- Пять нормальных Аркадиев, шестой - Хренадий. Отладка нужна. А толковые инженеры, ясно, на Марсе... У вас как?
Ушкевич просиял.
За панорамным окном бушевала стихия. Трепетали кедры, яблони страдальчески изгибали ветви, мельтешила рыже-бурая круговерть, оседая на крышах теплиц.
- Продуваете?
- Продуваем, Петя! Ух, славно полощет...
Для роста деревьям необходим ветер. Под куполом "Зари" взяться ему неоткуда, поэтому мы делаем его сами. Сами делаем осень. Вот и я, подумал Киндяев, чахну без ветра... Как там мой рапорт?
- Как вы мрачны, - заметил завлаб. - Все не отвечают? Слыхали, к нам артисты едут?
- Вот как!
- Московская труппа. Дадут "Трех сестер"... Сама Тимлянская летит...
Киндяев помрачнел.
***
Киндяев курил, следя за переплетениями маршрутов на интерактивной схеме. Один зеленый пунктир двинул влево и вбок, в сторону немецкого купола "Бранденбург"...
Динамики вещали:
- Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной...
Монолог оборвал писк аварийки. Киндяев рывком подскочил к терминалу.
- Хренадий чокнулся! - с визора таращился стажер Дешнин. - Метеоритка врубилась, я на третьем штреке, беру шагоход - сгоняю, гляну...
- Вижу-вижу, - Киндяев уже нырял в комбинезон. - Володя, без глупостей! Сиди на месте...
Но яркая оранжевая точка уже неслась поперек зеленых пунктиров "Аркадиев".
***
Нормалдык, повторял про себя Киндяев, летя верхом на гравицикле над серой пустыней - навстречу громадам харвестеров. Бывало и хуже. Миротворческая в Либерии, гуманитарная в Мозамбике, авария на "Суслове"... Уход Тимлянской... Бывало и хуже, майор!