Ту злосчастную ночь, грозным эхом отражающуюся в моих снах, я буду помнить еще долгие годы. Меня пробудило глухое ворчание моей старой няни, судорожно пытавшейся натянуть доспехи и вручить меч. С полусонными глазами и все еще затуманенном рассудке, я сопротивлялась назойливому вторжению в мой спокойный сон, желая сохранить безмятежные грезы.
- оставь ее! - властно произнесла мама, внезапно ворвавшаяся в спальню. С холодным не проницаемым лицом, в мгновении ока пересекая комнату и отстраняя удивленную служанку.
- госпожа...
- я займусь ею сама - все так же сухо сказала Эстер, недовольно рассматривая врученные доспехи. Появление матери вернуло ясность и остроту разума. Вытянувшись подобно линейки, упала в глубокий реверанс, а затем вернулась в вертикальное положение, по царски приподняв голову и с покорностью опустив глаза. Я любила и боготворила родительницу, между нами всегда были близкие отношения, высокое и ответственное положение в обществе ограничивали во времени и пространстве. Не позволялось высказывать или демонстрировать чувства, как на публике, так и в узком кругу. Малейшая слабость и тебя сожрет голодная стая завистников и врагов, такова участь царского рода. Забота Эстер чаще проявлялась в обучении, в стремлении преподнести мне знания, умения и навыки в разнообразных областях и культур. Тем не менее, я не была обделена вниманием и любовью матери, меня не обнимали ее руки и не целовали губы, их замещали прекрасные бездонные глаза, прижимающие к груди и покрывающие лицо материнскими поцелуями. Они сияли только для меня, учитывая, что было еще восемь младших братьев и сестер. - иди к воротам! Мы присоединимся чуть позже. - голос матери вернул меня в реальность.
- да госпожа - беспрекословно повинуясь, проговорила в ответ, незамедлительно удаляясь.
- что происходит? - удивленно спросила я, переминаясь с ноги на ногу. Вдали слышались пушечные залпы, призывающие царство на войну или скорее на бой, для ее предотвращения. - нас атакуют?
- верно
- нужно спешить! - вскакивая с места - помоги мне надеть доспехи - в самые первые минуты меня не одолевал страх или боль за неминуемую утрату близких и родных. Сейчас во мне кипело желание сражаться, проявить себя как воина. Тщеславие в полной мере захлестнуло мой разум и сердце.
- ты должна выжить! Любой ценой! - кричала мне мама, парой минут спустя, с силой удерживая мою детскую руку. То и дело, бросая недовольные взгляды, в которых читалась злость. Она продолжала буквально тащить Еокшерскую принцессу, через весь погрузившийся во мрак дворец. Не щадя ее юное тело от синяков и ссадин, бегло осматриваясь по сторонам, в поисках опасности. Ее движения были грациозными скорее даже воздушными. Эстер парила над мраморным полом, подобно облаку, а я мертвенным грузом волочилась следом.
- я хочу сражаться подле отца и братьев! - героически воскликнула в ответ, изо всех сил пытаясь освободиться. Я вертелась и крутилась, порой даже кусалась. Отказывалась идти, падала, удерживалась за все встречающие на пути предметы интерьера, но мать была не сгибаема. Великая царица полная решимости продолжала идти. Меня охватила ярость, ненависть не ведомая мне ранее. В поисках помощи слуг, я поняла, что вот уже несколько минут нам не встретилось, не души, все защищают отступы к воротам дворца. Все кроме меня. В это мгновение на смену бурлящим чувствам пришла обида или вернее отвращение к собственной персоне, как к трусихе, предательнице или подобно переметнувшимся войскам на сторону врага, изменнице... этой ночью нам без предупреждения объявили войну. Часть армии перешла на сторону захватчиков, значительно перевешивая шансы на успех.
- отпусти, прошу!!! - выкрикнула я, окончательно теряя надежду - наш долг сражаться... я не трусиха... я не... - взрывы гремели все ближе и громче. Каждый новый залп со свежей нарастающей силой разрушал мою страну, город, мой дом... Крики сопротивляющихся горожан учащались, все чаще заканчиваясь предсмертными стонами. Внезапно остановившаяся родительница ввергла меня в ступор, я даже не сразу остановилась, столкнувшись с ее каменной фигурой.
Мама замерла перед замаскированной под картину дверью, с живыми пейзажами наших земель и возвышающимся над ними замком, утопающим в солнечном свете, в котором живем вот уже сотню лет. Я на мгновение, зачарованно продолжала смотреть на полотно. Не обращая внимание на действие матери, освободившая мои покрасневшие и ноющее запястье. Она ловкими движениями раскрыла дверь, используя столь же потайные замки и ключи. Проход, ведущий в подземные ходы, а точнее лабиринты, выходы, из которых известны только особам царского рода. В нос ударил едкий запах сырости и плесени. Туннель заканчивался в нескольких сотнях километров от дома. В густом практически не проходимом лесу.
Я поняла замысел матери! Наша оборона неминуемо рухнет, рано или поздно, это дело времени. Враг слишком могуществен и хитер.
- Грэгорианна, единственная возможность сохранить наш род, это сделать все возможное, чтобы ты выжила! - склонившись передо мною на коленях и бережно растирая покрасневшие запястья. В таком положении при ярких огненных вспышках за окнами, я отчетливо могла разглядеть большие глаза янтарного цвета, унаследованные мною. Длинные русые локоны, обрамляющие маленькое хрупкое личико со слегка вздернутым носиком, которым она так гордилась. Ее лицо не отражало беспокойства и тем более паники. Мама выглядела по-домашнему тепло, так хотелось уткнуться лбом в ее колени и обо всем забыть.
- я хочу остаться с тобой - проговорила сквозь внезапно нахлынувшие слезы.
- к несчастью это невозможно - целуя мои пальцы - ты взрослая девочка и сможешь пережить это... - расправляя полы моей ночной сорочки цвета морской волны, так обыденно и естественно. В ее руках не было дрожи, и голос не выдавал волнения или страха.
- почему ты не можешь пойти со мной? - всхлипывая, шептала, прижимаясь к матери, наслаждаясь ее жасминовым ароматом. Это ощущение материнских объятий пьянило как терпкий аромат хорошего вина. Осознавая только сейчас, что Эстер не планирует сопровождать меня. Здесь и сейчас я вижу ее в последний раз, прощание неизбежно. Наступила тишина. Скорее всего, я сама заглушила посторонние звуки, отделяя нас от всего остального.
- сейчас шагнув в туннель, вы юная леди перестанете называться Принцессой Еокшского царства! - так же уверенно и твердо проговорила она, игнорируя мой вопрос - Вы будете кем угодно... воровкой или госпожой, содержанкой или царицей, праведницей или грешницей. Твоя рука не дрогнет, когда нужно будет убить, ты убьешь. Ты сделаешь все... ты будешь жить! Ты меня поняла?! Грэгорианна? Ты слышала мое последнее желание?! - на повышенном тоне практически прокричала Эстер, возвышаясь в полный рост, встряхивая мое маленькое худощавое тельце. Возвращая меня в реальность. Послышались несколько мощных взрывов. Вероятно, отправившие крепостные ворота в небытие. Пол под нашими ногами задрожал. Где-то там отец с женами и моими братьями и сестрами прощались с жизнью.
- да матушка, я выполню твою просьбу - смаргивая слезинки, проговорила в ответ, как полагается истинной аристократки, это у меня в крови. Освобождаясь от страха, паники, тоски от предстоящей разлуки. От всего, что могло бы помешать моему спасению. Я склонилась перед царицей в глубоком реверансе, холодными распухшими губами касаясь ее нежной бархатистой руки. - я отрекаюсь от клятвы хранить верность Царству, отцу и вам госпожа. Отныне я принадлежу только себе! - не поднимая глаз, я бросилась, во что есть мочи в холодный пропахший сыростью туннель. Мама смотрела мне вслед. Нет, я не оборачивалась, я чувствовала это, как и прежде. Послышался глухой скрежет, закрывающийся двери...
Глава первая
Эдильдарха Хюлербен Чартай оол, правая рука в совете безопасности Джауберской империи и глава наемников по совместительству, решил провести свой обычный не чем не отличающийся от остальных будничных дней в заведении под названием 'Дом смерти'. Славящийся свободными нравами и жестокостью. В этом вполне не дружелюбном местечке, специализирующимся на боях без правил, где смерть была обычным явлением. Свое последние пристанище находили многие из хороших и плохих парней, в редких случаях и женщин. Собственноручно или роком судьбы заглянувшие смерти в глаза. Основным потенциалом 'Дома смерти' становились смельчаки решившие подзаработать или проверить собственные силы.
Эдильдарха к их числу не относился. Он скорее был опытным воинам и матерым убийцей, специализирующийся в тонком мастерстве идеального убийства и иной оплачиваемой работенки. В принципе убивать на арене мужчина не любил, но убивал и неоднократно. Бои подробного рода Эильдарха воспринимал как спорт, способ пощекотать нервы, получить свой выброс адреналина.
- кто к нам пожаловал! Сам великий Эдильдарха! - восторженно воскликнул хозяин заведения, за восторженностью которого скрывалась уловимое желание подзаработать. - приветствую главного палача государства.
- не льсти, сегодня я здесь не для того чтобы проливать кровь - сухо проговорил в ответ, сохраняя монотонность низкого голоса. Тембр, которого практически никогда не менялся, впрочем, как и каменное выражение лица и статность внешности, предугадать в каком расположении духа, находиться один из самых жестоких и беспощадных наемников императора, было не возможно. Мимолетно бросая взгляд на арену, где разгар битвы и ее финал не загарами.
- какая жалость, ваше участие показало бы пример молодежи - все так же с лестью говорил седоволосый мужчина, потирая запястья - может, все же передумаете?! - ответом последовал блеск темно синих, практически черных глаз, в одночасье закрывающий тему данного разговора.
Один из начинающих фаворитов 'Дома смерти', по кличке Медведь, полностью идентичный своему имени по внешности и манере драться. Беспощадно расправлялся со своей 'жертвой', явно юной, из-за массивного кровотечения в районе темечка скрывающего лицо соперника было не понятно какого он возраста, и чрезмерно хилого. Мальчонка метался по сторонам ринга окруженного высокой колючей проволокой, соприкосновение с которой причиняло рваные ранение на и без того покалеченном теле. Рев толпы заглушил треск ломающихся костей и последние предсмертные стоны.
Наемник перевел взгляд на собеседника - я намерен взглянуть на Мартинесайте
- ваш человек принимает сегодня участие в боях? - откровенно удивился хозяин заведения, мысленно перебирая имена из списка участников. Кем был этот Мартинесайте, он ни как не мог вспомнить. - какая радость! - выговорил первое попавшееся в голову.
- новый товар? - указывая кивком головы, на проходящих мимо парнишек
- мое последнее приобретение.
- есть на что взглянуть?
- вам могу предложить парочку хорошеньких ребят, с большим потенциалом!- с явной оживленностью воскликнул он, подчеркивая последние слова - вы уважаемый и постоянный клиент, я вас не подвиду...
- посмотрим...
- качественный товар.
- оценим после поединков.
- я не стал бы вам предлагать некачественное 'мясо'.
- не сомневаюсь - скрывая усталость от его болтовни - откуда их поставили на сей раз?
- это коллекционное приобретение. - гордо произнес владелец 'Дома смерти' пропуская наемника вперед, тем самым предоставляя ему самому выбрать удобное место в VIP зоне. - часть товара доставили с рынка Плутона, - единственного невольничьего рынка солнечной системы. - других с Домары - указывая пальцем на молодого парня вошедшего на арену под охраной, запирающей за ним двери.
Худощавый юноша, не больше пятнадцати лет, с тонкой не сформировавшейся фигурой, скрываемый под плотным темно-зеленым не по размеру мундиром и шлемом, укрывающим лицо. Парнишка остановился на входе, замирая словно статуя. Он не двигался и казалось не дышал. С другого конца вышел Мартинесайте, по пояс обнаженный, не скрывающий широту торса. Эдильдарха облокотился на подлокотник кожаного кресла, внимательно всматриваясь в предстоящую битву. Беглое сравнение атлетичного подчиненного, выкупленного из рабства отдаленного государства названия, которого он и не смог бы вспомнить под угрозой пыток. И тощего соперника от страха вкопанного в землю. Прогнозы финала боя не нуждались. Все и так было ясно. Мартинесайте выиграет поединок без малейшего на то усилия. Со стороны преимущества в бою, в данном бою, это ценилось. Первое участие в общественной битве сказывалось на войне в последующей жизни. Либо он становился победителем, либо побежденным, что означало тяжелый и терпкий путь завоевания общественного уважения и доверия хозяина, то есть его самого. С другой стороны не предоставлялось и малейшего шанса взглянуть на профессионализм в настоящем деле.
- ваш парень? - спросил Иппон, хозяин ринга.
- да.
- с Нормании?
- верно.
- путь на следующий уровень ему обеспечен.
- вы так уверенны? - без малейшего интереса произнес наемник. Прекрасно понимая уровень подготовки бойцов - надеюсь, мой парень не слишком покалечит этого ребенка - брезгливо бросая в сторону 'заперевшей статуи' - было бы не очень справедливо...
- не стоит сожалеть.
- у мальчонка может быть блестящее будущее, если правильно распорядиться его талантами - искренне сожалея о его предстоящей судьбе, закончившейся в лучшем случае больничной палатой, если на то соизволит воля его хозяина, а в худшей сырой могилой в заброшенных лесах города. - не сожалеете о потраченных деньгах? - Эдильдарха еще раз посмотрел в сторону застывшего мальчишки, глаз его он не видел их, скрывала металлическая сетка, глупо смотревшаяся на маленькой головке. Но он отчетливо чувствовал запах страха, его нельзя сравнить или перепутать с чем-то иным.
- сумма от каждого боя, проигрышного боя. - уточнил располагающийся в соседнем кресле Иппон. - соизмерима с полной стоимостью его приобретения. Тем более есть вариант, что мой боец сможет выиграть!
- не смеши меня. Я прекрасно способен соизмерить возможности их обоих. И уж поверь этому ребенку посещать школу, а не смертельные битвы.
- поживем, увидим...
Мартинесайте уверенно прошагал вперед, вкладывая в каждое движение уверенность и высокомерие. Затем остановился и что-то выкрикнул в лицо неподвижного противника. Что-то типа 'сдохни'. И сделал свой первый выпад, сокрушая соперника ударом ноги в живот. Противник пошатнулся, но все же с трудом удержал равновесие, аккуратно прикасаясь к решетке. Следующие выпады нападающего он с растерянностью и страхом пытался избежать, уклоняясь и блокируя удары. Несколько раз ему даже удалось это сделать. Первые несколько минут длились монотонно и предсказуемо одинаково. Маринес наносил удары и гонял мальчонку по рингу. Тот в свою очередь не переставал утыкаться мордой в песок и оборонялся, не пытаясь нанести хотя бы один оборонительный удар, не говоря уж об атаке.
Эдильдарха разочарованный в происходящих события, и желавший увидеть более зрелищное событие переключил свое внимание на окружающую публику. В числе, которой присутствовали давние заклятые враги и мнимые приятели, пришедшие сегодня в это заведение с явной целью приобретения новых кадров.
Молниеносное развитие событий на мгновение ввергло публику в молчаливый ступор, а затем громкое синхронные выкрики 'Мальчонка!'. Наемник невольно подался, вперед устремляя взор к рингу и непонимающе всматриваясь в происходящую картину.
Мартинесайте с рассеченной бровью лежал на песке, так же растерянно непонимающе всматриваясь в соперника. Который забился в угол и пристально, опять же глаз его никто не видел, и неподвижно стоял.
- вот жук: вот молодчина! Порадовал хозяина! - выкрикнул Иппон. Надменно хлопая в ладони, демонстративно показывая преимущество.
Наемник непонимающе посмотрел на подпрыгивающего Мартинеса, крепко и уверенно державшегося на ногах и на хилого ребенка. Сопоставление силы было не приличным.
Следующие мгновения бойцы кружили по кругу, испытывая друг друга на прочность выдержки. Мартинес атаковал, противник защищался, бегая по кругу, и не пытаясь открыто вступить в бой. 'В принципе не чего не изменилось, так какого черта его человек оказался на земле? Каким таким способом его угораздило поскользнуться или заехать самому себе в лоб'. Кружилось в голове Эдиля.
В тот самый момент, уклоняясь от нападений и жестоких ударов противник ринулся на утек. Выбирая самый разумный для себя вариант. Мартинес последовал за ним. Бег по прямой рано или поздно закончится финишем, а в нашем случае огорождением из колючей решетки с шипами в пару дюймов. Верная смерть подумал наемник, предугадывая исход 'забега'. Но он ни как, не предвидя жажду к жизни и стремлению выбраться из плена рабовладельцев и данной клетке в частности. Убегающий, резко пригнулся, а затем перевернулся назад через голову, ловко проскакивая через размашистые шаги, оказываясь прямо за спиной противника. Который в свою очередь продолжает бег по инерции и не успевает замедлить шаг на полном ходу врезается в решетку, в последний момент, подставляя под удар правый бок. Растерянно устраняет взор в пол, в то крохотное пространство, через которое только что исчез недруг. Этих нескольких долей заминки хватило на то чтобы перевернуться и со всего размаха бросить в лицо горсть песка ослепляя соперника. Песчинки в мгновении ока вызвали цепную реакцию и временно ослепляя. Враг был обезврежен... Человек Иппона, уверенно и четко замахнулся ногой, поражая степенью растяжки, плавно и грациозно подпрыгивая вверх, в воздухе нанося сокрушительный удар в голову, свергая побежденного на землю... По-кошачьи приземляясь на согнутые в коленях ноги и широко расставленные руки, выгибая спину и вытягивая шею торжествующе наслаждаясь победой.
Казалось, битва была решена и исход явен. Охрана поспешила отпереть ворота и приветственно сопроводить в камеру. Как и тут события развернулись не предсказуемым образом и теперь уже не только для публики, но и для владельца того самого бойца. Рванувшего вперед снося стражников, подобно молоту. Маленький юркий юноша, уже без малейшего сравнения с хиленьким или слабым устремился к выходу. Ловко пробираясь по спинкам кресел и головам восторженных зрителей.
Побледневший Иппон жестом руки указал вернуть беглеца. Его скулы играли симфонию большого оркестра.
И только наемки по истине получивший удовольствие этим вечером оскалился в подобии улыбке, для публики и хохоча про себя, не показывая способность быть просто человеком...
Раб, вкусивший аромат свободы метался туда и сюда, избегая массового скопления охраны. В какое-то мгновение в его руках появилась катана. Теперь вооруженный и целеустремленных парнишка отбивался от всех встречающихся на его пути. Тонкая и легкая фигура, перепрыгивала с одного места на другое преодолевая расстояние в пару метров, как в длину, так и в высоту. В зале поднялся шум и неразбериха. Посетители начинали драться один с другим, кто в защиту победителя кто в против, третьи дрались по своей личной неприязни, а остальные просто, потому что подвернулась такая возможность. Неподвижно восседали несколько человек, все из глав кланов наемников и Иппос в том числе.
Повстанец, окруженный пятью солдатами Иппона, возможно должен был проститься с жизнью, но не так просто как кому-то хотелось бы. Его движения четки и точны, размерены и не размашисты. Мальчишка знал, когда и в какой степени занести удар, в каком градусе уклониться, чтобы не потерять равновесие. Во всех выпадах читалась школа, мастерство преподавателей и долгие часы тренировок. Правда обучение не закончено и не совершенно. Читался уличный стиль, небрежность и неточность в определенных движениях. Тем не менее он превзошел всех противников не теряя головы.
Бунтарь приземлился на металлические перила VIP зоны, по-кошачьи выгибая спину. На присядках ловко балансируя на тонкой перилле удерживаясь одной рукой. Вторая с катаной, уверенно покоилась на левой изодранной в кровь коленке.
Черные дьявольские глаза, блистающие сквозь шлем пронзили яростным взглядом, наполненным желанием убивать.
На ложе присутствовало только двое, и один из них носил в себе угрозу. Его черно-синие глаза не моргнули не единожды. Он не боялся, не страшился смерти. В его душе истинного воина зарождался азарт...
- немедленно сложи оружие и склонись на колени. И может, заслужишь милость господина! - высокомерно выкрикнул Иппон, грозно вставая с кресла и освобождая меч.
- у меня нет господина! Нет, не было и не будет!!!! - по-звериному прорычал в ответ, спрыгивая с перил - пропусти и я пощажу твою жизнь!
- эх, не задача ты бы принес мне не малую прибыль! Выхода нет найду других. Умри скотина! - с этими словами Иппон атаковал раба, сливаясь с ним в танец смерти. Сталь звенела, жаждая крови и она ее получала. Брызги окропляли все вокруг. Противники, залитые собственной кровью продолжали подобно урагану налетать друг на друга, сокрушая мощностью ударов. В последний момент Иппон занес меч для завершающего удара, чрезмерно размашисто и поспешно. Раб уклонился, приседая, в тот момент как холодная столь просвистела над головой. Вскочил и, не раздумывая, отсекая голову 'господина'.
- не спеши - высказался Эдильдарха, заслоняя спасительный выход своей могучей фигурой. Взглянув на обезглавленный труп
- ты не можешь так просто уйти - Иппон заслужил смерть и сожалеть о нем не имелось желания. Наемник преследовал собственные цели и желания.
Раб, окруженный луже крови, слегка перенес центр тяжести, еле заметно и уловимо только для опытного воина, готовясь атаковать либо защищаться.
Несомненный фаворит сегодняшнего боя не предоставлял угрозы для более опытного, сильного и могущественного наемника. Их разделяло не только и рост, Эдиль превосходил смельчака на целую голову, и вес, первый был гораздо тяжелее второго. Да и руки длиннее. Наемник прекрасно понимал, что сумеет победить при любом раскладе схватки. Это понимал и противник. Инстинкты звали обоих ринуться в бой доказать окружающим и себе самим превосходство, с одной стороны, а вот с другой... Эдиль желал приобрести бесценный кадр в собственность, да и драться совсем не хотелось. Настроение не то и ко всему прочему костюмчик стоимостью в целое состояние портить не хотелось. Бунтарь же видел в наемнике не больше чем очередного омерзительного типа, посягающего на его свободу и жизнь.
Ждать больше не имелось сил, ноги, и руки предательски пробивало дрожью, усталость не минуемо побеждала в бое с бодростью и отвагой.
На все выпады и броски Эдильдарха отвечал точными блокирующими ударами, сбивающими с ног. Азарт взял свое и теперь они сошлись не в играющим бою как по началу желал удовлетвориться наемник, а в настоящей кровопролитной битве. Бунтарь несколько раз чуть не свалился через перила, под силой и натиском атак. Потеря координации, контроля над ударами и блоками. Сбивчивое дыхание и сердце, вырывающиеся из груди.
Наемник не желал убивать или наносить серьезные ранения и этот ужасный удар в сердце был случайным стечением обстоятельств. И когда противнику удалось уклониться, подставляя плечо, Эдильдарха в истину был рад.
Противник просчитал Эдильдарха в самый последний момент, когда удар был, совершен и острие кинжала пронзило грудь. Парень успевает уклониться на пару спасительных дюймов отделяющих сердце от неминуемой смерти. Холодная сталь прошла по касательной в район предплечья. Легкий женский стон, напоминающий 'ах' сопровождался ударом колена в пах и твердой подсечкой свалившей соперников на пол.
Мужчина почувствовал жестокий и не честный, не мужской удар по самому сокровенному месту, удару в пах. И следующим за ним подсечкой выбивающей из равновесия. Под тяжестью собственного тела наемник падает на спину, увлекая противника за собой. Нож выскальзывает из окровавленных рук, срывая с головы шлем.
Маска спала, когда из под грубого куска металла появилась прекрасное создание Эдиль замер не в состоянии отвести взгляда. Рассыпанные на лицо растерянного Эдильдараха, копна длинных густых смолисто черных волос, подобно пологу скрывающая их от посторонних глаз.
На него смотрели большие черные глаза. Как впрочем, и на нем лежала прекрасное женское создание. Обжигающие мятно кровавым дыханием.
- ну не чего себе?! - вырвалось из глотки наемника. - дары богов.
- скорей проклятие... - швырнула в ответ женщина, сбрасывая с талии его руки. А затем скрываясь в дверном проеме.
Глава вторая
Шаалыяндай Гарифджан дочь великого полководца Шылэхъана Гарифджана, была отнюдь не таким пушистым котенком, каким воспринимал ее заботливый отец и окружающий мир. Эта маленькая пятнадцатилетняя оторва знала, чего она хотела и добивалась желаемого любыми способами и средствами не гребуя и самыми низменными поступками. Да она расчетлива, корыстна, высокомерна, упряма и может быть в какой то степени интриганка. Стремление сплетничать, как злословят ее сверстницы или девушки немногим старше, не любила да и общалась ли она с представительницами слабого пола?! Это был главный вопрос, на который возможен только один короткий и четкий ответ - НЕТ! У девушки не было подруг или приятельниц, с избытком хватало общества нянек, гувернанток, преподавательниц сопровождавших ее на протяжении целого дня.
Шада, воспринималась отцом как хрупкая, наивная, ранимая, недальновидная девчонка. С врожденным отсутствием чувства выживания. В его представлении она была обычной малолетней капризной аристократкой, не в состоянии связать и двух слов, а о самостоятельности и речи не было. Его чрезмерная опека читалась в каждом шаге и движении, назойливостью большой жирной мухи.
Для насыщенности и яркости жизни маленькой бунтарки, все это доставляло невыносимую тяготу и раздражение. Во многом, поэтому девушка вела двойную жизнь. Днем была примерной дочкой и аристократкой, а вот с наступлением сумерек, превращалась, в ту кем была сердцем и душой. Тем, кем по праву рождения...
- прибыл Гарифджан с дочерью! - проговорил вошедший дворецкий.
- пригласи скорее дорогих гостей - воскликнул Кеймиса, поднимаясь с дивана
- как прискорбно увидеть без сопровождения супруги его - с горечью выдохнула Маржан Кесира, следуя за мужем
- не вздумай упоминать о ней - обнимая горячо любимую супругу, прошептав в ответ, не желая поднимать болезненную тему о покойной женщине. Погибшей много лет назад на Домане.
Ее и экипаж корабля вырезали подобно скоту, Еоркшские твари в великий день падения империи. Тогда полководец одержал победу, получил славу, и почет в императорском окружении, но потерял жену и чуть не лишился дочери. Шада с тяжелыми ранениями головы и лица пробыла много месяцев в коме. Девушку вернули к жизни и восстановили былую красоту, но вот страх лишиться близких людей Шылэхъану не смогли.
- и не собиралась, я только...
- Шылэхъан добро пожаловать!!! Как я рад снова видеть тебя! - обнимая кругловатого мужчину с седыми прядями волос - как добрался?
- не так быстро друг мой, не так быстро - возмутился в ответ, преодолевая отдышку - я слишком стар, чтобы уловить хотя бы часть сказанного тобой - с трудом демонстрируя улыбку, и вытирая платком выступающий на лице пот - здравствуй Кеймиса! Думал, не доживу до нашей встречи.
- не говори ерунды. Ты еще слишком молод
- смешно, очень смешно - шутливо погрозив указательным пальцем левой руки
- надеюсь, ты помнишь мою супругу? - указывая на стоящую женщину, облаченную в сиреневую мантию, выгодно подчеркивающую достоинства пятидесятилетней женщины и скрывающую недостатки.
- разумеется! Я хоть и стар, но не страдаю склерозом - с нежностью принимая протянутую руку и целуя холодную белую ладонь - вы все так же прекрасны, Маржан Кесира.
- вы как всегда очень любезны
- а это должно быть ваша милая дочь? - замечая девушку, томившуюся в кругу заботливых нянек.
- Шаалыяндай! - подзывая скромно застывшую в дверях молоденькую девушку лет четырнадцати. Скрываемую под тонким белоснежным плащом. - прошу поприветствовать, мое сокровище и мой ангел Шада - девушка еще более склонила голову скрываясь под массивным капюшоном, а затем сбросила его на плечи открывая взору восхитительное личико. Медовый оттенок кожи идеально гармонировал с большими черными глазами и не по-детски пышными губами. Смолисто черные локоны и жгучие глаза придавали юной особе адскую смесь сексуальности, невинности, нежности и леденящего пламени.
- здравствуйте...
- моя любимица, очень талантлива и умна - с нескрываемым преувеличением проговорил отец, пытаясь преумножить способности дочери, которых, по его мнению, у нее совсем не было.
- у такой красавицы отбоев от кавалеров, точно, нет - усаживая гостью подле себя, проворковала Маржан Кесира. Осматривая юную особу.
- никаких кавалеров до свадьбы! - возмутился мужчина, обмениваясь рукопожатием с Эдилем. - ей не подобает думать о мужчинах. Я об этом позаботился. - указывая на группу гувернанток в холле
- вы строги в воспитании
- не так чтобы чересчур. Все в пределах разумного, разумеется - с надменной улыбкой сказал в ответ.
- это правильно
- современная молодежь не желает принимать традиции предков - восхищаясь скромностью и покорностью девушки. Женщина не заметила, как в мгновении ока прониклась всей душей к незнакомке и буквально влюбилась, самой чистой материнской любовью.
- мы с Джоржлайлой обеспечим девочку надлежащей опекой, верно?
- я с радостью - без энтузиазма проговорила невестка. Настораживаясь безвыходностью ситуации проживания под одной крышей. В Шаде она видела угрозу, некую невидимую опасность. Она как мина замедленного действия, не знаешь, что и когда ожидать. Тем не менее, радушно произнесла - в нашем доме не хватает детей. Появление Шаалыяндай скрасит серые будни. И это прекрасная возможность по практиковаться в воспитании дочери, не так ли?!
- я вижу, вы подружились? Надеюсь, это не будет вам в тягость?
- о чем вы говорите?! - шутливо отмахиваясь, соловьиным голосочком - невестка права, в нашем доме не хватает детского смеха и веселья
- хочу сразу предупредить Шада много занимается. - с напыщенностью петуха - преподаватели строгие и требовательные на уроки уходит большая часть дня а иногда и вечера.
- не гоже девочке столько времени уделять обучению, а когда же веселиться?!
Эдильдарха нахмурил брови и шумно выдохнул, угадывая в гостье ту самую девчонку из 'Дома смерти'. Только эта немногим моложе и худощавее. И вид у нее скорее покорности, нежели бунтарский. Как могла особа аристократического рода оказаться в заведении подобного рода?!
Наемник бросил все силы и средства на поиски вчерашней 'звезды ринга', а она сама пришла в его дом и в качестве кого?! В качестве гостьи!!!
- у твоего отца странная позиция? - без эмоционально проговорил Эдильдарха, рассматривая скромного, унылого ребенка. Удивляясь сумасшедшему папаше гноившего собственного дитя.
Молчание.
Шада игнорировала присутствие человека способного открыть все карты - дискриминация по половому признаку запрещена в шестом веке, вы не знали?!
Молчание.
- моя опека необходима. Вот, к примеру, прошлой ночью она поранилась, пытаясь почистить яблоко.
- о боже! - воскликнула Маржан Кесира, желая услышать в подробностях все детали
- ей приспичило среди ночи перекусить - жестикулируя руками - к няни не обратилась, а пошла на кухню таверны, в которой мы заночевали. И что думаете, не сумела даже такой легкой задачи преодолеть располосовала предплечье до самой кости.
- ох!!! - вырвалось у женской половины.
- двадцать семь швов! - грозя пальцем непокорной дочери - вот выдам замуж, будешь мужу своему нервы трепать. А я стар и с меня довольно...
- да не может быть?! - едва сдерживая приступ смеха. Такого с суровым наемником еще никогда не было. Малявка сумела повеселить его сегодня.
- наша гувернантка научит тебя пользоваться кухонными приборами - успокаивающе подбодрила Джоржлайла
- самостоятельность в наши дни, требование повышенного спроса
- свобода приводит к размышлениям, а они соответственно к непослушанию... - в ответ бросил гость, усаживаясь за обеденный стол - аккуратнее с ножом, дорогая.
Одна из нянек неспешно помогла усесться ребенку за стол, расправляя полы платья и монотонно инструктируя правилами этикета, в миллионный раз. Шада терпеливо выслушивала инструктаж, не показывая не малейшим жестом желание разбить не одну тарелку об голову надоедливой старой бабки. По всей вероятности нянчившей еще ее отца.
- будем надеяться, наше пребывание не отяготит вас?
- нам так приятно ваше общество - вежливо высказалась хозяйка дома, мысленно планируя, устроить званный ужин. Посетить всей большой семьей императорский дворец. Женщина буквально дрожала в предвкушении веселья и танцев.
- не говори глупостей, ты мне всегда был как брат
- ну и замечательно. Ваша семья всегда была для меня родной и любимой. Ты не притронулась к еде, немедленно прекрати паясничать и съешь свой ужин.
- да бросьте она, вероятно, устала с дороги. Подкрепиться перед сном
Когда взгляд двоих встретился, девушка не малейшим намеком не подала вида вчерашнего инцидента. Она смотрела отрешенно и невинно, скрывая адскую смесь. Наемник чувствовал в девчонке воина.
- желаете еще чаю? - любезно спросила хозяйка дома, сострадая бедному невинному дитя оставшемуся в такие годы без попечения матери.
- нет, благодарю - тихонько пролепетала в ответ. Шада впервые за весь вечер заговорила, украшая комнату звонкими нотками. Украдкой осматривая прелестную мраморную комнату, как в прочем и весь дом, в котором планировала остаться надолго. Ее не волновали любезности, вежливость и правила приличия. Она хотела одно поскорее обосноваться в доме, городе и стране. Добиться успехов, власти и покровительства. И перво-наперво избавиться от покровительства назойливого папаши вздумавшего подыскать дочурке состоятельную партию. Только вот малышка Шада сама способна о себе позаботиться. И мужа подыскать сумеет.
С приездом семейства Гарифджан, быт премьер министра изменился кардинальным образом. Дом наполнился искрами жизни, суеты и девичьего смеха. Юное создание беззаботно парила в просторных коридора и холлах, развлекалась на лужайках перед домом. За ней хвостиком бегал и хозяйский внук, копируя поведение Шады. Если ей вздумалось взобраться на дерево Кею требовалось туда же и срочно. В противном случае, истерического крика не избежать.
Шаалыяндай удивительным способом всего за неделю подмяла под себя всех жителей особняка. Манипулируя их сознанием и волей. Шада вполне могла, к примеру, переставить мебель, не собственноручно конечно, распорядиться о составе меню на обед или ужин. Деликатно упоминая о предпочтениях из далека. Довольные хвалой богатой гостьи, повара шли на поводу капризной девчонки выполняя ее прихоти беспрекословно. В мгновении ока гостья превратилась в 'свою'
Ускользнув от общества нянек, девушка порхала по каменным залам, наслаждаясь их красотой и холодом.
- так это было по вине яблока? - воскресным утром поинтересовался Эдиль, столкнувшись с девушкой на террасе, лениво осматривая побледневшую девушку не ожидающую встретить наемника, да еще и наедине. Шада не имела понятия, что хозяйский сын вернулся после практически полумесячного отсутствия. Он все так же по-хозяйски, потягиваясь на кушетке, осматривал ее хрупкое тельце, обтянутое в плотную мантию. Ее растрепанную прическу, выпавшие локоны, спадающие на лицо. Раскрасневшиеся щеки, после долгой пробежке. - спешишь куда то?
- не ваше дело - язвито ответила она, показывая истинную натуру. Все так же с гордо выпрямив спину, продолжала стоять. Играть перед ним не имело смысла, он знал и так слишком многое.
- твоему папаши следует запереть тебя в чулане и не выпускать не при каких обстоятельствах.
- а тебя - подчеркнуто высокомерно, игнорируя правила хорошего тона, общаться с мужчинами, к тому же женатыми на 'вы', выронила она - следует вздернуть на виселице.
- тебе нужна хорошая порка
- смотрите, как бы тебя не отшлепали
- ты нахалка! - не успевая поражаться скорости перемены ее двойственной личности - где твои 'учтивые фразочки' - смешно изображая ее - что если я открою твою маленькую тайну? - провокационно подшучивал Эдиль, наслаждаясь перепалкой с человеком не страшившимся его самого. Наемник поднялся на ноги, угрожающе возвышаясь над хрупкой девушкой. Она не вздрогнула, не единожды не показала страха, а она боялась, внутренне страшилась. Запах страха витал по террасе. И эта опасение не из-за возможности разоблачения невинных шалостей или ночных вылазок в город. Шада боялась самого наемника не как убийцу, а как не менее высокомерного, тщеславного упрямого и властолюбивого мужчину. Такого же, какой была она сама. Впервые достойный конкурент, не робевший пред глазами смерти, опасности, чужого мнения или закона. Он был таким, каким хотел быть без заковырок или лизоблюдства.
- что если я закричу? - не уступала она, намекая на двусмысленность ситуации ее растрепанного вида и его расстегнутой рубашки оголявший 'мраморный' торс.
- кричи - так между делом - если успеешь - зажимая тонкую шею жесткой хваткой. Она едва пискнула и захрипела с шумом втягивая воздух. Эдильдаха посмотрел в ее испуганный взгляд плохо замаскированный под гордыню. И отчего то причинять ей вред или боль не желалось. Девчонка была обычной не отличавшейся от других жителей этой проклятой планеты и любых других. Наемник способный разорвать любого пощадил и смиловался над нею.
- не чисти яблоки по ночам. В следующий раз я не стану играть с тобою - отступая на шаг. Направился в сад, где играл его сын.
- слабак!!! - услышал выкрик в след