Остаток ночи я провела перед камином, пытаясь успокоиться. Но только после того, как ранеными занялся врач, слуги, удовлетворив любопытство, разбрелись досыпать, а разбуженная Варя прорвалась-таки в комнату, успела вдоволь попричитать, даже поругала меня и, убедившись, что мне больше ничего не угрожает, ушла, пообещав доложить обо всём отцу.
А на следующий день я была избавлена от разговоров, потому что мне было слишком плохо. Горло болело так, будто в него насыпали битое стекло. По телу, словно танки проехались - стонала каждая клеточка. А в голове стоял горячий туман, в котором вязла любая мысль. Рваное дыхание вырывалось с хрипами. Нда, вчера я даже не задумывалась, что на улице не лето, столько времени проведя в лёгком платье у распахнутого окна.
Три дня я металась в бреду, напрочь выпав из реальности. И все три мучительных дня я провела со своими страхами, которые выдавало затуманенное жаром сознание...
То Ольховский стоял посреди бескрайнего поля, усеянного трупами и в экстазе слизывал кровь с пальцев. То мама шла навстречу, раскинув руки для объятьев, а в следующую секунду родные руки смыкались а шее Василия, вырывая предсмертный хрип. И я захлёбывалась слезами, обнимая неподвижное тело. Но, подняв голову, уже видела его полуголого на кровати, ласкающего двух девушек, и при этом смотрящего на меня похотливым взглядом.
Картинка сменяла другую, оставляя гадкое послевкусие. И вот уже мой папа и Михаил Андреевич целятся друг в друга. Выстрелы.. и в пропасть, на дне которой плещется раскалённая лава, падает Ольховский с улыбкой на лице. И вдруг, я тоже лечу вниз, и меня поглощает смертоносная жидкость.. А потом чьи-то руки обнимают. Мне становится так хорошо, легко и не страшно. Подняв голову, я вижу улыбающегося Димку, который склоняется к моим губам, нежно касается своими, игриво проводит по ним языком, а потом набрасывается с алчностью голодного зверя, причиняя боль, которая окутывает всё тело, заставляя то выгибаться дугой, то съёживаться в комок на смятых простынях. И когда удаётся разлепить мокрые от слёз ресницы, я тону в безумных, небесно-голубых глазах Ольховского, нависшего надо мной. И с ужасом ощущаю на себе его обнажённое тело...
.....
Последний кошмар, вырвав тихий стон, заставил вернуться в повседневную действительность. Взгляд упёрся в тёмный балдахин с золотой цветочной вышивкой. Прошёлся по комнате, в скудном освещении свечи и камина, выхватывая знакомые предметы интерьера. Потом метнулся к портьере, в серости за окном пытаясь определить время суток.
Вялую работу мысли прервал шум за стеной. В гостиной кто-то общался на повышенных тонах, и мне стало любопытно, кто же там так возмущается. Подрагивающими руками я потянула за шнурок, вызывая прислугу. Но даже такое простое движение вызвало испарину, обнаружив противную слабость во всём теле. И пока я пыталась приподняться на подушках, в гостиной, вдруг, стало тихо. А потом, без стука, дверь открылась, и я увидела Варю, застывшую на пороге. Оттеснив её в сторону, отец, с рукой на перевязи, спешно направился к кровати.
- Анечка! Ну, слава Богу, очнулась!- радостный, опустился на одеяло, - Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
- Да, вроде, всё нормально, только слабость страшная,- состроила страдальческую физиономию, но, вдруг, спохватилась, - Как ваша рана, отец?
- Быстро заживает. Не волнуйся, скоро совсем беспокоить перестанет,- здоровой рукой убрал спутавшиеся волосы от моего лица, ласково коснулся щеки, вызвав улыбку.
- Вот, всегда ты так. О других беспокоишься, а о себе не думаешь,- из-за спины отца вышел недовольный виконт. Непривычно было видеть его в строгом синем камзоле и бежевых штанах, заправленных в высокие сапоги. Серые глаза пристально изучали меня. И, если судить по нахмуренным бровям, ему не нравилось то, что он видел.
- Василий, уйди с глаз моих! Тебе сюда нельзя,- возмутился отец.
- А графу этому ненормальному можно?- ревниво сверкнул глазами мой несостоявшийся жених.
- Так, ушёл живо! Будешь мне ещё тут девочку волновать,- рассерженно шикнул на Васю.
Но я всё прекрасно расслышала и в панике, уставилась на отца, желая получить объяснения. А он решил сменить тему:
- Анечка, ты, наверное, кушать хочешь. Я сейчас прикажу тебя накормить,- засуетился, не глядя мне в глаза, поднимаясь с кровати,- Варя, что там врач говорил? Бульон можно? Что же ещё? Пойдём, поможешь..
- Отец!- собравшись с силами, окликнула я, предчувствуя нехорошее,- Что произошло? И, вообще, сколько я тут лежу?
С тяжким вздохом он вернулся и, словно оправдываясь, начал рассказывать..
Как на утро, после рассказа Вари о ночном происшествии, с трудом добрался до моей комнаты. Как не смог разбудить меня, горящую в лихорадке. В панике переполошил весь дом, нагнал кучу лекарей.
Когда пятый врачеватель подтвердил лёгочное заболевание и прописал лечение, отец сменил бесконтрольную панику на трезвый расчёт. Поняв из рассказа Вари, кто виновен в том, что я слегла с жесточайшей простудой, он решил навестить Ольховского с вполне определённой целью.
Но тот его опередил, собственной персоной, заявившись на второй день. И он знал, что мне нужна врачебная помощь. Не иначе во дворце завелась "крыса", которая докладывает ему обо всём.
Как они не поубивали друг друга, понятия не имею. Даже по сдержанному рассказу отца, я поняла, что он не стеснялся выражений, в общении с графом. Но факт остаётся фактом: дуэли удалось избежать. А отец сдался под давлением Ольховского, и в окружении толпы телохранителей позволил тому навестить меня, метавшуюся в бреду.
Он опустил подробности, упрямо промолчав о том, как повёл себя граф, но Варя по секрету мне всё рассказала. Как, не обращая внимания на обнажённое оружие гвардейцев, опустился возле кровати на колени. Начал трогать горячий лоб, щёки, шею, спускаясь к рукам, задерживаясь на частившем пульсе.
Он даже не поморщился, когда холодная сталь коснулась спины, стоило ему прижаться щекой к моей груди и замереть, прикрыв глаза, слушая неровное дыхание. Не реагировал он и на гневные слова отца. Но стоило тому схватить графа за плечо, как он, не задумываясь, чуть не сломал отцу запястье. А потом, будто в себя пришёл, скупо извинился и, уткнувшись лицом в мою безвольную, маленькую ладонь, нехотя поднялся.
Но, когда он начал отдавать распоряжения приказным тоном, как убрать жар и что делать потом, стало понятно, что граф совсем сошёл с ума. Отец его и слушать не стал, указал на дверь.
Ольховский так на него глянул, думали, убьёт. Но он и тут проявил чудеса выдержки: отвернулся и снова приблизился к кровати. Склонился надо мной, коснулся губами пылающей щеки и, пробормотав еле слышно "Потерпи", не прощаясь, быстро ушёл.
Все вздохнули с облегчением и опять занялись моим лечением. Правда, врача с ланцетом благоразумно держали подальше, помня об угрозе графа. В своей обычной манере Ольховский обещал свернуть ему шею, если тот посмеет сделать мне кровопускание, столь популярное у местных лекарей.
Рано расслабились мои домашние. Варя с ужасом вспоминала сегодняшний визит..
..С утра во дворец заявилось много посетителей, озабоченных моим самочувствием. Но пустили только моих друзей да Василия, и то не дальше гостиной, где отец рассказал о моей болезни.
Раздавшийся из коридора шум, заставил всех настороженно уставиться на дверь. И в шоке замереть, когда в комнату ступил сумасшедший граф, оставив новую охрану корчиться в коридоре на полу. Обведя присутствующих недовольным взглядом, сдержано кивнул отцу и, не задерживаясь, направился в спальню, вызвав запоздалый, но, тем не менее, дружный протест.
Василий сразу бросился наперерез, и лишь быстрая реакция отца спасла его от участи гвардейцев. Пока виконта, рвавшегося растерзать графа, сдерживали всей толпой, в запертой спальне состоялся напряжённый разговор между отцом и Ольховским, который ни на секунду не отрывал от меня тяжёлого взгляда. Варя, в тот момент, находилась рядом со мной и стала невольной свидетельницей..
..Предполагалось, что я должна была выпить какое-то чудо-лекарство, способное поставить на ноги за несколько часов. Понятное дело, отец не спешил верить невменяемому графу, упрямо стоя у того на пути. Тогда, со словами 'Она нужна мне живой', Ольховский выпил половину лекарства, с яростью глядя на удивлённого князя. Ладно, убедил. Но заботливый родитель не спешил подпускать его ко мне, протянув руку за пузырьком.
Отрицательно мотнув головой, самозваный лекарь сделал шаг к "умирающему лебедю", ну, то есть ко мне. И вот тут, своевременно, вмешалась Варвара, хоть и трусила, по её словам, ужасно. Ей и было вручено лекарство под пугающим взглядом Ольховского, обещающего все муки ада, если она сделает что-нибудь не так. Потом Светлости напряжённо замерли, следя за её осторожными движениями.
Однако же, я оказалась несговорчивым пациентом, даже в бессознательном состоянии не желая глотать незнакомую гадость. Варя уже со слезами на глазах умоляла меня не упрямиться, всё чаще поглядывая на сатанеющего графа.
И он всё же не выдержал. Чертыхнувшись, рванул вперёд, отталкивая отца с дороги. Но тот умудряется перехватить спятившего у самой кровати.
Обернувшись к отцу с холодной яростью во взгляде, Ольховский хватает его за шею и безжалостно давит на рану второй рукой, заставляя согнуться, задыхаясь от боли .
- Поверь, князь, терпение - моя слабая сторона. И за эти дни я исчерпал его на годы вперёд. Так что, не искушай.
- Не подходи!- рычит отец, отдышавшись, но граф уже присаживается на кровать, забрав у Вари пузырёк.
- Мы оба заинтересованы в её выздоровлении, князь, - и больше он не замечал никого, кроме меня.
А отец с Варей, не веря своим глазам, наблюдали, как бешеный зверь становится ручной игрушкой, ловя каждый мой вздох или невнятный стон. Как баюкает в своих объятиях, нежно проводит по волосам такой большой и не знающей жалости рукой. Едва касаясь щеки, шеи, скользит пальцами к пересохшим губам, при этом что-то успокаивающе шепчет на ухо.
Но я, словно, чувствую неладное и начинаю неосознанно отбиваться от ненавистного графа.
Как следовало из слов шокированной Варвары, он хладнокровно вытерпел мои метания, пару раз получив по лицу. Без суеты поймал мои руки, приподнял голову, надавил на подбородок и аккуратно вылил содержимое пузырька в рот, не давая выплюнуть. Видимо, мне эта гадость очень не понравилась, но он пресёк новую попытку побуянить, заставив меня уткнуться носом в его шейный платок.
- Теперь всё будет хорошо,- не спеша, поглаживая по спине и нашёптывая какой-то романтический бред, ему удалось меня успокоить. А может это начало действовать лекарство. Не знаю. Но через несколько минут я спала спокойным сном, пригревшись на груди своего кошмара.
- Ты сделал своё дело, теперь уходи,- непреклонно заявил отец,- Я лишь надеюсь, что сделал правильный выбор, поверив тебе.
- Это сработает,- прозвучало уверенно, но граф не спешил на выход, прикрыв глаза, продолжая медленно скользить рукой по моей расслабленной спине, скрытой батистом сорочки.
- Хватит трогать мою дочь!- не вытерпел отец,- Убирайся!
Тот лишь прищурил вмиг заледеневшие глаза, и атмосфера в спальне существенно изменилась от разливающейся в воздухе опасности. А руки, подарившие неожиданную ласку, стали, словно железные оковы, сдавливая, как тиски, сильнее прижимая к напряжённому телу графа.
- Прекрати! Ты делаешь ей больно,- возмутился отец, реагируя на мой стон.
Объятия перестали быть болезненными, но невозможный собственник продолжал смотреть коршуном на взбешёного отца.
- Ольховский, не сходи с ума. Тебе придётся уйти.
- Не сейчас,- и он, без усилий, подхватив под спину, притянул меня к себе на колени. Я даже не проснулась. Теперь голова моя откинулась ему на плечо, и он не смог побороть искушение, легко коснувшись моих бледных губ своими.
- Да что ты себе позволяешь?- нависнув грозной тучей, отец кипел от возмущения.
- Кня-а-азь, она моя,- протянул, угрожающе,- Ты ничего уже не изменишь. С твоего согласия или без него, она будет моей женой.
- Я не позволю!
- Значит, мне придётся тебя убить,- прозвучало слишком буднично.
шdd> - Может, хватит зверствовать? И на тебя управа найдётся.
- Ищи, князь, ищи. Может и найдётся. Только Анна всё равно моей будет.
- Боже ты мой! Да за что моей девочке такое наказание? - вспылил отец, здоровой рукой хватаясь за голову и с ужасом глядя на Ольховского, по-хозяйски откинувшегося на изголовье кровати и распластавшего меня у себя на груди, - Ты же погубишь её. Сколько она проживёт после свадьбы? День ? Неделю? В лучшем случае полгода. А что потом ? - он тяжело осел в кресло, с мольбой вглядываясь в ледяные глаза,- Я видел, что стало с одной из девочек фрау Вейснер. Твоя похоть не стоила её жизни. А теперь ты хочешь, чтобы и моя дочь прошла все круги ада,- непримиримо мотнул головой и решительно добавил,- Да, тебе придётся меня убить, я всегда буду стоять у тебя на пути.
- Ну, что ты за человек такой, князь? Ведь специально не стал тебя убивать.
- Ты знал, что тогда она тебя окончательно возненавидит.
- А, возможно, это решило бы все мои проблемы, и я бы уже наслаждался своей молодой женой,- его ненасытные руки всё так же неторопливо изучали бессознательное тело.
- Скорее, её ждала бы участь той девочки. Люди не меняются, граф, и ты это знаешь,- устало проговорил отец, проведя рукой по лицу.
- Ладно, я тебя услышал, запомни и ты : я всегда получаю желаемое. Так что выбор за тобой, князь: поведёшь ты её к алтарю или ей придётся тебя оплакивать,- а потом, неожиданно поднялся со мной на руках, нехотя переложил на постель, будто от сердца оторвал и, обхватив лицо горячими ладонями, с жадностью поцеловал сомкнутые губы. Уже на пороге, отпирая дверь, с нажимом произнёс, - Через три дня я приду свататься. Надеюсь, ты примешь правильное решение..
.. А вечером я очнулась и оказалось, что у меня есть только три дня..
Глава 27
- Тебе надо бежать.
- Я должна уехать.
Выпалила одновременно с отцом, не сговариваясь, встретившись на следующий день ни свет, ни заря около кабинета. То, что он не спал всю ночь, выдавала его вчерашняя помятая рубашка и жилет, застёгнутый на одну пуговицу. А я хоть и успела привести себя в порядок, но одевалась в спешке, не заморачиваясь с причёской. В общем, стояли мы такие взъерошенные под дверью, как два сумасшедших, с лихорадочно блестящими глазами и желанием действовать.
Но не это было странно, точнее невероятно. А то, что после трёх дней лёжки пластом, я проснулась абсолютно здоровой. От слабости не осталось и следа. Но это ещё полбеды.
Через пятнадцать минут разглядывания себя в зеркале со всех сторон и разминки в виде приседаний-отжиманий, я пришла к выводу, что хоть сейчас поднимусь в горы с последующим оттуда прыжком с парашюта. Благо желания было хоть отбавляй. И это при том, что экстремалкой я никогда не была, и никогда не мечтала заниматься бейсджампингом или прыгать с моста с"резинкой". Но сегодня ранним утром меня просто накрыло желание куда-то идти и сделать что-то сумасшедшее.
Потом была бесконтрольная паника..Что в меня влил этот ненормальный? Это наркотик какой-то? Как скоро я приду в себя, выбросив из головы бредовые идеи? Я теперь тоже стану монстром, таким же как он?
Лавина вопросов всё росла, не находя ответов. Поэтому я бросилась за помощью к отцу, надеясь дождаться его в кабинете. Как оказалось, он тоже не находил себе места, но по другой причине..
Обведя длинный коридор пристальным взглядом, отец пропустил меня в кабинет и запер за собой дверь.
- Аннушка, тебе нельзя здесь оставаться,- быстро пройдя к столу, он начал открывать ящички, вытаскивать какие-то документы, исписанные листы. Потом на письменный стол легла шкатулка и несколько футляров,- У нас мало времени, так что слушай внимательно. Не стой, садись. Разговор будет долгий.
Опешив от такого напора, я поспешно опустилась в кресло, следя за растущей горкой на столе.
- Когда окончательно выздоровеешь и наберёшься сил, отправишься в Англию. Я написал несколько писем своим английским друзьям. Но первым делом наведайся к моему торговому партнёру Джеймсу Фицджеральду, Первому маркизу Килдэру. Он примет тебя, как родную, и со своим поверенным уладит все финансовые вопросы, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Отдашь ему это письмо и документы.
- Отец,- перебила развившего бурную деятельность князя,- Что за лекарство дал мне граф?
- Я не знаю, Анечка. Но он выпил его сам, чтобы доказать, что оно не навредит тебе,- оставив бумаги, он опустился в кресло напротив, глядя на меня с тревогой,- Тебе нехорошо? Что-нибудь болит?
- В том-то и дело, что ничего не болит, слабости нет совсем. Я могу ехать хоть сейчас. Но разве так бывает?- посмотрела с недоверием.
- Я бы сказал "нет". Но вот, ты стоишь передо мной, на вид совершенно здоровая. Я же помню, какая ты была вчера, а сегодня прямо цветёшь, - отец только руками развёл, недоумевая, и добавил с твёрдой уверенностью,- Не думаю, что тебе стоит переживать. Своим поведением Ольховский дал понять, что ты нужна ему живая и здоровая. По крайней мере, пока он не получил желаемое. Так что, благодаря этому лекарству, время на нашей стороне, и ты сможешь внезапно уехать. А там уже маркиз поможет тебе затеряться в каком-нибудь тихом, неприметном городке. Кстати, ты понимаешь английский?
- Да. Наверно, - замялась, не представляя смогу ли понять старинный диалект.
- Так да или нет?- нахмурился, глядя на меня.
Ну, раз всё ведёт к моему отъезду, я поняла, что время пришло, второго шанса уже не будет. Нельзя бесконечно упускать возможность сказать, наконец, правду, хотя сама мысль озвучить это вслух приводила меня в ужас. Но ненормально экстремальный настрой и беспричинная храбрость толкали на подвиги. И я будто в пропасть шагнула.
- Я изучала языки, но, боюсь, мне это не очень поможет,- тяжело сглотнула, потупившись под ожидающим объяснения взглядом,- Я не отсюда, то есть, нет, из России, конечно, но не из этого времени. Чёрт! - боясь поднять глаза, уставилась на стиснутые пальцы, - Это трудно сказать, но ещё труднее поверить.. Я жила в двадцать первом веке, прежде чем попала в ваш восемнадцатый.
В наступившей тишине, меня оглушил бешеный стук испуганного сердца. Боясь увидеть недоверие или опаску в родных глазах, я даже зажмурилась.
И вздрогнула, когда на подрагивающие от напряжения пальцы легла тёплая ладонь.
- Ты права, в это невозможно поверить,- у меня внутри всё, словно, оборвалось,- Хотя, у меня нет причин не верить тебе, и сомневаться в твоём здравомыслие не приходится,- надежда робко проклюнулась в душе,- Но ведь так не бывает. Или там, в будущем придумали, как отправлять людей к нам в прошлое?
- Может и придумали, но уж точно не в моё время. Я и сама не понимаю, почему вдруг оказалась здесь.
- Вот так просто, раз, и ты уже в восемнадцатом веке?
- Не знаю. Я сознание потеряла. Шла от такси на корпаратив..ой, на бал..тьфу, то есть на праздник,- я совсем запуталась и сникла, понимая, что сейчас и вправду на сумасшедшую смахиваю.
- Не переживай так. Я тебе скорее верю, чем нет,- ошеломлённо вскинула голову, встретившись с задумчивым, изучающим взглядом,- Конечно, это невероятно, но в какой-то мере объясняет твоё поведение. Есть в тебе что-то такое.. независимость, внутренняя уверенность, что ли. И ты не делаешь различий между людьми. Для тебя что граф, что простолюдин, всё одно. Вроде и субординацию блюдёшь, но оцениваешь не по титулу. Я всё разгадать не мог, откуда это в тебе.
- У нас, по закону, все люди равны. Хотя, не стоило вам об этом говорить,- состроила испуганно-извинятельную моську.
- Да, наверно, мне не нужно об этом знать. А то звучит уж больно невероятно,- зарылся рукой в волосы, выдавая сильное волнение, глядя ошарашенно и, вместе с тем, с надеждой, что ли,- А что стало с Петербургом в будущем?
В этот момент во мне боролось дикое желание рассказать о важнейших достижениях человечества за последние сто лет, с убеждённостью, что не нужно забивать голову отцу невероятными вещами . Хватит и того, что он поверил в моё путешествие во времени. А на большее я не претендую. Правда, всё же не смогла проигнорировать его вопрос:
- Петербург стал очень большим и красивейшим городом, но давно не является столицей,- и, видя опечаленный взгляд, поспешила успокоить,- Я думаю, это к лучшему. Иначе он не сохранил бы тот налёт милой старины и романтизма, а стал бы цинично-деловым, как и все мегаполисы. Ну, то есть, большие города.
- Да уж. Наверно мир сильно изменился за эти столетия.
- Вы даже представить себе не можете насколько. Только, знаете, как бы мы по-другому не одевались, на чём бы не ездили и что бы необычного не изобрели, договариваться так и не научились. Поэтому даже в нашем, вроде, цивилизованном мире, не прекращаются войны, а жестокостью никого не удивишь. Мы её каждый день по телеку видим, - " во меня понесло, да поздно спохватилась",- Ладно, если захотите, я расскажу вам, что такое и телевизор, и интернет, и ракета, только, когда мы устраним проблему под названием "ненормальный граф".
- Конечно, Анечка, прости. Мы сейчас всё решим, и я отправлю послание капитану "Нептуна" готовить корабль к отплытию. Он более быстроходный, и вооружён шестнадцатью пушками. Да и капитан - человек проверенный, не раз доказавший свою преданность. В обиду не даст,- тут же позабыв о многочисленных вопросах, князь занялся бумагами, а я с мольбой попросила:
- Только прошу вас, позаботьтесь о виконте, не дайте ему наделать глупостей. А лучше отправьте в глубинку, пусть там перебесится, зато живой останется,- под конец совсем сникла, боясь думать, как мне будет плохо без шебутного Василия.
- Ты не так равнодушна к нему, как хочешь показать,- со вздохом констатировал факт отец.
- Ох, я даже себе не могу признаться, что испытываю к нему. Это так.. глупо и не вовремя. Он же мальчишка..
- Нет, Анечка. Ты хочешь видеть в нём незрелого мальчика, но дело в том, что он вполне даже мужчина. Горячный, самоуверенный молодой человек, который тебя любит,- добил отец, с сожалением глядя на меня.
- Нет, не хочу об этом слышать,- нервно вскочила, по-детски зажимая уши,- Я и так от души наревусь, в одиночестве коротая вечера в чужой стране. Не нужно сейчас об этом.
- Ты не будешь падать духом, девочка моя,- обогнув стол, заключил в крепкие объятия,- Я хочу, чтобы ты знала: я обо всём позабочусь и всегда буду с тобой, пусть даже мысленно,- заглядывая в родные глаза, почувствовала мокрые дорожки на щеках,- Это не конец. Я найду возможность приехать к тебе так, чтобы Ольховский не узнал, где ты. А пока что у тебя будет время спокойно подумать о вас с виконтом и решить всё для себя. А я не успокоюсь, пока не решу нашу проблему.
- Он никого больше не тронет,- произнесла с уверенностью, греясь в кольце рук, и с превосходством закончила, - Ольховский очень неосмотрительно дал понять, что я ему всё же нужна. Так что он будет вынужден сдерживать свою бешеную натуру.
- Не думай о нём. Кстати, нужно поскорее поставить в известность Варвару. Ей же тоже нужно время, чтобы собраться.
Смысл сказанного не сразу дошёл до занятого невесёлыми мыслями сознания.
- Зачем?- непонимающе уставилась на отца,- Только не говорите, что Варя должна ехать со мной.
- Конечно, она поедет, как и твоя охрана,- непонимающе нахмурился, а я упрямо покачала головой.
- Нет, Варя останется и не надо спорить, - отстранившись, объяснила,- Я не стану лишать её привычной жизни и обрекать на такую же нерадостную участь. Я же не Ольховский. Лучше позаботьтесь и о ней. Если честно, ей давно пора замуж. Помогите ей, найдите достойного человека, который полюбит её бескорыстно,- и чтобы уж не было сомнений,- Это сделает меня чуточку счастливей в дали от вас.
- Но ты не можешь путешествовать в компании одних лишь мужчин,- от негодования, он сделал резкое движение и скривился, невольно потревожив рану.
Тут же подскочив, я в волнении постаралась успокоить отца, усаживая его поближе к камину.
- Не волнуйтесь, всё будет в порядке..
- Как я могу не волноваться? Я же отпускаю тебя в чуждый, враждебный мир. Как бы тебе из одной беды не попасть в другую?- устало взглянул на меня, устроившуюся в кресле напротив.
- Вот поэтому я не отказываюсь от охраны. И к тому же, я переоденусь в мужскую одежду. Так что, для всех встречных, я буду княжичем с сопровождением,- позволила себе победную улыбку.
- Анечка, ну какой из тебя мальчик? Твой маскарад будет раскрыт, стоит на тебя взглянуть,- он снисходительно покачал головой, показывая глупость моей затеи.
- Вы удивитесь, когда увидите результат,- хитро прищурилась, не сомневаясь в своих силах.
- Ну что ж, попробуй,- посмотрел с сомнением, но не стал отказывать,- Тебе принесут всё, что скажешь. И если получится, будет просто замечательно. Граф будет искать девушку, а не юношу. А ты сможешь без проблем добраться до Англии и затеряться на её просторах,- он всё же воодушевился моей идеей.
- Очень надеюсь. Не может же мне постоянно не везти! - воскликнула с возмущением,- Кстати, мне нужно хоть какое-то оружие, чтобы не стоять бестолково в стороне, если что.
- Вот на такое "если что" с тобой поедут восемь вооружённых гвардейцев. Но шпагой и ножами я тебя обеспечу. Только, Бога ради, не поранься сама,- скривился от воображаемой картины, также понимая, что оружие может спасти мне жизнь.
- Поверьте, уроки Виктора Антоновича не прошли впустую,- поспешила успокоить.
Я прекрасно видела, как он не хочет меня отпускать, но не смеет остановить или в чём-то отказать. Ведь от этого побега зависела моя жизнь. Поэтому отец пытался хотя бы всё предусмотреть и уберечь меня от излишней опасности.
...
За разговорами мы так увлеклись, что пропустили завтрак. И остывший обед не дождался бы нас, если бы не взволнованная Варя, робко постучавшаяся в кабинет.
Пропустив внутрь и плотно закрыв дверь, спешно ввели её в курс дела, чуть не доведя бедняжку до обморока. Она ни в какую не хотела отпускать меня одну, но я в этот раз проявила настойчивость, думая в первую очередь о её благополучии. Да, мне было бы гораздо легче и веселее с ней, но я не собиралась брать её в угоду своему эгоизму. В конце концов, одеться и приготовить поесть я и сама в состоянии.
Зато она могла мне существенно помочь перед отъездом. Ведь кроме неё и отца, я не могла доверять никому. И было бы странно, если бы я сама носилась по дворцу, собирая необходимое в дорогу. А так, уже к вечеру, на моей кровати лежало всё, что могло понадобиться в моём вынужденном путешествии и при этом уместиться в рюкзак, который мы с Варей по-быстрому сшили.
После ужина пришёл ответ от капитана, Велесова Петра Семёновича, сообщавшего, что корабль будет готов к отплытию около часа ночи.
Всё складывалось, как нельзя лучше, невольно напоминая о первом побеге. "Неужели потом опять всё пойдёт кувырком?" Я предчувствовала глобальную подставу и терялась в догадках. Все волнения и страхи безобразными монстрами выползли наружу, чтобы безжалостно меня терзать.
До слёз хотелось увидеть малышку перед отплытием. Прижать к себе эту маленькую радость. Кто знает, сколько ещё мы не увидимся.
Какая ирония: именно здесь, в прошлом, исполнилось моё самое заветное желание, иметь сестрёнку. Ухватив частичку счастья среди неотступающих проблем, я заранее тосковала по жизнерадостной Дашеньке. Но ради её безопасности и спокойного будущего я должна была поступиться своими желаниями.
Что будет со мной в разлуке с Василием, я даже думать боялась. Как и о том, что станет с ним, когда я внезапно исчезну, даже не попрощавшись. Нелегко будет отцу от него отбиваться. Вася очень упрямый. Надеюсь совместными усилиями удастся его утихомирить.
* * *
Поздним вечером, дождавшись, когда в очередной раз Варя выскользнет из комнаты, я принялась превращать себя в мальчика.
В мутном зеркале отразилась решительно настроенная я, безжалостно кромсающая длинные каштановые локоны красивым стилетом, подаренным мне отцом вместе с тремя такими же острыми ножичками.
Закончив издеваться над своей внешностью, с лёгкой грустью тряхнула остатками красоты, едва достающей подбородка, чувствуя, как стало легко голове. "Ничего, отрастут. Сейчас главное спрятаться так, чтобы Ольховский не нашёл. А волосы - дело наживное."
Тщательно продуманный текст последнего послания, неторопливо лёг на бумагу, не давая графу ни шанса на месть моим близким. На этот раз в нем не было места эмоциям, лишь трезвый расчёт и сдержанная уверенность в каждом слове. "Эта партия за мной, мой ненавистный граф. И если желаешь продолжить игру ( в чём я ни на мгновение не сомневаюсь), то только по моим правилам."
Лакей получил указание передать письмо завтра вечером, когда я уже буду в пути..
Чернила ещё не успели высохнуть, когда вернувшаяся Варя, начала делиться новостями и, не договорив, в шоке уставилась на мою сильно укороченную шевелюру. Пришлось отвлекать, видя подозрительно заблестевшие васильковые глаза.
Хотя, все мои попытки обойтись без слёз, с треском провалились, когда уже ночью я прощалась с ней, настояв, чтобы она шла отдыхать.
Но, даже после суматошного дня, сама я не могла уснуть, издёргавшись от страха перед неизвестностью.
И, будто чувствуя моё состояние, где-то за полночь, отец постучался в дверь.
Он ни слова не сказал о моей новой причёске, но я поняла всё по его печальному взгляду, с досадой остановившемуся на обрезанных волосах. Не слушая уговоров, что ему, не до конца оправившемуся после ранения, нужен отдых, он остался коротать со мной беспокойную ночь, подбадривая и вновь повторяя, к кому я должна идти по прибытии в Англию и что делать.
Не заморачиваясь с этикетом, мы позавтракали на ковре перед камином, когда небо было ещё непроницаемо-чёрное.
А едва часы в холле пробили четыре утра, он взял мой рюкзак с вещами и ушёл будить охрану, и отдавать распоряжения недоумевающим слугам. А я спешно переоделась в серый мужской костюм, подогнанный по фигуре, высокие сапоги, спрятав в одном, подаренный стилет и уверенной походкой спустилась вниз.
Глава 28
Ну, вот и всё. Впереди опять страшащая неизвестность без семьи, без друзей.
Осталась лишь неугасающая надежда, что мне удастся скрыться от ненормального графа..
Выйдя через парадную дверь великолепного дворца, теряющегося в предрассветных сумерках, я резко остановилась на верхней ступени. Поднявшийся ветер нервно трепал полы тёплого плаща, теребил серебристый мех шапки, надвинутой на глаза, бросал ледяное крошево в лицо, словно противился моему бегству, как мог, стараясь задержать. И, будто, ему в угоду, медлила и я.
В беснующемся пламени факелов, окинула тоскливым взглядом место, где я, пусть недолго, была счастлива и, не спеша, начала спускаться по каменной лестнице. Князь, в окружении спешившейся охраны, скорбной фигурой замер возле пегого жеребца, с отчаянием стискивая поводья всхрапывающего животного и, глядя себе под ноги.
Едва приблизившись, я с отчаянием взглянула на него, в поисках поддержки, в которой он мне никогда не отказывал. Резко вскинув голову, он посмотрел на меня полным горечи взглядом и без лишних слов заключил в объятия.
Вцепившись в его сюртук, я беспомощно всхлипнула, в последний раз позволяя себе быть слабой.
- Мы обязательно встретимся,- глухо шепчет в висок.
- Спасибо за всё,- не могу сдержать слёз.
Где-то очень далеко на востоке зарождающийся рассвет уже высветил клочок неба, а мы так и стояли в предрассветных сумерках , не в силах отпустить друг друга. Охрана, оседлав коней, неловко отводила глаза, терпеливо дожидалась меня чуть поодаль, чтобы не мешать тяжёлому прощанию.
- Я буду молиться за тебя, девочка моя.
- А я за вас. Обнимите за меня Дашеньку.
- Обязательно.
С трудом разомкнув объятия и по-русски три раза расцеловав на прощание, отец подсадил меня в седло.
- Прощайте!- прошептала надрывно, не сводя с него мокрых глаз и крепче сжимая его здоровую руку.
- Да хранит тебя Бог, Анечка!- выкрикнул хрипло, когда конь подо мной, реагируя на лёгкое сдавливание боков, плавно двинулся вперёд, размыкая наши руки.
Я отвернулась лишь, когда, проезжая кованые ворота, не утерпела, помахала на прощание и двинулась вслед за четырьмя гвардейцами по Садовой. Остальные четверо замыкали наше неспешное передвижение.
* * *
Со вселенской грустью провожала я милые сердцу улочки просыпающегося города, припорошенного снегом. Скользила прощальным взглядом по редким светлеющим окошкам роскошных особняков и торговых лавок. В тусклом свете масляных фонарей снежный город словно погрузился в волшебную сказку, до неузнаваемости преображая серую обыденность.
И со слезами на глазах я прощалась с любимым Петербургом, как до этого прощалась с близкими людьми. На сердце было тяжело и не спокойно, а голова полна удручающих мыслей, окунувшись в которые я не сразу восприняла диссонанс в слаженном перестуке копыт наших коней по мерзлой мостовой. Нарастающий звук бешеного галопа сначала заинтересовал моих телохранителей, а потом и я обернулась, недоумевая, кто же решил загнать несчастное животное, несясь по скользкой дороге, рискуя переломать ему ноги.
Было ещё слишком темно, чтобы разглядеть спятившего всадника, но сердце кольнуло дурное предчувствие, сменившееся священным ужасом, когда глаза выхватили силуэт безумца, словно демон мщения летящего над мостовой, с каждым преодолённым метром становившийся всё отчётливей.
Спутать с кем-либо эту мощную фигуру, в едва застёгнутой черной рубашке и сюртуке, без шейного платка, не отягощённого плащом и шляпой, было просто невозможно. Длинные тёмные волосы полощутся позади. Хищный яростный взгляд устремлён вперёд, обещая жестокое наказание провинившейся игрушке.
Стоя в окружении напряжённо замершей охраны, парализованная ужасом, я могла лишь беспомощно повторять:
- Боже, нет. Только не это,- а потом, будто очнувшись, в панике вскричала,- Не стойте столбом! Вперёд! Иначе нам всем конец.
Но моя элитная охрана, состоявшая из офицеров гренадёрской роты Преображенского полка, милостью самой императрицы выделенная мне для дальнего путешествия, и не думала ударяться в панику.
Отдав распоряжение троим подчинённым, капитан Дементьев сдержанно обратился ко мне:
- Сударыня, мы вас догоним. Поспешите, корабль ждёт.
Но я не могла просто взять и бросить этих серьёзно настроенных мужчин, закалённых в жестоких сражениях. Я видела на что способен граф, с лёгкостью одолев пятерых, включая наставника, поэтому небеспочвенно опасалась за жизнь гвардейцев.
Упрямо мотнув головой, я поравнялась с капитаном.
- Если я сейчас вас оставлю, вы уже не попадёте на корабль и, скорее всего, погибните.
- Не волнуйтесь, княжна. Предоставьте нам разбираться с графом,- не отрывая взгляда от стремительно приближающегося всадника, он послал коня вперёд, уверенно вынимая шпагу из ножен,- Езжайте, Анна Михайловна. Мы обо всём позаботимся,- повторил настойчиво, бросив на меня хмурый взгляд тёмных глаз.
- Вы не понимаете, капитан. Он не человек, а сумасшедший монстр, - я понизила голос, не чувствуя себя в безопасности, даже окруженная сильными мужчинами, холодея от пристального, безумного взгляда моего ожившего кошмара, быстро настигшего нас и замершего напротив метрах в пяти.
И нервно вздрогнула, услышав ненавистный, переполненный яростью голос:
- Далеко собралась?
В ответ на это конные гвардейцы слаженно оголили шпаги, окружая меня плотным кольцом. Не смотря на липкий страх, я хрипло крикнула:
- Подальше от тебя. Где я смогу спокойно жить и свободно дышать.
- Я тоже хочу дышать! А без тебя не выходит,- и он послал коня вперёд, сверкнув полоской стали,- Поэтому тебе придётся смириться.
- Никогда! Слышишь? Я никогда не буду с таким, как ты! - с трудом выдерживая подавляющий взгляд, я прилагала все силы, чтобы не отвести глаза, и не выдать свой страх,- Опусти оружие!
- И что дальше? Меня это не остановит,- дёрнув плечом, изогнул тёмную бровь.
- Если сейчас прольётся кровь, я тоже жить не стану. Это для тебя убить - раз плюнуть. А меня каждое твоё убийство морально уничтожает. Хватит меня постепенно добивать, лучше сделай это сразу и быстро или я сделаю это сама. Ты добился того, что я не дорожу такой жизнью. Не хочу так больше,- переведя дух, приказала, впрочем, не надеясь на понимание, - Убери шпагу и дай мне спокойно уехать.
- Сбежать,- насмешливо уточнил, вызвав изумление дальнейшими действиями,- Мне не нужна ни шпага, ни пистолет,- первая моментально оказалась в ножнах, и вместе со вторым полетела в снег, отброшенная твёрдой рукой,- Так и быть, я даже никого не убью,- непринуждённой грации, с которой он спрыгнул с коня позавидовал бы каждый, - Но при любом раскладе, я тебя не отпущу.
И он уверенно двинулся вперёд, обводя моих телохранителей оценивающим взглядом.
Никто не успел среагировать на стремительный рывок Ольховского к ближайшему гвардейцу. Лишь я запоздало вскрикнула от испуга, когда, заходя слева от коня, граф выбил шпагу и выдернул поручика из седла. Возвышаясь над несчастным, молниеносно развернул его к себе спиной, сдавливая шею мощной рукой и оттаскивая назад от нашей ошеломлённой толпы.
- Отпусти его!- испуг быстро сменился злостью, видя, как несчастный отчаянно цепляется за душащую руку, пытаясь её оторвать от беззащитного горла и сделать полноценный вдох.
В попытке прекратить мучения поручика, я дёрнулась, направляя коня вперёд и поравнявшись с капитаном. Но не успела ничего сделать, в ужасе уставившись на обмякшее тело, небрежно отброшенное убийцей на припорошенную снегом брусчатку. В немом ступоре перевела огромные от шока глаза на безумца и встретилась с испытывающим, насмешливым взглядом.
Полный боли крик утонул в моих ладонях, закрывших кошмарную картину, распростёртого на земле тела. Начавшаяся истерика грозила полной потерей контроля и, в конечном итоге, катастрофой. В таком состоянии я сама не знала, что могу вытворить.
- А ну прекратила реветь! - жуткий рык был полной неожиданностью,- На меня посмотрела, быстро!
В очередной раз громко всхлипнув, я перестала размазывать слёзы по лицу и с ненавистью уставилась в опостылевшие ледяные глаза, мечтая их выцарапать.
- Убийца! Я тебя ненавижу,- прошипела зло, тяжело дыша.
- Не сходи с ума, девчонка,- в бешенстве сузившиеся глаза давили тяжёлым взглядом,- Жив он. Утомился малость, отдыхает,- вздумал поязвить душегуб и снова, слишком молниеносно, приблизился к следующему мужчине.
Даже не смотря на то, что охрана знала, чего ожидать от ненормального, это не спасло очередную жертву от участи первой. Только на сей раз, безоружный Ольховский уклонялся от смертоносного клинка. Правда терпел он уверенные, но бесполезные атаки не более пяти секунд, после чего перехватил руку конного гвардейца, с противным хрустом выворачивая запястье и заставляя выронить шпагу, исторгая у того болезненный вскрик.
- Нет! Не трогай,- но всё повторилось, как в кошмарном сне, только не так быстро, а словно, напоказ. Ни на мгновение не отрывая от меня пугающего взгляда, безжалостные пальцы с силой прижались к шее сопротивляющегося охранника, и он, закатив глаза, упал, как подкошенный.
- Да кто ты такой, чёрт тебя побери?- полузадушено хриплю, неверяще переводя взгляд с бессознательных мужчин на монстра в человеческом обличье.
Сложив руки на широкой груди, он вкрадчиво проговорил:
- Наконец-то я вижу интерес к своей персоне. Будешь хорошей девочкой, и я отвечу на все твои вопросы. Пойдём со мной по-хорошему.
- Да иди ты.,- не удержалась,- Я и без тебя вижу, что ты не человек.
- Тогда я, пожалуй, продолжу, - и, видя панику в моём затравленном взгляде, успокоил,- Сегодня никто не умрёт. Считай это моей уступкой,- лёгкий намёк на поклон, стоя всё так же уверенно и невозмутимо перед конной охраной.
- Не надейся на ответную,- шиплю рассерженной змеёй, не обращая внимание на косые взгляды ёжившихся от холода прохожих, редких в столь ранний час. Почему Ольховский ещё на окочурился, рассекая посреди зимы полуодетым, не укладывалось в голове. Но факт в том, что он и не думал синеть или трястись от переохлаждения, выглядя на удивление бодрым и здоровым.
- Ну что ты. Зная тебя, я и не надеялся,- съязвил гад.
- Сударыня, вы теряете время,- вполголоса обратился ко мне капитан,- Мы его отвлечём, а вы, изо всех сил мчитесь на пристань.
Я хотела возразить, но граф мстительно оскалился.
- Капитан, я вырву твой поганый язык.
- И вы ещё удивляетесь побегу княжны?- не остался в долгу мой защитник.
- Я восхищаюсь её упрямством,- ненормальный окинул меня плотоядным взглядом, вызвав толпу противных мурашек вдоль позвоночника.
- Вот и восхищайся на расстоянии,- огрызнулась я.
Страх и неопределённость начали жутко раздражать, но это не объясняло мою несдержанность в словах. У меня и в мыслях не было подстегнуть его охотничий азарт. Так какого чёрта.?
- Сколько ещё ты будешь бегать за мной, как пёс шелудивый? Заняться больше не чем? Оставь меня в покое! Как же ты мне осточертел!- прохожие были, явно, в шоке, став свидетелями непонятных разборок и жались к стенам домов, стараясь быстрее проскочить наше сборище. Но мы их не замечали, вперив непримиримые взгляды друг в друга.
Капитан Дементьев хорошо знал своё дело, а может ему надоело слушать наши препирательства, вот он и поступил, как считал нужным, вызвав во мне глухое раздражение.
- Поручик Горчаков и Хитров, доставить княжну на корабль,- отдал приказ, оттесняя в сторону моего коня и заступая дорогу сатанеющему графу, который с пугающей улыбкой произнёс:
- Я догоню тебя позже, девочка. Наслаждайся последними минутами свободы.
И после этого я передумала устраивать капитану выговор, стремясь подальше от опасного графа и надеясь на то, что Ольховский сдержит своё обещание не убивать. Ведь насколько сумасшедшим он бы ни был, но слово своё держал.
Глава 29
В сопровождении значительно поредевшей охраны, я летела вперёд, уже не замечая старинных архитектурных красот заснеженного Петербурга, устремив свой взгляд на противоположный берег Невы, где у Комендантской пристани дожидался "Нептун".
В очередной раз, подстёгивая коня, я поймала себя на неприятной мысли: мне нравилась эта бешеная скачка навстречу зарождающемуся рассвету с пугающей угрозой позади. Я тряхнула головой, в тщетной попытке избавится от неуместного азарта, зажёгшего кровь и перехватившего дыхание от предвкушения погони.
"Что за чушь!?" Я никогда не была такой..ненормально возбуждённой в моменты опасности. Ну, понятное дело, в прежней жизни со мной ничего не случалось страшнее выходок хулиганистой Ютты, и маньяков, вроде Ольховского, не встречалось. Но все же типичную опаску и страх никто не отменял. А сейчас я разве что не ликовала, удаляясь всё дальше и понимая, что надолго моя охрана не сможет задержать упёртого графа. Поэтому в любую секунду готова была услышать конский топот за спиной. И дождалась..
Когда, миновав будущую дворцовую площадь и оставив позади два моста, мы ворвались в Петропавловскую крепость, ненадолго задержавшись у ворот для проверки документов, нас "осчастливил" грохот подков по набережной.
Сердце зашлось, вторя дробному перестуку. Резко обернувшись, я поймала прищуренным взглядом всадника на противоположном берегу, летящего с сумасшедшей скоростью, хищно пригнувшись к шее взмыленного коня.
Насмешливо улыбнувшись и более не мешкая, следом за охраной, я скрылась в воротах крепости.
Вряд ли у графа был допуск, и это вселяло надежду, что я всё же успею от него сбежать. Как отцу удалось добиться разрешения пришвартовать "Нептуна" у грозного форпоста, да ещё и в разгар зимы, понятия не имею. В противном случае до Кронштадта я бы точно не добралась. Ольховскому не составило бы труда догнать меня, уступающую ему и в скорости, и в выносливости.
Недолго грела меня призрачная надежда. Не успели мы поравняться с Петропавловским собором, как, ставший привычным звук преследования неприятно ударил по натянутым нервам.
Эйфория сгинула вместе с сокращающимся расстоянием. Боясь обернуться и спиной ощущая дьявольский взгляд, я сумбурно молилась Богу. Ужас обжигал внутренности мертвецким холодом, из глаз катились слёзы, вызванные ледяным ветром, который сильными порывами срывал их к вискам.
Гвардейцы остались позади, наивно полагая, что смогут меня защитить. И вскоре я перестала слышать их скакунов. Так я осталась один на один с настигающим меня графом.
В каменные Невские ворота мы ворвались одновременно. Я чуть не лишилась чувств, когда у меня едва не вырвали поводья из рук. Лишь в последний миг притормозила, пропуская бешеного графа вперёд на пристань, заставив его промахнуться и рыкнуть от злости.
Сама же, не теряя времени, спрыгнула с коня, ударив его по крупу, отсылая с обледеневшего причала назад, чувствуя себя гораздо увереннее на своих двоих. С тоской взглянула на красавца "Нептуна" со спущенными парусами, опирающегося на вёсла за спиной Ольховского.
Не дожидаясь остановки, граф тоже спрыгнул с жеребца, твёрдо приземлившись метрах в шести напротив меня и, стремительно развернувшись, торжествующе и многообещающе улыбнулся.
С мольбой во взгляде я посмотрела на палубу, где команда корабля, во главе с капитаном, ожидая отплытия, заинтересованно наблюдала за сумасшедшими скачками.
- Не надейся,- граф верно истолковал мой взгляд и стал быстро сокращать расстояние между нами.
И всё, что я успела сделать, чтобы не позволить коснуться себя, это достать стилет, рвануть ворот и, приставив обоюдоострое лезвие к беззащитному горлу, задрав голову, огромными глазами уставиться в ненавистное лицо.
Волной безумия во взгляде напротив меня буквально уничтожало, трясло и корёжило внутри, вынуждая подчиниться и опустить дрожащую руку."Боже, как же страшно! Лучше умереть, чем оказаться в безжалостных лапах невменяемого зверя." Задыхаясь от ужаса и не вполне оправившись после бешеной скачки, я с трудом выдавила:
- Стоять! Не подходи!- когда реакции не последовало, и граф, не спеша, продолжил надвигаться на маленькую, дрожащую меня, я надавила сильнее, протыкая тонкую кожу.
И едва тёплая капля потекла вниз, безумные глаза полыхнули таким слепящим помешательством, прожигая мою шею, словно проводя по ней горячим языком, что невольно дрогнувшая рука опять оцарапала сталью нежную кожу.
- Не смей!- ледяная ярость и шаг назад.
- Уйди с дороги,- мне не удалось сдержать дрожь в голосе.
- Я не позволю тебе сбежать,- он с трудом сдерживался, чтобы не рычать,- Слишком долго ждал тебя, чтобы позволить ускользнуть.