Ильин Владимир Петрович : другие произведения.

Близнецы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Якутию прилетают 2 брата на поиски того, что было давно спрятано их отцом. В качестве гида они нанимают местного таксиста. Но следом прибывает ещё один претендент. В результате автоаварии таксист остаётся единственным человеком, который доводит дело до конца.

   Близнецы.
   Я сидел в своей "Ниве" на стоянке аэропорта. Настроение было ни к чёрту. Работы нет уже второй год. С последней "ушли" по сокращению, а через полгода и сама организация "уволилась". Пытался найти другую, но, наверное, плохо искал. Перебивался в основном тем, что таксовал. Заработок небольшой и ненадёжный, но на хлеб и бензин хватало. Поездки в основном по посёлку и в город. Очень редко кто торопился в Тынду или Алдан. А тут ещё погода добавила смуты. Третий день ветер сменялся нудным дождиком. Тучи разве что деревья не задевали. Но сегодня немного растянуло, появился намёк на солнце.
   Только что села "тушка" из Москвы, таксистов набежало полная стоянка. Обычно я выходил навстречу пассажирам, ища клиентов. Но сегодня напала такая хандра! Приехал, словно для галочки. Уже почти все машины разбежались, и пассажиров не было, а я всё сидел. Сидел и смотрел на красавца-джипа, что стоял напротив. "Нисан", японец, 4WD. И номер - три семёрки. Наверное, крутой парень. Такой не таксует, обычно. Но его здесь, на московском рейсе, я иногда встречаю.
   В боковое стекло кто-то постучал. Не поднимая головы, скосил глаза. Две крепких мужских фигуры без голов, но у каждого по чемодану. Я приоткрыл дверцу, появились головы. Лет по 40, чуть старше меня. Взгляд у обоих проницательный, оценивающий. Не праздные туристы. Стоят так, словно от лени расслабились. Но даже через плащи, что были на обоих, чувствовалась готовность собраться в любое мгновенье для прыжка или удара.
  -- Шеф, таксуешь? - спросил один из них.
   Я посмотрел на него, затем перевёл взгляд на другого. Похожи, очень. Наверное, братья.
  -- Близнецы? - спросил вслух.
  -- Угадал, - согласился всё тот же, и повторил вопрос, - таксуешь?
  -- Есть такое, - согласился я, хотя настроения везти их куда-то не появилось.
  -- Окрестности знаешь? - самым серьезным тоном спросил он.
  -- Куда вам? Город, Тында...
  -- Нет, - перебил он, - здесь, вокруг Чульмана.
  -- Ребята, вы конкретно скажите, куда вам надо. А я уже сам решу, знаю я или нет.
  -- Нам по округе хочется покататься, - ушёл он от прямого ответа.
  -- За "покататься" платить надо, - напомнил я.
  -- Да мы не возражаем, - согласился он.
  -- Почасовая или по километражу? - посмотрел я искоса.
  -- Если почасовая, сколько возьмёшь?
  -- Сотня, - бросил я, чтоб отстали.
  -- Открывай багажник, - не моргнув глазом, согласился он.
   Надо было сказать 200, интересно, возразил бы? Я вышел, открыл заднюю дверцу, подвинул пустую канистру и поставил рядом с ней два увесистых чемодана.
  -- Плюс ваша заправка, - добавил я с запозданием и закрыл багажник.
   Тот из них, который не промолвил ещё ни слова, отогнул переднее сиденье и сел назад. Второй, само собой, разместился рядом со мной.
  -- Так, мужики, - повернулся я к ним, - а теперь конкретно: куда едем?
  -- Не сердись, парень. Дело в том, что я здесь был 30 лет назад, в 5-тилетнем возрасте. Брат, - он ткнул большим пальцем назад, - здесь вообще не бывал. Ты повози нас по тайге, я попытаюсь вспомнить, ага?
  -- А я-то думаю, что это они темнят! - рассмеялся я и завёл двигатель, - что это вас потянуло в такую даль из Москвы-то?
   Я вывел машину со стоянки, свернул направо и покатил к заправке. Но на свой вопрос ответа я не получил. Не слишком разговорчивые ребята. Впрочем, они сделали вид, что его не слышали. Пялились в окно и радовались жизни как дети. Это я уже привык, а для приезжего человека тайга и горная местность - это красиво. Хотя и слышал где-то выражение: "зелёное однообразие якутской тайги", мне такое "однообразие" никак не надоедает.
   Подъехав на АЗС, я отправил переднего брата рассчитаться за 50 литров бензина. Долил в бак 30, набрал в канистру, забросил её в багажник и мы поехали дальше.
  -- А теперь дайте мне направление, - потребовал я, - не могу же я ехать в никуда. В какую сторону?
  -- В сторону Алдана, - коротко бросил "штурман".
   Выбравшись на АЯМовскую трассу, повернул направо и снова потребовал:
  -- В Алдан или ближе?
  -- Где-то здесь был посёлок, не могу вспомнить название. То ли Талда, то ли Валда? - вопросительно посмотрел он на меня.
  -- Налды?
  -- Как? - он аж вперёд подался.
  -- Налды, - повторил я, - вам туда надо?
  -- Да, поедем по той дороге, а там посмотрим. Ты нам по пути рассказывай, где мы едем и что нам будет попадаться, ага?
  -- Так может вам экскурсию организовать? Это будет дороже стоить.
  -- Да не переживай ты за деньги, - махнул он рукой, - в накладе не останешься. Сегодня часов 6 побегаем. Считай, у тебя в кармане уже 600 рублей лежит.
   Мы проехали по мосту над железкой, что ушла в сторону Алдана. Затем ещё километров 5 и впереди показалось несколько домиков.
  -- Что это? - спросил передний близнец.
  -- Пионерка. Посёлок здесь был раньше. Давно уже. Кладбище осталось, вон справа в кустарнике. Да огороды.
  -- А что за домики?
  -- Крыша от дождя для огородников.
   Машина свернула влево и пошла на подъём. Я переключил на 3-тью передачу. Сверху было видно, что ничего не видно. Погода лишь пообещала, и тучи вновь легли на деревья.
  -- Давно у вас эта слякоть? - словно прочитал мои мысли тот, кто не был здесь последние 30 лет.
  -- Дней несколько. По идее скоро должно проясниться. Но может и на всё лето зарядить.
  -- Что, такое бывало?
  -- На моей памяти дважды.
  -- А ты родился здесь или приехал?
  -- Приехал, 10 лет назад.
   Мы поднялись наверх, я переключил на 4-тую передачу и ещё метров через 100 махнул рукой направо:
  -- Не будь дождя, вы бы увидели там угольный разрез. Добывают открытым способом.
  -- Давно?
  -- Да как сказать, - я задумался, - ну лет 10 это точно. А там не знаю. Вообще-то мы едем по углю. По самому месторождению. Скальник снять, а там уголь. А вот и поворот на Налды. Вам туда?
  -- Это уж ты решай. Я помню, мы тогда жили с отцом в очень маленьком посёлке. Его и посёлком-то не назовёшь. Было всего лишь несколько домиков. Такие, знаешь, типа бараков. Ручей был рядом.
  -- Знаю, - вспомнил я, - наверное вам надо на Чульмаканскую базу.
  -- Это что такое?
  -- Там геологи раньше жили. Потом её забросили. Сейчас - не знаю, что там.
  -- Поехали, - задумался он, - посмотрим.
   На 6-том километре мы свернули влево и ещё через пару километров спустились к базе. Вернее, к тому, что от неё осталось. Пусто, перелопаченное пустое место. Словно ничего здесь и не было. Горы песка, словно пустыня. Даже фундамента от кочегарки не видно. Куда же база-то исчезла? Я остановил машину перед мостиком через ручей и взирал на эту картину, ничего не понимая.
  -- Это ты нас куда завёз, Сусанин? - не поворачиваясь ко мне, спросил передний близнец.
  -- Тут база была, - только и ответил я.
  -- Тут? Куда же она делась?
  -- Масленица приходил.
  -- Какой масленица? - не понял он.
  -- Ну, масленица пришёл и - вшить! Базу.
   Он повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Шучу?
  -- Не знаю я где база. Здесь была. Вон, смотри, - я указал правой рукой мимо его носа, - домик остался. Видишь? Я здесь в бане когда-то парился.
  -- Это она?
  -- Нет, баню, похоже, снесли. А в этом домике жили. Кому она помешала? Такое место прекрасное было! Здесь бы пионерский лагерь устроить или дом отдыха.
  -- Зачем же было сносить?
  -- Это ты меня спрашиваешь? Ваши деньги капают. Мы приехали или дальше?
  -- Постой здесь, - это мне. Затем он повернулся к брату, - Виталька, вылезай.
   Они оба вылезли под дождь и с полчаса ходили по песчаным дюнам. Затем вновь подошли ко мне:
  -- А здесь поблизости не было строений?
  -- База не подходит?
  -- Базу помню, но это не она. Сюда мы заезжали с отцом. Но жили не здесь. Где-то рядом. Что ты хочешь, под стол пешком тогда ходил.
   Я задумался, пытаясь вспомнить. Сам-то был здесь лишь раз, 5 лет назад. Тогда старатели владели базой. Наверное, они ушли и её прихватили с собой.
  -- Сам не был, но вот там, за этим домиком направо пилорама была. Вроде бы.
  -- Далеко?
  -- Метров 100-200. Слышно было отсюда, как работает.
  -- Поехали, - они забрались в машину.
  
   Но пилорамы тоже не было. Только обгоревшие головешки.
  -- У вас тут что, Мамай забегает? - усмехнулся говорящий из братьев. - А там дорога куда пошла, - он указал рукой на проём в кустарнике.
  -- Без понятия, я там не был.
  -- Поехали?
  -- Ждите, я проверю, можно ли там проехать.
   Дорога упиралась в ручей. "Нива" здесь точно не пройдёт. Но остались старые следы от грузовых машин. Не следы от протекторов, а что-то вроде канав посреди травы. Видимо, здесь когда-то ездили. Не иначе как на бульдозере или, хотя бы, на "Урале". Моя старушка сядет. Я развернулся и упёрся нос к носу в близнецов.
   Чёрт! Они что, по воздуху подлетели? Я не мог не услышать щелчка двери. Или они не закрыли дверь? Намокнет всё в машине. Я заглянул в их глаза. Там была жёсткость (не жестокость), твёрдость и стремление к цели. Угрозы не было, но читалась такая решимость добиться того, ради чего они сюда приехали! Это длилось лишь мгновенье, затем словно по команде взгляд обоих братьев сменился обычным любопытством. Можно было бы сказать, что мне показалось. Но я уже давно убедился, что мне ничего не кажется.
  -- Не пройдёт? - спросил говорящий.
  -- А стоит ли? - мне мою старушку всё-таки жаль.
  -- Куда идёт эта дорога? - настаивал он.
  -- Вам нужна именно эта дорога? В тайге этих дорог - сотни. Поехали по этому ручью вниз. Там много разветвлений.
   Похоже, я их убедил. Мы вернулись к машине, дверь оказалась не только закрытой, но ещё и на защёлке. Даже я не умею тихо закрыть двери в своей машине. По-моему, советские машины - самые громко закрывающиеся машины в мире. До сих пор не пойму, для чего на дверях замок имеет 2 положения. Дверь должна быть либо закрытой, либо открытой. Зачем же промежуточное? Ладно, пока защелка ещё новая. А вот старую, разбитую отрегулировать - проблема.
   Мы прокатились вниз по ручью. Там действительно основная дорога разбегалась на множество направлений. В одном месте мы упёрлись в наледь. Братья уставились на неё сквозь лобовое стекло, словно на чудо.
  -- Наледь, - коротко прокомментировал я.
  -- И когда она растает?
  -- А может вообще не растаять, долежит до сентября, а там свежий снег. И дальше намерзает.
  -- Не понял, - удивился передний близнец, - если зимой морозы, то с чего намерзает?
  -- Из-под земли прёт вода, выходит на поверхность и замерзает, - объяснил я очевидное.
  -- Но если на поверхности мороз за 40?
  -- Вот от этого мороза она и замерзает.
  -- Погоди, вода вышла на поверхность и там замёрзла, так?
  -- Так, - согласился я.
  -- Получилась тонкая корка льда, так?
  -- Так, - согласился я.
  -- Как же поднимается следующая порция воды? - недоумевал он.
  -- А давление? - усмехнулся я, - это же очевидно. Давление постоянно выдавливает воду из-под земли. Она давит снизу на эту самую корку и заставляет её трескаться. Кроме того, эта корка трескается и от самого мороза. Такие микротрещины, в которые тут же устремляется вода и рвёт лёд.
   Мы объехали наледь слева. В этом месте был голый скальник и кто-то до нас уже поубирал с проезда крупные камни. Я возил их по тайге до самых сумерек. В июне у нас ночей практически не бывает. Стоят белые, как в Питере.
  
   То, что у них не была решена проблема ночлега, меня немало удивило. Т.е. сама цель их настолько увлекла, что они просто-напросто забыли о том, что ночью надо где-то спать. Я живу один в своём доме. Не считая кухни, коридора и бани, в нём 2 комнаты. За сотню с носа за ночь я оставил их у себя. Года 3 назад планировал провести центральное отопление. Проделал дыру в стене между комнатами, подготовил трубы, батареи. Да остался без стабильного заработка, а, следовательно, и без центрального тепла. Но дыра осталась.
   Ребят я не счёл нужным предупредить о ней. Что происходит во второй комнате, когда в первой разговаривают два человека, объяснять, думаю, не надо. Я и сам уже забыл про эту дыру. Вспомнил лишь ночью, когда проснулся от шёпота. Оказывается, второй брат всё же говорящий. Но, похоже, он здоровски простыл. И разговор стоил ему немалых усилий и получался какой-то свистящий.
  
   Следующие 5 дней всё так же лил обложной и нудный дождь. Втроём мы проехали, наверное, по всем дорогам и тропкам, что отходят от Налдинской дороги. Даже я не ожидал, что их столько! Некоторые идут в никуда. Т.е. вообще в никуда. Идёт дорога, наезженная. А потом прямо на дороге появляется кустарник. Братьев поначалу это забавляло.
  -- Это как? - они удивились, а потом рассмеялись, - вы тут что, по воздуху летаете?
  -- Ага, - согласился я, - заезжаем подальше в лес, покрутились по сторонам. Нет никого? И полетели.
  -- Серьёзно, Коль, где дорога?
  -- А зачем?
  -- Как зачем?
  -- Да люди приезжают сюда за ягодой. Вот сюда, - я ткнул пальцами в пол, - на это место. Собирают ягоду здесь, а дальше им не надо. И та дорога, что шла дальше, постепенно зарастает.
  -- Всего-то? - его явно удивила простота разгадки.
  -- А ты думал.
   За эти дни они узнали окрестности Налд лучше, чем это знал я до их приезда. Но ничего похожего на то, что они искали, мы не нашли. Поэтому на 6-той день мы навестили посёлок Угольный, съездили на Хатыми, на Марийку, где добывают мрамор. Там в земле большая яма. Не карьер или разрез. А именно яма. Правда, одна сторона пологая и там, внизу, работает бульдозер, ворочая породу. А дорога на эту Марийку интересная. Едешь по трассе, сворачиваешь налево в тайгу. Дорога грунтовая, но километров 70/час бежать можно. Километров 20. А потом правый поворот и километров 20-25 едешь не быстрее пешехода. По этой дороге, вероятно, никто не ездит. Вся в колдобинах, ямы, камни, промоины, буреломы. А потом смех! Начинается ровная грунтовка, идёшь с нормальной скоростью. И мало того, километровые столбики стоят. В тайге!
  -- Это как? - удивился Влад, так звали говорящего близнеца, оказывается.
  -- А вот так, - усмехнулся я, - чёрт их знает. Третий раз здесь проезжаю, но так и не пойму.
   На 7-ой день утром, перед очередным выездом, за завтраком Влад вспомнил, что когда им было по 4 года, родители разошлись и отец, забрав с его собой, уехал к чёрту подальше. В самый настоящий медвежий угол, по его меркам. И завербовался валить лес, чтобы отвлечься от семейной катастрофы.
  -- Так что ж ты раньше молчал! - подпрыгнул я от злости. - Секретничал бы поменьше, давно бы там были.
  -- Ты знаешь, где это? - с надеждой выдал свистящим голосом Виталий.
  -- Теперь да! Поехали.
   Всю дорогу они молчали, но всё же, когда я свернул на Налды, Влад аж голову завернул в мою сторону.
  -- Да, - дважды кивнул я головой, - сюда. На Налды! У тебя в голове правильный ориентир. Но только, Влад, мой тебе совет. Секретность вещь хорошая, конечно. Но иногда людям надо доверять. Мы были рядом, в 2-ух километрах.
   На 10-ом километровом столбике я свернул влево на уж очень старую и заросшую дорогу. Близнецы не удивились. Они привыкли, что самая старая дорога может вывести на самую проезжую. Мы проехали с километр вдоль ручья, и на одном левом повороте я резко осадил свою старушку.
  -- Что? - спросил Влад.
  -- Всё, - развёл я руками, - приехали, господа. Станция "Конечная", пассажиров просим покинуть вагоны. Только не говори мне: куда ты завёз нас, ну и так дальше.
   Он недоверчиво посмотрел на меня, посмотрел вокруг, вышел из машины. Походил минуты две, вернулся, открыл дверь и растянул губы до ушей:
  -- Виталька! Иди сюда!
   Глаза его сияли. Я не смог усидеть и вышел следом. Мы уже втроём бродили по развалинам некогда стоявшего здесь самого крохотного посёлка.
  -- Смотри, вот здесь стоял наш домик. Вот тут спал отец, над ним на полке спал я. На ней ещё отец бортик приделал, чтобы я не упал. Вот тут печка была, видишь, древесный уголь. В этой теплице летом помидоры росли. В этом домике, - указывал Влад на кучи опилок, - жили дядя Миша, дядя Стас и дядя Женя.
  -- А вы с отцом вдвоём, что ли жили? - просвистел Виталий.
  -- Нет, - возразил его близнец, - что ты. Это было бы роскошью. С нами ещё жил дядя Коля, бригадир. Тот, что вызвал отца сюда.
  -- Ты уверен, это то самое место?
  -- Виталька, ты усомнился в моей памяти? Хочешь проверить - прыгай за ручей, - он указал рукой, - вон под тем камнем должен быть уже сгнивший пень. Мы с отцом его туда сами положили. Лежит ещё. Да в этот ручей отец меня по утрам окунал! И приговаривал: "В здоровом теле - здоровый дух".
   Виталий, как я понял, был старшим среди них. Хотя я не понимаю этого - если близнецы, значит равные. А тот факт, что кто-то из них первым пролез, ещё не говорит о том, что он старше. Но так принято среди людей. Так вот он, Виталька, отвёл меня в сторону, вытащил из кармана очень тонкую стопку денег. и просвистел мне:
  -- Побудь за поворотом пару часов. Мы закончим, сами вернёмся.
   Это была его первая команда, обращённая ко мне. Что должно означать - следует выполнить беспрекословно. Я вложил деньги, не пересчитывая, в карман рубашки, развернулся и отъехал на сотню метров.
   Они достигли своей цели, как я считал. Теперь мне стоило пораскинуть мозгами.
   Ребята отстёгивали мне по сотне в час. За день я отрабатывал на них по 14 часов. Это за неделю - почти 100 часов. 10 тысяч рублей. Плюс 200 за ночь, ещё 1400. Итого - 11400. Плюс, я вытащил из кармана тонкую стопку, что мне вручил Виталий, что?! Я обалдел. 5 листов по 1000 рублей! 5 штук! За что?! Всего 16400. Плюс бензин и их полный рацион. Каждое утро мы заезжали в магазин и они набирали консервы, колбасы, сыра. Стабильно 2 банки сгущёнки. Еду я отмёл. 16 штук они выложили только мне за неделю. Что же они ищут?
   Я вышел из машины, открыл багажник, вытащил одну из 3-ёх бутылок минералки. Сколько смог - отпил, остальное вылил наземь. И ещё минут 5 стучал горлышком бутылки по ладони, вытряхивая последние капли. Затем вложил эти 5 листов банковских чеков внутрь, закупорил и зарыл бутылку неподалёку.
   Пока их не было, я развёл костёр и накипятил чаю. И потом долго ещё держал котелок тёплым на тот момент, когда они вернутся голодными. Мне ведь нетрудно, всё равно сижу. Интересно бы узнать, что же там такое спрятано, что они притащились за ним из Москвы в такую даль. Да ещё щедро спонсируют водителя. Папаша в своё время здесь что-нибудь потерял? Или нашёл да не смог тогда вывезти? И это "что-то" стоит как минимум 16 тысяч да ещё еда, бензин и билеты на самолёт сюда и обратно. Вернее, этот минимум раз в десять больше. Иначе не стоило кашу заваривать. Я не стал подглядывать за ними. Это вообще не в моих правилах. Если там есть что-нибудь полезное для меня, оно со временем само всплывёт.
   4 часа они там землю носом рыли. Вернее, двумя лопатами, топором и ломиком, что мы каждый день таскали с собой. Наконец они появились в поле моего зрения. Не сказать, чтобы очень радостные. Скорее наоборот. Голодные присели к костру на старое поваленное дерево вместо скамьи и принялись в полной тишине метать колбасу и прочую снедь. И всё это - не поднимая глаз и не выражая своего настроения. Когда принялись за чай, я нарушил молчание.
  -- Неделя коту под хвост?
  -- Неделя? - удивился Влад.
  -- Да, - подтвердил я, - семь дней по тайге рыщем. Да, похоже, зря? - забросил удочку.
   Влад посмотрел на календарь на своих часах.
  -- Точно, неделя. Надо же.
  -- Куда теперь? Сегодня рейс на Москву, летите? - вот уж "секретари", лишних сведений не вытащишь.
  -- Нет. Будем искать дальше, - настаивал он на своём.
  -- Кого? Деда Мороза?
  -- Сопку.
  -- Сопку? - зачем им сопка.
  -- Да, сопку, - подтвердил он, - и повыше.
  -- Ребята, да здесь сотни сопок. Если мы на каждую будем заглядывать, то я стану миллионером, а вы - банкротами.
  -- Не переживай. Все сопки нам не нужны. Максимум - десять.
  -- Ну поехали на первую.
   Мы убрали еду, весь мусор они, как обычно смели в пакет. Банку из-под сгущёнки - в отдельный пакет. Зачем они их собирают? Загасили костёр и двинулись на поиски дальше. Я вырулил на Налдинскую дорогу и повернул направо в сторону АЯМовской трассы. Мы проехали поворот на Чульмаканскую базу и подались вверх на Столовую сопку. Ещё её называют Стланиковой из-за того, что на ней растёт в основном стланик. Она прилично возвышается над окрестностью. Правда, дорога пролегает не по самой вершине, сбоку. Но с неё открывается великолепный вид в южном направлении, прихватывая юго-западное и юго-восточное.
   На самой верхней точке я сделал остановку и объявил пассажирам:
  -- Остановка "Стланиковая сопка". Первая из десяти самых высоких.
   Они выбрались из машины и отошли назад метров на 20. Это, чтобы я их не слышал. Но зато прекрасно видел в зеркало всё, что происходило позади. Минут 15 братья крутились на месте, рассматривая горизонт и какой-то предмет в руке у Влада. Затем один из них громко свистнул в два пальца, привлекая моё внимание, и помахал рукой.
  -- В Чульмане стоит ведь тепловая электростанция?
  -- ГРЭС?
   Влад свёл брови, задумавшись.
  -- Ну да. Где дым от неё?
  -- Растаял, - усмехнулся я, - у нас на лето её отключают.
  -- Не понял. Откуда же свет в посёлке?
  -- С Нерюнгринской ГРЭС. А наша работает как кочегарка.
  -- А...
  -- А каждое лето мы моемся холодной водой. Горячей нам не положено.
  -- А я думаю, почему сибиряки такие закалённые!
  -- Вот, потому.
   Справа вдали послышался тихий шум мотора. Мы повернули головы и через время увидели самолёт.
  -- Это откуда? - не поворачиваясь, спросил Влад.
  -- Ваш, московский. Сегодня же воскресенье.
  -- Ну да, - согласился он. - Так я опять насчёт ГРЭСа. Если бы она сейчас работала, где был бы дым?
  -- Как где? - не понял я, - в трубе.
  -- Нет, в какой стороне?
  -- Вон, старую полосу видишь?
  -- Полосу чего?
  -- Старый аэродром, - перевёл я.
  -- Вижу, - согласился он, - а поточнее можешь указать?
  -- Сейчас.
   Я попытался сориентироваться, коль им нужна точность. Выставил правую руку вперёд, выбросил указательный палец и направил его туда, где, по моему мнению, мог бы подниматься дым. И оглянулся. За моим правым плечом стоял Виталий и смотрел вдоль моей руки.
  -- Отдохни, - просвистел он.
   "Опять, - подумал я, - снова секреты". И вернулся в машину. Прошло ещё минут 20 прежде, чем они присоединились ко мне.
  -- Едем, - махнул мой штурман рукой вперёд.
  -- На следующую высокую сопку?
  -- Нет, пока едем по этой дороге.
   На самом подъезде к АЯМовской трассе они вновь вышли, а я повернул направо и метров через 50 припарковался. Они опять рассматривали горизонт, благо сегодня впервые за неделю растащило эту нудную низкую облачность. А то у близнецов уже начало складываться впечатление, что до горизонта не больше 200-сот метров. Однако отсюда дым от ГРЭСа не увидишь. Что же их заинтересовало на этот раз?
   Затем они вновь запрыгнули в машину, и я провёз их ещё метров 500 до поворота на спуск на Пионерку. Вот отсюда дым был бы виден. Тут они с полчаса ориентировались, крутились, махали руками. Но не мне, а отчаянно жестикулируя в разговоре друг с другом. Если я хоть что-то понял из их поведения, то там, на месте крохотного посёлка лесорубов хранилась какая-то карта. И они её упорно разыскивали, но не нашли. Но несмотря на это, они не оставили своих поисков. Значит, у них есть какое-то подобие этой карты, но изначально это подобие подвергалось большому сомнению. И теперь, за неимением оригинала, они используют его.
   Наконец они подошли к машине, всё ещё споря. И тут и их и моё внимание привлёк джип, что поднимался снизу, от Пионерки. "777", это номер. Моя мечта, джип "Нисан". Ну, я то уставился на него, понятно почему. Но что же так привлекло братьев? Обернулся направо - Влад что-то отбросил вниз, с обрыва. И они тут же оба запрыгнули в "Ниву". Причём один через переднюю дверь, другой - через багажник.
  -- Гони, Николай! - заорали оба. Во, и Виталий заговорил.
  -- Зачем? - я мог только удивиться.
  -- Гони, твою мать! Если жить хочешь! - а я думал, они ничего не боятся.
   Я завёл двигатель, используя накат. И тут же, под гору, набрал скорость. В зеркало было видно, как джип развернулся и пошёл за нами.
  -- Не дай ему нас обойти! Виталька, доставай банки!
  -- Ему? Ребята, вы что, смеётесь? "Ниве" против джипа? Да он нас в два счёта сделает.
  -- Не сделает, мы тебе поможем, - в руках обоих близнецов появилось по несколько банок сгущёнки.
   Так вот зачем они их собирали, предвидели подобный ход развития событий. Я мельком взглянул на них, но сразу сообразил: во что они превратились. Каждая банка была аккуратно запаяна, и из центра торчал кончик бикфордова шнура. Везти с собой самолётом гранаты они не рискнули. Всё необходимое для их создания продаётся в магазинах и аптеках.
   Но чёрт меня побери, что же спрятано там, в лесу? Что мы так упорно разыскивали? И оно не только оправдывает те 16 штук, что уплачены мне. Теперь на карту поставлены ещё и... сколько? Нас - трое, в джипе - я присмотрелся в зеркало, не забывая перекрывать своей старушкой им дорогу. В джипе, похоже, четверо. Итого семь жизней стоят на кону.
   Близнецы подожгли по одной бомбе и одновременно выбросили их в оба открытых окна. Мы как раз спустились к старому кладбищу на Пионерке. Они взорвались по обе стороны от джипа, не причинив тому видимого вреда. Однако "Нисан" встал как вкопанный.
  -- Не обольщайся, - бросил мне Влад, - это всего лишь водитель малость струхнул.
  -- И сейчас ему приставят пистолет к затылку и он нажмёт на газ, - хриплым голосом добавил его брат.
  -- Ребята, я понимаю - у вас свои дела. Но я-то здесь с какого бока? - меня уже взяло раздражение. Сначала в военную тайну играем, теперь просто-напросто меня втянули в игры покруче.
  -- А ты выйди и объясни этому парню, что ты здесь ни при чём. Одно то, что ты рядом с нами, уже ставит тебя на наш уровень в его глазах.
   Джип ожил и начал навёрстывать упущенное. Мы ушли метров на 500 от кладбища и подходили к левому повороту почти вровень. И он попытался обойти нас. Но из левого окна вылетели ещё две банки, и тот вновь встал. Открылась левая дверь, оттуда выскочил парень, оббежал машину спереди и вышвырнул водителя прочь. Да, брат, имея такую тачку не надо таксовать. Парень занял его место и рванул вслед за нами.
  -- Слушайте, близнецы, - это я своим пассажирам, - может быть, теперь вы приоткроете завесу и поделитесь со мной тем немногим, что у вас есть?
  -- Если тебя интересует, что же мы искали, то лучше тебе не знать. Плохо спать будешь. А если тебя интересует, кто в джипе едет, могу вкратце сообщить, что он сбежал из зоны, где должен был сидеть ещё 20 долгих лет. За что дают такие сроки, думаю, догадываешься.
   Мы подходили к правому повороту, упорно виляя, чтобы он не обошёл нас. Но как только он пристраивался сзади, намереваясь толкануть "Ниву", из окна вылетали банки, заставляя его отстать.
  -- Сейчас он вновь попытается нас обойти, - подсказал Влад.
  -- Мои ему соболезнования, - не согласился я.
  -- Не понял? - удивился он.
  -- Смотри, - сам держась правой стороны, я дал джипу чуть обойти нас.
   Новый водитель не знал дорогу и решил, что я сдаю. Я резко затормозил, "Нисан" тут же пристроился спереди. Я дал газу, обходя его слева. Он тоже нажал на газ, но по его стороне дорога представляла одни колдобины. И не просто колдобины, а классные такие ямы. Он попытался обойти их слева, следом за мной, но не тут то было. Их можно обойти, если проехать этот участок раз 10. Пока он прыгал, мы проскочили мост над железкой и ушли вперёд.
  -- Что же он не стреляет? - обратился я к братьям.
  -- Наверное, нечем, - развёл руками Влад. - Виталька, готовь с гайками. По паре. Сейчас проскочим поселковую свалку и перед самым поворотом бросаем все 4 по очереди, - и, повернувшись ко мне, добавил, - постарайся, чтобы он оказался к тому моменту не ближе 15-20 метров от нас. Попробуем избавиться от него.
   Я старался, я выжимал всё, что мог. "Давай, старушка. Выберемся, движок откапиталю!". Когда мы проскочили свалку, из окна выскочили 2 банки.
  -- Мимо, чёрт, - выругался Влад, - давай ещё!
   Виталий выбросил свою, у Влада произошёл сбой. Его банка сорвалась и упала под ноги. Он мгновенно нагнулся и швырнул её в окно. Фитили они ставили секунды на 2. Я взглянул в зеркало. Виталькина банка взорвалась под капотом джипа и тот, сорвавшись, пошёл кубарем по асфальту. От банки Влада пошли кубарем мы. Из-за его оплошности время ушло. Она взорвалась в нескольких метрах позади нас. Разлетевшиеся гайки распороли правое заднее колесо, машину занесло вправо, и мы стали переворачиваться через мою сторону. Оборотов через несколько "Нива" опустилась на колёса. Я оглянулся: джип тоже остановился и горел, лежа на боку. Хотя он вроде бы на соляре или я чего-то не понимаю.
   Братья были в отключке. Голова Влада упала на крышку бардачка. Я оглянулся: Виталька лежал на сиденье, под головой натекала кровь. Из джипа кто-то пытался вылезти. Меня отвлёк резкий гудок. Настолько резкий, что я дёрнулся от неожиданности и обернулся лицом вперёд. Из-за поворота выходил КамАЗ с цистерной-полуприцепом. Водитель слишком поздно осознал ситуацию на дороге. Когда он сообразил, что его грузу здесь никак не вписаться, он начал тормозить. Но не поворачивать он не мог. Тягач ещё мог вмещался, но цистерну начало заносить. Я увидел глаза водителя и его напарника так чётко, словно они находились в метре от меня. В них расширялся ужас перед неизбежностью и собственным бессилием помочь самим себе.
   А что же я сижу?! Подёргал дверь, но её заклинило. Толканул Влада и его дверь. Она тоже зажата, второму брату помощь если и нужна, то не в моих силах её оказать: мне отпущено всего лишь несколько секунд. Резко согнув ноги и подняв их выше руля, я оттолкнулся плечами и выбросил себя на капот через пустой проём лобового стекла. Цистерна приближалась, её начало клонить набок. Ещё чуть и завалится полностью, внутреннее давление сорвёт крышку люка и содержимое хлынет на дорогу. А там моя мечта горит.
   На меня надвигалась задняя часть полуприцепа. Я собрался и прыгнул как можно дальше с капота. "Ниву" тут же снесло, а на меня кто-то навалился. И мы вдвоём рухнули на... капот вылетевшей из-за КамАЗа легковушки. Будь я один, меня бы сдуло. Но вдвоём мы удержались, я вцепился левой рукой за зеркало. Мой седок, видимо тоже за что-то. В салоне я успел заметить лицо очень молодой девушки с глазами, полными страха. Она пыталась отгородиться от реальности руками, закрывая ими своё лицо. Машина унесла нас метров на 10 прочь с дороги в лес и, наткнувшись на пень, замерла. Мы по инерции отправились дальше и пролетели ещё метров 5. Прекратил свой полёт я оттого, что всей левой стороной тела нарвался на дерево. Заодно и отключился. Что там разворачивалось на дороге, так и не увидел. А ведь зрелище обещалось быть!
  
  
   * * *
  
   Приходил в себя я очень долго. Эти не проходящие кошмары, на меня сваливался бегемот, давил, мял. Оба близнеца держали сзади, завернув руки, а бегемот жёг левую щёку паяльной лампой и посыпал её солью. Тот из братьев, который выворачивал левую руку, прикладывал такое усердие, что трещала ключица. Я терял сознание, меня били по щекам, и всё начиналось заново.
   Наконец удалось вырваться, и я открыл глаза. Им предстало прекрасное видение: молодая девушка в серо-зелёной рубашке с глухим воротом и короткими рукавами. На голове колпак того же цвета. И, что самое главное, очень приятное лицо. Это я смог оценить даже, несмотря на сильную боль в плече и голове. Обычно в такой ситуации спрашивают: "Где я?".
  -- Кто ты?
  -- Я - ваш ангел-хранитель, - голос подстать внешности.
  -- Стало быть, я уже по пути в рай и мои земные проблемы решены? Тогда что с моим зрением и рукой?
   Я мог смотреть только правым глазом. Вся левая сторона лица горела, словно её и правда сожгли паяльной лампой. Мало того, левое плечо взывало не меньше.
  -- Глаз видеть будет, как только кожа на лице заживёт. Там несколько швов врач наложил. У вас вся левая половина лица в бинтах. С самим глазом ничего не случилось, его пришлось закрыть. Иначе повязку не положишь. Попутно, чтобы не ждать следующих вопросов, добавлю: у вас сломана левая ключица, вывих левого плеча и перелом левого же предплечья и левого локтя. Ну и сотрясение мозга. А так ничего, жить будете.
  -- Спасибо, порадовали, - я вспомнил то, что произошло до того, как я отключился. - Слушай, ангел, давно я здесь?
  -- Три дня, и всё без сознания, - она присела рядом со мной на стул, и я смог рассмотреть её получше.
   Лет 25, из-под колпака выбилась светлая чёлка. Интересно, свой цвет или крашенная? Не люблю крашенных.
  -- Ты так и не ответила, ангел, - напомнил я, - ты медсестра?
  -- Как это вы догадались? - деланно удивилась она.
  -- И зовут тебя - Женька.
  -- Как это вы..., - теперь удивление было искренним.
  -- Да так, имя это почему-то тебе подходит. Тем более, что для меня все кучерявые - Женьки.
   Она посмотрела на меня искоса, достала из кармана брюк зеркальце и проверила свой колпак.
  -- Так не видно кучеряшек!
  -- Это хитрый ход, дай-ка мне зеркало.
  -- А вы не испугаетесь? - улыбнулась она.
  -- Кого, себя? Жив, а это главное. Скажи, Жень, в той аварии много народу погибло?
  -- Вообще-то я там не была, вас привезли случайные свидетели. Говорят, там горело всё. То ли МАЗ, то ли КамАЗ с цистерной перевернулся. В нём 2 человека, "Нива" сгорела, там тоже двое были. И в джипе ещё двое. Всего - шестеро.
  -- Двое? В джипе же трое было. Ах да, - я вспомнил, как из джипа пытался выбраться человек, да на меня кто-то сиганул сзади. Вероятно, он же, - а что, ангел, со мной ещё многих привезли?
  -- Вас и ещё одного мужчину. У него та же беда, что у вас, но с точностью до наоборот, - она приятно улыбнулась, - у него стёрта правая половина и переломов меньше. Обо что это вы так?
  -- Дерево дорогу перебежало, - я вкратце рассказал ей о последних секундах, памятных мною, - а что, кроме нас двоих никого не привозили?
  -- А должны были?
  -- В той легковушке, что в принципе спасла нас, сидели ещё двое.
   Она задумалась и помотала головой:
  -- Нет, никого больше сюда не привозили. Но и среди погибших их не было. Скорее всего, они отделались лёгким испугом.
  -- А тот, второй, с которым меня привезли, где он?
   Она указала пальцем через меня, на ту сторону, куда я не мог посмотреть.
  -- Что? Он рядом со мной? - я приподнялся, пытаясь заглянуть через левое плечо. Но от резкой боли упал обратно.
  -- Лежите, лежите, - она подскочила и поправила подушку, - вам вообще врач прописал постельный режим. Да только палата здесь - одноместная. Так распорядились.
  -- Кто? Тоже врач?
  -- Нет, - она вновь села, - это другие ангелы-хранители, они под дверями дожидаются, когда я им разрешу войти.
  -- Что за ангелы? - мне это переставало нравиться.
  -- Из Москвы делегация. Наше руководство перед ними чуть ли не на цыпочках. Вы у них, как я поняла, очень важная птица.
  -- Что это москвичей сюда потянуло? Мёдом им тут намазали? - и начал подниматься.
  -- Лежите! - она вновь подскочила, - врач...
  -- Твой врач пропагандирует здоровый образ жизни, а сам наверняка покуривает втихаря.
  -- Если хотите, можете курить здесь, - она не оставляла попыток уложить меня обратно.
  -- А ещё твой врач время от времени ходит в хитрый кабинет, - я уже сидел.
  -- В какой?
  -- Когда природа требует, куда он идёт? - я уже стоял.
  -- Вам сейчас утку принесут! - в отчаянии крикнула она.
  -- Во-во, заодно уж и гуся, жаренного. Что-то я проголодался, - и направился к двери, салютуя левой рукой.
   Когда она распахнулась, предо мной предстал серьёзный мужчина в белом халате на плечах. Я сделал шаг вперёд и заглянул за дверь. Там сидели ещё двое парней.
  -- Вы из Москвы? - осведомился я.
  -- Вы ему уже что-то рассказали? - обратился старший из них за моё плечо.
  -- Только то, что вы здесь, - ответил голос медсестры из-за моей спины.
  -- Показывай дорогу, - бросил я назад.
  
   Через несколько минут вернулся в свою палату. Но оказалось, что лечь сам я просто не смогу. Женька и этот старший москвич помогли мне. Тут же появился скромный обед.
  -- Прямо в постель, - оценил я, - давно мечтал
  -- Вы ешьте, - обратился ко мне старший, - я вам пока кое-что объясню. А вы подумайте.
   Для начала он вытащил из кармана свои корочки, развернул их и показал мне открытой стороной. У меня глаза на лоб полезли, я отставил тарелку и посмотрел на своего гостя более внимательно и, уже, с уважением.
  -- Чем же моя скромная персона заинтересовала столь полезную нашей стране службу? На врага не работаю. Я в чём-то замешан?
  -- Ты несколько дней провёл с нашими парнями. Мне хотелось бы знать, чем вы занимались?
  -- Доем, я очень голоден, - извиняясь, я придвинул тарелку, - всё-таки 3 дня не ел.
   Потом я рассказал ему всё, полностью. Не стал утаивать ничего не потому, что на меня произвело впечатление его звание или чего-то испугался. Я считаю, что картина всегда должна быть полной. Если из неё убрать хотя бы одну из мелочей, это будет жалкая подделка. Поэтому я начал с их появления в аэропорту, рассказал обо всех поисках. О неудаче после находки нужного места, о банках из-под сгущёнки, о моём заработке за эти дни. Даже о тех 5 тысячах не умолчал.
   Затем мы перешли на балкон перекурить. Я настоял, несмотря на его предложение открыть в палате окно. В молчании я скурил 3 сигареты подряд, наслаждаясь тем, что могу себе это позволить. В отличие от близнецов.
   Вернувшись в палату, он опять помог мне лечь и подсунул тетрадь с карандашом:
  -- Нарисуй дорогу. Я ведь здесь ничего не знаю. Нарисуй то место, которое вы так упорно искали. И где они ничего не нашли.
  -- Вы надеетесь на удачу? - я сильно усомнился в его намерении.
  -- Они же ничего не нашли.
  -- Это не аргумент, Виктор Иванович. Они знали, что искать и где искать, а вы - нет.
  -- Искать их учил я. Понимаешь? Если они что-то упустили, я найду.
  -- Желаю вам удачи, - я взялся за карандаш, но, подумав, отложил его в сторону, - но выражаю большое сомнение.
  -- Почему?
  -- Зачем это вам?
  -- Ну, скажем так, я не люблю неразгаданные тайны.
  -- В этом мы с вами похожи.
  -- Что ты хочешь этим сказать?
  -- А то, что я знаю обо всём этом теперь меньше, чем вы.
  -- ?
  -- Я рассказал вам о том, что здесь произошло, - он согласно кивнул, - но о том, что предшествовало этому, вы умолчали. Поэтому, более полная картина находится только в вашей голове.
   Он ответил, не задумываясь:
  -- У меня не очень много времени, ведь там, дома, у меня работа. Через 2 дня мы улетаем. Сегодня я хочу ещё съездить в город в морг. Гробы ведь только в цинке разрешается перевозить.
  -- Как? Их ещё не отправили? - удивился я.
  -- Чем? - криво усмехнулся он, - ещё хочу найти кого-нибудь из тех, кто работал тогда в бригаде отца близнецов.
  -- Разве такое возможно? 30 лет же прошло!
  -- Для меня нет невозможного, не забывай, - ответил он, впрочем, безо всякого бахвальства. Это походило на констатацию факта.
   Я раскинул мозгами. Наш союз - временный, это человек действительно в состоянии пролить хоть какой-то свет на картину близнецов. Не стоит отказываться от этой, пусть и призрачной помощи. Я вновь взялся за карандаш и нарисовал дорогу до Налд, надписал N километрового столбика, где сворачивать и ориентиры с приметами того места, откуда они меня спровадили. Показал картинку ему и подробно объяснил - где и что.
  -- А ты уверен, что они искали именно это место? Ведь в последний раз он был там очень маленьким пацаном.
  -- Да. Осмотревшись, он заявил, что это именно то место. Он узнал некоторые приметы Там на другой стороне ручья лежит камень. Влад утверждает, что это они с отцом положили его туда. Под ним старый пень, уже сгнил, но он там. И само место он признал.
  -- Но ведь в тайге незнакомому глазу все места одинаковы? - не согласился он.
  -- За неделю экскурсий они научились различать.
  -- Хорошо, - он поднялся, собираясь уходить, - я сейчас тебя покину. Смогу вернуться, наверное, лишь к завтрашнему вечеру. Но вернусь обязательно.
  -- Ещё одно, - я остановил его.
  -- Да?
  -- Вы знаете того парня? - я ткнул правой рукой налево.
  -- Даже лучше, тем ты можешь себе представить.
  -- Тогда почему он здесь, а не в КПЗ?
  -- Он ещё не пришёл в сознание и по закону считается больным. У его дверей дежурят два моих парня. Он тебя беспокоит?
  -- Не то, чтобы очень, но ... - я задумался - как бы это поточнее выразить, - сейчас я не в лучшей форме и случись что, не смогу за себя постоять.
  -- Обещаю, что к моему отъезду его здесь не будет в любом случае, - и направился к дверям.
  -- Спасибо, успокоили, - криво усмехнулся я.
  
  
   Он ушёл, появилась моя ангел-хранитель, но мне было не до неё. Я недолго полежал с закрытым глазом и незаметно для себя задремал. Проснулся оттого, что где-то за стеной что-то упало. Я посмотрел на стул, где днём сидела медсестра, пусто. Наверное, вышла или работает только в день. Тут дверь осторожно приоткрылась и лёгкая тень скользнула ко мне. Это была явно не она, а тот самый парень из соседней палаты. И с пистолетом, который упёрся мне в горло.
  -- Ну, мужик, рассказывай. Куда близнецов возил? Учти, я всё слышал, что вы здесь днём говорили.
  -- Ты же в коме лежал? - деланно удивился я.
  -- Это для них я в коме.
  -- И как же ты мог слышать? Стены же толстые.
  -- Через стакан, знаешь такой способ?
  -- Знаю, - согласился я, - но тебе уже ничего не светит. Там всё перерыто и ничего не найдено. С охранником что сделал?
  -- Спит твой охранник, не переживай.
  -- А второй?
   В этот момент в коридоре раздались шаги. Вначале спокойные, затем переходящие на бег. Мой собеседник рванулся к двери и замер. Хлопнула дверь в соседней палате, и шаги направились сюда. Мнимо больной стал у двери, подняв пистолет с намерением опустить рукоятку на голову входящего. Дверь открылась, и я крикнул:
  -- Берегись!
   Второй охранник среагировал мгновенно. Стоя перед дверью, он правой рукой хватанул этого парня за грудь, хотя и не видел его и, резко дёрнув, с такой силой ткнул его в дверной косяк, что дальше делать уже было нечего. Охранник спокойно забрал у него пистолет напарника, вытащил из кармана наручники, вернее напальчники. Такие маленькие, одеваются на большие пальцы рук. Завёл ему эти руки за спину, защёлкнул и посмотрел на меня:
  -- Цел?
  -- Нормально.
   Он взял неудачника за шиворот и выбросив его в коридор, закрыл дверь. Затем вернулся в соседнюю палату. Вскоре народ забегал по коридору. Видимо врачи приводили в чувство напарника. Ещё через минут 20 появился Виктор Иванович. Это я его так называл. Подчинённые обращались к нему иначе. Разобравшись в ситуации, он зашёл ко мне:
  -- Снова мне предстоит тебя выслушать. Извини, тебе я пока ещё ничего не расскажу.
  -- Не привыкать, - согласился я и поведал о недавнем происшествии, - он обвёл вас вокруг пальца, он слышал всё, о чём мы здесь говорили днём.
  -- Почему ты так считаешь?
   Я рассказал о стакане.
  -- Теперь он знает столько же, как и вы, в отличие от меня.
  -- Не переживай, мы его с собой заберём.
  -- Не думаю, что это ему помешает.
  -- Ты его знаешь? С чего ты это взял?
  -- Кто он? С какого бока он здесь? - я уже потребовал ответ, - и не говорите мне насчёт завтра.
  -- Основное я расскажу тебе действительно завтра. А пока... Этот парень - сын того бригадира лесорубов, к которому когда-то приехал отец близнецов. Он сбежал из зоны...
  -- Дальше я знаю, - перебил я его.
  -- Откуда?!
  -- Что, интересно? - я рассмеялся ему в лицо.
  -- Ну-ка, ну-ка, - он присел на стул рядом, - расскажи.
  -- А шиш вам! Вот завтра и расскажу. Будет время - заходите. Я понимаю, у вас время. Надеюсь, теперь оно у вас появится.
   Он посмотрел на меня то ли с улыбкой, то ли с непониманием:
  -- Ладно, завтра побеседуем.
  -- Постараюсь никуда не уходить.
  -- Уж постарайся, - он от души рассмеялся и вышел.
  
   На следующий день он действительно выкроил время, ближе к полуночи.
  -- Думаю, учитывая историю со стаканом, нам лучше поговорить не здесь. Идём на улицу, в машину.
   И я в гипсе как статуя - плечо, грудь, рука на подпорке, голова в бинтах, при его помощи спустился вниз со второго этажа. Мы вышли на улицу, и он помог мне сесть в машину. В ней никого кроме нас не было. Лишь рядом стояли четверо парней, как я понял, из его команды.
  -- Ребята, мы внутри.
   Они кивнули и отошли в сторону.
  -- Кури, - он достал пачку "Явы", - итак, я обещал тебе рассказать то немногое, что знаю.
  
   Началась эта история 30 лет назад. Я только что окончил институт, и вдвоём со своим приятелем, назовём его Иванов, шли по городу. Проголодавшись, мы заглянули в первое попавшееся кафе перекусить. Присели, и тут мой приятель замер - за дальним столиком на нас смотрела молодая пара глазами, полными страха. Это была его жена, со своим товарищем по работе.
   Приятель не стал устраивать скандал. Он молча поднялся и вышел. Пока его супруга добиралась домой, он взял одного из двух сыновей-близнецов и исчез, оставив жене записку, что уехал валить лес в Якутию. Вернётся, когда захочет.
   Вернулся он через год. Сегодня я нашёл одного из тех, кто работал в той бригаде. Он последний, кто остался в живых. Годы! - развёл он руками.
   Оказалось, что его отъезду отсюда предшествовал какой-то большой скандал, вспыхнувший между Ивановым и бригадиром. Назовём его Петров. Скандал закончился дракой. Причём вся бригада сочла правым Иванова. Они связали Петрова и дали отцу с сыном возможность уехать.
   Иванов вернулся в Москву и снял квартиру. Через неделю вернулся и Петров. Между ними вновь завязалась ссора. В результате чего Иванов выпадает из окна 3-го этажа, ломает позвоночник, получает полный паралич и теряет речь. Петров получает небольшой срок - за хулиганские действия, близнецы воссоединяются. А Иванова садится сиделкой у кровати мужа. Она сочла виновницей произошедшего себя и 25 лет ухаживала за неподвижным мужем. После ее смерти сыновья наняли сиделку.
   И вот полгода назад к Иванову вернулась речь. Он позвал сыновей. Мы в то время были далеко. Учитывая необычность ситуации, я разрешил близнецам вернуться к отцу. Через день после их приезда отец умер. Уж не знаю, что он там им наговорил, но они стали требовать 2-ух недельный отпуск. И ничего при этом не объясняли. Говорили - съездим, тогда всё расскажем. И, хотя у нас всегда было полное доверие в группе, на этот раз их словно подменили.
   В конце концов, я их отпустил. Чем всё это закончилось, ты знаешь.
  -- А тот парень, что устроил погоню? - напомнил я.
  -- Ах да! Это же сын Петрова, я говорил. Тот умер 10 лет назад и, видимо, передал сыну причину его ссоры с Ивановым. Но поскольку близнецы не делали никаких попыток попасть сюда, выходило, что они не знали первопричины бед отца. Он пошёл по кривой дорожке. И вот каким-то образом узнаёт, что Иванов заговорил и у него состоялся разговор с сыновьями. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о теме их беседы. Он сбежал из зоны, прихватив 2-ух своих дружков.
  -- Как же им дали билеты на самолёт?
  -- Ты о документах? Для них это не проблема.
  -- Похоже, не только вы всесильны, а?
  -- Похоже, - согласился он, - судя по всему, близнецы искали какую-то карту...
  -- Вы очень проницательны, док.
  -- А? Верно. Но это не остановило их поиски.
  -- Ещё бы. Отец не только рассказал им - где она спрятана. Но и то, что же в ней, в этой карте. Они искали её лишь по одной причине - сомневались в его памяти, - констатировал я.
  -- Откуда... Они что, рассказывали тебе?
  -- Они? Из них слова не вытянешь. Это я сам сделал выводы. Кстати, вы были там?
  -- На Налдах? - я согласно кивнул, - мы впятером перекопали там всю площадку, - он указал на своих ребят. - Но, увы! Там пусто.
  -- Вы уверены?
  -- Ты сомневаешься?
   Я замолчал и вновь закурил. Сначала братья искали, а они знали: что искать и где именно. Но ничего не нашли. Затем искали 5 спецов, которые не знали, что конкретно искать, но знали место плюс-минус 10 метров. И эти спецы умеют искать. Что же, концы в воду?
  -- Что теперь? - я повернул голову.
  -- Теперь мы возвращаемся в Москву. Забираем с собой 2 гроба и одного сбежавшего зэка.
  -- А я?
  -- А что ты?
  -- А мне начнут шить дело.
  -- Не переживай, Николай. Тебя никуда привлекать не будут. Это я тебе говорю. Завтра к
   тебе придёт следователь подписать протокол.
   Я удивлённо посмотрел на него.
  -- Там уже записано всё, что необходимо.
  
   * * *
  
   Прошёл нудный месяц вынужденного безделья. Наступил июль, и я с большим удовольствием убежал из больницы. Незадолго до того как началась вся эта история, мой знакомый улетел в отпуск, оставив мне свою машину, тоже "Ниву", и доверенность с просьбой пройти техосмотр. Поскольку своих колёс у меня уже не было, я ускорил ход событий и через несколько дней на машине красовался техталон.
   Запасшись провизией на день, я сразу отправился туда, куда в последнее время стремилось так много народа. Но по пути заехал на один хитрый поворот с основной дороги, оставил машину и, поднявшись на невысокий обрыв, долго смотрел в обратную сторону. За мной никто не ехал. Но для страховки я остановился в паре километрах от моей цели и дальше пошёл пешком, прихватив инструмент и еду.
   То место, где я был месяц назад, стало похоже на перепаханный огород. Ни намёка на то, что здесь когда-то был маленький посёлок из двух домиков и одной теплицы. Похоже, что не осталось ни одного места, где бы ни искали. Только одинокое дерево позади того места, где стояла теплица. Я ходил среди раскопок, сомневаясь, что мне обломится.
   Перепрыгнул через ручей и, поднявшись немного вверх, присел на передвинутый недавно камень. Возле него действительно была труха от стоявшего здесь некогда пня. Отсюда раскопки были как на ладони. Часа 2 я сидел, и ничего путного мне в голову не приходило. В радиусе 10 метров велись поиски. И ничего не нашли. Искали люди, которые умеют искать. И в первом и во втором случае. Мой взгляд сам собою остановился на том единственном дереве, что росло посреди "окопов". Сколько ему лет? Что старше 10, сомневаться не приходилось. А 20 - точно будет. Даже, пожалуй, и на 30 потянет. И стоит, не снесли. Это единственное место, где поиски не велись. Если там пусто, можно забыть обо всей этой истории.
   Спустившись вниз, я первым делом подкрепился, боясь сразу браться за топор и лопату. Наверное, становлюсь верующим, в приметы. Затем ещё раз перекурил и подошёл к той лиственнице, на которую ни у кого не поднялась рука. Через полчаса, зарывшись на глубину с добрый метр, лопата наткнулась на что-то твёрдое. Камней здесь предостаточно - скальник кругом. Но это был обрезок трубы диметром в 10 см и длиной в полметра. С обеих сторон - заглушки из дерева. Завёрнут обрезок был в несколько слоёв рубероида. Обе заглушки и каждый слой жирно промазаны солидолом. Иванов с Петровым! Перевернитесь в своих гробах!
   Рубероид я тут же снял и сложил в мешок. Вытащить заглушки в полевых условиях не представлялось возможным. Одно меня радовало: я находился на верном пути. Нет сомнений, что именно ради этого обрезка заварилась каша. Собрав инструмент, прихватив еду и мешок, я вернулся к машине.
   Уже в гараже, рассверлив одну из заглушек, добрался до середины. Там тоже всё было забито солидолом. Выбрав немного, я наткнулся на донышко стеклянной бутылки. Пришлось ещё немало повозиться прежде, чем извлёк её на свет божий. Лишь после того, как насухо вытер её ветошью, рассмотрел, что внутри находится свернутый лист школьной тетради. Вытащить его обычным способом уже невозможно - он прилип к стенкам бутылки. Пришлось разбить.
   Я действительно думал, что на листе нарисована карта. Не догадаетесь, что же там было в действительности. 3 короткие строки:
   "Близнецы - 112.
   СО2 - 167.
   Ниша - 266 - 2000."
   И всё! И больше - ничего! Просто-напросто я лишился дара речи. Сел на табурет и с изумлением смотрел на этот листок. Что-то здесь не так.
  
   Ещё неделя прошла, а я не знал - с какого бока подступиться к этому ребусу. То, что это именно ребус, я уже догадался. Но не было никакого ключа для его разгадки. Мне нужна дополнительная информация. Может быть, 30 лет назад произошло какое-то событие? И ключ там? И у кого же узнать? Не ходить же по улице с расспросами. И в милиции знакомых у меня нет. Стоп! Дед, у меня же есть дед. Правда, неродной. Он приходится родным братом моего уже покойного родного деда. Когда-то он работал в милиции. Но сейчас ему уже далеко за 80. И он часто повторяет: "Мне уже немного осталось, одной ногой я уже там".
  -- Дед, я пришёл к тебе по делу, - после приветствия я сразу объяснил ему цель своего визита, выставляя на стол, - вспоминай, что произошло 30 лет назад?
  -- А что тебя интересует?
   Я вкратце изложил ему события последнего месяца и мои соображения по этому поводу. О находке тоже рассказал. Опасаться того, что дед распустит свой язык, не стоило. Он всегда отличался своим умением молчать и больше слушать.
  -- Меня интересуют всё, что связано с крупной кражей. Может быть, инкассатора ограбили, может, квартиру какого-нибудь начальника. Всё, что связано с большой суммой денег или ценностей. У тебя ведь хорошая память, дед. Вспоминай.
   Он долго думал. Мы выпили, покурили и он думал дальше. Больше часа прошло, когда он выдал:
  -- 30 лет назад ничего подобного. Нет, не припомню. А почему ты считаешь, что именно 30? Может, он нашёл чего и перепрятал, - и вопросительно посмотрел на меня.
  -- Ну тогда придётся возвращаться назад на неизвестно сколько лет. У тебя есть что-нибудь на примете?
  -- В 50-тых было одно дело, - он поскрёб лоб, - подойдёт?
  -- А что за дело, крупное?
  -- Крупное? - он усмехнулся, - это, Коля, мелко сказано. После войны многие военнопленные, я имею в виду наших пленных, вновь были сосланы в лагеря. Кто-то попал на вольное поселение. Среди них были 2 брата. Они отбыли свой срок, но не уехали, остались жить на Угольном. И три лета подряд где-то промышляли. Появлялись раз в месяц на несколько дней и вновь пропадали. На зиму устраивались лес валить. Участковый к концу 3-го лета заинтересовался этими исчезновениями и встретил их на Чульмакане. С ними были ещё двое милиционеров. Но задержать их не удалось. Когда они поняли, что к чему, то выхватили из-за поясов по нагану и устроили пальбу. Участкового сразу положили, но и сами пошли за ним следом. В сидоре у каждого нашли по 5 килограмм золотого песка. Можешь сам посчитать, сколько всего они перевезли.
  -- И куда они его прятали? Нашли?
  -- Нет, опрашивали соседей, знакомых, всех водителей на трассе, рыбаков и охотников. Но ни малейшего намёка. Что спрятали - понятно. Но я до сих пор так и не слышал, чтобы кто-то нашёл.
  -- Думаешь, стали бы об этом трубить во всех газетах?
  -- 100 килограмм - это много. В магазине не продашь.
  -- А что, если этот Иванов нашёл их золото, а Петров каким-то образов об этом пронюхал?
  -- Вполне может быть, - согласился он, - и похоже на правду. 2 друга неожиданно разругались, а затем один догоняет второго в Москве и выбрасывает его с 3-го этажа. Из-за чего бы ему бросать работу да мчаться в Москву следом за бывшим другом? Если поссорились по пьяной лавочке, то это не причина. Скорее всего, он тряс его именно на этот или похожий счёт.
  -- Дед, а эти братья не были близнецами? - у меня появилась надежда. Что, если ссылка на близнецов связана с указанием их могилы? Своих сыновей Иванов вряд ли имел ввиду.
  -- Что? Нет, у них разница была в 3 года, - дед разбил взлетевшую тарелку, - почему ты спросил?
   Я нарисовал на листке тот ребус. Дед покрутил его в своих высохших руках, почесал лоб и через несколько минут развёл руками:
  -- Увы, Коля, не порадую. Понятно, что за этими словами и числами что-то скрывается, это похоже на карту. Но уж больно мудрёно. У тебя мозги помоложе. Думай сам, но..., - он помедлил, - у меня к тебе просьба: если ты найдёшь то, что ищешь, и если это окажется то, что мы тогда искали...
  -- Вы? - я непроизвольно перебил его.
  -- Да, я был одним из тех помощников участкового. Так вот, если что - шепни мне слово, хорошо?
  -- Дед, - я усмехнулся и посмотрел на него искоса, - а тебе-то зачем?
  -- Не люблю неразгаданные тайны.
  -- Где-то я уже слышал это.
  
   Дед умер через несколько дней, так и не узнав продолжения истории. Когда его хоронили, вышла небольшая заминка. Рядом не оказалось ни одного человека, который бы точно знал: в какую сторону света должны смотреть ноги покойного. Дело дошло чуть ли не до голосования. И тут до меня открылся смысл ребуса. Ключ оказался настолько простым, что я стоял и ругал себя последними словами. Где-то глубоко внутри меня начал зарождаться смех. Он расширялся и лез наружу. И это - несмотря на серьёзность момента.
   Я ушёл в сторону, опасаясь быть принятым за идиота. Затем взял себя в руки и вернулся отдать деду последнее "прости". Вместе со всеми отправился на поминки. И только на утро поехал на то самое место, откуда началась погоня. Туда, где близнецы рассматривали горизонт. Туда, откуда Влад что-то выбросил с обрыва.
   Около 2-ух часов, охаивая самого себя, осматривал склон. Прошло полтора месяца с тех пор, но тут вряд ли кто ещё проводил поиски. Несколько раз я возвращался на дорогу, вспоминал, где точно находился Влад в тот момент. Насколько была поднята его рука, с какой силой и в каком направлении он бросил то, что держал в руке. Вновь спускался вниз и искал дальше.
   И, наконец, я нашёл его. Это был компас. Не тот, что продаётся обычно в "Спорттоварах". Этим Влад пользовался, видимо, при выполнении своих основных обязанностей. И азимут на нём был зажат на "266". Это - "Ниша", это то место, к которому ещё предстоит добраться. Что такое "СО2", я сообразил вчера на похоронах, когда понял значение чисел. "СО2" - это дым, дым от ГРЭСа, о котором меня спрашивали братья.
   Я определил его местоположение и взял компасом азимут. 167, как и в записке. А что же такое "Близнецы"? Выставил азимут 112 и посмотрел на горизонт. Чёрт бы тебя побрал, Иванов, с твоими близнецами. Это же додуматься надо! Там на сопке, что образует горизонт, стояли 2 камня. До них километров 25 отсюда. Высотой они метров около 10. И кажутся одинаковыми. Но мне даже в голову не приходило, чтобы кто-то обозвал их "близнецами". Более того, никогда не задумывался о том, какой азимут. Считал, что они на востоке и всё.
   Я понял хитрость Иванова - старшего. Если стать в исходном месте и взять азимуты на 3 точки, находящиеся далеко от исходной, то в будущем, зная эти точки и азимуты на них, легко её найти. Ведь, если отойти от неё в любом направлении хотя бы метров на 10, азимуты начнут меняться. И тем больше, чем дальше отходить.
   Братья взяли азимут на дым ещё там, на Столовой горе. Но мы уехали, потому что оттуда он наверняка составляет 165 или меньше. Выехали на трассу, и они вновь потребовали остановиться
   Я сел в "Ниву" своего приятеля и, проехав метров 500, остановился там же. Так, отсюда они увидели эти самые "близнецы", но азимут - 113 и дым не видно. Зря вы, братья, хранили секрет, я его разгадал. Но тут я замер, как от ушата холодной воды по утру. Ведь даже не взглянул туда, на 266! Но и стоя здесь я понимал, что в той стороне мало радости.
   Вернувшись назад, выставил 266 и посмотрел по линии до горизонта. Так и есть, в этом направлении уже 8 лет ребята копают уголёк. 30 лет назад этого невозможно было предугадать. Но ведь все эти 8 лет я был здесь, в Чульмане. И случись на "Мощном" крупная находка, было бы столько разговоров! "Мощный" - это угольный разрез.
   Плохой результат, тоже результат. Я решил вести поиски до последнего. Либо найду сам, либо узнаю, что кто-то опередил меня. Достал из бардачка тетрадь, карандаш и нанёс на бумагу все основные ориентиры этого азимута. То, что 266-2000 это - 266о и 2000 метров, я уже сообразил. Или предположил, что вернее. На юго-западе в паре километрах отсюда находилась ближайшая сопка. Через час, оставив машину возле ручья у подножия, уже с биноклем и тетрадкой с рисунками я сидел на небольшой полянке. И прикидывал расстояние в 2км от дороги, где недавно снимал азимуты. Получалось, что там, где эти самые 2км заканчивались, ещё рос лес.
   Но. Иванов вряд ли имел возможность точно измерить расстояние. Скорее всего, погрешность составляет плюс-минус метров 100. И азимут тоже имеет 1-2 градуса. 200 метров при ширине метров 20, а то и 30 - это 6000 квадратных метров. За день не обыщешь. И за два тоже. И за месяц. Может, и на будущее лето придётся продолжить. Если каждый день ездить туда-обратно, я примелькаюсь получше, чем те два свободных старателя. К тому же там работают и на меня просто не смогут не обратить внимание.
   Искать ночью, значит брать с собой фонарь, это как днём кричать - "я здесь!". Но можно искать в сумерках, утренних и вечерних. Начинается ягодный сезон и это оправдает моё ежедневное мелькание. Но на короткий срок.
   Ближайшие 2 недели выезжал их дому незадолго до рассвета и возвращался с темнотой. С утра сразу отправлялся на Налды и сворачивал на 3-ем км сразу возле старого заброшенного керносклада. Тот оставался справа у дороги, а напротив него влево уходила старая дорога и поворачивала в обратную сторону. Метров через 100 бросал машину и в течение часа прочёсывал лес. С рассветом уезжал на ручей, и целый день собирал жимолость. Ближе к вечеру вновь возвращался сюда и продолжал поиски. И уже затемно заносил соседке несколько банок с ягодой. Она торговала на рынке. Одну банку я отдавал ей, две она продавала для меня. Так что бензин получался бесплатным.
   Началась 3-тья неделя и в одно из моих вечерних "дежурств" я присел возле старого корневища, вырванного некогда сильным ветром, отдохнуть. Достал из рюкзака термос с чаем, вскипячённым днём на костре, бутерброды и решил немного перекусить. Устал за всё это время, каждый день как день вчерашний. Сколько ещё их впереди?
   Наверное, усталость - не лучший помощник в подобных поисках, иначе сообразил бы раньше. Корневище старое, уже мхом обросло. Само упавшее дерево трухой пошло. Значит, лежит давно. Рядом камень, увесистый такой, вдесятером не поднимешь. Лежит здесь многие тысячи лет. Не появись на этом месте угольный разрез, лежал бы и дальше. А так - скоро снесут в отвал. Но 30 лет назад он здесь лежал, и 50 - тоже. Не берусь судить, лежало ли здесь это дерево полвека назад. Но 30 лет - скорее всего! И на этом месте удобно было отдохнуть кому-то тогда, как мне сейчас.
   Я посмотрел под свои ноги, потянулся рукой и снял мох. Так и есть! Под ним угольные головешки. Был здесь костёр, был. И кто-то сидел отдыхал. Охотник, например. Не братья-старатели. Они бы наоборот жгли костёр как можно дальше от этого места. А тот, кто его развёл, не знал, что здесь что-то может быть спрятано. Я-то знаю, что может быть, да не знаю точно. Пока лишь одни предположения. Темнота уже подобралась и дальше 30-40 метров толком ничего не разберёшь, всё сливается в сером цвете.
   Обошёл камень со всех сторон. Всюду мох, а с южной стороны даже стланик начал пробиваться. Если здесь то, что я ищу, то надо углубляться. Осторожно снял мох, убрал землю. Ага, в одном месте большой цельный плитняк, размером с пол метра на сантиметров 80. Под ним несколько переклад из лиственницы, а ниже - ещё плита. А вот дальше! А дальше было то, из-за чего и заварилась каша. Ниша, а в ней ящички. Небольшие, тоже из лиственницы.
   Достал из кармана маленький китайский фонарик. Простой, на одну пальчиковую батарейку. Света даёт мало, специально на этот случай припасён мной. Поднял один ящик. Чёрт, маленький, а тяжёлый! Посветил дальше, а там ещё ряд. Тогда я вытащил на свет божий все ящички. 10 штук. Что же в них? Открыл один, посветил и обомлел. Дед, как ты там? В ящике золото. На вскидку - килограмм 10. Открыл ещё несколько, результат тот же. Золотой песок и мелкие самородки. Даже от такого слабого света, как фонарь, было впечатление, что держу в руках кусочек Солнца. Время над ним не властно. Сколько человек погибло!
   Мысленно я попытался сосчитать. Первым был участковый милиционер, затем - сами старатели. Итого - трое. Иванов-старший - четвёртый, его сыновья - близнецы, уже 6. Двое в джипе - 8, двое в КамАЗе - 10. Сколько ещё? Кто будет одиннадцатым? Не я ли? Внезапно по телу пробежала дрожь, словно нахожусь под чьим-то пристальным взглядом. Я потушил фонарь, подождал пока глаза привыкнут к темноте и осмотрелся. Если кто и есть рядом, в темноте не увидишь. Может быть, это хозяева стерегут место?
   Два ящика я отодвинул в сторону, остальные опустил в нишу. Оставлять на этом месте дальше нельзя. Развернётся разрез и пиши, пропало. До машины метров 500. За ночь пять ходок по 20 кило под мышками. Унося последние ящики, я вновь прикрыл нишу как было. Вернул мох на своё место.
   И, закрывая багажник, услышал позади себя щелчок. Он совпал со щелчком дверцы, но такой звук трудно спутать с другим. Я замер.
  -- Спасибо, мужик, ты мне очень облегчил задачу, - где-то я слышал этот голос.
   В голове проскочила мысль: сейчас будет 11-тый!
  -- Я ведь у тебя спрашивал: куда близнецов возил?
   Ясно теперь. Я осторожно поднял руки и, всё ещё стоя спиной к нему, положил их себе на затылок.
  -- Опять сбежал, что ли?
  -- Понимаешь, мужик, здесь воздух чище.
   Пока он рассказывал о преимуществах свободы, я медленно вытащил кончик ножа из-за шиворота. Небольшой, без ручки, такой бросать удобно. И отцентрован так, что всегда летит лезвием вперёд. Оборачиваться мне было не обязательно. Я умею бросать и с завязанными глазами. А его голос в темноте - что маяк на море. Я отпрыгнул с дороги, на лету обернувшись, и бросил в него нож.
   Зубы он заговорил не столько мне, сколько себе. Эта неуемная страсть человека к бахвальству. Покрасоваться. Даже, если считаешь, что перед тобой - ничтожество. Он запоздал на какое-то мгновенье. Я уже падал под уклон с дороги, обдираясь о ветки кустарника, когда он, патрон за патроном, выстрелил всю обойму. Я замер под деревом, вслушиваясь в наступившую тишину. За 10 минут ни единого звука. То, что я попал, сомнений нет. Если он ранен, будут осложнения. Вырыл из лежалой листвы несколько мелких камней и бросил их по очереди в даль, с таким расчётом, чтобы создать иллюзию моего осторожного продвижения к дороге.
   Никаких звуков с его стороны. Привязал фонарик к палке, что попала под руку, включил его и отвёл в сторону. Тишина в ответ. Тогда уже сам осторожно поднялся к машине. Дальше можно не осторожничать. Из его груди торчал нож, на половину. Значит, внутри больше 15 сантиметров.
   Я подошёл ближе. И что же мне с тобой делать? Свалился на голову. Оставить здесь - найдут. Рано или поздно об этом узнает Виктор Иванович, сложит два и два. Спрятать придётся, да вот куда? Случайность, подобная той, что позволила Иванову набрести когда-то на нишу, меня не устраивала. Вдали рокотали бульдозера, отгортая породу от пластов угля. Там уже много её. И рыться в них ни у кого нет желания. Разве только археолог лет через тысячу наткнётся.
   Начинал накрапывать слабый дождик. Опасаться того, что кто-то прибежит сюда на звук выстрелов, смысла не было. Кто сунется? Кому нужна лишняя головная боль? Я взвалил 11-го на плечи и очень медленно понёс его к последнему пристанищу. И так идти по ночному лесу (не по тропинке!) - удовольствие из небольших. А с дополнительным грузом на плечах, да ещё на спуск. Несколько раз ноги заплетались, и я падал. От машины до насыпи, куда бульдозера ссыпали пустую породу было с добрый километр. Темно, да ещё дождь постепенно усиливался.
   Вышел к насыпи со стороны леса и уложил Петрова-младшего внизу в тот момент, когда бульдозера ушли за новой партией породы, и сам отошёл в сторону за ближайшие кусты стланика. Минут через пять они начали его засыпать, и я отправился в обратный путь. Через 2 часа дождь припустил на полную силу. Пока поднимался, вымок до нитки.
   Начинало светать и, выехав на Налды, я отправился прямиком к тому единственному домику на Чульмаканской базе, который уцелел после разгрома. Под навесом лежал небольшой запас сухих дров, приготовленных мной заранее. Никто к нему не притронулся. Растопил печь, развесил одежду сушить, достал из машины спальник, одеяло вместо подушки и завалился спать. Машина осталась под открытым небом, с ценным грузом на борту. Приходи и бери, пока я сплю.
   Проснулся около полудня. Дождя словно и не было, светило Солнце в полную силу. Весь день прошёл за сбором ягоды и грибов. И лишь с наступлением сумерек я отправился в обратную дорогу. Думаете, я повёз свой груз домой? Спрятать надо так, как это смогли сделать братья-старатели. Я решил разделить груз на несколько частей. Свернул за мостом над железкой уже в полной темноте и остановился невдалеке. Первые две коробки зарыл под насыпью, отсчитав 10-тый стык от моста, следующие 2 - на 20-том стыке. Через пару километров есть ещё один мост. Там оставил ещё 4 коробки.
   И 2 последних спрятал под фундаментом опоры ЛЭП. Таких опор в тайге великое множество, стоят они давно и простоят ещё много. Такие сооружения - вещь надёжная, ремонта фундамента не требует. Так что, вероятность того, что кто-то найдёт мои (теперь уже мои) коробки равна нулю, запятая и ещё много нулей. Под железнодорожной насыпью тоже никогда не видел промышляющих.
   И только после этого спокойно отправился домой.
  
   Прошёл месяц. Я продолжал таксовать на машине по доверенности, пока мой знакомый нежился на юге. И ломал голову над проблемой: что же мне делать с золотом? Дед был прав, в магазин его не сдашь. Не то, чтобы 100 килограмм, а даже и 1 грамм. Его никто не согласится принять. Ни в ломбарде, ни в банке. А если я буду настаивать, у меня могут и конкретно спросить: "откуда оно у тебя, парень?". Обратиться к "браткам"? Не только не помогут обменять, а и меня сделают 12-тым. Другое дело, если продать готовые изделия, кольца, серьги, медальоны. В общем, подходящего варианта пока не встретил.
   С того момента, как я сделал свою находку, осознал, что на мои плечи ложится груз, не обременяющий простых смертных. Это постоянное ожидание. Что, если кто-то ещё, неучтённый, знает об этом? Однажды он придёт и спросит: "где, парень? Где то, что тебе не принадлежит? Поделиться не желаешь, братишка?". Проще всего подойти ко мне, когда я таксую. Для страховки я проделал в машине небольшие изменения.
   В каждом магнитофоне стоит усилитель. Именно он усиливает звук от головки до динамиков. Если на его вход подсоединить обычный микрофон, получается звуковой генератор. Происходит обратная связь между микрофоном и динамиком, и последний ревёт как тёща, застав любимого зятя в кампании с соседкой на своей постели. Нормальный человек от неожиданности цепенеет, словно, сидя на универсальном тазу, обнаруживает летящий на него паровоз. Буквально секунды на 2-3, но мне этого времени хватит, чтобы вырваться и перехватить инициативу.
   Дома я поступил иначе. Во всех комнатах установил микрофоны и вывел их в гараж. В тот момент, когда я возвращался домой и открывал ворота во двор, включался магнитофон и шла запись. Поставив машину, я одевал наушники и прослушивал, что происходило в доме последние несколько минут. В своих расчётах исходил из того, что заслышав подъехавшую машину непрошенный гость не сможет не издать хоть пару звуков. Встать с кресла, подойти к окну, перескочить и спрятаться за шторой или дверью.
   Обычно кроме шумов в наушниках ничего не было. Но сегодня явно прослушивались голоса, а не только звуки перемещения по комнатам. Значит в доме кто-то есть, и не один. Я перемотал запись и прослушал ещё раз. Где-то я их уже слышал, причём один мне знаком очень хорошо. Переключил микрофоны на прямое прослушивание. Ну конечно, это же Виктор Иванович! Для чего же ты вернулся? И зачем устроил засаду в моём доме?
   Я вспомнил его ребят в больнице, близнецов и его самого. Угрозы для себя в них не чувствовалось. Хотя и отдавал себе отчёт, что для кого-то это была не просто угроза, а нечто более серьёзное. Однако же они в моём доме и не с парадного входа. Чем же я смог вас заинтересо­вать? Карту вы сами искали, да впустую. Про золото знать не можете. Только один человек знал о моих находках, дед. Но он умер. В его молчании я уверен. Нет, ещё Петров, но и он там.
   Убегать сейчас было бы глупо. Прятаться от них - ещё глупее. Как там доцент сказал? "Где бы вы ни были, найду, говорит, бритвой по горлу и в колодец". Я закрыл гараж, отомкнул дом и вошёл. На голову мне ничего не упало. Прошёл из веранды в коридор. Пусто, никого. Заглянул в спальню, на кухню - так же. Остаётся зал.
  -- Всем, сидящим в зале, мой пламенным привет, - хотелось бы взглянуть на их лица!
  -- Ты умеешь смотреть сквозь стены, Николай? - через минуту ответил голос Виктора Ивановича.
  -- Ну что вы, - я прошёл к ним, - у меня хороший слух, а вы так громко шепчетесь, что слышно даже в гараже.
   Он свёл брови, пытаясь понять.
  -- Ах вот оно что. Ну конечно! Ты так долго оставался в гараже, что прослушивал дом. Много здесь микрофонов?
  -- По одному на комнату. А вас сегодня трое. Надо полагать, ещё двое на улице?
  -- Жаль. Нет, правда, очень жаль, что ты не работаешь с нами.
  -- Спасибо, Виктор Иванович, благодарю за доверие. Но я уж как-нибудь сам. Подчиняться кому бы то ни было для меня труд тяжкий.
  -- Это я уже понял, - усмехнулся он, доставая сигареты, - ты из тех людей, кого проще убить, чем заставить де­лать то, чего они не хотят. Курить у тебя можно?
   Я вновь вернулся на кухню и принёс пустую банку из-под сладкой кукурузы.
  -- Бедствуешь? - удивился старший.
  -- Я не курю в доме. Обычно выхожу на улицу. Курите, курите, - я притормозил его попытку убрать сигареты, - в лю­бом правиле бывают исключения. Думаю, будет справедливым, если для начала вы мне немного расскажете. А я по­слушаю. У вас ведь есть, чем занять ближайшие несколько минут. То, что вы всё-таки здесь, а не в Москве, вызы­вает естественный вопрос: вы по следам близнецов?
  -- Точно, Николай. Но, вернее будет сказать, что мы по следам Петрова-младшего. Видишь ли, он опять сбежал.
  -- Да ну! Что ж так плохо охраняют? За 2 месяца 2 побега! И не из простой зоны. Как я понимаю, он на строгом режиме отбы­вал? А оттуда за просто так не выходят.
  -- Он был очень хитрым человеком, - согласился Виктор Иванович
  -- Был?
  -- Разве нет?
   Я в упор посмотрел на него. Знает ли о чём-то или пытается сделать вид? Следов я не оставил, с чего же он мог бы сде­лать выводы? По пятам за мной никто не ходил.
  -- Я всё больше восхищаюсь тобой, Николай, - он покачал головой, - надо отдать тебе должное. Ты проделал большую работу. Ну да мы здесь не для того, чтобы пытать тебя, запугивать или оформлять явку с повинной. У нас к тебе де­ловое предложение. Мы меняем деньги на золото.
   Чёрт, где же я прокололся! Ведь у меня же слух - собака позавидует. Хвоста я постоянно проверял. Ещё и ещё раз прокручивал недавние события. Где они могли меня увидеть? Когда я делал раскопки под деревом? Или под камнем? Если они видели, как я переносил ящики, почему не отобрали их там? Или когда прятал их на новых местах? Тогда бы и менять не пришлось. Откуда же они знают?
  -- Вы давно здесь?
  -- Неделю, - ответил он.
  -- И объявились только сейчас?
  -- Да мы бы вообще не объявлялись! Когда узнали, что на Петрова вновь объявлен всероссийский розыск, для нас не составило большого труда определить место, где это можно сделать быстрее. К тому же, он представлял угрозу для тебя. Мы прилетели сюда через Якутск, так быстрее. Ты был жив и здоров и занимался обычной таксовкой как ни в чём не бывало. Но то, что он устремился сюда, не вызывало сомнений. Тогда мы решили плясать от печки. Ещё раз побывали там, на Налдах. Представляешь наше разочарование?
  -- Ну так!
  -- Как ты догадался снести это дерево?
  -- Не могу сказать, что меня посетила гениальная догадка или озарение. Просто это единственное место, где ещё не было перерыто.
  -- Что же там находилось? Ради чего сыр-бор разгорелся?
   Я встал, перевернул стул, выдернул пробку с одной из ножек и вытащил скрученный в трубку листок тетради, который лежал тогда в бутылке.
  -- Там был обрезок трубы, завёрнутый в рубероид. Все слои промазаны солидолом. Обрезок заткнут с обеих сторон деревянными заглушками. Внутри находилась бутылка с этой запиской, - я подал её ему, - промежуток между стенками трубы и бутылкой тоже был забит смазкой.
   Втроём они уставились на короткие строчки.
  -- Посрамил ты нас, парень. И что же, что это за ребус? Полагаю, ты разгадал его?
  -- "Полагаю", - передразнил я, - что ж вы тогда здесь? Так что там дальше, после того, как вы вновь туда наведались?
  -- Мы поняли, что ты нашёл карту и пошёл дальше. Это действительно карта? - не верил он, вертя листок в руках.
  -- Да, это карта. Самая настоящая. Я чуть позже объясню её смысл. Давайте, вы закончите, а потом уж я, хорошо?
  -- Согласен. Итак, когда мы поняли, что ты нашёл карту, мы попытались, не зная её, пройти по твоему пути.
  -- Такое возможно? - его слова вызвали моё недоверие.
  -- А ты сам реши. В прошлый раз ведь о многом рассказал мне, не подозревая, что описываешь маршрут движения.
   Вот оно что! А ведь верно, я ему рассказывал.
  -- Но вы не знали конечную точку.
  -- Конечно, не знали, - согласился он, - но язык до Киева доведёт, слышал?
   Я промолчал.
  -- Мы пришли на то место, откуда началась погоня, и попытались определить, что из того, что видно оттуда, могло заинтересовать близнецов. Рядом с тем местом добывают уголь. И мы начали с того, что спустились вниз и опросили всех работающих на предмет того, не видели или не слышали ли они что-нибудь подозрительное или необычное за прошедший месяц. Догадываешься, что нам ответили?
  -- Само собой. Выстрелы, да?
  -- Да, девять выстрелов подряд. Не из автомата, из пистолета. Ночью, заметь, даже пистолетные хлопки слышно далеко. Нам показали направление, откуда они доносились. И мы несколько дней искали в том районе, постепенно расширяя радиус поисков. Что же мы нашли?
  -- Петрова?
  -- Нет, не угадал. Попробуй ещё раз, - улыбнулся он.
  -- Статую Свободы?
  -- Опять мимо.
  -- Нишу возле камня?
  -- Точно! Ты смотри, с третьей попытки. Всё бы ничего, но вот со дна этой ниши мы подняли немного грунта и промыли. Хочешь ещё погадать, что выпало в осадок?
  -- Промолчу.
  -- Стрелял кто?
  -- Петров, кто ж ещё. Он меня, видимо, давно пас. Когда я всё в машину перенёс, появился и сказал: "спасибо за добросовестный труд!".
  -- Что же, он всё забрал себе, а ты сбежал?
  -- Было бы заманчиво всё списать на него, а? - криво усмехнулся я, - нет, мне пришлось его убрать, - и я рассказал обо всём, что произошло той ночью.
  -- Да я тебя и не виню. Таких людей не перевоспитаешь, это я о нём. Мы подняли старые архивы. Нам стало интересно: сколько там было золота и откуда оно там.
  -- Мой дед был одним из тех троих милиционеров, что пытались остановить вольных старателей, - вставил я.
  -- Вон как! - изумились все трое, - и ты знал об этом давно?
  -- Не намного раньше вашего. Я бился над ребусом, - пальцем указал на скрученный лист бумаги, - и чтобы найти хоть какой-то ключ, пошёл к деду. Я расспрашивал его о событиях 70-ых годов. Но подходящий вариант он нашёл только в 50-ых. Если бы на карте не было ссылки на близнецов, возможно я разгадал ребус раньше. Но это слово меня сбило с толку.
  -- А какая здесь завязка?
  -- "Близнецами" оказались два камня, что стоят на сопке на востоке, - я объяснил им свою трактовку ребуса и рассказал о дальнейших поисках. Вплоть до того момента, когда ночью отправился прятать ящики.
  -- И где же ты их спрятал?
  -- Часть под железнодорожной насыпью, часть под фундаментом высоковольтной линии.
  -- Хорошо. Я бы спрятал там же. Место хорошее. Итак, давай посчитаем. Сейчас 1 грамм золото стоит около 300 рублей.
  -- 362, на днях по телевизору рассказывали.
  -- Хорошо, пусть 362. Значит килограмм потянет 362 тысячи. 100 кило будут стоить 36 миллионов 200 тысяч. Правильно?
  -- Верно то верно, - согласился я, - куда вы клоните?
  -- Куда клоню? Ты понимаешь, что на свой товар ты не найдёшь покупателя? Ты не сможешь...
  -- Да, - я перебил его, - я отдаю себе в этом отчёт. Вы сказали, что меняете деньги на золото. Что ВЫ имеете в виду? Заметьте, я не спрашиваю, чьи это деньги и куда пойдёт золото. Мне от этого ни тепло, ни холодно.
  -- Ценю, но всё же вкратце объясню. Эти 100 килограмм как находка. Это большие деньги по любым меркам. Американские бизнесмены считают, что если с вложенного доллара доход составит 50%, то это хороший бизнес. Если его, золото, не выкупить, оно так и останется мёртвым капиталом. Потерянным капиталом. Если же его купить, вложенные деньги принесут прибыль.
  -- Какую же цену вы можете предложить?
  -- А какую ты можешь заломить?
  -- Давайте мы сделаем так, - предложил я, - ради интереса. Я на бумаге пишу цену, какую хочу получить, и переворачиваю бумагу. Вы делаете то же самое. А потом обменяемся ими. Идёт?
  -- Идёт, - рассмеялся он, - давай бумагу.
   Я достал из тумбочки тетрадь, вырвал 2 листа. Один отдал Виктору Ивановичу, а на втором написал: "5 000 000 + налог на доход". Перевернул и отдал ему. Взамен получил встречное предложение: "5000000". Прочитав мою запись, он хмыкнул:
  -- Не вижу препятствий. Завтра с утра едем в банк. Оттуда к железнодорожной насыпи и высоковольтной линии?
  -- Всё же, - задумался я на секунду, - не пойму вашей выгоды. На вашем месте я заставил бы меня "сыграть на рояле", засунув пальцы в двери. Или воспользовался паяльником. Даже немые начинают говорить. Почему Вы так просто согласились?
  -- Ты садист по призванию? - усмехнулся он. - А если серьёзно, может быть я так и поступил бы. Ты не похож на человека, которого легко "расколоть". Но не это главная причина.
  -- Мне позволено будет узнать?
  -- Да, конечно, - улыбка слетела с его лица, - мы были одной сработанной командой. Без близнецов ..., - он замолчал, сжимая кулаки, - в общем можешь воспринять это как дань нашей памяти им. Откровенно говоря, не будь Ивановы причастны к этой истории с такими вот последствиями, - он вновь усмехнулся и развёл руки, - я бы не взялся предсказывать твоё будущее.
   Затем он сжёг оба листа и посмотрел на меня.
  -- Что будешь делать с такими деньгами? Уедешь отсюда, купишь "Мерседес", виллу?
  -- Таити, Таити! Не были мы ни в какой Таити!
   Они дружно рассмеялись.
  -- Что, не жили хорошо, нечего и начинать?
  -- Да меня отсюда поганой метлой не выгонишь! Не люблю я большие города. Здесь легче дышится. У нас, наверное, самый чистый воздух по стране. И воду можно пить из родника. Нет, ребята, я отсюда не уеду. Вот квартиру сменю. Надоело печку топить. Топишь её, топишь, а она, зараза, никак не утонет. Колёса возьму, мои-то сгорели.
  -- Мой тебе совет, Николай, - поднялся он со стула и протянул, прощаясь, руку, - не бери крутую тачку, возьми такую же "Ниву". И не старайся сорить. Ну, да ты и без подсказки ...
   Они вышли из ворот и сели в поджидавший их микроавтобус.
   На следующий день мы уже вшестером съездили в банк, где мой статус в одночасье возрос в моих собственных глазах. Оказывается, это приятно заиметь собственный счёт. На котором нарисовано шесть нулей. Мне вспомнилось, как совсем недавно я сидел на камне возле сгнившего пня и смотрел на перекопанную площадку. Пытаясь угадать - обломится ли мне что-нибудь?
   Обломилось!
  
   После летних приключений прошло три года. Я переселился в 2-ух комнатную квартиру в порту, обзавёлся новенькой "Нивой", которая стояла в тёплом кооперативном гараже. И наконец-то подыскал себе неплохую работу. Казалось бы, с такими деньгами - да на работу? Просто не хотелось афишировать свой источник доходов.
   Но на втором году начались проблемы с левой рукой. Локоть упорно не желал двигаться так, как положено природой. И рука всё чаще свисала плетью. Наш хирург, просмотрев мои снимки, поставил однозначный диагноз:
  -- Двигай-ка ты, парень, куда-нибудь в большой город. Где есть нормальное оборудование. Особых трудностей с твоим лечением я не вижу. Будь оно, оборудование, здесь, или будь ты президентом Всея Руси, ну, на худой конец - министром, а так, - он развёл руки, - здесь с худым концом каши не сваришь.
   Хирург благословил меня в дорогу историей моей болезни и задал направление:
  -- В Новосибирск могу посоветовать. Там мой приятель трудится на ниве ремонта. Я черкану пару строк. Но лечение влетит тебе в копеечку, - честно предупредил он.
  -- А хватит? - улыбнулся я.
  -- Копейки-то? - рассмеялся он, - копейки точно не хватит. Но, если у тебя по сусекам завалялось тысяч так 10-15, всё пройдёт нормально.
   На работе взял отпуск и в конце зимы улетел к приятелю нашего хирурга.
  
   В Новосибирске 15-ти тысяч не хватило. Мой локоть обошёлся в 25. Это если не считать билетов на дорогу, проживания и питания на 3 месяца. Не знают этого братья-старатели, а то бы и второй локоть свернули. Сразу после шеи.
   В общем, поправив пошатнувшееся было здоровье, я приехал в Толмачёво за пару часов до отлёта домой. Но через час очень приятный голос молодой девушки, усиленный и льющийся из невидимых динамиков, остудил меня сообщением о том, что ближайшие несколько часов придётся воспользоваться гостеприимством местной кухни.
   "Больше ждал", - подумал я и устроился с книжкой на втором этаже. Рядом со мной и напротив тут же разместились пассажиры. Кто возмущался задержкой, кто недоумевал:
  -- А у меня уже второй месяц должно быть, а всё ещё нет.
   Я не стал особо прислушиваться и с головой ушёл в мир чужих приключений. Где-то на побережье Западной Африки компания друзей зарабатывала тем, что сдавала свою яхту вместе с собой в виде экипажа богатым туристам, любителям рыбалки за крупными представителями подводной фауны. Примерно через час в тот, чужой, мир проскользнуло слово "Чульмакан". Я пробежал глазами по строчкам, но не встретил его. Яхта, океан и побережье растаяли, и я вернулся в мир реальности. Не опуская книгу на колени, прослушал разговоры моих соседей.
   Позади, на том диване, что спинкой прислонялся к моему, очень тихо беседовали два парня. Само по себе это слово ещё ни о чём не говорит, если эти ребята мои земляки. Но - пуганая ворона тени боится. Я поднялся, прошёл по проходу, лавируя меж пассажирских сумок и чемоданов, подошёл к прилавку, где предлагались подделки из камня. И краем глаза посмотрел на тех собеседников.
   Был конец мая, а лица у обоих уже немного загоревшие. Где-то лет по 35-38. В глаза бросались неестественно чёрные ресницы. Такие бывают у шахтёров, много лет отработавших в забое. На пальцах, смахивающих на сардельки, такие же толстые, характерные чёрные трещины. На наших угольных разрезах таких профессиональных отметин не зарабатывают. Откуда им известно про Чульмакан? Может, на заработки едут? И чемоданы у них как при переезде - разбухшие, словно при путче.
   Я спустился вниз и вышел подышать свежим воздухом через кончик сигареты. Откуда они? Что не наши, это понятно. Из Кемерово? С загаром? Нет. Воркута? Тоже отпадает.
   Они вышли следом за мной с той же целью и закурили в стороне. Я сделал вид, что напрасно ищу спички по карманам, и подошёл к ним:
  -- Огоньком угостите?
   Они молча предложили мне зажигалку.
  -- Что в Донбассе, терриконы ещё коптят? - задал я вопрос, возвращая зажигалку.
   Они переглянулись.
  -- А вас глаза выдают. Это у себя дома вы такие, как все. А здесь это как особая примета.
  -- Ты что, следователь? - подозрительно посмотрел на меня один из них.
  -- Нет, что ты. Я простой водитель.
  -- Здесь, в Новосибирске? - для поддержания разговора спросил второй.
  -- Нет, там, в Якутии, - так же ответил я.
   В их глазах появился слабый интерес.
  -- Наверное, с самого Якутска? - спросил первый.
  -- Нет, из Нерюнгри. Вот рейс задержали.
  -- Какое совпадение, и мы его ждём.
  -- Наверное, на работу в наши края?
  -- Да как тебе сказать. Отец наш там когда-то работал.
  -- В Нерюнгри? - с улыбкой спросил я.
  -- А чего ты улыбаешься?
  -- Во времена вашего отца город ещё вряд ли стоял.
  -- Где же он был?
  -- Его лишь в 75-ом году заложили.
  -- Нет, он жил в Угольном. Есть там такой посёлок, слышал?
  -- Был, теперь лишь огороды остались. Ловить там нечего.
  -- Ну, это кому как. Далеко до него от Нерюнгри?
  -- В принципе, - я задумался, - мы прилетим в Чульман ...
  -- Как в Чульман? - удивились они, - рейс же Новосибирск - Нерюнгри.
  -- Вообще, Ростов - Новосибирск - Нерюнгри, - поправил я, - но аэропорт находится в Чульмане. А из порта до Угольного - километров 20.
  -- И что, там сейчас никто не живёт?
  -- Абсолютно.
   В этот момент объявили регистрацию и разговор прекратился.
  
   Продолжился он лишь после посадки, в Чульмане. У меня было место во втором салоне, они же летели в первом. И когда я вышел, они уже поджидали меня у трапа. Пока вместе со всей толпой мы шли к вокзалу за чемоданами, они продолжили затронутую тему, но уже с интересом:
  -- Парень, ты говорил, что работаешь водителем?
   Я молча кивнул.
  -- А у тебя своя машина есть?
  -- Конечно, - подтвердил я, - у нас потому и расстояния такие короткие, что колёса всегда наготове.
  -- Ты можешь нас отвезти?
   Подразумевалось, что я уже знаю - куда. Мне эти братья напомнили тех близнецов, и улыбка непроизвольно растянула мои губы.
  -- В чём комичность момента? - серьёзно спросил один из них.
  -- Да так, - ушёл я от ответа.
  -- Хочешь немного подзаработать? - предложил второй.
  -- И что за работа? Покатать вас по тайге?
  -- Нет, нам необходимо добраться до Угольного. И дважды в неделю привозить туда свежие продукты.
  -- Ребята, там посёлок давно заброшен, - напомнил я, - там жить негде.
  -- Ничего, у нас с собой палатка.
  -- И комары у нас с большими шприцами летают.
  -- У нас репелент есть.
  -- И как долго необходимо возить вам продукты?
  -- Месяц-другой.
  -- Чем там можно заниматься это время?
  -- Понимаешь, - попытались убедить они меня, - мы художники. Взяли вот отпуск, есть желание сделать побольше таёжных эскизов. Отец в детстве много нам рассказывал про местные красоты.
   Понимаю, отчего же не понять? Интересно, кто из учредителей компании "Братья и Ко" выдал вам пригласительные билеты?
  -- А про двух братьев-старателей вам отец ничего не рассказывал? - безо всяких увиливаний спросил я в лоб.
   Надо было видеть их лица. У одного даже сигарета выпала изо рта.
  -- И что? - с видимым усилием спросил другой.
  -- Да, - махнул я рукой, - сказки это. Придумал кто-то байку, пустое это. Ладно, - я сделал вид, что не заметил напряжения на их лицах, - сделаем так. Сейчас забираем чемоданы, я на автобусе еду за своей машиной, а вы ждёте меня здесь. Ваш бензин плюс сотня за каждый рейс. Идёт?
  -- Нормально, - согласились они.
  
   Через два часа мы уже были на развалинах старого посёлка. Они осмотрелись, выгрузились, и я уехал за продуктами. Когда вернулся, на месте был только один из них. Мы определились с ним, куда я приеду в следующий раз. Он выдал мне пустую сумку, деньги на бензин, продукты и мой заработок.
   Не мог же я сказать им, что все их хлопоты напрасны. И что мы встретились потому только, что я залечивал последствия поиска того, за чем приехали они. В их оплате я не нуждался, но отказаться от неё было бы подозрительным в их глазах. Я решил собирать все эти сотни и выдать им при отъезде как утешительный приз.
   Дважды в неделю я привозил продукты, забирал пустую сумку, деньги и список того, что им требовалось для следующего раза. По своей инициативе забросил пару накомарников, чему они несказанно обрадовались. Потому что их репелент для нашего комара, что бальзам на рану. Продукты не всегда забирал кто-нибудь из них. Я порою оставлял сумку в приготовленную специально для таких случаев нишу под камнем, забирая оттуда деньги и список.
   Чем они занимались всё это время, даже не знаю. Можно было бы проследить издалека. Но не в моих правилах злорадствовать. И так ясно - закончится отпуск, и улетят они ни с чем.
   Так продолжалось полтора месяца. В очередной раз я как обычно привёз сумку с продуктами к условному месту. Никого из них не было. Поднял камень с ниши, а там вместо пустой сумки и денег лежал простой спичечный коробок в пакете. Ничего ещё не понимая, я вытащил его. Обычный коробок. Я потрусил им возле уха. Звука перекатывающихся спичек не было, какой-то порошок. Очень осторожно, можно сказать, с опаской, открыл. Там, внутри, сиял на солнце золотой песок. Грамм 5-6. Совсем немного, чтобы разбогатеть. Но вполне достаточно, чтобы показать язык в ответ на брошенную мною в порту фразу. На самом коробке карандашом нацарапано: "спасибо и прощай".
   Так ведь можно усомниться в собственной памяти! Или тронуться умом. Не приснились же мне события трёхлетней давности? Если я нашёл тайник старателей, то откуда эта щепотка песка? Но если в руках последних братьев часть того, что эти же старатели когда-то тайком возили из-под Алдана, то что же купил Виктор Иванович?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   Близнецы стр. 27 из 27
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"