Ни женщин, ни мужчин.
Ни человека, ни подобия Божиего.
Всегда одна, всегда один
Среди руин на бездорожие.

И я там стоял,
Холодным светом освещенный,
Руками сердце из-за всех сил сжимал,
Надеждой окрыленный.

В нем, в сердце я искал ответ
Справедливости светлой.
В глубине я верил, что есть свет
Тьмой непобежденный. Где-то.

Я шёл вперед, 
Когда кто-то крикнул: "Ни туда!".
Я шёл, зная, что не поймет.
Меня вела внутри звезда.

Суета, похоть и беспечность
Рвали, терзали мою душу
И на любовь холодная безответность
Усугубляла злую стужу.

Мрачная пустыня запустенья,
Где тени мчаться самозабвенно.
Там жизни нет. Там быстрое теченье.
Давно не тлеет то, что тленно.

В умах погас запал глубинный.
Любви не ведают. Не тянут.
Только бой часов старинных
Эхом прошлого все со стоном берегут.

Люд-шакал всё тянет в волчью яму, 
Раня, из ран он нити вьёт.
Главный тот, кто больше ранит
И к рабству больше приведёт.

Слабый сильного сильнее,
Обливая своей грязью,
Обвиняя сильного в слабости своей,
Сдавливая порочной связью.

Я видел, знаю, верю!
Сильный слабого подымет!
И никогда он не обидит, 
Несся кровоточащую потерю.

Человек человека видеть хочет.
Человек человека не опорочит.
Любя, любовь ищет он в ответ,
Любовью зажечь пытается он свет.

Но люд - шакал.
Любовь слабостью считает.
Страстью опьяняющий гурман
Низостью и грубостью себя питает.

Люд рыщет, скаля зубы,
Ищет одурманивающий аффект.
Что есть мощи сжимая скулы,
Везде найдет самооправдывающий дефект.

О, злосчастная свобода!
Сколько жизней полегло!
Поправ благочестие и убив Бога,
Ты освободила только зло.

Я шёл вперед,
Иногда жертвуя многим и собой.
Я верил в Бога
И в омут бросался головой.

Его распяли, 
Он умер и воскрес.
Он живой, Он с нами
Всем козням в противовес.

Однажды Он уже победил,
Свою победу увековечив.
И весь мир об этом заговорил,
Когда весь мир Он взял на плечи.

Не я, а Он, разрывая сердца шторы, 
Кого лечил, кому-то заполнил пустоту, 
Любовью отражал потоки злобы,
А я не всегда шептал: "Благодарю".

Я дитя своей эпохи.
Не раз мой эгоизм
Придавался суете, пороку, склокам
И Его награды причислял к своим.

Тогда я вновь полуживой,
Униженный, поруганный и оскорбленный
Склонял главу и всей душой
Рыдал. А Он вновь благосклонно
На плечи брал меня Свои.