Аннотация: Дуэльный выстрел против Мрачного Хэнка... Победа в дуэли...
Она ворвалась в кабинет агентства растрепанная, взбалмошная, кричала, размазывала потекшую тушь по лицу, шмыгала носом, вытиралась насквозь промокшим платочком. Понять было невозможно, что же она хочет. Зиночка, моя секретарша, стоя в дверях, недоуменно пожимала плечами. Слепой летний дождь стучал о подоконник. День подходил к концу. Я понял, что обещанная дочери прогулка срывается. Опять бывшая жена мне все объяснит, причем в весьма теплых выражениях. Но оставить без помощи женщину нельзя. Она была на грани.
- Присаживайтесь, постарайтесь успокоиться, иначе я ничего не пойму. И помочь не смогу.
Она не слышала.
- Послушайте, я сейчас вызову скорую и отправлю вас в психушку.
Это тоже не помогло. Тогда я встал, налил в стакан воды из графина и плеснул ей в лицо. Она дернулась, но плач резко прекратился.
- Садитесь!
Я грубо подтолкнул посетительницу к креслу около журнального столика. Она с удивленным испугом смотрела на меня, села.
- Зиночка, тут надо крепкий кофе и валериановых капель.
- В одном флаконе? - съерничала секретарша.
Я не ответил, только посмотрел. Зиночка исчезла за дверью.
- Как вас зовут, и что случилось? Постарайтесь изложить кратко, но полно.
- Вера Герасимова, - ответила она, периодически судорожно всхлипывая.
- Рассказывайте!
- Я живу и работаю далеко, на Урале. Так получилось. А мама здесь одна. Мы общаемся часто по интернету, но последний месяц она исчезла. Понимаете! Когда она две недели не выходила в скайп, я подумала - может, комп полетел или система, потом, что заболела. Но потом... Ее нет и нет. Я позвонила соседям. И они сказали, что наш дом продан. Там живут чужие люди, а где мама, они не знают, вроде бы новые хозяева дома говорили, что она уехала к родственникам! Но этого быть не может, кроме меня, родственников у нее нет! Я сорвалась с работы со скандалом, приехала, а наш дом уже снесен! Там идет стройка! Какой-то барышник строит себе магазин! Я бросилась в полицию, ответили - выписана месяц назад, уехала. Пробили по базе данных, на Урал. Билет на ее имя был куплен! Но этого быть не может! Она не могла продать дом! Понимаете, я разошлась с мужем и в августе собиралась вернуться сюда. Сыну в сентябре в первый класс. Там он часто болеет. Мы с мамой это обсуждали каждый день! Я боюсь! Понимаете, - она задохнулась, отчаянно пытаясь мне сказать свой главный страх, - а вдруг, ее убили?!
- Не надо домыслов и лишней информации. Только о вашей маме. Фамилия, имя, отчество, возраст? Где работает? Домашний адрес?
- Уволилась около полугода. Ушла на пенсию. Там пенсионеров не держат. Ей пятьдесят пять. Зовут Валентина Петровна. Фамилия Захарченко. Адрес - Приморская, одиннадцать. Искала себе работу, почти нашла.
- Отец у вас есть?
- Папа умер два года назад, - она продолжала всхлипывать. - Вообще, они не так давно переехали сюда. Оба здесь родились, выросли, поженились. Но по распределению попали на Урал. Папа по вредности ушел на пенсию рано. Вот и вернулись в родительский дом.
- Где вы остановились?
- Еще нигде. У меня-то здесь никого, кроме мамы. Пойду искать гостиницу.
Она показалась вдруг еще более беспомощной, одинокой.
- Зина, - позвал я, - пробей гостиницы, найди место, где можно остановиться.
- Да, Аркадий Аркадиевич, сейчас, - ответила Зина и поставила перед нами ароматно пахнущие чашечки кофе.
- Вера, у вас есть фото мамы?
- С собой нет. Но, если есть интернет, на страничке в контакте несколько снимков. Вообще, я в ужасе оттого, что они уже и дом снесли. Они ничего не боятся! Там за забором видна возведенная коробка. Соседи говорят, строили и днем, и ночью.
- А кто хозяин?
- Мне не ответили. Вышел какой-то тип в замызганных штанах и майке, сказал, если не уйду - собаку спустит. А там что-то огромное лает.
- Так, сейчас выясним. Вы успокоились? Заполните договор у Зиночки, а я пока пошарю по базам данных.
Пока они занимались бумагами, я выяснил, что дом по адресу Приморская, одиннадцать принадлежит быстро разбогатевшему торговцу меховыми изделиями, даже наткнулся на рекламу: "Самые модные шубки в магазине "Сто тридцать "мурок". И адрес. Окраина города. Далеко не лучшее место для торговли. Фамилия нашего креза Белоконь. Да, конь. Белый. Явно криминальная личность. Одно название магазина чего стоит! Теперь билет. Куплен за час до отхода поезда. Так посмотрим, это место на следующей станции свободно! Значит, в вагон она не села. Интересно. А почему же в полиции об этом не упомянули? Не досмотрели? Купила и хорошо. Какая безалаберность! Посетительнице решил не сообщать эту подробность.
Вернулась Вера. Заглянула Зиночка:
- Аркадий Аркадиевич, нет мест в гостиницах. Совсем.
- Поинтересуйся у частников. Может, найдешь.
- Искала и там, нет. Говорят, завтра-послезавтра съезжают.
- Ладно, Зина, иди уже. Ты и так задержалась. Пойдемте, переночуете у моей соседки, бабулька тихая, пускает к себе отдыхающих. Сейчас у нее никого нет. А я пока прогуляюсь к вашему бывшему дому, поговорю с соседями, строителями. А вечером посмотрим фото.
Про себя подумал: "Заодно и с дочерью пообщаюсь". Соседки дома не оказалось. Я завел Веру в свою квартиру.
- Пока располагайтесь, в холодильнике поройтесь, поешьте, отъеду ненадолго, а вечером уже переберетесь. Она бабулька спокойная.
Я заехал за дочерью. Развод мне дался нелегко. Но, спустя год, попривык. Она же сразу выскочила замуж. Говорит, по большой любви. У нас, значит, была не большая, средняя или - малая. Машка кинулась мне на шею.
- Ты обещал ей парк,- заявила моя бывшая.
- Посмотрим, может, что интереснее надумаем, - отмахнулся я.
- Машенька, мне очень надо в одно место, - уже в машине сообщил я, - давай, заедем, а потом уже посмотрим, в парк или еще куда.
Хорошо, что дочь у меня покладистая, надо папе, значит, так и сделаем. Повезло мне с ребенком. Мы подъехали к Приморской. Это старая часть города. Центр. "Самая дорогая земля", - вспомнил я. Припарковался, взял Машку за руку и мы пошли, разглядывая старые дома. Я пообещал Маше показать море "с бугра". Приморская улица выходит на небольшую площадку над обрывом. Там разбили сквер. Самое высокое место над морем. Очень красивый вид открывается. Вот этим видом я свое дитя и купил. Любит она у меня смотреть на море, хоть и маленькая. Взявшись за руки, пошли под раскидистыми абрикосами и вишнями. Около каждого дворика цветник. За каждым забором пес. А вот и временный забор, за ним - стройка. Перед калиткой двое о чем-то спорят, а из-за забора раздается жуткий грозный лай. Калитка при этом открыта настежь, чем я и воспользовался. Подхватил Машку на руки и стал громко возмущаться:
- Что это вы, калитка открыта, пес с цепи срывается! А если выскочит? Сорвется!
Мужики замолчали, удивленно переглянулись. Один мне и говорит:
- А ты загляни, загляни, посмотри на цепного пса.
А мне только это и надо, заглянул. Около огромной будки, вжимаясь в нее, стояло странное создание: голова овчарки, ножки, тело и хвост таксы, а цветом белое. А за будкой я увидел строящееся здание. Судя по размерам окон, дверей, строили магазин. И очень близко к забору.
- Маш, ты посмотри, какая собака интересная!
И тут услышал сзади обрывок фразы: "Она мать ищет", - оглянулся. Мужик в майке и потрепанных штанах, кисло улыбался, второй в костюмчике и галстуке, хмурился. "Да, дела серьезные", - подумал. Мы прошли дальше к морю, я отметил, что стройка охватывает сразу три участка. Кроме одиннадцатого, еще седьмой и девятый. Около дома номер семь стоял новенький блестящий "Бентли". Возле следующего сидели несколько бабушек. У них я выяснил, что дом номер семь продан еще полгода назад и там был сделан большой ремонт, а у следующих двух домовладений как-то сразу, в один день, появился новый хозяин и начал бурное строительство. Причем, старые хозяева до этого ни разу не обмолвились о желании продать свое жилье и исчезли в одночасье. Вечером были, а утром - нет! В общем, картина вырисовывалась не радужная... Покормив дочь мороженым в кафе на набережной, отвез ее домой.
У подъезда посмотрел наверх. Кухонное окно освещено. Как давно меня не встречал свет в окошке! В квартире пахло чем-то давно забытым, уютно-пряным. Вера напевала и, видимо, мыла посуду. Я даже застыл на мгновение у двери. Стол был накрыт. Ужин оказался забыто вкусным.
- Как вы смогли из того ничего, что было в холодильнике приготовить так вкусно?
- У меня было, - смущенно улыбнулась Вера.
- Пойдемте, посмотрим фото.
Она с матерью на том самом "бугре", где я сегодня гулял с дочерью. Мать - моложавая женщина, никогда бы не подумал, что пенсионерка, с ласковой улыбкой в модном платье и на каблуках. Вошел в базу данных собственников жилья по городу и выяснил очень интересные вещи.
- Вера, посмотрите. Дома номер девять и одиннадцать по улице Приморской проданы в один день. Покупатель обоих, уже знакомый нам владелец магазина "130 мурок", нотариус, через которого производилась продажа - тоже один: некто Чернобаев В.В. А дом номер семь продан давно. Но забор у всех трех домовладений общий. Так, Приморская семь, владелец Притятина В.Н.. Посмотрим, что она из себя представляет? Вера, это же законная супруга нашего кошковладельца! Я хочу с ним встретиться, поговорить. Вы тут располагайтесь.
Но она не хотела располагаться. Она стояла в дверях - тростинка в джинсах, майке и кроссовках:
- Нет, я с вами! Я чувствую, там что-то страшное произошло!
- Вера, сначала надо, - я задумался, - позвонить. И еще, у мамы был сотовый телефон? Номер скажите.
Я позвонил другу, он работает в розыске. В двух словах объяснил ситуацию, выдал имеющиеся сведения. Семен заинтересовался сразу. Мы заехали за ним. Было уже темно. У нас на юге вечера короткие, а ночи - черные.
- И куда мы едем? - спросил Семен.
- К кошатнику. К гражданину со звучной фамилией - Белоконь.
- Стоп! Ты знаешь адрес нотариуса?
- Да.
- Начнем с него.
Нотариус жил на широкую ногу. Особняк располагался в той же старой части города. Старинный, двухэтажный. На стук в двери раздался вопрос:
- Ася, ты?
- Да, - тихо выдохнула Вера.
Молодой, лет тридцати, мужчина в тяжелом махровом халате с атласными воротником и отворотами удивленно смотрел на нас. Семен приставил к шее пистолет и быстро затолкал его в дом. Нотариус так испугался, что, кажется, едва не обмочился. Он сразу рассказал все. Ему звонили, называли адрес, он приезжал с заготовленной купчей, ставили подписи. А утром он все проводил по своей конторе. Он выдал такой список! Семен вызвал наряд и нашего визави отправил в отделение. Но где женщины, нотариус не знал. И каким образом добивались согласия подписать документ, тоже не знал. С его слов получалось, что женщины отдавали имущество добровольно. Вера стояла около полированных перил лестницы, покусывая губы. Я почувствовал, как ей больно. Приехали на стройку. Пес молчал. Видимо, лает только, когда не страшно. Осторожно открыли калитку. Весь участок в темноте. Все-таки пес тявкнул. Односложно, испуганно.
- Кто там?
Зажегся свет, от стены дома отделилась тень и двинулась в нашу сторону. Это был все тот же мужик, который днем мне показывал собаку. Пес тявкнул еще раз. Мы вжались в забор.
- А, чтоб тебя! - выругался сторож, подходя к будке.
Тут мы и навалились. Скрутили его и потащили к стройке. Он ни в чем не признавался. Он сторож и все! Желание разбить эту морду боролось во мне с желанием не пачкать руки. Теперь пес разрывался от лая, как показалось, от радостного лая!
- Ладно, потащили его! Я знаю, куда! У меня тут одно местечко есть, - решил Семен, - там и побеседуем. Коли не вспомнит ничего, тихонько прикопаем. Никогда не найдут.
Этот аргумент сразу восстановил память сторожа.
- Я только телефон знаю. Все, больше ничего.
- Какой телефон?
- Я звонил, приезжало такси, забирали баб и увозили.
-Давай!
Семен снова позвонил напарнику. Сторожа в отделение отвезли сами, оставили там на ночь. Нельзя было позволить ему связаться с кем-то из своих. Семену дежурный выдал распечатку телефонных звонков с сотового Вериной мамы и сведения о телефоне такси.
- Смотрите, - Семен ткнул пальцем в номер, - это звонок в день совершения купчей. Звонили несколько раз с одного и того же номера. Причем, поздно, почти ночью. Пробей-ка его, - попросил он дежурного.
- Уже, - сообщил тот, протягивая еще один листок, - хозяин номера, некто Верюханов, прописан по несуществующему адресу. Вернее, адрес есть, но дом не жилой уже много лет. Мы покопались в нашей базе. Гражданин Верюханов проходил у нас совсем недавно по карманной краже. За руку прямо схватили.
- Что, щипач навыки утратил?
- Да нет, пахло от него сильно, поэтому женщина и насторожилась, когда он к ней подошел, оглядывается, а что-то мешает. Она за помеху, а это его рука в кармане! Вот так и взяли.
- Что, и не судили?
- Нет, он же не украл, а за попытку потерпевшая отказалась ехать и писать заявление. Сказала, что важнее плащ постирать. Слишком вонючий.
- И что дальше?
- Выпустили.
- Да, не густо... И что это за запах был, интересно?
- Городской свалки.
- Ты уверен?
План возник сразу. Мы вышли, отъехали к ближайшему кафе, припарковались и позвонили таксисту. Вера очень нервничала. Она казалась такой беззащитной, маленькой, испуганной. Иногда я ловил ее взгляд, полный мольбы.
- Вера, может, вы вернетесь ко мне?
- Нет, - она вздрогнула, но ответила твердо.
Подъехало такси. Я сел впереди, Семен - за водителем, за мной - Вера. Назвали адрес, ближайший к свалке. Поехали. Машину он вел лихо. Правила особенно не соблюдал. Семен попросил:
- Притормози чуток, вон там, на углу.
Машина остановилась. Опять пошло в ход табельное оружие: Семен приложил к затылку таксиста дуло:
- Сейчас ты поедешь туда, куда месяц назад отвез женщин с Приморской.
- Не понял?
- Не поймешь, будет хуже.
Таксист оказался понятливей, чем хотел казаться. Он проехал мимо въезда на свалку, свернул вправо, далее вдоль забора и остановился около лаза.
- Здесь. Всех их высаживали здесь.
- Выходи! - приказал Семен.
- Зачем? Я дальше не ходил.
- Вышел, быстро!
Семен вывернул таксисту руки за спину, надел наручники, открыл багажник:
- Лезь!
Тот послушно лег на дно.
- Подождешь здесь, да тихо! В твоих интересах соблюдать покой местных жителей.
- Погоди, начальник, там вправо надо идти, все время вдоль забора, на халупы их наткнетесь, - сказал таксист.
- Хорошо. Мы учтем твои показания, как помощь следствию.
Дальше все было как в страшном сне. Жуткая вонь помойки, полная темнота, Вера прижалась ко мне, я чувствовал, как она дрожит. Хотелось обнять ее, спрятать. Мы пробирались на ощупь, все время опираясь на забор, проваливаясь в какие-то ямы. Неожиданно раздались звуки музыки, и появился приглушенный электрический свет.
- Это даже не халупа, - прошептал Семен.
Мы увидели серый барак с открытыми окнами. В одном горел свет. Семен приказал нам оставаться на месте, осторожно пробрался ближе, заглянул и тут же отпрянул, вернулся.
- Там трое мужиков. Больше не видно никого. Надо как-то войти внутрь. Ты, Аркадий, через дверь, а я у окна, когда дверь откроешь, тогда я в окно сигану. Вера, вы ждете здесь. Мы вас позовем.
Пробрались к дому, я вошел в темноту, но полоска света на полу четко указала путь. Распахнув двери, проорал:
- Полиция, всем оставаться на местах!
В этот же момент на подоконнике оказался Семен со стволом в руке. Мужики за столом не растерялись, завязалась драка. Один схватил табурет и пульнул в меня, я отскочил, табурет пролетел мимо и распахнул двери в комнате напротив, там кто-то застонал. Но мне было не до этого, я свалил одного. Они казались слабыми. Но это было ошибочное мнение. Дрались, как в последний раз. Наконец, нам удалось их уложить и связать. За спиной раздался шорох, я подскочил. Сзади стояла совершенно седая женщина в потрепанном платье, со взглядом, полным и ужаса, и надежды. Я узнал ее. В это время вошла Вера. Семен позвонил в полицию:
- На свалку наряд и скорую, задержанных забрать. Одна из потерпевших в тяжелом состоянии. Объезжать справа, там такси стоит, рядом лаз, от него вправо, - объяснил он дежурному,- и добро группе захвата.
- Какой группе захвата? - спросил я.
- Гражданина Белоконь брать будем, вместе с его "мурками".
Уже у меня дома, после ванны, Валентина Петровна рассказала, что в тот день, когда она подписала купчую, несколько раз звонила Вера, умоляла сейчас же прислать бешеную сумму денег, потому что необходимо срочно оперировать сына. Он получил травму. А перед этим к ней пару раз наведывался риэлтор, предлагая продать дом. Вот она ему и позвонила. А дальше у них все было по накатанному. Все ясно. Она рассказывала, а я смотрел на Веру и думал: "Как же я буду без нее? И как я раньше был без нее?"
- Мама, нельзя верить незнакомцам! Пускать их в дом, подписывать бумаги!
- Верочка, но ведь это был твой голос!
Когда Валентина Петровна заснула, я спросил:
- Вера, мы же еще встретимся?
Она вздрогнула:
- Надеюсь.
Как она оказалась в моих объятьях? С тех пор мы вместе.