Сегодня двадцать второе июля. Всю ночь не мог спать нормально. Встал в семь утра с дикой головной болью. А всё эти новомодные лекарства. Сначала тебе кажется, что они помогают, но потом ты понимаешь, что всё это обман. Ты привыкаешь к ним, потребляешь их постоянно, не можешь без них жить. Умираешь без них.
А ещё эта собака. Могу поспорить, что соседи специально завели её, чтобы играть на моих нервах.
Больше не могу. Позавтракал концентратами на скорую руку и отправился на работу. Черт! Опять забыл галстук. Ну не возвращаться же за ним. Это плохая примета. У самого финиша дорогу перебежала черная кошка. Я внимательно присмотрелся к ней. Ни одного пятнышка, сплошь черная, как космическая черная дыра. И два созвездия - глаза на заостренной мордочке.
Пришлось обходить злополучное место, вкупе с кошкой, по соседней улице. Опоздал на работу на десять минут. А начальство уже прошлось по кабинетам. Буквально на минуту опоздал.
Бухгалтерша смотрит злобно крысиными глазками, словно я ей денег должен. Хотя может на самом деле должен, просто забыл. Нужно будет осведомиться при удобном случае.
Как голова болит...
Тьфу, вот идиот. Сам ты не работаешь! Про себя можно наговорить много гадостей. Начальство не услышит, а самому приятно. Где ваш галстук?! Дома он, дома. Ненавижу галстуки, они меня душат. Словно тебя постоянно держат за горло. Рабские ошейники перевоплотились в предмет мужского туалета, а предназначение то же. Вот только и начальник тоже носит галстук.
Это не значит, что он странный. Просто им тоже кто-то управляет. В нашей корпорации всеми кто-то управляет. Интересно было бы взглянуть на этого человека. Хотя может это и не человек. Не может один живой человек из плоти и крови ворочать такими гигантскими рычагами, как наша корпорация. Когда он в таком случае ест, спит, справляет нужду, любит, ненавидит. Он машина, я убежден. Не человек.
Что?! Уволен. Позвольте, за что? Вопрос в зеркальные двери перед носом. Как всё быстро. Только что ты думал, что вся жизнь впереди, и тут раз. Машина наверху приказала, и мелкую соринку удалили из безупречно работающего автомата. Мешает работе, значит не нужна, и даже вредна. А раз вредна - аривидерчи.
Устроить что ли дебош? Так нет, потом не расплачусь. Одна зеркальная дверь небось стоит больше всех моих денег, особенно учитывая, что у меня их почти нет.
Вот светлое пятнышко в этом круговороте вселенской мути. Любимая закусочная. Джон, как обычно кофе, булочку, приятную компанию.
Что значит не получится? Джон, ты что это? Джон, старик, да ты никак плачешь?
И тебя значит машина выбросила из жизни. Да этот новый производственный корпус не стоит и одного стакана. У тебя отличные стаканы, Джон! Жаль, старик, что ты закрываешься. Заходи в гости, если захочешь, всегда буду рад пропустить с тобой по стаканчику. Меня вот тоже уволили.
Ладно, не утешай, тебе сейчас горче, чем мне. Прощай. Хотя нет, до-свидания Джон, до-свидания.
Дождь начинается. Зонта естественно нет.
А если посмотреть на улицу сверху? Серая масса кругов. Зонты, зонты, зонты... А ведь дождь - это так приятно. Теплые капли разбиваются о лицо, приятно щекочут кожу, стекают по щекам, по волосам. Смотрите на меня, смотрите. А мне приятно. Удивляйтесь.
Пешком до дома, насквозь промок, но приятно, черт побери!
Хорошее животное черепаха. Не вспомнишь, пока не наступишь. Ползи сюда, булыжник, еда готова.
Телевизор. Реклама, реклама, реклама, реклама, шоу, релама и снова реклама. Они издеваются. К черту на рога телевизор.
А когда вы в последний раз читали книги?
Нет, это не книга - это бульварное чтиво, за которым хорошо коротать время в метро, или втихомолку листать на работе.
Я имею ввиду настоящее книги. Бредбери, Лондон, Гибсон, Лем, Кларк, Филип Дик. Знаю что мешанина, а попробуйте почитать. Не пробовали ведь.
Хм. В кои-то веки почта. А, ну конечно, счета - это святое. Пусть валится небо на землю и демоны рвут мир в клочья, но счета за свет, газ и телефон будут приходить с пугающей регулярностью. Это тоже машина. Я умру, а счета будут громоздиться в моём почтовом ящике, будут заваливать коридор, забьют комнаты, попрут из окон, вынесут дверь.
Это будет забавно.
А ещё забавнее будет убить соседскую собаку.
Вообще, я люблю животных, и собак тоже люблю. Но это не собака, это исчадие ада какое-то. Тупое, обрюзгшее животное, медленно бегающее на своих кривых ногах и облаивающее всё живое, в радиусе видимости.
Ну вот, опять голова заболела.
Будильник на шесть утра. Спать.
Почему она лает по ночам?
Зачем я поставил будильник? Меня же уволили.
Сегодня двадцать третье июля. Провалялся до двенадцати в постели, так и не сомкнув глаз. В голове вертятся схемы и договора. Надо их оттуда выкорчевать с корнями, потому что они мне больше не нужны.
Интересно, а что будет, если пойти прямо по улице, которая видна из окна? Куда она ведет?
Я ведь никогда не задумывался, потому что некогда было.
А почему бы и нет?
Черепаху в карман и вперед, я сюда вернусь не скоро, так что плевать. Потому что плевать. И вообще, царь я или не царь?
Кошка, которая гуляет сама по себе на самом деле на удивление счастливое животное. Завидую, ну да ничего, скоро я буду не менее свободен, а может и более.
Всматриваюсь в хмурые, озабоченные лица прохожих и ликую в душе. Несчастные, они не знают, как хорошо просто неторопливо прогуливаться по улице, с черепахой в кармане и свободной головой на плечах.
А в неторопливой прогулке есть свои минусы. Основная масса людей движется в совершенно другом ритме, потому все вокруг толкают тебя, крутят вертят, словно спичку тащит весенний ручеек. Куда-то меня этот ручеек затащит?
Вот и метро. Едва вырвался из плотной массы, исчезающей в пасти метрополитена, злобно хлопающего дверями, словно губами, и скрежеща турникетами, как грешник в аду зубами.
Выпустил на газон черепаху, присел на скамеечку рядом, и тут же подошли двое. Конечно это моя черепаха. Нет, я не собираюсь её бросать здесь. Я её выгуливаю. Что значит, нельзя в этом месте выгуливать? Где это написано? Ах вот значит как. А что, были прецеденты? Ясно, ясно. А я то ещё думал, что живу в свободной стране.
Ладно, ладно, я уже ухожу.
Улица переливается в улицу, тянется прямой нитью вдоль бесконечных магазинчиков, сквериков с чахлой травой и баскетбольных площадок, обнесенных ржавой сеткой.
Смотрите на меня. Я не знаю, что будет за этим поворотом, не знаю, что произойдет за следующим, что будет ещё дальше. Но этим то и хороша вольная жизнь.
Смотрите мне в спину, и завидуйте. Моя маленькая фигура медленно растворяется на фоне многоэтажных небоскребов и потоков автомобилей, среди чада фастфудов и мертвого гула серой толпы. Я ухожу навстречу неизведанному, а вы остаетесь здесь.
И мне вас жалко.
А теперь до-свидания. Хотя нет. Прощайте...