Разбитая проселочная дорога сделала очередной поворот, и за верхушками деревьев показалась полная луна. На фоне пепельного неба она казалась ярким глазом неведомого зверя, внимательно и беспристрастно разглядывающим ночной лес. Луна мерцала, искрилась, отражалась в мириадах капель, оставшихся на листьях, ветках и хвойных иглах после теплого грибного дождя, прошедшего накануне вечером.
Видавшую виды 'девятку' слегка подбросило на очередном пригорке. Отрывисто громыхнула в багажнике пустая канистра. Я поспешил сбавить скорость.
Плавно покручивая руль, я глянул в приоткрытое окно.
Обочина поросла высоким, в человеческий рост, бурьяном, за которым темнели в полумраке пики молодых елей. Лес отступал все дальше от дороги, давая место черным угловатым мачтам линии электропередач, которые казались уродливыми деревьями из фантастического мира, неведомым образом проросшими в подмосковном перелеске.
С шелестящим плеском преодолев глубокую лужу, 'девятка' выхватила светом фар стоящего на обочине человека. Он поспешно поднял руку, голосуя. На запоздалого дачника он походил мало, однако я затормозил возле него.
- До поселка подбросите? - спросил он, заглядывая в салон.
Вопрос прозвучал нарочито громко, словно он соскучился после долгой лесной прогулки по звукам своего голоса.
Я молча кивнул, и незнакомец уселся рядом. Выворачивая руль, я скривился - он хлопнул дверью слишком громко.
Некоторое время мы ехали в тишине. Мой спутник нервно посматривал по сторонам. Я окинул его беглым взглядом - мужчина средних лет, худощавый, в мятой куртке, украшенной несколькими репьями, в вытертых джинсах, забрызганных грязью. На высокий лоб падала спутанная челка, из-под которой болезненно поблескивали красные воспаленные глаза.
Глядя на дорогу, я нашарил мятую пачку 'Честера' и зажигалку. Закурив, протянул их своему попутчику. Благодарно кивнув, тот вытащил сигарету, и некоторое время безуспешно пытался раскурить ее, озаряя салон пляшущим лиловым огоньком зажигалки. Наконец он справился, с шумом затянулся, и тут же зашелся в приступе хриплого кашля.
Я высунул в приоткрытое окно локоть, щелчком пальца стряхнул с окурка пепел и яркие искры, тотчас улетевшие в темноту. Откуда-то издалека, из-за шелестящего во мраке моря мокрой листвы, ветер донес протяжный сиплый гудок и гулкую дробь проходящего товарного поезда.
Откашлявшись, еще раз неумело затянувшись, незнакомец решил прервать молчание. Он повернулся ко мне, сверкнув глазами, и спросил, беззвучно ухмыляясь:
- Не страшно в такую ночь попутчиков брать?
Я мельком поглядел на него и спросил с беспечным видом:
- В какую такую ночь?
- Ну, знаете ли... В народе говорят, точнее, раньше говорили... Только сегодня, в одну-единственную ночь в середине лета, происходит чудо, - он нервно хихикнул. - В лесу распускается огненный цветок папоротника... И нечистая сила рыщет по лесам, не давая человеку завладеть им.
Надо же, Нечистая Сила...
Я пожал плечами:
- Вы что, верите в эти детские сказки?
Мой спутник вновь беззвучно усмехнулся:
- Раньше не верил.
Ничего не сказав, я затянулся сигаретой. Краем глаза я отметил, как незнакомец, отвернувшись, очень осторожно запустил руку во внутренний карман куртки. Я сделал вид, что ничего не заметил.
Вдоль дороги мелькал темный кустарник. Выхваченный на миг светом фар, он вновь пропадал во тьме. Ничто не нарушало ночной тишины кроме шума двигателя, легкого бряцания канистры в багажнике, и поскрипывания мокрого гравия под колесами.
Тихо. Слишком тихо...
- И что же, вы-то сами видели в лесу нечистую силу? - спросил я, чтобы нарушить эту гнетущую тишину. При этом я едва удержался от издевательской ухмылки. - Или повезло сегодня?
Незнакомец смерил меня быстрым взглядом. Глаза его при этом как-то нехорошо сверкнули:
- Сегодня в лесу я... видел многое. Пока цел, как видите.
Я отвернулся от дороги и поглядел на него вопросительно.
Наши взгляды встретились. Зрачки незнакомца расширились. Внезапно он заговорил - быстро, возбужденно, сразу растеряв всю свою таинственность:
- Я знаете ли, книжки читал... Я историк, работаю в архиве... Древняя Русь, первые христиане... Еще не изжиты языческие предрассудки, - он вновь нервно хихикнул. - Я прочитал, чтобы достать цветок, нужно найти куст папоротника... Ножом начертить на земле круг. Сидя в нем, пристально смотреть на папоротник. Когда же он зацветет, сорвать его и спешить домой. Тот, кто владеет цветком, обретает магические способности, таинственную древнюю силу. Силу языческих богов, лесных духов, еще черт знает кого... Понимаете? Но беда, если человека, похитившего цветок папоротника, настигнут силы зла... Они следят, они не хотят делить свою тайную магическую власть... Они оберегают свое могущество...
Я промолчал.
Мой попутчик, окончательно выдохшись, помотал взлохмаченной головой, словно избавляясь от наваждения, и устало откинулся на подголовник. Некоторое время он всматривался в лобовое стекло.
- Знаете, по-моему, вам следовало повернуть налево, - сказал он устало. - К поселкам здесь не проехать. Смотрите, дорога совсем плохая, а там дальше будут болота... Эй, вы меня слышите?
Он резко повернулся.
Я не отвечал ему. Одной рукой придерживая руль, я достал из внутреннего кармана куртки крошечный мобильный, неторопливо нажал на кнопку дозвона.
- Куда мы едем? Можете мне объяснить? Поверните к поселкам! - не унимался мой нервный пассажир. - Там на дороге кто-то стоит... Вон там, впереди! Кто... да кто это такие?!
Он повернулся ко мне. Нарочито медленно, видимо уже догадываясь обо всем:
- Этого не может быть, - прошептал он, едва шевеля губами.
Я затормозил, равнодушно глядя на темные силуэты, подступающие к автомобилю. Прижал к уху телефон:
- Мы взяли его, шеф.
- Не может быть, - повторил мой попутчик, сжимая под курткой цветок папоротника.
Щелкнув кнопкой сброса, я убрал телефон за пазуху.
Теперь я позволил себе улыбнуться.
И в зеркале заднего вида отразились два ряда острых зубов, отражающих призрачный лунный свет.