Небритый и хмурый он вышел из дома
И шел сквозь пустынный Таврический сад,
Где было ему все до боли знакомо:
Рисунок аллей и рисунок оград,

Хромые скамейки, деревья в лохмотьях,
И мартовский Пруд - как мартини со льдом...
Шел снег наугад. Ну а Блюмкин - напротив,
Шел к цели, неведомой силой ведом.

А смуглые звезды сидели на лавке,
Бродил по поребрику липовый мед.
Ошибки погибли в корректорской правке;
И где-то в траве стрекотал пулемет.

Сквозь светлые мысли к намеченной цели
Шел Блюмкин и руки в карманах держал,
Когда в небесах из межоблачной щели 
Вдруг выглянул кто-то и глупо заржал.

А мермэйд качалась на гибких качелях,
Но слезть не могла. И, покинув Бомбей,
С шикарного юга грачи прилетели. - 
До коликов было смешно, хоть убей!

"Неправда! - Кричал он в ответ небесам. - 
Мы будем свободны. Мы будем равны!
Мы братьями станем! - Ведь вскоре я сам
Прикончу посла из немецкой страны!"

Еще, между прочим, ревели сирены,
На детской площадке... И было так тихо,
Как будто в саду зацветали сирени, - 
Распущенность эта на пользу им шла!

(28.XII"2006)