Аннотация: Написано в соавторстве с Necro, Munen, Zahav, Меламори и другими замечательными обитателями портала Миры Фэнтези
ОДНАЖДЫ НА ДИКОМ ЗАПАДЕ
Профессор Шушерман суетливо бегал вокруг огромного ящика из не струганных досок. Ящик возлежал на плечах у восьми крепких молчаливых метисов и плавно двигался по направлению к широко распахнутым дверям грузового вагона. Метисы работали слаженно, ящик им в этом не мешал, но профессор все равно нервничал. В своем рвении он уже дважды едва не был задавлен, но попыток руководить все равно не бросил.
Вот и сейчас, пропихивая груз в вагон, один из метисов едва не расплющил мелкого Шушермана плечом. Гулко заржал шериф Уэйн, аж толстое пузо запрыгало в такт булькающим звукам. Профессор вывинтился из ловушки, поправил сбившиеся очки.
- Осторожней! Осторожней! - заверещал он, когда одно из ребер протяжно проскрежетало по обитому железом порогу. - Шериф! Да объясните же этим олухам! Не лес же грузят, а ценный артефакт!
Ни шериф, ни метисы никак не отреагировали на это заявление. Последние, лихо прокатив тяжелый груз к дальней стене, спрыгнули из вагона, сбились в недоброжелательную толпу и хмуро уставились на профессора. Шушерман похлопал на них глазами, недоуменно покосился на шерифа, и лишь потом, хлопнув себя по лбу, потрусил к своему коню. Порывшись в седельных сумках, извлек увесистый мешочек и протянул самому высокому. И самому хмурому по совместительству. Тот взвесил золото на ладони, кивнул и, все так же не говоря ни слова, вся толпа грузчиков развернулась и пошагала прочь с пирона.
- Мне бы кто столько платил! - проворчал шериф.
- Ну как же! - возмутился профессор, - Вы же на жаловании, а эти несчастные... вы бы видели в какой нищете они живут! Мексика, это я вам скажу, совсем не рай. К тому же они охраняли груз. Я же не виноват, что вам не позволили присоединиться к нам в Мехико. А такой артефакт везти больше семисот миль без охраны...
Профессор продолжал что-то бормотать, но Уэйн его больше не слушал. Он отдал своей команде приказ грузиться по вагонам. Шерифу было глубоко плевать и на Вудди Шушермана и на его ценный груз - работа, как работа, обычное сопровождение. Правда, его самолюбию льстило, что на этот раз путь лежит аж в Вашингтон. По этому поводу Уэйн даже позволил себе помечтать, что купит жене на премию какую-нибудь безделушку из самой столицы. Больше всего ему хотелось, чтобы поезд, наконец, тронулся и ветер из открытого окна подул в лицо. Жара в Сан-Антонио стояла невыносимая.
Поэтому шериф Уэйн и не заметил еще двоих мужчин, пристально наблюдавших за погрузкой.
- Это может стать неплохой приманкой, Гоко, - с растяжкой произнес высокий жилистый парень в низко надвинутом на глаза стэтсоне. Стоящий рядом с ним молодой индеец сиу коротко кивнул. - Хуанито эль Койот не пройдет мимо груза, вывезенного из пирамиды Теотиуакана, - индеец, названный Гоко, зябко повел плечами. - Наверняка решит, что там золото инков, - краснокожий презрительно скривился. - Так что, думаю, если мы тоже сопроводим этот груз, нас ждет приз в виде награды за голову милашки Хуанито, - сиу предвкушающе улыбнулся, продемонстрировав острые белые зубы.
Темнота плавно переходила в свет. Вы знаете, как это происходит. Сначала ничего нет, мрак вокруг, а потом... потом внезапно вспыхивают самые высокие точки той местности, где находишься... Тени в ужасе, они пытаются бежать, но лавины света нагоняют их, давят, топчут, и вот... вот солнце уже перед тобой... над тобой... светит в глаза, щекочет нос... мешает... Вы знаете, как это происходит. Я тоже знаю. И холм, который ощущает это каждый божий день. Он тоже знает. И два всадника, которых секунду назад не было на этом холме, тоже. Это знание приходит вместе с первым встреченным рассветом и не покидает до последнего...
Двое внимательно наблюдали за погрузкой. Один с любопытством, второй сосредоточенно. Благостное настроение исчезло с первыми словами одного из всадников.
- Вот mierda! Они заканчивают погрузку! Это определенно золото! То самое, которое не нашел bastardo Кортес! А этот hijo de puta откопал! - первый частил, эмоции переполняли его, он торопился рассказать важные новости другому. Лицо которого, впрочем, не выражало ничего и притягивало взгляд лишь темным с красным оттенком шрамом, пересекающим левый, покрытой мутной пленкой глаз. - Смотри-ка! Жирный gilipollas шериф тоже там!
Одноглазый покосился на болтуна и криво ухмыльнулся. Он тоже когда-то недооценивал служителей закона в мелких городках.
- Говорил же! Ведь говорил же! Брать их надо было в Мексике, а не здесь! - вот уже нервный парень начал размахивать руками. Трудно в такой ситуации сохранять спокойствие.
- Представляю, как бы вы брали его без меня и Одноглазого - подъехав, с усмешкой произнес третий всадник, по совместительству главарь банды Хуанито Эль Койот. Был он молод и смазлив, чувствовалось, что собственная внешность ему мила и дорога. Поля матово-черного стэтсона изящно изгибались, черная кожаная куртка поблескивала начищенными серебряными заклепками и поигрывала развивающейся на ветру бахромой. Волосы даже сейчас были густо смазаны бриолином, а тонкие усики аккуратно подкручены. - Сам знаешь, Болтун, de puta madre дорога в Мексику нам теперь заказана. Тогда ты ведь тоже распинался, что в том дилижансе куча чертова золота! А теперь чертов Мигель, joder, Эсперанса хочет наши головы и дает, заметь, очень даже круглую сумму за то, чтобы лично отделить эти головы от тел. Любой, как ты любишь выразиться, bastardo в Мексике не прочь помочь Эсперанса в этом деле. И, кстати, моя голова мне нужна, если ты еще не понял.
- Все же в Мексике было бы проще, - наконец, вздохнул Болтун и почти выкрикнул: - Ведь действительно проще!
- Если ты продолжишь так много и так громко болтать своим языком, то вскоре убедишься, почему Шериф Уэйн по праву считается одним из лучших стрелков в этом штате! - внезапно, негромко, почти шепотом, произнес Одноглазый.
- Ладно, - продолжил Койот, - я увидел, все что нужно. Брать их будем, как и решили, в ущелье Орлиная Голова. Adelante!
Когда банда ринулась с холма к поезду, Жирдяй-Бомба поджег фитиль на связке шашек динамита и швырнул под колеса. Не добросил! Взрыв был о-го-го и помог нападающим достигнуть цели. По правде говоря, многие при этом были несколько фрагментированы: рожа, на мгновение прилипшая к окну, рука с кольтом, торчащая из форточки, обутая в сапог нога, свисающая с крыши. Что еще прилагалось к этой ноге, неизвестно. Некоторые бандиты так развеселились, что от хохота просто падали с седел. Двое неудачно - под колеса поезда.
- Золота много, его хватит на всех, - произнес Хуанито спрыгивая с седла на площадку между первым и вторым вагоном, - но сейчас его стало немного больше.
Что происходит в голове поезда, его мало интересовало - там не было ничего, заслуживающего внимания. Состав продолжал весело нестись между скал ущелья Орлиная Голова, машинист, судя по всему, забаррикадировался в кочегарке и вяло отстреливался от незваных гостей, но Эль Койот считал, что тот в своем праве. Войдя в вагон, он выстрелил из кольта в потолок - для восстановления порядка.
- Дорогие друзья, - обратился к напуганным пассажирам Эль Койот, - мы покажем вам традиционное шоу Дикого Запада. Вероятно, вы о нем уже слышали. Оно называется ограбление. Не надо бояться. Доверьтесь нам, и все пройдет отлично, вот увидите. Расслабьтесь, будет очень весело, - он лучезарно улыбнулся. Граждане свободной Америки испуганно зароптали, и кое-кто потянулся к оружию. Поэтому Эль Койот счел за благо окончательно прояснить ситуацию. - Бандитов развелось выше крыши, - меланхолично добавил он и выстрелил в голову ковбою, почти схватившему свою винтовку. - Да вы и сами видите! - он кивнул в сторону по-прежнему маячившего за окном сапога. - Но я не бандит! Я пришел, чтобы избавить вас всех от общения с ними и получить за это заслуженное вознаграждение - все, что у вас есть! Все, кроме жизни! Мне ваши жизни пока без надобности! - завершил он свою речь.
Эль Койот не торопился, медленно двигаясь по проходу и собирая мзду за свое благородное дело. Он старался дать время своим людям расчистить четвертый вагон с вожделенным золотом инков от пары десятков вояк шерифа. Самого Уэйна он заметил, едва войдя в третий вагон. Шериф, прикрывая собой какого-то щуплого очкарика, собирался скрыться в тамбуре. Мексиканец выстрелил, но Уэйн оказался быстрее. В последний момент рука с нацеленным на главаря бандитов пистолетом ушла в сторону и две пули столкнулись в воздухе. На пухлой физиономии шерифа мелькнула самодовольная ухмылка, а потом дверь перехода захлопнулась. Хуанито тоже усмехнулся - Уэйн поперся в самое пекло. Ему пришлось снова пару раз пальнуть в потолок, чтобы ускорить процесс расставания граждан со своим имуществом - уж очень хотелось самому прихлопнуть эту жирную свинью.
Поезд содрогнулся от еще одного небольшого взрывы - совсем рядом, в соседнем четвертом вагоне - и Эль Койот, оглоушив на всякий случай золоченой рукоятью своего револьвера какого-то шибко шустрого задиру, рванулся вперед. Пришлось перебираться через груду тел в тамбуре, среди которых главарь с прискорбием опознал парочку своих соратников. Он снова довольно осклабился - доля золота все увеличивалась.
В четвертом вагоне за завесой пороховых газов можно было с трудом разглядеть происходящее. Едва Эль Койот просунул туда голову, меткая пуля шерифа сбила щегольский стэсон. К своему удивлению и недовольству главарь обнаружил, что, хоть его ребята и смели охрану, за исключением Уэйна, у того появился очень неприятный союзник. Не иначе из пятого вагона примчался. Mierda! Маршала Гарри Иствика по прозвищу Блондинчик и его верного спутника сиу Гоко Митку мексиканец знал давно, не любил и опасался. Чертов Иствик был уверен, что именно Эль Койот застрелил его брата, и поклялся отомстить. Сам Эль Койот знал, кто именно повинен в смерти Билли Иствика, но считал себя настоящим кабальеро и не мог подставить даму.
Главарь бандитов снова осторожно заглянул в вагон. На этот раз ему удалось встретиться взглядом с прячущимся за одним из ящиков Одноглазым. Пара секунд безмолвного диалога, еще столько же, чтобы друг успел отдать распоряжения остальным, а потом Эль Койот ворвался в вагон, паля из обоих стволов. Залп грянул одновременно со всех сторон. Люди мексиканца сработали четко, но и противник не остался в долгу. Воздух наполнился грохотом выстрелов и визгом рикошетивших пуль. В помещении воцарился настоящий ад, но тут глухой но отчетливый хлопок перекрыл все прочие звуки. Дощатый ящик с вожделенным золотом инков разлетелся крупными щепками, из него повалил густой синий дым, в котором увязал гвалт перестрелки. А потом из дыма соткалась внушительная фигура старого индейца в роскошном головном уборе из орлиных перьев.
- Благодарю тебя, воин! - провыл призрак, не обращаясь ни к кому конкретно. - Время пришло, и ты нашел в себе силы взять томагавк наших предков и пробудить меня! Ты станешь для меня проводником к моему народу, и я возглавлю наше воинство. Мы уничтожим захватчиков!
Слова звучали странно, на незнакомом языке, но смысл их почему-то доходил до каждого. Голос духа вселял в сердца леденящий ужас.
Шериф Уэйн снова подлил Шушерману виски. С каждой новой порцией профессор все реже порывался вскочить и бежать на поиски своего драгоценного артефакта, а его истеричные сетования становились все бессвязнее и неразборчивее. Шериф с нетерпением ждал, когда его многомудрый и беспокойный спутник наконец отрубится. В салуне "Лихой ковбой" ему доводилось бывать и прежде, как и в номерах на втором этаже, населенных прекрасными нимфами свободной любви. Одна из них - красавица-мексиканка Лусита - уже полчаса бросала на Уэйна призывные взгляды. Но шерифа гораздо больше заинтересовало новое личико. Белокурая, похожая на фарфоровую куколку малышка расположилась за столиком в дальнем углу зала. Компанию ей составлял пожилой джентльмен, больше смахивающий на коммивояжера, чем на ковбоя. Они тихо о чем-то беседовали. Шериф справедливо рассудил, что станет для крошки куда лучшим компаньоном, нежели этот старикашка. Уэйн полагал, что времени должно хватить на то, чтобы уломать новенькую и неплохо развлечься: Шушерман проспит не меньше двенадцати часов, а ждать возвращения маршала, по самым скромным прикидкам, не приходилось раньше чем через сутки. Им посчастливилось, выпрыгнув из вагона, оказаться всем вместе и сразу отловить лошадей бандитов. Но стоило отъехать на безопасное расстояние и убедится, что инфернальное чудовище все еще маячит над железнодорожными путями, не собираясь никого преследовать, Блондинчик и сиу озаботились поимкой Эль Койота. Уэйн попытался было убедить их держаться всем вместе, но Иствик одарил его ледяным взглядом анаконды. Правда, потом махнул рукой, покосился на Шушермана, судорожно прижимавшего к себе обломке разнесенного пулями саркофага, и велел присмотреть за очкариком и ждать их возвращения здесь, в "Лихом ковбое". То, что маршал и индеец отправились в погоню за мексиканцем, наказав шерифу охранять профессора, служителя закона вполне устраивало. Скакать по жаркой пыльной прерии под пулями бандитов казалось ему куда менее заманчивым, чем отсидеться в прохладе салуна. Вот только блондинка пока не посмотрела в его сторону ни разу. Но шерифа это не огорчало, а скорее подстегивало в нем азарт.
Наконец профессор Шушерман, издав напоследок душераздирающий всхлип, упал лицом на стол. Уэйн сделал знак бармену, тот покосился на жертву зеленого змия, кивнул и что-то сказал паре молодцев, обретавшихся у стойки. Шериф все же проследил за выносом тела - просто потому, что не хотелось потом нарваться на разборки со змееглазым маршалом - и лишь затем, подкрутив усы, двинулся к дальнему столику.
Но не успел он сделать и пары шагов, как двери салуна с грохотом распахнулись. Нарисовавшаяся в проходе пара заставила Уэйна заскрипеть зубами.
- Дамы и господа, - глухим, не терпящим возражений голосом произнес Иствик, - рекомендую всем незаинтересованным лицам убраться куда подальше. Любители инфернальных шоу могут остаться и наблюдать представление до собственной кончины.
И было в его тоне что-то настолько убедительное, что уже через секунду в салуне воцарилась паника. Визжали дамы, бегали посетители, кто-то принялся палить незнамо во что, кто-то затеял драку. Маршал тем временем, ловко лавируя в суетливой толпе и небрежно отстреливаясь от самых нахальных задир, продвигался к шерифу. Гоко Митко, как приклеенный, следовал за ним. Уэйн понял, что отвечать на вопрос, где профессор, ему очень не хочется. И тут общий гвалт прорезал полный отчаяния крик:
- Отец!
Даже маршал обернулся на этот голос. Белокурая красотка рыдала на простреленной груди своего компаньона. Шериф ринулся на помощь даме, но Блондинчик оказался быстрее и, сцапав девушку, задвинул ее себе за спину.
- Простите, леди, но вам придется оплакать родителя позже. Сейчас держитесь меня, если не хотите отправиться за ним следом, - галантно предложил он.
Полные горя голубые глаза блондинки засияли восторгом. Шериф обреченно вздохнул.
И тут началось. В дверях салуна из синего тумана соткалась фигура того самого ужастика.
- Где проводник?! - провыл дух.
- Где профессор?! - перекрывая это воззвание, проорал Иствик.
Уэйн сжался и засеменил к лестнице на второй этаж, стараясь спрятаться от маршала за спинами обезумевших от ужаса посетителей. Не тут-то было. Блондинчик, заметив его маневр, кивнул Гоко и двинулся следом, не выпуская при этом руки блондинки. К тому же Лусита, улучшив момент, вцепилась в шерифа, явно сочтя его последним островком спокойствия в этом сумасшедшем доме. Вот только посматривала она почему-то при этом на Гарри Иствика. Зазывно так посматривала. А на блондинку за его спиной - хмуро. Впрочем, Уэйну было не до интересов знойной мексиканки. Он стремился быстрее остальных добраться до комнаты, где почивал Шушерман - вдруг да удастся разбудить алкаша Вудди.
Не удалось. Ни добраться раньше остальных, ни, тем более, растолкать совершенно невменяемого профессора. Иствик одарил Уэйна таким взглядом, что тот чуть не схватился за револьвер. Но тут вой духа раздался совсем близко, уже вверху лестницы. Мужчины вздрогнули. Лусита взвизгнула. Мэри всхлипнула. Шушерман всхрапнул.
- Гоко! - скомандовал маршал и глазами указал на тело профессора.
Индеец молча подхватил щупленького Вудди, вскочил на подоконник и спрыгнул со второго этажа. Иствик легко вскинул на руки блондинку и последовал за ним. Лусита прижалась к Уэйну и насмешливо заглянула ему в лицо.
Болтун, конечно, был болтуном, но еще он был аккуратистом и любил комфорт. К тому же, за исключением Одноглазого, он был единственным из бандитов, кто умел читать. Остальные над ним посмеивались, потому что Болтун везде, где мог, подбирал, а иногда и воровал газеты и возил их потом в своей седельной сумке. Он любил, уединившись в кустиках, почитать пусть и несвежую прессу, а после, тщательно ее растерев и смягчив, использовать по назначению. Вот и сейчас, едва дождавшись привала, он порылся в своем багаже и извлек старый номер "Дэйли Ньюс". Болтун спешил. Признаться, еще с того момента, как синяя образина вылезла из ящика, в котором по идее должно было быть золото, он испытывал непреодолимое стремление к уединению. Правда, в отличие от некоторых других, он сумел себя сдержать. Он же был аккуратистом. Потом еще пришлось долго смываться от маршала, пока за тем не погнался синий сhungo. Но как бы не спешил, Болтун все же сначала поинтересовался, что именно готовит ему печатное слово. Интересоваться он обычно начинал с конца - ведь там всегда пишут самое пикантное. Светские сплетни Болтуна заинтересовали, и он совсем уж было собрался двинуться в кусты, когда на плечо ему легла тяжелая рука Одноглазого.
- Покажи-ка, мне, - потребовал гигант и потянул из рук Болтуна газету.
Тот пискнул и рефлекторно постарался сохранить имущество. Газета жалобно зашуршала. Одноглазый нахмурился.
- Ой, Одноглазый, прости, - спохватился Болтун, сообразив, с кем имеет дело. Конечно, возьми почитать, если хочешь. А если эта не нравится, я тебе могу дать другую, - лебезил он перед страшим.
- Другую не надо, - коротко ответил Одноглазый, забрал газету и, приладив ее на крупе своей лошади принялся читать. Лицо его становилось все более и более хмурым. - Caramba! - взревел он вдруг. - Хуанито, ты только глянь, что тут пишут!
Эль Койот вразвалочку подошел к другу.
- Ты что шумишь, Одноглазый? - равнодушно поинтересовался он.
- Ты только глянь! - громила ткнул пальцем в газету. - Здесь же черным по белому написано, что этот дурень очкастый копался именно в той пирамиде, что лет десять назад так лихо обчистил Носорог!
- Ну и что? - не понял главарь.
- Да то! - заорал Одноглазый. - Носорог еще тогда все золотишко оттуда вынес! Профу в принципе ничего перепасть не могло! А мы как лохи повелись!
- И что, много вынес оттуда Носорог? - сразу заинтересовался Хуанито, а несколько бандитов подтянулись поближе, чтобы послушать о чужой удаче.
- Много, - кивнул Одноглазый. - А кроме всего прочего, вынес он оттуда какой-то очень древний томагавк, которым долго хвастался и говорил, что тот приносит ему удачу.
- Томагавк? - переспросил Эль Койот. - Синий тоже толковал что-то о томагавке. А ты часом не знаешь, что с ним потом стало?
- С Носорогом?
- Нет, с томагавком.
- Потом Носорогу надоело таскать за собой эту дуру, он снял с нее золотишко, да и приляпал на приклад своего револьвера. Как было, так и приляпал.... - он застыл на полуслове, а потом потянулся к собственному оружию.
В наступившей тишине несколько человек, в том числе и Эль Койот, последовали его примеру. На солнце сверкнуло аж пять золоченых прикладов.
- И который из них Носорога? - прищурившись, спросил Хуанито.
- А я откуда знаю? - Одноглазый пожал плечами. - Носорога схватили в Калифорнии лет пять назад и повесили. Что стало с его кольтом я без понятия, - он отвернулся к седлу и принялся поправлять подпругу. Но вдруг обернулся, посмотрел на главаря и, ухмыльнувшись, сообщил: - А кстати, у Блондинчика-то на прикладах тоже золотишко...
Вудди Шушерман был трезвенником. Он слишком высоко ценил свою умственную деятельность, чтобы отравлять мозги алкоголем. Так же он был одержим жаждой открытий. Найденный в пирамиде Теотиуакана саркофаг сулил воистину безграничные возможности исследований. И наконец, профессор все же был живым человеком, и потеря артефакта подкосила его восторженное мировосприятие. Шушерман даже не пытался сопротивляться, когда шериф Уэйн его спаивал, а старательно заливал виски свое отчаянье. Величайшее открытие его жизни было утрачено при банальном ограблении поезда, да к тому не похищено, а попросту улетело на бестелесных крыльях в погоню за бандитами. Больше всего в тот момент профессору хотелось напиться до беспамятства и больше никогда не просыпаться. Поэтому пробуждение на пышной груди жгучей брюнетки он воспринял даже не как продолжение сна, а как прямое перемещение в мир иной.
- Я все-таки умер! - счастливо пробормотал Вудди, поудобнее устраиваясь на мягких округлостях.
- Даже не думай, красавчик, - промурлыкала девица и не по-женски тяжело похлопала профессора по щекам. - Кто тебе позволит подохнуть, пока за нами гоняется вызванный тобой призрак краснокожего.
В голове бедняги Шушермана взорвался вулкан боли и сомнений. Застонав, он попытался приподняться, в результате чего лишь неловко перевернулся и уткнулся в декольте Луситы уже носом.
- Да ты шалунишка, проф! - совсем негостеприимно рыкнула мексиканка и наградила Вудди увесистым тычком в бок.
То ли от открывшегося зрелища, то ли от болевого шока профессор протрезвел окончательно и, резво откатившись от Луситы, похлопал себя по карманам, водрузил на нос не утраченные, как ни странно, во время гонки очки и обозрел окрестности. Кругом расстилалась ровная, как доска, прерия, и лишь на горизонте пейзаж оживляли скалистые возвышенности. Уточнив свое географическое местоположение, Шушерман перевел взгляд на компаньонов. Шериф Уэйн, разглядев растерянную физиономию похмельного бедняги, разразился булькающим смехом, чем привлек к профессору внимание остальных.
- А вот и виновник торжества воскрес, - хмыкнул маршал и обманчиво небрежной походкой направился к профессору. - Ну что, проф, может, теперь, без спешки, объясните нам, что за фигня носится за нами по всей прерии?
Вудди Шушерман несколько мгновений хлопал глазами, глядя на склонившегося к нему опасного человека, и пытался вспомнить, где же они раньше встречались.
Наконец в его все еще затуманенном алкогольными парами мозгу забрезжил свет, и профессор, вскрикнув, подскочил и заметался по стоянке.
- Сумка, - бормотал Вудди, - моя седельная сумка. Кто-нибудь догадался прихватить ее с собой?
- Скажи спасибо, что тебя прихватить не забыли, - снова заржал шериф, а Иствик переглянулся с индейцем.
Гоко кивнул, и направился к лошадям, а через минуту вернулся и бросил Шушерману под ноги искомую торбу.
- Слава богу! Слава богу! - запричитал профессор и вытряхнул содержимое сумки прямо в пыль. - Вы не представляете, как это важно! О нет! - вскрикнул он и на дрожащих руках приподнял несколько размозженных пулями обломков саркофага. - Что же делать? Что же делать? Как я теперь смогу это расшифровать? Все пропало! Все пропало!
- Не переживайте так, профессор, - Мэри присела рядом с расстроенным ученым. - Мне удалось сохранить саквояж моего дорогого папеньки. Он был блестящим химиком и изобрел универсальный клей. Мы как раз ездили с ним по стране, неся массам знания о простоте восстановления сломанных предметов, когда... когда... - девушка закрыла лицо ладонями и тихо всхлипнула.
- Да-да! Соболезную вашей утрате, юная леди, - пробормотал профессор, которого восстановление обломков интересовал намного больше, чем переживания девушки. - Так что вы говорили про универсальный клей?
- Ах, да, вот, - девушка протянула Шушерману бутылочку. - Думаю, обломки никуда не делись из сумки, нужно только все их собрать и склеить.
- Конечно, конечно! - Вудди принялся лихорадочно шарить по земле в поисках частей артефакта.
- Ну что ж, проф, надеюсь, вы сможете найти что-то, что спасет нас от этого безумного духа вождя, - голос Блондинчика не предвещал Шушерману ничего хорошего в случае неудачи. - Ищите хорошенько.
- А вы мне не поможете? - воодушевленно предложил близорукий профессор.
- Люди, Вудди, делятся на две категории: те, у кого есть револьвер, - Иствик положил руку на кобуру, - и те, кто возится в пыли. Искать будете вы.
Показавшееся на горизонте облачко пыли не сразу привлекло внимание даже зоркого Гоко Митко. Синим оно не было, а потому панического ужаса не вызвало. Однако уже через минуту индеец вскинулся и пристально вгляделся в приближающийся смерчик. Потом тронул за руку своего друга.
- Эх-хе! - усмехнулся Иствик, проследив за взглядом сиу. - Сам бежит ко мне в объятия.
Через минуту уже все могли не только видеть приближающийся отряд всадников, но разглядеть скачущих впереди Эль Койота и Одноглазого. Уэйн залег за камнем и прицелился в ведущих. Гоко последовал его примеру, а Блондинчик прошел немного вперед, так, чтобы его было видно издалека, и теперь стоял расслабленно, надвинув на глаза стэтсон и опустив руки вдоль тела, словно и не собирался ничего предпринимать.
Но бандитам хватило и этого. Эль Койот осадил коня ярдах в двадцати от маршала и, спешившись, сделал несколько шагов вперед.
Иствик ухмыльнулся.
- Ты же знаешь, что я быстрее, Хуанито.
- Знаю, - кивнул мексиканец, - но нас больше. Мои ребята доберутся до тебя раньше, чем Уэйн и твой ручной сиу перестреляют их всех. Так что, выстрелишь, и считай, что ты труп.
- Не факт, - пожал плечами маршал, но не сделал попытки вытащить револьверы. - Лучше скажи, куда это вы так спешите? Уж не наш ли синий приятель нагнал на тебя страху, Хуанито?
- Vete a la chingada, Блондинчик! - сразу ощерился Эль Койот. - Я не боюсь этого синего mierda!
- Ага, значит, я прав, - кивнул Иствик, - вы действительно драпаете от духа. А сам-то он куда делся?
- Я не нанимался следить за этим сhungo! - пожал плечами мексиканец, почувствовав, что маршал не настроен немедленно начинать перестрелку. Потом немного подумал и добавил: - Отстал от нас где-то возле Рио Кукарачча.
- Рио Кукарачча? - удивленно переспросил Блондинчик. - А разве она не пересохла?
- Вот что, - не стал отвечать на прямой вопрос Эль Койот, - ни тебе, ни мне не выгодно сейчас ссориться, Гарри. Сhungo гоняется за нами обоими, и лучше бы нам вместе покумекать, чья пуля вскрыла этот de los cojones саркофаг.
Несколько мгновений Иствик не отвечал, потом медленно кивнул.
- Тебе повезло, что со мной дамы, Хуанито. Я не хочу подвергать их опасности. Но ты все же скажи, была ли вода в Рио Кукарачча?
- Далась тебе эта речушка! - рыкнул главарь бандитов, но Иствику ответил подошедший к Эль Койоту Одноглазый.
- В ней была вода, Гарри. Я правильно понял, к чему ты клонишь?
- Мы тоже пересекли реку, - подтвердил Иствик, глядя на Одноглазого, словно признавая его более достойным собеседником, - после чего дух отстал. Думаю, самое разумное сейчас двинуться на восток и оставить за собой как можно больше потоков движущейся воды, - потом посмотрел на Хуанито. - Я не стану убивать тебя, но только до тех пор, пока ты и твои головорезы будете вести себя прилично. С нами дамы, так что, помой с мылом рот.
- Vete tomar por culo! - огрызнулся Эль Койот, и в тот же миг у самых его ног землю взрыхлила пуля.
- Я предупредил, - негромко произнес маршал. Когда он успел выхватить револьвер, никто не заметил. Зато все заметили, как ярко блеснуло золото на прикладе. - Я всегда успею тебя пристрелить, Хуанито. Или скормлю духу, - ухмыльнулся он, - премия-то все равно будет моя.
- Я сам тебя ему скормлю, - пробормотал мексиканец, но так тихо, что никто, кроме Одноглазого его не услышал.
Гарри Иствику хотелось скрипеть зубами. Почему-то его совсем не вдохновлял вид слегка подпрыгивающей в седле аккуратненькой попки Мэри рядом с тощей задницей Шушермана. Их лошади шли бок о бок, головы склонялись друг к другу, а бедра соприкасались. И маршалу это очень не нравилось. Конечно, ему ничего не стоило подъехать ближе и разбить эту парочку, но он понимал, что выставит себя идиотом - Мэри и профессор были заняты важным делом. Они собирали в единое целое и склеивали обломки драгоценного артефакта. Конечно, можно было проехать вперед и вовсе избавить себя от этого зрелища, но Иствик предпочитал щурить правый глаз, чтобы не видеть только ученую половину картинки.
- Когда ты так смотришь, querido, мне кажется, что ты вот-вот кого-то пристрелишь, - томно прозвучало у маршала над ухом, а его бедро тоже удостоилось касания стройной женской ножки. - И знаешь, - Лусита придвинулась вплотную, жарко дыша ему в шею, - меня это так возбуждает!
- А ты рисковая девочка, как я посмотрю, - криво усмехнулся Иствик, не слишком обрадовавшись свалившемуся на него утешительному призу.
Однако как раз в этот момент обернулась Мэри и сразу же нахмурилась, заметив почти интимную близость парочки. Гарри послал ей обаятельную улыбку. Блондинка оскорбленно фыркнула и отвернулась. Лусита тоже оскорбленно фыркнула, но прижалась к маршалу еще теснее. Ехавший с другой стороны Гоко посмотрел на друга, как на умалишенного. Где-то позади ревниво засопел шериф Уэйн.
Иствик подумал, что подобная диспозиция может заставить Мэри, наконец, оторваться от профа, и все-таки обнял мексиканку за талию, посылая блондинке мысленный приказ обернуться. Но то ли приказ не был достаточно четким, то ли мысль маршала ползла слишком медленно, но Мэри этих объятий не увидела. Потому что почти сразу Луситу потянул в другую сторону подъехавший Эль Койот. Одарив ненавистного Блондинчика злой улыбкой, он вежливо поинтересовался:
- Не позволите ли увести вашу даму для небольшой беседы?
Все же, когда это было нужно, Хуанито действительно умел быть настоящим кабальеро. Маршал покосился на девушку и пожал плечами, а Эль Койот, подхватив под уздцы кобылку мексиканки, пришпорил своего коня.
Гарри Иствик снова переключил свое внимание на аппетитную попку Мэри, уехавшая далеко вперед пара перестала его интересовать. И напрасно. Ведь узнай он своевременно, о чем говорят эти двое, все могло бы сложиться иначе.
- Hijo de puta, Хуанито! - шипела Лусита. - Какого дьявола тебе от меня нужно?!
- Всего лишь напомнить тебе, крошка, кто твой хозяин, - осклабился Эль Койот. - Мне не нравится, когда ты вьешься вокруг Блондинчика.
- Coma mierda! Ты мне не хозяин, сhulo! - воспылала праведным гневом путана, мгновенно забывшая о том, как нужно претворяться леди.
- Слышал бы тебя Блондинчик! - заржал Хуанито. - Даже я не рискую при нем так выражаться!
- Да кто же не знает, что ты трусливый maricon!
- Ну, ты! - Эль Койот схватил девушку за запястье и сжал так, что чуть не затрещали кости. - Не забывай, стоит мне только намекнуть, кто пристрелил незабвенного Билли, и Блондинчик от тебя мокрого места не оставит. Так что, можешь обзывать меня как угодно, но тебе никуда не деться. Лучше уж будь хорошей девочкой и обращайся со мной поласковей. Ты поняла, Лусита?
На привал остановились еще до заката на живописном берегу Гуадалупе. После переправы все настолько устали и вымокли, что большинство начало тихо роптать. Маршал попытался было уговорить компаньонов отъехать чуть подальше, но тут возмутился еще и профессор. Они с Мэри как раз закончили склеивать обломки, и Шушерману не терпелось заняться расшифровкой. Поскольку помощь блондинки ученому была больше не нужна, Иствик с легким сердцем согласился. У него на девушку были свои планы. Радовало Блондинчика и то, что красотка Лусита больше не добивалась его внимания, и вообще, сразу после ужина мексиканка с Эль Койотом скрылись где-то в пекановых зарослях. Уэйн и бандиты успели лишь проводить парочку завистливыми взглядами.
Поэтому, когда профессор разложил у костра куски разбитого саркофага и принялся вещать о планируемых действиях, Иствик подхватил Мэри под руку, и пригласил на прогулку.
Вы знаете, как это бывает. Я знаю, как это бывает. И этим двоим предстояло узнать тоже. Узнать, как замирает сердце, когда рука касается руки, когда желтый шар Луны, подмигивая, поощряет вас открыть в себе нечто новое и прекрасное, когда ночь наполненная ароматами прерии шепчет на разные голоса самые сокровенные тайны души, когда кажется, что весь мир наполнен любовью. И вы знаете, и я знаю, что никому не дозволено вмешиваться в то таинство, что происходит знойной ночью между двумя сердцами. Поэтому страстный стон на два голоса, раздавшийся из кустов, заставил вздрогнуть и покраснеть не только невинную Мэри, но и бывалого Блондинчика. Иствик на всякий случай прижал девушку к себе - ну, мало ли, может там звери дикие, а может ей понравится, и она не захочет потом, чтобы он ее отпускал...
Однако в обоих отношениях его постигло разочарование. Во-первых, вскоре после того, как стоны стихли, из все тех же кустов послышался довольный голос Хуанито Эль Койота. А во-вторых, Мэри поспешила отстраниться. Но Гарри не собирался так легко сдаваться. Тем более, что после нескольких фраз на испанском, воспевающих страстную Луситу (если вы помните, Хуанито иногда мог быть настоящим кабальеро) главарь бандитов перешел на английский и заговорил совсем о другом.
- Ты, главное, держись меня, Лусита, когда явится этот синий сhungo. Уж поверь, со мной не пропадешь, - Иствик снова притянул к себе Мэри и приложил палец к губам. Девушка зарделась и кивнула. Они стали слушать дальше. - Пусть Блондинчик боится этой инфернальной твари. Да-да! Пусть боится! Я сам скормлю этого jiho de puta синему сhungo. Ишь, чего придумал: убить древнего индейца. Как же! Во-первых, Лусита, он его и убить-то не сможет - это мой пистолет волшебный, так я думаю. А во-вторых, зачем его убивать? Пусть отведет нас к своему тайнику мертвых. Он сам мертвый, он должен знать, где золото. А он отведет, поверь Лусита. Синий сhungo все сделает, когда увидит мой револьвер. И толстого Уэйна, и очкарика, и Блондинчика он тоже сожрет, потому что я его попрошу...
Дальше Маршал слушать не стал. Сделав знак своей спутнице сохранять тишину, он взял ее за руку и, пригнувшись, чтобы тень ненароком не упала на любовников, двинулся в сторону лагеря. Нужно было предупредить Уэйна, профессора и верного Гоко о готовящемся заговоре. А зря. Стоило бы послушать дальше, что происходит в кустах, где остались Хуанито и Лусита.
Ошибся, ох ошибся Эль Койот, пообещав влюбленной женщине скормить ее возлюбленного злому духу. Предаваясь мечтам о несуществующих сокровищах, он не заметил, как тонкая смуглая рука потянулась к его кобуре, расстегнула ее и достала инкрустированный золотом пистолет. И когда знойная мексиканка перекатилась к нему поближе, он лишь самодовольно ухмыльнулся и привлек ее к себе. Лишь на мгновение почувствовал Хуанито холод металла на груди, а потом раздался приглушенный телом хлопок, и сердце его пробила пуля.
- Сам ты, jiho de puta, красавчик, - хмыкнула Лусита и стерла кровь с лица рубашкой мертвого любовника. - Так и подох, как жил. Нужно предупредить Гарри.
Гарри Иствик спешил, очень спешил. Но все же не настолько, чтобы не поддержать девушку, когда та споткнулась. А потом... Да что говорить! Вы же знаете, как это бывает, и я знаю тоже. А прерия знает лучше всех нас. Грудь прикоснулась к груди, руки переплелись, губы встретились...
Лусита застыла изваянием, глядя на целующуюся парочку. Гарри, ее Гарри, мужчина, которого она выбрала, единственный, которого она захотела сама, целовал белокурую янки. Пламя мести поднялось в груди мексиканки. Прав был Хуанито! Скормить обоих синему сhungo! Нужно сказать людям Эль Койота, что это Иствик убил их главного. Хотя нет, зачем? Тогда она так и останется для них лишь путаной. Она, она убила Хуанито и теперь займет его место!
- Вот оно! - воскликнул Шушерман, тыкая пальцем в странный символ на обломке саркофага. - Вы только посмотрите, господин Одноглазый, это же все объясняет!
Одноглазый чуть склонил голову, так что его бельмо ярко блеснуло в свете костра, а зрячим глазом посмотрел на артефакт.
- И что это, Вудди? - поинтересовался он, недоверчиво покосившись на профессора.
- Как что?! - взвился ученый. - Этот символ все объясняет! Теперь можно точно определить, какие именно рисунки были на томагавке вождя. Вот смотрите: если подставить его вот сюда, то мы получаем.... получаем.... Вот! Солнце, месяц и орел! Ну, у кого из джентльменов именно эти символы на прикладе?
Одноглазый задумался - он точно знал, что это не его пистолет. Но, поскольку на фенечках никогда особенно не заморачивался, то припомнить, какие символы у остальных, не мог. И тут в лагерь вбежала Лусита.
- Эй вы! - крикнула путана обращаясь ко всем сразу, и выстрелила в воздух. Под ее тонкими пальцами в свете костра отчетливо блеснуло золото на прикладе. Пальцы Одноглазого незаметно скользнули к кобуре, расстегнули ее. - Слушайте все! Эль Койот подох, как пес, и револьвер, который может спасти всех нас, теперь мой! Так что, и вы теперь - моя собственность. Ведите себя хорошо, и будете живы!
Одноглазый поднялся во весь свой немалый рост. Глаза девушки сверкнули, дуло пистолета нацелилось на возможного противника.
- Что ты только что сказала, девочка? - вполне миролюбиво произнес бандит. - Ты кажется, упомянула этого дурочка Хуанито?
- Он мертв, - мексиканка презрительно сплюнула на землю. - Я сама пристрелила его!
В следующий миг грянул выстрел и красавица Лусита, вскрикнув, начала медленно оседать на траву.
- Ты убила моего друга, девочка, - печально сообщил в наступившей тишине Одноглазый. - Я не мог поступить иначе.
- О боже! - крик Мэри разнесся над лагерем.
Иствик бросился к мексиканке, приподнял ей голову, ощупал грудь. Рана была смертельной, но Лусита еще держалась.
- Гарри, - прошептала она, и струйка крови побежала изо рта. - Я так любила тебя Гарри. Прости меня. Прости за Билли.
Глаза ее закатились. Маршал осторожно провел по ним ладонью. Мэри тихо плакала.
- Где проводник! - донеслось из пекановой рощи.
По лагерю разнесся протяжный визг, и профессор упал в обморок.
- Caramba, - сплюнув, выругался Одноглазый.
- Где проводник? - повторил разъяренный дух.
Одноглазый осмотрелся, бросил взгляд на обмякшее тело Вудди и сурово произнес:
- Да вот же он.
Перья на головном уборе призрака удивленно сникли - он не ожидал увидеть искомого так скоро. Дух потер ладони и, воспарив в воздухе, завис над телом профессора.
- Что ты несешь? - закричала Мери. - Профессор никакой не проводник.
Одноглазый ухмыльнулся, и стал незаметно смещаться к маршалу. Шушерман подозрительно быстро открыл один глаз.
- Восстань! - приказал витающий над ним дух.
- Это вы мне? - невинно хлопая глазами, удивился Вудди.
- Ты поведешь меня к моему народу. Восстанет великое воинство... - затянул свой речитатив дух.
Профессор испуганно попытался отползти подальше.
- Гарри! - прокричал он. - Сделайте что-нибудь!
- Прощай Лусита, - пустив скупую мужскую слезу, Иствик, наконец, обратил внимание на происходящее. Увы, поздно. Одноглазый выхватил пистолет из его кобуры.
- Эй, индейская сulo, - проорал бандит духу, - ты знаешь что это?
Дух обернулся.
- Что это сейчас было? - удивился маршал, рассматривая пустую кобуру.
- Это пропуск к сокровищу! - сверкнув здоровым глазом, громогласно сообщил Одноглазный. - Ну, что, сhungo, расскажешь мне, где золотишко в древности припрятали?
Дух был категоричен:
- Нет.
- Тогда я застрелю тебя, gilipollas! Где золото?
Дух был стоически непоколебим:
- Нет.
- Сono тебя подери!
Дух стал резко увеличиваться в размерах.
- Что такое жизнь? Это свет светляка в ночи. Это дыхание бизона, когда приходит зима. Это тень, ложащаяся на траву, и тающая на закате. Попрощайся с этим делом.
Одноглазый наставил револьвер на духа и выстрелил. Пуля прошила призрака насквозь, не причинив вреда, и попала в кого-то из банды. Гигантское тело призрака накрыло Одноглазого. А когда древний индеец снова стал нормального размера, бандита нигде не было.
И тут грянул еще один выстрел - Иствик выстрелил из второго пистолета - того самого, что принадлежал когда-то Носорогу.
- Решил стрелять, стреляй, а не болтай, - пробормотал маршал.
- Какое красное солнце, - произнесла Мери, не сводя глаз со своего героя.
- Ах, дорогая, я хотел... В общем если снова грянет гром... Да хоть небо огнем вспыхнет! Ты мне только скажи...
В это время едущий несколько позади них проф втолковывал шерифу:
- Я уже не однажды бывал на Диком Западе. Тут сразу не поймешь, кто хороший, кто плохой, а кто просто злой. Что с Вами, шериф?
- Да вот седло все истерлось, опять скрипит. Да и ветерок что-то холодный, а у меня столько старых, незаживающих ран.