Подвиг жителей села Зелёное. Часть третья. (Июнь, 2016)
-Дуры! Тупые курицы! Пробки!
Орал Василий на всю деревню. Он очень был зол. В порыве злости подхватил Василий с крыльца сапог и запустил в столпившихся перед его домом женщин. Сапог просвистел всего лишь в сантиметре от уха Полины - так звали одну из женщин, пришедших к дому Василия.
Так как Полина спаслась и ничего страшного с нею не приключилось, автор может взять минутку и рассказать о событиях, предшествовавших этому взрыву негодования со стороны бывшего колхозного бухгалтера Василия.
Дело в том, что Василий был очень серьёзным человеком и всё своё время он посвящал важным государственным делам. О сути которых не любил он распространяться в деревне. Лишь часто упоминал, что "поставит село Зелёное на карту". И иногда бабаньки возмущённо шептались между собой:
-так это что ж, он деревню... в карты хочет поставить? Проиграть деревню хочет!
Но другие бабёнки, что поумнее, поправляли:
-нет, он хочет сделать великое дело - чтоб о деревне слава и молва пошла по всей стране.
В пылу занятия важными государственными делами Василий не обращал внимания на мелочи жизни, что его окружали. У Василия, надо заметить, как и у большинства его односельчан, туалет был на улице. Это означало, что и Василий, и жена его Люда должны были, даже в мороз, выходить наружу, чтобы справить большую или малую нужду1.
Но не достаточно той напасти - в тридцатиградусный мороз выходить наружу. Другой проблемой было то, что Василий не хотел заниматься поддержанием или починкой туалета - и, со временем, в туалете обвалилась крыша. Когда это произошло, вода начала попадать внутрь постройки и очень скоро пол и стены её сгнили. Единственное, что оставалось ещё от туалета, это стульчак, сидя на котором можно было как-то отправить "нужду" вниз, в большую яму.
Однако, туалет был полностью открыт. Это создавало большое затруднение для Люды, жены Василия. Потому что, по сути дела, ей приходилось справлять нужду публично. Очень часто, когда Люда шла в туалет, вокруг играли дети, и ей было очень стыдно исполнять свои интимные дела у них на виду.
Проблемы Люды только усугубились со временем. Однажды соседский мальчик Вова, подсмотрев, как ходит она в туалет, стал спрашивать у своей мамы "что там такое у тёти Люды". Он спрашивал у мамы об интимных местах, что разглядел у тёти Люды в то время, как та справляла нужду в развалившемся туалете. И соседка явилась к тёте Люде обсудить этот вопрос - мол, надо срамоту-то не выносить на всеобщее обозрение, потому что иначе, как растить детей-то, когда вокруг всё вот так вот...
А Люда, схватившись за голову, сказала бабёнкам, что от стыда готова она пойти и утопиться, что муж у неё вот такой - который ничего не делает и даже не хочет чинить туалет.
И тогда на помощь пришла другая её соседка. Надо сказать, что в людях открываются иногда хорошие, добрые черты и способность к милосердию, к тому, чтобы придти на помощь своему ближнему.
Аня -так звали соседку Люды,- была в совершенно другой ситуации. Она немного презирала своего мужа Николая. Потому что тот, в отличии от Василия, не занимался никакими важными государственными делами. Весь день он чинил дом или возился с какими-то подобными мелочами - по хозяйству. Аня немного завидовала Люде - тому, что у неё такой серьёзный муж, собирающийся "поставить деревню на карту".
Николай, в отличии от Василия, серьёзно относился к своей семье и к своему туалету. Поэтому он соорудил туалет внутри дома. То есть Ане не приходилось выходить в тридцатиградусный мороз наружу. Туалет работал как городской, и всё сливалось в специальный контейнер, который надо было обслуживать раз в год или два. Это создавало воистину фантастические удобства для семьи Николая.
И Аня обратилась к подруге:
-знаешь, Люда, ты находишься в тяжёлом положении и я бы хотела тебе помочь.
У Люды закружилась голова и перехватило дыхание от мысли:
-"неужели... неужели Аня пригласит меня использовать её туалет?"
Надо сказать, что в людиных глазах туалет подруги приобрёл некий магический статус. Она попросту не умела представить себе жизнь в такой роскоши: не нужно выходить из дома, чтобы справить нужду. И теперь Люда никак не могла поверить счастью, выпавшему на её долю. В ожидании того, что Аня, вот сейчас, предложит ей приходить и пользоваться своим туалетом, женщина балансировала на грани обморока. Всё её тело сжалось, как в гигантском оргазме, предвкушая эти сладкие слова.
Но ох, как коварна жизнь2.
Продолжив, Аня сказала, мол имеет плащ-палатку и шинель, которые и желает подарить Люде. Шинель та сможет одевать в мороз, а плащ-палатку летом. Плащ-палатка позволит Люде полностью накрываться - и так избегать публичности при справлении нужды.
Люда была полностью убита словами подруги. Нет, она была, конечно, рада тому, что Аня хочет ей что-то дать, как-то помочь. Но лишение возможности использовать, или хотя бы только попробовать анин туалет, стало для женщины горьким разочарованием.
И тут Аня выставила вперёд вещмешок, что всё это время стоял у неё за спиной. В мешке лежала большая армейская шинель и такая же огромная плащ-палатка. Аня настояла на том, чтоб Люда попробовала, как всё это будет работать и, даже несмотря на то, что сейчас лето, попробовала вместе с шинелью - дабы убедиться в том, что вещи подходят и Люда сможет использовать их, чтобы комфортнее справлять нужду.
Убитая горем Люда ничего не возразила Ане, она была согласна на всё. Её большая мечта была попросту уничтожена на месте. И Люда сейчас думала, какая же она дура, что вообще смела помыслить, будто такое счастье может случайно свалиться на её голову.
Люда одела на себя шинель, а поверх - плащ-палатку. Плащ-палатка была действительно большой, комфортабельной. И бабаньки уговорили Люду пойти и попробовать, может ли это всё работать на ней, когда она справляет нужду.
Но только Люда присела на оставшийся от туалета стульчак, как к ней подбежала целая орава деревенских мальчишек.
Мальчишки заинтересовались Людой неспроста: фигура одетой в шинель и в плащ-палатку женщины напоминала, со стороны, большого сурового армейского офицера. Все линии серой плащ-палатки были по-военному строги - и Люда выглядела, как какой-то очень важный полевой командир. Это натурально привлекало внимание мальчишек. Которые, осмотрев внимательно Люду решили, что она может принять участие в их военной игре. Ведь такой большой, одетой в военную форму игрушки нет ни у каких ребятишек в окрестности.
Мальчишки были правы в основе: Люда, одетая в суровую, местами залатанную военную форму, казалась этаким здоровенным мужчиной. И, тем не менее, участию Люды в военной игре препятствовала одна деталь. Дело в том, что из мужественной плащ-палатки высовывалось добродушное и улыбчивое лицо сельской бабёнки. Дети даже оцепенели на секунду: такой разительный контраст суровых линий армейской формы с личиком тёти Люды бросался в глаза.
Но Коля Сазонов легко вышел из этого положения. Мальчик вытащил из своего ранца противогаз и попросил тётю Люду одеть его. Женщина, поначалу, отказывалась. Но дети - они очень умные существа. Они знали, что у них есть возможность "оседлать" тётю Люду. Ведь она всегда стыдилась того, что ей приходится править нужду прямо перед детьми - и это давало детям моральное преимущество. Поэтому Коля не стал слушать возражения тёти Люды, а просто приказал:
-тёть Люд, ну ты ж понимаешь. Ну мы играем, а ты нам сильно можешь помочь. Дай, я те подсоблю... сейчас мы это оденем... не бойся, это тебя не уколет...
И детишки натянули противогаз на тётю Люду. А потом Коля Сазонов попросил женщину держать в её левой руке флаг. И таким образом тётя Люда превратилась в великолепную игрушку для детей: она, как часовой, или как важный военный начальник, в противогазе и в плащ-палатке, с флагом в левой руке, сидела на туалете.
Дети были сообразительны - они оставили тёте Люде свободной правую руку, чтобы женщина могла сделать всё, что требуется по своим прочим нуждам. А ещё мальчишки смогли уговорить тётю Люду согласиться просидеть на этом месте не меньше часа, чтобы они могли пару раз сыграть в их любимую военную игру.
Дети попросту ошалели от упавшего на них счастья: такой игрушки не было ни у кого из сверстников во всей округе.
Бабёнки же остолбенели увидев, во что вылилась их затея. В нехитрых их головах был какой-то план - как прекратить интерес детей к частной жизни соседки. Но вместо этого дети нагло влезли в жизнь тёти Люды и сделали ситуацию гораздо хуже.
Теперь, видя подругу, под развевающимся флагом сидящую на стульчаке, снизу доверху одетую в военно-полевую форму и с торчащим, вместо головы, слоноподобным противогазом, женщины понимали, что затея их провалилась, и надо бы как-то по-другому подойти к этому вопросу.
Соседки попробовали спросить Люду, как она себя чувствует. Однако всё, что та смогла ответить им, было:
-мгы-ыа-уы-ны-мыа!
Ни одного внятного звука не донеслось. Видимо, трудно общаться, когда на голове противогаз.
И тут Полина сказала, что всё это не дело, что единственная возможность реально решить проблему - это заставить или уговорить Василия починить, всё-таки, туалет. Потому что, видимо, попытки по-иному разрешить подобную ситуацию приведут только к ухудшениям.
Здесь надо заметить, что Василий будто бы слышал эти слова: он тут же возник на ступеньках своего полуразвалившегося замка. Полина объявила ему, мол, невозможно лёгкими подручными средствами решить ситуацию с его туалетом и, мол, пора бы Василию взяться за ум и починить, наконец, чёртов сральник.
Василий, на этот комментарий Полины, ответил парой метких выражений и одним не метким броском сапога - как было отмечено в начале нашего рассказа.
. . .
Николкин проходил неподалёку от дома Василия и был привлечён шумом. Когда он подошёл к дому, женщины деревни уже разошлись, но всё ещё стоявший на крыльце хозяин продолжал негодовать на их поведение. Приблизившись, Николкин поинтересовался, всё ли у Василия в порядке. На что бывший бухгалтер ответил, что работы у него осталось ещё очень много, но дело движется.
Николкина всегда интересовало, чем занимается Василий. Потому что тот, будучи непьющим мужиком, каковых в деревне было мало, совершенно не занимался, однако, своим хозяйством. По деревне ходили слухи, будто Василий работает на важный государственный проект. Поэтому Николкину хотелось знать, чем же именно занимается сосед.
Николкин спросил:
-послушай, Василий, ты над чем-то серьёзно работаешь. Мне было бы очень интересно узнать, что же это такое. Если, конечно, возможно.
Надо отметить - бывшему бухгалтеру было очень приятно от того, что Николкин проявил интерес к его работе. Но, в то же время, Василий был гордым человеком. И гордость его смогла бы получить некоторое удовлетворение, просто ответь он так: "слушай, Николкин, ты, конечно, человек неплохой, и даже, вот, иногда историей интересуешься, но, понимаешь - ты совершенно не дорос до тех дел, что я творю, закрывшись в своём кабинете". Однако удовлетворение, полученное от указывания Николкину на его место, было бы небольшим. А с другой стороны, мало кто проявлял интерес к творчеству Василия - и если бы Николкин, узрев его труд, воскликнул: "Василий, ты - гений!", то бывший бухгалтер получил бы гораздо более серьёзное удовлетворение. Можно сказать прямо - он был бы счастлив.
Дилемма стояла сейчас перед Василием. Маленькое удовольствие от того, чтоб послать Николкина подальше, можно получить гарантированно. Ничто не мешает просто открыть рот и сказать: "слышь, ты... греби-ка отседова". А с получением от Николкина признания своей гениальности есть некоторый риск. И Василий не мог решиться, идти ли на этот риск.
Ничто не могло сделать его более счастливым, чем услышать из уст Николкина: "Василий... ты - гений!" Однако, бухгалтер боялся неудачи. Боялся что Николкин, ознакомившись с его трудом, может не сделать правильного вывода.
Ситуация была очень сложной. Поэтому Василий, стоя на пороге своего дома, осциллировал. В одну секунду он готов был крикнуть: "Николкин... да иди ты..." А в другую секунду его лицо смягчалось и он готов был обнять соседа: "Николкин... заходи - увидишь мой труд".
Такая осциллация, с промежутком в три-четыре секунды, чётко прослеживалась на лице Василия. Бухгалтер переходил из одного состояния в другое.
Сначала Николкин изумлённо глядел на соседа, а затем примерно угадал, что происходит у того голове. И тогда он сказал лучшее, что мог в такой ситуации:
-Василий, послушай... Я знаю, что ты очень занятой человек, ты трудишься над очень важной задачей... Прости меня - я не должен был отвлекать тебя и занимать твоё время. Пойду дальше ковыряться в своём огороде, эх...
Сработало. Василий уже начал предвкушать это сладкое "ты - гений!" И обняв соседа, сказал:
-Николкин. Сейчас ты узнаешь нечто. Что представляет собой. Величайшую тайну. Пошли за мной!
Николкин осознал, что никогда прежде не бывал в доме Василия. Он был удивлён: гостиная комната дома была очень аккуратно прибрана. На полу не валялось сора, середину комнаты занимал стол с компьютером, вдоль стен тянулись, сплошь уставленные томами, книжные шкафы. Николкин подумал, что Василий должен быть очень интересным собеседником, коль он столько читает. Однако присмотревшись, Николкин заметил на корешках всех, наполняющих комнату, книг одинаковое заглавие: "Правокривый В. В. - Полное собрание сочинений" - за сим следовал номер тома.
Тут надо заметить, что Правокривый была фамилия бухгалтера Василия.
Хозяин очень оживился. Он повесил на стену гостиной огромные графики и взял в руки указку - трансформировавшись в некоего учителя, или даже профессора. С огромным энтузиазмом принялся он рассказывать гостю о своих исследованиях.
-Смотри, Николкин. Вот - ситуация в древней Греции. Вот - уровень экономического развития, как мы можем его оценить, исходя из производства на душу населения. А вот - количество населения в главном городе Греции, в Афинах.
После чего Василий показал ситуацию в древнем Риме. Затем перешёл к рассказу о ситуации в буржуазной Европе. И наконец спросил:
-Николкин, ты понимаешь, насколько всё это важно? Мы с тобой сейчас сделали гигантский прорыв!
Николкин засмущался - потому что, хоть более-менее и понимал содержание графиков, но сам ещё грандиозного прорыва не сделал.
И тогда Василий продолжил:
-переход от одной фазы развития к другой зависит от концентрации населения. Вот, посмотри, каким был уровень жизни до индустриальной революции, и как он изменился после: люди живут в десятки раз лучше. Однако, этот прорыв не случился ни в Риме, ни в Греции. Он случился в новой Европе. И у меня есть чёткое объяснение, почему он случился тогда, а не ранее. И сейчас мы находимся на рубеже нового прорыва - который разделит страны на выигравших и проигравших!
Немного переведя дух, Василий заговорил снова:
-Я должен тебе сказать, что докопаться до всего этого было сложно. То ли случайно, то ли намеренно, но многие данные отсутствуют. Однако, я нашёл способы обойти отсутствие данных. Например, когда я не смог найти точное число жителей в городе, я таки добыл информацию о диаметре фановых труб и смог обратно рассчитать плотность населения. Другими словами, чтобы понять, что происходит, мне пришлось делать очень много математики. Но вот, у меня тут компьютер, Эксель - и я смог понять реальное потребление населением, реальные плотности населения, реальный экономический потенциал. И, используя всю эту информацию, я смог создать теорию социально-экономического прорыва.
Тут Василий подошёл к слушателю и, положив ладони на его плечи, выкатил глаза:
-Знай, Николкин! Американцы убьют за это! Убьют! Ты теперь - посвящённый. Никогда, никому не рассказывай об этом! То, что ты узнал, является строжайшей государственной тайной.
И Василий вернулся к изложению теории:
-Смотри: умножь двадцать на три. Сделал? Теперь раздели на десять. Теперь отними три. И умножь на двадцать. Сколько у тебя получилось?
-Ше... шестьдесят - ответил Николкин.
-Шестьдесят - правильный ответ! Шестьдесят миллионов. Это и есть ответ теории социально-экономического прорыва. Если собрать шестьдесят миллионов человек в квадрате площадью...
Тут Василий подошёл к карте и принялся чертить квадрат площади. Но вскоре он решил, что не стоит так усложнять и сказал:
-Ну, в общем, примерно, в районе Москвы. Так вот: при такой плотности населения произойдёт переход в следующую экономическую формацию. Экономический эффект будет в десять раз сильнее, чем эффект при переходе от феодализма к капитализму. Другими словами, в этой новой индустриальной революции коэффициент будет смещён на десять. Таким образом, мы обгоним США не то что в два, не то, что в три и даже не то, что в десять раз по ВВП - мы обгоним США в тысячу раз!
Василий просто пустил слюну при слове "тысячу".
-В ты-ыся-ячу-у раз!
Николкин был поражён перспективой тысячекратного обгона Америки. Но он спросил:
-Так что же ты, практически, Василий, предлагаешь сделать?
На что Василий сказал, что в Москве сейчас проживает шесть-семь, а если учитывать незарегистрированных, то десять миллионов, и всё, что нужно сделать, это укрупнить Москву в шесть раз - то есть добавить к числу москвичей ещё пятьдесят миллионов.
Николкин поинтересовался, а почему Москва, почему не, например, Питер, почему не попробовать укрупнить какой-нибудь другой город, где сейчас меньше населения. На что Василий был категоричен:
-Питер идёт под бульдозер.
-Как под бульдозер - испугался Николкин - в Питере же важные музеи, красивая архитектура?
-Ну, кое-какие здания в Питере можно сохранить -отозвался Василий - туда москвичи будут ездить по выходным. Но, чтобы выиграть в этом жестоком бою с американцами и остальной падалью, придётся концентрировать ресурсы в одной точке. И эта точка - Москва. Потому что там уже сконцентрировано большее количество, на сегодняшний день. И мы не можем тратить время и силы на запасные варианты.
-Принцип - продолжил Василий - очень простой. У нас нет времени строить новые здания, возводить новые районы. Но московские квартиры, на сегодняшний день, довольно просторны. Нам просто придётся уплотнить москвичей раз, эдак, в шесть. А механизм будет надёжный и эффективный: прилетает вертолёт, сбрасывает на деревню ордера, в которых проставлено:
"вы, такой-то, должны прибыть к числу такому-то на уплотнение такой-то квартиры в таком-то доме на таком-то проспекте города Москвы. Ваш собственный дом через два дня будет уничтожен ударом с воздуха".
-Ордера сброшены, через два дня приходят вертолёты и расстреливают деревню ракетами сверху. Кто не переехал - его вина. Всё показывается по телевидению - в следующий раз такой ошибки никто не допустит. Все поймут, что мы относимся к делу серьёзно, что уплотнение и переход на следующую фазу развития - это наш долг. При таком подходе уклонистов не будет.
Николкин заметил:
-так это ты, что же, туалет не ремонтируешь, чтобы государству деньги на ракету сохранить?
Василий ответил гордо:
-да, ты всё правильно понял! Всё, что здесь окружает нас - это очень временно. В реальности мы должны быть в Москве - чтобы перейти на следующую стадию и дать под жопу подлым американцам! Когда нас соберётся в Москве шестьдесят миллионов - мы обскочим Америку вот так, смотри: стол это Америка, и я обскакиваю её!
Василий открыл рот в блаженной улыбке, глаза выпучились, руки схватились будто-бы за узду лошади - и бухгалтер поскакал по комнате.
Надо сказать, что Василий довольно шустро обскакал стол. Если стол действительно представлял Соединённые Штаты, то дела у сверхдержавы складывались не самым лучшим образом.
Совершив обскок, Василий застыл посреди комнаты с блаженной улыбкой на лице. Но затем он вспомнил, что время нынче серьёзное и расслабляться рано. Поэтому, указав на компьютер, сказал:
-ты знаешь, Николкин, я не только теоретик, я ещё и практик. У меня всё уже готово к воплощению в жизнь. Вот, смотри.
Хозяин подвёл гостя к своему компьютеру и открыл директорию, в которой Николкин увидел огромное количество папок. Василий кликнул на одну из папок и в ней раскрылась ещё коллекция папок. Он кликнул ещё раз, и там тоже открылась обширная коллекция папок... В конце концов, перейдя по двадцати уровням вложений, Василий добрался до текстового документа, лежавшего на дне этой сложной структуры данных, и открыл его. Документ был озаглавлен "Уплотнительный ордер". Соседний с ним документ был озаглавлен "Извещение об уплотнении" - Василий продемонстрировал гостю и его. Затем объяснил, что технически у него всё уже готово: он добыл реестр квартир в Москве, собрал информацию о жителях деревень, и даже попробовал при уплотнении московских квартир сделать сочетаемость. То есть он думает что, например, если коренной жилец занимается музыкой то подселять к нему ещё музыканта неправильно - у них не будет интересных идей для беседы, поэтому к музыканту лучше подселить автомеханика - он сможет дать музыканту полезный совет по машине, и так далее. Таким образом, Василий проделал огромную работу по тому, чтоб создать идеальные квартиры, и уже выписал уплотнительные ордера для тех, кого он будет вселять, и уведомления о вселении для владельцев квартир.
Николкин был шокирован объёмом работы, проделанной Василием. Ведь тому пришлось обработать данные миллионов людей, создать на их основе документы и аккуратно систематизировать. Ему наверняка пришлось расширить память своего компьютера, чтобы всё это сохранить.
Но какие-то смутные настороженность и опасение сохранялись в мыслях Николкина, и он решился спросить:
-слушай, Василий... Но ты же понимаешь, что это колоссальный риск... Каждый раз, когда мы пытались обскакать Америку, мы заканчивали... лёжа мордой в луже собственного говна и крови...
Василий с достоинством ответил, что понимает вопрос Николкина. И то, что сделал Ленин и остальные большевики - было просто глупостью. Но у него есть совершенно чёткий ответ, почему это произошло.
-Николкин. У меня нет под рукой книжки Ленина. Но если ты найдёшь такую и станешь читать, то увидишь, что на каждой странице просто пустая болтовня: зи-зи-зи, ля-ля-ля, какие-то меньшевики-шменьшевики... в общем - простой поток слов. А теперь, посмотри на теоретическую базу, которую я построил для социально-экономического прорыва.
Василий снял с полки один из томов собрания собственных сочинений.
-Смотри. В моих книгах практически нет демагогии - одна математика.
И, как-бы на случайной странице раскрыв книгу, бухгалтер показал Николкину график, озаглавленный: "Наскок и обскок США".
-Видишь голубую линию снизу? Это ВВП России. Она находится практически на оси X. А вот эта линия, что сверху, это ВВП Америки. Ты спросишь меня: "а чё Россия-то на нуле?" Это потому, что у Америки сейчас ВВП в тридцать с лишним раз больше ВВП России. Поэтому, когда я это отображаю на графике, Россия практически сливается с осью X. Но вот смотри: когда мы претворяем в жизнь теорию социально-экономического прорыва - посмотри, куда уходит ВВП России. Видишь, он идёт вверх. Вверх, вверх, вверх! Почти вертикально! И тут мы обскакиваем США!
Действительно - голубая линия на графике сначала следовала параллельно оси X, но потом вдруг устремлялась вертикально вверх. И в точке начала этого взлёта стоял комментарий: "Применение теории социально-экономического прорыва".
Линия шла вверх и вверх, потом чуть-чуть склоняла траекторию к горизонтали - и в этой точке стоял комментарий: "Здесь будет установлен первый памятник Правокривому В. В. от благодарных россиян".
Николкин был поражён количеством полученной от Василия информации. Но всё-таки крестьянское чутьё подсказывало ему, что графики и реальная жизнь - они отличаются друг от друга. И Николкин попробовал свои сомнения высказать:
-послушай, Василий, но в твоей затее есть огромный риск и огромное количество не проверенных вещей... Что, если мы просто начнём заботиться о себе? Например, ты починишь твой туалет. А мы все, собравшись, починим, наконец, сельскую школу... Потому что, ты же знаешь, в трёх классах нашей школы провалилась крыша и дети летом учатся под дождём, а зимой под снегом. Может быть мы, наконец, просто займёмся собой и сделаем нашу жизнь чуть-чуть лучше? Ведь мы не можем влиять на глобальные события, и наши идеи о том, как изменить мир к лучшему, могут оказаться наивными - как оказались наивными все наши революции. Может быть нам просто стоит заботиться о себе и друг о друге?
Услышав такие слова, Василий пришёл в дикое негодование. Он прорычал:
-послушай, Николкин... Да, мы можем починить сральник. Мы можем починить школу. Но так мы никогда не обгоним США. А эту подлую суку надо наказать!
И тут лицо Василия искривилось, он зашипел от злобы и бросился к стене комнаты. С воплем "вот тебе, с-с-сука!" лягнул он стену пяткой своей ноги. Видимо, в воображении бухгалтера стена дома представляла собой Америку. Но в данном случае стена дома, она же Америка, оказалась неподатливее стола, который Василий давеча так легко обскакал. И в следующую минуту бухгалтер валялся на полу, стонал и кричал, что сломал ногу.
. . .
Машина скорой помощи, с санитаром Николаем и водителем Петровичем, прибыла в село Зелёное. Чтобы забрать Василия, в борьбе с Америкой сломавшего ногу. Санитар Николай был счастлив. Он очень любил приезжать в Зелёное. В этом селе всегда находил он весёлые и вдохновляющие истории, что подымали ему настроение и которые он мог рассказать другим. Истории о победе мужиков над НАТО.
Николай мог проигнорировать все прочие вызовы скорой помощи, даже по неотложным случаям, и примчаться по пустяковому вызову в Зелёное - просто, чтобы прикоснуться к большой победе, которую совершили, и к большой правде, которую открыли мужики этой деревни.
И санитар спросил травмированного бухгалтера:
-Василий, что случилось? Ты пострадал в бою с НАТО?
-Не-е-ет -отозвался тот,- это сволочи-американцы...
-Американцы?!
Санитар Николай просто обезумел от счастья. Ведь возможно, он был первым во всей округе, кто узнал о новой битве в селе Зелёное. И, радостно предвкушая рассказ бойца, принялся он готовить раненого к транспортировке - накладывать на сломанную ногу шину и укреплять жгутами.
Водитель Петрович, мужчина средних лет, смотрел на всё это усталыми и умными глазами. Несколько раз уже побывав в Зелёном, воспринимал он происходившее здесь чем-то, вроде сумасшествия. Более того, он абсолютно не одобрял своего партнёра - санитара Николая, начавшего вести себя очень странно.
. . .
Однажды, когда скорая мчалась по вызову к пациенту с сердечным приступом, и время было очень критично, поступил звонок из Зелёного - кто-то укололся вилами. Санитар предложил сменить маршрут: бросить сердечника и гнать на помощь раненному бойцу. И когда он, водитель Петрович, возразил санитару Николаю, мол сердечный приступ является более серьёзной проблемой и представляет большую угрозу для жизни - тогда санитар принялся бить по сидению кулаками и орать, что машина скорой помощи это, отныне, боевая машина, и что они находятся на боевом задании, и что он, Николай - боевой командир боевой машины, который приказывает подчинённому водителю Петровичу изменить курс на село Зелёное, и не допустит никаких возражений.
В тот раз ему, водителю, стоило огромных усилий убедить санитара, что изменение маршрута станет серьёзным нарушением, и более того - уголовным преступлением.
Однако, вскоре Петровичу стало очевидно, что Николай не изменил своего мнения.
Примерно через две недели после того случая пришёл Петрович в гараж, чтобы вывести машину на дежурство. И на том месте, где была запаркована его "скорая помощь", увидел он БТР пехоты. Вернее, так ему показалось на расстоянии. Поэтому Петрович осмотрел другие места в гараже, куда механик мог поставить его "скорую", после, например, ремонта. Однако, он так и не нашёл своей машины - несмотря на то, что все остальные пять "скорых" стояли на своих местах. Тогда Петрович пригляделся пристальнее к странному аппарату, стоявшему на месте его "скорой помощи". Смутное подозрение закралось в душу шофёра. Осмотрев аппарат повнимательнее он обнаружил, что это и есть его машина скорой помощи - покрашенная в камуфляжные цвета, с кричащими красной краской надписями "Бей фашистов!" на правом борту и "На Берлин!" на левом, и с установленным на крыше макетом танковой башни, похожей на Т-34.
Петровичу было абсолютно всё равно, как выглядит его "скорая" снаружи. Поэтому он хихикнул и сел в кабину, чтобы ехать на дежурство. Новый неприятный сюрприз обнаружился, как только завёл он двигатель: машина взвыла так, что водителю тут же пришлось её выключить.
Позвав механика, Петрович потребовал объяснений. Механик поведал ему, как Николай уговорил старшеклассников городской школы помочь переоборудовать "скорую помощь" в боевую машину. Школьники тщательно перекрасили "скорую", а также изготовили и прикрутили к крыше макет башни тридцатичетвёрки. Петрович нетерпеливо возразил, что всё это ему понятно, но откуда берётся такой дикий рёв, когда он заводит мотор? Механик доложил, мол санитар... то есть командир Николай, приказал ему открутить глушитель, чтобы машину можно было услышать на расстоянии. Петрович возмутился:
-послушай, но я же водитель, любые подобные изменения входят в мою компетенцию!
Механик отвечал Петровичу, что полностью с ним согласен. Однако, санитар Николай сказал ему, что ситуация изменилась и теперь он, Николай - командир. И что если механик откажется выполнять его приказ, то пойдёт под трибунал.
Петрович схватился за голову:
-но ты же нормальный человек - как ты можешь слушать такую отсебятину?!
-Знаешь... - отвечал механик - я маленький человек... В нашей стране когда-то был трибунал, мне о нём рассказывала бабушка. Из тех, кого отправили на трибунал, никто живым не вернулся. У меня жена и дети... И ты разбирайся со своим "командиром" сам. Извини, я тебе ничем помочь не могу.
Тут Петрович задумался. И такая мысль пришла ему в голову: если он свою жену спросит, как себя вести в такой ситуации, то от жены услышит примерно то же, что слышал только что от механика. Мол, страна у нас такая, кто её знает, неизвестно, чего можно ожидать, этот твой Николай, может быть, знает что-то, чего не знаешь ты, трибунал дело серьёзное, поэтому, дурак, закрой рот и помалкивай - у тебя есть семья.
И Петрович, с некоторой обидой, но проглотил происшедшее.
Вскоре явился Николай и водитель вместе с санитаром выехали на дежурство. Как только покинули они гараж, Николай попросил остановить машину. Вынув из своего рюкзака большой трёхцветный флаг, установил он его на танковую башню, прикрученную к крыше "скорой помощи". После чего бодро и радостно подытожил:
-ну, теперь мы готовы. Поехали!
Машина скорой помощи понеслась с огромным рёвом и с развевающимся, над танковой башней, флагом.
Уже на выезде из райцентра, заметил Петрович стоящих на обочине дороги гаишников. И сегодня шофёр обрадовался им, будучи уверен, что сейчас гаишники их остановят и объяснят, что ездить со снятым глушителем запрещено, и машина возвратится в гараж, где механик установит глушитель на место, и всё вернётся к хоть какой-то норме.
Однако, Петрович готов был дать самому себе пощёчину когда увидел, как гаишники взяли под козырёк... Они отдали честь его, проносящейся мимо них, машине!
-Ё-маё... либо я болен, либо все вокруг меня больные!
Но на этом удивления водителя не закончились. Только набрал он немного скорость, как раздался жуткий вой. И санитар Николай с улыбкой поведал, что школьники, по чертежам из старого технического журнала, построили устройство, на скорости забирающее воздух и работающее как сирена. Поэтому машина будет не только греметь без глушителя, но и, как только превысит скорость сорок километров в час, сначала станет свистеть, а потом выть - и не заметить её будет трудно.
Когда водитель поинтересовался, для чего нужно привлекать к себе внимание подобным сильным звуком, санитар сначала ответил, мол "русские не прячутся", затем добавил, мол "наш долг - поднимать боевой дух", но тут же сообразил что-то ещё и воскликнул: "мы вызываем огонь на себя!" Выхватив блокнот и записывая, санитар пробормотал:
-это отличая мысль - написать на борту машины "Вызываем огонь на себя!"
Поделившись этим, санитар прекратил общение с Петровичем и подключил своё звукозаписывающее устройство к динамикам "скорой". Оттуда ударило:
Гремя огнем, сверкая блеском стали
Пойдут машины в яростный поход!
Петровичу показалось, что он окончательно "приехал".
Позже он пораскинул, как можно попытаться изменить ситуацию. Придя к своему начальнику, водитель начал разговор:
-слушай, у нас тут такая модификация "скорой помощи" произошла...
Начальник захихикал.
-Ну, вы знаете - продолжил водитель, - машины "скорой помощи", они должны быть стандартными. Не могут все "скорые" выглядеть по-разному. Ведь должны быть инструкции, предписывающие нам содержать все машины в единообразии.
-Слушай, Петрович - откликнулся начальник, - я тебя понял - я разберусь с этим.
Прошёл примерно месяц, ничего не происходило. Но однажды начальник сам нашёл водителя.
-Слушай, Петрович. У меня для тебя очень хорошая новость. Помнишь, ты говорил мне, что все машины "скорой помощи" должны иметь стандартный вид?
-Да... - ответил водитель, предвкушая скорый конец безумия.
-Так вот, слушай. Вчера городской совет одобрил изменение вида всех, в районе, машин "скорой" на твой стандарт. И более того! Мы позвонили губернатору и послали ему чертежи и эскизы машины - вполне возможно, что вся область перейдёт на твой стандарт. Так что, жму руку тебе, Петрович, за твоё рациональное предложение!
Водитель предпринял последнюю попытку:
-послушай... но как же глушитель? Мы же, когда ночью едем на вызов, подымаем кучу людей.
-Ты не поверишь - отозвался начальник, - но людям это нравится. Они чувствуют, что о них заботятся. Мы сотни писем благодарности получили. Люди пишут, что раньше они не знали, где вас черти носят. А теперь, стоит машине выйти из райцентра на вызов - её слышно за десять километров. Даже если должно пройти ещё много времени пока вы доедете, люди уже сразу чувствуют облегчение - помощь идёт. Теперь: ты думаешь людям не нравится, что их будят ночью? Нет! Многие прежде не знали, что вы ездите ночью - а теперь всем очевидно, что о них заботятся круглосуточно. У людей прибавилось чувства защищённости. И более того... - тут начальник перешёл на доверительный тон - люди же так устали, что всё разваливается и гниёт. По-правде говоря, в нашем районе уже давно всё развалено. Скорая помощь это одна их немногих вещей, что ещё как-то функционируют. И когда вы, среди ночи, с рёвом летите по дороге - это напоминает людям о том, что мы всё ещё цивилизованы, что мы ещё не стали какими-то пигмеями. Но это, Петрович - между нами!
Тут начальник похлопал водителя по плечу, назвал молодцом и пошёл дальше.
Водители и санитары собрались обсудить ситуацию. В это время ученики старших классов и какие-то ещё, найденные Николаем, добровольцы уже красили машины скорой помощи в маскировочные цвета. Николай бросился навстречу Петровичу:
-слушай, мне такое в жизни не снилось! Ты не представляешь, как я рад! У тебя была такая блестящая идея. Я не знал, как убедить руководство сделать то, что сейчас сделано. А ты одной простой фразой, мол нужно всё под стандарт, смог серьёзно переломить ситуацию. Мои заветные мечты сбываются!
Водители и санитары постановили, что на первый вызов каждой смены они будут выезжать всем батальоном - как они теперь себя называют. После будут разъезжаться поодиночке. Но на первом, общем выезде они будут отрабатывать поведение в строю.
. . .
В результате всех этих впечатлений Петрович остался абсолютно недоволен происходящим, носившим, по его мнению, характер бреда.
А когда услышал он рассказ бухгалтера Василия о ноге, что сломала ему Америка, в голове шофёра пронеслась мысль:
-"вас, голубчики, не в травмопункт бы возить, а в психиатрическую больницу, на принудительное лечение".
Вслух водитель ничего не сказал. Однако задумался. Исходя из того, что увидел он и услышал выходило, что не Василия стоит везти в психиатрическую, и не санитара Николая - тут всю деревню впору класть на психобследование, а то и назначать принудительное. И Петрович задумался ещё глубже. В голове его пронеслось:
-"это ведь не деревня. Это ведь от Волги и до Енисея. Это вся страна стала огромной палатой, наполненной психически больными. И более того. Управляют этой палатой тоже сумасшедшие.
Например, президент этой страны... палаты. Он, когда о чём-то говорит, приводит очень много деталей. Но, как я давно уже понял, много деталей он приводит для того, чтобы замаскировать что-то другое. Уверенно называя число кубометров добытого угля, или количество барелей откачанной нефти, президент ловко отводит чужие глаза от отсутствия логики в его речи. Его точность в деталях прикрывает подмену понятий и простое враньё. И паранойю.
Президент России, или палаты - просто сертифицируемый сумасшедший. Но на президенте это не кончается. Ту же картину можно наблюдать в депутатах, в ведущих телепрограмм. Если их проанализировать с точки зрения классической психиатрии, все они подпадают под диагноз "шизофрения". И президент, и чиновники, и всё население страны ведёт себя, как один психически больной.
То, в едином порыве, население подымается по эмоциональной лестнице и эскалирует, выкрикивая такие вещи, как "Крымнаш!" и "Убивай укропов!" - вещи, которые у человека с интеллектом от среднего и выше, а так же нормальной психикой, вызывают ужас. То это население скатывается в депрессию и кричит, что их обманули, что они жертвы, что они ничего не делали, никого не убивали, и показывают на одного сумасшедшего члена палаты, который, дескать, всё это учредил.
В последнем случае, стоящий вне этой ситуации может предположить, будто сумасшедшие пошли на поправку. Но на самом деле это циклическая болезнь: за периодом депрессии последует следующая вспышка агрессии. Эта страна - палата с тяжелобольными, и скорого излечения здесь не будет.
Это всё напоминает ситуацию, как если бы психиатрическую лечебницу захватили больные. И выбрали бы, из своей среды, президента - ну, или главного врача лечебницы. И новый главврач, со своей новой врачебной командой, стал бы поощрять не ослабление симптомов психического расстойства, а усиление их. Например, если сегодня больной гонит больше бреда - он получает удвоенный обед. А если сумасшедший нападает на здорового человека - такой больной становится героем психбольницы, и ему позволяется всё".
Единственным лучом среди этого мрака была для Петровича мысль о том, что ситуация, повидимому, находится на пике. А значит, члены "палаты лордов No 6" вот-вот должны были развернуться в сторону депрессии. То есть - криков "мы дураки, мы жертвы, нас подставили". Сменить, так сказать, бравурную мелодию на паническую.
Тут Петрович опомнился. Он ведь знал, что такого рода мысли ни к чему хорошему не приводят. Ни на работе, ни в личной жизни они не помогают. И увидев, что санитар и больной уже готовы ехать, бросил им:
-ну что, поскребли?
Тут надо сделать небольшое пояснение. Своим "поскребли", шофёр хотел сказать, что машина его была сильно изношена - местами, через обшивку, можно было видеть асфальт. И за рулём у Петровича частенько возникало чувство, будто скребёт он жопой по асфальту.
Примечания:
1 Дорогой мой читатель! Вы когда нибудь пробовали справить нужду в тридцатиградусный мороз? Нет? Очень зря! Это отличный шанс прочувствовать российскую культуру. До сих пор в деревнях больше девяноста процентов туалетов находятся на улице. А в прошлом России бОльшая часть населения жила в деревнях. Так что это, пожалуй - самый прямой и интересный путь приобщения к русской жизни.
Я не советую выходить на улицу в мороз и пробовать справить нужду там - поскольку это будет противозаконно и может привести к Вашему задержанию сотрудниками милиции. Одна из возможностей попробовать узнать, что чувствует человек, справляя нужду в мороз - это выставить на балкон стул, положить на него стульчак, отвинченый от вашего унитаза или купленный дополнительно, после чего подождать примерно один час, чтобы температура стульчака уравнялась с уличной температурой (я рекомендую проводить данный экспиремент при внешней температуре около минус тридцати), затем взять часы, выйти на балкон, спустить штаны и сесть на стул.
Я советую Вам, прямо перед тем, как сесть на стул, закричать "Крым наш!" - после чего сесть и сидеть пять минут. По истечении пяти минут Вы можете вернуться в тёплую комнату. Ваша задница будет немного болеть. Однако, эта боль будет ничто, в сравнении с тем, как у жителей России будет болеть задница от "Крым наш!" - болеть до тех пор, пока Крым будет наш, и даже немного после этого.[ к тексту]
2 Появится вдруг, от куда ни возьмись, прекрасный принц: красив, высок, шикарно одет, глаза его ласкают тебя, да и богат к тому же. Появится, улыбнётся, обласкает бабёнку. А потом вдруг -бац!- и исчезнет. И стоит бедная женщина, как ошарашенная, и думает:
-"что ж я не правильно сделала?"
Одна думает:
-"может быть, зря не дала".
А другая, напротив:
-"может быть, зря дала".
-Так что же делать -обратятся бабёнки к автору рассказа,- давать или не давать?
Послушайте, дорогие женщины! Это рассказ про рыцарей... тьфу, чёрт - про героев и важные государственные дела. Авторы не могут отвлекаться и советовать по всем темам, интересным читателям и читательницам. Перед авторами стоит большая задача: рассказать о событиях исторической значимости. Однако, авторы могут вскользь заметить: если принц-то был настоящий, то, возможно, следует ставить более серьёзные вопросы, нежели "дать или не дать?" Возможно для того, чтобы увлечь подобного принца, нужно думать немного иными категориями.[ к тексту]