпевший. Но слова застряли подавленные осознанием, что я понимаю все, что он говорит. Ну надо же, а маг всё-таки справился, хотя метод уж больно ужасен. Интересно как долго длилась процедура. И не будет ли каких осложнений после такого радикального вмешательства в мой разум.
- Подожди искать виноватых, я и сам пока не понимаю, что это было. - Ответил маг, и уже себе под нос добавил. - В начале было тяжело настроиться и ощущалось какое-то сопротивление, затем всё наладилось, а что было после, я вообще затрудняюсь понять.
- Ты меня понимаешь? - Это уже мне.
- Да. - Неуверенно выговаривая чужие слова, ответил я.
- Ну, хоть положительного результата достигли. Ладно, оставим разбирательства на потом. - Устало ответил магистр, он, как и я, видимо, совсем вымотался.
Посмотрел на стражников и добавил:
- Можете приступать к допросу.
Надзиратель сразу насел на меня, видимо отыгрываясь за пережитые мгновения испуга:
- Кто ты? Откуда? Что умеешь?
- Эээ, я путешествовал. - Замялся я, как-то не удосужился придумать правдоподобную легенду до этого. Придется импровизировать на ходу. - На меня напали... стражники... ограбили... Потом я оказался связанным и меня сопроводили сюда... Что было до нападения не помню... Они... они меня по голове ударили.
Судя по всему мой рассказ не нашёл отклика в душе надзирателя. Он с ироничной улыбкой смотрел на меня и во всё его виде читалось: 'Ну да, как же, видали мы таких'.
- Как зовут? Что умеешь?
- Меня не зовут, я сам прихожу. - Вот я дурак, от такой наглости стражник чуть не пришиб меня, его лицо говорило, что он еле сдерживается. Мне что жить надоело? Чего ради, я выдал эту глупость, привык отшучиваться в своём миру. Ну да меня быстро отучат, кардинально. Я поспешно добавил. - Макс, Макс.
- Что умеешь? - прошипел мне в лицо взбешённый надзиратель. Мало того, что неизвестно что случилось при обучении языку, так ещё я тут хамить вздумал, вот и вывел его из себя.
- Ничего... не помню.
Видимо список вопросов иссяк или терпение кончилось, но меня передали на руки одному из оставшихся на улице надзирателей, сопроводив комментарием:
- В общий барак его, пусть сами разбираются.
Фух, думал, что он меня прибьёт меня. Ну я и кретин, какого чёрта нарывался. Впредь буду обдумывать каждую фразу. Меня повели в том же направлении, в котором до этого увели всех остальных заключённых. Мы вновь вышли к двум колеям, тянущимся вдоль дороги и пошли параллельно им. Домики посёлка остались позади, а впереди, метрах в двухстах от нас, виднелся провал в основании горы. Огромная дыра в камне была не меньше пяти метров в радиусе и её перекрывала решётка, часть которой была откинута и через неё как раз толкали тележку полную каменных обломков. В качестве рабочей силы выступали двое дюжих мужиков, лица которых скрывались под густыми бородами, влажные от пота и ничем не покрытые торсы вздувались буграми мышц.
Тележку покатили дальше, а я с охранником прошёл под своды пещеры, охраняемые четырьмя войнами с пиками наперевес. Решетка, перегораживающая вход поражала своей толщиной, каждый прут был не тоньше кисти руки у взрослого мужчины, но более поражал коридор пещеры, эта гигантская дыра оказалась искусственной и по всей поверхности стен и потолка виднелись следы обработки. Какой титанический труд прикладывали её создатели? Это вселяло недобрые мысли о моей дальнейшей моей судьбе.
Коридор уходил вглубь горы и по его длине встречались различные ответвления, отличающиеся меньшим диаметром и уходящие в стороны от основного хода. В одно из таких ответвлений мы и свернули, уровень пола стал заметно понижаться и попетляв ещё немного по коридорам мы вышли к обширной пещере. В отличие от коридоров, пещера освещалась факелами, и их колеблющийся свет не достигал её потолка. Размеры пещеры поражали, дальний конец терялся в темноте и, судя по количеству народа присутствующего в этом грандиозном помещении, она представляла собой нечто вроде общего барака. Некоторые из людей ходили, кто-то разговаривал, кто-то лежал на подстилках из выпревшей соломы. Люди жили своей, пусть и удручающей, жизнью.
Стражник, разглядев кого-то не далеко от входа, устремился в том направлении, потащив и меня туда. Мы приблизились к огромному мужику, возвышающемуся надо мною как минимум на голову. Его голову венчали густые русые волосы, а на месте одного из его глаз красовался ничем не прикрытый рубец, тянущийся вниз по щеке. Борода была неаккуратно сбрита и кое-где торчали клочки. Стражник хлопнул его по руке:
- Герд, в твоё пользование ещё мяса прибыло.
- Вечно всяких бездарей приводишь. - Пробурчал здоровяк.
Стражник наскоро распрощался с ним и отправился в обратный путь, а я остался, готовясь узнать свою дальнейшую судьбу. И чувствую, этот здоровяк предскажет мне её качественнее любой гадалки.