Над Городом стояла тихая ночь. Звезды постепенно угасали, как бы сдавая вахту другим светилам, луна из яркого полукруга превращалась в блеклый отблеск былой жизни... Деревья из черных постепенно приобретали различные оттенки... Верхушки домов стояли, как бы подернутые серой дымкой. Постепенно над горизонтом разгорался рассвет...
Лишь возле городского кладбища наблюдалось движенье. Весьма странные фигуры, издалека похожие на непонятные порождения сумрака, выплывали из главных ворот и растворялись в предрассветной тьме. Город еще спал, но звуки транспорта, отдельно сказанные где-то вдалеке фразы, тихий отдаленный цокот железнодорожной колеи оповещал о пробуждении Города. Постепенно сонные, уставшие после ночного сна люди выбирались на улицу... Каждый по своим делам: кто на работу, кто на учебу, кто так, насладиться утренней прохладой... И лишь эти серые тени вносили непонятную смуту в общее настроение Города. Каждый из них был особенностью. У каждого за плечами свой опыт формирования жизненных взглядов, каждый из них понимал этот Город по своему, каждый по-своему видел его пробуждение. Но, тем не менее, каждый из них знал одну непреложную истину. Они свободны. Свободны, но лишь пока Город спит. И теперь каждый из них спешил домой. Каждый думал об укрытии...
Если бы они, каждый сам себе, заглянули к себе в душу - то они бы поняли, что боятся. Они боятся этого Города, несмотря на то, что этой ночью он не причинил им никакого вреда они знали, что в целом он несет в себе опасность. Опасность нематериальную, призрачную... Опасность, которую никто из них не понимал...
А Город жил своей жизнью. Постепенно, просыпаясь после ночного покоя, Город оживал. И начинал представлять все более и более большую опасность для тех, кто спорил с ним. Спорил за место под солнцем, за глоток воздуха... Со стороны казалось, что такому большому созданию ничто не может угрожать, что ничто и никто не сможет украсть у Города даже щепотку земли... Казалось, что при малейшей опасности этот монстр проснется, вознесет вверх свои лапы, откроет пасть и просто проглотит обидчика. И ни в коем случае не подавится...
Но даже в этом маленьком райончике Города, в этой мизерной его части все не исчерпывалось кучкой серых теней. Если еще более напрячь взор - то можно было заметить легкое движение, невдалеке от этих личностей. А точнее - позади их. Еще одна фигура плавно, едва касаясь земли перемещалась по Городу. Что было у нее в мыслях неизвестно никому, более того. Даже Город не мог понять что происходило с этим молодым человеком. Он просто шел. Появился, казалось бы ниоткуда, и бесцельно двигался. Хотя его путь целиком и полностью совпадал с путем странной троицы, но ничего не говорило о том, что он преследует их, или даже о том, что он движется в том же направлении... Он просто передвигался по Городу. Непредсказуемо, хотя даже не особо внимательный наблюдатель заметил бы, что путь его в точности следовал за троицей, неотступно... При этом расстояние между ними не уменьшалось...
Тем временем с Городом происходили очередные перемены. Что-то изменилось. Какая-то непонятная простому человеческому восприятию перемена произошла с Городом. Он, казалось, зашевелился. Что-то внутри его содрогнулось, сдвинулось с места и пришло в движение. Как будто огромный зверь, молчавший доселе, начал издавать непонятные звуки. Ожил. С лязгом и грохотом внес свою толику существования в городской ритм. И слился с ним. Теперь они были неразделимы. Симбиоз, одним словом.
А троица, тем временем ускорила ход, как будто услышав пробуждение чудовища... И мрачноватая личность, окутанная плотным слоем мыслей, неразличимых на фоне общегородского фона, ускорилась. Хотя, видимых причин на то не имелось...
Человек шел, поглядывая по сторонам, различая первых прохожих на до сих пор мертвых улицах. Глядя на него создавалось впечатление, что его абсолютно ничего не интересует. Впечатление зарождалось, развивалось и плотно поселялось в мозгах тех немногих обывателей, что видели его поход. Тех немногих, кто видели движенье за троицей, хотя и сама троица практически не привлекала внимания.
И вот, три серых тени свернули под мост. Сверху простучал поезд, напоминая о своем существовании, утверждаясь в лоне этого Города. Справа раздался шум - проехала шумя колесами, машина. Водитель ее странным взглядом проводил четыре тени на опорной балке моста и начал искать людей, их образовавших. А не найдя поехал далее, убедив себя в том, что ему привиделось от недосыпа... Еще бы, подумал он, и не такое увидишь, если ночь провести за монитором. Улица опустела... Ни одной живой души, ни одного механического создания, словно последняя дань только что ушедшей темноте, беззвучное напоминание о недавнем сне...
Тем временем, что-то изменилось на пустынном переходе. Что-то в поведении какой-то из четырех теней... Передняя тройка испуганно огляделась, почувствовав присутствие еще кого-то. А один из них тревожно замер в предчувствии беды...
Задняя тень, казалось, даже не изменила своей походки. Молниеносным движением очутившись рядом с тройкой, перерастая в нечто сугубо материальное, протянув подобие руки к замершей фигуре остановилась и сама...
Испуганно глядя по сторонам, все еще не в состоянии осознать происходящее то ли о выпитого вина, то ли от ночи, проведенной на кладбище, двое парней вышли из под арки моста. Больше никого рядом видно не было. Ни единым звук не позволил себе прервать тишину Города, который уже проснулся, но все еще в полнейшей тишине, готовой в любой момент взорваться, валялся в своей постели...
* * *
На станции метро, постепенно наполнявшейся пассажирами, стоял охранник, уныло разглядывая утреннюю толпу, грозившуюся, в час пик, перерасти в одну сплошную массу. Он уже привык к таким утренним бдениям. Он точно знал что произойдет далее. Вплоть до секунд мог он предсказать появление каждого кусочка этой массы, ведь он не видел в них разницы. Но вдруг что-то привлекло его внимание. Какая-то странная, с обезумевшими глазами, пара людей, странной наружности, буквально ввалилась через двери на станцию, продолжая движение по строго определенной заранее линии. Охранник уже знал значение этих глаз, учитывая их весьма своеобразную, тотально черную внешность. Он сразу понял, что первоначально их было три. Он сразу узнал эти глаза, рыскающие по помещению метро, разыскиваю что-то. Они еще не знали, что ищут. Но он знал. Глаза искали его. Ему уныло представилась, ставшая привычкой в последнее время, процедура заполнения формы "пропавший без вести". Сначала описание, данные, приметы... Потом поиски, шокирующие порой своей безнадежностью. Потом штамп... И перевод дела. А потом, собственно, заполнение этой страной бумажки. Странной, даже пугающей не своим содержанием, а частотой написания. Уже третья... За последний месяц.
А Город тем временем оживал. Стряхивал с себя остатки сна, вставал на ноги, привыкал к шумящим организмам внутри, к жизни его неотъемлимых частей. Время дарованной ему свободы и одиночества прошло. Как обычно. Каждое утро. Город жил, как и жили четверо теней, вышедших рано утром из кладбищенских ворот...