Что нужно для успеха экспедиции? Дружный экипаж, уютная планета с мягким климатом, интересный народ, живущий в городах-государствах, что разбросаны вдоль великой реки. Нас было четверо в опустившимся на поверхность челноке - я, Патрик, Спирос и Лю. Наш модуль стоял на вершине холма, где и приземлился. "Москва", корабль, доставивший нас к планете, висел на стационарной орбите, сияя на заре, словно утренняя звезда.
Мектеоб - город, который мы изучали - лежал на другом берегу от нас. С холма была видна масса лепившихся друг к другу домиков, дворец правителя и высившиеся рядом с ним ступенчатые башни храма. Дальше, за городской стеной, простирались расчерченные каналами зеленеющие квадратики полей.
Лишнего шума наш визит не наделал, поскольку с землянами местные жители уже успели познакомиться. Эти низкорослые смуглые люди, чем-то напоминавшие индейцев, относились к нам вполне дружелюбно. Днём мы ходили по городу, наблюдали жизнь вокруг, покупали вещи, изготовленные местными мастерами, а на ночь возвращались в модуль. У каждого из нас была специализация - Спирос составлял словарь, Патрик исследовал ремёсла и искусства, Лю занимался вопросами социального устройства, ну а я изучал религию.
Как и у многих земных городов-государств, центром Мектеоба был огромный храм, посвящённый Кхабилю - богу-покровителю города. Храмовый комплекс занимал целый квартал, обнесённый глухой стеной. Здесь было не только святилище, но и амбар, и сокровищница, и библиотека. Через высокие двойные ворота лежал путь на просторный двор. Сюда можно было проходить, и я много часов бродил между зданиями, статуями и покрытыми надписями стелами. Материалов набралась масса, но в сам храм вход был запрещён. Как тут верили, бог жил в этой окружённой галереей пирамиде, куда проникали только жрецы. Иногда, проснувшись на рассвете, я видел, как над пирамидой поднимается столбик дыма - это служители воскуряли благовония для пробудившегося божества.
Приближался главный городской праздник - день, когда, по местному преданию, Кхабиль победил гигантского змея. Это был единственный раз в году, когда статую Кхабиля торжественно выносили из храма и процессия с ней обходила весь город.
Когда до празднования оставался месяц, Спирос рассказал за ужином, что видел в городе какие-то необычные шествия с носилками, которые несли жрецы. Из-за балдахина он не увидел, кто лежал на носилках, но при встрече с ними на улице все с почтением кланялись.
На следующий день я забрёл в лавку, в которой продавались всякие древности. Древности эти, впрочем, оказались весьма современными, но пару занятных вещиц я нашёл. Уже собираясь уходить, я увидел, что молодой работник споткнулся, выронил стопку книг и сполз по стене на пол. Его руки и ноги судорожно дёргались, между челюстями выступила пена. Хозяин лавки, с которым я только что торговался, подскочил к стоявшему на полке идолу и прочитал молитву.
- Не трогай его, ты! - крикнул он мне, выбегая на улицу.
Минут через десять в лавку ввалились жрецы. Они соблюдали ритуальный запрет на мытьё, так что находиться вблизи от этих ребят было, скажем так, не очень приятно. Да они сейчас и не обращали на меня внимания. Окружив бьющегося в припадке работника, они затянули медленное тоскливое песнопение и, как я заметил, тот успокоился и расслабленно вытянулся на полу. Сразу вслед за тем жрецы бодро подхватили его на руки и вынесли из дома. Выйдя вслед за ними, я увидел, как больного положили на закрытые балдахином носилки.
Вечером я узнал, что подобное происходило по всему городу. То тут, то там, в домах и на улицах жители падали, словно в припадке эпилепсии, а вскоре их находили и уносили в храм - земная "Скорая помощь", кстати, могла бы позавидовать оперативности местного жречества. Храмовый комплекс закрыли, и попасть туда стало невозможно.
Всё происходившее напоминало какую-то эпидемию, правда, жители, похоже, не обращали на неё особого внимания. Народ продолжал заниматься своими делами, магазины не закрывались, и лишь когда вблизи показывалась очередная процессия с носилками, все благоговейно кланялись. На все расспросы мектеобцы отвечали лишь, что "Кхабиль призывает себе рабов". Вытянуть подробности из них было невозможно.
Для нас происходившее было тем опаснее, что мы, очевидно, не имели иммунитета к местным хворям. Предстояло свернуть работы, запереться в модуле и, возможно, готовиться к отправке на "Москву".
- Патрик договорился, что купит какую-то статуэтку, и пошёл её забирать, - сказал Лю, когда мы собрались на завтрак.
- То есть на болезнь ему наплевать, я так понимаю? - усмехнулся Спирос. - Как и на то, что он может неизвестно что сюда притащить?
- Когда он придёт, то отправится в карантин, - ответил Лю. - Да и понятно уже, что это не эпидемия. Инфекция так себя не ведёт. Больше похоже на массовую истерию. У них праздник ведь скоро...
- Стоило всем вместе это обсудить, прежде чем его отпускать, - сказал я.
Китаец был главным в модуле, но его единоличное решение меня покоробило. В конце концов, этот вопрос касался нас всех.
Спустя пару часов Патрик радостно сообщил по переговорнику, что добыл свою статуэтку и возвращается в модуль. Видно, после этого я задремал и проснулся от того, что Лю и Спирос громко ругались за дверью моей каюты.
- Откуда ты знаешь, что у них там госпиталь? Может, они собирают их для жертвоприношения, а?
- В этих городах не приносят людей в жертву! - это выкрикнул Лю.
- Ага, именно поэтому они никого не пускают в свою грязную пирамиду...
Я вышел в коридор.
- Патрик пропал, - мрачно произнёс Спирос. - По переговорнику не отвечает. А датчик показывает, что он на территории храма.
- Это впервые произошло, что Кхабиль избрал одного из людей неба. Бывало, он избирал людей других городов, и это было большой честью для них.
Со жрецом Конулем я познакомился ещё в начале экспедиции. Открытый и дружелюбный, в плане общения он выгодно отличался от иных своих коллег, любивших напускать вокруг себя таинственный туман. Конуль с готовностью согласился поговорить со мной о возникшей проблеме, поэтому мы и сидели сейчас в маленькой таверне недалеко от храма.
- Вы, земляне, считаете, что болезни возникают от маленьких животных, которые селятся внутри нас. Не знаю, может, так оно и есть. Но то, что случилось с одним из вас - не обычная болезнь. Это зов Кхабиля, понимаешь? Тот, кто его услышал, кричит и падает, а после лишается всех сил. Их уносят в храм, и они пребывают там, общаясь с духами, а после делаются целителями и прорицателями.
- Дело в том, что наш... друг не собирался быть ни целителем, ни прорицателем, - сказал я, отпивая сладкий сок из деревянного стакана. - Да и вообще мы не поклоняемся вашему богу.
- Если вы поклоняетесь своим богам, то почему бы не поклониться нашему? - хмыкнул жрец.
- Многие из нас поклоняются Богу, Который запретил служить другим богам. Мы считаем Его единственным Богом, сотворившим небо и землю...
Мой собеседник вдруг изменился в лице.
- Замолчи немедленно! Нельзя говорить о таком!
Да, на Земле многие языческие народы верили в единого Бога-творца, но считали его слишком далёким, а само знание о нём - запретным. Выходит, подобное было и в Мектеобе.
- Если вы хотите забрать своего человека из храма, - продолжил Конуль, помолчав, - то можете принести жертву. Тогда, быть может, бог отпустит его... А может быть, не отпустит. - он усмехнулся и, наклонившись ко мне, тихо произнёс: - Знаешь, когда-то Кхабиль избрал моего брата... Давно это было, когда я только служить стал. Брат наследником остался, нельзя его терять было. Отец в долги залез... Ну ладно. Я знаю, у вас есть всякие диковины; если вы пожертвуете одну из них Кхабилю, он, быть может, отпустит вашего человека.
Я так и не узнал, всерьёз ли он верил, что этот вопрос решает бог, или прекрасно знал, что от его имени действуют жрецы.
- "Москва" не хочет вмешиваться, - сказал Лю, когда я вернулся в модуль. - В принципе надавить можно, но силы неравные. Отряд пехотинцев там есть, но против целого города... Играть в конкистадоров никто не хочет. Я думаю, жертва остаётся лучшим вариантом.
- Я делаться идолопоклонником не собираюсь, - бросил Спирос. - И потом, с чего ты взял, что этот божок удовлетвориться твоим подношением?
- Им удовлетворятся его служители, - ответил Лю. - Так было всю историю религии. Все эти жрецы, шаманы, священники используют суеверия для выгоды! Это мерзко, но сейчас они диктуют нам условия.
Для китайца не было проблемой совершить подношение хоть Конфуцию, хоть инопланетному идолу. Мы со Спиросом отказались в этом участвовать, но жрецы всё равно посчитают, что жертва принесена от всех нас. Когда-то в древности некоторые христиане, боясь гонений, покупали свидетельства о принесении жертв языческим богам. И казалось, будто меня втягивают в нечто подобное.
Минуло несколько дней, и рано утром я вновь смотрел на Мектеоб из своей каюты. Восходящее солнце нежно освещало знакомый вид, блестело на лёгких волнах вяло текущей реки. У пристани стояло немало разукрашенных лодок: жители других городов торопились прибыть на предстоящий праздник. Отпустят Патрика или нет - всё равно вонючие пройдохи будут чувствовать себя победителями. В одном случае они заполучат гостя с небес в прорицатели, в другом - раструбят, что "люди неба" принесли жертву их богу. И, если подумать, первый вариант для них куда выгоднее - присутствие диковинного иноземца неплохо пополнит казну храма.
А нам потом на Земле объяснять, куда делся участник экспедиции...
Задумавшись, я не сразу заметил, что над пирамидой не поднималось облачко дыма. Может быть, сегодня не положено...
Одна из лодок отчалила и, выплыв на середину реки, быстро пошла вверх по течению. Ещё одна торопливо собиралась отплывать.
Похоже, что-то у них стряслось.
- Патрик идёт!
Я выбежал из модуля на крик Спироса. Сердце радостно забилось.
К модулю шло несколько жрецов, среди которых я сразу увидел Конуля. Патрик был с ними; его лицо побледнело и осунулось с тех пор, как мы видели его в последний раз.
- Кхабиль принял жертву? - не скрывая насмешки, спросил Спирос.
- Кхабиля больше нет, - твёрдо ответил Конуль. - Наш бог умер.
Смуглое лицо жреца выглядело отрешённым, рука крепко сжимала посох.
- Вы передали нам своего Бога, - Конуль кивнул молодому прислужнику, тот развернул мешок, и с удивлением я увидел крест с распятием. Помнится, он висел в каюте у Патрика.
- Мы принесли его в храм, поставили рядом с Кхабилем, а ночью Кхабиль был разбит.
- Они просили нашего Бога, - прошептал стоявший за мной Лю. - Сказали, только тогда Кхабиль отпустит Патрика.
- Ваш Бог сильнее нашего. Заберите его и уходите.
Для них стоявшая в храме на пирамиде статуя не была изображением бога - она была самим богом. Разрушение статуи означало, что бог умер, поклоняться ему теперь бессмысленно.
Жрецы медленно поклонились и, развернувшись, пошли прочь.
- И что теперь? Кто будет вашим богом? - спросил я Конуля, догнав его в несколько шагов.
- Однажды мы найдём бога, - ответил жрец. - А может, он найдёт нас.
- А, может быть...
Что я собирался сделать? Предложить ему принять христианство? Улететь с нами?
- Кто бы он ни был - я поблагодарю его за то, что вы прилетели к нам, - сказал Конуль. - Знаешь... - он мельком глянул на уходивших жрецов, - может быть, Кхабиль и победил змея, но сегодня он проиграл. Не только там - он махнул рукой в сторону города, - но и здесь, - закончил жрец, ткнув себя в грудь. - Надеюсь, ваш Бог сохранит вас в небесной дороге!
Когда модуль поднимался над поверхностью планеты, я взглянул в бинокль на уходящий вниз город и, прежде чем мы зашли за облако, успел заметить на вершине пирамиды кого-то, кто махал рукой нам вслед.