Игнатенкова Елена : другие произведения.

Кулон в форме лабиринта (житель моря)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Однажды я буду в Греции. Именно так, не "когда-нибудь" или "может быть". Это не мечта или стремление, это знание. Я уже люблю ее. Эта любовь - отзвук того же зова крови, что бросает меня из стороны в сторону, с места на место, не моля, но требуя, нового, незнакомого.
  Однажды я буду в Греции. Именно так, не "когда-нибудь" или "может быть". Это не мечта или стремление, это знание. Я уже люблю ее. Эта любовь - отзвук того же зова крови, что бросает меня из стороны в сторону, с места на место, не моля, но требуя, нового, незнакомого.
  Проехав ее всю, сверху вниз, с севера на юг, я узнаю ее. Я вижу города и храмы, природу и людей, я слышу, чувствую, внимаю и даже иногда прикасаюсь. Но чего-то не хватает. Самого маленького кусочка, без которого не складывается ее мозаика, без которого частности не становятся единым целым.
  И я нахожу этот кусочек. Немного неожиданно, но совершенно не случайно, как не случайно происходит почти все в мире.
  Это случилось на юге Греции, на самой оконечности Пелопоннеса в маленьком городке на берегу Критского моря. Там, в большом сине-белом доме на холме живет подруга моей подруги, для которой из самой России я везла посылку. Благодаря стараниям подруги я знаю об адресате столько, словно мы давным-давно знакомы. И это ощущение только усиливается при личной встрече.
  Из сложного русско-греческого брака, да на благодатной греческой земле получилась настоящая греческая семья. Это когда дети, родители, родители родителей, родственники, друзья, соседи, друзья соседей и соседи друзей... То, что так часто манит своей кажущейся открытостью, но, поначалу может даже оглушать. Семейственность или, что вернее, домашенность.
  Попав в эту семью, я уже через пару часов начинаю сходить с ума, но пройдет всего день, и я удивляюсь, что можно жить как-то иначе.
  Утром Инна будит меня еще до восхода солнца.
  - Пойдем, посмотришь на рассвет.
  Мы пробираемся к морю по узким, еще только просыпающимся, улочкам. Вокруг словно разлит розовый эфир. Нет никакого другого цвета. Рассвет на море - каждый день новый, описывать один из них бессмысленно. Но именно на море острее всего понимаешь, что бы ни случилось, как бы ты не изворачивался, не метался, рассвет все равно настанет. Неизбежно. С тобой или без тебя. Но как приятна и верна эта неизбежность.
  Улочки, загруженные домами, дверьми, ставнями, скарбом, внезапно закончились, и мы вылетели в порт. Нет, не так. Мы вылетели в простор. Все остальные детали: море, причалы, лодки, звуки, запахи, ветер были лишь приложением, дополнением к нему.
  Инна захватывает меня, утаскивает из этого простора, и мы снова оказываемся в мире, полном деталей.
  Мы подходит к лодке, в которой сидит рыбак. Настоящий грек. Загорелый до того особенного цвета, который бывает только у жителей моря. Весь он не то, чтобы большой, но какой-то здоровый. Черные волосы и черные глаза. Но не того страшного цвета, который пугает в глазах цыганки. Это особенная темнота, уютная, какая бывает в спальне, куда возвращаешься после ночной вылазки на кухню.
  - Вот, - говорит мне Инна, - познакомься, это Никос. И тут же что-то объясняет ему по-гречески.
  Никос приветственно кивает, улыбается, и тут же переключается на разговор о рыбе с Инной. Он не любопытен, как многие греки. Поэтому мне приходится спрашивать самой.
  - Никос, а вы давно ловите здесь рыбу? - спрашиваю, пока грек отбирает товар для Инны. Та неторопливо (здесь все неторопливо) переводит мой вопрос.
  - Уже двадцать лет.
  - И не надоедает?
  Никос прерывает свое занятье и, распрямившись, широким жестом обводит все вокруг: море, лодки, дома, улочки, людей, ветер, встающее солнце... и искренне недоумевает:
  - Разве все это может надоесть?
  Я не отвечаю. Но, видимо, в моих глазах отражается что-то, отражается ответ на вопрос, ответ, который он не ожидал.
  Грек внимательно смотрит на меня. Глядя в его удивительные глаза, я словно ощущаю, как бьется его пульс, а главное, для чего он бьется. Но этот пульс не для меня. Пока не для меня.
  Никос и Инна разговаривают, мягко устраняя меня от беседы. Ведь говорят обо мне. Чтобы понять это, не обязательно знать, что говорят, нужно, всего лишь, видеть, как говорят. Полутона, полувзгляды, полужесты, чтобы не обидеть. Когда о тебе в третьем лице, это всегда полу. Полуразговор и полупонимание. Или, не всегда?
  Неуловимый переход и они снова о товаре. Взвесили, заплатили, и вот мы уже идем обратно наверх к дому.
  - Инна, подождите! - негромкий оклик.
  Никос неторопливо догоняет нас. Заговаривает, глядя прямо на меня. Черные глаза, белые зубы - резкий контраст, но глаза побеждают.
  - Когда-то и я был таким, - переводит Инна. Не дословно, общий смысл, но по-другому было бы неправдой, ведь "я" всегда пропущено через себя самого, а значит, даже самый точный перевод будет не верен...
  -... душа в поисках пути и себя. Ищущая душа... Двадцать лет назад я остался здесь навсегда, потому что нашел... Возьми, - он протягивает что-то в широкой ладони, - придет время и ты найдешь то, что ищешь. И однажды передашь это кому-то другому...
  Положив вещицу в мою раскрытую ладонь, Никос повернулся и пошел к своему дому, в дверях которого его ждала жена.
  На моей ладони лежал, пахнущий морем, металлический кулон, искусно сделанный в форме лабиринта - давнего символа ищущих правильный путь...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"