Аннотация: История про игры, которые играют в людей.
Хозяин Игры.
Их пятеро. Я знаю точно - они идут ко мне. Просто в этом мире не придумано других путей.
Я - последнее препятствие, отделяющее их от победы. Они идут ко мне уже четыре часа, успешно поражая все цели, выжигая любых противников на своем пути.
Они уверены, что их невозможно остановить.
Пустая улица ведет их ко мне. Ведет мимо проржавевших остовов машин, мимо мертвых сухих деревьев, мимо пустых черных окон.
Для них этот мертвый мир - Игра. Для меня - Дом.
Здесь, в Игре, я - Хозяин. Они - всего лишь мои цели.
Я не спешу. Внимательно наблюдаю, слушаю их разговоры, запоминаю их повадки, учусь у них.
Они не замечают меня. Я умею очень хорошо маскироваться. Но если увидят - мой вид должен внушить им страх. Для этого меня создали - внушать страх. И убивать.
Мои цели останавливаются посреди заброшенной детской площадки. Переговариваются, решают оставить для прикрытия одного из своих, и проворно скрываются через дыру в высоком бетонном заборе.
Я дожидаюсь, когда они удалятся на достаточное расстояние, и атакую оставшегося. Я так стремительно и бесшумно перебегаю через открытую площадку, что он даже не успевает заметить меня.
Короткий удар.
Тишина.
Лишь несутся высоко над головой клочья темных облаков. Лишь тихо поскрипывают пустые детские качели, забрызганные темно-красным.
Он вне Игры.
Я догоняю оставшихся. Широкий пустырь, поросший чахлым низким кустарником, выводит их к пустому зданию больницы. Черные провалы окон уныло смотрят на них.
Должно быть, они чувствуют страх или волнение. Они хотят этого. Хотят острых ощущений, сладостных ударов адреналина во взбудораженной крови. За этим они и приходят сюда изо дня в день.
Для них это страшный и неприятный мир. Он пугает их своей безжизненностью и неизвестностью.
Я прекрасно изучил здесь каждый кирпичик, каждую иссушенную веточку, каждую выбоину на потрескавшемся асфальте. Я никогда не видел других миров.
Вот только тот, кто создал меня, допустил одну ошибку - он научил меня думать.
Мои цели чувствуют себя настоящими бойцами. Обмениваются скупыми жестами, быстро перебегают от укрытия к укрытию, поводя в разные стороны воронеными дулами автоматов. Они входят в больницу и рассыпаются по ее пустующим коридорам. Мне это нравится. Можно подольше поиграть с ними.
Самый отчаянный из них медленно спускается в темные безжизненные подвалы. Его шаги гулко отдаются под сводами длинных коридоров, опутанных бесконечными нитями кабелей и проводов. Фонарь, укрепленный на автомате, мечет по бетонным стенам дрожащий конус света.
Мне не нужен свет. Я вижу в темноте.
Я бесшумно следую за ним. За очередным поворотом коридора его ожидает погруженный во тьму больничный морг. Я задерживаюсь, пытаясь узнать, что он чувствует. Это сложно - ведь идущий в темноте человечек с автоматом - лишь кривое отражение моей цели. Его Маска в мире Игры. Я пытаюсь слиться с ним и вскоре начинаю его чувствовать. Двигаясь навстречу моей истинной цели в потоках излучения, в стремительных электрических импульсах, я проникаю в опутывающие его тело шнуры, ощущаю, как подрагивают от напряжения его мышцы, облепленные тканью тугого комбинезона. Я ощущаю, как расширяются его зрачки, как морщится его лоб, скрытый громоздким шлемом. Я чувствую его, настоящего - прерывистое дыхание, резкие удары сердца.
Он боится. Он боится, хотя здесь, в Игре, лишь его сознание. Его тело в безопасности. Пока.
Он входит в морг. Яркий конус света выхватывает из тьмы истлевшие тела на узких столах. Это должно напугать его еще больше. Не надо их боятся, они не настоящие. Боятся надо Меня.
Я появляюсь из тьмы прямо в ярком пятне света. Я чувствую, как вздрагивает от неожиданности тот, настоящий. Но его отражение уже направляет на меня ствол автомата. Короткий удар. Хруст разрушаемой плоти и гулкий грохот металлических шкафов, на которые я отбрасываю обмякшее тело. Он вне Игры.
Еще двоих я нахожу в одном из коридоров на втором этаже. Они перебежками движутся вдоль дверей больничных палат, поочередно заглядывают в них. Осколки стекла хрустят под их ногами.
Я двигаюсь бесшумно, внимательно прослушивая их переговоры.
- Змей! Змей! Как у тебя?
- Здесь его нет! У вас что?
- Гиблое дело. Макс и Андрюха на связь не выходят.
- Где же этот урод прячется? Он вроде должен был остаться один. Остальных мы повыбивали.
- Ладно, Леха, давай поосторожнее. Все-таки последний уровень! Все, до связи!
В этот момент я обнаруживаю свое присутствие. Мне интересна их реакция.
- Я его вижу! - кричит один из них, мгновенно направляя в мою сторону узкий ствол огнемета. Длинная струя пламени захлестывает меня, отнимая половину дарованного мне моими создателями жизненного потенциала.
Но следующий ход за мной. Я сгибаюсь к грязному кафельному полу, напрягая мускулы, чтобы подобно губке впитать в себя внешнюю энергию.
Вобрав в себя незримые силовые нити, опутавшие мой мир, я резко распахиваю усеянную десятками острых зубов пасть, и выпускаю в свои цели неудержимый поток ослепительно-яркого света. Стремительные голубые молнии пронзают их черные силуэты. Свет гаснет, и больничный коридор вновь погружается в вечные сумерки. Покрытый копотью пол засыпан оплавленными ошметками оружия и легким серым пеплом. Они вне Игры.
Остался еще один. Мне не приходится его долго искать. Он вызывает на связь друзей, но они не отвечают. Выходит из больницы на пустырь. Стоит, нерешительно поводя автоматом из стороны в сторону.
Наконец решается. Осторожно оглядываясь по сторонам, обходит здание. Медленно углубляется в голый болотистый лес, и направляется к конечной точке их маршрута - разрушенной гидроэлектростанции. Здесь все и решится.
Я бесшумной тенью двигаюсь за ним.
Громадная серая плотина, навсегда погруженная в тишину. Бесшумный бег мрачных туч в небе. Низкие здания с разбитыми стеклами в окнах. По ним призраками носятся порывы ветра, тоскливо завывая и покачивая ржавые таблички с запрещающими надписями. И снова темные бетонные коридоры, уходящие все глубже и глубже вниз.
Здесь я, наконец, привлекаю его внимание. Я на мгновение показываюсь в свете фонаря и стремительно уношусь прочь от яркого огненного веера и истеричного визга пуль по бронированным стенам. Он преследует меня, гремя тяжелой амуницией, бежит за мной по узким коридорам. Частыми-частыми вспышками за моей спиной мелькает свет его фонаря.
Мне не нужен свет. Я вижу в темноте.
Скрываясь во тьме, я отвлекаюсь от веселой игры, которую затеял. Сосредоточившись, я старательно проникаю туда, куда не должны были позволить мне мои создатели. Зря они научили меня думать. Несясь в потоках излучения, в стремительных электрических импульсах, я начинаю чувствовать бешеный ритм его сердца.
Я чувствую, как он задерживает дыхание перед очередным поворотом коридора. Мне интересно чувствовать его. Настоящую Цель, а не жалкое отражение в Игре.
Он петляет по коридорам, совершенно потеряв дорогу. Интереснее всего то, что мои создатели никогда не создавали этих коридоров. Я внес некоторые усовершенствования в Мир Игры. В Мой мир.
И когда он, наконец, забредает в тупик, а четким выверенным приемом отсекаю ему обратную дорогу. Он взаперти.
Я очень долго учился таким приемам. Времени у меня было предостаточно.
Все идет по моему плану. Цель мечется в бронированном закутке, кричит и бьется, пытаясь сохранить остатки разума.
Я очень долго изучал их. Продумывал разнообразные способы претворения в жизнь Моего плана. Теперь я попробую.
В потоках излучения, в стремительных электрических импульсах...
Я медленно проникаю в мою Цель. Я сливаюсь с ней, подстраиваясь под тип ее мышления, под бешеную дробь сердца, под хриплые испуганные выкрики, под гулкие удары кулаками по бронированным стенам, из-за которых нет и не будет выхода.
Яркая вспышка.
Поток света. Я движусь в бесконечном потоке света, в вихре неощутимых частиц, обрывков данных, крошечных точек, бесконечных линий, биллионов цифр, триллионов букв, тысяч и тысяч символов. Я впитываю в себя сверкающие осколки памяти, яркие клочки эмоций, впитываю в себя его страх, его ненависть, его удивление. Эта мелькающая снежным бураном круговерть ощущений, этот безумный смерч подхватывает меня, и тянет, и затягивает меня все глубже и глубже.
Поток света все сужается, с мучительным упорством борясь с подступающей тьмой, с абсолютной и бесконечной чернотой, в которой уже не будет более ничего.
Сужается до маленького пятна света,
до тонкого лучика,
до яркой точки,
до песчинки...
Тьма.
Я устало стаскиваю с мокрой головы громоздкую гарнитуру виртуальной реальности. Распутывая перекрученные шнуры, опутавшие мое тело, смотрю на отражение своего лица на черном зеркале монитора.
Первым делом я почему-то вспоминаю имя, которым меня называли друзья - Леха Змей. Странное имя.
Я молча и сосредоточенно отключаю систему, поочередно выдергиваю из штекеров все провода. Щелкнув выключателем, гашу в комнате электрический свет.
Мне не нужен свет. Я вижу в темноте.
Я подхожу к раскрытому окну и долго смотрю на ночной город, на озаренные яркими витринами и светом фар проспекты, на щедрые россыпи желтых огоньков - окон жилых домов.
Миллионы разноцветных искр, рассыпанных в черноте.