Аннотация: Глава 3, где рассказывается о Святом Данииле
ГЛАВА 3. ОСТАНКИНО
Где рассказывается о Святом Данииле
- Это что такое! Это разве ноги, я вас спрашиваю? - орал мастер телевидения хронь-принц Данила, тыча сигаретой в сторону голых девиц на сцене.
- Рома, кого ты мне привез? Ты бы еще мальчиков заказал! - не унимался Данила.
Он возбужденно расхаживал по залу, натыканному телекамерами и осветительными приборами.
- Поймите вы все, мы готовим не просто шоу-балет с голыми бабами, а ставим секс-варьете для показа в Зимнем Дворце на императорском балу. Телевидение будет транслировать это на весь цивилизованный мир, который так погряз в разврате, что голые бабы уже не катят.
В зал вошли матросы, неся ящики с пивом. Увидев пиво, Данила сразу изменился в лице. Открывая бутылку, он уже более мягко спросил господина Ромуальда:
- Где ты нашел этих лохудр?
- Ты же сам сказал, сгоняй в Старый Замок и подцепи пяток баб, я и сгонял.
- А что, лучше не было?
- Не-е, там одни лишь дамлянки в коже. Другие туда не заходят без вас.
- Да уж, это ты верно подметил. Один я и могу, что-то стоящее привезти в Старый Замок, - горделиво промолвил мастер.
Он прошелся по залу, выпил еще пару бутылочек пива и принял решение:
- Рома, тащи телефон, сейчас девочек вызывать будем. Надо же кому-то и делом заняться. А этих гони в жопу.
В зал вошла сестра Данилы императрица Анна, гордо подошла к ящикам пива, открыла золотым кольцом нехотя одну бутылочку и залпом ее опрокинула. Затем взяла следующую бутылочку, снова нехотя ее открыла, отхлебнула глоток и произнесла:
- Хронь-принц, поезд отправляется через час, а вы здесь ерундой занимаетесь. Хватит репетировать, надо собираться. У меня, например, нет вечерней шубы. Я что вечером приеду в Питер в дневной шубе? Вы что, принц, совсем трахнулись со своим балетом, хореухорь проклятый.
- Минуточку, ваше высочество. Я не хореухорь, а хореограф и к тому, это не балет, а варьете. Понимать искусство надо! Во всем мире сейчас балдеют от варьете, а вы с какой-то шубой меня от дел отрываете, - нервозно начал отвечать мастер. - Вы поймите, это не мне надо. Это стране надо. Мы на весь мир бал будем транслировать. Наша страна собирается войти в "семерку" в качестве "восьмерки".
- Да уймись ты! Это ты премьер-министру про восьмерки втирай, а не мне. С двойкой по экономике в "восьмерке" только "шестеркой" можно быть. А про варьете вешай какой-нибудь дурочке-студентке, меня сие минутное искусство не волнует. Я всю свою молодость пропила в москальских мюзиклах и кроме хорошего коньяка других шедевров там так и не усмотрела. Ты мне шубу купишь, хронь ты, а не принц! - в сердцах крикнула Анна.
- Анна, ты не права. Деньги нам на дело даны, - вмешался в разговор Ромуальдо.
- А ты в дела царские нос не суй! - крикнула императрица и несколько раз ударила Ромуальдо по голове бутылкой.
Тот отскочил от чумной бабы и с обиженным видом стал рассматривать телекамеру, пытаясь что-то в ней отвернуть.
- Ну, сестренка, мне Ильич только на варьете отстегнул. Говорит, надо жить по средствам, - начал оправдываться мастер, доставая деньги из кармана.
Вдруг он услышал из угла голос:
- Стой, Данила, не давай деньги. На девочек не хватит!
Данила всмотрелся в дальней угол студии, там на розовом диванчике из кожи бегемотных эльфов сидел бес Костик.
- Нечистая, опять ты здесь, - промолвил Даниил.
- Ну, во-первых, я чистый, только что из ванны. А, во-вторых, девочек ты Ильичу обещал. А слово надо держать, - убедительно произнес бес Константин.
- Ты это с кем разговариваешь, брат? - озабоченная состоянием хронь-принца, спросила императрица.
- Да это я так, вспомнил указание Леонида Ильича, - быстро сориентировался Данила, пряча деньги в карман. - Насчет шубы, сестренка, обратись к шефу, может, он и выделит из бюджета страны, а мне отчитываться надо перед правительством. Я разбазаривать народные деньги, не имею право.
Императрица фыркнула и гордой походкой направилась к двери. Бес быстренько переместился к ящикам с пивом, господин Ромуальдо схватился за телефон, Даниил Кондр молча проводил сестру взглядом, жалея о том, что не смог дать ей денег. Хронь-принц очень любил свою сестру. Эта братская любовь его делала святым, вознося под час на такие высоты, что, падая оттуда, Даниил всегда попадал в другие миры. Если бы не сволочи друзья, которые всегда вытаскивали святого Даниила обратно в реальность, он был бы самым блаженным из всех блаженных.