Вечерело. Крохотный паучок метался по своей паутине между двумя зазевавшимися мухами. Они прилипли к полупрозрачному кружеву и яростно трепыхались на нем. Паук хотел обеих.
Я тоже хотел обеих. Да, хороши были обе! Одна черненькая, вторая - беленькая. Две противоположности. А пауку мухи попались одинаковые. Чего метаться? Съешь одну, потом - вторую. Съел и забыл! А мне вот надо осторожно! Да, хорошо пауку, завидки берут!
Я оторвался от разглядывания злодея и задумался. Ольга, та, которая черненькая, была шустрая, быстрая. Когда мы гуляли по набережной, она неслась вперед, как на пожар. Я спросил:
- Ты торопишься?
- Нет, - ответила она.
- Тогда куда летим?
- Что ты, мы ползем!
Вторая, Вера, наоборот, выступала чинно, медленно. Высоко подняв голову, смотрела вокруг, как королева. А мне было надо, ну, вы понимаете! А она - ползла... Я чуть не взревел на нее. Так ползти после полторашки пива! Нет, она, наверное, вредина!
- Скорее, наша маршрутка, - предложил я.
- А куда торопиться? - спросила она, - смотри какое море!
Море! Сейчас у меня под ногами случится море! Мне повезло - зазвонил ее мобильник, и она вспомнила, что мама ждет.
Я снова обернулся к пауку. Тот сделал выбор: был занят одной из мух. Бедняжка уже не двигалась, а он сидел, впившись в ее бок челюстями. Он ее использовал. Вторая ждала своей участи, пытаясь прорвать паутину. Но все ее попытки приводили к одному - она глубже в ней вязла. "Сейчас придет и твоя очередь", - злорадно подумал я. Паук оторвался от одной жертвы и направился к другой. Паук был обречен на успех, мухи приговорены к смертной казни через поедание.
Ну я-то так много не требую! Мне бы кто борщец сварил, да штаны постирал! Сказку б на ночь почитал. Из "Кама-сутры". А то все сам да сам, устал уже!
Паук медленно приближался ко второй мухе. Мне показалось, я слышу, как она кричит. Появилась шальная мысль: "Сбросить ее, что ли?" Но решил, что в дела природы вмешиваться нельзя. Стало противно: заманил, подлец, в сети, и измывается. Я отвернулся.
Дилинькнул мобильник. Это Оля, она такая деликатная. Не звонит, чтобы не помешать, смсит. Вдруг я сплю. Только протянул руку к трубке, как она заорала голосом известного певца: "Ах, какая женщина, какая..." Это уже Вера. Сама вытребовала, чтобы я на ее номер эту мелодию поставил. Прежде, чем принять вызов, оглянулся на паука. Две мертвые, пустые мухи сиротливо лежали на паутине, рядом на тонкой веточке сидел серый воробышек и из его клюва торчали паучьи лапки.
"Вот, те, - подумал я, - да пошли вы обе!" Я дал отбой звонку и быстренько перевел оба номера в черный список.