Нас трое и нужно прорваться сквозь снег, чтобы привести помощь.
Шхуна "Св. Великомученик Феодор" затерта льдами. Капитан Сивинов и команда верят, что мы справимся.
Нельзя их подвести.
Арктика. Раньше мы думали, что она просто белая.
Тишина. Лед. Снег.
Разрушая тишину, оскальзываясь на льду, скрипя по снегу полозьями саней, стирая рукавицами иней с защитных очков и заиндевевших бород, мы узнаем новые цвета Арктики.
Ее снег цветом похож на голод. Тошнотворно-муторно-серый. Доедаем своих собак. Грезим о консервных жестянках, брошенных в каверну по приказу капитана. Просроченная дрянь, яд. А может лучше так? Чем медленно засыпать в тишине.
Не спи. Снег цветом похож на вожделение. Такой же кружевно-томный. Вспоминай, что было на Большой Земле - чулочные подвязки, бантики, легкий батист, ласковый шелк женских бедер, жемчуг улыбки.
Кутерьма метели - алчная прорва. Как жадно рубили корабельную оснастку, превращая ее в дрова! Теперь тянем руки к костру, не чувствуя, как промокшие унты и почерневшие обмороженные пальцы лижет пламя.
Печаль белой равнины - монотонно-безысходная... Апатия. Упасть и не вставать.
Не падать!
Вьюга сечет по лицу, вызывая гнев. Злая Белая Сука! Пошла ты, тварь! Это помогает.
Цвет Арктики - цвет уныния. Все бессмысленно. Не нужно было лезть. Никто не просил. Наши обледенелые мумии никогда не найдут.
Снег такой яркий и блестящий. Мечтали о газетных полосах с нашими фамилиями, о сияющих орденах и погонах, о паркетах высоких кабинетов и светских салонов и золотом тиснении мемуаров, которые обеспечат нам место в вечности.
Жесткий и злой, как сама гордыня, снег... Знаешь, что, Арктика? Мы слишком гордые, чтобы сдаваться.
Впереди будто бы огни? Мираж, а? Навстречу смутные тени. Лает собака.
Арктика. Гребаная стерва. Наша прекрасная белая дама, вечная любовь.
Ты вывела нас.
Теперь можно поспать... Нет, не смей!
Не время умирать...
Воды? Спирту?
После! Капитан Сивинов ждет. Они все ждут.
Пожалуйста, запоминайте координаты...