Она пришла в мой дом как-то неожиданно и незаметно. И мгновенно столь многое изменилось.
Сейчас, оценивая и сравнивая отрезки своей жизни - до и после - я понимаю, что, видимо, я сам стал другим. Другие интересы, другие мысли...
Моя прежняя домработница уволилась, я вынужден был обратиться на поиски другой. И мгновенно, словно из ниоткуда - будто выросла прямо на пороге - появилась она.
Имя у нее было странное... я так и не запомнил. Просто называл ее в сильно сокращенном и привычном варианте - Света.
Она была настоящей красавицей - точеная фигурка, золотистые волосы волнами. Все мои гости мужского пола восхищенно прицокивали языками, посмотрев на нее сзади - и мгновенно замолкали, увидев ее глаза.
Они были неповторимы - цвета настоящего неба. Столь чистые и холодные, что, глядя в них, начинало казаться, что ты не на бренной и грешной земле, а где-то по ту сторону... я и сам не знаю чего... Она редко, крайне редко говорила, за нее выражались ее глаза. Не мимика, не брови - нет, боюсь, даже самая профессиональная фотография не смогла бы передать ни один из неуловимых оттенков выражений этого взгляда.
Именно в этих глазах я боялся увидеть презрение, жалость или отвращение - может, как раз поэтому я столь сильно изменился?
И еще - эта вечная грусть. Казалось, Света долгие годы носит в себе печаль, какую-то боль. Она слишком много молчала, редко улыбалась и взгляд ее всегда был словно обращен куда-то внутрь нее. И бесполезно было просить ее поделиться этой болью, уверен - она бы сказала: "Ты не поймешь".
Сейчас я ловлю себя на сожалении, что я даже ничего не знал о ней: кто она, откуда, где училась и есть ли у нее мужчина. Словно с другой планеты, она странным образом была оторвана от жизни, и часто мне думается, что ей нечего было бы ответить на мои даже столь обыденные вопросы.
II. Сила ветра
Я смутно, очень смутно помню ту ночь. Даже скорее раннее утро.
Я выбрался из дома с друзьями, чтобы слегка развлечься, мы погуляли по ночным клубам, в конце концов, я устал и захотел спать.
Распрощался со всеми, сел в свою машину и попросил водителя включить свет.
А далее все как в кошмарном сне. Когда в салоне стало светло, я понял, что место водителя занимает незнакомый мне человек, а сам Лешка - мой настоящий водитель - обмякшим телом распластан по соседнему креслу впереди. Тут же в машину сели еще какие-то люди, до меня наконец дошло, что происходит, я рванулся вперед, ударил кого-то по голове, попытался выброситься из уже тронувшейся машины...
Это было бесполезно. Цепкие силки чужих рук зажали меня в сиденье, и хлороформ отключил меня.
Далее помню какой-то загородный дом - не слишком богатый, но зато с шикарной охраной. Помню, как меня долго били, как сознание постоянно чередовалось с обмороками...
Потом мне всунули в руку телефонную трубку, наскоро объяснив мне, что я буду говорить со своим шефом, который должен будет заплатить за меня деньги.
Осипшим, почти не своим голосом я что-то промычал в трубку - и вдруг услышал на том конце голос Светы. Я не успел даже ничего сказать, как она коротко, но четко изложила все то, что я должен был сказать шефу, пообещала, что будет через час одна с деньгами.
Меня грубо швырнули в угол. Весь наш разговор они слышали, долго кричали между собой, что это подстава, что откуда девушка могла знать все то, что она знала, что она приведет за собой спецназ...
Она подошла к неприступным железным воротам и спокойно позвонила. Открыло двое с автоматами наперевес. Удивленно посмотрели - перед ними стояла хрупкая девушка невысокого роста с грустными глазами Мальвины. В руке у нее была небольшая сумка.
"Деньги за заложника", - тихо сказала она.
Охранники восторженно присвистнули, но, встретив взгляд холодных глаз цвета неба, замолчали и несколько нервно стали звонить тем, кто был в доме - доложить о загадочной гостье. Там разрешили пропустить, условившись о предварительной проверке сумки.
Видимо, в сумке все же были деньги.
Она вошла как ветер - являясь столь неосязаемым, нематериальным существом, она сметала все на своем пути. Выстрелов прозвучало ровно столько, сколько было охранников в доме. И ручаюсь, что ни одна пуля не была потрачена зря.
Я видел, как это происходило, когда она появилась на пороге моей комнаты. Целый шквал стрельбы обрушился на нее, но во всем образе ее не было ни тени страха, суетливости или нервной торопливости, спокойными, почти грациозными движениями она разбрасывала тех, кто оказывался достаточно близко к ней.
Она была неуязвима...
Лишь потом я увидел, что почти все пули, выпущенные в нее, достигли цели. Тонкие струйки крови стекали по ее одежде и коже...
Когда стрельба утихла, она повернулась ко мне и я увидел ее глаза. Все такие же небесно-голубые, не затемненные ни гневом, ни возбуждением, лишь обычное выражение скорби стало еще явственнее. Казалась, эта тоска может разорвать...
III. Дочь неба
Было очень сложно понять то, что она попыталась объяснить мне, но я старался, как мог.
Она была ангелом.
За какие-то провинности Бог отправил ее на землю, где она покорно вершила его волю. Сложно передать, и еще сложнее понять, насколько это тяжело и больно - уничтожать то, что ты любишь. А ангел не может не любить творения своего Господина.
Каждый из тех, кто встречал ее на своем пути, получал то, что должен был получить. Каждый получил то, чего заслуживал: кто-то смерть, кто-то земное наказание и возможность жить дальше и исправляться.
А кто-то получил спасение...
Я много думал над этим, думал так, что у меня начинала пухнуть голова. Я ушел из бизнеса и с абсолютно легким сердцем перечислил все свои сбережения на счета детских домов и церквей, в надежде, что кому-то они принесут больше пользы.
И каждую весну, глядя на голубеющее, вновь становящееся глубоким небо, я думал: каково это - уничтожать то, что ты любишь?