Ильина Ольга Александровна : другие произведения.

Последняя из рода Леер - 1 (часть 1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:

    Если ты сирота без роду и племени, если у тебя нет близких, а дом заменила Академия магии, если твоя ближайшая цель - достойно сдать последний летний экзамен и уехать на практику с компанией друзей, а на горизонте появляется четверка непонятных нелюдей с сомнительными намерениями и тащит тебя в страну, о которой ты слышала только в страшных сказках, готовься к худшему: тебя окольцуют, представят как невесту, наплетут, что ты потомок великого рода. Не верь, а лучше беги от них со всех ног, иначе наживешь кучу проблем, влиятельных врагов и любовь к самому неподходящему для тебя нелюдю на свете. Полностью отредактированная и переработанная версия первой части


Последняя из рода Леер - 1

ЧАСТЬ 1 Тайна велесской сиротки

ПРОЛОГ

   Звук мечей заполнял все пространство огромного зала, где сражались десятки юношей -- будущих воинов в простой, свободной ученической форме. На стенах висело всевозможное оружие: от алебард, арбалетов, мечей и кинжалов до метательных ножей. Большие и маленькие, тяжелые и легкие, почти неощутимые в руках; секиры, двуручники, копья и другое оружие, никогда не участвующее в бою, но не менее опасное. Ученики боролись, показывая все свое мастерство любимому учителю, ожидая от него похвалы, но на лице воина не было удовлетворения. Он видел каждый их изъян, каждый промах и сожалел, что не было у него ученика, который мог бы когда-нибудь превзойти его и занять место ведущего внутреннего или внешнего круга защиты границ Адеона.
   -- О чем задумался, Оден? -- учитель резко обернулся, столкнувшись с черными, как ночь, глазами мужчины, так легко сумевшего застать его врасплох.
   -- Ваше высочество, -- склонился он в легком поклоне, немного досадуя на себя. Не заметить чье-то приближение -- недопустимо для анвара, даже если этот кто-то его лучший ученик. -- Я думал, вы появитесь позже.
   -- А я решил посмотреть на молодое поколение, -- ответил мужчина, рассматривая сражающихся. -- Есть кто-нибудь стоящий?
   -- Они еще совсем сырые, возможно через пару лет некоторые смогут пройти отбор. Вы сегодня будете наблюдать?
   -- Нет. Я думаю поучаствовать.
   -- Признаюсь, -- обрадовано заговорил учитель, -- я надеялся, что вы не откажетесь показать кандидатам, как должен сражаться истинный анвар.
   -- Ты льстишь мне, друг мой.
   -- Напротив, я всегда говорил, что из вас бы вышел прекрасный ведущий...
   -- Не будь я наследником, -- со скрытой горечью закончил фразу учителя мужчина.
   Оден узнал этот полный сожаления и смирения взгляд. Сам нередко видел такой же в зеркале. Увы, ведущим анварам, как и наследникам, судьбу свою выбирать не приходилось.
   Он понимал, возможно, как никто, каково это -- знать, что от твоих действий, решений, мудрости зависят многие судьбы, что ты и никто другой должен обеспечить их безопасность, и тебе тяжело, иногда так, что хочется просто упиться до смерти самым крепким гномьим самогоном от всей этой ответственности, от невозможности побыть хоть немного никем.
   Учитель тяжело вздохнул, отгоняя невеселые мысли, и обернулся к центру зала.
   -- Довольно! -- ученики резко остановились и посмотрели в сторону наставника с любопытством и безграничным уважением.
   -- На сегодня урок окончен.
   -- Учитель, -- робко выступил вперед один из мальчиков. -- А можно нам... можно нам побывать на отборе?
   -- Хм. Если его высочество не против...
   -- Не против, -- усмехнулся наследник. -- Думаю, им это будет даже полезно.
   -- Ну что ж. Хорошо. Тогда пойдемте.
   Наставник повел учеников через коридор в западное крыло дворца. Там располагалась святая святых всех мальчишек, мечтающих стать анварами -- переход на арену "Трех мечей", где уже многие поколения сильнейшие воины разных школ и гильдий Артана проходили отбор, демонстрируя полученные за годы тренировок умения в жестоком поединке мастерства.
   Нетерпеливые зрители уже усаживались на свои места по периметру огромной площадки в ожидании захватывающего зрелища. Сюда в этот день, в отличие от других подобных мероприятий, допускались все: и знать, и обычные адеонцы. И, конечно, все ждали сражения ведущих звеньев. Ведь эти воины составляли костяк защиты всего Адеона.
   Каждый мальчишка мечтал попасть в эти тройки, а уж ведущими хотели стать многие выдающиеся воины, но отбор был так суров и жесток, что иногда вместо вожделенной военной карьеры неудачливый кандидат надолго попадал к лекарям залечивать многочисленные раны и сломленный проигрышем дух. Именно поэтому к отбору допускались только самые сильные, самые ловкие и умелые кандидаты.
   Когда на арене появился наследник, все присутствующие поднялись, в жесте почтения и признания прижали правые руки сжатые в кулак к груди. Нечасто столь значимая в Адеоне персона удостаивала своим присутствием отбор, еще реже изъявляла желание сразиться. И когда наследник снял плащ, оставшись в свободной рубашке, и обнажил мечи, все те, кому посчастливилось оказаться в зале "Трех мечей" замерли в неверии и предвкушении. И их ожидания оправдались в полной мере.
   Это было удивительное в своем великолепии и страшное по смертоносности зрелище. Игра силы, скорости и ветра, клинки, соприкасающееся остро отточенными лезвиями, стремительное движение, непередаваемый узор атак и защит, скрытое совершенство боя. Это напоминало скольжение на краю пропасти или игру с опасным и смертоносным огнем. Оден бы сказал, что это был танец самой смерти -- завораживающий, страшный и прекрасный одновременно. Душа учителя ликовала, глядя с гордостью на происходящее на арене, а его юные ученики не могли оторвать глаз, отчаянно завидуя умению и мастерству самого сильного, самого непревзойденного анвара в Адеоне, а может и во всем мире.
   Наследник без усилий играючи отсеивал одного претендента за другим. Удар -- и вот еще один соперник зажимает раненое плечо, выпад -- и другой падает без сил.
   В конце концов, даже Оден, несмотря на всю свою гордость, забеспокоился. Кандидатов становилось все меньше, а наследник и не думал отступать. И если бы так и дальше продолжилось, то звенья в этом году всерьез рисковали остаться без должного пополнения.
   Его остановил голос, прозвучавший, нарушая мелодию боя, как гром среди ясного неба.
   -- Тебе не надоело позировать перед этими мальчишками? -- холодная улыбка на безупречно красивом лице прервавшего поединок анвара была обманчиво дружелюбной. Но наследник прекрасно знал, какие чувства за ней скрывались. -- Не хочешь сразиться с тем, кто равен тебе?
   -- Не сегодня, -- безразлично бросил он и опустил клинки.
   -- Другого шанса может не быть, -- настаивал его собеседник.
   -- Ты всегда найдешь повод, Азраэль, -- все также равнодушно ответил наследник.
   -- Странно, а я думал, ты хочешь показать этим глупцам, чем должен обладать истинный анвар. Решайся же Рейвен! Докажи, что ты лучше меня!
   -- Для этого мне не нужно драться с тобой. Это дано мне по праву рождения.
   Слова, произнесенные так небрежно, заставили анвара побелеть от ярости. Еще секунда и он бы бросился на наследника, но тут, словно из воздуха, появились трое мужчин и загородили его собой.
   -- Верные шавки прибыли спасать хозяина, -- скривился анвар, отступая.
   -- Азри, не завидуй. Не будь ты таким паршивым другом, быть может, и у тебя были бы свои шавки, -- лучезарно улыбнулся один из троицы. Светловолосый, что было редкостью среди адеонцев. Лишь двое из местных элит могли похвастаться подобным цветом волос, и оба сейчас стояли напротив друг друга, готовые в любой момент напасть.
   -- Не зарывайся, кузен, -- прищурился Азраэль и кинул ненавидящий взгляд в сторону наследника, с той же ненавистью он пообещал: -- Когда-нибудь тебе не удастся отсидеться за чужими спинами. Я буду ждать.
   -- Я тоже, -- тихо ответил наследник, когда мужчина стремительно скрылся в портале, точно также как и появился.
   -- Что случилось? -- после недолгого молчания спросил он.
   -- Регент зовет тебя, -- ответил темноволосый анвар. -- Это срочно.
   Наследник кивнул и накинул протянутый плащ.
   -- Очень жаль Оден, я не смогу закончить поединок.
   -- Думаю, мои оболтусы видели достаточно, -- благодушно улыбнулся воин, заметив на лицах своих учеников смесь ужаса, уважения и восхищения. Он надеялся, что полученный опыт все-таки заставит их по-настоящему стараться.
   Наследник же едва заметно улыбнулся, подмигнул мальчишкам и растворился в портале перехода -- способность, доступная не всем анварам, но полностью подчиненная тем, в ком текла кровь великого рода повелителей Адеона -- рода Прегора. Его спутники последовали за ним.

* * *

   -- Азраэль переходит все границы, -- кипел от возмущения светловолосый анвар, следуя за наследником по коридору. -- Его просто необходимо поставить на место!
   -- Почему ты молчишь Рейвен, ты не согласен? -- вторил первому второй -- такой же высокий, как двое других, но не такой мускулистый, более тонкий, гибкий и изящный, словно горная пантера или снежный барс -- обманчивая слабость и смерть через мягкость удара и стремительность прыжка.
   -- Он не делает ничего нового, Ноэль. И я не хочу тратить время на мысли о нем, -- ответил на немые вопросы друзей наследник.
   -- Я согласен с братом, -- проговорил третий анвар -- темноволосый, как многие в Адеоне, столь же суровый и неприступный, как Призрачные горы. Мужчина, скрывающий эмоции за тысячами замков и даже в схватке боя никогда их не показывающий. -- Азраэль делает все, чтобы разозлить тебя. Вспомни, что было после приема в честь приветствия послов из Вертана.
   Наследник предпочел промолчать.
   -- О чем ты Акрон? -- удивился светловолосый. Эйнар Прегор -- был не просто тенью, не просто защитником и другом, но братом, кузеном, любимым и единственным сыном регента. -- Я что-то пропустил?
   -- Тебя не было тогда, Эйнар. Азраэль соблазнил Селину Лесскую.
   -- И тебя это не задело? -- ахнул мужчина. -- Мне казалось, что ты проявлял к ней некую симпатию.
   Наследник снова не ответил.
   -- Регент устал от выходок Азраэля и хочет отправить его в Северный город, -- напомнил Акрон.
   -- Уж лучше бы он отправил его во Внешний мир, -- фыркнул Эйнар.
   Наследник же замедлил шаг и едва слышно проговорил, пресекая все дальнейшие споры: "он мой брат и не перестанет им быть, как бы я этого не хотел".
   Он, в отличие от друзей и кузена, прекрасно понимал, почему Азраэль настолько его ненавидел. Старший брат -- он получил бы трон, а вместе с ним и всю силу Адеона, если бы не был незаконнорожденным сыном повелителя и его элионской к'яри. Он завидовал Рейвену и страстно желал всего, что тот так легко получал: самых прекрасных женщин, почет, безграничную власть. Если бы он только знал, что наследник с радостью бы поменялся с ним ролями за одну лишь возможность выбирать, если бы только он знал это...
   Эйнар хотел еще что-то добавить, но мужчины как раз успели пересечь коридор и дойти до зала совещаний, где наследника ожидал регент. И удивились, заметив, что дверь в зал была не плотно прикрыта, настолько, что они прекрасно расслышали разговор, явно не предназначенный для чужих ушей.
   -- Это не обсуждается. Мы все знали, что когда-нибудь этот день настанет, -- говорил регент, громко, как это часто бывало, когда он был чем-то всерьез встревожен.
   -- Сейчас самое неподходящее время. Я не могу с уверенностью утверждать...
   Второй голос принадлежал женщине, и четверка за дверью без труда смогла опознать собеседницу регента. Придворная магиана Регина -- его правая рука, лучший друг, ближайший советник и первая леди Адеона. Ее любили, ее боялись, но больше уважали, а наследник просто любил. Регина заменила ему и трем его друзьям мать.
   -- У нас нет другого выхода. Время почти пришло.
   -- Все это слишком опасно. Корнуэл уже опутал своими сетями половину Совета, да что совета, пол Адеона ему подчиняется.
   -- Звенья никогда не станут на его сторону, -- проговорил третий голос, голос Корина -- ведущего внешнего круга защиты Адеона. И это могло означать только одно -- дело, обсуждаемое внутри, было чрезвычайно важно.
   -- Звенья внешнего круга -- возможно, но внутреннему нужен лидер. А его нет, и только бездна знает, сколько не будет.
   -- Сейчас Совет и звенья волнуют меня меньше всего, -- снова заговорила Регина. -- Заклятие вот-вот падет, и девочка останется беззащитной.
   -- Но разумно ли отправлять за ней наследника? -- спросил Корин.
   -- Дипломатическая миссия в Велес не вызовет у Совета серьезных подозрений. Да, Корнуэл и Лайсек приставят к посольству своих шпионов, но что плохого в том, что наследник посетит столицу, заглянет в велесскую Школу магии и передаст послание для моей дорогой, горячо любимой сестры?
   --А ты уверена, что девочка именно там? Ведь защита падет только через шестнадцать дней, а до этого даже наследник не сможет ее почувствовать. Вдруг мы все ошибаемся?
   -- Ты сомневаешься в моих видениях Корин?
   Дольше стоять в коридоре не было смысла. Наследник открыл дверь, уже смутно предполагая, зачем дядя позвал его.
   -- Рейвен? -- регент обернулся на звук и неуверенно улыбнулся племяннику. -- Проходите, мы ждали вас.
   Что-то в его серебристых, встревоженных глазах заставило наследника насторожиться еще больше. То, что тот хотел сказать, а точнее поручить им... Рейвен надеялся, что этот день никогда не настанет.
   Последняя из рода Леер. Это имя не могло вызывать в нем ничего, кроме глухого раздражения. Слишком давно оно, как приговор, висело над его судьбой. Так давно, что он успел свыкнуться и позабыть о ней. И вот теперь призрак снова всплыл, на этот раз, чтобы разрушить его устоявшуюся жизнь.
   -- Через пару дней вы отправитесь в Велес, официально с дипломатической миссией.
   -- А не официально? -- спросил Эйнар, все еще не понимая ситуации. Акрон уже догадался и Ноэль понял, что что-то не так.
   -- А не официально, -- рявкнул регент, недовольный вольным тоном сына, -- вы поедете и привезете последнюю из рода Леер!
   -- Кого? -- страшно удивился анвар. -- Эту...? Но почему сейчас?
   -- Потому что пришло время вернуть последнюю из рода Леер домой.
   -- К чему такая спешка? -- спросил наследник. Он, как и кузен, задавался теми же вопросами, и похожее негодование отравляло и его душу.
   -- Все дело в пророчестве, -- ответила за регента Регина. -- Заклятие, защищавшее девушку, вот-вот падет. И тогда безликие, желающие уничтожить последнюю из рода Леер, получат свой шанс. Только обручение с тобой сможет ее защитить.
   Правда, какой бы неприглядной и отвратительной его душе она не была. Его мир уже давно сложился, и втягивать в него кого-то незнакомого и заранее неприятного тебе, было сравни насилию. А насилие он предпочитал исключительно на арене зала "Трех мечей" и не в собственной личной жизни.
   -- И где нам ее искать? Ведь все то же заклятие будет защищать ее и от нас, -- продолжил расспрашивать Эйнар.
   -- Мы знаем лишь примерное ее местонахождение, -- вздохнул регент. -- Она живет во Внешнем мире.
   -- А конкретно в Велесе, -- продолжила магиана. -- Девушка ничего не знает о своем происхождении. Единственное, что нам известно -- она учится в велесской Академии магии.
   -- Она человек? -- удивленно спросил Акрон. -- Но как это возможно?
   -- Она не человек, но заключена в рамки человеческой жизни.
   -- Что это значит? -- заинтересовался наследник.
   -- Что для всех и для себя самой она останется обыкновенным человеком даже после падения заклятья. И такой она будет, пока бьется ее сердце.
   -- Значит, мы должны найти обычную человеческую девчонку? -- пренебрежительно фыркнул Эйнар.
   -- Да сын мой, -- раздраженный этим пренебрежением, подтвердил регент. -- Вы найдете ее и привезете домой.
   -- Я не понимаю, почему мы не можем оставить все как есть? Почему я не могу выбрать себе невесту здесь? Любая адеонка бы... -- наследник говорил спокойно и отрешенно, словно все это его не касалось, и все же что-то в душе клокотало от бессилия и обреченности. Почему он даже в этой малости не может сделать так, как хочет? Почему ему снова и снова приходится ломать себя ради трона, Совета, приказов регента? И безмолвный ответ: "потому что ты не имеешь права выбирать" заставлял это что-то внутри рычать еще громче.
   -- Оставьте нас! -- поняв чувства племянника, приказал регент. Друзья наследника и ведущий внешнего круга поспешили удалиться, лишь только Регина остановилась на пороге.
   -- Полегче с ним, -- шепнула она одними губами. Наследник не понял, к кому именно она обращалась, но решил спрятать на время свое негодование за маской равнодушия.
   Посмотрев на закрывшуюся за магианой дверь, регент обернулся. Он знал, как нелегко племяннику будет понять, а тем более принять все это.
   Максимилиан Прегор третий -- старший брат повелителя, стал регентом после смерти отца Рейвена. Это было самое страшное время. Война, боль и кровь.
   Повелитель сошел с ума после измены жены. Целый год он буквально выжигал своих врагов. Побратимы. Тринон. Целая страна утопала в крови, пока от прекрасного мира не осталась кровавая пустыня. Вся земля там отливала багряным то ли от красного солнца, то ли от того, что впитала слишком много крови убитых в той страшной войне. Сейчас это была мертвая земля. И вряд ли когда-нибудь на ней хоть что-то сможет прорасти.
   Это сделал его брат. Его безумие было столь велико, что он посмел открыть врата, впустить в мир Тьму. Зачем? Регент не знал. Никто не знал. А потом появилась она -- Лилиана де Леер -- наследница павшего Тринона.
   Она заключила сделку. Закрыла врата ценой своей жизни. Исключительное мужество, если знать, что она теряла, что в итоге оставляла. Свою дочь -- одну в целом мире с огромной мишенью на груди.
   Но больше всего ему запомнилась жестокость Арона, злоба и ярость от боли, которую он срывал на самом близком существе -- на собственном сыне. Ему доставляло удовольствие ломать мальчика, калечить его, не физически, нет. Морально. Выжигать в его душе страшные кровавые рубцы. Правду говорят -- только близкие люди могут причинить самую страшную боль.
   Арон горел в своей агонии, в своем собственном аду. Но то, что он успел за это время натворить...
   Только призванная сила последнего ведущего внутреннего круга смогла его остановить, опять ценой жизни. Макс ненавидел себя за то, что не смог сам это сделать. Он хотел, но круг отверг его, но принял клятву Эдгара, лишив тем самым малышку де Леер еще и отца.
   -- Рейвен, мы в неоплатном долгу перед Лили. Она и Эдгар пожертвовали собой, чтобы спасти то немногое, что осталось от нашего мира, наш долг защитить последнюю из рода Леер, -- напомнил прописную истину регент.
   -- Ценой моего счастья, -- прошептал наследник.
   -- Это слова упрямого мальчишки, а не мужчины! -- посуровел Максимилиан. -- Повелитель Адеона не может думать о своем счастье. Он должен думать о счастье своего народа. Его долг защищать и оберегать свой народ, делать все для его блага, и если для этого ему нужно пожертвовать собой он пожертвует, если надо будет жениться -- ты женишься. Ты привезешь девушку сюда и обеспечишь ее защитой, как и должно быть.
   -- Ты говоришь, как он, -- усмехнулся наследник. -- Только в его устах это звучало как издевка.
   -- Да, Арон умел играть словами как никто. Не повторяй его ошибок, -- регент посмотрел на отрешенное лицо племянника и глубоко вздохнул. Маска -- холодная и не живая. Как же далеко он запрятал свои чувства.
   -- Когда-то я тоже был молодым, и мне тоже пришлось выполнить свой долг и жениться на женщине, которую я не знал.
   -- Ты говоришь о... матери Эйна?
   -- Да. Я не был с ней знаком, да и не хотел. Мне казалось, я не умею любить, а только лишь играть, покорять, разбивать сердце одной красавицы за другой. Эйнар слишком сильно на меня похож. И это дает надежду, что когда-нибудь, он полюбит так же. Она была моей половинкой души. Наша связь была столь крепка, что я порой читал ее мысли, чувствовал, когда она боялась, сомневалась или была счастлива. Это походило на связь двух побратимов. Мы оба составляли единое целое. Потому ее смерть стала для меня таким тяжелым ударом. Я не мог жить, дышать, видеть хоть кого-то... Та боль... она не сравнима ни с чем. И внутри... в душе ничего не осталось. Пустота, страшная и беспросветная. Не жизнь -- существование. Иногда мне кажется, что лучше бы я вовсе ее не встречал, не испытывал бы так много боли...
   Регент надолго замолчал, вспоминая о своем. Наследник не решался его тревожить пока он сам не продолжил.
   -- А иногда, блуждая в своих воспоминаниях, я понимаю, насколько непередаваемо был счастлив. Каждую секунду с ней, даже в ссорах и в примирениях. Она изменила меня, подарила сына, и воспоминания о ней... я никогда не смог бы променять на вечность без нее. Любовь -- безумие, и сладчайшая из всех болезней. И я желаю тебе ею заболеть. Возможно, последняя из рода Леер и есть та самая искра, что пробудит тебя. Но так или иначе, девушка ничего не знает. Она живет в своем мире, не подозревая, о том кто она на самом деле. И мы обязаны сделать все, чтобы защитить ее.
   -- Я понимаю, -- проговорил наследник. Макс никогда не говорил с ним так... откровенно, тем более о той, имя которой не мог даже слышать, не ощущая невыносимой боли. Он привык, что дядя подобен монолиту Призрачных гор -- всегда невозмутим, серьезен, неприступен и увлечен только делами, Адеоном и его благополучием. А теперь оказалось, что он совсем не каменный. Просто в нем преобладает эта неискоренимая черта всех Прегора -- прятать чувства за самыми высокими стенами.
   -- Вы прибудете в Велес порталом, но после придется двигаться самим и действовать по обстановке. Нельзя чтобы кто-нибудь понял, зачем вы отправились. Регина права -- Корнуэл уже имеет слишком много влияния. Как же он хочет видеть свою маленькую шлюшку на троне, а тебя в качестве марионетки.
   -- У него есть запасной вариант, -- понимающе усмехнулся наследник.
   -- Азраэль? Ты тоже видишь это?
   -- Бедный советник. Мне даже жаль его. Он не понимает, что мой дорогой братец будет играть по его правилам, пока сам этого хочет, и марионетка из него выйдет чудовищная. Но ты прав -- вместе они могут быть опасны.
   -- Могут. Но этот вопрос мы оставим на потом. Сейчас ты должен сосредоточиться на девочке. Ей опасно оставаться без защиты.
   -- Боюсь, что здесь ей будет куда опаснее, -- заметил наследник. Максимилиан не мог не согласиться. Но и другого выхода не видел.
   -- Возможно. Ей нелегко придется. Но только здесь мы сможем в достаточной мере ее защитить. Да, Корнуэл способен на многое. Я долго закрывал глаза на его выходки. Эта его жажда власти... Но сейчас я не могу ничего изменить. Уже нет. Только последняя из рода Леер сможет укрепить Адеон и лишить Совет того могущества, что они получили. Признаю, моя ошибка. Но народ, адеонцы... никогда не пойдут против нее. Дочь Лили и Эдгара. Они еще не знают ее, но уже всецело преданы. Внешний круг, может внутренний, по крайней мере, его часть. Звенья, что начинали под началом Эдгара, совершенно точно. Побратимы и стражи. Это не малая сила. Если она объединит их всех, от Корнуэла и его союзников не останется и следа.
   -- Сила и власть, почти безграничная, -- согласился наследник. -- И если использовать все это...
   -- Не смей! -- прорычал регент, осознав, к чему клонит племянник. -- Я никогда не уподоблюсь Совету. Не в этом. Какую бы власть и силу не давал нам этот брак, я никогда не лишу девочку выбора.
   -- Выбора? -- зацепился за странное слово наследник.
   -- Да, -- сконфуженно притих Максимилиан. Он не хотел говорить об этом и уж тем более не племяннику, но раз уж зашла речь... -- Лили прекрасно осознавала, какую власть дает тому, кто женится на ее дочери. Поэтому заставила всех нас пообещать, не лишать девочку выбора. Она, если захочет, сможет выйти замуж за любого или не выходить вовсе. Конечно, тогда она будет менее защищена. Но титул, поддержка Адеона и отказ от всех претензий на власть позволят ей жить спокойно. Так, как она захочет.
   -- Означает ли это, что если она откажется, я буду свободен? -- переспросил наследник.
   -- Да. Только не уверен, что ты захочешь, чтобы она отказалась.
   -- Почему?
   -- Пророчества Регины никогда еще ее не подводили, -- туманно ответил регент.
   -- Посмотрим, -- улыбнулся мужчина и поднялся, пропустив мимо ушей последние слова дяди. Впервые за долгое время у него появилась возможность повлиять на свою судьбу. Да, Макс сказал, что у него нет выбора, но если он заставит эту призрачную невесту возненавидеть его, заставит питать к себе отвращение, то она откажется и тогда... тогда хотя бы этот выбор он сможет сделать сам.
   Регент посмотрел на удаляющегося племянника с тяжелым сердцем. Он знал, что под этой маской равнодушия скрывается упрямая горячая, не желающая подчиняться чужой воле натура. Он только надеялся, что благоразумие возобладает над гордыней и не даст совершить необдуманных поступков.
   -- И? Что ты обо всем этом думаешь? Тебя не насторожили его последние слова?
   -- А почему они должны насторожить? -- проговорила придворная магиана, появившись из потайной комнаты. -- Скорее наоборот. Я даже ожидала этого.
   -- Он хочет, чтобы она его возненавидела.
   -- Вряд ли он так же будет этого хотеть, когда узнает ее.
   -- Ты так думаешь?
   -- Мои видения никогда меня не подводили, -- повторила она недавние слова регента.
   -- Так стоило ли говорить ему о выборе? -- засомневался он. В ответ магиана загадочно улыбнулась и посмотрела в сторону закрытой двери.
   -- Он должен знать. Это поможет ему понять, какой бесценный дар подарила ему судьба. Но за него ему еще придется побороться.
   -- Предполагаю, что борьба будет кровавой.
   -- О, -- рассмеялась Регина. -- Это будет захватывающее зрелище.
   -- Почти как отбор? -- не поверил Максимилиан.
   -- Лучше, мой дорогой, гораздо лучше.
  

ГЛАВА 1 Веселая жизнь студентов велесской Академии магии

  
   Я уже целую вечность перебирала книги, пытаясь подготовиться к последнему экзамену перед летней практикой, но мне постоянно что-то мешало. То Тимка -- вечно растрепанный друг-однокурсник заглянет, требуя немедленно отдать одолженный полгода назад какой-то полусгнивший фолиант, то соседка по комнате и по совместительству моя лучшая подруга Милава ворвется, разыскивая свой любимый защитный артефакт, то грозная староста курса Тиана нагрянет с проверкой. А уж когда на подоконник сел Эрберт -- домашний ворон Милавы с посланием из дома, я бросила это неблагодарное дело, решив, что все равно боевую магию завалю, даже если вызубрю все на свете боевые заклинания.
   Дело в том, что боевые заклинания очень энергоемкие. Любой хороший маг может без подпитки создать от силы семь добротных плетений, моего магического резерва едва хватало на три. На то была своя причина, о которой мне нельзя было никому рассказывать. Поэтому я всегда старалась заменить боевые заклинания зельями и оружием. С переменным успехом, конечно, но это лучше, чем вечно плестись в хвосте отстающих.
   Так вот, не успела я снять с лапки ворона письмо, как в комнату в который раз ворвалась Милава и заметалась по комнате.
   -- Знаешь что? -- взволнованно заговорила подруга. -- Это просто невероятно! Я не могу в это поверить, не могу поверить, что это происходит со мной, это страшный сон!
   -- Постой-постой, -- попыталась остановить бессвязный поток слов Милы я. -- Что случилось? Пожар? Экзамены перенесли?
   -- Хуже! Я только что столкнулась в коридоре, знаешь с кем?
   -- Понятия не имею, -- развела руками я.
   -- С этой крашеной курицей из параллельного потока! -- скривившись, словно съела кислого лимона, заявила Милава.
   -- Это ты о Медее так ласково? -- удивилась в ответ я.
   -- О ком же еще?! Или ты еще знаешь кого-то настолько мерзкого?
   -- Ты все еще злишься, что она стала королевой зимы? -- снисходительно улыбнулась я.
   -- Этот титул должен был достаться мне, я знаю, это она наслала на меня тогда проклятие боязни публики.
   -- Мы этого не доказали.
   -- Ты кого защищаешь: ее или меня? -- медленно проговорила Мила, прожигая меня грозным взглядом. Я предпочла благоразумно заткнуться от греха подальше. Милава в гневе -- зрелище еще то.
   Увлечение подруги собственной внешностью всегда поражало меня. Она часами могла сидеть перед зеркалом, расчесывая свои роскошные длинные до пояса светлые волосы, экспериментировать с различными травами в попытке улучшить цвет и без того совершенного лица и пробовать новые диеты. Она стала ассом в этом деле и могла бы сделать неплохую карьеру, если бы захотела.
   Их противостояние с полуэльфийкой Медеей, началось на третьем курсе, когда Милава увела титул первой красавицы Академии у нее прямо из-под носа. С тех пор они соревновались с переменным успехом. А мне приходилось стоять между ними, так как дружила я с обеими. Мила злилась на меня из-за этого, и мне приходилось каждый раз убеждать ее, что только она и никто другой, моя лучшая и самая любимая подруга.
   -- Ну конечно, она же помогает тебе с резервом, она же у нас святая, а я -- злобная завистница, -- прошипела злая подруга.
   -- Мил, тебе нечему завидовать. Ты превосходишь ее во всем. И она это знает, иначе бы не наслала то проклятие.
   Это всегда срабатывало -- невинная лесть, заискивающая улыбка и возмущение коварством полуэльфийки. Только после этого подруга успокаивалась.
   -- Ты, правда, так думаешь? -- все еще с подозрением спросила она.
   -- Чтоб мне неделю дежурить по этажу! -- клятвенно заверила я.
   -- Ну, тогда ладно.
   Ну, вот и все. Буря прошла. Можно выдохнуть и узнать наконец, что же такого ужасного произошло пока я здесь грызла гранит науки, а подруга доставала своей нервозностью кого-то за пределами нашей комнаты.
   -- Так что ты хотела рассказать?
   -- Ах да, я столкнулась в коридоре с этой ощипанной курицей и она сказала, что ее команда тоже записалась на летнюю практику к профессору Гаару.
   -- Что? -- от услышанного я чуть не села мимо кровати. -- Но это невозможно! Уже поздно! Как же так?
   Да уж, после этой буквально убийственной новости пришла моя очередь возмущаться и негодовать.
   -- Я специально ходила вниз, чтобы проверить. Они подали заявку и их приняли.
   -- И что теперь? -- я спросила, хотя уже знала ответ.
   -- Все зависит от экзамена по боевой магии.
   -- И мы проиграем.
   Это был не пессимизм. Это был факт. Мне никогда не получить "отлично", как бы сильно я не старалась, а вот Медди способна сделать это играючи. Она ведь лучшая на курсе, и заслужено лучшая.
   -- Не обязательно, -- принялась успокаивать меня Мила. -- Мы что-нибудь придумаем, один экзамен ничего не решит...
   -- Ты сама-то в это веришь? -- убито возразила я. -- Да, я равна Медее почти во всем, а в немагической защите превосхожу многих выпускников, но в магическом бою я бесполезна.
   -- Это не так!
   -- Так! И ты сама это знаешь.
   Сказать, что я была расстроена, значит, ничего не сказать. Эта летняя практика была определяющей. Лучшие студенты курса проходили ее в самых опасных, интересных районах. Да многие бы убили за одну только возможность побывать в Северных пустошах, проходить практику так близко от Призрачных гор... И вот, этот шанс уплывает у нас из под носа, и все из-за меня, точнее из-за дурацкого экзамена по боевой магии. Никогда ее не любила.
   -- Так, -- грозно проговорила подруга, заметив, что я готова впасть в полное отчаяние. -- Хватит жалеть себя! Я созываю экстренное совещание.
   -- Нет, не надо...-- попыталась удержать ее я, но разве можно обуздать снежную бурю или надвигающийся шторм? Мила, как погода -- непредсказуема и смертоносна, особенно если что-то решит. И всем прочим остается только смириться и молиться, чтобы их этот смерч не задел по касательной. Вот и мне осталось только наблюдать, как Милава прошептала что-то маленькому деревянному паучку на комоде, и он, мгновенно превратившись в настоящего, уполз в щель под дверью.
   Этих паучков мы с друзьями создали на первом году обучения, чтобы всегда находить друг друга, если кому-то понадобится помощь. Тогда же мы принесли вечный обет дружбы на крови, о котором Тимка вычитал в какой-то старинной, пыльной, пропахшей плесенью книге. По замыслу нам надо было пойти ночью на кладбище (которое, надо заметить, находилось на другом конце города) и принести вечный обет дружбы, что мы, собственно, и сделали. Выбрались ночью из школы (до сих пор удивляюсь, как нас тогда не заметили дежурные) дошли по снегу до кладбища, продрогнув до костей, и скрепили клятвы кровью. Кто ж знал, что запах свежей крови привлечет шайку оголодавших за зиму вурдалаков.
   Крик стоял такой, что перебудил пол города. Зато вурдалаки так растерялись от нашего визга, что позволили нам сбежать. Рилан потерял в том бою свою любимую шапку, я -- левую галошу, которую запустила прямо в лоб одному из вурдалаков, а Мила расцарапала лицо, упав в какой-то колючий куст. И никто из нас даже не вспомнил о том, что мы маги, пусть и начинающие.
   После этого ужасающего приключения мы все слегли с воспалением легких, получили нагоняй от учителей и стали героями школы.
   Внезапно всплывшее воспоминание позволило моему настроению перебраться из стадии отвратительного до весьма сносного, и я решила дождаться друзей. Уж если мы тогда справились и умудрились не погибнуть, то уж теперь обязательно что-нибудь придумаем.

* * *

   Через четверть часа наша с Милавой комната напоминала место побоища. Тимка раскидал везде свои учебники и фолианты, Тиана ходила из угла в угол, вызвав у меня тем самым приступ мигрени, близнецы Рилан и Зак громко спорили с Милавой стоит или не стоит применять амулеты, чтобы обмануть комиссию.
   -- Аура должна в любом случае применить заклинание света, -- наконец выдала Мила, заставив всех глубоко задуматься. И было о чем.
   В последний раз, когда я применяла это заклинание, оно ослепило весь преподавательский состав на пол дня, и никакие щиты не помогли. Мне тогда впервые за всю жизнь поставили отлично по боевой магии, но строго настрого наказали никогда больше его не применять.
   -- Это запрещено! -- взвилась строгая поборница правил Тиана.
   -- Но это единственное заклинание Ауры, которое действует безотказно. К тому же оно срабатывает со всеми магическими существами и не только, -- напомнил Зак.
   -- В этом то и проблема. Если бы оно действовало только на гидр или скальных ящеров или на всякую нежить и не пробивало защитные щиты магов...-- начал перечислять недостатки моего заклинания Рилан.
   -- И не сносило все вокруг, -- закончил Зак.
   -- Но такого способа нет!
   -- Нет, есть! -- возразил не участвовавший в диалоге Тимка.
   Я с сомнением и легкой надеждой посмотрела на друга, а он продолжил:
   -- Мы можем изготовить амулет...
   -- Опять амулет! -- снова взвилась Тиана. -- Мы уже отсекли этот вариант.
   -- Да. Ты права, учителя заметят любой подпитывающий амулет. Но что если мы будем использовать амулет не усиливающий, а уменьшающий магическую силу?
   -- Такое возможно? -- переспросила Мила.
   -- Это просто, не сложнее чем наши паучки. Только это может занять всю ночь. И еще, ты сможешь применить только это заклинание, на остальные у тебя просто не хватит сил.
   -- А если ей попадется билет с усмирением злого духа или вызов василиска, или...
   -- Будем надеяться, что ей попадется что-нибудь другое, -- перебил поток возражений Милы Тимка. -- Аура, что ты думаешь?
   Хороший вопрос. У меня шансов пятьдесят на пятьдесят, что я сдам экзамен хотя бы на четверку. Если мне попадется гидра без амулета, я провалю экзамен, а если усмирение злого духа с амулетом, то я также провалюсь.
   -- Тим, а есть возможность не активировать амулет? -- в отчаянной надежде переложить ответственность спросила я.
   -- Если бы у меня было хотя бы дня два, то возможно, а так... мне очень жаль.
   -- Ладно, -- сдалась я, -- У меня сейчас урок с профессором Гааром. Тим, ты успеешь до утра?
   -- Если ребята мне помогут.
   Друзья согласно закивали, а я умилилась. И за что мне такое счастье? Настоящий друг -- такая редкость, а мне повезло аж пять раз. И пусть Всевидящая не дала мне родных, зато у меня есть друзья -- самые лучшие на свете.

* * *

   Я редко бывала в кабинете профессора Гаара. Обычно мы занимались в тренировочном зале на третьем этаже. Но всякий раз, оказавшись здесь, я замирала и с жадностью рассматривала всякие магические амулеты, зачарованные статуэтки и книги. Такого собрания редких и, несомненно, опасных книг по боевой магии не было даже в нашей библиотеке. Вот и сейчас в ожидании профессора я пробежалась глазами по кожаным переплетам: "Сто четыре способа обезвредить болотную нежить", "Демоническая иерархия", "Собрание наблюдений исследователя Меренского леса Артура Парвила" и т.д. и т.п. "Снежные драконы мифы и реальность", "Побратимы -- вымершая раса", "Вампиры и прочая нежить", а это что? "Боевая магия. Том 3. Магия и ее влияние на людей".
   Я взяла заинтересовавшую меня книгу и открыла наугад.
  
   "В мире общепризнанны четыре стихии: Огонь, Вода, Земля и Воздух. Одна из них составляет основу силы любого мага. В то же время по мере развития способностей маг может обнаружить в себе второй уровень мастерства, особую склонность к алхимии, целительству, пространственной магии, прорицанию, боевой магии или некромантии. Эти способности следует всячески поощрять и развивать. Но существует еще одна неназываемая стихия. Ей подвластны души и разум всех существ и именно поэтому она несет в себе огромную угрозу для всего живого. Если у мага любого уровня обнаружится склонность к пятой, неназываемой стихии, его следует немедленно изолировать и при возможности уничтожить, дабы не подвергать угрозе жизни всех разумных существ. Мага, обладающего неназываемой стихией, не могут сковать антимагические браслеты, такой маг не обладает собственной волей и разумом. Им движет неназываемая стихия, поэтому убийство остается самым верным и гуманным способом предотвратить возможную угрозу".
  
   -- Какой бред! -- с негодованием воскликнула я и резко захлопнула книгу. Этот автор сам лишен разума, если написал такое.
   Неназываемая стихия. Ха! Да ей давно уже придумали название. Стихия Духа, вот как она называется и не несет той угрозы, которая описана в той бредовой книжонке.
   Когда наш мир принадлежал драконам, стихия духа стояла рядом с другими стихиями. Люди с таким даром становились героями, совершали великие подвиги и воспевались в балладах менестрелей. Их называли универсалами. Все, что касалось сознания, мыслей, чувств, эмоций других существ было подвластно им в той или иной степени. Кто-то рождался с даром эмпатии, кто-то мог читать мысли, а кто-то влиять и даже управлять другими. Более того, стихия духа давала власть над остальными стихиями, но в меньшей степени, потому таких магов и называли универсалами.
   Конечно, такие возможности пугали одних и привлекали других. Что только не делали с универсалами: изучали, использовали, убивали, пытаясь отобрать способность, подвергали гонениям, боялись и ненавидели. А этот нелепый закон о регистрации всех универсалов привел только к тому, что их почти всех ликвидировали. И во многом благодаря таким безумцам, как автор этой книжки. Как там написано?
  
   "...такой маг не обладает собственной волей и разумом. Им движет неназываемая стихия, поэтому убийство остается самым верным и гуманным способом предотвратить возможную угрозу".
  
   О, Всевидящая, какой дурак мог написать такое? Да маги духа в сто раз разумнее и человечнее чем все те монстры, истребившие тысячи лишь за то, что они могли немного больше. Да и маги-исследователи придумали массу способов блокировать подобное воздействие с помощью магических амулетов и ментальных щитов. И как, в конце концов, эта книжонка попала в библиотеку профессора Гаара, одного из самых талантливых универсалов современности? Если бы здесь был камин, то я немедленно бы сожгла ее. Хотя зачем камин, я ведь маг. Так что прощай никчемный кусок бумаги, здравствуй пепел.
   Легкий пасс рукой, простенькое плетение и... ничего. Книга не загорелась. Я попробовала еще раз, тот же результат.
   -- На ней чары, -- я чуть не подпрыгнула, услышав глубокий голос профессора Гаара. Обернувшись, наткнулась на внимательный взгляд красивых карих глаз.
   Профессор Орин Гаар был предметом мечтаний всей женской половины Академии и предметом зависти всей мужской. Человек -- легенда, он многие годы был главой велесских ищеек, а ныне стал профессором по боевой магии и по совместительству моим персональным учителем по управлению духом.
   -- То-то я смотрю, она такая потрепанная, видимо многие до меня пытались, -- хмыкнула я, отвлекаясь от созерцания своего строгого учителя.
   -- Отнюдь. Многим поколениям эта книга служила руководством к действию и незыблемой истиной для магов и ищеек.
   -- И именно поэтому имя автора так тщательно затерто. Наверное, он опасался скорой расправы.
   -- Ты так серьезно восприняла все, что там написано? -- полюбопытствовал учитель, и я не стала скрывать свое негодование.
   -- То, что там написано, стало причиной того, что я вынуждена скрывать от всех свой дар и лгать друзьям, что мы здесь с вами оттачиваем мастерство ведения немагического боя.
   -- Но ведь это так и есть.
   -- Вы знаете, о чем я, профессор.
   -- Аура, и среди людей и среди универсалов попадались безумцы, считающие себя правыми. И они не меньше постарались, чтобы о нас пошла такая слава. Вспомни хотя бы первую Великую войну. Многие думают, что ее начал король Август шестой, пожелавший захватить соседние с Танторией эльфийские земли. Но они забывают, что король тогда был очень стар и, возможно, им управлял один весьма непростой королевский маг -- универсал.
   -- Я не знала об этом, -- виновато призналась я.
   -- После того как Танторию сравняли с землей, тогдашние правители о том, что там творилось, предпочли умолчать. Но и сейчас находятся те, кого привлекает темная сторона нашего духа и власть, которую он дает. Я не говорю за всех, но за годы своей работы ищейкой, я не раз сталкивался с универсалами и, увы, почти все они действительно потеряли разум, считая себя почти богами.
   -- Может вы и правы, профессор. Но почему же тогда другие расы, владеющие духом, не боятся его. А у эльфов, побратимов и адеонцев дух вообще вторая специальность.
   -- Потому что они Перворожденные. А люди... Насколько я успел узнать, основное качество нашей расы -- жадность. Жадность к жизни, к власти, к деньгам. Человек не может просто любоваться, ему надо владеть, иметь. И сколько бы у него не было, ему всегда будет мало.
   Профессор умолк, погрузившись в свои мысли. Я не мешала ему, но через две минуты молчания мне стало скучно, и я попыталась вскрыть его первый защитный щит.
   Разглядеть плетение заклинания было сложно, но, даже увидев его, я так и не смогла разобрать рисунок. Ни конца, ни начала. Мне всей жизни не хватит, чтобы достичь такого совершенства. Я разочарованно вздохнула. Он как скала. Не поддается никакому моему воздействию.
   Досадуя на свою слабость, я перевела взгляд на учителя и заметила понимающую усмешку на его красивом узком лице. И как ему всегда удается меня поймать?
   -- Хорошая попытка, -- решил похвалить он меня, а я признаться:
   -- Не понимаю. С другими я справляюсь без проблем, но ваши щиты... они безупречны.
   -- Вовсе нет. Просто сила духа позволяет мне самому создавать блоки, а не использовать известные формулы.
   -- Но я тоже не пользуюсь формулами, однако мои щиты вы вскрываете без труда.
   -- Все дело в опыте. Еще пара лет и ты, возможно, превзойдешь меня.
   "Ага, в мечтах", -- подумала я, но вслух говорить не стала.
   -- Давай я покажу, что ты упускаешь.
   Профессор одним пассом вызвал небольшой огненный сгусток. Присмотревшись, я увидела на его ладони не огонь, а настоящую саламандру. На ощупь она оказалась довольно холодной и даже скользкой, как маленькая вертлявая ящерка.
   -- И что мы будем делать? -- спросила я, во все глаза рассматривая магическое создание.
   -- Я поставлю на нее защиту, а ты попытаешься ее вскрыть.
   Ого, настоящее задание. Не часто профессор Гаар поручал мне что-то подобное.
   Следующие полчаса я ходила вокруг саламандры, изучая кружево заклинания. Наконец, когда я решилась снять его, пространство вокруг ящерки завибрировало, как круги на воде от брошенного камушка, ответив мне весьма ощутимым ментальным ударом.
   -- Ай! Что это было? -- воскликнула застигнутая врасплох я.
   -- Охранное заклинание наподобие тех, что мы ставим на наше имущество.
   -- А я думала, что их можно ставить только на неживые предметы. И откуда такая отдача?
   -- Ну, в реальности ты бы даже не заметила, что твое вмешательство уже известно хозяину. Поэтому ты должна, прежде всего, понять, подвергался ли объект чужому влиянию, и если да, тебе придется отсечь его так, чтобы хозяин объекта этого даже не почувствовал.
   -- Да уж, -- сникла я. -- Задачка не из простых.
   -- Это не так сложно, как ты думаешь. Просто доверься магии и инстинктам. Закрой глаза и просто чувствуй.
   Я сделала так, как сказал профессор, закрыла глаза и расслабилась. Через некоторое время разобралась в принципе действия магической охранки и без труда обезвредила ее. Правда это вымотало меня настолько, что я с трудом открыла глаза.
   -- Думаю, на сегодня хватит, -- проговорил профессор, убирая следы нашей работы. -- Тебе следует отдохнуть перед завтрашним экзаменом.
   -- Кстати об экзамене, я слышала, вы приняли заявку Медеи на практику в Северных пустошах?
   -- Не я, Совет. Тебя это волнует?
   -- Конечно. Ведь теперь все будет зависеть от завтрашнего экзамена. А боевая магия никогда мне особо не давалась. Если бы только можно было использовать наш дар для защиты...
   -- Ты знаешь, это невозможно.
   Да, я знала. Такой маг в окружении любого короля мог бы заменить десяток шпионов, стать незаменимым на дипломатических встречах и других сборищах подобного рода, возвысить своего хозяина до невообразимых высот. Вот только не всякий согласится стать марионеткой, когда и сам неплохо умеет управлять другими, и кто поручится, что он не применит свои навыки на собственном работодателе?
   -- Вы правы, профессор. Мне пора.
   -- Аура...
   Я обернулась у двери, и Гаар продолжил:
   -- Чем больше мы используем свой дар, тем привлекательней становится его сила. Стихийникам намного легче контролировать его, но мы... для нас все сложнее. Удержаться на грани очень тяжело.
   -- Но вы же смогли.
   -- Нет, Аура, я не смог, -- ответил учитель после долгого молчания, а затем отвернулся, давая понять, что мне пора уходить.
   Я думала о его словах, засыпая. Что он имел в виду? Когда и как он переступил черту? Может, поэтому он спрятался здесь, перестав быть главой ищеек? Это слово резануло слух -- "спрятался". Никогда не думала, что наступит такой момент, когда образ совершенного, безупречного Гаара померкнет. Все те шесть лет, что я была его ученицей, профессор Гаар был для меня чуть ли не богом, но теперь он показался мне человеком, да сильным, да обладающим исключительными способностями, но все же человеком. И эта мысль испугала.
  

ГЛАВА 2 Испорченный экзамен

  
   Утром мы были во всеоружии. Только спать хотелось смертельно и не мне одной. Похоже, пол курса ночью готовились, а другая половина забила на все и отправилась кутить в местную таверну.
   Когда мы подошли к экзаменационной аудитории, несколько студентов уже сдали экзамены и беззаботно давали советы тем, кому это только предстояло. Я посмотрела на список сдающих и разочарованно вздохнула. Опять меня загнали на последнюю строчку, видимо до сих пор не отошли от моего прошлогоднего экзамена.
   Да, признаю, я тогда напутала с заклинанием вызова и вместо того, чтобы призвать злого духа, отправила всех экзаменаторов к нему. Хорошо хоть мне не достался билет с призывом демона, а то бы пришлось набирать новый преподавательский состав.
   Милава сдала раньше всех, Тимка и Зак тоже пошли одними из первых, а вот Рилану пришлось туго. Он пытался убить упыря заклинанием взрыва.
   -- Упырь здорово взорвался! -- оживленно рассказывал друг всем, желающим его послушать. -- Не понимаю, почему комиссия осталась недовольна, никто ж не умер.
   -- Может все дело в том, что ты забыл поставить щит на приемную комиссию? -- предположила Милава.
   -- Точно! -- хлопнул себя по лбу Рилан. -- А я все не мог отделаться от мысли, что что-то забыл.
   Когда из дверей аудитории появилась довольная Медея, я стала нервничать еще сильнее. Еще три студента, два, один, и вот моя очередь.
   -- Аурейанна Роен, -- послышался голос приемного секретаря.
   -- Удачи! -- прокричали друзья и заботливо подтолкнули меня в спину, да так что я споткнулась и едва не сшибла стол секретаря со всеми билетами. Преподаватели как-то сразу прикрылись щитами, видимо опасались, что я опять что-нибудь выкину. Надо же, и директриса Эльвира тоже здесь. Интересно она и у других присутствовала или мне одной так "повезло"?
   Один профессор Гаар был невозмутим и, заметив мой нерешительный взгляд, ободряюще кивнул. Зато профессор Эльфир надулся как помидор и прикрылся дополнительным щитом. Видать, до сих пор не забыл, как на недавнем уроке по превращениям мое заклинание срикошетило и попало прямиком в него, превратив того в разноцветного попугая. Я потом три дня придумывала, как вернуть ему прежний облик. И ведь вернула, за исключением волос. Они так и остались разноцветными. Зато благодаря им профессор наконец смог обратить на себя внимание нашей заведующей кухни Себерины.
   Это невинное воспоминание придало мне уверенности. Я быстро подошла к столу секретаря, вытянула первый попавшийся билет и уставилась в текст. Билет состоял из двух вопросов по теории и одному по практике.
   -- Последствия применения замораживающего заклинания, -- прочитала я первый вопрос.
   Это легко. Основная стихия Милавы как раз вода. В свое время мне не раз приходилось испытывать на себе силу ее дара, в том числе и замораживающее заклинание. Поэтому я уверенно рассказала, что чувствует человек, подвергшийся подобной магии, и какие пассы рукой делает маг когда замораживает, и когда размораживает тоже.
   Со вторым вопросом пришлось повозиться.
   -- Открытие и закрытие пространственного портала.
   Вообще-то пространственные порталы нужны для быстрого перемещения, но не каждому магу под силу его создать. Из людей только маги-пространственники могут открывать и закрывать порталы без особых усилий. Другие же для этого используют специальный серый порошок, который умельцы гномы добывают только в Призрачных горах. Проблема в том, что порошок стоит не просто дорого, а неимоверно дорого. Да и мало просто его приобрести. Нужно уметь грамотно им воспользоваться, начертить неимоверно сложную пентаграмму, а уж если ошибешься в какой-нибудь закорючке, тогда держись. Унесет тебя в такую глушь, проклянешь все на свете. Поэтому многие маги предпочитают старинный дедовский способ перемещения -- лошадь.
   Все это я рассказала экзаменаторам, вызвав ободряющую улыбку Эльвиры, начертила пентаграмму, указав векторы входа и выхода, подошла к столу с ингредиентами, нашла среди склянок нужный порошок и кинула его в центр пентаграммы. Портал мгновенно открылся, что меня невероятно удивило. Просто не ожидала я так легко справиться с заданием.
   Добившись одобрительных кивков приемной комиссии, мне осталось только одно -- нарушить границу круга, чтобы закрыть портал. Вот только, стоило мне приблизиться, как все внутри похолодело, предупреждая об опасности. Кто-то на том конце портала активно колдовал, и его магия едва ли была мирной.
   Недолго думая, я бросилась к кругу, но не успела. Меня отбросило буквально на границе с такой силой, что я перелетела через оказавшийся на пути стол с зельями и ударилась о какую-то кривую статую, которая зашаталась и рисковала рухнуть прямо на меня. Я потихоньку отползла и посмотрела на портал. И очень вовремя. Ведь из его светящегося центра появилась огромная злобная тварь, очень похожая на... О, нет! Да это же химера!
   Я никогда не видела живую химеру, только на картинке в школьном справочнике самой опасной нечисти. А когда вспомнила, что было написано под картинкой, испугалась по-настоящему.
   Химеры были созданиями самого темного колдовства, самыми отвратительными существами и самыми опасными. Они питались магией, высасывали ее из всего, пока не оставляли за собой сухую выжженную пустыню. Любое немагическое оружие не пробивало их грубую твердую шкуру, и я понятия не имела, что могло бы их остановить. Я перевела взгляд с отвратительной твари на экзаменаторов и ужаснулась. Они отчаянно пытались пробиться ко мне, но какая-то невидимая преграда стояла между нами. А потом я почувствовала это... холод.
   Эта тварь просто стояла и вытягивала из меня, из них, из всего, что имело хоть какую-то силу, магию. За одной тварью появилась другая, еще более грозная.
   "Их что там очередь выстроилась, на той стороне?" -- мысленно удивилась и возмутилась я. Нет, это срочно надо прекращать. Вот только как? Так, без паники. Первое, что нужно сделать -- закрыть портал. А значит, придется их отвлечь. Хм.
   Я огляделась и не заметила ничего, кроме пары каменных статуй и стола с ингредиентами, за которым так успешно пряталась. Кажется, я видела на столе одно зелье... Да!
   Я схватила одну из склянок и облила ею ту самую кривую статую, похожую на маленького, бородатого гнома. С минуту ничего не происходило, а потом каменная глыба отделилась от колонны и замерла в ожидании.
   -- Отвлеки их, -- шепотом приказала я статуе. Та подчинилась и направилась к ближайшей химере.
   Надо признать моя статуя выполнила свой долг с честью: изрядно позлив химер, она настучала по злобной морде одной из них каменной дубиной, отдавила хвост другой и благополучно рассыпалась в прах, дав мне время закрыть портал. Одним прыжком, достойным самого лестного отзыва профессора Мейнера я оказалась у портала и нарушила границу пентаграммы. Теперь оставалось разобраться с двумя оставшимися и очень злыми тварями и как можно скорее, в противном случае я скоро стану подобием той статуи и превращусь в пепел.
   И стоило мне только об этом подумать, как одна из химер резко развернулась в мою сторону. Я бросилась назад к столу с зельями в лихорадочной попытке найти хоть что-нибудь полезное и спасительное. В итоге я просто закидала химеру всем, что попалось под руку. И -- о чудо! -- одно из зелий оказалось настолько взрывоопасным, что просто разнесло голову твари, забрызгав меня какой-то мерзкой, вонючей слизью. Не успела я порадоваться своей удаче, как вторая тварь взвыла так, что заложило уши, и бросилась прямо на меня. На этом мое везение закончилось. Пришлось спешно спасаться бегством, уворачиваясь от шипастого хвоста твари.
   И что теперь прикажете делать? Весь день бегать по залу? И какого демона преподы так возятся? Химера скоро высосет из меня все силы. А они и не чешутся.
   Как назло в голове не осталось ни одной достойной идеи. Как убить это существо, если ни один вид магии ей не страшен? Ни один, кроме... От внезапно пришедшей в голову мысли я даже растерялась. Это было глупо и совершенно точно могло не сработать, тем более, что подобные способности могли стоить мне свободы, а может и жизни. Но только потом, а сейчас мне нужно было спасаться, иначе никакого потом не будет. Я послала мысленный импульс профессору Гаару, обращая на себя его внимание. Он посмотрел на меня и резко покачал головой.
   -- Нет? Тогда как? -- взвыла я, а вот ответа не услышала. Недоумевала не долго, ровно до того момента, как шипастый хвост химеры в очередной раз чуть не снес мне голову. Вот тогда-то я и поняла: они настолько желали скрыть, что в течение многих лет прятали такой опасный дар своей ученицы, что готовы были пожертвовать мною. Я поняла и разозлилась.
   -- Да пошли вы! -- прокричала, ни к кому конкретно не обращаясь, и резко развернулась навстречу химере. Мне нужен был только зрительный контакт, лишь миг, шанс, искра, чтобы...
   -- Стоять! -- одно бесконечно долгое мгновение я думала, что не сработает. Но химера подчинилась. Это было невероятно, но она послушалась, хотя все книги утверждали, что эти существа не поддаются внушению. Я держала ее на одной только силе подчинения, я чувствовала, управляла ею, но в то же время это медленно убивало меня. Сначала тупая боль пронзила голову, затем пошла носом кровь и онемели пальцы, позже боль усилилась, став почти невыносимой, но я держала, держала изо всех своих сил. И в какой-то момент это полностью захватило меня. Сознание химеры распахнулось передо мной, как раскрытая книга, и я увидела ее -- тонкую нить, связывающую химеру с ее хозяином.
   Кто-то очень могущественный, обладающий таким же даром как у меня, смог подчинить себе химер. Это было немыслимо, но это было.
   Едва коснувшись нити, я почувствовала силу ее хозяина и тьму, незримо следующую за ним. Потянулась к этой нити, даже не заботясь о том, узнает ли хозяин химеры о моем присутствии, и проникла в сознание того, кто так отчаянно желал испортить мне экзамен. Успела захватить лишь часть его мыслей, прежде чем уничтожила петлю контроля.
   Внезапно все прекратилось. Меня выкинуло из сознания твари с такой силой, что я едва не отключилась, но, увидев горящие гневом глаза Гаара, пожалела, что этого не произошло.
   -- Дура! Глупая девчонка! Ты хоть понимаешь, что наделала? - прокричал он мне в лицо. Дальнейшие крики прервал огромный шипастый хвост химеры едва не раздавивший нас. Профессор дернул меня к себе и спрятал за одну из колонн.
   Увы, но после моего вмешательства химера просто озверела, разрушая все, что попадалось на пути.
   -- Почему вы не можете ее остановить? -- просипела я, пытаясь вывернуться из его хватки.
   -- Потому что своими топорными действиями ты уничтожила ее сознание, -- прошипел взбешенный мужчина.
   -- И что теперь? -- осознав свою ошибку, жалобно спросила я.
   -- Я не знаю! -- рявкнул профессор и обернулся к Эльвире, сил которой едва хватало только на то, чтобы сдерживать губительное действие магии химеры.
   -- Как насчет заклинания солнечной сферы? -- устав от пряток и ожидания, рискнула предложить я. И была совершенно уверена, что профессор просто рассмеется мне в лицо, но вместо этого он резко повернулся ко мне и уставился прямо в глаза, -- Только у меня может не хватить сил.
   -- Неважно, действуй! -- после длительного и какого-то уж слишком напряженного молчания, разрешил он. Я облегченно выдохнула, быстро села на пол и начала расшнуровывать левый ботинок. Удивлению профессора не было предела, он, наверное, подумал, что я сошла с ума. И я не нашла ничего лучше, как пояснить:
   -- Амулет... мы сделали... он сдерживает...
   Искра понимания зажглась в его глазах и что-то еще... я не поняла. А когда достала амулет и отбросила его так далеко, как только смогла, времени на размышления не осталось.
   Теперь начнется самое сложное. Профессор это понял и на мгновение сжал мою руку. Я посмотрела на него, глубоко вздохнула, словно собираясь нырять в ледяную воду, и закрыла глаза.
   Не каждый маг способен создать качественное заклинание света. Это требует высшего уровня мастерства. И чтобы вплести в формулу ниточки своей магической силы, необходима предельная концентрация. Для меня же все проще и сложнее одновременно. Мне не нужно ни энергии, ни пассов рукой, ни слов, но при этом существует риск раствориться в этом свете, и удержаться на грани, отдать ровно столько, сколько нужно, не высушив себя досуха, порой крайне сложно. В последний раз, когда я его применяла, лишилась сил на две недели. Но сейчас, даже этого могло не хватить.
   Итак, я начала плести заклинание, но очень скоро осознала, что все, чего опасалась, вот-вот случится. Мне не хватит сил, чтобы закончить. И тут выбор не богатый: либо убивать себя, либо найти что-то или кого-то обладающего хотя бы толикой магической силы. И я этого кого-то нашла.
   В тот момент я не думала, просто схватилась за ближайший источник магии и вскоре почувствовала, как меня переполняет чужая энергия. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Каждая частичка тела, каждая клеточка ощущала силу, больше не было сдерживающих барьеров, и я могла сотворить любое колдовство. Это опьяняло ничуть не хуже гномьего самогона, который мы как то попробовали с друзьями, кружило голову, сводило с ума и заставляло чувствовать такую непередаваемую эйфорию...
   Закончив плести заклинание, я вскинула руки и высвободила накопившуюся во мне энергию, уже зная, что все получится, что со всей этой бесконечной силой внутри я способна на все, все, что пожелаю.
   Никто так и не смог понять, как здание смогло устоять. Что билось, разлетелось на мелкие осколки, химера исчезла, рассыпалась прямо в полете, покрыв все вокруг пепельным ковром. Экзаменаторов спас щит Эльвиры, меня же снесло остаточной волной и снова приложило к какой-то чудом не разбившейся статуе.
   -- Охренеть! -- не думая, воскликнула я, глядя на свои обожженные руки. Только адреналин, все еще бурлящий в крови не давал мне потерять сознание. Профессор Гаар подполз ко мне и встревожено посмотрел в глаза. Не знаю, что он там увидел, но через секунду немного расслабился. Тут же ко мне подлетела Эльвира и сделала то же самое, что и профессор.
   -- Быстро в лазарет! -- скомандовала она и с каким-то непонятным мне гневом и даже осуждением посмотрела на профессора, с тем же осуждением в голосе пообещала: -- А с вами я разберусь позже.
   Вот так закончился мой странный экзамен, да и тот амулет, над которым мы с друзьями трудились чуть ли не всю ночь, так и не пригодился. Все было зря. А жаль. И только одно обстоятельство не давало мне спокойно погрузиться в спасительное небытие. Все, что делал тот маг, имело определенную цель -- найти и уничтожить последнюю из рода Леер. И я и понятия не имела, почему этот кто-то решил, что последняя из рода Леер это я?
  

ГЛАВА 3 Секреты профессорского состава велесской Академии магии

  
   -- Можно?
   -- Профессор Гаар? -- удивилась Эльвира. -- Вы застали меня врасплох.
   -- Что бывает очень редко, не так ли? -- усмехнулся мужчина.
   -- Вы правы. Как ваша рука?
   -- Жить буду. Вы хотели о чем-то поговорить? А точнее разобраться со мной, -- напомнил профессор.
   -- Да, -- смущенно пробормотала Эльвира. -- Припоминаю. Я вела себя некорректно. Это все нервы, простите. И все же, мы должны поговорить о том, что случилось на экзамене студентки Роен.
   -- Если вы по поводу внезапно открывшегося портала, то расследование еще ведется.
   -- Нет. Я о другом. Вы все еще хотите взять ее на практику в Северные пустоши?
   -- Мое мнение вам известно.
   -- Да. Это так. Но после всего, что случилось... Она едва не убила вас.
   -- Мы все сегодня чуть не погибли.
   -- Это верно. Поэтому, я думаю, Ауре не стоит ехать на эту практику. Профессор Эльфир будет счастлив...
   -- Едва ли поездка к русальичему озеру может дать ей какой-то опыт.
   -- Она не готова.
   -- Я не согласен с вами. Ее достижения давно вышли за уровень пятой ступени. По всем своим успехам, она должна быть сейчас выпускницей.
   -- Ей всего лишь семнадцать. К тому же, насколько я знаю, по вашему предмету она не дотягивает даже до второй ступени. И сегодняшний экзамен наглядно это подтверждает.
   -- Сегодняшний экзамен доказывает также, что она может справиться с чем угодно. Где и когда вы видели, чтобы студент пятой ступени в одиночку уничтожил трех химер? Это достойно восхищения, а не порицания. Аура заслужила практику в Северных пустошах, она мечтала об этом очень давно.
   -- Так или иначе, не вам решать, достойна она или нет.
   -- Зачем вам это? -- внезапно спросил Гаар. -- Зачем вы так отчаянно пытаетесь оставить ее в школе?
   -- Не понимаю, о чем вы.
   Директриса велесской Академии магии давно научилась держать лицо и с улыбкой лгать, глядя в глаза собеседнику. Вот и сейчас она ничем не выдала ни себя, ни своих секретов, большинство которых касались студентки Роен.
   -- Нет, понимаете. И очень хорошо, -- возразил Гаар. О, за долгие годы, что он знал эту, безусловно, умнейшую и сильнейшую женщину, он тоже научился видеть малейшие изъяны в ее безупречной маске непревзойденной магианы Велеса. Вот и сейчас он увидел плотно сжатые губы, чуть более пристальный прищур ярко-зеленых глаз, чуть более прямую спину и маленькую жилку у основания шеи, выдающую с потрохами все ее скрытое напряжение.
   -- Так или иначе, я собираюсь на совете рекомендовать ученицу Роен в состав своей группы, -- заключил Гаар. Его утомил этот бессмысленный разговор. Эльвира никогда не позволяла себе недомолвок, но во всем, что касалось Ауры, было полно секретов.
   -- Я не единственная, кто выделяет ученицу Роен среди других, -- бросила магиана, когда мужчина поднялся.
   -- Что вы имеете в виду?
   -- Только то, что сказала. Ваши индивидуальные уроки сблизили вас. Вы привязались к ней. И это естественно, но не могла ли привязанность перерасти в нечто большее?
   -- Я никогда не давал и не дам кому-либо повода усомниться в моей компетенции как учителя, -- посуровел Гаар. Ему не нравился скрытый намек, что звучал в ее тоне.
   -- Возможно. Но повторюсь, вашу привязанность к своей ученице вижу не только я. Особенно после сегодняшнего. Преподаватели может и списали ваш поступок на желание помочь ученице избавиться от химер, но я не вчера родилась, чтобы не заметить...
   -- Я никогда не дам кому-либо повода усомниться в моей компетенции как учителя, -- с нажимом повторил он. -- И я выделяю студентку Роен только потому, что она этого достойна. Других причин нет.
   -- Заклинание "Вира" полностью опровергает ваши слова.
   -- Вам не о чем беспокоится. Связь если и возникла, то слабая. Через пару недель она исчезнет.
   -- Именно поэтому я так настаиваю, чтобы эти пару недель она провела как можно дальше от вас.
   -- Боюсь, что это решать не вам, а совету.
   -- И я намерена рассказать совету, о том, что вы сегодня сделали, -- начала заводиться Эльвира. Гаар в этом вопросе проявлял поразительное, просто непрошибаемое упрямство, и директриса очень хорошо понимала, зачем он это делал. Допускала, что он сам не до конца осознавал, к чему все могло привести, но именно это понимание и не давало отступить.
   -- Тогда для большей объективности и я задам вопрос, -- ответил ударом на удар профессор, -- почему из всех студентов Академии, только студентка Роен удостоилась вашего столь пристального внимания? Может быть, все дело в ее уникальном даре? А может быть потому, что вы знаете о ней и о ее происхождении гораздо больше, чем знает она?
   -- Это абсурд!
   -- Да неужели? Тогда почему вы не доложили о ее даре в штаб велесских ищеек, когда у вас была такая возможность?
   -- Я не хотела, подвергать девочку опасности.
   -- Какой опасности? Вы лучше меня знаете, что сейчас к универсалам относятся с большим вниманием, их все еще боятся, но не стремятся уничтожить, как это было еще двадцать лет назад. Думаю, подобные вопросы возникнут, и не только у преподавателей?
   -- Вы знаете, какие последствия за этим последуют? -- не выдержала Эльвира. Гаар умел бить в больные точки, умел задавать правильные вопросы, но еще он умел виртуозно и тонко манипулировать людьми, расставлять ловушки. И закусив губу, Эльвира вынуждена была признать, что попала в одну из них.
   -- Тогда не доводите ситуацию до абсурда. И предоставьте право студентке Роен самой решать, как и где проходить практику, -- проговорил мужчина и, посчитав разговор оконченным, направился к выходу.
   Эльвира не могла допустить, чтобы этот нелепый разговор так бездарно закончился. Годы сотрудничества сделали их если не друзьями, то хорошими товарищами. Она ценила и уважала профессора Гаара, и его проблемы были и ее проблемами тоже. Поэтому она поспешила догнать этого упрямца, чтобы пусть не отговорить, но помочь понять ее и немного себя тоже.

* * *

   Я провела в лазарете целый день. Мадам Сибилл -- наш незаменимый лекарь сделала кучу разных тестов, но не нашла у меня никаких серьезных повреждений ни в физическом, ни в ментальном смысле. А к шишкам и синякам я давно привыкла. Единственное, что ее настораживало -- это мои обожженные руки, которые никак не хотели заживать. Собственно, только поэтому я и оставалась в лазарете так долго. Только вечером мадам Сибилл сочла состояние моих рук достаточно сносным и отпустила меня, правда порадоваться я не успела. Эльвира прислала записку с очень конкретным требованием, явиться к ней.
   "Ругать будет", -- подумала я, свернув к лестнице, ведущей на третий этаж. В коридорах было на удивление пусто, словно все вымерли. Это и радовало и огорчало одновременно. Еще один год прошел, экзамены сданы и скоро (уже через неделю) большинство студентов разъедутся по домам. А кто-то останется здесь на выпускные экзамены и, получив диплом, пустится в свободное плавание.
   Я, как и все, мечтала закончить школу поскорее. Но, в то же время, боялась. Боялась остаться одна. Нет, конечно, у меня были мои друзья: Мила, Тиана, Зак, Рилан и Тимка. Ближе их у меня никогда никого не было. Но у Милы были родители и ее титул наследной принцессы. Когда-нибудь она примет свою судьбу, и мы расстанемся. Тиана... я не сомневалась, что ее ждет блестящая карьера в департаменте ищеек. Они будут идиотами, если после выпуска не возьмут ее на службу. У Тимки были его книги. А близнецы никогда не были одиноки. Им повезло родиться с другом. Только у меня никого не было. Школа стала мне домом, друзья семьей. И через два года я променяю все это на никчемную бумажку.
   Так, в не слишком веселых думах, я почти дошла до кабинета Эльвиры. Мне оставалось только завернуть за угол, однако, громкие, возбужденные голоса, звучащие за поворотом, заставили резко остановиться.
   -- Я всегда думала, что за столько лет совместной работы, мы стали хорошими друзьями. Очень жаль, что это не так, -- говорила Эльвира. Я узнала ее красивый, мелодичный, немного с хрипотцой голос.
   -- Я ценю и уважаю вас, -- а это уже говорил Гаар -- мой любимый наставник, -- и не хочу, чтобы это досадное недоразумение отдалило нас. Эльвира, мы всегда находили общий язык, так почему же сейчас вы настолько категоричны?
   -- Вы не понимаете!
   -- Так объясните!
   Они явно ссорились. Но почему? Я всегда думала, что эти двое понимали друг друга чуть ли не с полуслова, а уж в отношении меня были и вовсе на редкость единодушны. Как оказалось, не настолько.
   -- То, что вы сегодня сделали с Аурой -- непростительно! Только представьте, что будет, если она узнает...
   -- Она не узнает.
   -- Я очень надеюсь на это, Орин. Но если это случиться, нам всем придется разбираться с последствиями.
   Я простояла в немом ступоре до тех пор, пока в коридоре не стихли шаги профессора Гаара, а Эльвира не закрыла дверь своего кабинета. Меня пробрала дрожь. Я не понимала услышанного. Что такого сделал со мной профессор? Прокрутила в мыслях свой экзамен и поняла. То, что я смогла закончить заклинание света, было неправильным, у меня не хватило бы сил даже при всем желании. Я бы погибла, если бы профессор не сделал что-то... не дал мне силу. Но как? Я не знаю ни одного способа передать кому-то магию. Разве что "киор" -- но это поединок, и сила передается в нем не добровольно. Потому его никто и не проводит, если он в своем уме, конечно, или если знает, что противник заведомо слаб. Но с профессором было другое, и, судя по тому, как была встревожена Эльвира, то, что сделал профессор может оказаться куда хуже "киора". Вот только как мне узнать -- что?
   Захотелось вернуться и отложить разговор с директрисой, я даже спустилась на пару ступенек, но потом передумала. К чему откладывать то, что и так случится? А с остальным я обязательно разберусь... позже.

* * *

   Как и предполагалось, в кабинете директора меня ожидала настоящая буря. Эльвира подождала, пока я расположусь на стуле напротив нее, и началось.
   -- Как ты могла? -- она не кричала, но порой ее спокойный голос пугал больше самого громкого крика. -- Ты использовала ментальную магию вопреки приказу профессора Гаара.
   -- И что я, по-вашему, должна была делать? -- пожала плечами я, ничуть не сожалея о содеянном.
   -- Что угодно, лишь бы не заявлять другим о своем даре. Ты хоть представляешь, чем это тебе может грозить?
   -- Вы не устаете мне напоминать все последние пять лет.
   -- Аура! -- возмутилась Эльвира.
   -- Что? Я же не виновата, что родилась такой. И вам следует кричать не на меня, а на моих неизвестных предков, кем бы они не были. Или на того колдуна, который хотел меня убить, ну или на ту, как ее... последнюю из рода Леер.
   -- Последнюю из рода Леер? -- неожиданно перебила меня директриса. И то, как она это сделала, несказанно меня удивило. А когда я на нее посмотрела, то и вовсе впала в новый ступор. Она не просто побледнела, на ней лица не было. И взгляд такой испуганный-испуганный и ожидающий... продолжения.
   -- Ну да, -- растерянно пробормотала я. -- Тот колдун...
   -- Ты проникла в его мысли?
   -- Всего на мгновение.
   -- Это не важно. Ты могла заблудиться там. Только этого мне не хватало. И эту студентку называют лучшей на курсе.
   -- Но ведь не заблудилась.
   -- Только благодаря профессору Гаару, -- внезапно Эльвира перестала нервно расхаживать по кабинету, развернулась и пристально на меня посмотрела.
   -- Я так боюсь за тебя. Ты безрассудна, Аура, всегда лезешь в пекло, не думая о последствиях, но когда-нибудь твое везение может кончиться и погубить тебя. Я молюсь, чтобы этот день никогда не настал.
   -- Простите, -- на этот раз ее слова дошли до меня, словно в них заключался какой-то тайный смысл. Пророчество. Именно так они и звучали. Эльвира сама испугалась своих слов и поспешила переменить тему.
   -- Ну, хорошо. Возможно, я слишком остро отреагировала. Но ничто, слышишь, ничто не может служить оправданием твоей безрассудной безответственности. И ты даже не осознаешь, чем рисковала. Твое счастье, что преподаватели сейчас больше радуются, что остались живы и проклятие студентки Роен их миновало.
   -- Какое-какое проклятие? -- встрепенулась я.
   -- А ты не заметила? Все экзамены по боевой магии с твоим участием заканчиваются каким-нибудь происшествием, -- улыбнулась директриса.
   -- Да и не только по боевой, -- улыбнулась в ответ я.
   -- В этом нет ничего забавного, -- грозно сдвинула брови она. -- Это лишь говорит о твоем невероятном умении все переворачивать с ног на голову.
   -- Простите, -- покаянно опустила я голову, но только для того, чтобы директриса не заметила моей хитрой улыбки.
   -- Я попытаюсь как-нибудь замять все это, но только прошу тебя, перестань попадать в подобные ситуации.
   -- Но я и не попадаю! Они сами меня находят.
   -- И, надеюсь, тебе не надо напоминать, что все произошедшее на экзамене должно остаться между нами.
   -- И что я должна сказать? -- возмущенно засопела я. -- Что напутала с одним из заклинаний и умудрилась угодить в лазарет?
   -- Именно это ты и скажешь! -- ничуть меня не жалея, заявила она.
   -- Моя репутация будет окончательно испорчена.
   -- Это лучше чем тот нездоровый интерес, который проявят к тебе маги, узнай они о твоих способностях.
   -- Да уж, -- окончательно скисла я. Опять ложь. И все из-за моего проклятого дара. -- И что теперь? Экзамен не засчитают?
   -- Это решать совету, -- равнодушно пожала плечами Эльвира.

* * *

   Друзья накинулись на меня, едва я переступила порог своей комнаты.
   -- Ну, наконец-то, -- воскликнула Милава. -- Представляешь, нас весь день к тебе не пускали.
   -- Мы не знали, что и думать, -- поддакнула Тиана.
   -- Что случилось на экзамене? -- возбужденно спросил Зак.
   -- А что случилось с твоими руками? -- воскликнул Тимка.
   -- Зелье взорвалось, -- неуверенно ответила я.
   Вообще-то у меня совсем не было времени придумывать достойное оправдание. Я и так многого не говорила о своем даре, и мне совершенно не хотелось лгать теперь.
   -- Зелье? Какое? -- встрепенулся Рилан.
   -- Да я не знаю. Смешала одно с другим и вот результат.
   -- Но что тебе попалось?
   -- Что было в билете?
   -- Какую оценку тебе поставили?
   -- И чего хотела Эльвира?
   От всех этих нескончаемых вопросов у меня сразу застучало в висках.
   -- Что вы все набросились? -- мгновенно среагировала Милава. -- Вы ей и слова не даете вставить.
   Я благодарно улыбнулась подруге и устало покачала головой.
   -- Я все расскажу. Только не здесь и не сейчас. Давайте выберемся в город и отметим наконец завершение сессии.
   -- У нас комендантский час, -- неожиданно огорошил меня Рилан.
   -- С каких это пор?
   -- С сегодняшнего дня. Никто после семи вечера не может покинуть территорию Академии.
   -- А после десяти все двери блокируются, -- продолжил Зак.
   -- Ничего себе! -- присвистнула я. -- Да такого не было со времен...
   -- Да никогда такого не было, -- ответила за меня Мила.
   -- Это что же могло такое случиться?
   -- Вот и мы задаемся тем же вопросом, -- хором ответили друзья и как-то странно покосились на меня.
   -- Уж не думаете ли вы, что это из-за меня? -- возмутилась я. -- Ага, нашли пуп земли.
   Нет. Здесь должно быть что-то посерьезнее провального экзамена. Я могла бы списать эти меры на вмешательство того колдуна, но дело в том, что еще двадцать минут назад Эльвира и знать о нем не знала, а комендантский час ввели задолго до этого. Здесь что-то другое. Быть может, в город пожаловал кто-то настолько важный, что резвые студенты велесской Академии магии могли помешать.
   Впрочем, размышляла об этом я не долго. Друзья с энтузиазмом восприняли мою идею с ночным загулом. Да уж, молодым и уставшим от непрерывной учебы магам требовалось настоящее приключение. Потому, посовещавшись с ребятами, мы подкупили нашего сторожа мистера Буруса бутылью с гномьей самогонкой и тем же вечером рванули в наш любимый кабак. Впрочем, не мы одни оказались такими шустрыми. Да пол Академии в тот вечер подкупили сторожа. И судя по его довольному, уже изрядно пьяному виду, такой нежданной радости он давно не испытывал.
  

ГЛАВА 4 Пьянки, гулянки и темные личности в плащах

   -- Итак, что мы имеем? -- спросил Эйнар, усаживаясь за дальним столиком таверны под говорящим названием "Последний путь". -- Сколько мы уже здесь торчим? Этот город меня достал. Мало нам шпионов Корнуэлла, так еще эти велесские ищейки по пятам ходят.
   -- Ты злишься, потому что эти ищейки тебе развлекаться мешают, -- поддел друга Ноэль.
   -- Я не злюсь. Я абсолютно спокоен, -- фыркнул Эйнар, но сжал кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. -- И в деле с девчонкой мы ни на шаг не продвинулись. Эта директриса сегодня опять отложила встречу, сославшись на напряженную пору экзаменов. Да чушь все это! Она просто нас видеть не хочет.
   -- Интересно почему? -- задал своевременный вопрос Акрон, просматривая окружающих.
   -- По мне, так лучше б мы оставили все как есть, -- продолжил жаловаться Эйнар. -- О каком образовании и воспитании может идти речь среди людей? Она будет либо непроходимо тупой, либо слишком тщеславной, либо жадной до власти и богатств.
   -- Не все люди такие, -- возразил Ноэль.
   -- Не все, но большинство. К тому же никто не знает, как она выглядит. Может, она страшна как бездна.
   -- Уверен, что это не так, -- снова возразил Ноэль.
   -- Может нам, и правда, стоит оставить все как есть? И, когда выйдет срок, безликие найдут девчонку и избавят нас от необходимости...
   -- Замолчи Эйнар! Рейвен никогда не поступит так бесчестно!
   -- Зато насколько нам было бы проще.
   Наследник хотел согласиться со словами кузена. Он почти мечтал о том, чтобы этой девчонки не было, чтобы она просто исчезла, перестала существовать. Да -- эти мысли были недостойны анвара, но он, как бы ни старался, все никак не мог от них отделаться.
   Какая она? Сможет ли он когда-нибудь примириться с этим, сможет ли хотя бы уважать? А вдруг она окажется настолько глупой, пустой и не способной управлять Адеоном, как думает Эйнар, или слишком алчной и ради власти пойдет на все? Сможет ли он заставить ее отказаться от трона и титула повелительницы? Жениться на той, которую не знаешь, прожить с ней не одну сотню лет, называть своей единственной, делить постель, а ведь пока не появится ребенок, ему придется все это делать. Только долг перед своей страной и регентом заставил его подавить эгоистичные мысли и направить все силы на поиски той, которую уже заранее отверг.
   -- Какой бы она ни была, мы найдем ее, -- безразлично проговорил он, пресекая все дальнейшие жалобы друзей. -- Хватит слушать пустые отговорки сестры Регины. Если она не захочет нам помочь, мы заставим ее это сделать.
   -- Может прямо сейчас и пойдем? -- оживился Эйнар. -- Чем раньше найдем девчонку, тем быстрее уберемся из этого адового места.
   -- Не сегодня. У них, в самом деле, именно сейчас проходят последние летние экзамены. Ей не до нас, -- ответил наследник и посмотрел на посетителей таверны.
   Тролли, эльфы, люди и маги. Все пили, веселились и явно не гнушались подобным соседством, что в обычных обстоятельствах было бы невозможно. Впрочем, не благодаря природному дружелюбию данных представителей питейного заведения, а скорее умелой и крепкой руке хозяина таверны -- седовласого мужчины с большой примесью орочьей и гномьей крови, отражающейся в высоком росте, некоторой грузности, при этом в орочьей проворности и воистину гномьей прозорливости. И эта прозорливость не раз за этот бесконечно долгий вечер выручала старого вояку. Он, как-то неожиданно появлялся, едва подвыпившие посетители затевали скандал или драку с соседями по столу, мягко, но твердо говорил им что-то, и те мгновенно утихомиривались и мирились за новой порцией горячительного. И все же и у хозяина-полуорка, как оказалось, было свое слабое место, а именно новые посетители, появившиеся, когда на улице совсем стемнело. Завидев их, мужчина как-то сразу сник и поспешил спрятаться в кладовке. Наследник перевел заинтригованный взгляд на новых посетителей, которые уже успели занять столик неподалеку, и сразу узнал в них будущих магов.
   Двое парней-близнецов отправились искать хозяина. Их различала разве что длина волос, у одного они доходили почти до плеч и были собраны в хвост, отчего он казался взрослее, другой, наоборот, щеголял коротким, задорным темным ежиком. Третий парень носил большие круглые очки и не расставался с книжкой.
   Девушки же разительно отличались друг от друга. Одна была пухленькой, круглолицей и розовощекой и скорее походила на дочку какого-нибудь фермера, чем на будущего мага. Вторая была очень красивой. Длинные светлые волосы, нежная фарфоровая кожа, легкий румянец на щеках, гордый взгляд синих глаз. Ее красота была совершенна, но наследника она не тронула. Она напомнила ему изящную статуэтку, созданную умелым мастером из цельного куска мрамора, уникальную в своей красоте, вызывающую восхищение, но холодную и неживую, как и любой другой камень.
   На третью же девушку он поначалу не обратил никакого внимания. Она совершенно терялась в красоте своей подруги и больше походила на невзрачную серую мышку. Хрупкое телосложение, средний рост, длинные каштановые волосы, стянутые в косу и лицо слегка загорелое и обветренное на солнце. Единственное, что в этой девушке действительно приковывало взгляд, так это глаза -- серые с темными лучиками, вместе создающими глубокий, необычный оттенок грозовой тучи. Он так думал, пока она не улыбнулась. Эта улыбка изменила ее до неузнаваемости, осветила это, казалось, обычное лицо, наполнив ее невероятной одухотворенностью. Он был так заворожен этим поразительным зрелищем, что едва услышал слова Эйнара.
   -- Может, пойдем уже? В пятницу нас ждет этот скучный бал у велесского короля. И отвертеться нам не удастся.
   -- Нет. Побудем еще немного, -- отрешенно пробормотал наследник.
   -- Почему? -- удивился мужчина и проследил за взглядом друга. -- Неужели тебя заинтересовала одна из этих человеческих девчонок?
   -- А почему нет? Человеческие женщины имеют свое очарование, -- усмехнулся наследник.
   -- Что ты здесь увидел? Ни одной достойной девицы. И если ты так хочешь, на балу любая будет счастлива, и пойдет за тобой куда угодно, если ты взглянешь на нее так же, как смотришь сейчас. Да и Лаиллэ Корнуэлл ждет не дождется, когда же ты обратишь на нее внимание. А как папаша ее будет счастлив.
   -- Ты вроде хотел избавить меня от ее общества, -- напомнил наследник о слегка подзабытом обещании кузена.
   -- Хотел, -- обиженно вздохнул Эйнар. -- Но ее папаша дал девице точные указания. Не прыгать в постель ни к кому, кроме тебя.
   -- Как предусмотрительно с его стороны, -- хмыкнул Акрон, наблюдая за крайне необычным поведением будущего повелителя.

* * *

   Мы недолго думали куда пойти. Таверна "Последний путь" уже давно была облюбована студентами -- магами. Здесь можно было вкусно и недорого поесть, поговорить, не боясь быть услышанными и просто хорошо провести время. К тому же только здесь без проблем можно было обзавестись алкоголем.
   Как только мы вошли, хозяин таверны -- наш старый приятель мистер Брили втянул голову в плечи и быстренько смылся в подсобку.
   -- Чего это он? -- недоуменно спросил Рилан.
   -- Видно не забыл, как мы на дне рождения Милавы разнесли ему пол таверны, -- напомнила Тиана, усаживаясь за ближайший свободный столик.
   -- Так то ж не я. Это черти во всем виноваты.
   -- Ага-ага. А кто их вызвал?
   -- А кто меня подначивал: "не сможешь, не сможешь, силенок не хватит"? Не ты ли Аура заставила всех посетителей скандировать, что я слабак?
   -- Ха, нашли крайнюю, -- возмутилась я. -- Это Милава первая забралась на стол и контролировала процесс.
   -- Скорее хрюкала от смеха, когда один из чертей улегся на макушке мистера Брили, притворившись шляпой, -- вставил Зак.
   -- И вовсе я не хрюкала, -- обиделась принцесса. -- А ты, Зак, вообще бы молчал. Я помню, как ты наклюкался и все порывался к русальичему озеру на свиданку к красавице Наяде.
   -- Не было такого, -- буркнул заметно смутившийся и покрасневший Захари.
   -- Да хватит вам спорить....
   -- Но-но! -- не вняла просьбе Тианы я. -- А кто заказал тогда пиратский сидр? Не ты ли Милава больше всех кричала, что мы должны повеселиться так, как никогда в жизни?
   -- Кто ж знал, что он так на вас подействует? -- парировала подруга.
   Да уж. О пиратском сидре ходили легенды. Это был не просто горячительный напиток, на людей он действовал просто убийственным образом, причем в буквальном смысле слова. На следующий день, проснувшись с жуткой головной болью, любому хотелось утопиться от воспоминаний о том, что творил накануне. От него людям сносило крышу напрочь. Поэтому его без последствий могли пить только тролли. Вы спросите, почему же люди его пили? Да потому, что от одного только глотка становилось так же хорошо и весело как от бутылки самого крепкого эля.
   Устав от пререканий, мы уселись за столик, а Рилан и Зак вызвались сходить за напитками.
   -- Так, кто что будет? -- спросили близнецы.
   -- Только не пиратский сидр! -- хором ответили мы и также хором расхохотались.
   Настроение было просто чудесное. По всем полученным баллам мы почти сравнялись с Медеей и ее группой (чему несказанно была рада моя подружка), а поскольку я выполнила на экзамене два задания и, по независящим от меня причинам, не выполнила третье, то как минимум шесть баллов из десяти мне были точно обеспечены, что автоматически делало нас лидерами. Разумеется, существовала вероятность, что мой провальный экзамен не засчитают, мы с друзьями рассмотрели даже этот вариант.
   -- Наши преподы будут просто идиотами, если из-за какого-то экзамена не позволят нам поехать в Северные пустоши, -- заключил Рилан после долгих споров и обсуждений.
   Мы все были с ним согласны.
   -- Да даже если мы и не поедем на эту практику, то и скучнейшую поездку к Русальичему озеру сделаем самой лучшей.
   -- Рилан прав. Да мы такой доклад напишем, что даже сам профессор Эльфир не придерется, -- улыбнулась Милава. -- К тому же, Зак наконец увидится со своей зазнобой.
   -- Язва ты, -- плюнул в очередной раз покрасневший близнец. Милава в ответ показала ему язык и заговорила с Тианой о каком-то новом рецепте уникальной, суперэффективной маске для волос. Я же в тот момент была расслаблена и довольна.
   У меня просто уникальные друзья. Вместо того, чтобы ругаться на меня и обижаться, они даже в скучном и плохом находят свои плюсы. Жаль, что я не могу рассказать им правду о себе. Иногда это здорово мешает, почти также сильно, как сейчас мне мешало странное ощущение чужого взгляда, возникшее у меня едва ли не сразу, как мы вошли в таверну. Какое-то время я пыталась игнорировать его, не замечать. Мало ли кто мог на нас смотреть в переполненной таверне, но очень скоро это ощущение стало постоянным, что ужасно раздражало. В какой-то момент я даже не выдержала, подняла взгляд и всмотрелась в лица других посетителей таверны. Именно тогда я и поняла, кто так беззастенчиво на меня пялился.
   Они сидели за дальним столиком -- странная четверка мужчин. Трое из них были закутаны в плащи, а четвертый -- самый наглый из них, даже не удосужился отвести взгляд, когда я на них посмотрела.
   Да, должна признать, он был красив, даже очень красив: узкое лицо, высокий лоб, длинные, иссиня черные волосы, собранные в хвост, губы, сжатые в тонкую линию и глаза -- глубокие, цепкие и холодные, пробирающие до костей. Все в нем было правильно, совершенно. Божество в простом дорожном плаще. Даже в нем он оставался божеством. И поэтому меня удивил и насторожил его странный интерес ко мне. Было в нем что-то такое... нечеловеческое. С виду человек, но... Я кожей чувствовала, что встреча с ним не сулит мне ничего хорошего. Весь его вид, взгляд, поза заставляли мой разум буквально вопить об опасности, а сердце тревожно сжиматься то ли от предвкушения, то ли от неизбежности какой-то. Но больше всего меня смущало и поражало внимание именно к моей скромной персоне. Не к Миле с ее идеальностью во всем, а именно ко мне -- невзрачной серой мышке.
   В конце концов, мне надоела эта странная игра в гляделки и, решив не обращать внимания на незнакомца, я повернулась к нему спиной, перебравшись поближе к Тимке.

* * *

   Судя по радостным лицам друзей, наш праздник удался на славу. Милава села на своего любимого конька, пытаясь выяснить у Зака, кто красивее, она или Медея. Тиана и Рилан отправились на поиски хозяина таверны, выяснять, чем же мы ему так не угодили, а Тимка достал одну из своих книг и принялся за чтение. Мы давно привыкли к его странностям, но другие иногда обижались. Многие принимали его чудачество за неуважение и даже оскорбление. Но мы то знали, если Тимка достал книгу, значит, ему очень хорошо, и он не хочет мешать. Я решила, что сейчас подходящий момент, чтобы спросить его о том, что меня волновало весь последний день.
   -- Ти-и-им, -- протянула я и подсела к другу поближе.
   -- Да? -- послышалось из-за книжки.
   -- Интересно?
   -- Да не особо. Думал, что найду здесь рецепт одного важного зелья, но нет. Все одно и то же.
   -- Очень жаль, -- печально вздохнула я, а друг сразу понял, что не просто так я к нему пристала, и поощрил меня вопросом:
   -- Ты что-то хотела?
   -- Да, -- обрадовано кивнула я и не стала долго ходить вокруг да около. -- Тим, скажи, а есть ли какой-нибудь способ одному магу передать свою силу другому?
   -- Нет, -- сказал, как отрезал Тимка.
   -- Что, совсем ни одного? -- сникла я.
   Может, я и правда ошиблась, может у меня хватило сил, а Эльвира и Гаар говорили о чем-то другом? Может это просто какое-то чудовищное недоразумение?
   -- Из законных нет, -- пресек мои лихорадочно бьющиеся в панике мысли Тимка и захлопнул книгу. -- А вот с запретными сложнее. Ты же помнишь, Эльфир нам рассказывал, что в прошлом маги дрались, чтобы забрать силу друг друга. Киор, например. Но это очень сложно. А вот чтобы отдать кому-то силу... Здесь нужна забытая магия. Может из времени драконов или побратимов.
   -- Понимаю, -- вздохнула я, хотя по правде вообще ничего не понимала.
   -- Вообще-то есть кое-что, -- тем временем продолжил друг. -- Заклинание. Я читал книгу о побратимах недавно и там что-то такое упоминалось. Как же оно называлось?
   Тимка задумался, а я вся превратилась в слух. Неужели сейчас я найду хоть один ответ на свои вопросы? Но нет. Друг с сожалением покачал головой.
   -- Нет, не помню. Но если хочешь, я поищу эту книгу для тебя.
   -- Очень хочу, -- схватилась за эту мысль, как за последнюю соломинку, я.
   -- Эй, вы чего там шушукаетесь? -- крикнул в нашу сторону порядком захмелевший Рилан. -- Тимка, бросай ты свою книгу и давай еще выпьем на бутер... не брудер...не, как там? -- толкнул он Зака.
   -- Брудершафт, что ли?
   -- Во, точно! Давай выпьем на будершафт.
   -- Брудершафт! -- крикнули мы все.
   -- Да какая разница? -- отмахнулся Рилан и поднялся.
   -- Да сиди уже, -- махнул рукой Тимка и перебрался к другу.
   А я улыбнулась. Кажется, сегодня мне суждено остаться самой трезвой.

* * *

   Внезапно, прямо посредине такого чудесного вечера, мне стало холодно. Чужая воля, чужое присутствие, что-то злое. Я обернулась к выходу и заметила его: нового посетителя, закутанного с ног до головы в черный, непроницаемый плащ.
   "И чего они все в плащи свои вырядились?" -- пришла запоздалая мысль, пока он занимал ближайший к выходу свободный столик. А вот чего я совершенно не поняла -- почему из всех посетителей таверны этот незнакомец выделил именно меня?
   Да, я не видела его глаз, скрытых в глубине капюшона, но буквально кожей чувствовала исходящую от него опасность. Ту же опасность я ощущала на экзамене, но этого просто не могло быть. Я должна была убедиться, что ошиблась в своих ощущениях, поэтому решила сделать вид, что хочу прогуляться, а заодно посмотреть на странного посетителя вблизи.
   -- Ты куда? -- тут же всполошилась Милава.
   -- Пойду, проветрюсь. Здесь душно немного.
   -- Мне пойти с тобой?
   -- Нет. Я справлюсь. Сиди.
   Да уж. По моей походке этого явно не скажешь. У меня с координацией и так не очень, а уж под влиянием спиртного... И словно в доказательство своей мысли, я споткнулась о какой-то стул и наверняка растянулась бы на полу, если бы кто-то проворный и сильный не подхватил меня.
   -- Спасибо, -- пробормотала я, посмотрела в глаза своему спасителю и наткнулась на изучающий взгляд того самого незнакомца, что сверлил мне взглядом спину весь вечер.
   -- Как можно быть таким нечеловечески красивым? -- подумала я. Но по появившимся ехидным лучикам в его темных глазах, поняла, что сказала это вслух.
   Вот дура! Если бы я была трезвой, непременно покраснела бы, но пьяному и море по колено, поэтому, вместо смущенного бегства, я нахально уставилась на незнакомца и спросила:
   -- Анвар, я угадала?
   Он лишь усмехнулся и вернул меня в вертикальное положение, только вот отпустить забыл.
   -- Бедный хозяин, пока вы дойдете до двери, все стулья переломаете.
   -- Не в первый раз.
   -- То-то он на вас так странно косился.
   -- Рейвен, нам пора, -- проговорил один из спутников незнакомца. А этот Рейвен вовсе не спешил меня отпускать и все смотрел, и смотрел на меня.
   -- Может, хватит гипнотизировать меня взглядом? -- недолго думая, сказала я. -- Ты не удав, а я не кролик.
   В ответ он усмехнулся и разжал руки. После чего произошли сразу две вещи: странный посетитель резко встал, и в нас с анваром полетело что-то наподобие кинжала.
   -- Осторожнее! -- крикнула я и, скорее по инерции, чем сознательно, оттолкнула мужчину, а сама едва успела уйти из-под удара. Кинжал пролетел в каких-то жалких сантиметрах мимо, все же зацепив руку, и воткнулся в противоположную стену по самую рукоять.
   "Да уж, сегодня явно не мой день", -- выдало напуганное произошедшим сознание.
   Ну и дела! Не успела я попрощаться с мадам Сибилл, так теперь рисковала оказаться у нее снова. И что этот ненормальный сотворил с моей любимой, а точнее единственной рубашкой? И что мне теперь носить?
   Пока я размышляла о судьбе моего скудного гардероба, в таверне царил полный хаос. Мои друзья мгновенно протрезвев, бросились ко мне, но один из анвар преградил им путь, двое других поспешили к выходу, за сбежавшим под шумок "метателем ножей", а тот, которого я невольно спасла, разорвал рукав и без того пострадавшей рубашки и внимательно осмотрел рану.
   -- Кажется ничего серьезного.
   -- Ты что целитель? -- почти накричала я на него. Да-да, мне рубашку было жалко, а он так бесцеремонно ее порвал. Гад!
   Друзья наконец пробились ко мне и так засуетились, что мне всерьез поплохело.
   -- Аура, ты жива?
   -- Тебя задели?
   -- Ой, мамочки, у тебя кровь!
   -- Скорее, нужно бежать за лекарем!
   -- Что вы стоите, нужно залечить рану!
   -- А вдруг кинжал был отравлен?
   -- Или заговорен на смерть.
   -- Если мы ничего не сделаем, она истечет кровью.
   Эти последние слова Милавы вывели меня из ступора.
   -- Успокойтесь, я в порядке. Это просто царапина, -- поспешила успокоить друзей я, пока они окончательно меня не замучили своей заботой. И в доказательство своих слов весьма резво поднялась. По правде, меня немного мутило и начала болеть голова, но я мужественно улыбалась и делала вид, что все хорошо. К тому же мы наделали столько шума, что с минуту на минуту могли появиться ищейки, встреча с которыми для нас была крайне нежелательна. Я не замедлила высказать друзьям эту мысль, и мы слаженно двинулись к выходу. Когда оказались у двери, невольно спасенный мной анвар преградил нам дорогу.
   -- Эй! -- возмутилась я, но он словно не заметил и уставился своими черными глазами в мои глаза. Я попыталась отвести взгляд, но он весьма грубо схвати меня за подбородок и буквально заставил смотреть на него. Несколько мгновений я сопротивлялась, но затем... со мной что-то случилось. Я начала растворяться в темноте его глаз, покоряться их зову, желанию отдать всю себя без остатка, подчиниться сильной воле и влюбиться... И когда эта чудовищная мысль посетила мой затуманенный разум, я осознала, что он делал. Да этот наглый тип мысли мои читал!
   Да уж, чувство не из приятных. Не будь я универсалом, даже не поняла бы ничего. А я -- глупая, даже щит не поставила. Ну, сейчас он у меня получит!
   Я разозлилась, сосредоточилась и вышвырнула его из своих мыслей с такой силой, что он даже поморщился и, недолго думая, для закрепления, так сказать, эффекта, залепила ему звонкую пощечину. Анвар с минуту таращился на меня в изумлении то ли от ментальной атаки, то ли от пощечины, а потом схватил в охапку и поцеловал, я даже удивиться не успела, как он отпустил меня и холодным, безразличным голосом произнес:
   "теперь мы квиты", после чего ушел, а я так и стояла в немом ступоре, пока меня не окликнула Милава.
   -- Аура, нам надо уходить, через минуту ищейки будут здесь.
   Я похлопала изумленными глазами и послушно, словно пьяная, пошла за ней.

* * *

   -- Мне ведь не приснилось все это? -- спросила Милава, когда мы оказались в тепле и уюте нашей с ней комнаты.
   -- Что именно? -- спросила Тиана, перевязывая мне рану. Она заговорила ее, но на полное излечение ни у кого из нас не было сил.
   -- Что в Велесе кто-то покушался на наследника Адеона, и, что Аура посмела его ударить.
   -- Чего?! Кого я ударила? -- вытаращилась я, когда до моего, явно еще не оклемавшегося после всего случившегося, мозга дошел смысл ее слов.
   -- Я думала, ты знаешь, -- почти так же удивленно посмотрела на меня Ти. -- Наследник и его спутники прибыли в Велес с дипломатической миссией неделю назад.
   -- Нет, я не слышала, -- покачала головой я.
   -- И я не слышал, -- поддержал меня Рилан. -- Слушайте, может посмотреть как там Тимка?
   Бедный парень совсем позеленел от моей окровавленной рубашки и убежал обниматься с ночным горшком.
   -- Так вот почему столицу заполонили ищейки? -- опомнился Зак. -- Они ведь даже в Академию приходили. Только Эльвира их выставила, заявив, что это дестабилизирует обстановку в школе.
   -- Гдей-то ты таких слов нахватался? -- ужаснулся Рилан. -- Второго Тимки в нашей компании я не переживу. Лучше сразу убейте.
   -- Вам бы все смеяться, -- с осуждением покачала головой Тиана. -- Только за ту пощечину, которую Аура дала наследнику Адеона, запросто можно оказаться в тюрьме. Кстати, за что ты его так приложила?
   -- Думаю, у них сейчас и без нас проблем хватает, -- вовремя вмешалась Милава. Она как никто умела увести разговор в нужное русло, прекрасно сознавая, что тема с пощечиной могла легко перетечь в тему поцелуя. -- Кто-то пытался убить наследника. А тот кинжал... я никогда не видела ничего подобного.
   -- Так или иначе, мы свидетели, -- заключила Тиана.
   -- Ага, это если только они смогут нас найти, -- легкомысленно хмыкнул Рилан.
   -- Ну, мы не те, кто может легко затеряться в толпе. Ты думаешь, много в нашей Академии студентов, способных влипнуть в такую историю?
   -- Тогда нам нужно на время залечь на дно.
   -- Теперь практика у Русальичего озера не кажется мне такой уж плохой, -- задумчиво проговорила я. Все посмотрели на меня и промолчали. Думаю, эта мысль посетила сегодня нас всех.
   -- В общем, так, -- поднялась Милава. -- Мы весь вечер сидели в своих комнатах и никуда не выходили. Там, в таверне были не мы. И если кто спросит... Нас там не было! Всем все ясно? Тогда давайте уже ложиться, а то скоро рассвет.
   На том мы и разошлись.
   -- Он тебя поцеловал, -- прошептала Милава, когда мы остались вдвоем и улеглись в постели.
   -- Я знала, что ты не удержишься, -- простонала я. -- Лучше бы я его не спасала.
   -- На самом деле ты так не думаешь, -- улыбнулась подруга. Я не видела ее улыбки, но слышала в голосе. -- К тому же, если бы он тебя не поцеловал, его спутники могли расценить твой поступок как покушение.
   -- По-твоему я должна была его поблагодарить за то, что он без спроса залез ко мне в голову?
   -- Нет. Ты не знала, кто он.
   -- Даже если бы знала, я бы все равно его ударила. Если он со всеми так себя ведет, то не удивительно, что его пытались убить. Он даже не поблагодарил меня.
   -- А ты ждала благодарности?
   Я не ответила. Мне совсем не хотелось думать об этом надменном типе. Я лишь надеялась, что больше никогда его не увижу.
   -- А как ты поняла, что он читает твои мысли? Ведь ты же не универсал.
   -- Ну да, -- ответила я, понимая что опять придется лгать. -- Только он даже не потрудился разблокировать мой защитный амулет.
   -- Тот, который тебе Гаар подарил?
   -- Ага.
   -- И когда ты успела его надеть? Могу поклясться, что когда мы пришли, он висел на зеркале, -- сонно пробормотала подруга, но не придала значения своим словам. Зато я в очередной раз пожалела, что не рассказала о своем даре друзьям.
  

ГЛАВА 5 Гнев профессора

  
   После трехчасового разбирательства в департаменте ищеек наследник мечтал только об одном -- добраться до кровати и спокойно подумать без этих постоянных, навязчивых мыслей других людей.
   Все, что сегодня произошло, не поддавалось объяснению. Кто-то пытался его убить. Бред. И все же это случилось. Еще непостижимее было то, что этот кто-то использовал угасший атами.
   Ноэль тщательно просканировал нож, чтобы убедиться, что хозяин клинка давно умер. Лет пятнадцать, двадцать назад. Не меньше. Может, это кто-то из отступников? Хотя вряд ли. Слишком неумелая работа. Словно это сделал дилетант. Но почему он не почувствовал? Объяснение крылось в серебристых глазах одной юной человеческой девушки.
   Рейвен добрался до своей комнаты, отослал друзей, распахнул деверь и почти не удивился, увидев на собственно й кровати Лаиллэ. Он знал, что она не упустит такой возможности, а точнее ее папаша.
   Когда он узнал, что в составе посольства будет эта маленькая пронырливая тварь, скривился. А ведь когда-то она казалась ему совершенной, одно время он хотел связать с ней жизнь и даже был готов на ультиматум: брак с Лаиллэ или отказ от власти Адеона. Сейчас он смеялся над той своей мальчишеской глупостью, но в то время всем, особенно Максу, было не до смеха.
   Впрочем, наваждение прошло так же быстро, как и возникло. В тот самый момент, когда Макс показал, что с его кажущейся наивной, невинной и чистой возлюбленной готово было связать жизнь пол Адеона. Она была настолько же прекрасна, насколько и распутна, да и умом, как оказалось, не блистала, раз позволила кому-то узнать, что далеко не невинна. Разумеется, папаша Корнуэлл пытался скрыть пороки дочери, которые сам же и взрастил, подкладывая едва ли не с четырнадцати под всех, кто мог принести ему выгоду, и слава богам, у него это не вышло.
   Так или иначе, но та давняя история многому научила глупого пылкого юношу, который вскоре растерял и свою пылкость, и юность. Он просто решил никогда не допускать, чтобы в его отношениях с женщинами участвовало сердце, до сегодняшнего вечера.
   -- Лаиллэ. Что ты здесь делаешь? -- спросил наследник, устало опустившись на кровать.
   -- Жду тебя. Ты устал. Я помогу, -- промурлыкала адеонка, растирая его затекшие плечи. -- Как же ты напряжен. Что-то случилось?
   -- Нет, -- ответил он.
   Лаиллэ умела доставлять удовольствие, в этом ей не откажешь. И прекрасно пользовалась тем, чем щедро одарила ее природа. Каждое ее движение, взгляд, поворот головы, взмах руки, загадочная полуулыбка были наполнены чувственностью и желанием. Она могла зажечь страсть даже в самом бесчувственном существе. Вот и сейчас, она легко провела кончиками пальцев по обнаженным плечам, пощекотала шею дыханием, укусила за мочку уха. Он не выдержал, а точнее не хотел сдерживаться. Опрокинул ее на спину и почти сразу вошел в податливое тело. В этой страсти не было ни чувства, ни любви, ни даже нежности. Глухая потребность. Она стонала и выгибалась навстречу, царапала кожу своими идеально ухоженными ноготками, а он словно наваждение на одно лишь мгновение увидел в этом порочном лице другое и широко распахнутые лучистые серые глаза, в которых отражалась сама невинность. Он не смог устоять перед этим наваждением и сделал то, чего никогда не позволял себе с другими любовницами. Он ее поцеловал, нежно, мягко, как целовал бы другую. Она откликнулась, вздрогнула вначале, но мгновенно перестроилась, отдавая себя с утроенной силой. А он все никак не мог избавиться от наваждения, и ласки его были полны восхищения, нежности, желания, чувства от одной только мысли о маленькой, невинной незнакомке...
   Через час, когда горячка страсти схлынула, а Лаиллэ покинула его счастливая, переполненная уверенностью, что лед тронулся, он лежал на смятых простынях, закинув руки за голову, и вспоминал в малейших деталях прошедший вечер. Вспоминал, как не мог заставить себя покинуть таверну. Еще труднее ему было не смотреть на ту девушку с лучистыми серыми глазами и невероятной улыбкой. Он и сам не понимал, что привлекло его. Но его тянуло туда, к ней. Тянуло словно магнитом.
   -- Рейвен, что происходит? -- спросил недовольный Эйнар. Он всегда был наименее терпеливым и легко высказывал свое мнение.
   -- Ничего, -- ответил наследник.
   -- Это ничего никак не связано с той девчонкой, на которую ты пялишься весь вечер?
   -- Эйнар, оставь, -- заговорил Акрон. -- Если ему захотелось развлечься, то мы не должны мешать.
   -- Почему ты думаешь, Акрон, что эта девушка так легко доступна? Она совсем не похожа...
   -- О, оставь Ноэль. Ты всегда видишь в людях только лучшее. Но человеческие девушки только и годятся на то, чтобы развлекаться с ними, -- перебил друга Эйнар. Почему эта должна быть другой?
   Рейвену не понравились слова кузена. Почему-то ему хотелось, чтобы именно эта девушка оправдала ожидания Ноэля.
   И вот она поднялась, немного напряженная, неловкая, готовая вот-вот упасть, что и случилось бы, не успей он подхватить ее.
   -- Спасибо.
   Вблизи ее лицо было немного другим. В нем было что-то благородное, немного наивное, неиспорченное. Следующие слова девушки удивили его.
   -- Как можно быть таким нечеловечески красивым?
   Он ожидал, что она смутится, поняв, что произнесла, но незнакомка снова удивила, сделав вид, что именно это и хотела сказать. Он оценил и захотел ее еще больше.
   -- Анвар, я угадала?
   Он лишь усмехнулся, поймав себя на мысли, что готов обнимать ее вот так всю жизнь.
   -- Бедный хозяин. Пока вы дойдете до двери, все стулья переломаете.
   -- Не в первый раз, -- призналась девушка.
   -- То-то он на вас так странно косится.
   -- Рейвен, нам пора.
   Да, друзья нервничали. Он это видел, прекрасно понимал, но ничего не мог с собой поделать. От одного лишь ее взгляда, дыхания, запаха, все внутри начинало дрожать. А отпустить, дать уйти... это вызывало протест, но в то же время страх, когда он осознал, какой властью над ним обладают эти серые глаза.
   -- Может, хватит гипнотизировать меня взглядом? Ты не удав, а я не кролик.
   Дерзкая, сладкая, наивная и невинная. И чем больше он находился рядом, тем желаннее она становилась. И все же разжать руки было нелегко.
   Но когда он сделал это, произошло то, чего он меньше всего ожидал. Кто-то попытался его убить, а он даже не почувствовал угрозы. Зато девушка прекрасно все видела и успела оттолкнуть. Он только в последний момент заметил задевший ее руку атами, что с силой вошел в противоположную стену по самую рукоять.
   Это отрезвило его, заставило действовать, забыть на время о чувствах, незнакомке и ее проникающем сквозь все его барьеры взгляде, но он вспомнил о ней, когда понял, что нападавший ушел, а у него не осталось ни одной зацепки. Только девушка и ее память.
   Он обернулся, чтобы найти ее и с удивлением увидел, как та весьма решительно пробирается к выходу в компании своих друзей. Рейвен не думал в тот момент как человек, им руководил ищейка, анвар, кровь будущего повелителя. Это было не сложно -- проникнуть в ее мысли. Его удивило, что она долго наблюдала за убийцей, но так и не увидела его лица. Жаль, и в то же время... искушение, оно было слишком велико. Ее мысли, он не мог, а точнее не хотел просто уйти, не выяснив, так ли она невинна, как хочет казаться.
   Но едва он проник чуть глубже, как его весьма ощутимо вышвырнули из сознания.
   Щит, и довольно мощный. Хм, умная малышка и сильная, но достаточно ли? Проверить ему не дали. Она прервала контакт, ударив его по лицу. Это привело в чувства не хуже недавнего покушения. Впрочем... ее поступок некоторые горячие головы могли именно так и расценить -- как нападение. Что же она наделала, глупенькая девочка? Только по незнанию она позволила себе ударить его. Но ищейкам Велеса этого не объяснить, как и его спутникам, явно не ожидавшим подобной дерзости со стороны человечки.
   Он не мог допустить, чтобы эта маленькая оплошность вылилась во что-то серьезное для нее, потому сделал первое, что пришло ему в голову. Он ее поцеловал.
   Девушка не поняла, даже подумать не могла, что он тогда почувствовал. Да здесь, в постели с Лаиллэ он не чувствовал и десятой доли того наслаждения, что ощутил, прикоснувшись к нежным губам незнакомки. Его словно горячей волной опалило тогда, разбивая к чертям все ледяные стены, которыми он оброс за столько лет. Наверное, именно поэтому он позволил Лаиллэ остаться. Хотел почувствовать хоть что-то, понять, как один поцелуй той девчонки мог настолько выбить его из колеи. Но ведь выбил. Тогда, в тишине пустой комнаты он решил для себя, что найдет ее. Надеялся, что все это ему просто показалось, что в пылу покушения напридумывал себе того, чего на самом деле не было. Так было проще. Ведь почему-то он даже на мгновение не мог представить, что будет обращаться с ней так, как с Лаиллэ. А ведь, если ему не показалось, он никогда не сможет дать ей того, что хотел бы дать. Ведь его связала по рукам и ногам другая -- проклятый призрак -- последняя из рода Леер.

* * *

   Я проснулась от сильного грохота. Это Милава обрушила полки пытаясь достать из своего необъятного шкафа какую-то шмотку.
   -- А, чтоб тебя! Это не шкаф, а недоразумение какое-то, в нем никогда ничего не найдешь.
   -- Тебе стоит иногда разбирать его, тогда, глядишь, и место отыщется.
   -- Мне стоит его заменить. Как же я скучаю по моей гардеробной в Эльнисе. Там было, где развернуться.
   Да уж. Я помнила эту гардеробную размером с пять наших комнат. Там спокойно мог разместиться полк наемников, а здесь моей любимой подруге приходилось довольствоваться скромным шкафом и моим комодом. Поскольку мои личные вещи можно было по пальцам пересчитать, я любезно уступила его ей.
   -- Кстати, профессор Гаар тебе записку прислал, там, на столике, -- проговорила подруга и снова уткнулась в шкаф.
   Я потянулась за листком, но от внезапной боли во всем теле, плавно перетекшей в плечо, едва не потеряла сознание.
   -- Аура, ты как? -- встревоженно подлетела ко мне Милава и, закатав длинный рукав моей сорочки, пораженно уставилась на вчерашний залеченный порез. Рана выглядела еще хуже, чем ночью и отдавала болью во всей руке.
   -- Не понимаю, почему она не зажила? Мы же все сделали правильно.
   -- Да это пустяк, -- попыталась успокоить ее я, даже весьма бодро улыбнулась, но моя иногда чересчур наблюдательная подружка ни на секунду мне не поверила.
   -- Собирайся! Мы идем в лазарет! -- решительно проговорила она, но...
   -- Мил, нам нельзя в лазарет.
   -- Это еще почему?
   -- Потому что мадам Сибилл непременно поинтересуется, где это я могла получить такую странную, воспаленную рану. Как думаешь, как быстро этот вопрос мне задаст Эльвира?
   -- Ты права, -- вздохнула подруга. -- В лазарет тебе нельзя, но и оставлять все как есть тоже опасно.
   -- Я тебе не позволю! -- воскликнула я, когда осознала, на что именно она намекала.
   У каждого мага есть своя слабая сторона. У меня это боевая магия, а у Милавы -- целительство. Она могла залечить пустяковую царапину или легкий насморк, но для более серьезных ран ей приходилось тратить не только весь свой магический резерв, но и часть жизненной энергии. А это опасно, особенно для того, кто подвержен эмоциям и плохо умеет чувствовать грань, за которой до гибели остается один шаг.
   -- Мил, это глупо. Я в порядке.
   -- Ну да, ну да, -- хмыкнула она и дернула меня за руку.
   Этот довод оказался намного убедительнее слов. Когда я отдышалась и стерла появившиеся на глазах слезы, она положила руки мне на рану и начала плести заклинание. Через минуту от пореза осталась только тонкая красная полоска.
   -- Вот и все, -- проговорила подруга и устало расположилась на моей кровати.
   -- Ты не должна была...
   -- Простого спасибо достаточно, -- недовольно пробурчала Милава.
   Я улыбнулась и взяла ее за руку. Мне вспомнился первый день в Академии, когда я -- бедная сиротка из глуши впервые вошла в эту комнату. Она показалась мне тогда просто роскошной по сравнению с той грязной дырой, где я жила до этого. Милава уже была там вся такая красивая, элегантная, манерная и высокомерная. Она подошла ко мне, оглядела с ног до головы и чопорно проговорила: "ты моя новая соседка? Слишком худая и некрасивая. Мы подружимся".
   С тех пор мы не расставались ни на день. Я с ужасом ждала наших первых летних каникул. Ей предстояло вернуться домой, в Элению, а я... у меня не было дома, да и провести лето в Академии -- сомнительное удовольствие. Когда я сказала ей об этом, она впала в ступор, потому что была полностью уверена, что лето я проведу с ней, вогнав тем самым в ступор уже меня. С того момента я каждое лето проводила вместе с ее семьей.
   -- Я так рада, что ты у меня есть, -- просто сказала я, повернувшись к подруге. -- Ты ведь знаешь это? Иногда я не понимаю, почему ты стала дружить с такой как я?
   -- А почему ты стала дружить с такой как я? -- рассмеялась Мила. -- Разве происхождение и положение в обществе имеет какое-то значение для двух родственных душ?
   -- Тебя потянуло на поэзию?
   -- Заткнись! -- смутилась она. -- Кстати, что хотел от тебя Гаар?
   -- Сейчас узнаем, -- хмыкнула я и развернула записку.
   -- И что там?
   -- Ничего особенного. Он ждет меня к одиннадцати в тренировочном зале.
   -- Опять уроки? Вроде учебный год уже закончился.
   -- Наверное, это и есть то самое наказание, о котором предупреждала меня Эльвира.
   -- Может быть, -- с сомнением проговорила она.
   -- Ладно. Пора вставать, -- вздохнула я, пытаясь заставить себя это сделать. -- А то в ночной сорочке не очень-то удобно размахивать мечом.
   -- А ты пробовала? -- усмехнулась подруга.
   -- Было дело, -- призналась я, поднимаясь.

* * *

   Я пришла в тренировочный зал ровно в одиннадцать, но никого там не обнаружила. Профессор частенько появлялся позже обычного, давая мне возможность разогреться и отработать наиболее сложные приемы. Вот и сегодня, едва взяв в руки деревянный тренировочный меч, я забыла обо всем на свете. Все горести, боль, гнев и неуверенность, отступили с первым движением, оставляя лишь слепой восторг и невероятную свободу, которую не получала даже от магии. Только здесь я могла показать все, на что способна, не ограничивать себя, не опасаться, что одно неосторожное движение может ранить кого-то, отдаться бою без остатка, быть такой сильной, почти всемогущей... Удивительные ощущения.
   -- Аура...
   Я вздрогнула, услышав голос профессора Гаара, так увлеклась своими мыслями, что даже не заметила, как он вошел.
   -- Профессор, вы напугали меня. Давно вы здесь стоите?
   -- Доброе утро, Аура, -- сказал он, мягко намекнув на мою неучтивость.
   -- Простите, доброе утро!
   -- У тебя неплохая техника. Неудивительно, что профессор Мейнер души в тебе не чает.
   -- Спасибо, -- удивленно ответила я. Учитель не часто меня хвалил, да и сейчас в его словах проскальзывала какая-то двусмысленность. -- Думаю, профессору будет приятно узнать, что вы оценили его труд. Вы хотели видеть меня?
   -- Ты подвела меня вчера, -- проговорил он, не резко, не обвиняюще, а как-то разочарованно, что ли. -- Мне казалось, что я достаточно хорошо тебя обучил, но очевидно, что это не так. Твоя выходка на экзамене...
   -- Выходка на экзамене? Вы это так называете?
   -- Я разве давал тебе слово? -- от его резкости я окончательно растерялась. Никогда раньше профессор не разговаривал со мной в подобном тоне. И никогда не смотрел на меня так, словно я самая большая ошибка в его жизни. Это было совершенно несправедливо, отчего я разозлилась.
   -- Я не собираюсь извиняться за то, что защищалась!
   -- Своей защитой ты чуть не угробила нас всех, -- жестко отрезал он.
   -- Это неправда! Я...
   -- Ну же, продолжай. "Я спасла всех вас" -- это ты хотела сказать?
   -- Да! -- вызывающе ответила я.
   -- Идиотка! Маленькая безрассудная идиотка! Ты бы погибла вчера, не приди я вовремя. Этот колдун раздавил бы тебя, как букашку. А ты так гордишься собой, даже не понимая, что натворила. Ты вторглась в сознание живого существа. Ты уничтожила его!
   Да -- уничтожила, да -- рисковала, да -- чуть не погибла, но не погибла ведь. И других спасла, а он говорил со мной так, словно я преступница. Да как он смеет, вообще!
   -- Я не стану прятаться за ложными идеалами в стенах Академии и извиняться за свой дар перед...
   И да, я сделала это -- сознательно перешла черту, остановилась только в последний миг, хотела, но не сказала того, о чем думала последние несколько дней. О том последнем нашем разговоре.
   Профессор Гаар -- легенда, человек, пришедший в департамент ищеек рядовым сотрудником и дослужившийся до главы всего ведомства за каких-то жалких десять лет. Головокружительная карьера, если учесть, что он универсал. Нас всегда боялись, многие ненавидели, но профессор превратил свой талант в профессию. Он использовал его в допросах, шпионаже, даже казнях. Не знаю, насколько тяжело это ему давалось, ведь мы, в отличие от боевых магов, не можем безнаказанно использовать свой дар в насилии. И вдруг он ушел, закрылся от других в стенах нашей Академии. Предпочел не использовать больше свой дар нигде, кроме наших занятий. Почему? Он сказал, что перешел черту и не смог с этим смириться. И вот теперь я упрекнула его в этом.
   -- Простите, -- прошептала я, осознав, насколько забылась. Профессор резко развернулся и схватил меня за плечи.
   -- Перед кем, Аура? Перед трусом? Вот кем ты меня считаешь?
   -- Нет. Я... Вы мой наставник. Вы...
   -- Не важно, кто я, -- проговорил он, почти оттолкнув меня от себя. -- Ты права, я -- твой наставник. И я должен учить тебя. Что ж. Вот мой первый урок.
   -- Я не очень понимаю...
   -- Киор. Ты хотела знать.
   Я в полном шоке уставилась на Гаара. Он что, всерьез мне сейчас предлагал Киор? Я помнила, как год назад просила профессора показать мне этот ритуал. Мы с Тимкой вычитали о нем в учебнике по забытым магическим обычаям, когда нам дали совместное задание на истории магии. И я помнила, с каким лицом Гаар тогда заставил меня поклясться, больше не упоминать об этом и тем более не пытаться совершить его с моими друзьями. На следующее же утро из школьной библиотеки исчезли все подобные книги и, более того, личная книга Тимки, присланная родственниками, также исчезла. А теперь он предлагал мне то, что недавно запрещал.
   -- Но вы же сами говорили...
   -- Это не просьба Аура. Это приказ! Ты сделаешь это, хочешь ты того или нет!
   Я видела насколько Гаар зол. Это уже не был мой добрый, спокойный и рассудительный учитель. Сейчас это был каратель, ищейка, тот, кем он был до меня.
   -- Профессор, я все поняла, -- попыталась в очередной раз отступить я.
   -- Я же просил тебя никогда мне не лгать! -- почти прокричал он, и я осознала, что он не шутил, говоря, что заставит меня подчиняться. И тогда мне стало по-настоящему страшно, потому что я не понимала, почему и зачем он все это делал? Словно наказывал меня за что-то.
   Тем временем он материализовал два меча, бросил мне один из них и проговорил:
   -- Ты ведь знаешь, что делать.
   -- Я не стану!
   -- Почему? Тебя ведь привлекает все запретное. Незаконные ритуалы с друзьями, создание сдерживающих амулетов, вторжение в сознание других без их на то разрешения...
   Я побледнела от несправедливости очередного обвинения. Гаар как никто знал, что это неправда. Да, может быть, раньше я заигрывалась с воздействием, не считая это чем-то опасным. Но не сейчас. Не после того, что я сделала.
   Едва подумав об этом, меня захлестнули воспоминания, жестокие, болезненные и такие реальные.
   Это случилось два года назад во время летних каникул. Мы с Милавой отдыхали в Элении, в летней резиденции ее отца -- короля Филиппа. И во время одной из поездок за город на нас напали.
   Это были не просто разбойники с большой дороги, а хорошо подготовленные наемники. Не трудно было догадаться, что, а точнее кто являлся их главной целью. Нас охраняли хорошие воины, но среди них не было мага, а вот нападавшие имели в своем арсенале не одного -- двух.
   Все могло кончиться очень плохо, если бы беспомощная принцесса и ее безродная подружка не оказались магами. Общими усилиями мы обезвредили почти всех похитителей, но одного все же пропустили. В пылу схватки он неожиданно напал на Милаву со спины. Подруга даже пикнуть не успела, как оказалась в его захвате с приставленным к горлу острым ножом.
   Я знала, поняла по его глазам, что он бы сделал это -- убил бы ее, даже рискуя погибнуть сам. И это, весь ужас происходящего, страх за Милу, за то, что я едва не потеряла ее, заставили меня совершить непоправимое. Я была так зла, так ненавидела того негодяя, что почти утратила контроль...
   Он кричал и корчился от боли от одного моего взгляда, от одного моего желания. Моя сила едва не выжгла его сознание, она почти убила его. И я, не умеющая тогда контролировать это, прочувствовала на себе все то, что с ним сотворила. Меня буквально смели его чувства, его эмоции, его боль и страх. Наверное, только это остановило меня тогда.
   Покинув его сознание, я потеряла свое на целых три дня.
   И весь последующий год мы с профессором осваивали ментальные блоки, учились отсекать чужие эмоции и ставить зацепки, чтобы не потеряться в чужом сознании. А еще я получила самый страшный урок -- понимание, что при желании и под действием сильных чувств моя сила могла убивать.
   -- Это жестоко! -- воскликнула я, все еще находясь во власти воспоминаний.
   -- Ты еще не знаешь, что такое жестокость, -- ответил Гаар. -- Но я покажу тебе.
   Он без труда создал меч живой силы и посмотрел на меня.
   -- Давай, Аура! В конце концов, у тебя может и не получиться. Создай свой меч.
   И я решилась.
   Это было сложно -- наделить силой неживой предмет, заставить его отзываться, вдохнуть в него кусочек самой себя. Ничего подобного я никогда не делала, и каково же было мое удивление, когда мой меч засветился и словно ожил. Я могла поклясться в тот момент, что он говорил со мной и с восторгом ждал возможности показать себя в деле.
   Пока я разглядывала сверкающее великолепие в своих руках, Гаар очертил круг, создавая магический купол. Он нужен был не только в Киоре, но в любом магическом поединке, чтобы защитить окружающее пространство от разрушительной силы магии.
   -- Коснись моей руки, -- приказал профессор, закончив с кругом. Нехотя, но я подчинилась, схватилась за протянутую ладонь, и магическая защита купола оградила нас от всего стального мира. Остались только я и он, здесь и сейчас, напротив друг друга.
   -- И что теперь? -- спросила я, уже зная ответ.
   -- А теперь ты покажешь мне, чему научилась за шесть лет тренировок с профессором Мейнером.
   Я взмахнула мечом, примеряясь к рукояти, и исполнила желание профессора.
  

ГЛАВА 6 Киор

  
   Эльвира сидела в своем кабинете за большим письменным столом, заваленным папками с личными делами студентов. И среди всех этих папок ее интересовало только одно дело, которое не давало ей покоя уже долгих даже не шесть -- семнадцать лет.
   Аурейана Роен -- студентка пятой ступени велесской Академии магии, ее подопечная, ее головная боль и самый большой секрет. Сейчас, вглядываясь в портрет юной девушки в личном деле, она вспоминала, как увидела ее в первый раз...
   Наставница одного сиротского приюта Высокогорья написала ей о девочке-сиротке, которая применила магию к двум деревенским мальчишкам, за что староста местной деревни приказал жестоко выпороть девочку розгами. Эльвира тут же собралась в путь. Она не представляла, кого найдет в этом забытом богами крае, но то, что она увидела, перевернуло всю ее жизнь.
   Магиана опоздала всего на день. Приказ старосты был исполнен.
   -- Она насквозь прокусила губы, но не проронила ни слезинки, -- едва не рыдая, рассказывала наставница приюта.
   Это лишь разозлило жестокого старосту, и он приказал добавить ей еще розг. А когда даже привыкший ко всему, не обремененный моралью мужик-исполнитель отказался, староста сам взял кнут и засек бы девочку до смерти, если бы не сторож Савелий, перехвативший его руку.
   Увидев, в каком состоянии была девочка, Эльвира ужаснулась. Вся спина ребенка была похожа на кровавое месиво. Она хотела залечить раны, но девочка не позволила.
   -- Останутся шрамы, -- предупредила магиана.
   -- Пускай, -- прошептала малышка, едва шевеля губами. -- Я хочу помнить.
   -- О чем?
   -- Что такое жестокость, -- ответил не по годам разумный ребенок. -- Лучше залечите раны Савелия. Староста и его не пощадил.
   Эльвира кивнула и провела рукой по спутанным волосам девочки. Та мгновенно заснула.
   Она сдержала обещание и не стала залечивать все раны девочки, оставив две кровавых полосы на идеально белой спине. А когда они уезжали, в деревне был уже другой староста.
   Эльвира поняла, кем была та девочка-сиротка, едва взглянула в ее серые, как грозовая туча, глаза. Когда-то давно она жила ради этих глаз на лице мужчины, которого любила. А эту лучистую улыбку, преображающую все вокруг, когда-то почти ненавидела. Аура не была копией своих родителей, но определенно взяла лучшее, что было в них.
   Так в Академии появилась Аурейана Роен -- талантливая, умная, смелая студентка, окутанная тайной -- ее тайной. Эльвира с удовольствием наблюдала за успехами девочки, словно это была ее собственная дочь и грустила, осознавая, как много той предстояло совершить, повлиять на судьбы стольких людей и нелюдей. Ее ждали большие испытания, и магиана была не в силах облегчить эту ношу, помочь ей обрести себя, понять кто она и на что способна.
   На экзамене стало понятно, что этот день не за горами. Когда Аура уничтожила химер своим заклятием, когда едва не выкачала из профессора Гаара всю магическую силу, Эльвира испугалась за нее. Девочка даже не догадывалась, какой силой обладала, и если эту силу использовать во зло, если она хоть на секунду обратится к тьме, то тьма затянет ее. А ей оставалось только бессильно наблюдать, как тучи сгущаются над головой ее любимой воспитанницы, как узел медленно затягивается, и она уже ничего не может сделать. Разве что защищать ее, оберегать до последнего от того, кто, походя, мог ее сломать.
   Узнав, что адеонцы прибыли в Велес, Эльвира поняла, что время истекло, что рано или поздно он окажется на пороге ее кабинета. И когда они появились, она уже была готова и во всеоружии. Их было четверо и, конечно, первым вошел он -- наследник Адеона.
   Она вздрогнула, когда он обратился к ней, холодный, закрытый, высокомерный и бесчувственный снаружи, но внутри кипящий вулкан, одержимость, ярость, эмоции всегда через край, почти безумие, а иногда и просто безумие. Таким был его отец, таков ли его сын?
   Его спутники были похожи: высокие, красивые, почти прекрасные и загадочные, как все анвары. Она с удивлением узнала в светловолосом черты Максимилиана Прегора, а зеленоглазый больше походил на эльфа из светлых лесов.
   И все же наследник отличался чем-то, возможно, взглядом, каким-то особым налетом власти, безграничной силы. Да, его трудно было не узнать.
   -- Я надеялась, что этот день не настанет. Знаете, если бы это было возможно, я бы сделала все, чтобы вы никогда не появились в судьбе последней из рода Леер.
   -- Не думайте, что и нас может радовать подобная перспектива. Знать, что повелительницей Адеона станет девушка воспитанная людьми, не знающая ни наших обычаев, ни нашей истории. Сможет ли она полюбить Адеон, так же, как любим его мы? -- бесстрастно, но властно заговорил наследник.
   -- Меньше всего меня интересует судьба вашего Адеона. Меня волнует только девушка. И я понимаю, что ваши приоритеты полностью противоположны. Что ж, так или иначе, мы преследуем одну цель: найти и защитить последнюю из рода Леер.
   -- Означает ли это, что вы не знаете где она?
   Эльвира ожидала этого вопроса. Она знала, что ложь наследник непременно почувствует. Увы, даже у нее не было иммунитета к силам анвар. Поэтому она предпочла уйти от ответа.
   -- Я не обладаю способностью к предвиденью, в отличие от Регины. Ведь это она направила вас сюда? Почему же она не дала вам более точные данные?
   -- Это все, что ей известно.
   -- Неужели? Насколько я знаю, с годами дар предвидения только умножается.
   -- Она ожидала, что вы нам поможете.
   -- Не понимаю чем, -- развела руками магиана.
   Наследник ничуть ей не поверил, впрочем и она не питала иллюзий, что ей удастся его обмануть, однако не ожидала, что он так сразу начнет на нее давить своим тяжелым, непроницаемым взглядом будущего повелителя, пробирающим до костей.
   Неожиданно в дверь постучали, что дало Эльвире возможность перевести дыхание, а когда на пороге появился профессор Эльфир, она понадеялась, что ей удастся спровадить незваных гостей раньше, чем наследнику надоест просто смотреть, и он применит силу.
   -- Эльвира... О! Простите. Я не думал, что у вас гости, -- сконфузился профессор, а увидев, что за гостей принимала директриса, и вовсе побелел, как полотно.
   -- Что-то случилось? -- спросила Эльвира.
   -- Боюсь, что так, -- развел руками профессор и с опаской покосился на анвар. -- Там... к вам... пришли...
   -- Пришли? Очередные гости? -- полюбопытствовала магиана.
   -- Это... представители штаба ищеек. Они очень настаивают на встрече.
   -- Хм, как не вовремя. Это не может подождать?
   О, да -- она играла, и эта игра доставляла ей истинное наслаждение.
   -- Они очень настаивают.
   -- Они не сказали, что за срочность?
   -- Кажется, это касается вчерашнего инцидента с нашими студентами.
   -- Студентами? -- удивилась Эльвира, немного подрастеряв прежнюю невозмутимость. -- Я ничего не слышала об этом. Ну, хорошо. Простите, господа. Я вынуждена перенести нашу встречу.
   -- Наш разговор не закончен. Уверен, ищейки смогут немного подождать, -- возразил не наследник, а тот -- третий с волосами цвета вороного крыла. Помимо наследника именно этот анвар вызывал наибольшую тревогу магианы, и она даже объяснить не могла, почему.
   -- Боюсь, что наш разговор может затянуться, а ищейки господина Вельгора порой бывают крайне нетерпеливы.
   -- И все же мы вынуждены настаивать.
   -- Хорошо, -- в итоге сдалась Эльвира, понимая, что без скандала не отделается от них, а этого, тем более в своем кабинете в присутствии подчиненных, ей очень не хотелось. -- Профессор Эльфир, вы не будете так любезны устроить господам экскурсию по третьему этажу. Уверена, они оценят наш замечательный зал для тренировок. А я, с вашего позволения, выясню, зачем явились ищейки, и присоединюсь к вам чуть позже.
   Профессор ошарашено кивнул, с трудом понимая, почему директриса настолько напугана, а она была напугана, хоть и умело скрывала это за милой улыбкой и слишком уж откровенной обходительностью. И понял причину только когда вел необычных гостей по коридору к залу совещаний. Анвары. Иногда они поразительно походили на людей, особенно во Внешнем мире, но их выделяла аура -- подавляющая, тяжелая, и чувство опасности, которое эти существа вызывали почти в каждом, не прикладывая для этого никаких усилий. В нем это чувство не просто тлело, оно кипело, заставляя этого совершенно безобидного толстячка зябко ежиться.
   На счастье профессора, едва подойдя к нужному месту, их нагнала заведующая кухней -- мадам Себерина.
   -- Профессор, вы срочно нужны мне в столовой! -- взволнованно заговорила она, едва взглянув на спутников Эльфира.
   -- Что случилось?
   -- Кто-то заговорил всю мою мебель, и теперь столы и лавки скачут по столовой, как какие-то... какие-то кони. О, боги! Я жду не дождусь, когда эти маленькие негодники наконец разъедутся по домам!
   -- Господа, -- с радостью обратился к анварам профессор. -- Я вынужден покинуть вас. Это дело, в самом деле, не требует отлагательств.
   -- Хм, миленько нас здесь встречают, -- заметил Эйнар, глядя на в припрыжку улепетывающего от них профессора с разноцветными волосами под ручку с дородной дамой средних лет.
   -- А ты ожидал иного приема? -- хмыкнул Акрон и толкнул дверь так нахваленного директрисой тренировочного зала. Представившееся взору зрелище никому из них не понравилось.
   В центре зала были двое -- мужчина лет тридцати и девушка. Та самая девушка.
   Наследник редко видел магические поединки. Слишком уж трудно это было для человеческих магов -- наделить оружие магией, сражаться на пределе своих возможностей, почти играть со смертью или с самой судьбой. Таких смельчаков находилось еще меньше.
   И все же это было страшно и прекрасно одновременно. Их движения были так стремительны, что казались смазанными. Мужчина наступал и легко отражал выпады, все тесня и тесня девушку к стенке, но она кружилась вокруг него, словно вихрь в каком-то ей одной известном танце, и противнику никак не удавалось достать ее. Но вот девушка перешла в наступление, удар, обманный выпад... Она поспешила и поплатилась за это, потеряв скорость. Мужчина воспользовался промахом и одним стремительным, почти неуловимым движением выбил оружие из ее рук. Меч с глухим звоном упал на пол, и сила его, потеряв связь с хозяйкой, растворилась в пространстве, наполняя воздух запахом озона. Мужчина же приставил острие своего меча прямо к шее девушки.
   Рейвен впервые, наверное, за всю жизнь испытал такую сильную потребность защитить кого-то. Ведь сейчас этот маг мог сделать непоправимое, и никто, даже он не помешал бы ему. Магические поединки тем и плохи, что прервать их могут только сражающиеся.
   Однако в глазах девушки не было страха, она даже улыбнулась и направила "воздушную волну" прямо в грудь мужчины. Он пошатнулся и отступил на несколько шагов. Этого хватило, чтобы выбить из его руки меч. Дальше в ход вступили заклинания. Накал силы был такой, что купол нагрелся и стал видимым. И вдруг все прекратилось так же внезапно, как и началось. Эти двое просто стояли и смотрели друг другу в глаза, словно вели какой-то свой поединок умов. И тогда он догадался, кто они -- универсалы. Вот почему она тогда поняла, что он читал ее мысли, вот почему смогла так легко выставить его из своего сознания, вот почему она показалась ему такой привлекательной.
   Негромкий стон вывел наследника из задумчивости. Рейвен нашел взглядом девушку и вздрогнул от того, насколько она изменилась. Еще секунду назад в ее глазах была жизнь, энергия, чувства, бьющие через край, а теперь ничего. Только отображение мыслей своего хозяина.
   -- Подойди ко мне, -- негромко приказал маг.
   Девушка без колебаний и какой-то внутренней борьбы подошла к мужчине и, встав на цыпочки, коснулась губами его губ.
   -- Вот что значит быть в чьей-то полной власти, неприятно правда? -- усмехнулся он, глядя в пустые, бездушные глаза. -- Все понимать и подчиняться любому приказу. А если ты еще и подчинишь себе универсала, то тебе даже приказывать не придется. Просто читай мои мысли.
   Наследника передернуло, когда он увидел это -- связь между девушкой и мужчиной, интимная связь. Только любовники создают заклинание "Вира". Он видел, что намеревался сделать мужчина, и тем омерзительней это выглядело. Эта девушка была такой юной, понимала ли она на что шла? Конечно.
   Разочарование затопило его душу, и он даже поморщился. Акрон же увидел много больше своего друга, даже больше того, в чем наследник готов был себе признаться.

* * *

   Я боялась Киора, непонятного гнева Гаара, и все же какая-то часть меня была в восторге. Это, в самом деле, было чем-то невероятным, запредельным. Столько силы в одной маленькой мне. Теперь я понимала, почему универсалы почти никогда не вступали в бой между собой. Потому что на том уровне, на котором мы были сейчас, это было просто невозможно. Едва я начинала плести заклинания, он распознавал их и расплетал, я делала то же самое. Затем мы перешли на щиты друг друга. Я поняла, что он хочет сделать слишком поздно. Просто когда пал мой последний щит, я больше не могла ничего сделать.
   -- Не надо, -- шепнула я и осознала, что мои губы не двигаются. Он проник в мой разум и играючи лишил воли. Теперь весь мир сузился для меня до одного только голоса и моей паники. Он говорил и говорил, и я не знала, где заканчиваются его слова и начинаются мысли.
   -- Подойди ко мне, - приказал он, и любое неповиновение отзывалось острой болью. Если бы я могла кричать, я бы закричала. Не от боли. От бессилия и страха.
   -- Поцелуй меня.
   Я -- безвольная часть меня приблизилась и сделала недопустимое. Пусть даже поцелуй длился всего мгновение.
   -- Вот что значит быть в чьей-то полной власти, неприятно правда? Все понимать и подчиняться любому приказу. А если ты еще и подчинишь себе универсала, то тебе даже приказывать не придется. Просто читай мои мысли.
   "На колени".
   И я встала на колени, возненавидев себя и его за это.
   -- А теперь посмотри на меня. Прямо в глаза.
   И все кончилось. Моя воля вернулась ко мне. И даже щиты.
   -- Страшно? -- невинно спросил профессор.
   -- Да! -- резко ответила я и поднялась с колен, игнорируя протянутую руку.
   -- Запомни это чувство и никогда, слышишь, никогда не вторгайся в чужое сознание без острой необходимости. Ты поняла меня, Аура? Отвечай!
   Я бесконечно долго смотрела в глаза Гаара. Наверное, сейчас я ненавидела его даже больше, чем когда-нибудь могла любить. Это был жестокий урок, урок, которого я не заслужила, которого не понимала и не хотела понимать.
   -- Они были правы, -- выдохнула я. -- Когда говорили, что я вас не знаю.
   -- Ты не ответила мне, -- проигнорировал он мои слова. -- Я жду.
   -- Я поняла! -- услышал он в ответ.
   А еще я поняла, что сегодня заставила своего наставника перейти черту, которую нельзя было переходить.
   -- Урок окончен, -- проговорил профессор и коснулся рукой моей руки. Купол исчез, а вместе с ним вернулись все звуки и острое ощущение чужого присутствия.
   Я резко обернулась и столкнулась с осуждающе-разочарованным взглядом того самого анвара -- наследника Адеона. Краска стыда залила лицо. То что он... они все видели, то что они могли подумать. Мне захотелось провалиться сквозь землю, а он все смотрел и смотрел на меня, как тогда -- в таверне. Только взгляд был такой... вымораживающий, заставляющий что-то внутри меня стыдиться самой себя. И это чувство мне тоже не понравилось, особенно когда мое так вовремя проснувшееся самолюбие подсунуло мне воспоминание о вчерашнем вечере и о том, как анвар читал мои мысли, отмахнувшись от всякой морали и закона. Вряд ли его мучила совесть за это.
   Так почему же я должна стыдиться? Кто он такой, чтобы оправдываться перед ним? Осознав эту простую истину, я высоко задрала подбородок и нагло посмотрела в карие, почти черные глаза наследника. С той же наглостью я и спросила:
   -- Понравилось?
   -- Мне казалось, что это алкоголь делает вас такой дерзкой, -- почти равнодушно ответил наследник. Но вот именно, что почти. Глаза выдали его, искра, промелькнувшая в них -- гнев.
   -- Нет, это моя отличительная черта, -- обрадовавшись этому факту, лучезарно улыбнулась я.
   -- Господа, могу я вам чем-то помочь? -- вмешался в наш немой диалог взглядов Гаар. Анвары -- все четверо посмотрели на него с таким презрением, что я разозлилась. И все же они снизошли до ответа, если так можно было назвать короткое и надменное "нет".
   -- Анвары, как я полагаю, -- словно не заметив грубости незваных гостей, продолжил профессор. -- Меня зовут Орин Гаар, я преподаю боевую магию в этой Академии. И если уж вы позволили себе прервать наше занятие, позвольте узнать кто вы.
   -- Мое имя Амистар Рейвен Прегор Вессар четвертый, второй ведущий внутреннего круга и наследник Адеона, -- проговорил мой персональный раздражитель, все так же надменно, все с той же интонацией превосходства и пренебрежения, все с теми же плохо срываемыми искрами в глазах, которые смотрели исключительно на меня.
   -- Вот как?! -- удивился профессор Гаар. -- И что же привело вас в Академию магии Велеса?
   Да уж, мне бы тоже хотелось это узнать, а вот у загадочной и чересчур наглой четверки было свое собственное мнение.
   -- Простите п-р-р-офессор, но это не ваше дело, -- процедил сквозь зубы наследник, и его тройка пренебрежительно хмыкнула.
   Я видела, как побледнел Гаар. Этот анвар, словно намеренно пытался вывести его из себя. Но профессор сдержался и с улыбкой обратился ко мне.
   -- Что ж Аура, давай оставим этих господ одних, раз им не нужна наша помощь.
   -- Хорошо. Я только отнесу мечи на место.
   Профессор лишь кивнул мне и, пройдя мимо анвар, скрылся за дверью.
   -- Вы не имели никакого права так разговаривать с ним, -- не сдержавшись, все же высказалась я.
   -- Мне казалось, вчерашний урок пошел вам на пользу.
   -- Легко прятаться за титул наследника и совершать преступления, зная, что тебя не накажут.
   -- А за каким титулом прятались вы, совершая Киор? Насколько я знаю, в вашей стране это также считается преступлением.
   -- И что вы сделаете? Заявите на меня? -- с вызовом спросила я.
   Наследник лишь усмехнулся.
   -- Нет. Но Эльвире несомненно будет интересно узнать, чему учат своих учениц здешние преподаватели.
   Я знала, что он прав и знала, что он легко может исполнить угрозу. За такое можно вылететь из Академии, и не только мне, но и профессору. Да, я почти ненавидела его за этот несправедливый и какой-то слишком неправильный урок, но анвар с его надменной мордой бесил меня гораздо-гораздо больше.
   -- Тогда в этом мире у вас одним врагом станет больше, -- пообещала я и, чтобы мне снова не начали угрожать, попыталась протиснуться к выходу. Эти... анвары закрыли своими широкоплечими телами весь проход.
   Но не успела я оказаться у двери, как в тренировочный зал буквально ворвалась Эльвира.
   -- Какого демона здесь происходит?!
   -- Ничего. Я уже ухожу, -- стараясь не привлекать излишнего внимания, пробормотала я. Но проскочить мимо не дали. Эльвира резко побледнела и схватила меня за руки. Только теперь я заметила на своей ладони кровь.
   -- Аура, ты ранена? Что с твоей рукой? -- почти прокричала она, а потом повернулась к анварам с совершенно диким заявлением: -- Это ваших рук дело?
   От вида крови меня замутило. Я никогда ее не боялась, но сейчас, осознав, что одна лишь царапина, совершенная во время Киора, одна лишь капля моей крови могла стоить мне силы, свободы воли, жизни, наконец, ужаснулась. И только боль в предплечье, в том самом месте, куда вчера меня ранил кинжал того сумасшедшего, вернула к реальности. На секунду я даже обрадовалась ей. А потом поняла, что радоваться-то особо нечему. Может друзья были правы, и тот кинжал был отравлен, иначе как объяснить, что даже Мила с ее возможностями не смогла помочь?
   -- Никто, вы слышите, никто не смеет нападать на моих учеников в стенах этой Академии! -- кричала доведенная до края директриса. И кричала она не на меня, а на того, кто одним лишь кивком головы мог ее уничтожить. Нет, я знала, что Эльвира -- сильная и бесстрашная, не представляла только, что настолько. Она сейчас напоминала маму-медведицу или волчицу, малыша которой потревожили злые охотники. Еще чуть-чуть и она бы точно полезла в драку.
   -- Я немедленно напишу в департамент ищеек с требованием выдворить вас...
   -- Это я виновата, -- решила вмешаться я, пока эта и без того ужасная ситуация не стала еще ужаснее. -- Я вчера случайно повредила руку и не до конца ее залечила. Вот и все.
   С минуту Эльвира переводила взгляд с меня на анвар, а потом ее глаза вспыхнули от внезапного понимания.
   -- И где ты ее повредила? Случайно не в таверне "Последний путь"?
   -- Нет! -- потрясенно и слишком поспешно воскликнула я. Вот это поворот! Как она узнала?
   -- Значит это не ты и твои друзья участвовали вчера в покушении на наследника Адеона?
   -- Впервые слышу об этом, -- справившись с первым потрясением, ушла в полный отказ я.
   -- Да неужели?! -- скрестила руки Эльвира, ничуть мне не поверив.
   -- Это большое недоразумение, которое к счастью быстро разрешилось, -- пришел мне на помощь наследник. Правда, сделал он это с таким видом, словно совершал величайшее в мире одолжение. Если бы в деле не были замешаны мои друзья, я бы не чувствовала себя обязанной этому невыносимому типу. Чтоб он провалился!
   -- Как это недоразумение? Если здесь замешаны студенты Академии, то это может грозить большим дипломатическим скандалом. Я хочу знать, кто участвовал в этом. И немедленно!
   -- Это неважно...
   -- Позвольте мне решать, что важно, а что нет.
   -- Нам бы не хотелось, чтобы вчерашние события получили широкую огласку. Вам, наверное, тоже, -- снова заговорил наследник, и те слова, которые он подбирал, странным образом действовали на магиану. Еще минуту назад она готова была растерзать этих нелюдей на месте из-за меня, а теперь пошла на попятную. -- Это не поможет ни вам, ни нам. К тому же мы здесь не за этим.
   -- Но это событие уже получило огласку.
   -- Если вы не станете развивать тему, то и мы не будем иметь претензий ни к вам, ни к вашим студентам, -- заговорил не наследник, другой анвар, которого я поначалу и не заметила. Нет, не так, просто двое других были яркими: один безмерно наглый, второй высокий, накачанный и холодный, как мрамор, а зеленоглазый анвар с более короткими волосами нежели у его спутников был каким-то невзрачным что ли. Не так высок, не так широк в плечах, не так опасно и недосягаемо красив, как наследник. Но это и делало его самым опасным из всех, ведь он умел не выделяться. Я по себе знаю, что невидимки порой куда удачливее тех, кто на виду.
   -- Справедливо, -- тем временем ответила Эльвира. -- Но мне хотелось бы знать, кто из студентов имел к этому отношение. Особенно, если в деле замешана ты.
   Да что ж такое? Опять она меня в чем-то подозревает. Жаль, что не без оснований.
   -- Но я...
   -- Девушка не имеет к нашему делу никакого отношения. К тому же, пока мы здесь выясняем отношения, ваша подопечная всерьез рискует истечь кровью. Давайте отпустим ее и продолжим наш прерванный разговор.
   О, хоть одна здравая мысль. Правда, жаль, что ее озвучил наследник.
   -- Хорошо, -- к нашему общему с анварами удивлению согласилась Эльвира. -- Аура, ты можешь идти. И даже не вздумай заниматься самолечением! Я узнаю, если ты не появишься у мадам Сибилл через две минуты.
   Я благодарно кивнула директрисе, в последний раз бросила высокомерный взгляд в сторону наследника и его спутников и с превеликим удовольствием скрылась за дверью.
   Правда ликовала не долго, припомнив все то, что успела натворить за последнее время. И это ужасно! За два часа я огребла столько неприятностей, сколько не получала за год учебы. Киор с Гааром, эта странно незаживающая рана, анвары, надменный наследник. И чует мое сердце -- это только начало.
   -- Не дай Всевидящая! -- передернув плечами пробормотала я и отправилась к мадам Сибилл, второй раз за два дня. То ли еще будет.

* * *

   -- Интересные у них тут порядки. Позволять учителю спать со студенткой... И как только директриса не замечает, -- хмыкнул Эйнар, едва Эльвира покинула их, чтобы выпроводить нагрянувших так не вовремя велесских ищеек.
   -- Не думаю, что это так, -- уверенно возразил Акрон.
   -- О чем ты? -- как можно равнодушнее спросил наследник. И только одни боги знали, как тяжело далось ему это равнодушие. Сейчас, где-то в районе его сердца зародился тугой сгусток глухой ярости, который все разрастался и разрастался, стремясь поглотить его целиком. Он не мог понять, откуда взялось это чувство, но прекрасно осознавал из-за кого.
   -- Эта девушка... Аура. Чувства профессора к ней очевидны, он буквально опутал ее своими нитями, но с ее стороны я отклика не вижу. Симпатия, восхищение возможно, но не более. Да и эта странная демонстрация подчинения. Подозреваю, девушка даже не догадывалась о мыслях своего наставника.
   -- Поверь мне Акрон. Во время "Киора" она едва ли могла их не прочесть. К тому же "Вира" полностью опровергает твои слова, -- возразил наследник. Ему отчего-то отчаянно хотелось, чтобы друг разуверил его во всем, доказал, что он не ошибся в представлениях о той, что не давала ему спокойно спать ночью.
   -- Оно создано недавно, день, может два. Связь еще слишком тонка и почти не причиняет вреда, но после поединка она укрепилась, а если так и дальше пойдет, то профессор сможет влиять на чувства своей ученицы без подчинения.
   -- Никогда не думал, что "Вира" можно создать в одностороннем порядке, -- проговорил Ноэль.
   -- Ну, "Вира", как и "Киор" приводит к определенным последствиям, странно, что эта девушка замешана в обоих.
   -- Еще более странно, что она универсал. Вы видели, что они оба творили в том зале? -- заметил Эйнар. -- Такие силы, да еще и во Внешнем мире. Это не к добру.
   -- Это не наше дело. Пусть сами разбираются в своих связях и силах, -- резко ответил наследник, пресекая все дальнейшие разговоры. -- У нас здесь другая цель. И она никак не связана с отношениями какой-то студентки со своим учителем.
   "Странно что именно ты это говоришь", -- подумал Акрон.
   Он стал тенью наследника в том же году, когда Максимилиан стал регентом. И ни разу не пожалел об этом. Более того, он благодарил всех известных богов за то, что Макс вытащил невзрачного сироту, потерявшего родителей из лап любителя маленьких мальчиков богатого лорда. Именно тогда в нем проснулся дар, необходимый Максимилиану. Он понимал почему. Регенту нужен был кто-то способный увидеть за непробиваемой маской равнодушия наследника малейшие эмоциональные изменения. Акрон в этом смысле был просто подарком судьбы. И сейчас он видел то, что Рейвен так искусно пытался скрыть даже от него -- неравнодушие.
   Он почувствовал его тягу еще тогда -- в таверне. Сейчас она укрепилась, приобрела иные формы, но в то же время появились страх и горечь. Страх почувствовать что-то и горечь от осознания, что отпугнул ее, быть может навсегда. Вот только девушка тоже чувствовала что-то. Анвар не знал, во что все это может вылиться, но любопытство и предвкушение заставляли его мысленно улыбаться.

ГЛАВА 7 Эта странная семейка Тимки

  
   Все следующее утро я убиралась в экзаменационной зале, восстанавливала статуи и разбившуюся мебель. Эльвира как всегда придумала идеальное наказание. Бытовая магия никогда мне особо не давалась, разумеется, не так, как боевая, но все же.
   Здесь важно уметь грамотно расходовать свой магический резерв. Хорошие хозяйки способны убрать целый замок, накормить армию гостей и подготовить шикарный прием, не израсходовав и четверти сил. У меня же на восстановление всех разбитых вещей ушло почти все.
   А отмывать стены и полы пришлось вручную. Благо жизнь в приюте научила меня выполнять домашнюю работу без магии. Так что я прекрасно знала, как обращаться с тряпкой и ведром. К тому же физический труд отлично прочищает голову, избавляя от ненужных мыслей. А их было предостаточно.
   Во-первых, что мне делать с Гааром? После вчерашнего я запуталась окончательно. Мой любимый учитель, человек, на которого я равнялась, которого считала едва ли не божеством, в один миг превратился в жестокого тирана.
   Хотя где-то в глубине души я понимала или скорее догадывалась, почему он это сделал. И это понимание мне совсем не нравилось.
   Еще был анвар. Наследник, в присутствии которого я становилась сама не своя. Он невероятно раздражал меня и в то же время притягивал своей самоуверенностью.
   И, наконец, вопрос, который мучил меня с момента экзамена: как я смогла закончить свое заклинание, и что такого сделал со мной Гаар? И на этот вопрос я получила ответ даже раньше, чем ожидала.
   -- Вот ты где?
   -- Привет, -- вяло отозвалась я, наблюдая, как заглянувший ко мне Тимка пораженно рассматривает полуразрушенный зал.
   -- Ну, ничего себе! И что же это было за зелье, оставившее такой бардак?
   -- Если бы я знала, -- вздохнула я.
   -- Сомневаюсь, что здесь дело в зелье, -- пробормотал друг. -- Выглядит так, будто ты применила заклинание "солнечной сферы" на полную мощность.
   -- Ну, и воображение у тебя, -- фыркнула я в ответ. -- Если бы я сделала это, то либо от меня ничего бы не осталось, либо от школы.
   Да, знаю, я опять лгу и изворачиваюсь. Но что поделать, когда правду сказать нельзя. Друзья не поймут меня, и я сей час не о даре универсала, а о том, что столько лет молчала, обманывала, как сейчас. Не поймут и отвернутся, чего я боялась больше всего, даже больше того, что меня выгонят из Академии.
   -- Так зачем ты меня искал? -- поспешила спросить я, пока Тимка не начал размышлять об опасных для меня вещах.
   -- Ах, да. Я нашел.
   -- Что нашел?
   -- То, о чем ты меня просила.
   -- Да, точно. Я просто не думала, что ты что-то узнаешь так скоро. Рассказывай скорее, что ты выяснил, -- потребовала я, присаживаясь рядом с другом на одну из восстановленных мной скамеек.
   -- Ну, в нашей библиотеке почти нет сведений об этом, точнее их совсем нет, даже в закрытом хранилище. Я все перерыл и когда уже почти отчаялся, вспомнил, что в нашей семейной коллекции есть куча дневников моей бабушки.
   -- Да я слышала о ней. Это была великая женщина.
   -- Почему была? -- удивился Тимка. -- Она и сейчас есть. Очень, знаешь ли, неугомонная старушка.
   -- А как же дневники? Это же личное.
   -- Ну, это скорее мемуары. Бабуля была только рада, когда я взял некоторые из них. Вот там-то я и нашел вот это. -- Тимка вытащил из внутреннего кармана жилетки невзрачную книгу в тонком переплете и дал мне. -- Только там что-то странное.
   -- Странное или страшное?
   -- И то и другое. Сама посмотри, -- ответил друг, а я раскрыла дневник на первой странице и прочитала:
  
   "Деверские легенды. Воспоминания мага-недоучки Арайи Селери".
  
   Забавно. Судя по этой фразе, ее автор неординарная личность. Не каждый способен на самоиронию.
   -- Там есть закладка.
   Да, закладка была. Я потянула за нее, и книга раскрылась на странице в самой середине дневника:
  
   "Отправляясь на Свободный остров, я даже не предполагала, что встречусь с ними. Два мага, чья связь настолько крепка, чья сила настолько огромна, что даже Всесильные боятся их союза. Вначале я даже позавидовала им. Черпать энергию друг в друге, создавая что-то совершенно невообразимое вместе, об этом мечтают многие маги, но потом я поняла, что за всемогуществом идет зависимость друг от друга. Они соединили свою энергию, свои души в забытой магии побратимов, не подумав о последствиях. Дев, как более сильный маг, со временем смог влиять на чувства, эмоции и привязанности более слабой Рины. За этой связью она сама не заметила, как потеряла себя. Впрочем, возможно это ее вполне устраивает..."
  
   -- И что из этого? -- растерянно пробормотала я.
   -- Там есть еще одна закладка, -- напряженно ответил Тимка.
   Я перевернула страницу и продолжила чтение:
  
   "Рина рассказала мне, как возникла их связь с Девом. Они любили друг друга, сражались вместе бок о бок против невиданной силы, пришедшей с обратной стороны врат. Сила Рины была в щитах, Дев же мог читать души людей. Однажды на поселок, где они жили, напали. Тогда Рина, чтобы сдержать врага до того, как придет помощь, раскинула самый мощный щит, укрыв все село. Но зло вытягивало энергию щита, ослабляя Рину.
   Дев, видя, что у его подруги просто не хватит сил, применил забытую магию побратимов, отдав тем самым всю свою энергию возлюбленной. После этого Рина смогла продержаться, пока не подоспела помощь, но при этом едва не убила их обоих..."
  
   -- Не понимаю. Здесь все так расплывчато написано. Ты знаешь, что это за забытая магия побратимов?
   -- То, о чем студентам знать не положено, -- ответил Тимка. -- Так мне ответили, когда я пытался выяснить об этом в библиотеке. Но сдается мне, что там просто нет таких сведений.
   -- Зато я знаю, где они есть, -- тихо проговорила я, закрывая книгу. И туда мне путь заказан. -- Спасибо тебе. Можно я оставлю дневник у себя ненадолго?
   -- Конечно, бабуля будет только рада.
   -- А может, она писала об этих магах в других своих дневниках?
   -- Я спрашивал. Она сказала, что больше не встречала их.
   -- И когда ты все успеваешь? -- удивилась я. -- И книгу найти и с бабушкой поговорить. И где ты нашел камень связи? Это ведь безумно дорого.
   -- А мне и не пришлось. Моя бабуля сейчас в Велесе. Приехала на ежегодную столичную ярмарку.
   -- Ну, ничего себе, -- встрепенулась я. -- Слушай, а познакомь меня с ней.
   -- Ты правда этого хочешь? -- вскинул брови Тим. У него был в тот момент такой вид, словно, именно этого он и хотел, только не знал, как попросить. -- Я... это же... моя бабушка будет в восторге, то есть... ну... она хотела познакомиться с моими друзьями...ну ...я не был уверен, что вы захотите... это же... вау!
   -- Почему это тебя так удивляет? -- не поняла я. -- Мы так давно дружим, и познакомиться с твоей семьей... постой. Почему ты был уверен, что мы не захотим?
   -- Ну, я же ботаник. И моя семья не очень-то верит, что со мной может кто-то... ну, ты понимаешь.
   -- Бред какой-то. Мы за шесть лет во стольких историях побывали, как они могут о нас не знать? Не знать о нашем круге.
   -- Это все мой кузен -- Ладлен. Он почему-то уверен, что я вас выдумал.
   -- Выдумал? -- ахнула я. -- Постой, а как же паучки? А наши письма?
   -- Я все прятал.
   -- Зачем?
   -- Потому что думал, что если вы узнаете кто я, какой я... вы перестанете со мной дружить.
   -- Тим, о чем ты вообще говоришь?
   -- Я думал, ты знаешь? Я ведь из Цепешей.
   -- Цепеши, Цепеши...что-то знакомое.
   -- Ну, ты даешь, Рей. Ты вообще историю не знаешь что ли? -- неожиданно фыркнул друг.
   -- Эй! -- возмутилась в свою очередь я. -- Это вроде ты мне сейчас в темном прошлом своей семьи признаешься.
   -- Оно темнее, чем ты думаешь, -- сник Тимка. -- Цепеши практически развязали первую Великую войну. Наша семья всегда злоупотребляла темной магией и раньше и сейчас. Только моя бабуля, да я не гордимся, что мы из Цепешей. Ты не знаешь моих родных. Для них я ничтожество без силы, власти и друзей.
   -- И из-за такой ерунды ты думал, что мы отвернемся от тебя? Нет, дорогой, здесь тебе придется совершить что-то посерьезнее, -- искренне ответила я. -- И вообще, какое мне дело до твоей семьи? Вот Мила у нас дочь короля -- наследница Элении, Тиана -- дочка деверского воеводы, Рилан и Зак из крестьянской семьи, а я вообще своих родителей не знаю. Но это не мешает нам дружить всю жизнь. Ты что, забыл, как мы поклялись на крови, что всегда будем вместе?
   -- Нет. Не забыл, -- улыбнулся мой друг. -- Просто я не думал, что нужен вам. Ну, ты знаешь... Тиана -- совесть нашей компании, Рилан -- энергия, Зак -- толкающая сила, Милава -- душа, ты -- сердце, а я...
   -- А ты мозг. Нет, ты супермозг, -- закончила я и чмокнула его в щеку. -- И пора бы нам поведать твоему семейству о нашем существовании. Так что завтра, нет... сегодня вечером, мы все идем знакомиться с твоей великой бабулей.
   -- Спасибо, -- обрадовался Тимка. В его глазах я увидела что-то новое, не только уверенность в себе, но и... кажется это было восхищение. Я же еще долго смотрела в пустоту, пытаясь понять, почему никогда не замечала неуверенность и страхи одного из моих самых близких друзей? И чего еще я не хотела замечать, запутавшись в своих проблемах и секретах?

* * *

   -- Мил, ты знала, что Тимка из Цепешей? -- спросила я, собираясь на ужин с родственниками Тимки.
   Я уже сто раз успела пожалеть об этом. Оказалось, что на ярмарку в столицу приехала не только бабушка Тимки, но все его семейство прибыло по каким-то своим делам. Так что Мила облачила меня в одно из своих платьев, заставила надеть туфли на каблуках и строго следила, чтобы я не поменяла их на более удобные ботинки. И очень зря. Все равно ведь под длинным подолом ничего не видно.
   -- Конечно, знала, -- ответила подруга, пытаясь сделать из моих волос нечто, напоминающее прическу. -- Папа всеми силами отговаривал меня от этой дружбы. Безрезультатно, как видишь.
   -- И что, они, в самом деле, так ужасны?
   -- Некоторые из них -- да. Говорят, они помогают безликим развернуть гражданскую войну в Легории. Также, говорят, что они применяют темную магию, но раз ищейки их до сих пор не поймали, делают они это весьма искусно.
   -- Мне уже не терпится с ними познакомиться, -- уныло проговорила я. -- Может, мне не стоило затевать все это...
   -- Да перестань, -- фыркнула подруга и со свойственным ей неискоренимым оптимизмом заявила: -- Все будет хорошо. Они ведь не чудовища, в конце концов.
   Увидев семейство Цепешей, я не была в этом так уверена.
   Переступив порог жутковатого вида особняка, мы попали не на скромный семейный ужин, а на самый настоящий прием. Оставалось надеяться, что его устроили не в нашу честь.
   Отец Тимки, сразу же расплылся в такой же фальшивой улыбке, как и его парик. Его мать -- странная женщина, напоминающая стервятника то ли своим черным платьем, то ли цепким, холодным взглядом, очень внимательно разглядывала нас, пока ее муж целовал руку Милавы. Но особенно неприятным типом оказался этот самый кузен Ладлен. Он успел раздеть взглядом и Милаву, и Тиану, и даже меня.
   -- Арастим, почему ты не рассказывал нам, какие у тебя замечательные друзья? -- восторженно воскликнул барон Цепеш так, чтобы его слова услышали все присутствующие. -- Принцесса Элиани, я рад приветствовать вас в своей скромной обители.
   -- Благодарю за приглашение, -- ответила Милава, весьма невежливо выдернув ладонь из цепких рук отца Тимки. -- Мы тоже очень рады познакомится с вами.
   Тиану представили с меньшим восторгом, нас же с близнецами почти не удостоили взглядом, хотя мадам Цепеш осматривала меня особенно пристально.
   В общем, как и ожидалось, единственным лучом света в этой семейке была бабушка Тимки -- Арайя. Эта полненькая синеглазая женщина с добрым, постоянно улыбающимся лицом окружила нас такой заботой и энергией, что уже через полчаса это место перестало казаться таким зловещим.
   -- Не могу передать, как я рада, что вы дружите. А как давно?
   -- Уже шесть лет, -- ответила Тиана, наблюдая, как легко Милава общалась в кругу знатных особ Велеса. Она буквально царила на этом приеме, затмевая всех и вся.
   -- И почему мы ничего не знали? -- хмыкнул Ладлен, не отставая от нас ни на шаг, куда бы мы не переместились. -- Да, братец, сдается мне, ты не просто так скрывал от нас столь прекрасных... -- он запнулся и посмотрел на Милу, -- ...друзей.
   -- Я не скрывал. Просто не говорил.
   -- Можно подумать ты стыдился нас, -- с укором вздохнула Арайя.
   -- Нет, бабуль, ты что? -- попытался возразить Тимка.
   -- Как можно? -- поддержала я друга. -- Вы же легенда. Мы все не могли и мечтать о том, чтобы познакомиться со столь известной магианой, как вы. Я сейчас читаю один из ваших дневников...
   -- Дневников? -- удивилась она.
   -- Надеюсь, вы не против? -- стушевавшись, начала оправдываться я. -- Тим дал мне один из них сегодня утром.
   -- Нет-нет, читайте. Я совсем не против, -- с улыбкой разрешила Арайя.
   -- Простите, а из какой вы семьи мисс... Роен, если не ошибаюсь? -- весьма невежливо перебила нашу беседу мадам Цепеш.
   -- Я -- сирота, -- не стала скрывать я, и когда я это сказала, лицо мадам стало таким... таким, как если бы одна из служанок, разносящих напитки по залу, вдруг заговорила с ней на равных. Меня это совсем не обидело, наоборот, развеселило. И я даже решила продолжить шокировать даму новыми откровениями. -- Меня подкинули еще в младенчестве на порог сиротского приюта.
   -- Как печально, -- искренне посочувствовала мне Арайя. Но это она зря. Я не стыжусь того, кто я есть. Это не мой позор -- это позор тех, кто меня бросил.
   -- Вовсе нет. Мне очень повезло, мои друзья стали мне семьей, а Академия домом, -- жизнерадостно возразила я.
   -- А я и не знал, что в такое элитное заведение еще принимают безродных, -- пренебрежительно фыркнул Ладлен, впрочем, его родные нисколько не возмутились оскорблению, зато мои друзья гневно уставились на него, особенно Тимка. Бедный. В такие моменты я просто счастлива, что у меня нет родных.
   -- Ну, здесь главное талант, -- не сбавляя жизнерадостности, разулыбалась я, в тщетной попытке разрядить обстановку.
   -- И какой же у вас? -- не унимался Ладлен.
   -- Мари, дорогая, -- поспешила вмешаться Арайя. -- А что там с ужином?
   -- Все готово, мы только ожидаем нескольких гостей.
   -- Еще гостей?
   -- О, это необыкновенный сюрприз, -- непонятно чему возрадовалась баронесса. -- И раз уж мы позволили Арастиму привести своих друзей, то почему бы и нам не пригласить своих?
   -- И кто же эти самые друзья? -- выгнула бровь Арайя.
   Хозяйке дома не пришлось отвечать. Они сами появились на пороге.
   -- Господа! -- восторженно закричал барон и бросился ко входу. -- Господа, позвольте представить вам нашего особого гостя, согласившегося почтить сей скромный ужин своим присутствием. Ах, это такое счастье, принимать у себя самого наследника Адеона и его спутников!
   Все взгляды обратились к вошедшим, и посмотреть было на что. Наследник и эти его... вечные тени, сегодня блистали, если так можно было сказать. От них исходил такой бешеный поток власти, скрытой силы, превосходства, что половина мужчин в зале ощутили себя пылью под ногами самих богов. Впрочем, как и женская половина, увидев красавицу адеонку, величественно стоящую по правую руку от наследника. Он не касался ее, но можно было не сомневаться, что они пара. И какая пара!
   В Эльнисе я видела много красивых женщин, аристократок и справедливо считала, что ни одна из них не может сравниться по красоте с Милавой. Но сейчас, глядя на это совершенство с идеальной фигурой, идеальными, блестящими, как шелк, длинными черными волосами, собранными в замысловатую прическу, с этим идеальным матовым цветом лица и глазами цвета чистейшего неба, я вынуждена была признать, что моя подруга заметно ей проигрывала. Вот кто, появись она на последнем Зимнем балу в нашей Академии, завоевала бы все короны и титулы разом.
   Впрочем, все очарование красотой адеонки развеялось, стоило мне только заметить на ее по-прежнему идеальных пухлых розовых губах презрительную усмешку, высокомерно вздернутый нос и странный налет чего-то... в глазах. Я смогла вдоволь насмотреться в них, когда анвары подошли поприветствовать хозяйку дома, как назло, не успев куда-нибудь смыться, пока хозяин скакал развеселой козочкой вокруг "дорогих" гостей.
   Пришлось стоять там, улыбаться и притворяться, что я тоже безмерно счастлива их видеть. Мне понадобилась вся моя натренированная годами сдержанность, чтобы выдержать пристальный, мерцающий взгляд наследника. Странный какой-то взгляд, со смесью удивления, смятения и непонятной для меня радости.
   Решив, что мне показалось, я снова сосредоточилась на адеонке и именно тогда поняла, что же так покоробило меня в ней. В ее кристально чистых голубых глазах на мгновение промелькнула тьма. Да-да. Что-то ледяное, колючее и злое.
   Это произошло слишком быстро, чтобы другие могли заметить, но не достаточно, чтобы я решила, что мне опять померещилось. Нет. Она была там -- чужая сила, чужая воля, нечто, засевшее в прекрасных, чистейших глазах любовницы наследника Адеона. И это нечто было очень заинтересовано.
   -- Так вот почему вы так поспешно прибыли в Велес? -- недовольно заговорила Арайя, когда хозяин дома поспешил увести "дорогих гостей" и похвастаться перед друзьями, что для меня, признаюсь, стало настоящим облегчением. Даже не знаю, чье присутствие нервировало меня больше: наследника или его не такой идеальной подружки. -- А я все удивлялась, и чего вас принесло.
   -- Мама! -- зашипела, прямо как змея, мадам Цепеш. -- Как ты можешь?
   -- Ох, да оставь ты эти церемонии, -- отмахнулась магиана. -- Хорошо хоть вы не притащили все семейство, на этот балаган.
   -- А что, это не все? -- шепнул подошедший к нам Рилан.
   -- Нет, -- ответил появившийся вместе с ним Тимка. -- У меня еще два дяди, четыре тети, двенадцать кузин и старший брат.
   -- Какая большая семья! -- присвистнул близнец.
   -- Нам повезло, что они все не приехали.
   -- Да уж, -- потрясенно пробормотала я. Двенадцать кузин. У меня даже завалящегося родственника нет, а у него двенадцать кузин. Охренеть, просто!
   -- А что с анварами будем делать? -- вернула меня к насущному Тиана.
   -- Избегать, -- ответили мы хором и рассмеялись, поняв, что мыслим в одном направлении.
   И первые полчаса нам весьма успешно удавалось это делать. Не повезло только Миле. Барон Цепеш не мог не похвастаться ею перед анварами, поэтому не замедлил представить их. Я решила как можно меньше смотреть в их сторону, а по возможности вообще исчезнуть с их поля зрения. Но к моему удивлению, это было не так легко сделать. Кто-то из четверки то и дело оказывался поблизости. Поначалу я списывала это на случайность (зал для приемов дома Цепешей не настолько огромен, чтобы рано или поздно не оказаться рядом), но когда мы с Тианой решили прогуляться по дому в поисках уборной, и за нами увязался светловолосый анвар (самый противный из всех) сомнений не осталось -- за нами наблюдали, если не сказать больше -- следили. Да и взгляды, что то и дело бросал в нашу сторону другой анвар -- темноволосый с холодными, колючими даже, серо-зелеными глазами, оптимизма не внушали.
   А дальше был ужин. Вот здесь нам пришлось туго. Как друзей Тима, Арайя пожелала усадить нас рядом с собой, Миле вообще досталось место по правую руку от Ладлена. В итоге мы оказались намного ближе к хозяевам и анварам, чем нам бы хотелось. Если бы не Арайя, развлекающая нас весь вечер своими историями, мы, наверное, сбежали уже через пять секунд.
   Рилан и Зак, сражались со столовыми приборами, Тиану усадили рядом с каким-то неуклюжим стариком, который все время что-то ронял, проливал и проносил мимо рта, а Мила пыталась не рассвирепеть от похотливых ручонок Ладлена, так и жаждущих прикоснуться к ней. Я же просто злилась. Если до этого, я лишь изредка ощущала на себе внимательные взгляды анвар, то сейчас стоило поднять глаза, как кто-нибудь из них тут же отводил свои.
   И что за радость смотреть, как кто-то ест? Или может они надеялись, что опозорюсь перед всеми этими людьми, ведь откуда мне -- приютской девчонке знать, как обращаться со столовыми приборами?
   В общем, все это ужасно раздражало.
   -- Милая, не стоит так напрягаться.
   -- Что, простите? -- застигнутая врасплох неожиданной репликой, повернулась я к Арайе.
   -- Я знаю, анвары пугают многих. К сожалению, старые предрассудки не так-то просто искоренить.
   -- Нет, дело совсем не в этом, -- магиана ожидала продолжения, а я не знала, как объяснить ей свое состояние, потому и брякнула первое, что пришло на ум. -- Они... холодные. Их равнодушие заставляет задуматься, а есть ли в них душа?
   -- Странно слышать это от тебя, -- удивленно хмыкнула бабушка Тима.
   -- Почему? -- не поняла я.
   Она не ответила, но в ее улыбке было что-то, чему у меня не нашлось объяснения.
   -- Ты хорошо справляешься? -- через некоторое время снова заговорила Арайя.
   -- Это все Мила. Я все летние каникулы провожу в Элении. А там нам расслабиться не давали.
   -- Да, я вижу. Из тебя может выйти отличная аристократка.
   -- Разве что в мечтах. И то не в моих, -- пренебрежительно скривилась я и снова посмотрела на анвар. На мгновение мне показалось, что они очень внимательно слушали нашу беседу, но я очень быстро отогнала от себя эти бредовые мысли. И почему я решила, что интересна им? Я ведь никто. Мне просто показалось. Просто показалось. Они скорее всего просто недоумевают, почему я обращаю на них столько внимания? И в самом деле, почему? Я сейчас не о них должна думать, а о деле -- о том, что хотела выяснить у бабушки Тимки.
  

ГЛАВА 8 О том, как опасны подслушанные разговоры

   -- Я хотела спросить о вашем дневнике, -- обратилась я к Арайе, пока друзья были заняты очередной выходкой неуклюжего старика. На этот раз он неудачно встал, толкнув при этом слугу, который нес поднос с супом, который -- о, ужас! -- оказался на макушке какой-то леди с высокой прической.
   -- Что именно? -- повернулась ко мне магиана.
   -- Там была одна история... о Рине и Деве.
   -- Ах, да. Это одна из тех историй, которые невозможно забыть. Что ты хотела знать?
   -- Там говорилось о ритуале, который они применили друг на друге...
   -- Заклинание "Вира".
   -- Это ведь способ передать свою магию другому человеку?
   -- Не совсем так. Это способ передачи магии, но при этом создается связь. И если ее подпитывать, укреплять, то да -- ты и твой партнер обретете огромную силу.
   -- Силу какого рода? И если все так просто, то почему маги этого не делают? Не проводят этот ритуал... как его...
   -- Заклинание "Вира", дорогая. И ты права, ничего не бывает просто так. За все приходится платить.
   -- И чем же расплатились Дев и Рина?
   -- Как говорила Рина, связь можно либо разорвать, либо сделать нерушимой. Но оставлять как есть нельзя. Иначе один из партнеров при каждом колдовстве будет выкачивать силу из другого. Но если выбрать второй вариант, то рано или поздно более слабый партнер окажется во власти более сильного.
   -- Я все равно не понимаю. Что это значит?
   -- Это значит, что более сильный поглотит слабого, сделает его марионеткой без своей воли и способности мыслить отдельно от другого.
   -- Кто же согласится на такую жизнь? -- осознав услышанное, ахнула я.
   -- Тот, кто безгранично любит, -- просто ответила Арайя. -- В конце концов, мы все, полюбив всем сердцем, начинаем жить мыслями и чувствами своего любимого.
   -- Тогда в чем разница?
   -- В том, что в заклинании "Вира", чувства и мысли можно навязать. Если ты не любишь своего партнера, и он более силен...
   -- Он может заставить полюбить?
   -- Не полюбить -- подчинить. Нельзя навязать любовь, но можно заставить другого верить, что он любит. Ненадолго. Именно поэтому заклинание "Вира" никогда не создают без обоюдного согласия, и именно поэтому очень немногие на него решаются.
   Да уж. Есть над чем поразмыслить. Значит, это все не то. Ведь я не помню, чтобы давала согласие на что-то подобное. Но тогда, что же это было? Что за заклинание применил Гаар? Я уже хотела спросить Арайю об этом, как услышала:
   -- Однако это правило не действует, если речь идет об универсалах.
   -- Что? -- пораженно выдохнула я. Увы, расспросить подробнее мне не удалось. Едва первый гость покинул стол, как Милава извинилась и почти бегом бросилась к нам.
   -- Это какой-то кошмар! Если вы немедленно меня не спасете от этого типа, я... я... я не знаю что я сделаю! -- в подтверждение своих слов подруга больно схватила меня за руку и приказала (очевидно все еще пребывая в образе царствующей принцессы): -- Не отходи от меня больше ни на шаг.
   Пришлось подчиниться. Я упустила свой шанс узнать все сейчас, но надеялась, что до конца вечера мне все же удастся продолжить крайне важный для меня разговор.
   А Мила была права. Ладлен преследовал нас повсюду. И вел себя все развязнее и развязнее. Его шутки и заигрывания мы пропускали мимо ушей, когда он пытался пригласить Милаву на танец, уходили в другой конец комнаты, но когда он сказал, что не прочь развлечься с нами обеими, Мила не сдержалась и выплеснула ему шампанское прямо в лицо. Это его ненадолго отрезвило. И он наконец перестал нас преследовать.
   -- Ужасный вечер! Это в сто раз хуже любого школьного экзамена, -- не переставала жаловаться подруга.
   -- И не говори, -- поддакнула я. -- Эти туфли меня просто убивают.
   -- Причем здесь туфли? -- возмутилась принцесса. -- Ты только представь, что скажут родители, когда узнают, что я была на приеме у Цепешей.
   -- Ты только при Тимке свои претензии высказать не вздумай, -- предупредила я.
   -- Я еще в своем уме, -- высокомерно фыркнула она и тут же добавила: -- Хотя... присутствие наследника Адеона вполне может меня реабилитировать. Завтра же напишу "папА", что познакомилась с ним на этом злосчастном приеме.
   -- Мне очень жаль, -- запоздало покаялась я. Ведь это из-за моей поспешности и незнанию мы все оказались сегодня здесь. -- Я не думала, что это так на тебе отразится.
   -- Я тоже не думала. Будет уроком. Не могу даже представить, какие сплетни дойдут до "папА".
   -- Мне правда очень жаль, -- снова повторила я. -- Что я могу... что мы можем сделать, чтобы все исправить?
   -- Уже ничего. Будем надеяться, что мое письмо все же будет иметь какой-то вес, правда рот всем сплетникам не заткнет. Вот если бы я могла поговорить с наследником, быть может пригласить его в качестве гостя в Элению. Завязать знакомство...
   Я поняла, что подруга просто размышляла вслух, и чем больше она говорила, тем отчетливее я понимала, что нельзя оставлять все так. Да, если бы не моя оплошность, я ни за что и никогда даже близко к этим высокомерным нелюдям не подошла, но раз того требовали обстоятельства...
   Решившись на настоящее безумство, я крепко схватила подругу за руку, как недавно она это сделала, и потащила ее прямо в логово ко львам, ни больше, ни меньше.
   -- Аура, ты чего? -- попыталась затормозить меня она, но я тоже страдаю упрямством и если уж что решила...
   -- Что? Ты сама хотела завязать знакомство, -- на ходу бросила я, запоздало заметив, что анвары во главе с наследником, похоже, собрались уходить и сейчас активно прощались с семейством коршунов, ох, простите -- с благороднейшими родителями моего любимого друга.
   -- Вот вы где! -- расплылась в полубезумной, нервной и насквозь фальшивой улыбке я, буквально кинувшись анварам наперерез. -- А мы вас обыскались. Принцесса Элиани хотела бы поговорить с вами, если это возможно, конечно.
   Барон и баронесса аж онемели от моей наглости. Да и анвары похоже тоже. Что ж, Аура, если начала, иди до конца, каким бы этот конец не был.
   -- Наедине.
   -- Какая бестактность! -- оттаяла хозяйка дома. -- Да как вы смеете? Вы даже не представлены.
   -- У вас неверные сведения, баронесса, -- разулыбалась я так, что от напряжения свело скулы. -- Мы знакомы. Не так ли, господа?
   Вот это я загнула. Правду говорят, с кем поведешься...
   -- Мы с удовольствием послушаем, что хочет предложить принцесса Элиани, -- проговорил наследник и улыбнулся... мне... как хищник добыче. -- Вы извините нас?
   Барон с баронессой неохотно, но все же ушли, а мы остались один на один с анварами. И снова эта издевательская усмешка. Ненавижу его!
   -- Мы, то есть я...-- начала Мила и, стушевавшись, замолчала.
   -- Принцесса Элиани хотела бы как представитель своей страны и королевской семьи пригласить вас посетить Эльнис и королевский дворец в этом году, -- пришла на помощь я, заговорив, как истинная аристократка. Ух, похоже, уроки учителей Милавы для меня не прошли даром, а я думала, что эти знания уж точно никогда мне не пригодятся. И вот же, пригодились.
   -- Мы благодарны за приглашение и обещаем подумать, -- после недолгого, какого-то неуместно-напряженного молчания, ответил этот... ладно, ладно, наследник мне ответил.
   -- Король будет рад любому вашему решению, -- в тон его высокомерию проговорила я и только после поняла, как двусмысленно это прозвучало. Но извиняться было поздно. Да и было бы перед кем. Потому мы с Милой сделали положенные при прощании реверансы, как того требовал этикет (Тьфу! Еще одно знание пригодилось. Не зря Милин учитель танцев нас часами заставлял его репетировать. Я сделала это и весьма грациозно, да еще на каблуках... Охренеть просто!) и поспешили удалиться.
   -- Ну, ты даешь, подруга, -- то ли восхищенно, то ли пораженно, проговорила Мила, едва мы оказались за дверью какой-то пустой комнаты. -- Не ожидала от тебя.
   -- Да я и сама не ожидала, -- призналась я, приложив руку к лихорадочно бьющемуся сердцу.
   -- Но...что происходит?
   -- В каком смысле? -- не поняла я.
   -- Ты и анвары, -- намекнула она, а я в ответ фыркнула:
   -- Нет никаких меня и анвар. Ты хотела реабилитироваться перед отцом (тьфу, что за слово прилипчивое?), я тебе помогла. На этом все.
   -- Все, да не все, -- продолжила настаивать принцесса. -- Я видела тебя, и их я тоже видела.
   -- И что же ты видела?
   -- Что между тобой и ими что-то происходит.
   -- Мил, -- снисходительно улыбнулась я, пытаясь скрыть то, что и сама уже чувствовала: -- Это все твое разыгравшееся воображение. Подумай, где я, а где наследник? Это бред!
   -- Тогда откуда столько внимания с их стороны не к кому-нибудь, а к тебе? Даже со стороны адеонки.
   -- Откуда мне знать? - отмахнулась я и открыла дверь, чтобы спрятаться от слишком подозрительного взгляда подруги. Я была не готова сейчас отвечать на странные вопросы, а тем более думать о них. У меня здесь другая цель, о которой я опять слегка подзабыла.
   Мы вернулись в зал. Анвар видно не было, что несказанно обрадовало. Зато адеонка просто купалась в восхищении всех присутствующих мужчин, что не мешало ей лениво обводить зал, выискивая кого-то. Впрочем, сейчас меня это не волновало. Я наконец увидела то, что искала, а точнее ту...
   -- Арайя, подождите! -- почти прокричала я, следуя сквозь толпу за знакомым образом, но нагнать ее удалось лишь в коридоре. И даже заметив меня, Арайя не спешила останавливаться. Пришлось идти за ней куда-то в глубину дома. -- Простите, что отвлекаю, но мне нужно узнать у вас...
   -- О чем? -- притормозила магиана.
   -- О Рине и Деве. Помните, вы говорили, что наложить заклинание "Вира" можно только с согласия обоих.
   -- Помню. Но почему это тебя так интересует?
   -- Это неважно. Просто ответьте. Вы говорили об исключениях, об универсалах.
   -- Верно. Если один из партнеров универсал, тогда никакого согласия не требуется.
   -- А если универсалы оба? -- затаив дыхание, спросила я.
   -- Тогда достаточно лишь одного физического контакта, и связь станет нерушимой.
   -- Физического контакта? -- не поняла я.
   -- Не знаю, можно ли тебе уже говорить об этом, -- неожиданно засомневалась женщина. -- Прости, сколько тебе лет?
   -- Через неделю исполнится восемнадцать, -- на автомате ответила я.
   -- О, тогда я просто обязана подарить тебе подарок, -- восхитилась магиана. Восемнадцать лет -- такая важная дата. Ты станешь совсем взрослой.
   -- Так что значит физический контакт? -- весьма грубо прервала ее я.
   -- Это значит соединиться с кем-то физически. Заняться любовью, -- охотно пояснила Арайя, а я... я сначала подумала, что ослышалась. И даже убедившись в обратном, не могла до конца поверить. В голове сразу же возник образ: я в объятиях Гаара, он меня целует, и я не сопротивляюсь, не могу сопротивляться, как тогда -- в зале. Ужас! Кошмар! Катастрофа!
   -- А что случится, если не делать этого, не доводить... -- справившись с первым шоком, решила спросить я.
   -- Увы, мне такие случаи не известны. Я знаю только со слов Рины, что оставлять как есть нельзя. Сила должна получить опору, замкнуться в телах двоих. Иначе будут перекосы.
   -- Скажите, а где сейчас Рина и Дев, они... живы?
   -- Я не знаю. Я не видела их много лет. После второй Великой войны погибло много магов. Возможно, они тоже погибли, а может, ушли за грань Врат в новый мир.
   -- За грань Врат? -- зацепилась за непонятную фразу я.
   -- О, прости мне нужно... -- Арайя внезапно встрепенулась, словно забыла о чем-то сверхважном и поспешила уйти, но мне показалось, что она попросту сбежала, чтобы не отвечать на мои вопросы, которых стало в разы больше, чем раньше.
   -- Какого черта мы еще здесь? -- внезапно услышала я и мысленно чертыхнулась.
   Опять они!
   -- Предполагалось, что мы покажемся на этом сборище идиотов, чтобы поддержать легенду, и уйдем. И почему ты потащил с собой Лаиллэ?
   -- Думаешь, у него был выбор, Эйнар? -- усмехнулся другой голос, холодный, как тысяча айсбергов. Я сразу поняла, кому он принадлежал -- тому темноволосому с непроницаемой маской вместо лица.
   -- Да мне плевать! -- о, а этот принадлежал высокомерному блондину. -- Этот балаган уже достал! Или ты снова не можешь оторвать глаз от той замарашки? Неужели прелести Лаиллэ перестали тебя привлекать?
   Замарашки? О ком это они?
   -- Эйнар! -- окликнул беловолосого новый голос, довольно приятный, я бы сказала, если бы он не продолжил говорить: -- Причем здесь девочка? К тому же она универсал.
   -- Ну и что? Да будь она самой королевой, кто устоит перед чарами наследника Адеона?
   -- Что ты несешь, Эйнар? Она -- не шлюха. Она -- ребенок.
   -- Как по мне, так в ней нет ничего особенного: костлявая, страшненькая побирушка. Ее подружка в тысячу раз красивее. Но, если она тебя привлекает, поимей ее и забудь.
   -- Эйнар! Твой цинизм не имеет границ.
   -- Но это не мешает мне говорить правду. Люди примитивны, а женщины этой расы особенно. Стоит только поманить их красивой побрякушкой, как они тут же раздвинут ножки, и бери их где угодно и как угодно, хоть во дворце, хоть на сеновале.
   -- Эйнар! -- в который раз попытался осадить беловолосого его приятель, но снова безрезультатно.
   -- А что Эйнар? По мне, так лучше Лаиллэ. А то, кто знает, какую заразу подцепишь от этой...
   -- Эйнар!
   -- Пока ты будешь отвлекаться на всяких... сомнительных девиц, мы не добьемся цели. Хочешь, я сам приведу ее к тебе?
   -- Довольно! -- наконец вступил наследник. Холодное равнодушие в его голосе пробирало до самых костей. -- Мы здесь не за этим. Успокойся, Эйнар, она интересует меня только как способ решить нашу проблему.
   -- И только? -- спросил кто-то из них. Я уже не хотела выяснять, кто именно.
   -- А разве может быть иначе?
   -- Ты мне скажи?
   -- Что тебя так беспокоит, Акрон? Я никогда не опущусь настолько, чтобы увлечься кем-то, вроде этой девушки. Такой ответ тебя устроит?
   Я не могла поверить тому, что слышала. Не тому, что и как они говорили, а тому, что они вообще об этом говорили. Хотя нет, не об этом, они говорили обо мне. И как говорили, и в каких выражениях...
   Мне понадобилась минута, чтобы понять, что они обсуждали мою скромную персону на языке народов Призрачных гор. Если бы в свое время Эльвира не заставляла меня изучать этот язык, я бы не оказалась в такой ужасной ситуации. Меня словно помоями облили. Это было так мерзко, так отвратительно! Как я могла подумать, что в этих существах есть хоть что-то?
   Да, я говорила другим, но сама верила, что в них есть благородство, достоинство, какое-то иное мировоззрение отличное от людского. И что теперь? Я узнала, какого низкого мнения они о нас и в частности обо мне.
   "Костлявая, страшненькая побирушка"... "я никогда не опущусь до того, что бы увлечься кем-то вроде нее", -- эти слова выжигали мне душу, заставляя ее гореть -- гореть от обиды, от унижения, непостижимого унижения...
   Неужели люди... мужчины видят меня именно такой?
   Я никогда особенно не страдала от своей нескладности, но сейчас... услышав эти слова от них, от наследника... А ведь он мне понравился. Очень понравился, с самого первого взгляда.
   Дура! Какая же ты дура, Аура! Как ты могла даже на секунду вообразить, что такой, как он, со своей бесконечно красивой любовницей мог когда-нибудь посмотреть в твою сторону? Как ты могла?
   Внезапно я почувствовала на щеках что-то мокрое. Не осознала вначале, а когда провела по лицу, поняла -- "Да это же слезы!"
   А ведь я не плачу, никогда. В последний раз это случилось семь лет назад, когда староста нашей деревни избивал плеткой старика Савелия. Тогда я не просто плакала, я обливалась слезами, я билась в истерике, и вот теперь... снова они. Только тогда я плакала от бессилия, а сейчас... от разочарования, от того омерзения и унижения, которое испытала. Зачем?
   -- Здесь кто-то есть, -- внезапно услышала я. За секунду до того, как меня обнаружили, я вытерла слезы и приняла самый беззаботный и неподозревающий ни о чем вид, на который была способна. И только представ перед анварами, вспомнила, что о них говорили мои друзья.
   Наследник читает мысли, один из них, наверное, светловолосый с презрительным взглядом может обезвредить любое заклятье, зеленоглазый с острыми ушами, возможно, целитель, а кто же ты -- холодный и опасный черноволосый анвар так внимательно меня рассматривающий? Мила говорила, что он читает души. И если это так, то он сейчас расскажет остальным, что я все прекрасно поняла.
   -- Она слышала нас? -- встревожено спросил зеленоглазый на адеонском.
   -- Вряд ли в велеской Академии магии обучают "адеру", -- ответил черноволосый.
   -- Это, знаете ли, неприлично, в присутствии других, разговаривать на чужом языке, -- улыбнулась я самой невинной улыбкой. -- Я могу вообразить, что вы обсуждаете именно меня.
   -- Что вы здесь делаете? -- заговорил наследник, и я почувствовала давление его силы на свои щиты.
   Черноволосый едва заметно дернулся в мою сторону то ли для того, чтобы защитить наследника, то ли чтобы защитить меня.
   -- Что? -- резко спросил он, тоже заметив движение анвара. -- Что ты чувствуешь?
   "Можно подумать, что тебя это волнует", -- мысленно фыркнула я.
   -- А разве для тебя важны чувства какой-то девчонки? -- задал свой вопрос анвар, по-прежнему на Адеру.
   Наследник промолчал, а я вдруг осознала, что черноволосый не скажет ему о том, что я слышала. Не знаю, почему и зачем он решил скрыть это, но лично я была ему за это безмерно благодарна. Большего унижения я бы просто не вынесла. Возможно, он скажет потом. Но тогда это уже не будет так важно, потому что я не намерена больше ни видеть, ни слышать об этих существах. НИКОГДА!
   -- Нас, наверное, уже ищут, -- проговорил зеленоглазый уже на всеобщем. -- Не пора ли вернуться в зал?
   -- Вы не ответили, -- по-прежнему серьезно и как-то чересчур напряженно проговорил наследник. А я даже забыла, о чем он спрашивал. И снова это давление. Что, не терпится узнать о моем унижении? Не дождетесь, ваше высокомерие.
   -- Я искала уборную. Так и не нашла. Может, вы подскажете, где она? Нет?! Жаль. И перестаньте уже наконец ломиться ко мне в голову! -- почти прокричала я ему в лицо. Потому что больно было, и давление это дикое вызывало у меня острый приступ мигрени. Этого мне еще не хватало, до кучи. -- Сколько еще по вашей милости я буду оказываться в лазарете мадам Сибилл?
   Давление прекратилось, а я потерла зудящие от боли виски. Видимо каким-то чудом во мне проснулась великая актриса. Не думала, что удастся его обмануть. Но получилось же.
   Пока я растирала еще и лоб, ко мне неожиданно дернулся тот длинный анвар с торчащими как у эльфов ушами, я даже отшатнулась от его прыти и тянущейся к моей головушке длани.
   -- Простите, не хотел напугать, -- вежливо, как с леди, заговорил он, но длань ко мне тянуть перестал. -- Я -- целитель. Просто хотел помочь.
   Тьфу. Да я лучше к живодеру на прием отправлюсь, чем позволю хоть кому-то из них меня коснуться. Да и вежливость эта... знаем мы цену такой вежливости. Пять минут назад прекрасно расслышали. Хотя... тот черноволосый меня не выдал, за что я, как уже говорила, была безмерно благодарна. Потому и поддалась порыву и шепнула ему, когда наследник, неохотно, но все же решил покинуть комнату, в которой они откровенничали. Тот темноволосый, словно почувствовав мое желание, обернулся на выходе, и я прошептала одними губами: "Эстар" -- "спасибо" на их языке. Он понял, кивнул мне, впервые показавшись чуть более человечным, и закрыл дверь.
  

ГЛАВА 9 Чужие чувства

  
   Мы вернулись в Академию поздно вечером. И когда за нами закрылась дверь нашей комнаты, Милава обняла меня, и я, уже не сдерживаясь, заплакала.
   -- Как ты узнала? -- спросила, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.
   -- Ты бы видела свое лицо. Что они тебе сделали?
   -- Ничего, -- всхлипнула я и заплакала еще сильней.
   Успокоилась только утром, когда Тимка принес мне подарок Арайи. Ребята собирались пойти посмотреть, как свои экзамены сдают выпускники, которые, в отличие от наших зачетов, были публичными, а я была просто не в силах притворяться, что все хорошо. От каблуков на ногах появились мозоли, а от ночных рыданий болела голова. Так что ребята сжалились над бедной болезной мной и отправились обсуждать и восхищаться выпускниками одни.
   К обеду мне надоело лежать без дела, и я решила посмотреть, что за подарок преподнесла мне Арайя. Это была потертая книга в старом кожаном переплете:
   "Побратимы. Правда и вымысел".
  
   Я открыла ее на первой странице, и на колени упал листок, исписанный четким, красивым почерком.
  
   "Дорогая, Аурейана.
   Прости, что не смогла вчера ответить на твои вопросы, но на это была своя причина. И очень скоро ты поймешь, почему ты услышала то, что услышала..."
  
   Я еще раз прочитала последнюю фразу и еще раз и еще. Но так ничего и не поняла. Что она имела в виду?
  
   "Ты удивлена? Не стоит. Дело в том, что я иногда вижу будущее. И когда ты догнала меня в том коридоре, я вспомнила один из своих снов. В нем я видела девушку, случайно услышавшую разговор четырех анвар. Этой девушкой оказалась ты. Прежде чем рассказать о заклинании "Вира", я хочу предупредить тебя. Не слушай других, что бы они тебе не говорили. Слушай только свое сердце, оно знает все. Еще я хотела сказать... прости его за те слова. На самом деле он так не думал, он еще и сам не понимает, какую ошибку совершил. Прости его.
   А теперь о заклинании. В этой книге есть все ответы.
   Я многие годы думала, что мой любимый внук изгой, что у него нет настоящих друзей, но сегодня я увидела вас и поняла, как я ошибалась. Вы не просто друзья. Вы семья, та семья, которой не было у тебя и, увы, нет у Арастима. Береги его. Береги себя.
   С любовью и благодарностью, Арайя".
  
   Прочитав письмо, я долго не могла прийти в себя. О чем она говорила? О наследнике? Она просила меня простить его? Да и зачем? Я надеялась, что больше никогда не увижу ни его, ни его дружков. К чему им мое прощение? Все это просто не имеет смысла. А вот за книгу спасибо. Если здесь есть ответы, то очень скоро я узнаю, что же такого сделал со мной профессор Гаар и действительно ли он применил ко мне "Вира".
   Но прежде чем я успела прочитать первую страницу, в дверь постучали. Я нехотя поднялась с кровати и побрела к двери, а открыв ее, удивилась, сознав, что за гость ко мне пожаловал. А точнее пожаловала.
   -- Привет, -- жизнерадостно поздоровалась Медея. -- Горгона здесь?
   -- Привет, -- удивленно откликнулась я. -- Это ты о Милаве так ласково?
   -- О ком же еще, -- скривилась гостья и без всяких церемоний и даже разрешения, прошла в нашу с Милой комнату. -- А у вас здесь миленько, только этот розовый цвет... хотя... что взять с блондинки? Ну, да ладно, я по делу.
   Да уж. Если Медди позволила себе переступить порог комнаты своего самого лютого врага, то случилось что-то из ряда вон.
   -- Мне тут предложение одно поступило, весьма заманчивое. Вот я и думаю.
   -- Медди, ближе к делу. Ты же знаешь, если Мила тебя здесь застанет...
   -- В том-то и загвоздка, -- перебила меня синеволосая красотка. -- Если бы не эта истеричка, я бы ни на миг не задумалась. Ладно. Эльвира сегодня вызвала меня к себе и сделала предложение, от которого крайне сложно отказаться. Она предложила мне войти в состав вашей группы и отправиться в Северные пустоши с Гааром.
   -- Правда? -- удивилась я, если не сказать больше. -- Вот это новость! Значит, мы все-таки едем?
   -- Если честно, о тебе там речи не было, -- отчего-то смутилась она.
   -- Это как?
   -- Я так поняла, что это вместо тебя.
   Так, приехали. И что сие может означать? Во-первых, я, похоже, не еду. Во-вторых, кажется, едут мои друзья. Изобретательно. Ничего не скажешь. И главное -- мне-то сетовать не на что. Я ведь сама так искренне сокрушалась, что разрушаю шансы своей группы. А теперь...
   -- Все верно. Так и должно было быть.
   Только вот на душе как-то не радостно. Я проведу всю практику в разлуке с друзьями. Признаюсь, такое развитие событий не снилось мне даже в самом страшном сне.
   -- Уверена, это идея Эльвиры, -- принялась утешать меня полуэлтфийка, но сделала только хуже. -- Гаар ни за что бы не сделал ничего подобного.
   -- Причем здесь Гаар? -- по инерции спросила я, все еще переваривая информацию.
   -- А то ты не знаешь? Даже тролю понятно, что если бы все зависело от него, ты бы осталась в составе его группы даже, если бы провалила все экзамены на свете.
   -- Что за глупости?
   -- Ой, ли? А то ты не видишь? -- с недоверием воскликнула Медея, но глядя в мое растерянное лицо, удивилась. -- Похоже, так и есть. Нет, ты серьезно не понимаешь?
   -- Да чего не понимаю-то?
   -- Поверить не могу. Я думала, ты в курсе, а оно вон как выходит...
   -- Да что выходит? О чем ты говоришь? -- уже всерьез испугалась я.
   -- О том, что и так знает вся школа, а главный объект сплетни и не догадывается.
   -- Какой сплетни? Медди, ты объяснишь все мне наконец или так и будешь туман наводить?
   -- Ну, хорошо, хорошо, -- сдалась девушка. -- Только учти, эта сплетня была актуальна еще год назад, а сейчас, похоже, только для тебя это станет новостью. В общем, Гаар уже давно по тебе сохнет.
   -- Ну да, конечно, -- фыркнула я, отмахнувшись от этого бреда как от надоедливой мухи. -- А я, наверное, наследница Велеса.
   -- Я не знаю, чья ты там наследница, а о Гааре я говорю правду. Все знают, что он с тебя пылинки сдувает.
   -- Я -- его ученица.
   -- Я в курсе. Только вот индивидуальные уроки он дает тебе одной.
   -- Это из-за резерва, -- по привычке ответила я. Сколько раз за эти шесть лет мне приходилось именно так отвечать на косые взгляды и смешки за спиной. Но почему-то тогда мыслей о том, что кто-то в кого-то влюблен не возникало. Злопыхатели очень часто прохаживались по моей предполагаемой бездарности, но ТАКИХ вопросов не было. -- Я хожу на эти уроки уже шесть лет.
   -- А я и не говорила, что эти сплетни начались только сейчас, -- заметила Медея. -- Ты пораспрашивай свою подружку. Уж она-то точно все это знает. А вот почему не рассказала тебе? Ладно. Я пришла только потому, что мы вроде как дружим. И подставлять тебя вот так мне не хочется. Я не отказала Эльвире, но и "да" не сказала. Хотела сначала побеседовать с тобой.
   -- Ты должна согласиться, -- проговорила я, догадываясь, что именно такого ответа она от меня и ждала. И как бы мне не хотелось послать улыбчивую благодетельницу к демонам в бездну, а правду жизни никто не отменял. То, что предложила Эльвира -- выход для всех, пусть для меня это сродни самому жуткому наказанию.
   -- Ты, в самом деле, так думаешь или в благородство играешь? -- прищурилась синеволосая.
   -- Никакого благородства. Если бы я была на твоем месте, возможно, даже раздумывать не стала.
   -- Стала бы, -- хмыкнула она. -- И отказалась бы, чтобы не обижать меня.
   -- Ты слишком хорошего обо мне мнения.
   -- Может быть. Знаешь, о чем я жалею?
   -- Нет, о чем?
   -- О том, что когда на первом курсе было расселение, и мне предложили на выбор поселиться с сиротой из приюта или жить одной, но в комнате поменьше, я выбрала одиночество. Если бы я приняла тогда другое решение, то сейчас не эта заносчивая принцесска, а я была бы твоей лучшей подругой.
   -- Медди, мы ведь и так дружим, -- напомнила я, растроганная ее словами.
   -- Да, дружим. Только друзей у тебя много, а лучшая подруга одна. Принцесске повезло с тобой. Не забывай об этом. Это не ты счастливица, а она.
   С этими немного странными словами Медея покинула мою комнату, а я так и осталась стоять -- размышлять обо всем услышанном. И подумать было над чем.
   Ее слова обо мне и Гааре не выходили из головы. Я отказывалась воспринимать их, все больше и больше убеждая себя, что это полный бред. Вот только получалось плохо. А еще этот странный намек о Миле. В общем, к приходу подруги я успела передумать все на свете и накрутить себя так, что стоило ей появиться, как я тут же и набросилась.
   -- Это что за история такая обо мне и Гааре?
   -- История? -- удивилась подруга.
   -- Да, история. Будто бы Гаар влюблен в меня.
   -- Ах, ты об этом, -- расслабилась Мила. -- А я-то думала, что-то ужасное случилось. У тебя было такое лицо, когда я вошла.
   -- Милава Кларисса Элиани, ты ответишь мне на вопрос?!
   Мила снова уставилась на меня. Теперь в ее глазах читалось не слабое такое беспокойство. И правильно. Я о-о-очень редко обращалась к ней полным именем, и чаще всего это означало только одно -- что ее дорогая подруга (я, то есть) достигла крайней точки кипения.
   А вы попробуйте два часа просидеть в комнате, думая об одном и том же.
   -- Да не о чем говорить, -- все еще не понимая ситуации, легкомысленно махнула рукой она.
   -- Позволь мне самой решать, ладно? -- все так же строго осадила ее я.
   -- Ладно, чего ты так разошлась-то? Можно подумать для тебя это новость.
   Небрежность, с которой Мила это сказала, разозлила меня еще больше.
   -- Представь себе. Уж от своей лучшей подруги я такого пренебрежения не ожидала услышать. Тем более скрывать такие слухи.
   -- Да ничего я не скрывала! Об этом вся школа судачила.
   -- Тогда почему Я НИЧЕГО об этом не знала?
   -- Хочешь сказать все это ложь?
   -- Разумеется! -- возмутилась прозвучавшему в ее голосе обвинению я. -- Это полный бред. Между мной и профессором ничего нет.
   -- Вот в этом-то как раз я и не сомневаюсь, -- отозвалась Мила. -- Ты у нас вообще уникальный экземпляр. Кроме своей учебы ничего не замечаешь. Да тебя ткни носом в правду, ты и тут отмахнешься и посчитаешь все выдумкой.
   -- Хорошо. И в чем же правда?
   -- В том, что слухи не возникают на пустом месте. Ты помнишь весенний бал перед каникулами в прошлом году?
   Я нехотя кивнула. Для меня это был самый обыкновенный бал, поначалу. Мила тогда чуть ли не силком обрядила меня в одно из своих платьев, сделала красивую прическу, одолжила пару туфель и строго настрого наказала появиться на балу и не сметь сбегать раньше времени. И все бы ничего, но тут явились близнецы. Эти двое как-то умудрились втянуть меня в глупый спор. Они все подначивали меня, что я не посмею пригласить нашего учителя боевой магии, недосягаемого и хладнокровного, знаменитого героя, бывшего главу департамента велесских ищеек, непревзойденного профессора Гаара на танец. Я посмела, предварительно выпив какой-то гадости (это теперь я знаю, что за дрянь выпила) из подсунутой Риланом фляги.
   Что было потом, я до сих пор без стыда не могу вспоминать. Я не ожидала, но Гаар на мое предложение о танце согласился, более того это был не простой танец, а "красный" танец. Его еще называют танцем любви. Не знаю от музыки ли, выпитого пиратского сидра или близости учителя я захмелела и осмелела окончательно. Только этим я объясняю тот пьяный бред, который несла. Кажется, я тогда сказала, что Гаар самый умный, сильный и красивый мужчина, с кем мне приходилось танцевать.
   А он ответил, что не знает, то ли ему радоваться, то ли оскорбиться. Ведь в свои шестнадцать я могла танцевать только с ровесниками студентами, и сравнивать его с ними было, по меньшей мере, глупо. В общем, странный был вечер и разговор, и танец, и Гаар тоже был странный, не такой, как всегда.
   -- Это все из-за танца? -- воскликнула я, вынырнув из воспоминаний прошлого.
   -- Это был не просто танец, -- серьезно заявила Милава. -- Когда вы танцевали, вас словно маревом окутало. Ничего подобного ни до, ни после я не видела. А после он вообще ничего вокруг не замечал и бросал на тебя ТАКИЕ взгляды. Такие же взгляды он и сейчас бросает. Только ты ничего не замечаешь твердолобая моя подружка. Ты в тот вечер его словно околдовала. Не знай я тебя, подумала бы, что ты цветочная нимфа. Только они могут одним лишь прикосновением влюбить в себя человека. Только если их чары недолговечны, то твои держатся по сей день.
   -- Этого не может быть, -- тихо и как-то неожиданно обреченно прошептала я. Голос почему-то пропал. И желание хоть что-то делать и говорить тоже. -- Этого просто не может быть!
   -- Мне жаль, милая, но это так.
   -- Хорошо, допустим, я тебе поверила. Но почему ты мне об этом не сказала?
   -- Я, как и ты, посчитала этот эпизод не существенным. На следующий день мы уехали в Эльнис, а там ты от моего брата не отходила.
   -- Ты еще Филиппа сюда приплети! -- возмущенно воскликнула я. Можно подумать, что я очаровываю всех проходящих мимо мужчин. Да если б это было так, один холодный, невыносимый анвар был бы уже у моих ног. О, Всевидящая! И почему это я опять о нем думаю?
   -- А я и не приплетаю, -- продолжила шокировать меня своей правдой Мила. -- Мой брат весь в отца -- стратег еще тот. Он знает, что сейчас с такими предложениями к тебе соваться не стоит, а вот лет через пять... А что? Ты могла бы стать весьма неплохой принцессой Элиани, если б захотела.
   -- Мила! Мы с Филиппом просто дружим, понимаешь, ДРУЖИМ.
   -- Да, подруга, -- обреченно покачала головой принцесса. -- Ты всех мужчин в свои друзья записывать будешь? Только вот может ты и видишь в них своих друзей-товарищей, а они видят в тебе кого угодно, но только не друга. Может Филипп и прав, не доросла ты еще до настоящих чувств. Хотя... судя по тем взглядам, что ты бросала вчера на наследника Адеона...
   -- Все! -- устав от ее бредней воскликнула я. Этот разговор меня уже достал. Если так и дальше пойдет, моя любимая подружка заявит, что и наши мальчики -- Рилан, Зак и Тимка ко мне не ровно дышат. А этого мой бедный мозг уж точно не выдержит.
   Поэтому я решительно встала, натянула ботинки, облила Милаву негодующим взглядом и ушла, громко хлопнув дверью.
   Ну, уж нет! Хватит с меня этого бреда с мужчинам! Меня никто не любит, и я никого не люблю, и точка!
   Жаль только книга, подаренная Араей, осталась в комнате. Но возвращаться сейчас и снова видеть Милу совершенно не хотелось. Иначе наговорю ей всякого, и мы поссоримся уже по-настоящему. Да и мне остыть нужно, проветрить голову. И я даже знаю, где я скорее всего успокоюсь, заодно решу проблему с книгой.
   Я отправилась в нелюбимое, но столь необходимое место всех студентов Академии, особенно перед экзаменами. Я отправилась в библиотеку.
   Экзамены еще не закончились, но я была точно уверена, что никого там не встречу. Наши студенты предпочитали запастись книгами и тренироваться там, где на них не будут каждую секунду шипеть и бить когтистой лапой. Увы, у нашего библиотечного хранителя Васьки был отвратительный характер.
   Я же еще на первой ступени умудрилась с ним подружиться, поделившись куском жареной курицы, заботливо завернутым в салфетку и спрятанным в одном из отделов моей старой, дырявой сумки. Что поделать, мне пришлось долго отвыкать от привычек приютской жизни.
   В общем, мы с котом вместе разделили трапезу, пожаловались на грустное прошлое, я на свое, он на свое, поделились своей привязанностью к книгам и стали хорошими приятелями. С тех пор я частенько наведывалась в библиотеку с какой-нибудь вкуснятиной в кармане, а взамен получала отдельный стол и неограниченную возможность исследовать весьма богатые книжные запасы нашей Академии.
   Васька встретил меня как родную, нажаловался на нерадивых учеников, исписавших добрую треть школьных учебников, спросил о моих делах и добродушно махнул хвостом, когда я попросила его порыться в библиотеке. Я искала ту самую книгу, которую оставила в комнате. После получаса безуспешных поисков я тяжело вздохнула, но и тут Василий не оставил в беде свою добрую знакомую. За кусок сочной курицы он пообещал достать из моей комнаты ту самую книгу. Я так обрадовалась, что принесла из столовой ему не одну, а сразу две свежайших, жирных куриных ноги.
   Васька не подкачал. Не успела я усесться за стол, как книга упала на него прямо с потолка.
   -- Вась, ты просто чудо! -- восхитилась я и в порыве чувств принялась тискать пушистое создание.
   -- Мр-р, ну уйди противная девчонка, мр-р. М-меня курица ждет, -- вяло отбивался он. Хотя будь на моем месте кто-нибудь другой, давно бы схлопотал по рукам когтистой лапой. А так, он раздраженно побил хвостом, но вытерпел весь мой приступ благодарности.

* * *

   Книга оказалась очень занимательной. И на тридцать четвертой странице я наконец наткнулась на то, что искала все это время -- ответы.
  
   "Связь побратимов сродни заклинанию "Вира". Некоторые маги по незнанию пытаются создать подобную связь, не представляя всех последствий, которые она за собой несет (см. с.315)".
  
   Я торопливо пролистала книгу до нужной страницы и уставилась в заветные строчки:
   "Заклинание "Вира" создается только по обоюдному согласию. При его формировании маги должны обменяться не только ментальной энергией, но и укрепить связь на физическом уровне (стать любовниками). Тогда связь станет неразрывной, и любовники смогут черпать энергию друг в друге. Опасно создавать "Вира" в одностороннем порядке, чем по незнанию так часто пренебрегают маги неназываемой стихии. Иначе тот, на кого направлено заклинание, при каждом колдовстве будет выкачивать силы из инициатора заклинания. Это может привести к гибели обоих партнеров. Заклинание "Вира" также опасно тем, что сильнейший партнер при желании сможет контролировать мысли и чувства более слабого партнера, что нередко приводит к полному подчинению.
   Если физический контакт еще не осуществлен, то связь можно разорвать другой связью или же расстаться. Не встречаться несколько лет, тогда может быть, связь истончится и исчезнет сама собой".
  
   Я все читала и читала, а сути так и не могла уловить. Это что же получается? Гаар применил ко мне "Вира"? Вот эту, это... Да как он вообще мог подумать о подобном? Это же... Как там говорится:
   "...маги должны обменяться не только ментальной энергией, но и укрепить связь на физическом уровне (стать любовниками). Тогда связь станет неразрывной, и любовники смогут черпать энергию друг в друге..."
   Какой человек может добровольно согласиться на подобное?
   И стоило мне задать себе этот вопрос, я начала прозревать.
   Многие девчонки в Академии были влюблены в Гаара. Еще бы, он красивый, загадочный, сильный маг, бывший глава департамента ищеек. Он легенда. Как не влюбиться в такого мужчину? Вот только я никогда не смотрела на него как на мужчину. Он был моим наставником, любимым учителем, другом, не более. Я вспомнила все наши встречи, разговоры, его слова и взгляды. Почему я никогда не замечала этого? Почему была так слепа? Или все же я знала и просто предпочитала не видеть очевидных вещей, потому что иначе с этим знанием пришлось бы что-то делать, сломать, разрушить тот уютный мир, в котором я так счастливо жила.
   Ну почему, почему все случилось именно сейчас? И что теперь делать? Притвориться, что я ничего не знаю? Улыбаться, как ни в чем не бывало. Знать, что каждый раз, смотря на меня, он мечтает прикоснуться, поцеловать...
   Бр-р-р! Ужас! Это же все равно, что с отцом или дядей целоваться. Мерзость.
   Нет. Я должна что-то делать. В идеале лучше больше не встречаться, желательно уехать на пару месяцев и уж точно прекратить наши частные уроки. Может, именно поэтому Эльвира и предложила Медди заменить меня? Уж она-то не слепая и видит куда больше всех нас. Лучше не медлить. Поговорить с Эльвирой, отказаться от практики с Гааром, ведь существует большая вероятность, что он отстоит нас. Нет! Этого нельзя допустить! Я должна поговорить с ней, и немедленно.
   Уже на пороге библиотеки я остановилась и вспомнила слова Тимки. А ведь он был прав. Это открытие действительно страшное, как удушающий кошмар, в который я случайно угодила. И очень надеюсь, что после разговора с директрисой я от него проснусь, и все будет как раньше, а мой учитель по-прежнему будет всего лишь моим учителем, а не незнакомым мне лицемером, умело играющим роль.

* * *

   Эльвира весь день ходила сама не своя. Ее беспокоил новый визит наследника и его непробиваемая настойчивость. Мальчишка был очень умен, а с его даром он мог заметить, как глупо она повела себя тогда -- в зале профессора Мейнера с Аурой.
   Осталось неделя до дня рождения последней из рода Леер и тогда наследнику уже не нужна будет помощь. Вся эта ситуация не просто раздражала, она пугала до дрожи.
   Девочка еще слишком молода. Они сломают ее. Это будет трагедия, если дочь Лилианы станет лишь пешкой, послушной куклой в руках жестокого, властного адеонца, как когда-то она была марионеткой в руках его бездушного папаши. Эти анвары на все пойдут, чтобы добиться своего, уж ей ли это не знать.
   Когда наследник стал настаивать на немедленной встрече, она готова была отказать, но здравый смысл возобладал над гневом. Ей пришлось снова предстать перед ними, натянуть очередную маску и тщательно подбирать слова, чтобы снова случайно не выдать себя, а главное -- не выдать ту, которую так отчаянно защищала все эти годы.
   -- Нам стало известно, что соглядатаи безликих активизировались по всей стране, -- заявил наследник, едва переступив порог ее кабинета. На этот раз он был один, и Эльвира не преминула заострить на этом свое внимание.
   -- А что, в вашей Академии мне может угрожать какая-то опасность? -- усмехнувшись, спросил он, и по-хозяйски расположился в кресле у стены.
   -- Нет. Но я полагала, что ваши друзья с особыми способностями выполняют не только охранные, но и другие функции.
   -- Думаю, на этот раз мне их помощь не понадобится.
   -- Вы так в себе уверены? -- выгнула идеально очерченную бровь Эльвира.
   -- А вы? -- в свою очередь спросил он. -- Забавно, в такие моменты вы, как никогда, напоминаете мне вашу сестру. Мне никогда не удавалось обмануть ее. Наверное, это у вас семейное.
   -- Замолчите! -- неожиданно даже для себя выкрикнула Эльвира. Она ненавидела, когда их с сестрой сравнивали, еще меньше желала говорить о ней с кем бы то ни было. Это была ее боль -- разрыв всех отношений с обеих сторон и нежелание понять друг друга. Да, она любила сестру, но не поддерживала путь, который та выбрала. Впрочем, Регина тоже не была в восторге от ее жизни. И это печалило.
   -- Простите. Я не хотел обидеть вас, -- извинился наследник, но магиана подозревала, что каждое его слово, даже извинение, имело скрытую цель.
   -- Неужели?
   -- Я не знаю всех деталей вашей ссоры с сестрой...
   -- Думаю, вас это не касается! -- резко перебила она его.
   -- Вы правы. Это ваше личное дело, но последняя из рода Леер -- это мое личное дело. Мне нужна правда, хотите вы того или нет. И я ее получу.
   -- И что вы сделаете? -- усмехнулась Эльвира. -- Вскроете меня?
   -- Если придется, -- не стал лгать наследник. -- Но очень надеюсь, что до этого не дойдет.
   -- Зачем? -- неожиданно спросила она. -- Зачем она вам? Ведь вы даже не знаете ее.
   -- Она -- последняя из рода Леер и должна стать той, кем должна быть по праву рождения.
   -- А если она не захочет принять свою судьбу?
   -- Позвольте решать это ей самой.
   "Удивительно, -- вдруг подумала Эльвира. -- Гаар то же недавно мне об этом говорил, даже теми же словами". По тому, как изменился взгляд наследника, она поняла, что он сумел уловить эту последнюю ее мысль. Непростительная глупость. Но нельзя... нельзя больше допускать подобные ошибки.
   Эльвира еще не поняла, что ему достаточно было именно этой ошибки, чтобы сложить нескладывающиеся кусочки правды, чтобы увидеть то, что он давно подозревал. Гаар -- учитель, питающий недопустимые чувства к собственной ученице, к девушке по имени Аурейана Роен, к девушке, с которой ему довелось встретиться не единожды за последние пару дней, к девушке, которая поразила его с первой же секунды, как только он взглянул в ее лучистые серые глаза и попал под обаяние невообразимо притягательной улыбки. Еще немного, и он поверил бы, что это судьба или злой рок, если его подозрения окажутся всего лишь нелепой случайностью.

* * *

   Я добралась до кабинета Эльвиры в рекордные сроки и, не дав себе и шанса передумать, буквально ворвалась внутрь.
   -- Аура?! -- не удивленно, а скорее пораженно воскликнула Эльвира, но у меня не было ни времени, ни желания анализировать ее состояние. Мне бы в своем разобраться для начала. Потому я и сказала или даже потребовала, глядя ей прямо в глаза:
   -- Мне нужно поговорить с вами, немедленно!
   -- Не думаю, что сейчас самое подходящее время... -- начала было возражать директриса, но я перебила ее и заявила:
   -- Я хочу отказаться от уроков профессора Гаара и забрать свое заявление на практику под его руководством.
   -- Что?! -- совсем растерялась и даже опешила магиана. -- Подожди... Я... Что случилось?
   -- Ничего. Просто мне это больше не нужно, -- солгала я и запоздало осознала, что кроме нее и меня в кабинете присутствовал и третий слушатель. А когда я разглядела этого третьего, то разозлилась, нет, я была в бешенстве. Это просто было выше моих сил. Гаар с его чертовой любовью, самовлюбленный наследник со своими дружками, считающий людей чуть ли не животными, мои рухнувшие мечты, и все из-за чего? Как я могла простить этого высокомерного подонка? Разве в этом бездушном существе была хоть капля раскаяния? Хотя бы капля уважения хоть к кому-нибудь? Нет. Он даже сейчас продолжал все так же издевательски ухмыляться и нагло на меня пялиться. И тогда я сорвалась.
   -- Какого черта вы здесь делаете? Ну, конечно! Не могли удержаться, не так ли? Поучаствовать в таком скандале. Это же так интересно. Убедитесь еще раз, насколько ничтожны человеческие женщины. Неудивительно, что у вас так много врагов. Что ж, одним больше, одним меньше. Какая разница, не так ли?
   Высказавшись, я снова повернулась к Эльвире и вдруг услышала позади себя смешок, перешедший в откровенный издевательский хохот.
   Моему удивлению не было предела. А этот... этот невыносимый тип, отсмеялся и заговорил:
   -- Прости, но это так забавно -- котенок нападающий на тигра.
   Котенок? Он назвал меня котенком. Наглый, высокомерный, напыщенный мерзавец!
   "Все! Это мой предел" -- где-то внутри себя поняла я и напала. Я не думала, просто принялась взламывать все его щиты, забыв всякую осторожность, забыв, что он наследник самой страшной расы Артана, забыв, что он может прихлопнуть меня как муху одним лишь взглядом, напрочь забыв о самосохранении. Я не думала. Я просто хотела стереть с красивого лица эту превосходящую ухмылку. И у меня получилось.
   Я сама не знала как, но моя энергия сбивала напрочь все его щиты, пробиваясь к его сознанию. Он пытался остановить меня, но не успевал, я рушила границы одну за другой, затягивая нас обоих в ментальный вихрь. Еще чуть-чуть и я готова была спалить нас обоих, и даже Эльвира не смогла бы меня остановить, но одно только имя подействовало на меня как ушат ледяной воды: "последняя из рода Леер".
   Он искал ее. Вот почему он находился сегодня здесь. Не из-за меня, а из-за девушки, которую искал.
   Осознав это, я тут же прекратила контакт и устало проговорила:
   -- Я -- не котенок.
   -- Я заметил, -- ответил наследник уже не улыбаясь.
   -- Простите, что помешала. Я зайду позже, -- сообразив, что пора уходить, пробормотала я и поспешила вон из кабинета так же стремительно, как в него ворвалась. И лишь в коридоре я осознала, что чуть было не натворила, на какой тонкой ниточке я была от того, чтобы уничтожить себя, анвара, профессора Гаара и Всевидящая знает, кого еще. Осознала и вздрогнула.

* * *

   Едва за девушкой закрылась дверь, наследник снова опустился в кресло и потер ноющие виски. А она умеет быть смертоносной, если ее довести. Голова раскалывалась так, словно он неделю пил, не тратя время на сон и отдых. Здорово же она его потрепала. Он был уверен, что она не остановится. Уж слишком далеко зашла, но нет. Что-то, какая-то его мысль заставила ее все прекратить. Он даже восхитился. Такой молодой универсал и так легко может себя контролировать.
   -- Интересные у вас студенты. Не удивительно, что велесская магическая школа считается одной из лучших. Как, вы говорите, ее зовут?
   -- Что, простите? -- спросила директриса, все еще пребывая в легком изумлении. Что могло ее так удивить?
   -- Я немного... Вы знаете Ауру? Когда и где вы могли... хотя подождите... Мои студенты, участвующие в покушении на вас. Вы солгали?
   -- Ну, это сильно сказано. К тому же Аура, вовсе не была участницей покушения. Она в некотором роде спасла мне жизнь.
   -- Как это? -- еще больше изумилась и насторожилась директриса.
   -- Ничего особенного. Мы просто оказались в одной таверне, когда кто-то кинул в кого-то нож. Я же говорю. Не было никакого покушения.
   -- Но причем здесь Аура?
   -- Вот именно, что не причем.
   -- И почему она была так зла на вас?
   -- Это просто. Мы разошлись во мнениях о методах преподавания некоторых ваших учителей. Впрочем, насколько я понял и этот спор исчерпан.
   -- Как у вас все просто, -- скривилась магиана.
   -- А зачем усложнять, если нам нечего обсуждать? -- пожал плечами наследник. -- Меня в данный момент интересует только одно: является ли Аура последней из рода Леер?
   -- Что заставило вас прийти к такому выводу? -- застыла директриса.
   -- Это важно? Сколько ей лет? Личное дело почитать не дадите?
   -- Нет! -- отрезала она и добавила: -- Если вы так хотите это выяснить, выясняйте. Только без меня.
   -- Что так? -- вынул бровь наследник, создав у Эльвиры стойкое ощущение, что он просто над ней издевался. Впрочем, и она умела играть в подобные игры, потому и сказала с улыбкой:
   -- Знаете, прежде чем вы пришли, я думала, что будет ужасно, если последняя из рода Леер окажется в ваших руках. Но теперь... я вам не завидую.
   -- Значит, вы не станете помогать?
   -- А разве вам нужна моя помощь?
   Наследник улыбнулся впервые за долгое время. Сейчас, именно в этом разговоре с директрисой, так похожем на шахматную игру в поддавки, он окончательно убедился, что эта девушка -- Аура, вполне может быть той самой персоной, за которой они и прибыли сюда. Обрадует ли это его? Несомненно. Он даже в самых смелых надеждах не мог себе представить такого. Его привлекало в ней все: от упрямо вскинутого подбородка, до глухой ярости, отражающейся в серебристых глазах в кабинете Эльвиры.
   Он не понимал, почему она, почему сейчас? Но сопротивляться уже не мог. Эта маленькая человеческая девушка взламывала своими умелыми ручками стальную броню его души, не особо напрягаясь при этом. И если чувства его не обманывали, и она та самая... Это почти подарок судьбы. И ему осталось только одно -- убедиться.
   Он все еще продолжал улыбаться, входя в особняк любезно предоставленный велесскими властями на территории королевского дворца, чтобы наткнуться на недоуменные взгляды теней и один разъяренный Лаиллэ. Этой лживой кошке не откажешь в проницательности. На приеме у Цепешей она заметила странный интерес наследника к обыкновенной человеческой девчонке. А вот ее интерес к ней был ему не понятен. И вскрыть ее, увы, так просто не удастся. Корнуэлл позаботился о защите дочери от влияния всей четверки. Зачем? Что же такое она скрывала, помимо очевидного?
   Впрочем, в данный конкретный момент его занимала совсем другая мысль, навеянная этим невинным, почти семейным ужином. Он даже снова улыбнулся, обрисовывая ее в причудливую схему намечающегося плана. И если все удастся, он убьет этим сразу несколько зайцев.
   Не тратя время, наследник извинился и поднялся к себе, чтобы написать письмо, простое и лаконичное, но очень (даже не так), крайне важное. Когда Лаиллэ появилась, он выводил свою витиеватую подпись.
   Она подошла со спины, положила руки на его напряженные плечи, прикоснулась к шее легким поцелуем и с жадностью посмотрела на письмо. Он позволил ей прочитать, прежде чем запечатать. И ее реакция позабавила его. Смесь злости, ревности и не понимания происходящего. Он не дал ей произнести свой вопрос вслух. Ведь здесь даже у стен были уши. Подтолкнул к кровати и принялся медленно расстегивать мельчайшие пуговки на платье. Она потянулась к нему, пытаясь поцеловать, но он слегка оттолкнул и снова притянул к себе, повернув спиной. Как бы там ни было, но поцелуи не для нее, и нежность не для нее, и ласки не для нее. Для другой, которую надеялся вскоре снова увидеть и может быть даже в этой спальне. От этой мысли горячая волна поднялась по всему телу, вызвав желание и удивление, что одна только мысль о другой, вызывала в нем такие сильные, почти болезненные чувства, тогда как эта прекрасная адеонка со всеми своими прелестями не вызывала ничего, только животный инстинкт, который он хотел сегодня утолить.
   Она старалась, всеми силами хотела вызвать в нем тот самый отклик, что был в нем в их последнюю ночь, ощутить нежность прикосновений, тепло поцелуя на губах, страсть и огонь, изворачивалась, как могла. В какой-то момент ему это надоело, одним движением он обездвижил ее, грубо перевернул на живот и закончил начатое. Да, он использовал ее, и адеонка это поняла, запомнила, сверкнула ненавидящим взглядом, когда уходила, но он даже не заметил. Смотрел, как языки пламени танцуют в камине, сидел обнаженный у огня, пил из бокала вино и думал о другой, о том, что когда-нибудь они будут сидеть обнаженные у похожего камина в его Хрустальном замке, пить вино и целоваться. Хорошая мечта, красивая. Впрочем, почему мечта? План, желание, неизбежность.

ГЛАВА 10 Приглашение

   Выпускные экзамены были самой любимой порой профессора Эльфира. В это время студенты наконец начинали разъезжаться, кто по домам, кто на летнюю практику, и целую неделю профессор мог наслаждаться тишиной и покоем, перед тем как самому отправиться на практику. Но с появлением неугомонной шестерки первокурсников во главе с вечно попадающей в неприятности Аурейаной Роен, его жизнь превратилась в сущий кошмар. Они не давали ему покоя ни днем, ни ночью. Из-за них ему даже пришлось отказаться от престижной должности куратора Академии. Стая химер была в сто раз приятнее по сравнению с ними.
   Нет, разумеется, профессор любил каждого из своих студентов, но по отдельности, а вот вместе они доставляли слишком много хлопот. А узнав, что ему предстоит лицезреть их еще и на своей практике, профессор впал в настоящую панику. Он-то надеялся отдохнуть и найти наконец средство, чтобы вернуть своим пусть редким и коротким волосам прежний облик. Хотя... Себерине нравилась его теперешняя пышная, разноцветная щевелюра. Его возлюбленная хозяйка кухни утверждала, что он здорово помолодел.
   И все же профессор надеялся, что Гаар все-таки отстоит шумную шестерку на совете и заберет с собой в Северные пустоши. Однако Эльвира по непонятным для профессора причинам была категорически против.
   Перебранка Гаара и директрисы изумила не только его, но и весь совет. Эти двое уравновешенных, совершенно невозмутимых людей спорили и бросались взаимными обвинениями перед всеми, не стесняясь в выражениях, и все из-за одной студентки-пятикурстницы Аурейаны Роен.
   -- Ваше мнение предвзято и необъективно, -- почти кричал профессор Гаар. -- Студентка Роен заслуживает того, чтобы поехать в Северные пустоши.
   -- Позвольте заметить профессор, что и вы не так уж беспристрастны. И последний экзамен наглядно доказал, что студентка Роен не готова к такой серьезной практике.
   -- Она уничтожила химер!
   -- И разгромила экзаменационный класс!
   -- Все это говорит о том, что вы сомневаетесь в моей компетенции как учителя, -- выложил профессор последний свой козырь.
   -- Вы не в первый раз намекаете на это, профессор.
   -- Потому что вы не в первый раз вызываете подобные сомнения. Вы при всем совете школы завуалировано намекнули, что я не смогу позаботиться о своих студентах на практике. Да, в Северных пустошах опасно, но с ними буду я. Неужели вы способны в открытую сказать мне, что я не смогу их защитить?
   -- Вы передергиваете факты!
   -- А вы, как квочка-наседка, не желаете отпускать от себя любимого птенца.
   -- Вы забываетесь, милорд!
   -- Простите, но это сейчас выглядит именно так.
   -- Хорошо, -- процедила магиана. -- Раз вы так считаете, раз все так считают, пусть совет решает -- поедет студентка Роен в Северные пустоши или нет. Я подчинюсь большинству.
   С этими словами она уселась на свое место во главе стола и с явной неприязнью посмотрела на Гаара. Увы, но она понимала, что уже проиграла. Совет не знал всего, потому большинство и проголосовало именно так, как хотел того Гаар.
   -- Что ж, поздравляю, профессор, вы победили, -- скривилась она, подмахивая разрешение на практику.
   -- Вы искренне считаете, что я стремился как-то вас обидеть?
   -- А вы искренне считаете, что справитесь со всем? Что вам удастся оставаться беспристрастным?
   -- Я попытаюсь, -- искренне ответил профессор.
   -- Удачи вам в этом, -- покачала головой она, ничуть не веря, что у него хоть что-то в этом деле получится.
   Профессор Эльфир же не знал о молчаливой вражде лучшего учителя Академии и ее бессменной директрисы, он просто был счастлив за себя, за неугомонных студентов, за Гаара, да за все на свете.
   И когда он совершенно счастливый вышел из зала совета и наткнулся на все ту же страшно взволнованную пятерку, без их главной занозы в... мягком месте профессора Эльфира, он решился на шалость.
   -- Ну что ребята, пакуйте вещи, -- состроив суровое лицо, заговорил он. -- Вас ждет очень увлекательная поездка...
   Как и ожидалось, ребятня поникла, профессор довольно хмыкнул и продолжил:
   -- Вас ожидает поездка... в Северные пустоши. Профессор Гаар отстоял вас.
   Детишки просияли, запрыгали, бросились обниматься, а профессор поспешил поскорее уйти, пока и ему порция счастья не досталась. С этими детишками нужно держать ухо в остро. Они ведь от избытка чувств и придушить способны любимого профессора. А ему его жизнь еще пригодится.

* * *

   -- Задержитесь, профессор Гаар, -- попросила Эльвира. Заседание совета закончилось, большинство преподавателей ушли, и когда они остались в зале совещаний одни, магиана продолжила: -- Вы, наверное, спешите сообщить студентке Роен хорошую новость.
   -- Думаю, ей и без меня будет кому рассказать.
   -- Не уверена, что ее это обрадует.
   -- Перестаньте ходить вокруг да около, -- устало проговорил Гаар. Ему до смерти надоело это бесконечное противостояние, что на совете, что здесь. -- Говорите прямо.
   -- Хорошо. Я могла бы сказать об этом на совете и похоронить ваши попытки оставить Ауру в своей команде, но из двух зол... Вчера она приходила ко мне с очень четким желанием выйти из состава вашей группы и более того, она настаивала на прекращении всех индивидуальных занятий с вами. Вы не потрудитесь ответить почему?
   -- Это не правда! -- убежденно проговорил он.
   -- Уверяю вас, это правда. И ее намерения были очень определенными.
   -- Я поговорю с ней.
   -- Поговорите. Но если она подпишет официальный отказ, я не стану ее переубеждать.
   -- Хорошо, -- недовольно ответил мужчина и уже собирался покинуть зал, но Эльвира снова остановила его очередной брошенной фразой:
   -- Как же вы самонадеянны. Уверены, что все предусмотрели.
   -- Чего же я не предусмотрел, по-вашему? -- усмехнулся Гаар.
   -- Даже сейчас вы не понимаете, все еще не понимаете. Она никогда не ответит вам взаимностью. Как бы вы этого не хотели, как бы вы не ломали себя. Да, сейчас вам кажется, что просто быть рядом, притворяться учителем будет достаточно, но когда-нибудь вам захочется большего, и вы попытаетесь показать ей, признаетесь, даже объясните, что никогда не воспользуетесь положением, но рано или поздно ее равнодушие сломает вас. Вы почти возненавидите ее, будете гореть от неразделенного чувства и желать... желать невозможного. И вы захотите воспользоваться вашим положением, связью "Вира", вы попытаетесь принудить ее. И чем больше вы будете пытаться, тем меньше у вас будет получаться. Вы измучаете себя, измучаете ее, а потом...
   -- Что же будет потом, о великая предсказательница? -- снова усмехнулся он, ничуть не поверив в жестокое предостережение.
   "А потом он заберет ее у вас" -- хотела сказать Эльвира, но вместо этого произнесла:
   -- Потом ничего не будет. Только руины.

* * *

   С самого утра друзья были как на иголках. Конечно, ведь сегодня совет. Они так нервничали, что, не дожидаясь официальных списков, бросились вниз, как и многие другие наши сокурсники. А мне почему-то было все равно. За эти несколько дней все так изменилось. То, что казалось важным, потеряло всякий смысл, люди, которых ты, как казалось, хорошо знала, проявили себя с совершенно неожиданной стороны, а все эти происшествия с анварами, с последней из рода Леер вызывали острые приступы мигрени.
   Я знала, что в этих встречах, их странном поведении есть что-то, но гнала от себя любые мысли, что это что-то могло быть связано со мной. Но они -- гадкие, каждый раз возвращались.
   Сегодня мне тяжело было оставаться с друзьями или сидеть в комнате одной, поэтому я пошла туда, где всегда было спокойно, где мне всегда были рады, где я могла поплакать, не боясь, что меня потревожат. Я отправилась в питомник магических и немагических животных.
   Я часто бывала там, помогала профессору Эльфиру ухаживать за ними, чистила клетки, кормила самых строптивых зверей. За это мне позволялось приходить в любое время.
   Меня встретили приветливым уханьем, шелестом крыльев и веселым щебетанием. Здесь были совы и голуби, сойки и ястребы, лесные волки и марры (магические животные похожие на рысь с крыльями), опасные и дружелюбные одновременно. Они все были восхитительными, но душой прикипела я только к одному существу -- красивому серебристому фениксу, которого я ласково называла Нор.
   Фениксы -- бесподобные существа. Красивые, гордые, не признающие хозяев. Они сами выбирали себе спутника и были преданы ему до конца его жизни.
   Фениксы бессмертны и, умирая в пламени, возвращаются к жизни из горстки пепла. Однако, обретя спутника, фениксы проходят с ним весь его жизненный путь, и когда тот умирает, уходят вместе с ним за Грань, теряют бессмертие ради любви к своему не хозяину, но другу. Удивительная преданность. Я всегда восхищалась этой их чертой, их благородством, бесстрашием, постоянством.
   Нор принадлежал Эльвире, и мне тоже хотелось, чтобы когда-нибудь кто-нибудь также выбрал меня. Наверное тогда, я не чувствовала бы себя такой одинокой.
   -- Аура...
   Я вздрогнула, услышав голос профессора Гаара. Он снова появился неожиданно и бесшумно, напомнив мне о нашей последней не слишком приятной встрече. Напомнив обо всем, что узнала за эти несколько дней о нем и -- страшно подумать -- о его чувствах. Я даже почти ненавидела его сейчас и уж точно не хотела видеть. Поэтому продолжила упрямо пялиться на Нора, стараясь не обращать внимания на сверлящий спину взгляд.
   -- Я знал, что найду тебя здесь.
   -- Конечно, вы знали. Ведь это я не могу читать ваши мысли, мои же вы читаете без труда, -- не удержалась от горького сарказма я.
   -- Мне жаль.
   -- Чего?
   -- Я не думал, что так будет. Это подчинение... я не думал, что это так ранит тебя.
   -- Дело вовсе не в этом. Вы хотели преподать мне урок, и вы это сделали. Я никогда не считала свой дар игрушкой, мне просто казалось, что он поможет мне защитить себя как любая другая стихия.
   -- Возможно, если бы я был мягче...
   -- Я же сказала, дело вовсе не в этом, -- чуть резче, чем хотела, перебила его я.
   -- Тогда в чем? -- с ожиданием спросил Гаар.
   Еще вчера я думала, что никогда не смогу решиться на откровенный ответ без увиливаний и полуправды. Но сейчас мне почему-то было все равно. Может, я просто устала от недомолвок. Потому я глубоко вздохнула, повернулась к профессору, решительно посмотрела в его красивые карие глаза и заговорила:
   -- "Заклинание "Вира" создается только по обоюдному согласию. При его создании маги должны обменяться не только ментальной энергией, но и укрепить связь на физическом уровне (стать любовниками). Тогда связь станет неразрывной, и любовники смогут черпать энергию друг в друге. Опасно создавать "Вира" в одностороннем порядке, чем по незнанию так часто пренебрегают маги неназываемой стихии. Иначе тот на кого направлено заклинание при каждом использовании магии будет выкачивать силы из того, кто его создал. Это может привести к гибели обоих партнеров. Заклинание "Вира" также опасно тем, что сильнейший партнер при желании сможет контролировать мысли, желания и чувства более слабого партнера, что может привести к полному подчинению...".
  
   Я остановилась, перестала говорить, осознав, что Гаар не удивлен. Он даже выражения лица не изменил, пока я произносила заученные наизусть строчки, лишь только усмехнулся и отвел взгляд, чтобы сказать:
   -- Иногда я забываю, насколько ты бываешь проницательна.
   -- Забавно, недавно мне говорили, что я не вижу дальше своего носа, -- хмыкнула я и поежилась, ощущая неловкость, какую-то трещину, возникшую между нами после моего откровения. Она не стала еще непреодолимой стеной, но с каждым мигом его молчания я ощущала, как она расширяется все больше и больше.
   На секунду мне захотелось, чтобы все это оказалось ложью, плодом чьего-то больного воображения, но сейчас... поймав его взгляд, я уловила страшное -- затаенную надежду... на взаимность. Меня передернуло, и я отвернулась не в силах выносить этот болезненный, ожидающий взгляд.
   -- Знаю, что тебе неприятно, ты смущена, возможно, напугана. Но поверь, все это ничего не значит. Ты все не так поняла, -- после недолгого молчания заговорил Гаар.
   -- Так разъясните мне, -- почти взмолилась я, повернулась к нему и неожиданно оказалась в его руках. Хотела отвернуться, отступить на шаг, но он не позволил. Сжал крепче и заставил смотреть в глаза:
   -- Там, на экзамене мы были на волосок от гибели. Я видел, что ты истратила все силы на это безрассудное удержание химеры. Да! Безрассудное! И ты сама об этом знаешь. Твой резерв был на исходе, поэтому я позволил тебе взять немного энергии у себя. Заклинание "Вира" опасно. Оно связывает магов, прокладывает между ними мост. Дает возможность черпать энергию друг в друге. Его побочный эффект ты знаешь. Но ничего этого не будет, если, как ты правильно процитировала, маги не перейдут черту, если не закрепят связь на физическом уровне.
   -- То есть переспят.
   Профессор поморщился от моей запальчивой грубости, но хватку не ослабил.
   -- Грубо говоря, да. Так или иначе, это больше не важно. Связь пропадет, если мы оба будем осторожны, -- он замолчал, собираясь с мыслями, а я вдруг подумала, что он совсем не верит в свои собственные слова. Взгляд его выдавал, и то желание, что читалось в них. Оно пугало меня куда больше его недавнего безумия с Киором.
   -- Ты не веришь мне? -- взглянув в мои глаза, догадался он. Да, я тоже не умела лгать.
   -- Не верю.
   -- Как я уже сказал, это ничего не значит, -- наконец отступил он.
   -- Разве? -- потирая затекшие плечи, хмыкнула я.
   -- Нет! Послушай меня, -- он снова нарушил границы, схватил меня за руки и торопливо заговорил, словно за ним кто-то гнался: -- Ты -- моя ученица. И я всегда буду смотреть на тебя только так и никак иначе. Не перечеркивай шесть лет доверия и дружбы этим невольным открытием. Я знаю, ты боишься, что не сможешь смотреть на меня как прежде. Но как прежде и не надо. Мы всегда были больше чем учитель и ученица. Мы были друзьями. Надеюсь, так будет и впредь.
   -- Не представляю как, -- устало вздохнула я. Ведь все, что я видела, никак не вязалось с его словами. Да, мы всегда были больше, чем учитель и ученица, но я никогда, никогда не видела в нем мужчину. Нет, не так. Я никогда не видела в нем СВОЕГО мужчину.
   -- Для начала просто отпусти ситуацию, -- в итоге предложил он. -- Поверь, если ты позволишь событиям идти так, как они идут, все вернется. Доверие вернется. Не отказывайся из-за всего этого от практики, о которой так давно мечтала.
   Я долго смотрела на профессора, совершенно четко осознавая, что как раньше уже не будет. Эта правда, эта тайна всегда будет стоять между нами. И пусть даже сейчас он убеждает меня в обратном, я вижу по его глазам...
  
   И как же я была слепа все это время. Ведь сейчас он не смотрел на меня как-то иначе, он прежний, но я никогда не понимала, не замечала, ничего не видела вокруг себя.
   -- Именно об этом вы говорили тогда, после урока? О том, что перешли черту?
   -- Я никогда не сделаю ничего, что будет тебе неприятно, -- после долгого молчания пообещал он, и я поверила. Или просто хотела хоть как-то вернуть душевное равновесие. Не для себя, для него. В этот день я впервые надела на себя маску. Притворилась ради другого. И, наверное, именно в этот день я начала взрослеть.

* * *

   Вернувшись в комнату, я застала задумчивую Милу с письмом в руках.
   -- Что-то случилось?
   -- И да, и нет, -- ответила подруга и немного растерянно посмотрела на меня. -- Нас пригласили на ужин.
   -- И что? Можно подумать это впервые происходит, -- хмыкнула я. Милу очень часто приглашали на всякие приемы, званные вечера, ужины, а я, как лучшая подруга, иногда (очень редко) ее сопровождала. Положение обязывало, но вот такой растерянной мне видеть мою любимую подружку еще не доводилось.
   -- Такое... впервые, -- пробормотала она. -- Нас пригласили на ужин... в особняк наследника Адеона.
   Если бы я в этот момент не сидела на кровати, непременно бы грохнулась на пол. Охренеть, просто! Зачем?
   Надеялась найти ответ в протянутом Милой письме, а наткнулась на идеальные, выведенные безукоризненным аристократичным почерком строчки:
  
   "Прекрасная принцесса Элиани.
   В ответ на Ваше любезное приглашение посетить вашу страну, прошу Вас, а также Вашу подругу мисс Аурейанну Роен принять скромное приглашение на званый ужин в вашу честь сегодня в семь вечера.
   Искренне ваш, наследник Адеона второй ведущий внутреннего круга Амистар Рейвен Арион Прегор Вессар".
  
   И подпись, такая же идеальная и наглая, как и человек, пардон, не человек, ее написавший.
   -- Я не пойду, -- дочитав до конца, бросила я.
   -- Нельзя. Это будет величайшим оскорблением, -- попыталась вразумить меня Мила.
   -- Плевать!
   -- Папа обидится, -- начала применять запрещенные приемы подруга. Вот поганка, она знала, что перед этим аргументом я точно не устою. -- Он сегодня связался со мной.
   -- О Цепешах узнал?
   -- Упомянул вскользь. Больше радовался, что я наконец "начала думать о благе своей страны", -- процитировала она любимое изречение короля Элиани. -- Наследник и ему письмо отправил.
   -- Вот гад! -- в сердцах воскликнула я. -- Все предусмотрел.
   -- И не говори. И в чем, в чем, а в проницательности ему не откажешь. Я только одного понять не могу: зачем ему все это?
   Сама не понимаю. Ничего не понимаю. Например, почему моя скромная персона так сильно его интересует? Впрочем, у Цепешей я услышала, что являюсь средством к чему-то... к тому, что для анвар было очень важно. Последняя из рода Леер. Кто она? Почему они ищут ее? И как я могу помочь им ее найти?
   -- Мил, а что ты знаешь о последней из рода Леер? -- спросила я уже в карете, на пути к королевскому дворцу.
   -- Это миф, -- ответила подруга. -- Она -- дочь наследницы павшего Тринона и первого ведущего внутреннего круга Адеона.
   Я что-то читала об этом давно и мельком. До недавнего времени история нашего мира и его народностей как-то не очень меня интересовала. Видимо, настало время посерьезней присмотреться к истории.
   -- А почему это миф?
   -- Потому что никто не знает, где она и жива ли еще. После того, как последний повелитель Адеона уничтожил Тринон и побратимов, только родители этой девочки смогли его остановить. Тогда мир висел на очень тонком волоске. И первая Великая война, по сравнению с тем, что могло произойти с нашим миром, показалась бы обычной потасовкой в городской таверне.
   -- И как они это сделали?
   -- Аура! -- неожиданно возмутилась подруга. -- У тебя ведь скоро день рождения и я уже знаю, что тебе подарю -- учебник по истории Артана. И специально прослежу, чтобы ты его прочитала.
   На весьма справедливый выпад подруги, я лишь обиженно поджала губы. Она была права. В смысле истории я полная невежда. Может потому, что это единственный предмет в нашей Академии, который вел обыкновенный человек. Не маг в смысле. И уроки его были похожи на страшную, изощренную пытку не только для меня, но и для доброй половины всей нашей Академии. Они были скучны, нудны, монотонны и однообразны, как и сам профессор Суркус. Мы его за глаза "уксусом" называли. Он годами ходил в одном и том же песочном камзоле, с одним и тем же выражением на лице. И лекции свои читал с таким же выражением и экзамены принимал. И оценки ставил не за знания, а по одному ему известной системе.
   В первый раз, когда мы сдавали у него экзамен, каждый третий не сдал. Причем именно по порядку. Неважно насколько был готов студент, если он оказался третьим, то не сдавал. На втором экзамене мы буквально дрались за возможность не идти третьими, в итоге не сдал каждый пятый. А третьи в тот раз получили отлично. Поэтому к концу шестой ступени я набрала полный набор оценок в ведомости от неуда до блестяще и это притом, что к экзаменам именно по этому предмету никогда не готовилась. Быть может, будь у нас другой учитель вроде мастера Мейнера или профессора Эльфира, которые буквально жили своим предметом, или Гаара, который одним своим видом вызывал во всех живейший интерес к урокам, я бы не чувствовала себя сейчас такой глупой. За этот, надо сказать, отвратительный вечер мне еще не раз пришлось пожалеть, что я не учила в свое время историю Артана.

ГЛАВА 11 Безразличие, ревность и неожиданный друг

   Когда мы приехали в апартаменты наследника, меня ждал первый шок. Оказалось, кроме неразлучной четверки, прекрасной адеонки и еще трех каких-то адеонцев и их спутниц гостей больше не будет.
"Гадство! И стоило так наряжаться и эти жуткие каблуки надевать", -- возмущенно шипела себе под нос, пока нас вели знакомиться с присутствующими. Мое недовольство усилилось, когда нас, после никому не нужного церемониала, пригласили к столу. Весь ужин анвары общались только с Милой. Наследник и его эти... приятели вообще не обращали на меня никакого внимания, трое других престарелых адеонца (какие-то там лорды, я не запоминала их имен) и их спутницы сначала очень пристально ко мне присматривались, а затем, видимо решив, что я не стою их высокородного внимания, также переключились на Милу. Бедная моя подружка натянуто улыбалась и вынуждена была поддерживать беседу, отвечать на бесконечные вопросы наследника, которого, казалось, интересовало все: от аграрной политики Элении, до методов обучения аристократии в ее стране.
   Единственным, кто не сводил с меня глаз, был темноволосый анвар, знающий мою тайну. Впрочем, вряд ли еще кто-то заметил его интерес к моей скромной персоне. Он так искусно изображал полнейшее безразличие ко всему, что я даже начала сомневаться -- а видит ли он меня вообще, когда так пристально смотрит? А еще я задавалась вопросом: рассказал он или нет? Но если бы рассказал, наверное, наследник вел бы себя по-другому. А может точно также. Какое ему дело до какой-то человеческой девчонки и ее чувств? Может, я все же ошиблась, и дело вовсе не во мне? Может, наследник действительно пригласил Милу на ужин, потому что хотел наладить отношения с Эленией, а меня за компанию, в качестве дуэньи?
   Я убеждала себя в этом, но моему внутреннему чутью что-то слабо верилось.
   Второй, кто с таким же пристальным вниманием следил за моей скромной персоной, была адеонка. Вот тоже сомнительное счастье. От этой тьмы в ее красивых глазах меня оторопь брала каждый раз, едва наши взгляды пересекались. Потому я предпочла в дальнейшем смотреть куда угодно, но только не на наследника и не на нее. А, еще белобрысый в списке игнорируемых значился, но у нас это, слава Всевидящей, было взаимно.
   Ужин плавно перетек в чаепитие в гостиной. Странный обычай -- пить чай после плотного ужина. Мужчины-лорды о чем-то вяло переговаривались, женщины также неспешно вели беседу о скором возвращении домой. Лаиллэ блуждала где-то за спинкой кресла наследника, как коршун, следя за каждым моим движением, один Акрон наконец перестал изображать равнодушную статую и подсел ко мне.
   -- Скажите, мисс Роен, вы любите книги?
   -- Я? Э-э-э... -- да уж. Информативно. Вот только такого вопроса я не ожидала. Вообще никакого вопроса не ожидала. Просто не думала, что кто-то из них со мной заговорит. Признаться, я бы и дальше просидела одна, никем не замеченная, даже если где-то в глубине души и было немного обидно. Чувствовать себя пустым местом, вроде стула или кресла, на котором я сидела, то еще удовольствие, но это лучше, чем быть под постоянным контролем мерцающих глаз наследника. Особенно когда понятия не имеешь, что сии взгляды означают.
   -- Да, -- наконец сформулировала разбежавшиеся мысли я в одном коротком, но таком понятном слове.
   -- Не хотите посмотреть, коллекцию книг в библиотеке? Иногда там можно увидеть весьма интересные экземпляры.
   Я нахмурилась, не понимая, к чему клонит анвар и зачем зазывает меня в какую-то там библиотеку? Но отказываться было глупо, да и невежливо... наверное. Пришлось вложить свою ладонь в предложенную руку и позволить себя увести.
   -- Как вы? -- озабоченно спросил он, едва мы вышли за дверь. Я удивилась странному участию, прозвучавшему в его голосе, и даже едва не споткнулась. Анвар поддержал.
   -- В... в порядке, -- растерянно пробормотала я.
   -- Мне очень жаль за те... -- начал было он, но я резко перебила. Вот в чем уж точно не нуждалась, так это в жалости. Потому и заявила так категорично:
   -- А мне -- нет! Вам кажется, что меня это потрясло, обидело или что? Какое мне дело до вашего мнения обо мне? Надеюсь, вы скоро у... -- хотела сказать "уберетесь из моего города", но ограничилась нейтральным, -- завершите свои дела в Велесе, и мы больше никогда не встретимся.
   -- Аура...
   Он почти простонал мое имя, а я резко остановилась и обернулась к мужчине, чтобы сказать на адеру:
   -- Я очень благодарна вам, что вы не рассказали им... Это было бы худшим унижением для меня. Но вы скоро уедете. И уж простите меня, но я рада, что мы больше не увидимся.
   -- Почему?
   Такой простой вопрос выбил меня из колеи. Я просто стояла посреди коридора и не могла найти ответ. Но, кажется, его нашли за меня.
   -- Вам страшно и больно. Это понятно. А еще где-то глубоко внутри вы чувствуете, Аура. Что-то чувствуете к нему, -- он подошел так близко, что я увидела маленькие веснушки на прямом, аристократическом носу. И это так поразило меня, что я хихикнула. А потом рассмеялась в голос, скорее от напряжения и смущения, чем от комичности ситуации.
   Он резко отпрянул и, как мне показалось, обиделся даже.
   -- Мне жаль вас, -- прошептала, вытирая проступившие от смеха слезы. -- Постоянно копаться в чувствах и переживаниях других существ. Не спорю, это интересно, затягивает даже. Но за всем этим так легко потеряться в других. Забыть, что и вы сами можете чувствовать.
   С минуту он смотрел на меня. И в его глазах было столько всего... словно своими невольными словами я попала в самое болезненное, самое уязвимое место. Словно я всколыхнула что-то в глубине его души. А потом он снова взял меня под руку, и мы продолжили путь к библиотеке.
   -- Вы очень проницательны, Аура, -- после недолгого молчания снова заговорил он.
   -- Мне это уже говорили, -- ответила я, но вскоре нехотя призналась: -- А еще мне говорили, что порой я не замечаю очевидного. И даже если ткнуть меня носом в правду, я отмахнусь и предпочту дальше не верить.
   Он улыбнулся, наверное, впервые с нашего странного разговора.
   -- Почему вы привели меня сюда?
   -- Хотел поговорить.
   -- О чем?
   -- О вас, Аура. Скажите, сколько вам лет?
   Я удивилась, но ответила. В конце концов, это не было тайной.
   -- Поедете к родителям?
   -- Я -- сирота.
   -- Простите, -- пробормотал он. И мне показалось, что ему действительно жаль. -- Я тоже, сирота.
   Теперь настала моя очередь извиняться. А потом я как-то незаметно рассказала анвару о том, как Савелий нашел меня на пороге сиротского приюта зимой, в стужу. О своей жизни там не говорила, но, казалось, он понимал все без слов. Словно и сам был такой, как я. Впрочем, может, так и было. Рассказала, как меня привезла Эльвира, упустив историю со старостой и пробуждение моей силы. Немного поговорила о друзьях, о Миле, о каникулах в Эльнисе. О том, что очень скоро мы поедем на практику, что не может не радовать. Мы говорили и говорили, точнее я одна вела свой странный монолог жизни, и анвар слушал очень внимательно, словно моя жизнь была ему до крайности интересна. Когда он спросил, кем я хочу стать, не раздумывала ни секунды:
   -- Магианой. Если Мила позволит, я после выпуска хочу остаться с ней в Эльнисе.
   -- Тебя не прельщает романтика дорог? -- мы как-то незаметно перешли на "ты", и, как ни странно, меня это не смущало. Я словно со старым другом беседу вела. Давно потерянным другом.
   -- Нет. Я же не боевой маг -- универсал.
   -- Универсалы очень сильны. Вам подвластны все стихии. В каком-то смысле вы сильнее стихийников.
   -- И опаснее.
   -- Приходилось проверять?
   Я кивнула. О том случае с Милой говорить не хотелось. Но для нас и не требовалось слов. Он просто чувствовал.
   -- Страшно было?
   -- Потом, -- прошептала я. -- Когда поняла, на что способна. И куда эта сила может завести.
   -- Но и власть... разве ты не почувствовала ее вкус?
   -- Ты тоже обладаешь властью. Куда большей, чем я. И все же не спешишь использовать ее. К тому же, если пойти по тому пути, кем я стану?
   -- В тебе слишком много света, -- улыбнулся он.
   -- Света много не бывает, страшнее, когда в глазах живет непроглядная тьма.
   -- Ты намекаешь на...
   Договорить Акрон не успел. Дверь в библиотеку внезапно распахнулась, и в библиотеку не вошли, почти ворвались анвары, наследник и немного напуганная Мила. Хорошо хоть не полным составом заявились, а то выдерживать еще Лаиллэ и этих... лордов, было выше моих сил.
   -- Вот вы где? -- жизнерадостно заговорил белобрысый. -- А мы вас обыскались. Вот видите, принцесса, вам не о чем беспокоиться. Ваша подруга в целости и сохранности и даже не растрепана.
   Если бы взгляд мог убивать, то сейчас белобрысый валялся бы бездыханным трупом от взгляда Акрона и, как ни странно, наследника.
   -- Думаю, нам пора, -- заговорила Мила. Я кивнула подруге и обернулась к своему собеседнику.
   -- Мне было очень приятно беседовать с тобой, Рон. И буду ждать ту книгу о резервах. -- Я протянула руку, но он проигнорировал ее, схватил меня за плечи и расцеловал в обе щеки. А потом посмотрел куда-то мне за спину. И судя по мелкой мигрени, вызванной чужим давлением, его маленькое представление достигло цели.
   -- Ты даже не представляешь как я рад. Обещай писать мне.
   Я улыбнулась. Всегда такой холодный и равнодушный, сдержанный Акрон вдруг повел себя как беззаботный мальчишка и даже рассмеялся. А уж, какие лица были у анвар в тот момент... Этот вечер стоил того удовольствия, с которым я смотрела на вытянутую рожу белобрысого.
   А вот ярость в глазах наследника меня совсем не порадовала. Нет, внешне он остался таким же спокойным и невозмутимым, а вот глаза... Бр-р. Бедный Акрон. Надеюсь, он знает, что делает.

* * *

   Всю дорогу до дома Мила не переставала ругать меня и удивляться этому странному вечеру. Из ее рассказа я поняла, что вся эта история с нашим с Акроном путешествием в библиотеку была, мягко говоря, не запланирована.
   -- Ты не представляешь, что было, когда вы ушли, -- возбужденно рассказывала принцесса. -- Наследник, так оживленно беседующий со мной в твоем присутствии словно выключился с твоим уходом. Он все время гипнотизировал взглядом дверь, пока его друзья пытались сгладить неловкость. Не понимаю. Словно они все разыгрывали какое-то странное представление. Другие расспрашивали меня, но почему-то все больше о тебе. Как мы познакомились, как давно дружим, где проводим и как проводим каникулы? Как мой отец относится к тебе и почему разрешил нам дружить? Все это очень странно.
   -- И не говори, -- согласилась я, прокручивая в голове весь этот вечер. Хотя мне понравилось. И Акрон понравился. Не знаю. Может это потому, что мы живем, словно на одной волне. Чувствуем одинаково. Черпаем энергию в силе духа. Конечно, мне приходило в голову, что может это все игра. Что все это доверие и разговор всего лишь способ чего-то от меня добиться. Но я тут же отбросила эту странную мысль. Зачем? Что даст им мое прошлое, мои мечты, желания, чувства? Это глупо. Я -- никто, всего лишь глупая, человеческая девчонка до связи с которой он никогда не опустится. Разве не так он говорил пару дней назад, тогда зачем ему весь этот спектакль?
   -- И я не понимаю тебя, -- переключилась с анвар на меня Мила. -- Почему ты ушла? И эти ваши странные посиделки с тем анваром. Что может быть между вами общего?
   -- Довольно много, как ни странно, -- пожала плечами я.
   -- Например?
   -- Например, он тоже вырос без родителей, как я. И у него тоже есть венценосный друг.
   -- А и правда, -- хмыкнула Мила. -- Между вами, в самом деле, много общего. И что же? Вы нас с наследником так мило обсуждали сидя рядышком на диване?
   -- Представь себе, нет, -- улыбнулась я. -- Он просто оказался не таким бездушным, как все считают.
   -- Как по мне, так лучше бы нам всем держаться от них подальше. Особенно от наследника. Там, где он появляется, жди беды.
   -- Ты преувеличиваешь, Мил, -- не поверила подруге я, и очень зря, потому что этими своими словами, она как в воду глядела.

* * *

  
   Едва девушка пересекла порог особняка все пошло не так, как он хотел. Ему казалось правильным немного поставить ее на место, не замечать, делать вид, что она не существует, но ее реакция удивила. Все его попытки не вызывали никакого отклика с ее стороны. Наоборот, ей было безразлично. Безразличен он, этот ужин, анвары, которых он пригласил. И это бесило. Выводило из себя не хуже глупых попыток Лаиллэ обозначить свою территорию.
   В гостиной все вообще пошло наперекосяк. Это Эйнар должен был проводить девушку в библиотеку. Он был самым веселым, беззаботным, своим парнем, точнее казался таким для других. Но каждый раз, когда Эйнар порывался подойти, она бросала на него ТАКИЕ взгляды, словно он пьяный, вонючий орк, на которого можно смотреть только с легким налетом жалости и брезгливости. Вот именно так она на него и смотрела, заставляя остановиться не хуже кирпичной стены, внезапно выросшей прямо из воздуха. Ноэль первым понял проблему Эйна. Хотел сделать это за него, но тут вмешался Акрон. Внезапно, неожиданно и странно.
   Наследник давно заметил, что друг изменился с того самого злосчастного ужина у Цепешей. Он закрылся, не позволял больше проникать глубже уровня чтения сиюминутных мыслей. До этого момента он и не задумывался над этим, принимал, как данность. Мало ли, почему друг решил оградить мысли от него, но теперь...
   Почему он вмешался? Почему с самого начала отвергал этот план? Наследник не знал. И когда эта ледяная принцесса забеспокоилась о своей подруге, он первым подал ей руку, чтобы, не привлекая внимания, выяснить все.
   Но то, что он увидел в библиотеке, стало неприятным, если не сказать больше, сюрпризом. Он ожидал многого или даже не так: он не предполагал того, что эти двое будут сидеть на диванчике, так близко друг от друга, словно старые друзья. В руках обоих были уже остывшие кружки с чаем. Но не это поразило его больше всего, а то, как она прощалась с Акроном, с тем, кто презирал женщин, не верил ни во что, особенно в людей. Она прощалась с ним, как с равным, как с хорошим приятелем, другом.
   -- Мне было очень приятно беседовать с тобой, Рон. И буду ждать ту книгу о резервах.
   "Рон? Она назвала его Рон!" -- эта фамильярность с ее стороны вызвала глухое раздражение, но когда друг проигнорировал протянутую ею руку и, приобняв, расцеловал, в душе поднялась горячая, кровавая, все ослепляющая ярость.
   -- Ты даже не представляешь как я рад. Обещай писать мне.
   Да, разумом он понимал, что Акрон играл какую-то одну ему известную роль. Он словно мстил ему или пытался что-то доказать. И -- бездна задери! -- у него это прекрасно получалось. У них обоих получалось, ведь в отличие от него, она мастерски била своим равнодушием. Забавно, ему так давно не причиняли боль, что он почти забыл, каково это.
   Едва девушки уселись в карете и тронулись, наследник вернулся в особняк и выместил все свое раздражение на ни в чем ни повинной двери. Советники и их слащавые жены поспешили ретироваться едва натолкнулись на его взгляд. А вот Лаиллэ вознамерилась окончательно его сегодня достать. Она подошла с видом богини, призывно покачивая бедрами и попыталась обнять.
   -- Лаиллэ, иди к себе, -- приказал он, оторвав от себя ее руки.
   -- Я хочу остаться, -- надула пухлые губки адеонка.
   -- Лаиллэ! -- повысил голос он.
   Она хотела возразить, снова попытаться соблазнить его, как это было раньше, но обожглась о ледяную изморозь в его глазах, холод и угрозу. Это возбуждало, заставляло желать его и бояться. До дрожи, до мурашек по телу, до дикого, безудержного желания. Да, таким он нравился ей гораздо больше того ослепленного восхищением глупца, каким он был. Но иногда, в тишине ночи, в своей комнате, лежа в постели, она мечтала, чтобы он снова так на нее посмотрел, как тогда -- когда любил или как недавно -- наверху, в постели, когда неистово и одновременно нежно целовал, пробуждая давно забытые и похороненные воспоминания. И все же больше она хотела именно этого властного, жестокого, сурового и грубого мужчину, который презирал ее, использовал, как это делали другие, но только с ним она горела и жаждала новой ночи.
   -- Какой ты жестокий, -- игриво проговорила она, но требование выполнила. Пошла к лестнице, прекрасно зная, что он смотрит, что все они смотрят на нее с желанием. И она даже не сомневалась, что этой ночью он снова придет. Каково же было ее разочарование, когда этого не случилось, когда его спальня оказалась заперта на ключ. Тогда она осознала, что это конец, и голос внутри нее, жестокий голос тьмы неистовал в бессильной ярости.

* * *

   -- Покажи! -- с угрозой потребовал наследник, едва анвары оказались в зале одни.
   -- Брат, да что с тобой такое? -- удивился Эйнар.
   -- А разве ты не видишь? -- усмехнулся Ноэль.
   -- Не вижу чего?
   -- Покажи! -- снова потребовал наследник, не обращая внимания на недоумение на лице брата.
   -- Ты, в самом деле, этого хочешь? -- выгнул бровь Акрон.
   -- Не заставляй меня повторять.
   -- Как пожелаете, мой повелитель, -- издевательски хмыкнул мужчина и раскрыл мысли, прокручивая в сознании весь разговор с девушкой с того момента, как они вошли в библиотеку.
   Она рассказывала о своей жизни взахлеб, даже не заметив, что забралась на диван, подогнув босые ноги. Акрон протянул кружку, но она не сделала ни глотка и все говорила и говорила о своей жизни в Академии, друзьях, планах, мечтах.
   Наследник смотрел, ловил каждое слово, каждое ее движение и медленно сходил с ума от гнева, от бессильной ярости, что она рассказывала все это не ему и так жизнерадостно улыбалась тоже не ему, и ее глаза искрились детской наивностью тоже не от его слов.
   Ревность. Вот теперь он осознал наконец что это такое.
   Однако Акрон показал не все. До библиотеки что-то случилось, что-то важное. Но доступ был закрыт.
   -- Покажи! -- рявкнул он, пытаясь пробиться сквозь сотни защитных барьеров друга.
   -- Ты забываешься, Рейвен! -- посерьезнел Акрон, с трудом выбросив его из своего сознания, чтобы затем закрыться окончательно.
   Но наследника передернуло не поэтому. Она назвала его Рон, и в ее устах это звучало так интимно. Вряд ли он еще когда-нибудь так назовет друга. А друга ли?
   -- Прекрати! -- не хуже его самого рявкнул Акрон.
   -- Да что происходит? -- попытался снова вмешаться Эйнар, -- Это вы из-за этой...
   -- Заткнись! -- крикнули оба и снова уставились друг на друга: один в ярости, второй устало и немного удивленно. Он понимал, почему разозлился Рейвен -- Эйнар, как всегда, не церемонился в выражениях, высказывая свои мысли вслух, а увлечение наследника той девушкой достигло уже такого уровня, что любое дурное слово о ней вызывало почти инстинктивный протест, но и у него пренебрежение Эйна почему-то тоже вызвало недовольство. Впрочем, Аурейана Роен обладала удивительным по своей силе даром располагать к себе людей. Как оказалось и нелюдей она очаровывала также легко, не прилагая к этому ни малейших усилий. Вот и он тоже попался, а наследник и вовсе давно горел.
   -- Послушай, -- глубоко вздохнув, примирительно заговорил Акрон. -- То, что случилось в коридоре, личное.
   -- У теней не может быть ничего личного.
   -- У теней? -- выгнул бровь мужчина. -- Так вот кто мы для тебя? Не друзья, а просто тени?
   Жесткий тон и обвинение в словах отрезвляюще подействовали на наследника. Он не остыл, но отступил, осознавая, что забылся.
   -- Прости, я не хотел тебя обидеть. И да, вы больше, чем мои тени, вы -- мои братья, моя семья. Ты знаешь, что ближе вас у меня никого нет. Мы выросли вместе, вместе взрослели, переживали все то дерьмо, что свалилось на наши головы после войны. И я ценю и глубоко уважаю вас.
   -- И доверяешь? -- задал неудобный вопрос Акрон.
   -- Да, -- после непродолжительного, напряженного молчания ответил мужчина.
   -- Тогда поверь мне на слово. Это не из-за нее. Из-за меня. Ты знаешь все, о чем мы говорили. Но там -- в коридоре мы говорили обо мне. Она сказала то, что тебя не касается. Никого не касается.
   Рейвен понял. Был не согласен, злился, сцепил зубы от почти непреодолимого желания вскрыть друга, узнать все, каждый ее шаг, слово, мысль до мелочей. Все, что Акрон скрывал. Но смирился. У каждого из них были тайны, запрятанные в самых темных глубинах души, которые должны были остаться там -- похороненные и забытые.
   У него это был отец и его... "воспитание", если можно было так сказать. У Акрона -- жизнь без родителей. Какой она была? Он знал только то, о чем нехотя и сухо рассказал Макс. И этого было достаточно, чтобы чувствовать острую жалость к другу, которую приходилось прятать, чтобы не причинить боль. Хотя Акрон чувствовал. Не мог не чувствовать и благодарно молчал.
   -- Успокоились? -- с облегчением вздохнул Ноэль, нарушая установившуюся мирную тишину.
   Оба кивнули.
   -- А теперь, может, просветите нас, что же такого вы узнали о девушке, что оба чуть не передрались?
   -- Да, -- все еще обиженно поддакнул Эйнар. -- Уж будьте любезны объяснить, из-за чего чуть не спустили на меня всех собак?
   -- Она сирота, -- заговорил Акрон. -- Через пять дней ей исполнится восемнадцать лет. Родителей не знает, подкинули в какой-то сиротский приют на востоке еще в младенчестве. До двенадцати она жила там, пока не проснулся ее дар.
   -- Странно, что она умолчала, при каких обстоятельствах, -- заметил Рейвен.
   -- Ну, это просто, -- пренебрежительно хмыкнул Эйнар. -- Сиротские человеческие дети очень быстро взрослеют. Может прямо во время се...
   Акрон не думал, действовал инстинктивно. Просто внутри что-то щелкнуло, и он ударил. Сильно, больно, без сожалений.
   Эйнар чудом устоял и пораженно уставился на друга.
   -- За что?
   -- Ты когда-нибудь дождешься и кому-то сильному захочется укоротить твой поганый язык. И я даже мешать ему не стану, -- ответил за друга наследник. Он и сам хотел сделать это. Опередили.
   -- Эйнар, угомонись, а то эти двое довершат то, что начали, -- улыбнулся Ноэль, пытаясь разрядить и без того накаленную обстановку. -- Девушка нашла в лице нашего друга родственную душу. Берегись, если так и дальше пойдет, мы все подпадем под ее очарование.
   -- Чтоб тебе подавиться своими пророчествами, -- фыркнул светловолосый, потирая ушибленный подбородок. -- Я понял. Об этой...
   Послышался рык.
   -- О девушке... -- продолжил он, -- не заикаюсь. Плохого не говорю, шуточек не отпускаю и разных взглядов не бросаю. Довольны?
   -- Что ж, если мы этот вопрос прояснили, -- снова заговорил Ноэль, -- то скажите мне одну вещь: она -- та самая?
   На этот вопрос ответить было сложнее, чем они думали.
   -- Многое совпадает. Возраст, события, ее прошлое, -- начал размышлять Акрон. -- Но кое-что меня смущает...
   -- Что же? -- настороженно спросил Рейвен.
   -- Слишком многое совпадает. Слишком много было странных встреч. В таверне, на приеме у Цепешей...
   -- Не забывайте про "Киор", -- продолжил мысль друга Ноэль. -- В этом деле нам нельзя ошибиться. И если окажется, что мы все-таки ошиблись, и это не она...
   Наследник думал об этом, поднявшись к себе. Размышлял полночи, сидя в кресле у камина. Не пил, хотя очень хотелось, но вино притупляло границы, заставляло думать о том, чего очень хотелось: о мягкости нежной кожи, о лучистых невинных серых глазах, о волосах, пахнущих цветами и о мягких, податливых губах, которые хотелось снова попробовать на вкус. Эти мысли рождали желание, возбуждали и пугали. Что если он ошибся? Что если это не она? Другая, какая-то незнакомка. Сможет ли он так просто уйти, отпустить, забыть? Захочет ли он забывать? Он не знал, но впервые в жизни желал чего-то так отчаянно -- не ошибиться.
  

ГЛАВА 12 Шестая встреча

  
   Мне так и не довелось как следует подумать о злосчастном вечере, устроенном анварами. Через два дня мы должны отправиться в Северные пустоши. Но прежде нужно приобрести все необходимое, вещи, кое-какие запасы, зелья. В общем, все для защиты. Нам выдали стипендию за два месяца, Мила сняла деньги со своего внушительного счета в банке, Рилану и Заку прислали посылку родители, Тиана и Тимка достали накопленные средства от продажи амулетов, и мы все отправились на рынок за покупками.
   Я надеялась, что это развлечение немного поднимет настроение Милаве, а то, после того как она узнала, что в команду Гаара включили еще и Медею, ее голос стал похож на змеиное шипение и с тем же эффектом. Все студенты прятались, едва заметив нашу шипящую королеву. Зато Медея порхала, словно бабочка. И это еще больше злило мою любимую подружку. Поэтому выход в город был для всех нас поводом хоть немного отдохнуть от этой молчаливой вражды.
   Едва оказавшись на рынке, ребята сразу кинулись в оружейную лавку. Я была тоже не прочь пойти с ними, но Мила и Тиана утянули меня в салон мадам Мари. Она шила просто потрясающие эльфийские платья, но таким как я это было не по карману. Я пыталась сказать об этом Миле, но она даже не стала меня слушать и заставила примерить просто восхитительное темно-синее платье, достойное самой королевы.
   Удивительно, как красивый наряд может преобразить. Еще минуту назад я была невзрачной магичкой, и вот теперь в зеркале отражалась красивая, утонченная девушка, похожая на видение. Никогда не думала, что я такая и уж тем более никогда не думала, что мои родители могли бы быть какими-нибудь аристократами. Нет, не какими-нибудь, а вполне конкретными аристократами. Мысль, которую я постоянно от себя гнала, мысль, не дающая спокойно спать, пугающая и в то же время заманчивая, как это самое платье.
   А что если это не ошибка, что если я и есть последняя из рода Леер?
   -- Какой бред! -- фыркнула я, разозлившись на себя за эти глупые, детские надежды. Никакая я не потерянная принцесса, а просто сирота, никто, человечка без роду и племени. -- Ты же знаешь, Мил. У меня на это нет ни времени, ни денег. И зачем ты вечно заставляешь меня примерять эти глупые тряпки?
   -- Аура! -- удивилась подруга моим резким, злым словам. Но я не хотела сейчас ее слушать и тем более что-то объяснять. Хватит с меня!
   Я быстро натянула свою старую, привычную одежду стесненной в средствах магички и ушла из красивого, просторного, пахнущего розами магазинчика мадам Мари.
   Глупо все это. Я разозлилась непонятно на что. И почему я все думаю и думаю о последней из рода Леер? Нет!
   -- Я думаю не о ней, -- призналась я самой себе. Я думаю о нем. О наследнике Адеона, который, так разыскивает кого-то. На секунду мне захотелось, чтобы он разыскивал именно меня. Мне захотелось, чтобы моя убогая, унылая судьба сироты была всего лишь недоразумением. Быть может, мне просто хотелось, чтобы меня любили, хотели, желали, как ничего и никого в жизни. Но разве это возможно? Достаточно вспомнить тот ужасный разговор в доме Цепешей.
   А это было бы забавно. Они так разыскивают эту последнюю из рода Леер, и вдруг может оказаться, что она -- это та самая девица, которую они называли костлявой страшненькой побирушкой. Представляю, как бы вытянулись их лица, если бы это в самом деле оказалось правдой. Хотя... он же не знает, что я все слышала тогда. Акрон не рассказал, надеюсь, сдержит обещание и не расскажет. А с другой стороны, разве это важно? Я скоро уеду, они найдут то, что ищут и навсегда исчезнут из моей жизни. Поскорее бы это случилось. А то тошно здесь. И мерещится всякое. О, Всевидящая, я могла бы поклясться, что только что видела Акрона у обувной лавки мастера Йоханса.
   -- Гуляете? -- я подскочила, когда прямо над самым ухом раздался голос наследника. Вот, демоны! Не померещилось.
   -- О, Всевидящая! Вы напугали меня. Что вы здесь делаете? -- схватившись за сердце, воскликнула я. Оно так стучало, как ненормальное то ли от испуга, то ли от радости. Говорю же, совсем больное сердце!
   -- То же что и вы. Любуюсь видом, -- проговорил он. Я проследила за его взглядом и увидела за стеклянной витриной салона мадам Мари Милаву, примеряющую красивое кремовое платье.
   -- Да. И правда очень красиво, -- расстроилась я. Как можно соперничать с самим совершенством за внимание такого человека, ну или не человека?
   -- Но предыдущий вид мне понравился больше, -- улыбнулся анвар.
   Издевается? Вот скотина!
   -- Не понимаю о чем вы, -- хмуро ответила я и пошла к лавке с зельями. -- Кстати, вы просто гуляете или следите за мной?
   -- Зачем же мне следить за вами?
   -- Понятия не имею. Только мне не очень-то нравится, что за последние несколько дней это наша уже... какая по счету встреча?
   -- Шестая, -- мягко с издевательской какой-то ухмылкой напомнили мне. Странно, если бы я не знала, как хорошо анвары умеют притворяться, подумала бы, что наследник пьян.
   -- Вот именно, шестая встреча. И прекратите улыбаться, в конце концов!
   -- Простите. Ничего не могу с собой поделать.
   Не знаю почему, но эта его ухмылка меня ужасно раздражала. Так и хотелось стереть ее то ли пощечиной, то ли поцелуем. Кошмар! Какая глупость лезет мне в голову. Или это он мне все это внушает?
   От этой мысли я резко остановилась и уставилась на анвара.
   -- Вы что опять это делаете?
   -- Делаю что? -- выгнул идеальную бровь он, но хотя бы лыбиться перестал.
   -- Лезете мне в голову.
   -- Вы же универсал. Думаю, если бы это случилось, то вы бы почувствовали.
   -- Хм, -- с сомнением, но все же согласилась я.
   -- А почему вы спросили?
   -- Не ваше дело.
   -- Хм, -- подозрительно прищурился он и, видимо решив что-то там для себя, снова улыбнулся еще ехиднее. Ненавижу его!
   -- А где ваши охранники? Потерялись? Или бродят где-то поблизости?
   -- По-вашему, я похож на человека, которого нужно охранять?
   -- Откуда мне знать? Вы вообще не человек, -- фыркнула я.
   -- Верно, -- с досадой усмехнулся наследник. Или мне так показалось, но моими ответами он явно был не слишком доволен. -- Давно хотел спросить, почему вы тогда остановились?
   -- Когда? -- не поняла я его резкого перехода на другую тему.
   -- Там, в кабинете вашей директрисы. Я видел, насколько ты разозлилась и все же что-то...
   -- Это неважно! -- невежливо оборвала я его буквально на полуслове. Наследник поморщился, видать, давненько его никто так бесцеремонно не затыкал. Но я не адеонка и не собираюсь падать перед ужасным и великим ниц, и не его соблазнительная любовница с тьмой в глазах, что заглядывает ему в рот и ловит каждый взгляд. Я же "безродная побирушка". И да, это не дает мне покоя, жжет изнутри. Обида за те злые слова того белобрысого придурка. И пусть ОН их не говорил, но сказал другое -- что никогда не опустится до меня, так чего он забыл рядом сейчас? Ходит за мной, расспрашивает, словно мы друзья. Отвязался бы он уже. Видит Всевидящая, мне бы легче стало.
   -- И вообще, -- продолжила я, -- вы извините, но у меня нет времени тут с вами болтать. Мне нужно сделать покупки пока рынок не закрылся, а ты... Вы мне мешаете. И вообще, к чему такое дружелюбие? Не вы ли вчера так умело изображали, что мы не знакомы?
   -- Мне было, у кого поучиться, -- сдержанно ответил он. Подозреваю, что его все-таки задела моя холодность.
   -- У отражения в зеркале? -- съехидничала я.
   -- Делитесь опытом? -- последовал ответ. -- Может, еще какими приемами поделитесь?
   -- Куда мне до вас? Вы ведь непревзойденный мастер.
   -- В чем, позвольте узнать?
   -- В невероятном умении достать человека! -- в итоге рявкнула я и вошла в оружейную лавку в надежде, что он наконец отстанет. Внутри я немного успокоилась, но всего на несколько секунд. Зазвенел колокольчик над дверью, и я снова увидела своего преследователя.
   -- И не смотрите на меня так, -- как ни в чем не бывало хмыкнул он. -- Мне просто тоже нужно было сюда.
   Ну да, ну да. А я заморская принцесса. И что, спрашивается, забыл наследник Адеона в простой оружейной лавке, даже если она лучшая во всем Велесе? Я отвернулась, решив для себя, что больше не буду раздражаться. Хочет ходить за мной хвостом, пусть ходит. Мне плевать! Почти.
   -- Привет, труженикам котелков и зелий, -- улыбнулся высунувшийся из подсобки оружейник Вильям Вильс -- мой старый приятель. Мы познакомились шесть лет назад, на первых же моих выходных в Академии. Я -- глупая двенадцатилетняя девчонка, никогда не видевшая большого города, огромного скопления людей и нелюдей, потерялась, заблудилась на рынке, испугалась, конечно, но упрямо делала вид, что у меня все в порядке. Глупая я была, но осторожная. Держалась поближе к люду и главной площади, в подворотни даже не заглядывала. А когда выдохлась и все же решила попросить помощи, то заметила именно эту оружейную лавку и маленького рыжего, как солнце, гнома, несшего кучу больших, тяжелых коробок. Я помогла ему, придержала дверь, за что получила благодарный взгляд очень веселых, живых зеленых глаз и бокал лимонада. Так мы познакомились и подружились. Вилл даже проводил меня до Академии, как настоящий джентльмен. В то время он служил в лавке подмастерьем у своего дяди -- чистокровного гнома, сейчас же его дядя ушел на покой, оставив свое дело в крепких и деловитых руках любимого племянника. И это ничего, что он молод, чуть старше меня, и что бороды не имеет, как все уважаемые гномы, и что роста маленького, и не так широк в плечах, как его сородичи. Зато Вилл прозорлив, изворотлив, умен не по годам и знает цену деньгам.
   Деловая хватка ему от отца досталась, а дружелюбие, открытость и свободолюбие от матери -- дриады. Потому, наверное, и не прижился в горах в семье отца. Да и в материнском доме ему было неуютно, а Велес -- он ведь всех принимает. Многие блуждающие души здесь дом обретают и счастье.
   -- Здравствуй, Вилл, -- улыбнулась я другу.
   -- Слышал вы в Северные пустоши уезжаете?
   -- Это Зак тебе рассказал? Вот трепло!
   -- А что, это секрет был? Ты же знаешь, Рей, я -- могила.
   -- Да нет, не секрет, но вроде бы мы договорились не болтать об этом, пока все точно не решится.
   -- Не обижайся на него. Друг твой так счастлив был, что на практику мечты едете. Я вот даже хотел через него письмецо да посылку отца передать.
   -- Вилл, ты же знаешь, мы даже близко не подойдем к Призрачным горам.
   -- Да понимаю я, -- печально вздохнул полугном. -- Но в жизни ведь все случается. А вдруг? К тому же, если вам не доведется, просто отдашь мне посылку, когда вернешься. Ты же знаешь, Рей, местные почтовики к нашим горам не ногой. Все боятся в лабиринтах заплутать, да там и остаться. Я уж им и объяснял и тройную цену назначал, ни в какую не хотят браться.
   -- Ну, хорошо. Давай, что там у тебя. Только надеюсь, она не тяжелая. А то ведь у меня нет чудо-сумки Тианы.
   -- Не волнуйся. Ты и не заметишь, -- обрадовался друг и юркнул за ширму.
   -- Не стоило тебе соглашаться, -- неожиданно заметили позади стоящие. Признаться, за разговором я почти позабыла, что анвар все еще здесь, о чем не преминула поведать.
   -- Простите, что разочаровал, сударыня, -- явно обиделся он. В голосе холода поприбавилось. -- И все же не стоит. Мало ли что в этой посылке. Гномы часто промышляют контрабандой.
   -- Ну и что? -- насупилась я. -- Я не ищейка, чтобы проверять. К тому же вряд ли Вилл будет -- как вы сказали? -- "промышлять" чем-то подобным.
   -- Потому что ты ему доверяешь? -- пренебрежительно усмехнулся он.
   -- Нет, -- в который раз скривилась от его ухмылки я. -- Потому что его отец -- король Третьего гномьего сообщества.
   Да! Наконец-то я смогла по-настоящему удивить этого самодовольного задаваку. Хотела добавить еще какую-нибудь колкость, чтобы маска высокомерия окончательно сползла с чересчур красивого лица, но Вилл вернулся.
   -- Вот смотри. Это от мамы. У папы скоро юбилей. Триста лет как-никак. А это от меня.
   Я взяла маленькую, почти невесомую коробочку. И небольшой, бережно завернутый в красивую тряпицу кинжал.
   -- Сам делал? -- восхищенно спросила я. Вилл разрешил развернуть тряпицу и полюбоваться на маленький, но очень изящный и острый кинжал.
   -- Ага. Мой первый опыт. Папе понравится.
   -- Хорошо, -- кивнула я. -- Если получится побывать там, обязательно передам твой подарок.
   -- Спасибо. А у меня есть еще подарок. Это уже для тебя, -- полугном снова спрятался за ширмой и через секунду вынес для меня небольшой бархатный мешочек.
   -- Вилл! -- с затаенной надеждой прошептала я, взяв в руки подарок. -- Это то, что я думаю?
   -- Сама посмотри, -- загадочно улыбнулся полугном, а у меня руки дрожали, пока развязывала тесемки. И когда мне на ладонь упали два тонких серебреных браслета в виде двух переплетенных между собой змеек с изумрудными глазами, я не смогла сдержать восторга.
   Я мечтала о них два года. Почти каждую неделю приходила в лавку, чтобы полюбоваться на них и убедиться, что их еще не продали. Цена была не то, чтобы большой, но для меня почти нереальной. Я копила деньги, откладывала, ходила в старом тряпье, штопала порядком изношенную куртку. Это была моя мечта. Не знаю, почему. Я просто влюбилась в эти браслеты с первого взгляда, а когда коснулась в первый раз, ощутила что-то невероятное. Словно они всегда были моими, просто по какой-то глупой случайности оказались в чужих руках. Никто не купил их за два эти года. Подозреваю, что это Вилл каждый день раскладывал их в самое невыгодное место, чтобы его дядя не заметил, и покупатели не увидели, насколько мои змейки чудесные. Самые лучшие, восхитительные и...
   -- Я не могу их принять, -- с сожалением вздохнула я, возвращая свое сокровище обратно в мешочек.
   -- Перестань, Рей, что за глупости? -- фыркнул Вилл. -- Я же знаю, ты всегда их хотела. И у тебя скоро день рождения. Почему же старый друг не может подарить тебе этот подарок? Или ты не считаешь меня другом?
   -- Вилл, -- умилилась я его хмурому, осуждающему взгляду. Знаю, зачем он это делал. Потому что иначе бы ни за что не приняла, а так... как я могу обидеть того, кто был так добр ко мне все эти годы? -- Вилл, я тебя люблю.
   -- Ох, наконец дождался признания, -- вздохнул друг, когда я, от избытка чувств, обняла его крепко-крепко. И даже поцеловала в щетинистую щеку. Недавно у Вилла начала расти борода -- признак зрелости -- и друг ужасно гордился этим. -- Спасибо.
   -- Перестань, -- отмахнулся он. -- Ты меня смущаешь. И не вздумай реветь.
   Признаться, я всерьез размышляла над этим, но больше всего хотела еще раз взглянуть на мои... да-да, теперь уже мои змейки. Я бережно погладила каждую из них и, вернув в мешочек, положила в потайной кармашек сумки.
   -- Такой подарок. Он бесценен. Я никогда не забуду...
   -- Это ты бесценна, крошка, -- подмигнул мне Вилл. -- А змейки -- это так, пустяк.
   После оружейной я полдня сияла как магическая вывеска в таверне "Последний путь" и даже навязчивое сопровождение меня больше не раздражало. Я вообще перестала что-либо замечать. Бродила от лавки к лавке и улыбалась. Просто улыбалась всем и всему вокруг.
   Покинув лавку сапожника, я посмотрела на солнечные часы, что висели на главной башне площади. Мы с друзьями договорились в полдень встретиться у фонтана и пообедать в нашей любимой таверне. Часы уже почти дошли до полуденной отметки. Жаль, я не успела заглянуть в книжную лавку, но ничего. Сделаю это, когда вернусь. Единственное, что я никак не могла понять -- почему мой провожатый все еще не ушел. Дел у него своих что ли нет? Что за радость бродить по лавкам в моей скромной компании? И не от того ли он такой мрачный? Или все еще находится под впечатлением от встречи с Виллом? Все еще не может поверить, что сын гномьего короля держит в Велесе оружейную лавку и якшается с такой, как я? Или же дело в информации, которую он надеялся у меня получить? Информации, о которой я сама и понятия не имею.
   "Да что гадать? Пойду и спрошу обо всем напрямую" -- решила я, спускаясь с крыльца лавки сапожника, правда решимость моя весьма поколебалась, когда он меня заметил. Все-таки взгляд у него порой бывает... убийственный. Убивает всякое желание к нему подходить. Жаль, мимо пройти не удастся, но очень хочется.
   -- Вы... -- не успела я и рта раскрыть, все же подойдя к анвару, как на меня бросился какой-то человек. Я удивилась, и только мой натренированный годами практики с профессором Мейнером инстинкт позволил уклониться от ледяного заклятия. Ко второму -- уже огненному -- заклятию я была готова. И не только я, как оказалось. Анвар погасил его, даже не подняв руки. Я уж было подумала, что тем дело и кончится, но тут из граничащего с лавкой сапожника переулка показались четверо. На секунду мне подумалось, что это случайные прохожие, но просвистевший мимо огненный шар лишил всяческих иллюзий. И эти четверо явно не собирались с нами шутить.
   От следующего огненного сгустка меня спасла телега, за которую я успела спрятаться. Удивилась, когда наследник последовал моему примеру и материализовался рядом.
   -- Эй! А как же великая и непревзойденная сила анвар? -- воскликнула я, формируя защитный щит.
   -- А как же великая и непревзойденная сила универсалов? -- парировал мужчина.
   -- Для этого мне нужен зрительный контакт.
   -- А мне мечи, которые ваши милые стражи порядка запрещают носить на прекрасных и безопасных улицах вашей столицы.
   Я думала, захлебнусь в яде, сочащемся в его голосе. А еще поняла, что наследник не просто зол -- он в ярости.
   -- И что? Мы так и будем прятаться? -- в итоге спросила я, ощутив первый удар боевых заклинаний по созданному мною наспех щиту.
   -- У вас есть предложения, леди Роен? -- все еще зло бросил он.
   -- Ну, это же ваши друзья?
   -- Разве? -- фыркнул наследник.
   -- Ну, а чьи? На кого из нас тут покушаются постоянно?
   -- Хороший вопрос.
   -- Не поняла?
   Больше времени на препирательства не осталось. Эти четверо перешли от просто единичных тычков к массовой атаке. А я, удерживая щит, смогла наконец их разглядеть.
   -- Охренеть! -- вырвалось у меня, когда поняла, кто эти четверо. А попутно поняла, что моему другу по несчастью надоело быть мишенью, и он собрался сделать не мишени -- поджаренные тушки -- из нападавших. В том-то и загвоздка, что я их знала. Потому схватила наследника за руку, нарушая ко всем демонам всю его концентрацию раньше, чем заклятие угодило в моего однокурсника Калеба Хьюма и его друзей.
   -- Ты что творишь, безумная? -- возмутился анвар.
   -- Это мои однокурсники, -- выкрикнула я. -- Они под заклятьем. Или...
   Я обернулась к колдующим друзьям и посмотрела на них другим, не своим зрением -- видением универсала. И то, что я увидела...
   Тьма. Та же, что и в таверне, что на экзамене, теперь тут. И этот невыносимый запах гнили, грозящий доконать меня раньше Калеба.
   -- Не понимаю. Я не последняя из рода Леер. Они ошиблись, -- в полной панике пробормотала я, потому что не представляла, что делать. Мы были в отдалении от всех проходных путей, стражи днем не так усердно охраняют главную площадь. Да кто в своем уме средь бела дня может там напасть? Вот именно, что никто. И наследнику глубоко плевать, что это мои друзья. Он в своем праве уничтожить их за одну лишь угрозу в его адрес. Но они не угрожали, они нападали. И только чудо и странное промедление анвара сейчас отделяло их от незапланированной прогулки за Грань. Нет, это было не чудо, это было...
   -- Что? -- наследник резко повернулся ко мне и пропустил удар. Одно из заклятий поразило его в спину. Он поморщился, я поняла, что его задели и разозлилась.
   Все! Пора это прекращать. Этот колдун, кем бы он ни был, меня достал.
   Я резко сбросила все свои щиты и поднялась. Наследник хотел удержать меня, но я уже не была собой. Я была универсалом, и сейчас я собиралась сразиться не с подчиненными мальчишками, а с самим колдуном.
   Не желая повторения истории с химерой, я не стала проникать в мысли, а просто захватила нити, связывающие марионеток с хозяином. А затем вплела в них свою волю.
   -- Стоять!
   На этот раз не было мгновений, когда я думала, что не получится. Я знала, что они услышат, что подчинятся, а еще знала, что колдун очень скоро поймет, что я сделала и попытается избавиться от моего влияния. И если быстро что-то не предпринять, всем нам не поздоровиться.
   -- Прошу тебя, -- обратилась я к анвару, -- пожалуйста, я знаю, что ты ранен. Но мне нужен профессор Гаар. Немедленно! Я не смогу держать их долго.
   -- Даже если бы я не был ранен, я бы не успел, но ты...Ты связана с ним.
   -- Что? -- я на мгновение потеряла концентрацию и тут же почувствовала магическую отдачу.
   -- Ты можешь позвать его.
   -- Как?
   -- Просто найди нить, соединяющую вас, и иди за ней. Давай же. Давай!
   Я закрыла глаза, сосредоточилась, глубоко вздохнула и окунулась в иной, не подвластный обычному зрению мир. Только универсалы способны на это -- видеть потоки, жилы, нити, связывающие все вокруг, проникающие в каждую материю, предмет; даже воздух был пронизан ими. Я посмотрела иным зрением на наследника, в нитях силы которого преобладали темные, фиолетово-черные тона, мои друзья пестрели разноцветными нитями, но одна выделялась -- черная, толстая, не нить, а тлетворная слизь. От меня к ним тоже шла нить, только тоненькая, но такая же неправильная, как и та -- другая. Себя и своих нитей я никогда не видела, словно их и не было вовсе. Раньше я думала, что универсалы просто не способны видеть себя, но Гаар, когда я спросила, сказал, что это не так. Тогда я подумала, что это я такая неправильная. Сейчас же, к своему удивлению, я видела вокруг себя нити, ту, черную и другую -- ярко-красную, и даже не нить, а пульсирующую жилу.
   "Это она" -- мысленно обрадовалась я. -- "То, на что намекал наследник".
   Я пошла за этой жилой, коснулась ее сознанием и спустя мгновение оказалась в аудитории, переполненной выпускниками. Хватило секунды, чтобы сообразить, что я вижу глазами Гаара, словно каким-то непостижимым образом мысленно переместилась в его голову. Это было ни как вторжение через принуждение, а словно путешествие во сне.
   Гаар что-то читал и вдруг запнулся на полуслове, уставился в пустоту, почувствовал каким-то странным, непостижимым образом мое присутствие. Но времени удивляться не было. Я не знала, как долго могла продлиться эта связь, потому не стала медлить и принялась прокручивать мысленно последние события. Единственное, что я успела прошептать, прежде чем меня вытолкнуло из чужого сознания -- помоги!
   Не знаю, услышал ли он, дошло ли до него мое послание, понял ли он хоть что-то вообще? Надеялась, что понял, потому что сил на что-то большее, а тем более на полноценное противостояние с кукловодом и моими марионеточными однокурсниками у меня уже не осталось.
   -- Когда он придет? -- почти выкрикнул наследник, удерживая свой щит, который сильно прогибался и трещал по швам, когда мощнейшие огненные заклинания Калеба Хьюма врезались в него. Недаром мой однокурсник считался одним из лучших огненных магов не только на нашей ступени, но и вообще во всей Академии.
   -- Я не знаю, -- с сожалением ответила я на заданный вопрос. -- Я даже не уверена, что смогла передать послание.
   -- Смогла, -- уверенно проговорил мужчина, но эта уверенность ощущалась только в его голосе, в остальном же я заметила, как тяжело ему было удерживать щит одной рукой. Вторая висела плетью, а с кончиков пальцев капала кровь. Алая, как у всех. А я-то думала, что она у анвар как ледяная водица.
   -- А ты не можешь позвать своих всемогущих друзей или вырубить их, не убивая?
   -- Прости, но эта магия... то, что окружает их... оно влияет и на меня.
   -- Что ты хочешь этим сказать?
   -- Что она парализует меня.
   -- Как? -- ахнула я.
   -- Не знаю. Я уже рук не чувствую.
   Хорошенькое заявленьице. И он говорит мне об этом только сейчас?!
   -- А я думала, что анвары всесильны, особенно наследник Адеона, -- в итоге, хмыкнула я.
   -- Я тоже так думал, -- в тон мне усмехнулся наследник.
   -- Ну и самомнение у тебя, -- фыркнула я.
   -- Я знал, что тебе побрави... -- и он замолчал, а через секунду его щит просто истаял, словно и не было его. Мне пришлось срочно плести свой, но поздно. Колдун активизировался и стал дергать за ниточки, которые я еще недавно связала своей волей и, по глупости своей, так и не удосужилась развязать. А это значит, что колдун очень скоро поймет... Демоны! Уже понял.
   -- Т-ш-ш... -- прошипела я, поморщившись. Не думала, что его ментальная атака будет настолько мощной. -- Ай!
   Снова кровь носом пошла.
   -- Да оставь же ты меня в покое! -- когда он снова ударил, воскликнула я. -- Я не та, кого ты ищешь!
   Дальнейшее было как в тумане. Боль застила все. Я даже не знаю, привиделось мне все, что происходило дальше или все было наяву. Я услышала голос -- ответ на мой окрик: "ты именно та, Аура", а потом упала, но не на землю. Чьи-то сильные руки успели подхватить. Помню, как я сожалела, что опять окажусь в школьном лазарете, под присмотром мадам Сибилл, и добрая лекарша снова будет поить меня полезной, но жутко противной настойкой. А еще сожалела о своих покупках, которые, не сомневалась, растащат уличные воришки Но больше о змейках своих переживала. Вот так со мной всегда -- не успела обрести то, о чем мечтала так давно, как рисковала снова потерять.
   Последнее, что помню, как кто-то заботливый в моей странной полуяви-полувидении тихо шепнул: "спи, спи, моя девочка. Никуда твои змейки не денутся". Не знаю, кто это был, но мне показалось, что это наследник или мне просто этого очень хотелось?

ГЛАВА 13 Из двух зол

   Я очнулась от яркого солнечного света. Голова зверски болела, и тошнило так, словно вчера я выпила целую бутылку пиратского сидра. О-о-о! Как мне плохо.
   -- Привет, -- я повернулась на голос и увидела сидящего на стуле, рядом с моей кроватью Калеба.
   -- Привет. Ты как?
   -- Нормально, если так можно сказать. А ты?
   -- Голова болит, -- со стоном пожаловалась я.
   -- Ну, еще бы. Я слышал, профессор Мейнер говорил, что если так долго удерживать сознание сразу пяти человек, можно все мозги зажарить. Так что тебе еще повезло.
   -- Так ты знаешь? -- ахнула я, дернула головой и зашипела от нового приступа боли.
   -- Все знают, -- обрадовал меня Калеб.
   -- Как?! И мои друзья?
   -- Вся Академия об этом судачит. Так что, даже хорошо, что вы уезжаете на практику. Глядишь, за два месяца все и забудут.
   -- Мне хватит и этих двух дней, -- уже не от боли, а от представившихся перспектив, простонала я.
   -- Нет. Вы едете не через два дня, а прямо сегодня. Сейчас, если быть точным.
   -- Как? Почему? -- снова ахнула я, но уже без резких движений.
   -- Эльвира распорядилась. Наверное, в свете нынешних событий это самое лучшее решение. Некоторые говорят, что ты и раньше влезала им в голову, как тот колдун в меня, заставляла их делать всякие вещи.
   -- Это неправда! -- ну вот, опять не сдержалась и раскричалась. Глупая, разве я не предполагала, что так и будет, что найдутся злые языки, которые наговорят обо мне, Всевидящая знает, какие глупости? Я должна была быть к ним готова, но не была. -- Я знаю, каково это -- когда тебя заставляют делать что-то против твоей воли. Слишком хорошо. И то бессилие, которое ощущаешь, тот ужас, и хочешь кричать все время, но не можешь даже губами пошевелить.
   -- Пожалуйста перестань, -- застонал Калеб, и я опомнилась.
   -- Прости, прости, пожалуйста. Профессор Гаар недавно продемонстрировал мне все прелести контроля. Я никогда не стану испытывать это на других.
   -- Я тебе верю, -- в итоге сказал он, сняв с меня часть груза, что я таскала шесть лет.
   -- Что ты помнишь? -- спросила я, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.
   -- Помню, как мы с ребятами пошли за покупками, мы, кстати, к дриадам едем с профессором Мейнером.
   -- Поздравляю! Профессор Мейнер очень хороший и сильный маг.
   -- Я знаю, -- улыбнулся Калеб. Хороший он, добрый, милый, в Милу нашу влюбленный не так, как все, ради статуса и другой какой ерунды, а по-настоящему. "Мой верный рыцарь" -- Мила ему такое прозвище придумала и даже однажды ему об этом сказала. Калеб не глуп, он понимает все, потому и согласился быть просто "верным рыцарем". И как же ужасно, что такого хорошего парня так подло использовали. -- Потом помню, мы решили посидеть в таверне, уже пересекли площадь, и тут возник он -- колдун.
   -- Как он выглядел? -- затаив дыхание, спросила я.
   -- Обычно, -- пожал плечами Калеб. -- В смысле человек, вроде. Невзрачный такой, обыкновенный. Пройдешь мимо и не заметишь. Он первый с Ролом заговорил. Я сразу понял, что с ним что-то не так. От него помоями несло, я даже подумал, что кто-то с верхних этажей плеснул на него из ночного горшка. А потом Рол стал как истукан, а колдун перевел взгляд на меня. Остальное я помню даже слишком хорошо. Этот колдун сказал мне тебя убить.
   -- Прямо так и сказал?
   -- Ну да, "убей" -- говорит -- "Аурейану Роен".
   -- Он назвал меня по имени?
   -- Да.
   -- Ты точно это помнишь? Ничего не путаешь?
   -- Да точно, точно, -- махнул рукой друг, а затем резко посерьезнел и заговорил так страшно: -- Знаешь, я бы убил тебя, если бы ты тогда меня не остановила.
   -- Знаю, -- пробормотала я.
   -- Все, как ты недавно сказала. Я не хотел, но не мог остановиться. Теперь я понимаю, почему так важна регистрация универсалов. Прости, ты ведь тоже...
   -- Не извиняйся. Я понимаю.
   -- Ладно. Скоро мадам Сибилл придет. Она будет ругаться, если не застанет меня в постели. Ты береги себя.
   -- Ты тоже, -- вздохнула я и чтобы как-то приободрить его, пообещала: -- Знаешь, я попрошу Тимку сделать для тебя амулет от внушения.
   -- Когда он начнет с тобой разговаривать, -- хмыкнул парень в ответ.
   -- В смысле? -- не поняла я.
   -- Ну, я слышал краем уха, что твои друзья очень возмущены, что ты скрывала от них такой секрет целых шесть лет. Так что вроде как они устроили тебе бойкот.
   -- Только этого мне не хватало, -- в который раз за сегодня простонала я. -- Детский сад просто, какой-то. Веселенькая же у меня будет практика.
   -- Жаль, что все так получилось.
   -- Да. И мне тоже.
   Калеб ушел к себе, а я все думала о последней из рода Леер. Теперь не осталось никаких сомнений. Кто бы ни пытался меня убить, он просто уверен, что я -- это она. Так ли это? Еще недавно я даже мечтала об этом, а теперь это казалось такой глупостью. Да, быть там какой-то потерянной принцессой круто в теории, а на самом деле все страшно, опасно, и судьба становится настолько неопределенной, что хочется просто превратиться в невидимку и быть просто маленькой невзрачной сироткой, серой мышкой, никем. Думаю, теперь я буду мечтать именно об этом, только вряд ли эти мои мечты сбудутся.

* * *

   -- Значит, вы не дадите мне с ней поговорить? -- сдвинул кустистые брови глава Велеских ищеек. Это был невысокий, но коренастый человек с очень цепкими проницательными глазами. Наследнику даже сначала показалось, что перед ним стоит Оден -- так они были похожи.
   -- Я понимаю, Вельгор, что это вас не очень устраивает, но она потеряла много сил. Подождите хотя бы до завтра, -- ответила Эльвира и уставилась на наследника в ожидании поддержки.
   -- Я согласен с директором, -- не замедлил вступить он. -- И заверяю вас, что с нашей стороны никаких претензий не последует.
   -- Нет, вы не понимаете. Это же не просто дипломатический скандал. Совершено преступление. У нас здесь безумный универсал превращает людей в марионеток направо и налево, да еще студентка -- незарегистрированный универсал. И вы, при всем моем уважении, дорогая Эльвира, совершили преступление, укрывая ее.
   -- Остынь, Вельгор, -- вмешался профессор Гаар. -- Времена изменились. И этот абсурдный закон давно пора пересмотреть.
   -- Это не нам решать, Орин. Закон есть закон.
   Гаар, что-то ответил, но наследник уже не слушал его. Он мысленно прокручивал в голове все, что случилось сегодня.
   В последующие после ужина два дня анвары по очереди следили за девушкой, пытаясь попутно выяснить у Эльвиры все, что она знает. Но эта упрямая женщина легко не сдавалась. Ни угрозы, ни просьбы, ни увещевания на нее не действовали. К тому же возникала проблема со шпионами Совета. Если Лаиллэ удавалось контролировать, то Пассек, Танар и Крилл всегда были начеку. Это с виду они были безобидными старичками, но каждый из них был членом Совета и не одну интригу заварил в аристократических баталиях адеонского высшего света.
   На второй день Аура с друзьями собралась в город, что стало отличной возможностью пообщаться. Проследить за девушкой предложил Эйнар. Ему все еще казалось, что Рейвен легко очарует маленькую, глупую человеческую магичку. Вот только все случилось совсем не так, как говорил кузен.
   С ней было очень не просто. И это она его очаровала с первой минуты, как он увидел ее в окне модного салона в том чудесном синем платье. И как только она посмотрела на него своими невинными глазами, он не переставал улыбаться, сам не зная чему. Ходил за ней, словно привязанный, не в силах уйти. А ведь должен был, ведь в разговоре с ней так ничего и не узнал, только еще больше запутался. Хотя нет, он узнал, что она очень красивая, когда не одета как побирушка, узнал, что она стеснена в средствах, правда, не очень озабочена этим фактом. Она улыбается так, что затмевает собой солнце, и в ее глазах появляется бездна восторга не из-за драгоценных побрякушек, а из-за двух никчемных железок.
   Вдобавок ко всему сегодня его снова посетило это странное чувство -- ревность. Когда она бросилась целовать какого-то чудаковатого гнома, все в его душе перевернулось. И ему захотелось, чтобы она хоть раз вот так восторженно улыбнулась ему, только ему одному. И для этого он готов был скупить хоть весь Велес, только не был уверен, что она не кинет все подарки ему в лицо.
   Все пошло не так, когда на них напали какие-то глупые мальчишки прямо на улице, средь бела дня. Идиотизм! Безумие! И подарок судьбы.
   Он мог уничтожить их, хотел уничтожить их, даже когда она остановила, даже когда сказала, что это ее друзья. Не потому, что напали на него, а из-за нее. Глупое, иррациональное чувство страха, доселе редко им испытываемое.
   Ему трудно было видеть, как она одна стояла перед этими марионетками, готовыми в любой миг уничтожить ее, еще труднее было осознавать, насколько окрепла ее связь со своим учителем.
   Он появился уже после того, как подоспели Акрон, Ноэль и Эйнар, и от наследника не укрылось, с какой болью и нежностью учитель смотрел на свою измотанную ученицу. Как перехватил ее из рук Акрона, как не дал Ноэлю осмотреть ее, и с какой ненавистью он смотрел на Рейвена. Впрочем, наследник теперь легко мог понять его чувства, сам испытывал похожие.
   А девочка все твердила что-то о своих змейках, пока Акрон не успокоил ее. Впрочем, наследника тоже волновали эти демоновы змейки. Он приказал Эйнару не спускать глаз с ее вещей, чтобы в возникшей суете ничего не потерялось.
   И все же этот случай помог узнать очень многое. Например, тьма, что окутывала этих марионеточных студентов могла влиять и на него, или понимание, что все это время неизвестный убийца охотился вовсе не за ним, а за маленькой сероглазой птичкой, которая совсем его измучила. Птичка, которая могла кому-то помешать только в одном случае -- если она и есть та, кого они искали -- последняя из рода Леер. Остались лишь мелкие детали, которые так упрямо не хотела раскрывать Эльвира. Впрочем, этот ищейка -- как его там? -- и здесь мог помочь. Надо было только немного ее подтолкнуть.
   -- Простите, господа и дамы, конечно же. Вам не кажется, что дискуссия слегка затянулась -- вступил наследник в очень занимательную, но весьма утомительную перепалку двух сильных личностей. -- Насколько я понял, господин Вельгор, вас смущает только одно, что Аура является незарегистрированным универсалом. Так?
   -- Ну не только это, но да, в общем, все верно, -- немного растерянно кивнул глава департамента велесских ищеек.
   -- Тогда это очень просто решить. Вы позволите, если я, Эльвира и господин Вельгор, останемся наедине? -- улыбнулся наследник и с превосходством посмотрел на Гаара.
   -- Профессор Гаар, я думаю вам лучше всего пойти, успокоить друзей студентки Роен, а то, боюсь, они от избытка чувств всю школу нам разнесут, -- поддержала наследника Эльвира.
   -- Вы уверены?
   -- Да, не беспокойтесь за меня, -- улыбнулась директриса и обратилась уже к наследнику: -- и, было бы справедливо, если ваши друзья тоже нас покинут.
   -- Ну, разумеется, -- снисходительно кивнул наследник и заговорил только тогда, когда за последним ушедшим закрылась дверь. -- Господин Вельгор, вы возмущены тем, что директор этой замечательной Академии укрывала от вас в течение долгих лет незарегистрированного универсала, и я понимаю это. Я бы тоже был возмущен, если бы кто-то в моей стране совершил нечто подобное, однако... -- наследник замолчал и внимательно посмотрел на Эльвиру, -- студентка Роен не является подданной Велеса, более того, она также не является человеком, а значит, не представляет угрозы и уж точно не нуждается в регистрации.
   -- Простите, что? -- Вельгор никак не мог понять, о чем толкует ему наследник. Он сам видел девочку и мог поклясться даже жизнью, что она чистокровный человек и даже не полукровка.
   -- Все что вы услышите здесь, должно остаться между нами, -- продолжил наследник. -- Это дело государственной важности. Если произойдет хоть малейшая утечка информации, это будет расцениваться, как угроза безопасности Адеона. Вы ведь понимаете, что тогда мы будем вынуждены принять меры?
   -- Очень хорошо понимаю. Вот только сама суть как-то ускользает, -- растерянно пробормотал глава департамента ищеек.
   -- Я объясню, но прежде задам вопрос: что вы знаете о последней из рода Леер?
   -- Насколько я помню дочь Лилианы де Леер умерла во младенчестве.
   -- Она не умерла, -- устало проговорила Эльвира. -- Да, вы правы, демоны вас раздери! Аура и есть последняя из рода Леер. Через несколько дней ей исполнится восемнадцать, и заклятие падет. У меня только одна просьба к вам, не ради меня, а ради девочки. Пожалуйста, позвольте ей доучиться. Она должна получить диплом, должна вырасти, прежде чем взвалит на себя такую ношу. Вы не подарок ей предлагаете. Она сильная, вы видели это, но если на нее давить, она станет непредсказуемой. Ее сила в свободе выбора. Если вы лишите ее этого...
   -- У нее уже нет выбора! -- резко осадил магиану наследник. -- Она станет повелительницей Адеона и моей... женой как только мы окажемся в Адеоне.
   -- Вы совершаете большую ошибку! -- попыталась вразумить упертого мужчину Эльвира, но куда там.
   "Он -- вылитый отец, что во внешности, что в одержимости" -- с болью и неприязнью подумала она.
   -- Это решать уже не вам.
   -- Но и не ей, не так ли, ваше высочество?
   Наследник не ответил и обратился к главе ищеек.
   -- Теперь, как я полагаю, инцидент исчерпан. Судьба студентки Роен больше не находится в вашей компетенции. С этого момента она подданная Адеона и моя невеста, и относиться к ней должны соответственно. Вам все понятно или требуются еще какие-нибудь разъяснения?
   -- Не трудитесь, -- ошарашено, немного обиженно и привычно сдержанно ответил Вельгор. И все же кое-что его интересовало: -- У меня остался только один вопрос -- кто будет обеспечивать безопасность девушки, пока она находится на территории Велеса?
   -- О ее безопасности мы позаботимся сами, а ваша задача, уважаемый Вельгор, обеспечить поимку опасного мага, делающего марионеток из ваших мирных жителей. Думаю, на этом аудиенция окончена. Мы все устали, а мне еще необходимо проверить, как чувствует себя моя невеста.
   -- Постойте! -- вскинулась Эльвира, все еще теша себя призрачными надеждами, что сможет защитить свою воспитанницу. -- Студентка Роен еще не совершеннолетняя, она находится под моей опекой. Поэтому я прошу, нет, я требую, чтобы вы покинули территорию Академии и не беспокоили мою подопечную. Дайте же ей, в конце концов, отдохнуть!
   Наследник просверлил непроницаемым и опасным взглядом директрису, но она даже не вздрогнула, уверенная в своей правоте.
   -- Всего доброго, господа!
   -- Очень скоро вы не сможете так просто выставить меня за дверь, -- хмыкнул наследник на пороге кабинета магианы.
   -- Да, я предоставлю это право Ауре, -- в тон ему ответила она и с наслаждением захлопнула за ним дверь. А затем устало сползла по стенке на пол. Ей было плохо. Вся эта история не просто выматывала, она приводила в отчаяние. Все кончено. Этот страшный мужчина увезет девочку в Адеон, запрет в своем Хрустальном замке и сломает ее, как когда-то его отец сломал свою жену. Мир очень скоро пожалел о своем бездействии, она не хотела, чтобы это повторилось. И решение пришло даже раньше, чем она надеялась его получить со стуком в дверь и возвращением профессора Гаара.
   "Уж лучше он, чем одержимый наследник Адеона" -- подумала она, поднимаясь, и сделала Гаару предложение, которое никогда бы не сделала, будь у нее выход. Но как там говорят в народе: "из двух зол выбирай меньшее". Вот и она выбрала, надеясь, что ей не придется об этом своем выборе пожалеть.

ГЛАВА 14 Невероятное восемнадцатилетние

   Сегодня мне исполнилось восемнадцать. Точнее исполнится через два часа и семнадцать минут. Откуда знаю? Понятия не имею. Просто чувствую и все. С самого детства. Я даже помню, когда поняла это в первый раз. Мне было пять лет, должен был исполниться шестой и в тот день, принимая свой единственный подарок от воспитательницы, я почувствовала, словно внутри меня какая-то струнка оборвалась. В следующем году я испытала то же чувство в то же самое время. И в последующем, и позже. С каждым разом это ощущение становилось чуточку острее. Словно с моим взрослением что-то внутри менялось, истончалось. Странное чувство, но не страшное, в отличие от осознания, что к своему совершеннолетию жизнь моя превратилась в какой-то нескончаемый клубок загадок и проблем.
   Друзья со мной не разговаривают, меня пытается убить какой-то сумасшедший универсал, мой учитель питает ко мне не совсем учительские чувства, я потеряла подарки Вилла и своих чудесных змеек, и к тому же я уже два дня не мылась.
   -- Ну, ты как? -- спросила Медея, присев рядом со мной на старое сломанное дерево. Она единственная кроме профессора Гаара разговаривала со мной. Наверное, она делала это назло Милаве, а может, я ей просто нравилась. Остальные же игнорировали, делая вид, что меня не существует. Неприятно, обидно, больно, но заслуженно, наверное.
   -- Знаешь. А я ведь думала, что это я буду изгоем в нашей группе, а оно вон как все вышло.
   -- Ты же знаешь, Милава не злая... -- начала оправдывать подругу я.
   -- Она просто стерва, -- фыркнула, перебивая меня, полуэльфийка. -- Согласись, ты бы тоже не стала со мной разговаривать, если бы принцесска попросила.
   -- В школе мы отлично ладили, -- напомнила я.
   -- Это потому что она не видела. А здесь все, как на ладони.
   -- Вы просто очень похожи, поэтому и конфликтуете. При других обстоятельствах вы бы стали неразлучны.
   -- Если бы не было тебя.
   -- Да, я помню, ты говорила, что когда-то отказалась делить комнату с соседкой и в итоге меня подселили к Миле.
   -- Я сейчас не об этом, -- хмыкнула Медди.
   -- А о чем?
   -- А ты не замечала? -- ответила вопросом на вопрос она.
   -- Не замечала чего?
   -- Она ревнует тебя. Уверена, ты бы обошлась без нее, а вот она... очень тебя любит. Сильнее, чем тебе кажется.
   -- Не знаю, любит ли еще, -- печально вздохнула я и заерзала на своем поваленном дереве. Спина чесалась невыносимо, да еще комары эти... ребята в своих палатках с легкостью активировали простенькие защитные заклинания, а меня в спальном мешке у костра спасал только этот самый костер. Заклинание здесь бесполезно, да и комары в Северных пустошах уж очень какие-то свирепые.
   -- Слушай, чего ты вся дергаешься? -- спросила Медди, заметив мои трепыхания.
   -- Помыться хочу, -- нехотя призналась я.
   -- Так зачем же дело стало? -- оживилась полуэльфийка. -- Тут недалеко есть отличный пруд. Я уже его обследовала. Там безопасно. Показать?
   Колебалась я не долго, да что говорить, совсем не колебалась.
   -- Ладно, я за бельем и полотенцами, на тебе Гаар.
   -- Думаешь, не отпустит? -- мгновенно скисла я.
   -- Приведи убедительный довод, -- предложила Медея.
   -- Это какой же?
   -- Ну, у тебя ведь день рождения. Скажи, что в этот день ты хочешь быть чистой.
   -- Потрясающий аргумент, -- фыркнула я.
   -- Я в тебя верю, -- похлопала меня по плечу она.
   -- Издеваешься?
   -- Есть немного. Прости. По правде, эти полевые условия заставляют задуматься -- а стоило ли того соперничество? И да, я тоже хочу сегодня быть чистой, -- подмигнула Медди, а я рассмеялась, наверное, впервые с нашего поспешного отъезда.
  

* * *

  
   -- Профессор Гаар...
   -- О, доброе утро, Аура. Уже проснулась? -- обернулся ко мне профессор. Здесь, в полевых, так сказать, условиях он казался иным. Более молодым без строгой и скучной формы профессора, в брюках, заправленных в высокие сапоги, простой рубахе и походной куртке. Сейчас он походил на наемника или разбойника с большой дороги. Но этот потрепанный вид и щетина на щеках невероятно ему шли. Гораздо больше, чем образ чопорного и всезнающего профессора. Девочки его преображение тоже оценили. Даже Мила иногда на него поглядывала. Задумчиво так.
   -- Да. Мы с Медеей хотим прогуляться до озера, искупаться, -- высказала я цель своего визита.
   -- Хорошо. Я не против. Только на всякий случай возьмите с собой кого-нибудь из мальчиков.
   -- Зачем? Мы и сами справимся. Мы же не барышни на прогулке, а вполне самостоятельные маги. Не волнуйтесь за нас.
   -- Это сложно, -- хмыкнул профессор, -- не волноваться. Если что-то будет не так, почувствуете что-нибудь, сразу возвращайтесь.
   -- Конечно, -- проникнувшись его серьезным, озабоченным тоном, покивала я.
   -- И не задерживайтесь.
   -- Да не переживайте вы так. Уж с чем с чем, а с купанием мы как-нибудь справимся.
   Зря я это сказала.

* * *

  
   Спустя полчаса плескания в воде я наконец почувствовала себя живым человеком. Все-таки вода обладает удивительной целительной и очищающей силой. Медея сидела на берегу и пыталась распутать свои синие косы. Эльфы-полукровки всегда отличались удивительно красивым, необычным цветом волос от иссиня-черного до лазурно-голубого и розового. Хотя я не могла представить себя с розовыми волосами. Нет уж, мне нравятся те, что есть. Впрочем, я и не полукровка.
   Солнце так красиво играло на волосах полуэльфийки, что я залюбовалась не только ею, но и самим местом. Длинными изумрудными ивами, зеленой, чуть пожелтевшей травой, редкими полевыми цветами, проглядывающими сквозь нее, бабочками, стрекозами, летом. Удивительно.
   -- Ты была права, здесь очень красиво, -- прокричала я Медди, не в силах скрыть эмоции.
   -- Ты только далеко не заплывай, а то мало ли какая живность тут обитает, -- откликнулась она. И в этот момент, словно в подтверждение ее слов, что-то весьма ощутимо кольнуло меня в поясницу.
   -- Ау! -- вскрикнула я, а через секунду меня так обожгло, что я в миг вылетела из воды. -- Ай! Ой! Меня кто-то укусил! Больно-то как!
   -- Что? -- обеспокоенно подлетела ко мне полуэльфийка. -- Да не вертись ты! Дай посмотрю. Это, наверное, пиявка в тебя вцепилась.
   -- Скорее змея и очень большая, -- постанывая повернулась к ней спиной я, а затем нетерпеливо спросила: -- Ну что там?
   Ответом мне стала тишина, напугавшая не хуже этого укуса.
   -- Медди, не молчи! Что там? Все настолько плохо?
   -- Тут два шрама, вроде как от хлыста, правда, они давно зажили, -- наконец заговорила Медея.
   -- Ты ниже смотри, -- вспыхнула я.
   -- Да я и смотрю. Только понять ничего не могу.
   -- Да что там такое? Скажи же наконец! -- взмолилась я, запуганная окончательно.
   -- Дракон. Маленький спящий дракончик. Серебристый вроде.
   -- Это плохая шутка, -- осознав услышанное, почти рассмеялась я. Ну, Медея и выдумщица. Какой дракон? На моей спине?
   -- А я и не шучу, -- продолжила ошарашено говорить подруга. -- Тем более такими вещами. Была бы здесь Милава, она бы тебе зеркало наколдовала. Но я не пространственник.
   -- Ничего не понимаю, -- проговорила я и села прямо на песок. -- Ты правда не шутишь?
   В ответ полуэльфийка покачала головой, а я по ее взгляду поняла, что точно не шутит. Вот только того, что она сказала, просто не может быть.
   У каждого правителя нашего мира есть свой дракон. Это не татуировка, хотя очень похоже, а что-то вроде живого изображения, сросшегося с кожей, въевшегося в нее. У правителей: королей, повелителей, вождей, неважно, как их называют, у них дракон находится в активной фазе. Он словно живой, пребывает в постоянном движении, это же касается наследников. У других представителей правящих династий драконы обычно пребывают в спящем состоянии, словно в анабиозе. Но если так случается, что наследник погибает, то дракон одного из династии просыпается. Говорят, что так само мироздание выбирает лучшего, сильнейшего, того, кто способен управлять народами, странами, сохранять стабильность нашего мира.
   У каждого правящего дома дракон имеет свой цвет. У рода Элиани это синие драконы, у нашего короля -- желтый, у Деверского князя -- зеленый.
   Насколько я помню из истории эти татушки -- это прощальный подарок уходящих за Грань драконов. Когда-то они правили нашим миром, но когда пришло время уходить, подарили сильнейшим подданным власть, силу и отличительные знаки. Только причем здесь я?
   -- Я тоже не понимаю, -- прервала ход моих мыслей Медея. -- Или это игра света, или твой дракончик только что подмигнул мне.
   Ну, здорово! И какой же страной я должна теперь править? И где моя корона? Наверное, затерялась при переезде.
   Нет, я не дура. Два и два сложить способна. Наследник и тот маг-марионеточник искали в Велесе особого человека -- последнюю из рода Леер. Рода побратимов, наследницу погибшего Тринона. А теперь на моей спине красовалось доказательство, что моя глупая, наивная мечта сбылась. Поздравляю тебя, Аура! Вот ты и узнала, кто ты, и почему тебя бросили в младенчестве родители. Они просто умерли. Вот и вся сказка.
   -- Не говори никому, -- осознав всю катастрофичность ситуации, попросила я. -- Прошу тебя. У меня и так проблем выше крыши, а тут еще и дракон на заднице.
   -- Ну, технически он не на заднице, а над нею, -- нашла время шутить Медея. -- На пояснице то есть. И отпусти же мою руку, наконец. Синяки оставишь.
   -- Прости. Я не хотела, -- пробормотала я, разжав сведенные судорогой пальцы.
   -- Не волнуйся. Я с твоими друзьями не дружу. Так что и говорить мне с ними не о чем. А вот они за такой секрет тебя по головке не погладят, -- решила предупредить меня подруга.
   -- Да знаю я. Только сейчас они со мной тоже не разговаривают. Поэтому и рассказать я им ничего не могу.
   -- Как знаешь, -- пожала плечами она, а я поспешно натянула рубашку. Надо прикрыть это серебристое недоразумение, пока кто-нибудь другой не увидел. А заодно подумать над тем, кто я, в конце концов, такая, и что от меня надо адеонской четверке?
   -- Поможешь? -- спросила Медея, пытаясь распутать свои длинные синие волосы. Я согласно кивнула и с опаской посмотрела на воду. Нет, туда войти снова я точно не рискну. А то мало ли, занырну как-нибудь, а вынырну уже с рогами.
   И все же здесь очень красиво. Даже вода -- чистейшая, прозрачная и совсем не ледяная. Медее тоже понравилось валяться на солнышке и ничего не делать, разве что иногда помогать мне с особо запущенной прядкой.
   -- А как ты вообще нашла это место? С дороги его не увидеть, да и от нашей стоянки озеро довольно далеко.
   -- Милава показала, -- огорошила меня ответом Медди.
   -- Серьезно?
   -- Ну, не совсем она, -- понимающе хмыкнула полуэльфийка. -- Она показала это место Тиане, а та уже мне.
   -- А ты мне, -- кивнула я.
   И все же кое-что во всей этой истории с прогулкой до озера показалось мне странным, помимо очевидных вещей. Взять хотя бы волосы. Медди заставила меня два часа их распутывать, когда с магией она вполне могла управиться за две минуты. Да, можно подумать, что подруга предпочитает сушить свою шикарную гриву естественным путем, но почему мне-то ее доверила? Я за эти два часа столько волос у нее выдернула, что к концу экзекуции набрался не хилый такой пучок с горкой, она даже скривилась, увидев его, но ничего не сказала. И это Медди, та, что трясется над своей красотой чуть ли не больше Милавы.
   Впрочем, гадать о странном поведении полуэльфийки мне пришлось не долго. Причина этого поведения открылась, едва мы чистые и отдохнувшие вернулись в лагерь, который за те пару часов, что нас не было, преобразился до неузнаваемости.
   Вместо привычных палаток на большой летней поляне красовалась магическая беседка с настоящим деревянным столом и скамейками. И на этом столе чего только не было. И фрукты в вазе, и горячее жаркое и рыба, и мелко нарезанное мясо, и даже сыр.
   -- Охренеть, просто! -- вырвалось у меня.
   -- Сюрприз! -- радостно прокричали мои друзья и даже Медея.
   -- Это что такое? -- не удивленно, пораженно обратилась я к ней.
   -- А ты думала, мы забудем о твоем дне рождения? -- отвечая на мой вопрос, рассмеялся Рилан. -- Нет, ребят, она и правда так думала.
   -- Вы бы видели ее лицо, -- поддержал общий смех Тимка.
   -- Но я... вы же со мной не разговариваете, -- смущенно напомнила о неприятном я.
   -- Ну и что? -- фыркнула Милава. -- Мы все еще злимся на тебя, но если ты думала, что из-за этого мы перестанем с тобой дружить...
   -- То какие же мы после этого друзья? -- закончил ее фразу Зак.
   А я... я была так растрогана, так... переполнена всем, что расплакалась, как какая-то глупая девчонка.
   -- Ну, вот. Теперь она плачет, -- всплеснула руками Тиана и бросилась меня обнимать.
   -- Это все ты виноват! -- ткнул брата в бок Рилан и присоединился к Тиане.
   -- А я то тут при чем? -- возмутился Зак и последовал за братом.
   В общем, после получасового обнимания и моря слез мы все накинулись на еду.
   -- Где вы все это достали? -- уплетая за обе щеки всевозможные угощения, догадалась спросить я.
   -- Это профессор Гаар постарался, -- охотно делился информацией Рилан. -- Ну, и Милава, конечно. У нее все это пространственное колдовство все лучше и лучше получается.
   -- А вино?
   -- Ну, это уже мы сами, -- смутился Зак.
   -- Ты тоже участвовала? -- спросила я Медею.
   -- Это тоже была идея Милавы.
   -- Я подумала, что если мы тебя отвлечем, ты что-то заподозришь, и сюрприза не получится.
   -- Значит, вы меня простили?
   Друзья мгновенно прекратили есть и задумались. А я испугалась. Вот сейчас они скажут, что никогда меня не простят, что я плохой друг, и отвернутся. И что я тогда буду делать? Ведь они -- все, что у меня есть.
   -- Да, простили, простили! -- устав смотреть, как я все больше и больше мрачнею, хором крикнули друзья и кинулись снова меня обнимать.
   Ох, и хорошо-то как! Когда все вместе, когда рядом, когда между нами ничего не стоит. Все, как раньше, как всегда. И клятва наша крепка, как никогда.
   -- Мы, конечно, немного огорчены. Как ты могла скрывать такой секрет, да еще так долго? -- проговорила Милава уже у костра. Когда стемнело, мы все переместились туда, уселись рядышком, разлили по кружкам вино и произнесли первый тост за воссоединение.
   -- Но профессор Гаар объяснил нам, что это была не твоя тайна, -- погасил эхо обиды Милавы Тимка.
   -- Бедная, -- вздохнула Тиана. -- Представляю, как тяжело для тебя это было. Молчать, когда так хочется рассказать.
   -- Мне очень хотелось, -- призналась я.
   -- Мы думали, что ты нам не доверяла, -- в свою очередь признался Зак.
   -- Нет, не так все было, -- поспешила заверить друзей я. -- Я всегда вам доверяла, всегда! Больше, чем себе.
   И разве могло быть иначе? В скольких переделках мы побывали, сколько приключений вместе пережили. Как я могла им не доверять?
   -- Просто это была не только моя тайна. Эльвира и вы, профессор, так рисковали...
   -- Мы понимаем, -- кивнули друзья, а я умилилась.
   -- Ребят, я вас люблю. Вы знаете об этом?
   -- О, Всевидящая! -- закатила глаза Медея. -- Только не начинайте снова. Еще одной порции слез и обниманий я просто не выдержу.
   -- Не нравится, не смотри! -- фыркнула Милава и в пику старой врагине крепко меня обняла. -- И нечего подлизываться к моей лучшей подруге. Видела я, как ты на нее смотришь.
   -- Что я тебе говорила? -- одними губами прошептала Медди, напомнив мне о нашем недавнем разговоре, а для Милавы громко добавила: -- Собственница! Смотри, придушишь любимую подругу ненароком.
   -- Завистница! -- не замедлила с ответом Мила, а я даже этой перепалке была рада. Все возвращается на круги своя.
   -- Похоже, перемирие закончилось, -- проговорил Тимка.
   -- А оно и не начиналось! -- ответили ему мы все и снова хором, оттого и рассмеялись весело так, как раньше, как всегда. Беззаботные, счастливые дети, даже если сегодня я и стала совершеннолетней.
   А потом были подарки. Милава вручила мне то самое синее платье, которое я примеряла на днях.
   -- К нему еще туфли и перчатки прилагаются. Они в сумке у Тианы, -- улыбнулась подруга, увидев, с каким восторгом я смотрю на блестящий шелк.
   Тиана и Тимка подарили мне книгу: "Сто один способ обезвредить универсала".
   -- Мы когда узнали, ну, твой секрет, то перекроили планы, -- смущенно пояснил друг. -- Сначала мы хотели подарить тебе что-то о развитии резерва...
   -- Это самый замечательный подарок, -- ответила я, с любовью прижимая книгу к груди.
   -- Это ты еще нашего подарка не видела, -- фыркнул Рилан, а Зак положил мне на коленки небольшую черную коробку.
   -- Только открывай осторожнее, а то они могут взорваться, -- предупредил все тот же Рилан, а я испуганно похлопала глазами. Ничего себе заявление. Нет, близнецы не злые, они просто порой меряют всех по себе, особенно Рилан, и оттого способны преподнести в дар клубок змей всерьез ожидая, что я от этого подарка приду в полнейший восторг. Они бы точно пришли.
   Слава Всевидящей, на этот раз обошлось без змей. В коробке всего лишь лежали заботливо завернутые и упакованные шесть самодельных бомбочек.
   -- Это наше собственное изобретение, -- с восторгом вещал близнец. -- Если одну такую кинуть, все вокруг затянет непроглядной мглой. Никакие заклинания не помогут.
   -- Вы знаете, молодые люди, что владение, а тем более изготовление таких вот штучек незаконно, -- менторским тоном заговорил Гаар. -- И как учитель, я должен это немедленно конфисковать.
   -- А давайте вы сделаете вид, что ничего не видели, -- неожиданно предложил Захари, и близнецы уставились на профессора умоляющими глазами. Как ни странно, подействовало. Наш дорогой куратор пребывал сегодня в на редкость благодушном настроении.
   -- Хорошо, но если я увижу в ваших руках еще одну бутылку спиртного...
   -- Не увидите, -- мгновенно пообещал Рилан, а когда профессор удовлетворенно удалился к палатке, доверительно продолжил: -- Все равно вино уже закончилось.
   Медея на эту его реплику насмешливо хмыкнула и вытащила откуда-то из темноты непочатую бутылку эльфийского вина.
   -- Ничего себе, -- присвистнули братья, с восторгом глядя на удивившую всех полуэльфийку.
   -- Ну, не только вы рассчитывали хорошо провести время в походе, -- ответила заметно порозовевшая от всеобщего внимания Медди. А я вдруг поняла, что она пыталась спрятаться за этим своим показным безразличием от враждебных выпадов Милы, от каких-то своих внутренних запретов, от постыдного звания полукровки, а тем более незаконнорожденной полукровки. Да, отец признал ее и даже вписал в семейное древо, но женился на эльфийке, равной себе, по любви женился, и Медди в его семье места не нашлось. Зато в нашу компанию она вполне вписалась.
   Наверное, это был самый лучший мой день рождения. Я никогда еще так не ценила нашу дружбу, никогда не ощущала себя такой сильной и уязвимой одновременно. Сейчас и здесь, я была счастлива. Мне хотелось крикнуть: "Остановись мгновенье!" и остаться в этом счастье и тепле навсегда. Но также я понимала, что это всего лишь иллюзия, что повседневность и время сотрут это чувство, оставив лишь дорогое сердцу воспоминание.
  

ГЛАВА 15 Непростой разговор

  
   -- Где она? -- наследник ворвался в кабинет Эльвиры, пылая праведным гневом. -- Два дня назад вы плели мне какую-то чушь об опекунстве, а сейчас мне говорят, что я не могу ее увидеть. Какого демона вы творите?
   -- Успокойтесь! И не кричите на меня, я уже давно не ваша подданная, и не обязана давать вам какие-то объяснения!
   -- Если понадобится, я разберу эту вашу школу по кирпичику, но найду ее, -- прошипел он и бросился к выходу.
   -- Не найдете! -- крикнула магиана ему в спину.
   Наследник застыл на пороге, а затем резко развернулся, чтобы обжечь ледяным, колючим взглядом и спросить, едва сдерживая гнев:
   -- Что вы наделали?
   -- Я сделала то, что должна была, -- почти бесстрашно ответила она. Смело, дерзко, отчаянно, а внутри все сжималось от невидимого, но прочувствованного каждой клеточкой чувства опасности. -- Я не дам вам использовать девочку как куклу, как марионетку ради получения трона. Она не разменная монета, она человек.
   -- Она не человек, бездна вас раздери! Вы хоть понимаете, чем рискуете? Сегодня... -- наследник замолчал и потер переносицу в бессмысленной попытке успокоиться. Эта упертая женщина почти довела его до края. А это редко кому удавалось. -- Сегодня заклятие падет, и ваша драгоценная подопечная останется без защиты. Все кто не видел ее до этого, узнают...
   -- Она уже не беззащитный ребенок. Она универсал и весьма не плохой. К тому же с ней шесть будущих боевых магов и бывший глава департамента велесских ищеек.
   -- Неужели вы думаете, что горстка подростков и неуравновешенный учитель смогут противостоять безликим, отступникам или тому колдуну, что делает из ваших студентов марионеток? Вы готовы поставить на свое упрямство жизни восьми человек?
   Эльвира промолчала, лишь скрестила руки и поудобнее уселась в кресло, не собираясь отступать.
   -- Ну, хорошо, -- поняв, что упрямство магианы сильнее голоса разума, сдался наследник. -- Вы не хотите слушать меня, тогда послушайте человека, заинтересованного в благополучии девочки не меньше вашего.
   Эльвире показалось на мгновение, что она победила, но когда наследник поставил на стол большой белый кристалл, осознала, что очень ошибалась. Этот раздражающий мальчишка сделал единственное, к чему Эльвира не была морально готова. Он активировал кристалл связи, материализуя образ той, которую магиана любила и ненавидела одновременно.
   -- Регина, -- выдохнула женщина.
   -- Ну, здравствуй, сестра, -- проговорила магическая проекция.
   -- А ты постарела, -- попыталась спрятаться за грубостью директриса.
   -- Да и тебя годы не пощадили, -- усмехнулись на той стороне связи.
   -- А твой мальчишка тот еще манипулятор. Ты хорошо его обучила.
   -- Я хотела поговорить не о моем крестнике, а о твоем. Неужели ты думаешь, что здесь -- в Адеоне кто-то посмеет причинить ей вред? Неужели ты думаешь, что я позволю это?
   -- Не знаю. Возможно, приоритеты твоего мальчишки окажутся важнее...
   -- Как ты смеешь... -- перебила ее женщина, -- говорить мне о приоритетах? Забыла, как когда-то ради своих чувств предала нас всех? Забыла?
   От этих слов Эльвира вся сжалась и показалась сейчас не сильной полной жизни женщиной, а слабой, отравленной своими горестями старухой.
   -- Теперь ты также ради своих чувств готова предать дочь Лили?
   -- Это неправда! -- выкрикнула побледневшая магиана. Она знала, что Регина не удержится, что напомнит ей о ее позоре, об ошибке, которую совершила, погубив в результате того, кого любила больше всего. И да, сестра знала, на какие болевые точки нужно было давить.
   -- Тогда скажи Рейвену, где она.
   -- Обещай мне, что ты не лишишь ее выбора. Обещай! -- в отчаянии выкрикнула Эльвира.
   -- Конечно. Это было одним из условий Лилианы, ты разве не знала?
   Знала. Она знала, но условия условиями, а одержимость одного из Прегора совсем другое. Но Эльвира также знала, что сестра никогда не поступится своими принципами. Она сделает все правильно, и выбор у девочки все же будет, а это значит...
   Магиана перестала горбиться от ощущения бессилия, выпрямилась и с торжеством посмотрела на стоящего перед ней мужчину.
   -- Пообещай мне, нет, поклянись счастьем своего драгоценного крестника, что не позволишь ему лишить ее выбора.
   -- Я же сказала...
   -- Слов не достаточно, -- резко перебила сестру Эльвира. -- Поклянись.
   Регина не спешила клясться и долго смотрела на Рейвена каким-то странным, тревожным взглядом. Он не знал, что она увидела в его глазах, но это что-то насторожило его. Не понимал, почему она так медлит, почему не дает это глупое обещание, ведь он не намеревался лишать девочку выбора, вообще он даже не задумывался об этом глупом условии... до этого момента.
   -- Хорошо, -- наконец заговорила Регина. -- Я клянусь тебе счастьем наследника Адеона, что никто из нас не лишит последнюю из рода Леер выбора. И если она захочет, то сможет отказаться от трона и титула будущей повелительницы и пойти своим путем.
   -- Тогда так тому и быть, -- с торжеством в глазах ответила Эльвира. -- Она в Северных пустошах недалеко от Туманного поля. Они проведут там несколько дней, а дальше двинутся на запад к эльфийским землям.
   -- Спасибо, -- проговорил наследник и выскочил за дверь.
   -- А он у тебя горячий. Это опасно. Не допусти, чтобы его одержимость перешла край, нового Арона Прегора наш мир не выдержит.
   -- Его отец не умел любить.
   -- Думаешь, его сын умеет? -- усмехнулась Эльвира.
   -- Время покажет, - отозвалась ее собеседница и добавила: -- Я знаю одно -- никто не будет любить ее сильнее.
   -- Ты это видишь в своих видениях или читаешь в его душе?
   -- Я это вижу в судьбах их обоих.
   -- Помни о своем обещании, -- напомнила Эльвира, когда почти точная ее копия собралась прервать связь.
   -- Прощай сестра. Я была рада тебя повидать.
   -- Прощай, -- пробормотала она, печально глядя на затухающий кристалл связи, и устало опустилась в кресло. Эта встреча разбередила старые раны, заставила вспомнить о том, что так отчаянно хотелось забыть. Ведь это именно она тогда -- девятнадцать лет назад поспособствовала тому, что Арон Прегор узнал об измене жены. Она надеялась, что это заставить его выставить побратимов из Адеона. Тогда был бы хоть и призрачный, но такой важный для нее шанс, что Лили исчезнет из жизни того, кого она любила больше всего, больше себя, больше своих принципов, уважения, чести.
   Она ошиблась, забыла о проклятии всех Прегора, об их одержимости, сравни огромному огненному потоку, порожденному бесконтрольной магией, сметающему все на своем пути, оставляя лишь пепел и выжженную землю. Одержимость и ярость, уничтожившие целую страну, целый вид побратимов и на многие годы погрузившие весь Артан во мрак. И она была отчасти в этом виновата, если не во всем.
   -- Эдгар... -- прошептала женщина, достав единственное, что сумела сохранить, как память о самом главном для нее мужчине -- пуговица. Всего лишь маленькая, блестящая пуговица с его пальто. Когда-то она пообещала ему, что пришьет ее, но так и не пришила. Как же давно это было... -- Прости меня. Я не смогла устоять перед ними. Они слишком сильны. Я только надеюсь, что твоя дочь окажется сильнее их всех. Помоги ей, помоги ей не сломаться, не стать жертвой этого мальчишки. Помоги нам всем.
   Эльвира не знала, услышал ли он ее мольбу, но очень надеялась на это. Ведь ее битва была уже проиграна, а битва ее девочки, их общей девочки, только начиналась.
  

* * *

   -- О чем ты думаешь? -- спросил Гаар, присев рядом на поваленное дерево у догорающего костра. Друзья давно разбрелись по своим палаткам. Милава звала с собой, но мне хотелось немного продлить этот день, побыть в тишине, поразмыслить обо всем.
   -- Я думаю о том, как скоротечно время.
   -- Тебе всего восемнадцать. У тебя еще будет возможность забить свою прелестную головку подобными мыслями.
   -- Я знаю, но мне все кажется, что мы никогда не сможем быть абсолютно счастливы, потому что где-то в глубине нашего сознания всегда будет сидеть мысль, что счастье пройдет гораздо раньше, чем нам бы хотелось.
   -- Я думаю, что ты просто еще не была абсолютно счастлива.
   -- А вы были?
   -- Был, -- ответил Гаар вслух, а про себя добавил:
   "Когда понял, что люблю тебя".
   Я услышала его мысль по этой нашей непонятной и пугающей связи, и вечер перестал быть таким волшебным.
   -- Ты получила сегодня много подарков, на мой взглянуть не желаешь? -- улыбнулся он, не догадываясь о моих мыслях. И хорошо. Несмотря ни на что, меньше всего мне хотелось нарушить то хрупкое равновесие, что воцарилось между нами. Равновесие и негласное соглашение не говорить о личном. Сегодня он его нарушил. Нарушил снова, когда вложил мне в сложенные на коленях руки небольшой кожаный мешочек.
   -- Надеюсь, тебе понравится.
   Не дождавшись моей реакции, учитель сам развязал тесемки мешочка и мне на руки упали четыре огненных звезды. Я ахнула не от неожиданности, хотя и от этого тоже, но от нереальности подарка.
   -- Это же... -- растерянно и даже пораженно пробормотала я. -- Я... не могу принять...
   -- Конечно, можешь и примешь, -- решительно ответил он, а я... я не смогла сказать "нет". Ведь это не просто звезды, не просто оружие, это символ, артефакт, огромная редкость. Когда-то они принадлежали самой знаменитой магиане прошлого Эллин Северной -- первой женщине окончившей велесскую Академию магии со специализацией боевого мага. Ее именем назван главный зал в Академии, городская ратуша и улица в столице, ей посвящена целая галерея в королевском дворце, а ее подвигам отдельный курс по истории магии (единственный семестр на второй ступени, который не был скучным).
   -- Откуда? -- только и смогла спросить я, разглядывая стальные грани.
   -- Это не только мой подарок, точнее совсем не мой, -- вместо ответа, заговорил Гаар. -- Так что совесть твоя может быть спокойна. Как бы я не хотел, но такие вещицы даже мне не по карману. Эти звезды передала мне Эльвира, и я понятия не имею, где и как она их достала. А мой подарок -- вот он.
   Он протянул мне тонкий эльфийский пояс ручной работы с креплениями для звезд и ножей.
   -- Ты можешь спрятать там звезды и пару кинжалов, а потом купить еще что-нибудь...
   -- Спасибо, -- смущенно пробормотала я оттого, что не хотела отказываться ни от звезд, ни от пояса, ни от тепла внутри, которое разливалось от всего: его присутствия, подарков, этого самого чудесного дня. Это эгоизм, знаю. Но сегодня мне как никогда хотелось быть эгоисткой.
   -- Иногда я не понимаю ее, -- заговорил учитель, дав мне время насладиться эмоциями.
   -- Эльвиру?
   -- Да. Она всегда интересовалась твоей судьбой. И ведь это она настояла, чтобы я не сообщал ищейкам о твоем даре.
   -- А вы хотели?
   -- Я должен был... -- не стал лгать он, и за эту честность я тоже была ему благодарна.
   -- Она так хотела, чтобы ты осталась в школе, но после происшествия на рынке сама же почти заставила меня увезти вас еще до начала практики.
   -- Это странно. Я даже не успела собраться толком. Мне просто передали рюкзак, который наспех собрала Милава. И попрощаться тоже...
   -- С кем? -- неожиданно вспыхнул Гаар. -- Уж не с адеонским наследником ли?
   Я промолчала.
   -- Он тебе понравился? Ведь так? -- продолжал допытываться он. Но я не собиралась развивать тему и позволять испортить этот день ненормальной сценой ревности. Потому разложила звезды в креплениях пояса и поднялась.
   -- Спокойной ночи, профессор.
   -- Прости... -- донеслось в ответ, когда я уходила. И мне стало очень грустно от того, что день все же оказался испорчен. Счастье и тепло исчезли, словно и не было их вовсе.
   Уже в палатке, вспоминая этот день, я улыбалась. Друзья простили меня, я получила множество необыкновенных и неожиданных подарков, я столько всего перечувствовала, пережила столько счастливых минут, что казалось, не выдержу больше всего этого счастья, и как ложка дегтя в медовой бочке, засыпая, я вспомнила о том, что у меня все же остался один секрет.
   И этот секрет открыл глаза, потянулся, разминая мышцы, и снова улегся в прежней позе. Никто не должен знать, пока хозяйка не сделает свой выбор. Ведь только от ее воли зависит, раскроет он свои крылья или сложит их навсегда.

ГЛАВА 16 Нападение

   -- Вставайте! Просыпайтесь!
   Крики ворвались в мое еще не проснувшееся сознание, которое попыталось отмахнуться от них, но они -- назойливые, не отмахивались.
   -- Скорее! Скорее! Опасность!
   Опасность? Это слово заставило меня мгновенно подскочить.
   -- Что? Что случилось?
   В палатке было темно, но я разглядела силуэт Рилана, который, разбудив Милу, приложил палец к губам и стал лихорадочно собирать наши вещи.
   -- Что? -- едва дыша, все же решилась спросить Мила.
   -- Граница круга нарушена, -- ответил не Рилан, а проскользнувшая в палатку Тиана, уже собранная и одетая. Не успели мы опомниться, как близнец начал передавать ей уже свернутые одеяла и спальные мешки, а та спешно запихивать их в свою чудо-сумку, вмещающую в себя все, что угодно в любых количествах, оставаясь при этом такой же легкой и маленькой, как ручной ридикюль. Они оба так нервничали, что чуть всю нашу с Милой верхнюю одежду в сумку не запихнули. Я с трудом отвоевала обувь и походные рюкзачки с самым необходимым.
   -- Где остальные? Где Гаар?
   -- Снаружи, -- закончив с закидыванием вещей, все так же шепотом ответила подруга и скрылась вместе с Риланом за пологом палатки. Нам с Милой хватило минуты, чтобы натянуть куртки, зашнуровать ботинки и подхватить отвоеванные рюкзаки.
   Сомнений не осталось. Пока мы спали, произошло что-то очень серьезное.
   После моего дня рождения прошло два дня. За это время Гаар решил, что мы достаточно отдохнули и можем приступить к настоящей практике.
   Туманное поле -- земля химер, опасное место, но тем и интересное. Здесь всегда стоял туман, даже летом, солнечное тепло просто поглощалось точно так же, как и любая магия. И уже дважды кто-то пытался нарушить границу охранного круга. Мы не рисковали применять серьезное колдовство, чтобы не привлекать химер, только элементарные сигналки и защитные чары. Нам казалось, что здесь кроме нас никого нет. Редкий путник рискнул бы появиться в этих забытых богами землях. И вот теперь кто-то грубо пробил границы круга, и это явно были не химеры.
   Через десять минут мы все собрались и готовы были действовать по команде профессора. Ребята не показывали вида, но им было страшно, и мне, признаться, тоже. Мы уже не были в безопасности нашего города, где всегда придут на помощь учителя и старшие товарищи. Теперь мы оказались предоставлены сами себе и находились на чужой, опасной территории.
   Профессор повел нас в противоположную от нарушенной границы круга сторону. Там были болота, но выбирать не приходилось. Шли медленней, чем хотелось, чтобы не шуметь. Еще немного и мы успели бы удалиться достаточно далеко, а там лесом добрались бы до основной дороги, но нашим надеждам не суждено было сбыться.
   Едва мы пересекли контур прорванной защиты, как отчетливо услышали позади громкий звук открывающегося портала. Не успели оглянуться, как в нас полетели не менее четырех боевых заклинаний. Ситуация осложнялась еще и тем, что в тумане мы едва видели противников, зато они видимо опознавали нас без труда.
   -- Это еще кто такие? -- крикнула Мила, отражая ледяной удар незнакомого колдуна в сером плаще.
   -- Понятия не имею, -- фыркнул рядом Рилан. -- Но не друзья -- это точно.
   -- Кто вы? Что вам нужно? -- решил вступить в диалог с нападавшими Гаар. Ответом ему стал сгусток огненной сферы, чуть не испепеливший всех нас. Щит Гаара вовремя спас, а мы все осознали, что шутки кончились. Эти пришельцы (кем бы они ни были) не намерены были оставлять нас в живых.
   -- Что будем делать? -- послышался шепот Рилана.
   -- Откуда я знаю? -- ответил Зак.
   -- Тише вы! -- шикнула Мила. -- Я пытаюсь вспомнить формулу ледяного дождя, а вы мне мешаете.
   -- Это привлечет химер, -- напомнила об очевидном Медея.
   -- Да эти уроды их давно уже привлекли! -- фыркнул Тимка.
   -- Прекратите шуметь, -- осадил ребят Гаар. -- Вы маги или кто? Так, Милава, Медея. Вы у нас ледяные стихийники, вспоминайте все, чему я вас учил, забрасывайте их всем, что придет в голову. Тиана и Арастим -- на вас зелья. Рилан и Захари -- сейчас мне понадобится вся ваша взрывоопасность. Действуйте! Мы с Аурой обеспечим защиту.
   -- Подождите. Можно использовать подарок близнецов, -- очень вовремя припомнила я о подаренных бомбочках. Гаар на мгновение задумался.
   -- Только в самом крайнем случае. Зак, это на тебе.
   -- Хорошо, -- кивнул близнец и бросился к Тиане доставать из ее чудо-сумки мои подарки, отправленные туда накануне. Я даже пояс Гаара со звездочками туда сунула, о чем теперь очень жалела.
   Пока друзья рассредоточивались по периметру, мы с Гааром переместились к центру. Нам предстояло сплести сеть, накрыть ею ребят и следить, чтобы ни один из противников не прорвал ее. Итак, началось. Гаар едва успел увернуться и поставить щит на зазевавшегося Рилана, я контролировала девочек, подбираясь все ближе к одному из противников. Милаву атаковал маг, Медея боролась с еще одним, третий забрасывал огненными сгустками Тиану и Зака. Остальные четверо просто шли, держа в руках мечи. Наемники.
   "Кто-то должен отвлечь их, иначе очень скоро они доберутся до девочек" -- пронзила меня опасная мысль. Я не думала, просто выскочила на пути одного из них, он даже растеряться не успел, я ударила его по голове своим рюкзаком и, пока тот не опомнился, связала сдерживающим заклятьем. Осталось трое.
   Второй оказался слабым противником, я вырубила его в два счета, с третьим мне помог Зак, кинув прямо под ноги какую-то вонючую бомбу. Четвертый же сражался на уровне, даже превосходил меня. Я пыталась отражать его удары, но не достаточно чтобы не получить несколько весьма болезненных ударов.
   Мы бы победили, справились и с наемниками и с магами, если бы не появились они -- химеры.
   Маги сразу бросились к порталу, но мой наемник и не думал убегать. Он не был магом, а значит единственное, что могла сделать химера, это раздавить его шипастым хвостом. А вот мне повезло меньше. Я оказалась между двух огней. Сильный наемник и вытягивающая силы химера. И, как говорил профессор Мейнер на свих уроках по боевой подготовке: "когда не остается выбора выход только один -- бежать". И я побежала. Мои друзья тоже, видимо, припомнили его уроки, и, как по команде, бросились врассыпную.
   Никто из нас не знал, куда бежать, я тоже не знала. Просто неслась сквозь туман на предельной скорости. И чем быстрее я бежала, тем скорее нагонял меня наемник. Он выбрал цель и не собирался отступать.
   В какой-то момент пришла мысль ударить его каким-нибудь заклятьем, но я боялась, что промахнусь, а еще, что наврежу Гаару. Я и так с этими защитными щитами выкачала из него много, впервые осознав до конца, к каким последствиям ведет наша связь. Права была Арайя, у меня-то сил прибавилось, а Гаар их терял с неимоверной быстротой.
   В какой-то момент наемник достал меня. Я слышала его тяжелые шаги все ближе и ближе, пока меня не схватили за куртку и не дернули на себя. Я упала и покатилась по вязкой жиже. Быстро сгруппировалась, поднялась и решилась драться. Да и выбора-то особого мне не предоставили.
   Он бросился на меня первым, я увернулась, ударила, отступила, снова ускользнула, а он злился, совершал ошибки, но и мне доставалось. Удар, выпад, еще удар. Быстрее, быстрее, кружиться, задевать, злить, нападать. Еще удар, и вот он падает, а из перерезанного сосуда хлещет кровь.
   -- Аура, сзади! -- крикнул кто-то.
   Я резко обернулась и увидела его или скорее почувствовала. Он вонял так, что меня затошнило. Еще один маг-марионетка. Его окружала тьма, та самая, что и остальных. А в глубине его глаз плескалось другое сознание. Это все он -- универсал. Я встретилась с ним взглядом всего на секунду, а его темная энергия уже попыталась проникнуть в меня. Это было не как с Гааром, хуже, намного хуже. Его энергия была гнилой, холодной, могильной. Зло. Зло в чистом виде.
   -- Почему я? -- спросила одними губами и услышала его мысли, те, которые он хотел мне показать.
   "На троне не должна сидеть мерзкая человечка".
   Внезапно глаза марионетки расширились в изумлении, а меня забрызгало кровью, не моей -- его. Широкий стальной клинок пронзил его прямо насквозь. Он простоял еще мгновенье, а потом рухнул прямо к моим ногам. Я не могла оторвать взгляда от его стекленеющих глаз, еще недавно сверкающих злобой. И все смотрела, смотрела, пока меня весьма ощутимо не тряханули так, что я едва не прикусила язык и потащили куда-то. Только тогда я очнулась и наконец посмотрела на своего спасителя.
   -- Ты! -- вырвалось у меня. Это был наследник. Он снова оказался рядом, когда меня пытались убить. Только теперь я знала это наверняка. -- Как вы узнали?
   -- Потом. Нам нужно как можно скорее выбраться отсюда.
   -- Мои друзья, -- воскликнула я и попыталась вырваться, он держал крепко и больно. -- Я не уйду без них.
   -- О них позаботятся, -- бросил он и потащил меня сквозь туман с удвоенной силой.
   Не знаю, сколько мы вот так шли. Может час, а может и день. Я продрогла, устала и ужасно хотела есть, но на все мои мольбы, анвар отвечал резким отказом.
   Еще через какое-то время силы кончились. Это был мой предел. Я просто осела на землю и отказалась даже шевелиться. Анвар, казалось, совсем не устал и даже не запыхался. Пробурчал что-то о слабых, переоценивающих свои силы недоучек и взял меня на руки. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.
   "А он приятно пахнет, чем-то пряным и терпким" -- неожиданно даже для самой себя подумала я.
   -- Спи уже, -- послышалось в ответ.
   -- Я снова вслух, или ты опять мои мысли... -- попыталась возмутиться я, но не успела, сознание отключилось.

* * *

  
   Наследник не мог до конца поверить, что они успели. Когда Эльвира -- эта упрямая женщина сказала наконец где девушка, он понял со всей отчетливостью, что времени не осталось. Хотел сразу же воспользоваться порталом, но Вельгор -- этот пронырливый ищейка, задержал их почти на день. Да и шпионы из Совета, как назло, все время мешались под ногами. Он бы наплевал на все и просто отослал их или бросил бы в Велесе, но тут, очень вовремя пришло срочное сообщение от Макса с немедленным требованием вернуться. Соглядатаи заткнулись, но от Лаиллэ было не так-то просто избавиться. Адеонка не хотела его отпускать, была, как никогда, назойлива, пребывая в какой-то безумной уверенности, что ее слезы, мольбы, соблазнительные взгляды и надутые губки могли его остановить. Чтобы отделаться, пришлось пообещать, что он встретит ее в Адеоне.
   Это было глупо, и он смутно предполагал, что поспешное обещание принесет за собой много неприятностей, но тогда, он готов был поклясться в чем угодно, лишь бы не терять больше ни минуты. Он не знал, предчувствие ли это, следствие его дара или просто здравый смысл, кричащий о том, что если он не поторопится, если упустит момент, то потеряет ее навсегда.
   Наспех построенный портал, как нарочно, вынес их намного дальше назначенной точки. Им пришлось пробираться пешком аж до самой границы Меренского леса. Затем по степи в направлении Призрачных гор. И чем ближе они были к месту практики велесских студентов, тем больше он негодовал. Эльвира обезумела, если послала своих студентов в эти богами забытые места. Туманное поле, Северные пустоши, Холодная долина. Не каждый путник решался сюда забрести, и уж точно не в одиночку, а уж отправить в места обитания химер школьников... и не только химер...
   Впрочем, он допускал, что директриса могла до конца не понимать, какой опасности подвергла своих подопечных, но наследник и его спутники иллюзий не питали.
   Рейвен чувствовал, с каждой секундой все больше не просто беспокойство, а нарастающую панику. Времени не осталось.
   -- Успокойся, мы найдем ее, -- убеждал Акрон, когда они гнали во весь опор купленных в последнем, прилегающем к пустошам городе лошадей. Не достаточно быстрых, но выносливых. Он загнал своего жеребца чуть ли не до смерти, когда почувствовал это -- где-то внутри, в глубине сознания маяк или даже искру такую яркую, ослепляющую. Заклятие Регины пало. Аура осталась без защиты.
   Они появились на поле как раз к концу боя. И увиденное заставило его похолодеть. Она стояла одна, лицом к лицу с огромным, вооруженным до зубов наемником. Да -- сильная, да -- смелая, да -- она почти победила его, почти виртуозно используя все свои преимущества, но в пылу схватки забыла о главном -- никогда не терять бдительность, и не заметила, как второй наемник оказался рядом. Нет, не наемник -- колдун. Возможно, тот самый, что покушался на нее в таверне. Наследник видел, как она испугалась его, как порывалась бежать, словно он сама смерть. Впрочем, его уже нет. Жаль только, что он убил его на глазах девушки. Смерть -- всегда смерть, даже если убиваешь не ты.
   Он помнил свою первую смерть даже сейчас, спустя много лет. Забудет ли она? Он надеялся. Меньше всего ему хотелось, чтобы глядя на него она вспоминала о том колдуне. Маленькая, серая птичка, или нет -- котенок. Маленький непокорный, упрямый котенок.
   -- Хватит на меня пялиться, -- пробормотала она, а глаза так и не открыла. Хитрюга. -- Я уже отдохнула, спасибо. Теперь ты можешь поставить меня на землю.
   -- Это приказ? -- выгнул он бровь, когда она наконец открыла глаза.
   -- А разве кто-нибудь имеет право приказывать самому наследнику Адеона? -- фыркнула девушка и выгнула бровь точно также, как он.
   -- Дразнишься?
   -- Констатирую факт.
   -- Дразнишься, -- протянул он и поставил ее на ноги. -- А не боишься, что я тоже начну дразниться?
   В ответ она как-то странно дернулась и перестала улыбаться. Совсем перестала и отвернулась, а он вдруг почувствовал необъяснимый холод, причиной которого или даже инициатором стала она. Больно.

ГЛАВА 17 Время откровений

   Как все глупо получилось. Я заснула на руках у наследника Адеона, я флиртовала с ним как... как... как Мила флиртует со своими ухажерами. Слава Всевидящей, он вовремя напомнил о том, с кем я так неосторожно решилась -- как он там сказал? -- дразниться. Да. Я дразнилась, а потом вспомнила, что он никогда не опустится до общения с такой, как я, и это меня отрезвило не хуже ледяной воды. Глупая я. Думаю о таких пустяках, а сама даже не знаю, где мы?
   -- В Призрачных горах, -- неожиданно ответили мне, а я замкнулась и подозрительно посмотрела на идущего рядом мужчину. Властный, решительный, уверенный в себе и безумно красивый. О, Всевидящая! И что за глупости мне иногда в голову лезут?
   -- А мои друзья?
   -- Тоже, наверное, где-то поблизости.
   -- Надо же, -- пробормотала я, осматриваясь. -- Никогда не думала, что окажусь здесь.
   Точнее мечтала, что когда-нибудь я увижу воочию знаменитые Призрачные горы. Просто не думала, что они будут такими... обычными.
   -- Ты же хотела передать подарок твоего друга для гномьего короля. Вот тебе и возможность.
   -- Хотела. Но после того происшествия на рынке кто-то спер все мои покупки, -- с сожалением вздохнула я, а наследник неожиданно меня удивил заявлением:
   -- Я их забрал.
   -- И моих змеек? -- с затаенной надеждой спросила я.
   Он кивнул. А я так обрадовалась, так обрадовалась, что в порыве чувств кинулась ему на шею. Опомнилась мгновенно, отпрянула, обругала себя самыми нехорошими словами, а после смутилась и покраснела. Вот дура! Забыла, что я для него всего лишь человеческая девчонка, недостойная даже взгляда. Правда, в свете последних событий...
   -- Кусачие они у тебя.
   -- Кто? -- отвлекшись от своих грустных размышлений, спросила я.
   -- Змейки твои.
   -- Они ожили в твоих руках?
   Как?! Такого просто не могло быть! Змейки признают только одного хозяина, и до недавнего времени мне казалось, что они признают меня. А теперь получается, что и их я потеряла. Для меня они теперь бесполезны. Как же так? И зачем он только появился в моей жизни? То спасает, то отбирает моих змеек, мой покой, мою уверенность, все. Ненавижу его!
   -- А это плохо?
   -- Нет! -- рявкнула я и отвернулась. Не хочу его ни видеть, ни слышать. Не сейчас. -- Когда мы пойдем искать остальных?
   -- Что не так?
   -- Все так.
   -- Я же вижу, что что-то не так, -- продолжил допытываться он, но мне было все равно. Я больше не хотела находиться с ним в одном пространстве, в этом... этой пещере, в которую мы как-то неожиданно для меня пришли. Я вдруг поняла, что не знаю, чего от него ожидать. Знает ли он, что я и есть последняя из рода Леер? Что ему надо от меня? И причем здесь какой-то трон? И где мои друзья?
   Но хоть на последний вопрос я могла сама ответить без чьих-то там подсказок. Достаточно просто закрыть глаза, сосредоточиться и увидеть ее -- заметно потолстевшую жилу. Осталась малость -- ухватиться за нее и отпустить сознание.
   Я не успели ни того, ни другого, потому что меня не слишком вежливо схватили, развернули к себе и тряханули так, что я чуть язык не прикусила.
   -- Эй! -- возмутилась я, пытаясь вывернуться из стального захвата.
   -- Ты что творишь? -- рявкнул в ответ этот ненормальный.
   -- Пытаюсь узнать, где остальные, -- ответила очевидное.
   -- Используя связь с учителем?
   -- Ну да, а что? -- непонимающе воззрилась я на него, а он резко отпустил. Так резко, что я едва не упала. И отвернулся, чтобы через секунду глухо заговорить:
   -- Ты же знаешь последствия вашей связи. Чем чаще ты обращаешься к ней, тем она сильнее.
   Да, я знала это. Не понимала только, почему это его так волнует? А его волновало и сильно. Иначе как объяснить, что он снова обернулся и, как две минуты назад схватил меня за плечи.
   -- Или тебе нравится эта связь? Быть может, ты хочешь завершить ее?
   Если честно, я испугалась. Сейчас в его темных глазах было что-то такое... дикое, холодное, острое. А когда я боюсь, то начинаю дерзить, напрочь забывая о чувстве самосохранения. Вот и сейчас не сдержалась и выпалила, снова вырываясь:
   -- Вас это никоим образом не касается! Почему я должна перед вами отчитываться? Вы для меня никто. Так -- случайный знакомый.
   -- Случайный, значит? -- бросил он и резко, как-то уж слишком резко успокоился. Я даже поежилась от внезапно снизившейся температуры, но не передумала. Уселась на землю, стараясь отрешиться от всего, и снова закрыла глаза.
   -- Они на юге, -- прошептала, ловя мысли Гаара, -- спрятались в одной из пещер. Все живы, твои анвары с ними. Беспокоятся. Они хотят переждать ночь, а потом попросить помощи у жителей гор. Просят оставить метку.
   "Он не обижает тебя?" -- промелькнула мысль.
   -- Нет. Я справляюсь.
   "Эти анвары и о тебе спрашивали, не ранена ли ты. К чему такой интерес?"
   -- Не знаю.
   "Или не хочешь знать?".
   -- Не хочу говорить. Все. До встречи.
   Я открыла глаза и глубоко вздохнула. Это ментальное общение, однако, сильно изматывает. У меня уже в висках стучит.
   -- Сильно болит? -- поинтересовался наследник, заметив, как я морщусь поднимаясь. Хорошо, все-таки, что мы наткнулись на эту пещеру. Не отдохнем, так переждем.
   -- Терпимо, -- пробормотала, отвечая на вопрос. А он вдруг протянул руку.
   -- Иди сюда.
   Я колебалась. С чего такая забота? Ведь пять минут назад он едва ли не убить меня был готов. Невозможный нелюдь. Никогда мне его не понять.
   Вот и сейчас, не дождавшись от меня какой-то реакции, сам подошел, на этот раз осторожно взял за плечи и развернул спиной к себе. Я было дернулась, не зная, чего ожидать, но через секунду расслабилась. Что бы он там ни делал за моей спиной, это помогало, ломота и ноющая боль в висках утихли.
   Следующий час мы пытались хоть как-то обустроиться для ночлега. И здесь как раз кстати пришелся мой отвоеванный у Рилана рюкзак. Мне доверили собирать мох, наследник сказал, что он довольно неплохо горит, почти не дает едкого дыма и долго не прогорает. Сам же он куда-то ушел, надолго ушел. Я за время его отсутствия все возможные охранки успела поставить и развести огонь.
   Сейчас, когда горячка всего пережитого прошла, усталый организм напомнил, что он существует. Мне очень хотелось спать и есть, а еще по-маленькому.
   Еще собирая мох в переходе, я заметила, что пещерок здесь несколько. Заглянув в каждую, с радостью и удивлением обнаружила в последней небольшой родничок, бьющий прямо из камня и уходящий в расщелину пола. А в соседней пещерке обнаружился непонятно как туда затесавшийся большой валун, за которым я и справила нужду, надеясь, что местные хранители гор не примут меня за осквернителя святынь.
   Тщательно замаскировав следы своего преступления все тем же мхом, я набрала в котелок воды из родника, а заодно умылась и напилась вдоволь. Вернувшись в пещерку и убедившись, что мох и правда неплохо справлялся с обогревом не только пещеры, но и воды, я наконец задумалась о главном -- ночевка с наследником.
   Конечно, я не думала, что он накинется на меня ночью. Я просто не знала, чего ожидать. Он же непредсказуем, как огонь, в одну секунду холодный и спокойный, в другую бросает странно обжигающие взгляды. Вот тебе и бездушное существо. Как мне с ним себя вести? Обижаться, кричать или делать вид, что мы почти незнакомы?
   Ох, как же я ненавидела всю эту неопределенность.
   Он вернулся, когда я успела накрутить себя почти до невменяемого состояния. Вернулся не один, а с крупной, уже освежеванной тушкой какого-то зверя, напоминающего кролика. К тому моменту, как он нанизал тушку на один из своих закаленных кинжалов, вода в котелке вскипела и я разлила ее по кружкам, добавив в каждую по горстке укрепляющих трав из рюкзака.
   В Северных пустошах всегда сумерки, не поймешь, день сейчас или ночь. Мы ориентировались по магическим часам, но сейчас глупо было бы использовать магию для такой мелочи.
   Глядя на кролика, я призналась:
   -- Я плохо готовлю.
   А он так издевательски на меня посмотрел, словно другого ответа и не ожидал, что стало обидно. Ну и что, что я не великая кухарка, он ведь тоже не идеал. Хотя должна признать толк в приготовлении мяса на костре он точно знал. Кролик получился очень сочным. Соли, правда, не хватало, но на безрыбье, как говорится...
   Пока кролик жарился, наследник изъявил желание осмотреть мои порезы, и как всегда проигнорировал мои вялые возражения.
   -- Я бы могла сама, -- в который раз попыталась заикнуться я, и получила в ответ острый, предупреждающий взгляд, что лучше бы мне заткнуться. При других обстоятельствах, и если бы я не так сильно устала, то непременно продолжила бы препирательства, но я устала, раны разнылись и, что говорить, той самой слабой и безвольной части меня было приятно, что кто-то в кои-то веки обо мне заботился.
   Он перебинтовал порез на руке и колене, а вот с раной на плече пришлось повозиться. Кровь пропитала одежду и запеклась, превратившись в корку. Наследник пытался размочить ее, но быстро сдался и одним резким движением содрал прилипшую часть рубашки вместе с коркой.
   Если бы не постоянные травмы на тренировках с профессором Мейнером и Гааром, я бы потеряла сознание от боли, а так дернулась и прокусила губу. Дальше было легче.
   Он снял с меня куртку и жилет, осталась нижняя рубашка. Я смутилась (не так-то просто раздеваться перед мужчиной, тем более, если знаешь, какого невысокого он о тебе мнения), отвернулась и услышала негромкий вздох. Он увидел! Бездна! Я забыла, совсем в этой суете не вспомнила о маленькой неожиданности у меня на... хм. Впрочем, как казалось, его заинтересовал вовсе не дракон, а то, о чем я тоже совсем забыла. Вспомнила, когда он провел пальцем по линии одного из моих давно заживших шрамов. Это вызвало невольную дрожь, непонятную, опасную, заставившую меня внутренне застонать, не от боли, от наслаждения.
   Тем временем палец заменила рука, которая, едва касаясь кожи, спустилась ниже по спине, почти туда, где был дракон.
   -- Он появился пару дней назад, в день...
   -- Твоего рождения, -- прошептал он. -- Он прекрасен.
   -- Медея говорит он серебристый и иногда шевелится, -- продолжила бормотать я, пытаясь скрыть смущение. Получалось плохо.
   -- Да, я вижу, -- ответил он и снова двинулся вверх, ко второму рубцу, что заставило меня очнуться от своего странного манящего полутранса.
   -- Ну, все, -- проговорила, обернувшись. -- Спасибо за помощь, но дальше я справлюсь сама.
   Наследник кивнул и отошел к костру, при этом в его лице мне показалось было что-то такое... гнев смешанный с чем-то еще непонятным для меня. Не жалостью, не обидой, возможно, это было восхищение. Интересно почему? Из-за дракона? Наверное.
   Я видела дракона Милы и часто не могла оторвать глаз. Они завораживают, даже когда спят. А у Филиппа он такой смешной, вечно кружит по предплечью. Хотела бы и я посмотреть на своего дракончика.
   -- А у тебя... -- поддавшись сиюминутному порыву, пробормотала я.
   Он посмотрел на меня и серьезно спросил:
   -- Хочешь увидеть?
   -- Если можно, -- отступать было поздно и мне, в самом деле, очень хотелось его увидеть.
   Наследник мое тайное желание исполнил, снял куртку, жилет- нагрудник, осталась рубашка, и когда он стал расстегивать пуговицы, я пожалела, что попросила. Потому что при этом он так на меня смотрел, а я не успела скрыть (да-да!) восхищения. Я все-таки девушка, а он очень, просто непередаваемо красивый мужчина.
   Когда он все-таки расстегнул рубашку и снял ее, я с трудом, но все же взяла себя в руки и перестала пялиться так откровенно. Уверена, он заметил и мою закусанную губу, и порозовевшие уши, и взгляд. Все заметил, слава богам, что ничего не сказал. Я бы тогда совсем сгорела от смущения. Дура, что с меня взять?
   А вот когда он развернулся ко мне спиной, я перестала себя сдерживать.
   Это было прекрасно -- он, его большой черный дракон, который, словно красуясь передо мной раскрыл крылья, заняв почти всю спину до самой шеи. Я не могла не прикоснуться, это было просто сильнее меня.
   Наследник тоже вздрогнул от моего прикосновения, как я недавно. Наверное, рука холодная, но опускать ее мне совершенно не хотелось. Наоборот, хотелось гладить это совершенное создание и его ужасно раздражающего порой хозяина.
   Я никогда не прикасалась к мужчине вот так, и мне это понравилось даже сильнее, чем когда он меня касался. От его загорелой кожи исходил такой приятный, непередаваемый аромат, что у меня в голове возникла совершенно безумная мысль: лизнуть ее. Я тут же с негодованием отбросила ее и убрала руку.
   Дракон потянулся было следом, словно прося о новой ласке, а затем гордо отвернулся, совсем, как его хозяин.
   -- Ты ему понравилась, -- заметил наследник, обернувшись.
   Я отступила обратно к костру, а он, как ни в чем ни бывало натянул рубашку и занялся кроликом.
   -- А мой, -- все же решилась спросить я, -- он тоже... активный?
   -- Тебя это пугает?
   -- А разве не должно?
   -- Это зависит от того, с какой стороны ты смотришь, и что в итоге хочешь получить.
   -- А если я ничего не хочу?
   -- Все чего-то хотят, -- возразил наследник. -- Например, сейчас мы оба хотим есть. Простое и вполне выполнимое желание. Давай сюда миску, кролик уже готов.
   -- Ты говорил о желаниях, -- напомнила я, когда мы на пару разделались с кроликом, и я передала ему кружку с крепким, ароматным чаем из трав.
   -- Нет, это ты говорила о желаниях и о своих страхах. Почему тебя так пугает твой дракон?
   -- Потому что я знаю о цветах. Твой -- черный, как у всех адеонцев, у людей яркие цвета, у эльфов белый, у гномов -- коричневый, у дриад -- темно-зеленый, а серебристый у побратимов. Но я не побратим.
   -- Это не так, -- возразил он.
   -- Почему?
   Да, настало время откровений, и мы оба это понимали. Но вместо прямого ответа он заговорил совсем о другом:
   -- Ты помнишь последнюю Великую войну? С чего она началась?
   -- Смутно, -- пришлось признаться мне. -- История никогда не была мим любимым предметом.
   -- Когда последний Повелитель выбрал себе жену, все отговаривали его. Невеста была побратимом, но не прошла инициацию. У нее не было пары. Но тогда были другие времена, все думали, что ее пара еще не родилась. Впрочем, если бы даже весь мир был против, и причины были бы куда серьезнее, он бы все равно сделал это, наплевав на всех и вся, -- горько усмехнулся наследник.
   В его словах, голосе мне послышалось столько боли, словно мне самой ее причинили, что в душе зародилось странное, совершенно неуместное желание обнять, утешить его. Безумие.
   -- Брак состоялся и на какое-то время все решили, что каприз повелителя был правильным. Страна процветала, нежность, кротость и доброта юной повелительницы смягчали буйный нрав ее супруга. Макс говорил, что то были хорошие времена, как штиль на море, покой, тишина, счастье.
   -- Когда же все сломалось? -- не сказала, но прошептала я.
   -- В тот день, когда повелитель встречал делегацию из дружественного, союзного нам государства, среди которых были наследник и наследница Тринона.
   -- Моя мать и...
   -- Твой дядя, который только-только прошел церемонию коронации, надев венец высшей власти. Никто не мог предположить, что такое возможно, что коронация разрушит врожденную защиту наследников Тринона, что именно она начнет процесс инициации и укажет на того, а точнее на ту, что родилась его парой. Это была моя мать. И в тот день, когда мой отец встречал их, его брак рухнул. Тогда все началось, тогда же закончился покой.
   -- Он знал? Твой отец.
   -- Поначалу нет. Никто не знал. Только моя мать и ее побратим. Этой связи нельзя сопротивляться, противостоять, разорвать, не чувствовать. Легче, когда побратимы однополы. Тогда ты находишь в своей паре друга, опору, брата, часть себя. А разнополые становятся смыслом жизни друг для друга, дыханием друг друга, желание, страсть, обладание и глубочайшая любовь -- это все про них. Любовь сравнимая только с гневом и ревностью повелителя. Он не желал отпускать ее, злился, угрожал, шантажировал... Однажды я видел их ссору, если это можно было так назвать.
   В его голосе снова проскользнули нотки боли, и мне совсем не захотелось слушать, что было дальше, но попросить остановиться я не решилась. Ему нужно было выговориться, а мне... мне хотелось оглохнуть ненадолго.
   -- Он не кричал, но в каждой фразе звучала угроза, не бил, но каждое его прикосновение оставляло на нежной коже матери багровые синяки, как и его поцелуи, не ласки -- насилие. Меня в тот момент словно парализовало. Я не мог даже пальцем пошевелить, чтобы защитить ее, чтобы помешать ему насиловать мою мать. Это не был страх, не было удивление, я ведь знал, что что-то происходит, что отец стал злым и почти неуправляемым, я знал, что это уже далеко не мой отец, но увидеть все это... его жестокость к той, кого он, казалось, любит...
   -- Сколько тебе было?
   -- Двенадцать. Но едва ли этот факт может оправдать ту мою слабость. И ее слезы потом, когда отец ушел, бросив ее на столе в разорванном платье. Я ведь не подошел к ней, не утешил, я просто сбежал...
   -- Вряд ли ей бы стало легче, узнай она, что ты все видел. Быть может, это бы окончательно ее сломало.
   -- Она сбежала той же ночью. Я не виню, хотя отец потом очень долго вдалбливал мне в голову, какая она ничтожная тварь. Что не любила меня.
   -- И ты поверил?
   -- Почти. Повелитель умел убеждать, как и наказывать за вымышленные ошибки. Он думал, что она сбежала к нему -- к своему побратиму и, не считаясь ни с кем и ни с чем, начал войну. Два великих народа, так тесно переплетенных между собой стали методично уничтожать друг друга. Это была просто бойня, брат шел на брата, друг на друга, отец на сына. Два великих народа едва не погубили друг друга.
   -- Что же их остановило?
   -- Двое. Наследница погибающего в крови Тринона и первый Ведущий внутреннего круга. Она пожертвовала собой, чтобы остановить своего брата, он -- чтобы остановить повелителя. Когда все зашло настолько далеко, что весь наш мир был готов обрушиться в бездну, пришли они. Держась за руки. Он держал на руках младенца. Свою дочь. У них было только одно требование -- защита для нее в обмен на способ все прекратить. Хочешь знать, как звали ту девочку?
   Я и так знала, но легче почему-то от этого не было. Он давно умолк, а я все молчала и молчала, слушая тишину. В голове было пусто, ни одной мысли, только холод и тишина. Я знала, что он сказал правду, но в глубине души не могла поверить. Много лет я думала, что мои родители подлые, никчемные люди, о которых не стоит даже вспоминать. Так было легче для меня смириться с той ненужностью, с той несправедливостью, с той болью брошенного ребенка. А теперь...
   -- Постой, но это не может быть правдой! -- внезапно осознав очевидное, воскликнула я. -- Я не могу быть последней из рода Леер. Я -- человек. Это какая-то ошибка, какая-то чудовищная ошибка!
   Но он отрицательно покачал головой, разбивая все мои надежды вдребезги.
   -- Когда твоя мать попросила защитить тебя, было создано особое заклинание. Тебя заключили в рамки человеческой жизни. Пока ты дышишь, и пока бьется твое сердце, ты останешься человеком.
   -- То есть магом-универсалом.
   -- Все верно. Магом-универсалом.
   -- А как я оказалась в Велесе? Почему меня не воспитывали в Адеоне?
   -- Даже там есть предатели, отступники, для которых твоя смерть почти так же важна, как для нас твоя жизнь. В день твоего совершеннолетия заклятие, скрывающее тебя не только от безликих, но и от нас, пало.
   -- Так вы нашли меня?
   -- Так и они могут тебя найти. Поэтому мы искали тебя, чтобы как можно скорее доставить в Адеон и до праздника Черной луны создать новую защиту.
   -- А без этого никак нельзя? Ведь я не просто человек, я маг.
   -- Тот колдун был только началом, придут и другие, более сильные, более могущественные, способные убить не только тебя, но и тех кто рядом.
   -- Моих друзей.
   -- Всех, кого ты любишь.
   -- Я понимаю, -- я помолчала, а потом мне в голову пришла странная мысль, которая никак не хотела уходить.
   -- Но если это все так опасно, тогда почему за мной отправили именно тебя?
   Наследник ответил не сразу.
   -- Потому что твои родители отдали жизни за то, чтобы в моей стране был мир. Этот долг мне никогда не отдать. Твоя жизнь так же ценна, как и моя.
   Он ответил на все мои вопросы, но на мгновение мне показалось, что он чего-то не договорил.
   -- А теперь постарайся заснуть. Завтра нам предстоит долгий путь.
   -- Не уверена, что мне удастся... после всего.
   -- Просто закрой глаза.
   Я подчинилась. Еще минуту я слышала потрескивание костра, ветер снаружи и тихое дыхание наследника. А потом я увидела ее -- женщину в центре сияющего света. Она приближалась ко мне, и я знала, что это моя мать. И чем ближе она подходила, тем теплее мне становилось. Наконец я смогла ее разглядеть, и она была прекрасна. Я пыталась увидеть в ней хоть часть своих черт, но мы отличались как солнце и луна, до тех пор, пока она не улыбнулась. Той самой улыбкой, которую я так часто видела в зеркале. Жаль, что у меня так мало поводов для улыбок. Разве что, сквозь слезы. Вот и сейчас, я плакала, плакала во сне от того, что мне не довелось узнать ее, почувствовать, как сильно она меня любила, прикоснуться к ней, вдохнуть ее запах, познать ее ласку.
   -- Мне очень жаль, -- прошептала она одними губами. -- Я никогда тебя не покидала.
   И я поверила.

* * *

  
   Аура заснула, а он еще долго смотрел на догорающий костер, но не видел перед собой пламени, его сознание блуждало где-то далеко в, казалось, давно забытых воспоминаниях.
   Он вспомнил мать, ее волосы цвета древесной коры, красный отблеск солнца на них, ее глаза, не синие, скорее цвета предгрозового неба. Ее запах, нежный жасмин и лилия. Кажется, приторно, слишком сладко, но для него когда-то это был самый любимый аромат. Он думал, что забыл, но сейчас воспоминания навеяли его. Он помнил ее улыбку, мягкую, ласковую, согревающую не хуже этого догорающего костра. Когда все началось, она уже не улыбалась.
   Но он помнил и отца. Безумие в его глазах. Злость, ярость, гнев, который он вымещал на всем и на всех. И чем меньше это помогало, тем тяжелее становилось переносить его вспышки, его приказы, его вечное недовольство и желание унизить, наказать, растоптать, контролировать и уничтожить любую радость, что могла бы быть в его жизни. В то время маленький двенадцатилетний мальчик остался с безумцем один на один. Рядом не было ни матери, ни Регины, ни Макса. Мальчик быстро вырос и научился прятаться за ледяными стенами холодного равнодушия.
   -- Перестань, -- вдруг пробормотала лежащая напротив девушка, так доверчиво подставившая ладошку под щеку. Он мог бы поклясться, что она спала.
   -- Что перестать?
   -- Думать о плохом. Я замерзаю от твоих мыслей, -- она, в самом деле, начала дрожать и кутаться в расстеленный плащ.
   -- Я думал, ты спишь, -- прошептал он, накинув на нее еще и свой плащ. Она не ответила, но успокоилась, повернулась на другой бок к нему лицом и все так же подложила ладошку под щеку. -- Ребенок.
   "Маленький невыносимый ребенок".
   Когда-то он не находил отцу ни единого шанса на оправдание, но сейчас, протянув руку и почти проведя кончиками пальцев по ее лицу, очертив контуры носа, скул, губ, он начал кое-что понимать. Отец был безумцем во всем, и в любви и в ненависти, и он, как бы этого не хотел, такой же. Это природа Прегора, свойство крови, наследие или что там еще может быть? А еще он понимал со всей отчетливостью, что если сейчас она откроет глаза, он в них утонет. Как тонул в ее теплом дыхании, запахе не жасмина, но полевых цветов, дурманящих голову, в ее нежном голосе во сне, в ее упрямстве, дерзком взгляде, скрывающем неуверенность... Он так хотел ее поцеловать, как в недавних мечтах у камина, но вместо этого вернулся на свое место, прикрыл глаза и слушал мир вокруг, дыхание ее сна, далекий гул подземного водного источника и свое сердце, которое что-то шептало, но как ни силился, он так и не смог разобрать слов.
  

ГЛАВА 18 Недоверие

  
   Мой сон закончился так же внезапно, как и начался. Я открыла глаза и поняла, что наследник давно не спит, а может, он и не ложился вовсе. Я снова, невольно им залюбовалась. Каждое его движение было настолько мощным, настолько отточенным, что сразу можно понять, что перед тобой воин. Едва ли его воспитывали в оранжерее, как многих людских королевских особ. Наверное, именно поэтому они настолько нас превосходят, и именно поэтому люди всегда будут относиться к ним с недоверием. Как можно сравнивать это совершенство с разжиревшим от безделья, бездарным велесским наследником Мартином? Но в эту минуту мне вспомнился тот ужасный разговор в доме Цепешей, и все восхищение и доверие, которое могло возникнуть между нами за эти несколько часов растаяло так же, как и мой сон.
   -- Который час?
   -- Скоро рассвет.
   Значит, пора подниматься. Привести себя в порядок, чтобы у других анвар не возникло повода посмеяться надо мной. Я поморщилась от этих мыслей. Неприятно, когда ты знаешь, что о тебе думают другие. Поэтому я никогда не вторгалась в сознание друзей и близких. А тут... Я снова поморщилась, но уже не от мыслей, раненое плечо опять начало кровоточить. Наследник заметил, и не успела я и глазом моргнуть, как оказался рядом.
   -- Не нужно! -- воскликнула я, почти враждебно. Хватит мечтать о несбыточном. Я знаю, что он... что все они обо мне думают. Пора строить стену и как можно меньше с ними общаться. -- Я справлюсь сама. Не маленькая уже.
   -- Хорошо, -- немного удивленно ответил он и отошел.
   Я, как смогла, обвязала рану и заговорила ее. Это даст мне какое-то время, пока мы не присоединимся к остальным.
   -- И что теперь? Что будет дальше?
   -- Мы дождемся помощи, а потом нас проведут к твоим друзьям.
   -- Ты так уверен, что нам помогут?
   -- А почему нет? Насколько я знаю, только люди относятся к нам с недоверием.
   -- Нетрудно догадаться почему, -- хмыкнула я, застегивая жилет. -- Но я не об этом спрашивала. Что будет дальше со мной?
   -- Мы отправимся в Адеон.
   -- И кто это мы?
   -- Ты, я и мои спутники.
   Я так удивилась его словам, или скорее обыденности его голоса, словно это было само разумеющееся, решенный факт, просто данность, что даже забыла застегнуть жилет до конца.
   -- А мои друзья? Что будет с ними? -- спросила, уже предполагая, что услышу в ответ.
   -- Гномы выведут их к эльфийским землям, и они продолжат практику.
   -- Без меня? -- решила все же уточнить в призрачной надежде, что просто не правильно его поняла, и что он со своими дружками не хочет, в самом деле, увезти меня в Адеон, прервать практику, фактически лишая будущего, ради какого-то ритуала.
   -- Мы должны защитить тебя до праздника Черной луны, -- видимо почувствовав мое настроение, принялся объяснять наследник, но сделал только хуже. В тот момент мне перестало казаться, что он чего-то не понимает.
   -- Ты все продумал, не так ли? Вот только как я объясню своим друзьям, что уезжаю в Адеон в компании с анварами? И что я скажу по возвращении?
   "Если, конечно, мне позволят вернуться", -- пришла внезапная мысль, настолько дикая и судя по его глазам верная, что я похолодела.
   -- Вы вообще намерены меня отпустить?
   Он промолчал и отвернулся, словно я спросила: собирается ли он на мне жениться, требуя немедленного ответа. И эта реакция перепугала меня сильнее, чем стая голодных химер на моем пути.
   -- Я должна буду остаться в Адеоне на...? -- сказать "навсегда" у меня не хватило духу. Страх сковал легкие, сознание затопила паника, но всего на мгновение. За ней пришел гнев, которому я обрадовалась, как родному.
   Ну уж нет! Мало того, что мне придется терпеть общество этих анвар, пока мы не выберемся из пещер, так теперь выясняется, что я должна буду терпеть их до конца жизни, видеть их перекошенные от отвращения лица или еще хуже их бездушные, холодные маски. НЕ ДОЖДЕТЕСЬ!!!
   -- Хм. А почему, собственно, я должна тебя слушать? -- фыркнула я. -- Ты заявляешься неизвестно откуда, говоришь, что я последняя из рода Леер, да еще и побратим к тому же. Требуешь, чтобы я бросила своих друзей, свою практику, учебу ради чего?
   -- Чтобы спасти свою жизнь. Такой мотив тебя устроит?
   -- Зачем мне жизнь, которую я не смогу прожить, как хочу? -- бросила я ему в спину. В ответ он обернулся, при этом у него был такой странный взгляд. Задумчивый со смесью чего-то, что мне сейчас было не дано понять.
   -- А как ты хочешь прожить свою жизнь? -- спросил чуть слышно.
   -- Свободной, -- не задумываясь ни на секунду, ответила я. -- Иметь право выбора, решать самой без чьей-то указки. И, насколько я знаю, это право у меня есть.
   -- И ты готова так рисковать собой, своими друзьями?
   Его вопрос поставил меня в тупик. Я готова была с пеной у рта доказывать, что имею право решать все сама, а он одной лишь фразой заставил сомневаться. Да, друзьями я рисковать не стану ни при каких обстоятельствах, даже ради свободы, но и слепо доверять тем, кто видит во мне лишь костлявую замарашку тоже не намерена.
   -- Может мне и не придется. У меня уже есть все, что нужно. Осталось только закончить... -- ответила я. Несколько секунд он непонимающе смотрел на меня. Я предпочла отвернуться, чтобы не видеть его реакцию, когда он сообразит, на что я намекала. Конечно, я блефовала. Закончить слияние было бы неплохой альтернативой. С ним никакой ритуал не сделает меня сильнее, чем я уже буду. Но я не могла так поступить ни с собой, ни с профессором Гааром. Вот только наследник об этом...
   -- Если ты сделаешь это, я убью тебя.
   И вот это случилось, я его достала. За тот короткий срок, что мы знакомы, я научилась различать, когда он раздражен, спокоен или на грани ярости. Сейчас был именно тот случай. А потом он схватил меня за плечи и резко развернул к себе лицом.
   -- Послушай девочка, ты видимо веришь, что твое мнение имеет хоть какое-то значение. Я не один из твоих малолетних друзей и не твой больной учитель. Мне нет никакого дела до твоих чувств и желаний, ты поедешь в Адеон по доброй воле или нет. Выбирать тебе.
   Вау! А холод и правда может обжигать. Я буквально кожей чувствовала его давление, его гнев, что-то...
   Если бы я не была такой ненормальной, то сейчас согласилась бы на все, лишь бы он успокоился. Но я другая. Когда мне угрожают, я напрочь лишаюсь чувства самосохранения и "лезу на рожон", каким бы сильным не был противник. Потому вместо того, чтобы покориться, я лишь дерзко вздернула подбородок и заявила:
   -- Не надоело угрожать?
   -- Я еще даже не начинал.
   -- Без друзей я никуда не пойду. Тебе придется тащить меня волоком, до самого Адеона.
   Мы бы и дальше сверлили друг друга разъяренными взглядами, но тут прямо в скале появилась самая обыкновенная дверь с ручкой, и из нее вышел гном с большим фонарем в руке.
   -- Ну? И чего стоим, кого ждем? -- пробасил он и уставился на наследника, затем моргнул раз, другой и, наконец, поняв, что перед ним анвар не в самом лучшем распоряжении духа, побагровел и закашлялся.
   -- Мы просим у свободного народа Призрачных гор пройти по вашей территории, -- прошипел наследник, все еще сверля меня полным праведного гнева взглядом, но хотя бы отпустил. Вот гад! Синяков наставил. Опять. Интересно, это когда-нибудь закончится?
   Тем временем гном поклонился наследнику в знак согласия и нырнул в образовавшийся проем. Я поспешно схватила рюкзак, отряхнула и надела плащ, еще ночью служивший мне отличной подстилкой, и ступила в проем вслед за все еще злым и раздраженным мужчиной. Ждать меня он, думаю, и не собирался. Впрочем, заблудиться здесь было сложно. Да и туннели, по которым мы шли, были хорошо освещены. Я успела заметить, что свет за нами гас так же стремительно, как и появлялся впереди, создавая ощущение, что позади ничего нет, только тьма. Впрочем, свет меня мало занимал. Я не могла оторвать взгляда от каменной кладки туннеля. Эти черные камни серебрились, блестели, манили к себе, к ним так хотелось прикоснуться. Я едва не сделала это, но наследник перехватил мою руку и сжал так, что мне показалось, он сломает мне кости.
   -- Ай! Ты что?
   -- Это черный обсидиан, идиотка! -- рявкнул этот невыносимый тип и оттолкнул мою руку, словно держал ядовитую змею.
   -- Откуда мне было знать? -- обиженно пробурчала в ответ. -- Я, в отличие от некоторых, во дворце не росла и в золотой колыбели не спала.
   Он промолчал. Как всегда, впрочем. Иногда я просто его ненавижу. Высокомерный ханжа. И далась ему моя конечность. То кинжалом ее протыкают, то с живой раны одежду срывают, то кости ломают. Что дальше? Ампутация?
   -- Ты помолчишь когда-нибудь? -- послышалось впереди.
   -- Так я вроде и не вслух...
   -- О, Всевидящая! И чему вас только в вашей Академии учат?
   И на что это он намекает? Я порылась в закромах памяти и выудила оттуда весьма интересный факт. Черный обсидиан является основой для создания так называемых браслетов "гвера". Они сковывают силы мага, постепенно опустошая магический резерв. Поэтому их используют в тюрьмах на обладающих силами преступниках.
   О! Кажется, я догадалась. Видимо универсалы лишаются своих барьеров при воздействии камня. Тогда почему на наследника они не действуют?
   -- Потому что я не человек.
   Исчерпывающий ответ. Что-то мне здесь уже не нравится. Да и отсутствие щитов надо сказать сильно нервирует, особенно в присутствии этого любителя покопаться в чужом сознании. Мало ли что он там накопает, кроме тараканов, конечно.
   На наше счастье обсидиановый туннель вскоре кончился, и мы уперлись в новую дверь. Там тоже был гном такой же низенький и строгий как и предыдущий. Наш проводник передал фонарь ему и пошел назад в темноту. Видимо без фонаря свет в туннелях не зажигался.
   Да уж. А я все думала, как же народ Призрачных гор защищает свои несметные сокровища от всяких проходимцев? Ответ прост: да ни один вор на свете не сможет пройти сквозь эту кромешную тьму, даже будь он хоть трижды магом.
   В общем, нас еще три раза водили три разных проводника по трем разным туннелям, пока мы наконец не дошли (ну кто дошел, а кто и дополз, едва переставляя ноги) до небольшой комнатенки, в которой сидел опять же гном, до боли напоминающий первого. И тогда у меня закралось сомнение, что все это время нас просто весьма успешно водили по кругу. Я уже хотела возмущенно сообщить об этом, но, заметив, как дернулся наследник, промолчала.
   -- Имя? -- спросил нас гном.
   Анвар представился сам и назвал мое имя, причем то имя, которое я и не знала вовсе с кучей титулов. Гном равнодушно, словно каждый день к ним в горы заглядывали наследники темных империй, продолжил задавать вопросы о цели визита и прочей ерунде и записывать ответы в какую-то толстенную книгу. А когда расспросы закончились, нас пропустили в следующую дверь. И как только мы ее открыли, я оказалась в объятиях Милавы.
  

ГЛАВА 19 Интриги дома Элиани

   Король третьего Гномьего сообщества оказался совсем не таким, как мне представлялось. Маленький, коренастый, рыжеволосый с бородкой, почему-то заплетенной в косички, с весьма ощутимым брюшком он буквально излучал дружелюбие. А уж когда выяснилось, что я прекрасно знаю его сына и более того, привезла от него подарок, тот засиял так, что я всерьез усомнилась в его адекватности. Мне казалось гномы суровые и жесткие, как горы, в которых они живут. И вот теперь такой поворот.
   -- Я счастлив познакомиться с друзьями моего Вила, -- говорил, излучая дружелюбие верхновный гном. -- И рад приветствовать в моих владениях будущего повелителя дружественного нам государства. Проходите, располагайтесь, будьте как дома, надеюсь, вы задержитесь ненадолго и окажете мне честь стать почетными гостями на большом празднике в честь юбилея вашего покорного слуги. Это же надо, мой Вил выковал клинок.
   Когда нас вели к жилым комнатам Рилан и Зак наперебой рассказывали, как анвары спасли их от химер. А Тиана шепнула, что уже в укрытии они все столкнулись с проблемой похуже.
   -- Я не знаю почему, но профессор Гаар едва сдерживался, чтобы не броситься в бой с анварами. Они так смотрели друг на друга.
   -- Как? -- не удержалась от вопроса я.
   -- Не знаю. Странно. Особенно злился, когда они о тебе спросили. А потом Гаар ненадолго отключился, словно пустоту слушал и, затем сказал, что с тобой все в порядке, и вы с наследником в безопасности. Только тогда анвары перестали на нас всех давить. Мне рядом с ними все казалось, словно на плечах у меня лежит огромный валун. Вас от них оторопь не берет?
   -- Эй, на меня не смотрите, -- фыркнул Тимка. -- Я из Цепешей, привычный ко всему. Но ты, Ти, права. Все это очень странно. И сдается мне, наша Рей знает больше, чем говорит.
   -- Кто еще так думает? -- нахмурилась я.
   -- Милая, нам ты можешь ничего не рассказывать, а вот Мила не простит, если ты что-то снова утаиваешь. Ты должна ей все рассказать, иначе в следующий раз одним бойкотом дело не закончится.
   -- Да. Вы правы, -- печально согласилась я. Но в том-то и дело, что я боялась рассказать Миле обо всем, что со мной случилось за последнее время. О том, что поведал мне наследник, о драконе на моей... хм, пояснице, о связи с Гааром. Кстати о ней: мне стали снится сны, не мои -- его. И в этих снах всегда была я. Ему снились наши тренировки, наши споры в его кабинете и тот день, когда он заставил меня поцеловать себя, но в этих снах я ему отвечала. А затем просыпалась в холодном поту с лихорадочно бьющимся сердцем и долго не могла прийти в себя. Я люблю Гаара, я уважаю его как друга, как учителя, как старшего наставника, но эти сны... уже перебор.
   Так что теперь моим главным занятием было избегать профессора и анвар. Вот кто еще за эти два дня умудрился переплюнуть в попытках меня достать даже откровенные сны Гаара.
   Каждый раз, едва я переступала порог выделенной нам с Милой комнаты, как тут же на пути возникал кто-нибудь из тройки с намерением проводить, помочь, позаботиться, а правильнее будет отконвоировать и проконтролировать, чтобы цель никуда не пропала ненароком. Наследник в процессе не участвовал. А жаль. Уж я бы не постеснялась и высказала все, что обо всем этом думаю. Ругать Акрона или других двоих было бессмысленно. Они всего лишь исполнители.
   Я хотела все рассказать Миле, правда, но все медлила и медлила. В итоге дотянула почти до самого приема в честь дня рождения великого Арустара третьего -- отца Вила. Тянула бы и дальше, но наследник предупредил еще до того, как исчез на целых три дня, что гномий король очень тщеславен и вполне способен проговориться кому-нибудь, а может даже и всем, кто я такая. Так что...
   -- Я что-то подобное подозревала, -- хмыкнула Мила после того, как я вывалила на нее все с самого начала, с того момента, как тот ужасный колдун испортил мой экзамен по боевой магии.
   -- Что? Что ты имеешь в виду? -- сказать, что я удивилась ее реакции, значило ничего не сказать.
   -- Да все. Я никогда тебе этого не говорила, но... Ты помнишь наши первые каникулы в резиденции моего отца?
   -- Конечно, как я могу такое забыть.
   Родители Милы приняли меня как родную, словно я была для них еще одной дочерью.
   Трудно представить, что столь высокие особы могли так тепло отнестись к сироте из какой-то глухой деревни. Но так и было. Королева Сильвия обучала нас этикету, придворным манерам, каждый день с нами занимались лучшие учителя танцев и музыки Эльниса, и даже король Филипп приложил руку к нашему просвещению. По вечерам он рассказывал удивительные истории о прошлом, о великих битвах и героях, о первой драконьей войне, о древних артефактах разных народов и многом другом. По мере взросления мы стали изучать основы политики и дипломатии, и всегда, что бы ни делала Мила, меня приглашали присоединиться, словно для них было важно, чтобы и я все это узнала.
   -- Я все же не понимаю... -- пробормотала я, уже предчувствуя неладное.
   -- Сейчас объясню, -- не замечая моего состояния, продолжила подруга. -- Когда я ехала в Велес, предполагалось, что как наследная принцесса я буду жить одна и тут... сюрприз -- ко мне подселяют кого-то и не просто кого-то, а сироту из какого-то богами забытого захолустья. Ты не представляешь, какой скандал учинили наши советники, вся Академия ходуном ходила. Все давили на Эльвиру: ищейки, совет школы, послы Эльниса, даже мой папа приехал, чтобы поговорить с ней. Уж не знаю, что Эльвира ему сказала, но все изменилось. Он не просто утихомирил совет, он всегда настаивал и поддерживал нашу дружбу.
   -- Значит, это он предложил тогда провести летние каникулы в твоей семье?
   -- Нет, это я сама, но он поддержал мое решение. И уж прости за прямоту, но то, как они приняли тебя, меня всегда удивляло до сегодняшнего дня.
   -- Потому что тебе бы никогда не позволили дружить с простой сиротой?
   -- А вот с пропавшей наследницей Тринона...
   -- Тонкий ход, -- грустно улыбнулась я. Жаль, но мне всегда казалось, что родители Милы любят меня за то, какая я, а не из-за статуса. Оказывается все совсем не так. -- Кто знает, какие выгоды может принести дружба с самой "последней из рода Леер", особенно для тех, кто приложил руку к ее воспитанию.
   -- Ты расстроилась? -- догадалась Мила. -- И очень зря. Ты же знаешь папА. Он очень тонкий стратег. Недаром, никому в Эльнисе до сих пор не удалось обыграть его в шахматы. К тому же мне нет никакого дела до того, кто ты: сирота или будущая королева, да будь ты самой владычицей ада, мне все равно.
   -- Даже если я страшная темная жрица и поклоняюсь Тьме? -- не сдержавшись, прищурилась я.
   -- Даже если ты ешь младенцев на завтрак и запиваешь их кровью девственниц, мне все равно.
   -- Жуть! Младенцы и кровь девственниц? Гномы плохо на тебя влияют, подруга.
   -- Скорее уж анвары, -- фыркнула Милава. -- Не слабо они за тебя взялись.
   -- И не говори, -- приуныла я. А Мила продолжила размышлять, и мысли ее мне совсем не понравились:
   -- И все же я не понимаю, почему Регент послал за тобой наследника? Что, других кандидатур не нашлось?
   -- Он объяснил, что я также важна, как и он.
   -- Но почему? Почему ты так важна для них? Что они получат, притащив тебя в Адеон?
   -- Не знаю, -- пожала плечами я. Этот вопрос и мне не давал покоя все последние дни. -- Может, мы напрасно паникуем? Может, они просто...
   -- Видела бы ты их, когда они поняли, что вас с наследником нет с нами, -- возбужденно перебила принцесса. -- И я не знаю, о ком они беспокоились больше.
   -- На что ты намекаешь?
   -- Я не намекаю, я говорю прямо. Анвары не станут так выходить из себя из-за какой-то девчонки, даже если она и "последняя из рода Леер".
   -- Тогда из-за кого они будут так рисковать?
   -- Я не знаю, -- после долгого, напряженного молчания все же сдалась она.
   Мила была во многом права, и я прекрасно это понимала. Вот только сложить все воедино у меня не получалось, а если и получалось, то я боялась даже думать о таком. Например, о том, что сказал мне колдун: "на троне не должна сидеть мерзкая человечка". И если он имел в виду то, что я думаю...
   -- Мы должны найти способ выяснить это до того, как покинем Призрачные горы, -- проговорила Мила, сбив меня с мысли. И очень кстати это сделала, а то я бы не удержалась и позволила своему воображению...
   -- И, кажется, я знаю как, -- продолжила она.
   -- Как?
   -- Нужно связаться с отцом.
   -- Мил, вряд ли мы будем здесь, когда от него придет ответ, даже если мы пошлем магическое письмо. Да и получится ли у нас? Призрачные горы полны черного обсидиана. Я даже легкий светлячок здесь создаю с трудом.
   -- Ты права, мы не успеем, но нам может и не понадобится.
   -- Что ты задумала?
   -- Ничего особенного. Нам просто надо проникнуть в комнаты анвар и найти там кое-что, -- ошарашила меня предложением подруга. Так ошарашила, что я не сдержалась:
   -- Мил, да ты с ума сошла?
   -- Вовсе нет. Просто, когда ты бродила неизвестно где со своим наследником...
   -- Он не мой, -- тут же ощетинилась я.
   -- Неважно, -- отмахнулась принцесса. -- Так вот, когда ты бродила где-то со своим... хорошо, не со своим наследником, анвары пытались его найти знаешь как?
   -- Понятия не имею.
   -- Кристаллы связи.
   -- Постой, ты уверена? -- мгновенно оживилась я. Кристаллы связи жутко редкие неприлично дорогие, но почти бесценные. С помощью них можно мгновенно связаться и поговорить с кем угодно и когда угодно. И если мы их добудем...
   -- У моего папы в кабинете стоит точно такой же. И он как-то показал мне как им пользоваться.
   -- Мил... -- возбужденно и в то же время напугано пробормотала я.
   -- Ну, что? Рискнем или поплывем по течению? -- поняв мое состояние, задала самый правильный вопрос подруга.
   -- Никогда! -- уверенно заявила я. Пусть другие плывут по течению, а наша шестерка неугомонных студентов велесской Академии магии никогда трусливостью не страдала. И сейчас мы не собирались начинать. -- Надеюсь, у тебя уже есть план, как избавиться от анвар. Наверняка они будут следить за мной, а может и за всеми нами.
   -- План-то имеется, но без ребят в этом деле не обойтись.
   -- Не хотелось бы их втягивать, -- запоздало засомневалась я, но Мила думала иначе.
   -- Уж лучше их привлечь сейчас, чем разбираться с последствиями позже. Мальчишки страдают от безделья, Гаар бродит мрачной тенью, ничего вокруг не замечая. Не к добру это. И лучше направить их неуемную энергию на наше дело, чем позже выручать из очередной неприятности, в которую они успеют вляпаться.
   Да уж. С нашими мальчиками вполне может такое случиться. И если мы их не запряжем, то они найдут развлечение сами. Боюсь, король Третьего гномьего сообщества еще не знает, кого так радушно пригласил в свои горы. Надеюсь, и не узнает.
   -- Ну что? Ты готова к грандиозному приключению? -- подмигнула мне Мила.
   Я кивнула, заразившись ее уверенностью и азартом, и принялась собираться. Сегодня я хочу быть красивой, даже если рядом с моей блистательной подружкой это почти невозможно.

* * *

  
   Наследник не мог понять, что с ним происходит. Равнодушный холод адеонского света, адеонских красавиц, привычка всегда и во всем держать себя в руках, без эмоций, с холодной головой, без сильных чувств заставили его почти похоронить за внешними оболочками самого себя. Встреча с Аурой буквально перевернула его жизнь, его сознание, мировоззрение. Он не представлял как себя вести с живой, энергичной, бесстрашной и невероятно упрямой девчонкой, которую вскоре должен будет назвать своей невестой. И ее возможная реакция его очень не радовала. Она была настолько близкой и далекой одновременно, что это пугало его, ее реакция пугала его. Да уж, с ней он познал много доселе незнакомых чувств: страх, боль, желание защищать и оберегать, невероятное раздражение, безудержный гнев и ревность. Никогда в жизни он не ощущал такого дикого желания убить кого-то, даже Азраэля, но Гаар... Он мог отобрать у него то, ту, которую он...
   -- Ай! -- воскликнул Рейвен и посмотрел на Акрона, который только что ударил его по ноге. -- Что?
   -- У меня от твоих мыслей уже голова раскалывается, -- устало ответил тот. -- Успокойся, она не чувствует к нему любви.
   -- Кто она? -- заинтересовался Эйнар.
   -- Ты имеешь в виду Ауру? -- догадался Ноэль.
   -- Ну, дракона без магии не бывает, -- фыркнул Эйнар. -- Если она его не любит, то скоро это может измениться. Если ты не помешаешь.
   -- О чем ты говоришь?
   -- О том, что я перестал тебя узнавать, брат. Куда делся знаменитый, неустрашимый наследник Адеона, вскруживший голову не одной даже самой целомудренной девице? Так воспользуйся наконец своим обаянием и вскружи малышке голову, чтобы она таяла от одного твоего взгляда, как это делают все эти дебютантки, девицы на выданье, их великовозрастные мамаши и добрая половина всех замужних аристократок нашего гадюшника.
   -- Осторожнее Эйнар, -- попытался осадить друга Ноэль. -- Еще немного и ты перейдешь границу. Не забывай, что она наша будущая повелительница.
   -- Нет, это вы совсем забыли, что она всего лишь девчонка. Глупая наивная девчонка, наверняка, верящая в сказки про любовь. Так дай ей эту сказку, если, конечно, ты хочешь этого. Я знаю, она не красавица, но что не сделаешь ради трона.
   -- Эйнар! -- почти взвыл Ноэль. -- Ты... ты... Еще хоть слово...
   -- Демоны, Ноэль! -- в свою очередь разозлился и Эйнар. -- Только не говори мне, что и ты тоже... И что вы все в ней нашли?
   -- В словах Эйна есть смысл, -- задумчиво перебил возмущенного брата наследник. Он и сам не заметил, как стал думать в этом направлении и то, что он увидел в своем воображении, очень даже ему понравилось. Если он перестанет отгораживаться от нее, от своих давно проросших в нем чувств, то...
   -- Так ты сделаешь это? -- оживился Эйнар. -- Очаруешь малышку?
   Вместо ответа наследник посмотрел на Акрона. Очаровать? Они оба знали, что он сам давно уже очарован и осталось совсем чуть-чуть, полшага, чтобы окончательно раствориться в этом очаровании. Это-то и пугало, но это же заставляло мечтать, как тогда, у камина, как недавно в пещерах Призрачных гор, как все последнее время, что он ее избегал.

ГЛАВА 20 Предел

   Как я и предполагала, за мной весь вечер ходил белобрысый анвар по имени Эйнар. Из всей четверки он нравился мне меньше всего. Каждый раз, когда я смотрела в его нахальное лицо, мне вспоминался тот злосчастный разговор, который я по глупости своей подслушала. И если бы этот наглый хлыщ мог так же легко читать мысли, как наследник, то он бы уж точно так самоуверенно мне не улыбался. Мерзавец! Убила бы... хотя зачем убивать, если можно сделать его жизнь невыносимой. Например, внушить вон той симпатичной девице, смотрящей на него таким пожирающим взглядом, что от него воняет. Хотя зачем внушать ей одной, пусть все гости ощутят на себе его "аромат".
   Пять минут -- ровно столько понадобилось, чтобы с лица этого гада слетела самодовольная улыбка, когда каждая девушка, к которой он приближался, стала отворачиваться и зажимать нос от невыносимой вони. Еще через пять минут от него стали шарахаться даже мужчины, а один гном даже рискнул предложить анвару свою ванну. И его вытянувшаяся физиономия в тот момент стала для меня истинным наслаждением. Да-да, я злопамятная. Я очень злопамятная, и месть моя страшна.
   Я бы придумала еще какую-нибудь неприятность для этого самодовольного гада, поиздевалась бы над ним от души, если бы в тронный зал, где гномы с помпой и размахом праздновали трехсотлетие короля Арустара, не заявился наследник. Поздравив короля и преподнеся ему какую-то то ли вазу, то ли чашу непонятного назначения, от которой тот пришел в полнейший восторг, наследник сразу же прошел к друзьям. Ему даже секунды не понадобилось, чтобы осознать, что за напасть поразила его белобрысого друга. Он просто повернулся к залу, нашел меня глазами и пронзил осуждающим взглядом. В ответ я одарила его самой невинной улыбкой, на которую была способна и отвернулась. Жаль, а мне было весело. Впрочем, я могу придумать что-нибудь менее внушаемое.
   -- Твоих рук дело? -- спросила подошедшая Медея, пока я наблюдала во всех подробностях, как низенький гном-подавальщик "споткнулся" и опрокинул на белобрысого поднос с напитками.
   -- Мне скучно. Вот и развлекаюсь, как могу.
   -- Не боишься, что они догадаются?
   -- И что? Накажут?
   -- Поосторожнее, подруга. Не я одна заметила, что вас с анварами что-то связывает.
   Я посмотрела туда, куда смотрела Медея и наткнулась на незнакомого мне гнома, который так же пристально наблюдал за мной.
   -- Ты его знаешь?
   -- Я знаю, что его очень интересуют студенты, переполошившие все Меренские пустоши.
   -- Хорошо. Спасибо, что предупредила.
   -- Всегда пожалуйста, -- лучезарно улыбнулась полуэльфийка. -- Ладно. Скоро танцы начнутся. Надо поискать себе достойного кавалера. Вон тот гном мне уже два часа улыбается. А что, с гномами я еще не целовалась. Впрочем, с анварами тоже.
   -- Медея!
   -- Что?! Да шучу я, шучу. Хотя с наследником я бы не прочь оказаться в пустой комнате.
   -- Медея!!! -- снова возмущенно воскликнула я. Что за намеки?
   -- Только не говори, что тебе эта мысль в голову не приходила, -- улыбнулась она и ушла, тряхнув напоследок своими красивыми длинными волосами.
   Приходила и не раз. Вот только я знала, что подобные мысли до добра не доведут, даже если все, о чем подозревала Мила, окажется правдой.
   Долго в одиночестве мне побыть не удалось. Гаару вздумалось как раз совершенно не вовремя поговорить со мной. Мила в тот момент беседовала о чем-то с Тианой, ребята и вовсе куда-то запропастились, а Медди притворяла в жизнь свой план по соблазнению понравившегося гнома.
   -- Аура...
   -- Да, конечно, -- машинально ответила я, продолжая искать глазами, а главное в мыслях хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Наверняка, он заведет разговор о нас или еще о чем-нибудь приближенном к "нам", а мне и снов с лихвой хватало. -- Конечно, вы правы.
   -- И в чем же, позволь, узнать, я прав? -- услышала мрачное и язвительное, опомнилась, подняла глаза, столкнулась с не менее мрачным взглядом карих глаз и поняла, что о "нас" мы говорить точно не будем.
   -- Э...
   -- Так в чем же я прав, Аура? -- продолжил допытываться он, прекрасно осознавая, что я не слышала ни слова из того, что он мне до этого говорил. Я понимаю, разозлился, но мучить-то зачем?
   -- Простите, -- покаянно опустила голову я.
   -- За что? За то, что ты меня не замечаешь? Или за то, что игнорируешь, ищешь глазами, кого, Аура? Не наследника ли, случайно?
   Если бы не злость в его голосе, я бы стушевалась, смутилась, начала, быть может, его переубеждать, унижаться, но мне не за что было извиняться. Это обвинение было совершенно беспочвенным, неуместным и вообще...
   -- Зачем мне его искать? -- дерзко бросила я в итоге.
   -- Ты мне скажи, -- не остался в долгу Гаар. -- Разве неправда, что они постоянно крутятся вокруг тебя.
   -- Вы ошибаетесь.
   -- Ошибаюсь, разве? -- вкрадчиво проговорил он. Я очень редко слышала этот напряженный голос, пробирающий до самых костей, и никогда еще он не был направлен на меня. Я и забыла, что Гаар не всегда был моим учителем. Когда-то его боялись не только маги, преступившие закон, но даже его собственные подчиненные в департаменте ищеек.
   -- Откуда мне знать о планах и мыслях анвар? Я всего лишь человек, а вы знаете, что они не способны смотреть на нас, как на равных.
   -- Но у них определенно есть планы на наш счет. И сдается мне, что причина кроется в тебе.
   -- Вы ошибаетесь, -- и едва я произнесла эти слова, как глаза Гаара вспыхнули алым, и он приблизился ко мне настолько близко, что я ощутила его дыхание на своем лице.
   -- Моя дорогая девочка, ты совсем забыла наши уроки. Когда надеешься солгать в присутствии универсала, не забудь поставить отражающий щит.
   Я хотела ответить, но почувствовала, прожигающий взгляд наследника с противоположной стороны зала.
   -- Они опасны, Аура. Им нельзя доверять.
   -- Я это знаю.
   -- Однако не сводишь глаз с наследника.
   "А вот это профессор вас уже не касается", -- хотела выкрикнуть я, но мне и не пришлось. Он понял, прочитал по глазам. Криво усмехнувшись, дотронулся до моей щеки и ушел, так и не ответив.
   Я осталась одна, хоть и находилась в толпе. И так же одиноко себя почувствовала. Когда я так изменилась? Когда общество чуть ли не самого близкого для меня человека начало вызывать раздражение? Когда все могло стать настолько сложно?
   От грустных мыслей меня отвлек грозный гном с палкой в руках, который представлял всех в начале вечера. Он снова постучал своей "волшебной" палкой, призывая к тишине, и громко прокричал:
   -- Да начнутся танцы!
   И после его слов такое началось! Я слышала о праздниках гномов от профессора Мейнера и вот, мне удалось увидеть их воочию. Пиво полилось рекой, точнее грозные, мужеподобные гномихи в светлых передниках стали разливать его в большие резные кружки, широкоплечие гномы внесли барабаны и началось...
   Равнодушными и безучастными в этот вечер остались разве что анвары, ну и Гаар, конечно. Зато ребята появились как раз вовремя, чтобы меня отвлечь и приступить к реализации нашего немного безумного и совершенно бесстыдного плана.
   Отплясывали мы знатно под бой барабанов, легкую мелодию дильм, очень похожих на велесские деревянные дудочки, и под пронзительные звуки губной гармоники. Все эти три инструмента, звучащие вместе, заводили так, что даже Мила, презрев свой статус и необходимость держать лицо, сбросила каблуки и отплясывала вместе с нами заводные гномьи танцы.
   Мы смеялись, дурачились, пили легкий имбирный эль и вели себя как совершеннейшие дети, которыми мы, по сути, и были. В какой-то момент исчезли мальчики, за ними Тиана, последней уходила Мила, а я... я продолжала делать вид, что мне безумно весело. Даже схватила с подноса подавальщицы кружку, чтобы узнать, что же такое там пьют эти гномы. Отхлебнула глоток и закашлялась. Да, наш эль, по сравнению с этим чистым спиртом, горная водица. Едва продышавшись, поставила кружку обратно и обернулась, чтобы столкнуться с заботливым взглядом слегка раскосых, как у эльфов, зеленых глаз.
   "Ноэль", -- мысленно скривилась я. -- "Ну да, конечно, куда же без анвар".
   -- Миледи, с вами все в порядке?
   От его обращения я снова закашлялась. Он бы еще меня "ваше высочество" назвал и корону на голову нацепил, а еще надпись на спине: "Это та, кого вы ищете". Эффект был бы таким же. Все ближайшие ко мне гномы и не только гномы, резко обернулись в надежде увидеть высокородную особу, которую они по незнанию не заметили и не поприветствовали как полагается, но увидели лишь меня в нелепом платье с чужого плеча и горящим от стыда лицом. И почему я вечно влипаю вот в такие неловкие ситуации? Хотя почему вечно? Мои неприятности начались с появлением четырех иноземных нелюдей, вот пусть они и разбираются.
   -- О, милорд, вы так галантны, назвать меня "миледи", ох, это наивысший комплимент, -- похлопала я ресницами. А за спиной анвара увидела как оживились ближайшие ко мне дамы.
   -- Простите? -- удивился он.
   -- Прощаю, -- ответила я и обратилась уже не к нему. -- Девочки, вы только посмотрите, какой мужчина и скучает, такие нынче редкость.
   Через секунду бедного анвара окружила куча поклонниц и просто любопытных, надеющихся разглядеть поближе, а то и пощупать эту "редкость", а я поспешила ретироваться от греха подальше в другой конец зала изображать полнейшую радость и ждать условного знака от Милы, которая, вернувшись в зал уже вовсю кокетничала с белобрысым Эйнаром. Тиана тоже вернулась в платье, очень похожем на мое.
   Когда же в зале появились наши мальчики, я поняла, что пора. Сейчас начнется настоящее шоу под названием: "велесские маги, и какое безобразие они могут учинить, если очень надо". Особенно, если им в руки попадут взрывоопасные огненные зелья. Одно такое они и подбросили вверх прежде, чем я скрылась за дверью, чтобы вызвать настоящий огненный фейерверк и восторженные возгласы присутствующих.
   Оказавшись в коридоре, я первым делом сняла туфли. Бегать на шпильках по коридорам, да еще когда тебя вот-вот могут застукать, не самая лучшая идея. Но не успела и шагу сделать по направлению к комнатам анвар, как двери в королевский зал распахнулись, и в коридор почти выскочил Ноэль. Весь какой-то потрепанный и взъерошенный. Если бы я не была так разочарована его появлением, непременно бы похихикала над его умильным видом. Да-а-а, не ожидала, что местные гномочки настолько... кхм... любвеобильны, что их не пугают красивые, но крайне опасные взгляды зеленоглазого адеонца.
   -- Вот вы где? -- обрадовался как родной мне анвар. Я в первое мгновение опешила, прекрасно осознавая, что мой финт в зале не остался незамеченным, во второе -- с досадой поджала губы, понимая, что весь наш с ребятами тактщательно продуманный план вот-вот канет в бездну, а в следующий миг растянула их в совершенно искренней, пьяной улыбке.
   -- Вот как? Вы искали меня? А я, признаться, искала вас. Послушайте, вам когда-нибудь говорили, что у вас потрясающие, просто нечеловеческие глаза. В них так легко утонуть... ик... ик... ой! Извините, -- наговорив всей этой чепухи, я захихикала, пьяно, неуместно и по-прежнему, совершенно искренне. А затем вцепилась в его руку и прильнула ближе.
   Анвар опешил, распахнул глаза так, словно увидел меня в первый раз.
   -- Миледи?
   -- Вы такой красивый. Эти ресницы... такие длинные. А цвет... такой насыщенный... такой... э... зеленый... ик... ик.
   Да уж, изображать из себя пьяную пустышку оказалось не так просто. Если бы передо мной стоял Акрон, то непременно раскусил бы меня, а так...
   -- Ох, что-то мне не хорошо. Голова ужасно кружится. Вы-вы не проводите меня до уборной? Правда, я не знаю, где тут уборная? А вы? Не знаете, нет?
   -- Э... уверен, слуги нам подскажут.
   -- Да, если мы найдем этих слуг, -- резонно заметила я, разглядывая совершенно пустой коридор. Хорошо, что мы оба и понятия не имели, где тут в этих пещерах могли быть уборные, а то бы все пошло прахом еще раньше. -- Может... мы поищем уборную? Нет, о! Я придумала! Вы вернетесь в зал, отловите там какого-нибудь слугу и спросите у него. А я буду ждать вас здесь. У стеночки. Ох!
   Я попыталась развернуться и споткнулась, как раз кстати. Хоть раз в жизни моя неуклюжесть сыграла мне на руку. Анвар подхватил меня, и я оказалась с ним лицом к лицу.
   Если бы мое сердце не принадлежало всецело другому, я бы влюбилась в ту же самую секунду как увидела красивые, невероятно живые искорки в его зеленых глазах. На секунду я забыла, что должна быть пьяной и прикоснулась к светящемуся мягким, лунным сиянием лицу анвара, просто чтобы проверить.
   -- Как могут люди сравниться с вами? Вы совершенны.
   Волшебство рассеялось, когда я поняла, ЧТО только что сказала. Покраснела, смутилась, совершенно растерялась, поспешила отступить и не придумала ничего лучше, чем сказать:
   -- Я буду счастлива, если вы поторопитесь.
   Да, знаю, я сглупила, повела себя как... как... не знаю я как, но анвар тоже, похоже, растерялся, потому что после недолгого молчания и разглядывания моей покрасневшей физиономии все же согласно кивнул и вернулся в зал.
   Я же осознала, что это мой последний шанс и другой вряд ли появится, зажала туфли в руках и бросилась бежать по коридору к комнатам, где поселились наследник и его спутники. Только оказавшись у дверей, запоздало поняла, что в нашем с Милой гениальном плане была огромная, просто огромаднейшая брешь -- мы не удосужились выяснить: запирают ли анвары свои двери и если запирают, то как нам их открыть?
   Опасливо дернув за ручку, я изумленно выдохнула. Дверь оказалась не заперта. Понятия не имею, почему наследник и его свита не поставили элементарного магического блока, да и размышлять об этом было не время, как и восхищаться окружающей обстановкой. Да уж, по сравнению с апартаментами анвар наша с Милой комнатушка была именно комнатушкой. Дубовый шкаф, два кресла и столик, мягкий белый ковер, в котором утопали мои босые ноги, камин в гостиной и четыре двери, похоже, спальни. А вот эти двери были заперты, но мне туда и не надо. То, что я искала, надеялась найти в гостиной.
   Я бросилась к шкафу и выдвинула ящики. Там было почти пусто: письменные принадлежности, перья, чернильница, пергамент. На столе в ножнах лежали два клинка с черной рукоятью. На столике у кресел стояла ваза с фруктами. И все. Больше ничего. На секунду я растерялась. Неужели все-таки придется вскрывать спальни? Знать бы только, какую из четырех?
   В отчаянии повернувшись к дверям, я поняла, что все пропало. У меня не хватит ни сил, ни времени. Глупо было даже начинать. Ха, возомнила себя великой шпионкой, идиотка!
   В совершеннейшем отчаянии я отступила, обвела в последний раз гостиную и уже собралась уйти, как заметила отблеск моего спешно созданного светлячка.
   Да вот же он! Как я не заметила раньше? Лежит, родимый, на самом видном месте рядом с ужасной статуэткой какого-то бородатого монстра, лишь отдаленно напоминающего гнома. Именно из-за этого шедевра сумасшедшего скульптора я и не распознала сразу, что камешек, на который опирается нога фигуры и есть жутко дорогой и редкий кристалл связи.
   Недолго думая, я схватила камень, быстро сунула в потайной карман платья и уже приготовилась бежать с места преступления, как дверь в покои наследника Адеона резко распахнулась, и на пороге появился он сам.
   -- Заблудились, леди Роен? -- с издевкой спросил мужчина, отрезая мне последний путь к отступлению. Я сглотнула, с тоской посмотрела на закрытую дверь и решила, что признаваться ни в чем не буду. Даже под пытками.
   -- Вовсе нет. Просто хотела прояснить один момент, -- перешла в наступление я.
   -- И для этого потребовалось сбегать с праздника и украдкой пробираться в чужую комнату.
   -- Я не сбегала, -- буркнула в ответ, понимая, что конструктивного разговора не получится. Вообще никакого не получится, если на то пошло.
   -- Да неужели? И в чужую комнату не проникали? Что вы забыли здесь, леди Роен?
   -- Ничего. Можно я уже уйду? -- я честно попыталась, но мне очень умело и весьма эффективно загородили путь. Пришлось отступить.
   -- Нельзя. Вы ведь хотели поговорить.
   -- Уже перехотела. Хотя, нет. Вы правы. Я хотела спросить, до каких пор ваши ищейки будут меня преследовать? Вам не надоело всегда и во всем меня контролировать?
   -- Я даже не начинал, -- процедил он, а у меня от тона его голоса испуганные мурашки по спине побежали. -- Сегодняшняя ваша выходка, миледи, еще раз доказывает, что вы глупая, упрямая девчонка. Даже здесь есть те, кто хочет твоей смерти, а ты разыгрываешь свои глупые спектакли, ходишь одна по коридорам и лезешь туда, куда тебе нельзя.
   Я попятилась, когда на меня начали банально орать. Никогда не думала, что смогу вывести его из себя за пару секунд. Но это случилось. Не самое приятное зрелище, скажу я вам.
   -- Хорошо. Я не буду больше ходить одна, -- пробормотала отступая. Хотелось закрыться от его взгляда: цепкого, колючего, полного скрытой ярости. -- Я попрошу профессора Гаара помочь мне...
   Я не договорила, осознав, что упоминать моего учителя в данной ситуации, да еще при наследнике не стоило, особенно, когда тот почти на грани. А, нет. Ошиблась. Он уже давно за гранью. О чем свидетельствовали мгновенно ставший опасным взгляд и плавное, тягучее, хищное даже движение в мою сторону. Так обычно снежный барс подкрадывается к своей жертве, медленно, почти неощутимо, чтобы в решающий момент прыгнуть и настигнуть жертву. Жаль, что жертвой этой оказалась я.
   -- Я не шутил, когда говорил о тебе и Гааре. Не смей даже думать об этом, слышишь? -- обманчиво спокойно процедил он. Но вот именно, что обманчиво. Впрочем, жертва из меня так себе, да и не привыкла я дрожать от страха перед более сильными. Ну, не могу, когда на меня так давят, безропотно стоять и внимать.
   -- Вас. Это. Не. Касается! -- четко проговаривая каждую букву, заявила я и сама преодолела разделяющее нас расстояние. -- Вы мне никто, чтобы указывать, ясно? Я делаю, что хочу и когда хочу. И ни в чьем разрешении не нуждаюсь.
   -- Ошибаетесь, леди Роен, -- ответил он, а в глазах бушевало пламя, которое завораживало, обезоруживало и злило.
   "Что ты привязался ко мне, а? Что тебе вообще нужно? Что ты... что...?" -- мысленно кричала я и поняла, что он прочитал мои мысли, когда больно схватил за руки...
   Я никогда особенно не задумывалась о мальчишках, не думала о свиданиях, и каким будет мой первый поцелуй. Я считала себя недостаточно красивой, недостаточно привлекательной, чтобы кто-то мог захотеть пригласить меня на свидание, взять за руку, поцеловать. Поэтому гнала от себя такие мысли и зарывалась в уроках, книгах и магии. Но с тех пор как я встретила наследника, мне постоянно лезли в голову подобные мысли. Мне хотелось, чтобы именно он увидел во мне женщину, захотел меня, полюбил, подарил мне мой первый настоящий поцелуй. И вот это случилось.
   Сначала все больше походило на пытку, он держал мою голову, не давая увернуться от его горячих губ, я пыталась сопротивляться, но он лишь сильнее сжимал меня, а потом что-то случилось, и пытка переросла во что-то мягкое и нежное, неизведанное, но прекрасное, и я ответила. Мы целовались, и мне казалось, что мир остановился, что есть только я и он -- мой взрывной, невыносимо высокомерный, грубый и нежный одновременно наследник. Наверное, именно в этот момент я наконец призналась сама себе, что безнадежно влюбилась. И осознание этого привело меня в чувство. А следом в памяти всплыл тот ужасный вечер в доме Цепешей. И вся та боль, то унижение вернулось. Я резко застыла и перестала откликаться, он заметил, остановился, отступил, чтобы также ошеломленно, как я пару секунд назад, посмотреть на меня.
   -- Я никогда не опущусь до того, чтобы увлечься кем-то, вроде этой девушки, -- процитировала я на совершенном "адеру" сказанное им. Он ведь даже не представлял, как задели эти его слова, сильнее, чем фразы белобрысого, сильнее всего. Да, я не сдержалась, раскрыла свой секрет, но я просто хотела хоть как-то оградиться, защитить себя и свое глупое, разбитое сердце. -- Как можно быть настолько жестоким? Использовать все средства, чтобы добиться своего?
   -- Ты знаешь "адеру"? -- только и смог выдохнуть он.
   Я бы рассмеялась, если бы эта ситуация не была настолько паршивой.
   -- Эльвира научила. Теперь я понимаю почему. Она знала, что это мне пригодится, когда я встречу вас. Что ж. Пригодилось, очень даже. По крайней мере, иллюзий я точно не испытываю. Вы сказали тогда, что никогда не опуститесь до такой, как я. Но тогда я была безродной сиротой. А вот поиметь последнюю из рода Леер -- это уже другое дело, не так ли, ваше высочество?
   -- Не так, -- начиная приходить в себя, заговорил он.
   -- Надеюсь теперь, когда вы все знаете, вы оставите меня наконец в покое.
   -- Мне очень жаль, Аура, но я не могу. Ты должна быть в Адеоне до праздника Черной луны.
   -- Зачем?
   -- Чтобы защитить...
   -- Хватит! -- истерично выкрикнула я снова на адеонском. -- Хватит вранья. Не сегодня, не сейчас. Зачем я тебе нужна? Что произойдет в праздник Черной луны?
   На мгновение мне показалось, что он ответит, но нет. Я снова ошиблась. В который раз уже?
   Я глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Сколько можно ломиться в закрытую дверь? Пока кто-нибудь из нас не пострадает? Хватит! Действительно хватит. Я больше не буду пытаться, что-то выяснять. Ради чего? Все равно это НИЧЕГО не изменит.
   Я вытащила из потайного кармана платья камень, отдала его удивленному наследнику и решительно проговорила:
   -- Я не буду больше спрашивать, но и слепо подчиняться не стану. На этом все. Наши пути расходятся. Ты не должен больше за меня отвечать.
   -- Это ты так думаешь, -- в свою очередь заявил он.
   Я никак не отреагировала, разве что окинула его самым безразличным взглядом, на который была способна в тот момент и, обойдя, направилась к двери. Хорошо, что не удерживал или не придумал, как удержать, но я тоже не успела уйти. Уже почти схватилась за ручку двери, как она неожиданно распахнулась, явив моему взору оставшуюся часть порядком надоевшей мне за все эти дни адеонской четверки.
   Не знаю, то ли они только сейчас пришли, то ли стояли все это время за дверью и подслушивали. Мне было все равно. Просто хотелось убраться отсюда как можно быстрее и как можно дальше, но эта троица как назло, загородила выход. Я попыталась обогнуть анвар, но услышала голос наследника.
   -- Мне очень жаль, Аура, но ты не можешь сейчас уйти. Мы не договорили.
   -- А я уверена, мы все сказали друг другу, -- все еще пытаясь протиснуться между анварами, бросила я.
   -- Это не просьба, леди Роен.
   Сволочь!
   -- Ну, конечно, просить же мы не приучены, -- прошипела, резко поворачиваясь к нему. -- И о чем же, позвольте узнать, вы хотите поговорить? О том, что я должна подчиниться и слепо идти туда, где мое мнение ничего не значит, где все чужое, где нет людей, а есть только вы -- бездушные, лицемерные существа? Я ненавижу вас!
   Все. Мое терпение лопнуло, а вместе с ним и мои щиты. Я услышала, как склонился в глухом стоне Акрон, увидела, как разом побелели остальные. Мне было все равно, просто освободиться, сбросить с себя этот груз неизвестности, просто быть такой как раньше, ну почему я не могу остаться в своем счастливом детстве, почему я должна взрослеть?
   Кончики пальцев засветились, перейдя по рукам электрическими разрядами. Я знала, что с силой Гаара смогу, наверное, уничтожить всю эту местность, стереть с лица земли до основания, как тогда -- на экзамене я обратила в пепел химер. Знала, испугалась, но уже не могла остановиться, меня затянуло как в вихрь, эмоции, злость, обида и боль. Все наложилось одно на другое, и я потеряла контроль. А потом...
   Сильная пощечина привела меня в чувство. Я распахнула глаза и уставилась на взбешенное лицо наследника.

* * *

  
   Наследник весь вечер следил за Аурой, но тот момент, когда она исчезла он, к своему удивлению, упустил. Просто услышал в мыслях Ноэля растерянность и увидел его последнюю стычку с девушкой. Казалось, она была пьяна, хихикала, несла откровенную глупость и не могла стоять на ногах, но он уже видел ее пьяной, и это ее состояние не имело ничего общего с алкоголем. Она играла. Она хотела избавиться от Ноэля. Но зачем?
   Он не стал выяснять это у друга, а сразу поспешил к выходу. В коридоре девушки не оказалось. Он не на шутку перепугался и разозлился. Упрямая девчонка. Он же просил ее быть осторожной и что теперь? Где ее искать?
   Впрочем, он мог выяснить это у ее самой близкой подруги. Ему хватило минуты, чтобы обнаружить Милаву в обществе Эйнара. Она о чем-то щебетала и вела себя как Аура с Ноэлем, хихикала, изображая из себя глупую, пьяную идиотку. Это была еще одна игра с одной лишь целью, задержать их, чтобы Аура сделала что-то? Что?
   Прочитать мысли Милавы не составило особого труда, в отличие от Ауры, прятавшей свое сознание за всеми возможными щитами, ее подруга даже не заметила вмешательства. Их несерьезный план показался ему глупым и остроумным одновременно.
   Аура была в его комнате и искала она не что-нибудь, а кристалл связи. Еще один урок. Не стоит недооценивать принцессу Элиани и его упрямую девочку. Эти двое, вместе могут натворить дел, а уж когда вся семерка собирается вместе...
   Когда он нашел Ауру, она уже отыскала необходимое.
   -- Заблудились, леди Роен? -- не зная, то ли восхищаться, то ли возмущаться дерзостью своей невесты, спросил он.
   -- Вовсе нет. Просто хотела прояснить один момент, -- ни капли не смущаясь, заявила она.
   -- И для этого потребовалось сбегать с праздника и украдкой пробираться в чужую комнату?
   Дерзкая, самоуверенная, а еще безрассудная, безответственная, беспечная и совершенно невозможная. Чего стоило только ее наглое:
   -- Я не сбегала.
   -- Да неужели? И в чужую комнату не проникали? Что вы забыли здесь, леди Роен?
   -- Ничего. Можно я уже уйду?
   Попыталась. Не дал. Он слишком долго ждал, чтобы сейчас вот так отступить.
   -- Нельзя. Вы ведь хотели поговорить.
   -- Уже перехотела. Хотя, нет. Вы правы. Я хотела спросить, до каких пор ваши ищейки будут меня преследовать? Вам не надоело всегда и во всем меня контролировать?
   Контролировать?
   -- Я даже не начинал, -- процедил в ответ. А жаль. Давно пора было начать. -- Сегодняшняя ваша выходка, миледи, еще раз доказывает, что вы глупая, упрямая девчонка. Даже здесь есть те, кто хочет твоей смерти, а ты разыгрываешь свои глупые спектакли, ходишь одна по коридорам и лезешь туда, куда тебе нельзя.
   Не сдержался, опустился до крика, но с ней тяжело было держать себя в руках. Она попятилась, но в лице не было страха. Только слепое упрямство.
   -- Хорошо. Я не буду больше ходить одна. Я попрошу профессора Гаара помочь мне...
   Гаар? Зря она вспомнила об этом ничтожестве. Весь вечер этот никчемный человек раздражал его своим присутствием, еще больше начал раздражать, когда приблизился к Ауре, заговорил, посмел прикасаться, шептать ей что-то на ухо. А она... она ему позволяла. Если бы тогда они были одни, от Гаара не осталось бы даже мокрого места, а она... она...
   -- Я не шутил, когда говорил о тебе и Гааре. Не смей даже думать об этом, слышишь?
   Пригрозил. С другими срабатывало, но с ней всегда все было неправильно. И вместо опасливого смирения, начала дерзить.
   -- Вас. Это. Не. Касается! Вы мне никто, чтобы указывать, ясно? Я делаю, что хочу и когда хочу. И ни в чьем разрешении не нуждаюсь.
   -- Ошибаетесь, леди Роен, -- обманчиво спокойно ответил он, чувствуя, что еще немного и сорвется.
   "Что ты привязался ко мне, а? Что тебе вообще нужно от меня? Что ты... что...?" -- уловил эхо ее мыслей таких ярких, сильных, яростных, но с ними пришло еще кое-что: неприятие, нежелание, гнев, созвучный его собственному. Как она посмела так с ним говорить? Дерзить, злиться, обвинять, когда сама...
   Он не смог сдержаться. Просто схватил за руки, притянул к себе и поцеловал. Хотел наказать ее, заставить подчиниться, но одно лишь прикосновение все перевернуло. Гнев и ревность куда-то делись, уступив место слепому, какому-то отчаянному восторгу и наслаждению.
   Все было, как в мечтах, в воображении, которому он позволил себе разыграться в ту ночь у камина, в другие ночи тоже, и даже лучше. Гораздо-гораздо лучше. Это не имело ничего общего с другими, с теми, что были до нее. С Лаиллэ, прочими безликими любовницами, имен которых он и не помнил. С ними был просто слепой инстинкт, желание мужчины обладать, побеждать, удовлетворять свои потребности. Но то, что с ним творилось сейчас...
   Когда он уловил изменение, робкий отклик, то просто начал плавиться как масло на сковородке, потерялся в своих чувствах. Все потеряло значение, воздух, мысли, прошлое и будущее. Только она, эти мягкие, податливые губы, это трепещущее в его руках тело и это чувство, еще не до конца понятное, еще только поднимающее голову, но так стремительно захватывающее его сердце и душу.
   Внезапно все изменилось, она застыла, перестала отвечать, тепло исчезло, растворилось, словно и не было его. Пришлось отпустить, даже если все естество требовало не делать этого, разжечь, заставить, принудить или вымолить...
   Наваждение спало, когда он услышал:
   -- Я никогда не опущусь до того, чтобы увлечься кем-то, вроде этой девушки.
   Меньше всего он ожидал чего-то подобного. Мысленно прокрутил все их разговоры, все ее непонятные поступки, теперь ставшими такими объяснимыми, и застыл, осознавая...
   "Эйнар был прав. Она не простит мне те слова, даже если сейчас, да даже тогда, они не имели ничего общего с его правдой. И поведение Акрона теперь легко объяснялось. Он знал. Не мог не знать".
   -- Ты знаешь адеру?
   -- Эльвира научила. Теперь я понимаю почему. Она знала, что это мне пригодится, когда я встречу вас. Что ж. Пригодилось, очень даже. По крайней мере, иллюзий я точно не испытываю. Вы сказали тогда, что никогда не опуститесь до такой, как я. Но тогда я была безродной сиротой. А вот поиметь последнюю из рода Леер -- это уже другое дело, не так ли, ваше высочество?
   Злится, негодует, почти ненавидит. И объяснять что-либо бесполезно. Не поверит, замкнется. Нельзя допустить...
   -- Не так.
   -- Надеюсь теперь, когда вы все знаете, вы оставите меня наконец в покое.
   -- Мне очень жаль, Аура. Но я не могу. Ты должна быть в Адеоне до праздника Черной луны.
   -- Зачем?
   -- Чтобы защитить...
   -- Хватит! -- резко выкрикнула она. -- Хватит вранья. Не сегодня, не сейчас. Зачем я тебе нужна? Что произойдет в праздник Черной луны?
   Он мог сказать, но осознал, что правды она не примет. Наоборот. Не сбежит, но попытается.
   Воспользовавшись образовавшейся паузой, она достала злосчастный камень и всучила ему с довольно неприятными словами:
   -- Я не стану больше спрашивать, но и слепо подчиняться не буду. На этом все. Наши пути расходятся. Ты не должен больше за меня отвечать.
   -- Это ты так думаешь, -- почти не думая, бросил он. Если бы было больше времени, он бы придумал, как ее остановить, но сейчас не мог, не знал, что сказать, как исправить. И как назло в их незаконченный разговор вмешались новые действующие лица, но они же и помогли остановить ее.
   -- Мне очень жаль, Аура, но ты не можешь сейчас уйти. Мы не договорили.
   -- А я уверена, мы все сказали друг другу.
   -- Это не просьба, леди Роен.
   Резко ответил он. Упрямая.
   -- Ну, конечно, просить же мы не приучены. И о чем же, позвольте узнать, вы хотите поговорить? О том, что я должна подчиниться и слепо идти туда, где мое мнение ничего не значит, где все чужое, где нет людей, а есть только вы -- бездушные, лицемерные существа? Я ненавижу вас!
   О да, он в полной мере ощутил силу ее ненависти. Все ощутили, когда она сбросила свои демоновы щиты и перестала себя контролировать. Глупая, безголовая девчонка!
   От творимого ею безумия дверь снесло с петель, вместе с Эйнаром. Электрические разряды прорезали воздух. Бесконтрольный, вышедший из себя универсал в этот момент мог быть смертоноснее самой страшной стихии, образованной природой.
   Он не знал, как остановить ее и сделал первое, что пришло в голову. Ударил. Казалось, что не сильно, но ей хватило, и ему тоже.
   Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Девушка открыла глаза и уставилась на него, а по щеке медленно поползла одинокая слезинка.
   Сердце затопило сожаление. Он не знал, как все исправить, хотел объяснить ей, что-то сказать, но не смог придумать, что именно.
   -- Я всегда догадывалась, -- зло проговорила она, стирая с лица дорожки слез, -- надеялась, что это всего лишь плод моего воображения, что все мои инстинкты врут. Но ведь это не так, верно?
   -- Аура... -- выдохнул он, уже догадываясь, что она скажет дальше.
   -- В день праздника Черной луны я стану твоей женой.
   -- Невестой, -- поправил он.
   Она молча стояла, смотрела на него, а в глазах были те самые разряды, что кружились в вихре минуту назад.
   -- И ты всерьез веришь, что я сделаю это... после всего?
   -- У тебя нет выбора.
   Она покусала губу, раздумывая, а затем улыбнулась и снова заговорила на адеру.
   -- Ошибаешься, этот выбор у меня есть. И если выбирать между ним и тобой...
   Она не закончила, но он и так знал, что хотела сказать. И гнев с новой силой забурлил в крови. Аура отвернулась, перешагнула через ошалевшего Эйнара, все еще лежавшего на полу, и направилась к выходу.
   -- Вряд ли ты сможешь это сделать, если твой учитель умрет, -- бросил он ей в спину.
   "Какой прогресс, три дня назад ты грозился убить меня".
   "Ты слишком дорога мне".
   "Очередная ложь. Но больше ты мне лгать не сможешь" -- мысленно ответила она и гордо покинула комнату.
   А он смотрел ей вслед и пытался осознать, как обычный с виду вечер мог обернуться чем-то настолько катастрофическим.
   -- Простите, -- наконец поднялся Эйнар, -- она что, только что на "адеру" говорила?
   -- Рейвен, если девушка слышала хоть часть из той нашей беседы... -- продолжил Ноэль.
   -- Она слышала все, -- подтвердил догадку друга Акрон.
   -- Почему ты не сказал? -- посмотрел на друга наследник.
   -- А что бы ты сделал? Принялся извиняться? Нет. Потому что для нас она не была той, кого мы искали. А теперь, ничего нельзя исправить. Ее боль слишком сильна.
   -- Ну, еще бы. Мы тогда не слишком стеснялись в выражениях, -- напомнил о неприятном Ноэль, -- Особенно ты, Эйнар.
   -- Страшно подумать, что сделает со мной разгневанный универсал, -- скривился беловолосый.
   -- А ты подумай, что сделает с тобой будущая повелительница Адеона, -- хмыкнул в ответ Ноэль. Эйнар приуныл и уставился на наследника. Но через пару секунд раздумий встрепенулся и даже заулыбался.
   -- А может, и нет. Вы только подумайте, как все удачно складывается. Да лучше и быть не могло!
   -- О чем ты говоришь? -- выразил всеобщий вопрос Ноэль.
   --Как ты не понимаешь, брат? Это же просто подарок небес. Рейвен сам хотел заставить девчонку отказать ему. Сам он, как мы все знаем, нарушить договор не может, но она... После всего, она никогда не согласится на брак. Гордость не позволит. Значит, теперь мы свободны. Мы можем ехать домой. Это же такая удача, неужели вы не видите?
   Никто не ответил. Наследник тоже промолчал. Тошно было... от всего: от глупой радости Эйнара, от понимающего взгляда Акрона, который не мог не знать, от скрытого мерцания в глазах Ноэля, но больше от осознания собственного бессилия.
   Он не думал, просто развернулся и ушел в свою комнату. Эйнар с недоумением окликнул его, но оставаться там, объясняться было выше его сил.
   -- Что ж, пора признаваться, -- невесело усмехнулся он, упершись лбом в дверь. Давно надо было сделать это, но он все медлил, откладывал, лгал самому себе. Теперь это уже не имело никакого смысла. Осознание пришло к нему внезапно, как удар кинжала в спину, как ментальный вихрь, выжигающий все внутри.
   Поцелуй, начавшийся с ярости и закончившийся ощущением тепла, нежности, глубокого удовлетворения и просто счастья, расставил все по своим местам. То, что не давало ему покоя, что заставляло злиться, лишало привычного холодного спокойствия, что прорывало маску безразличия, всего лишь было любовью. Той любовью, о которой говорил Макс, которую видела в своих видениях Регина, любовью, которой он никогда не знал, не понимал, и вот теперь испытал в полной мере.
   Это чувство зародилось в нем в ту ночь, когда он впервые увидел слегка нетрезвую, неуклюжую девушку с невероятной улыбкой и загадочными серыми глазами. А сейчас разгорелось в нем с такой силой, что было трудно дышать. Он даже не заметил, как полюбил эту сумасшедшую, неугомонную, отважную девчонку. Полюбил той любовью, которую не вытравить из души, которая не оставляет надежды быть счастливым с кем-то другим, которая делает ее единственной, той, без кого он не сможет думать, жить, существовать. Он раньше не понимал побратимов, которые так отчаянно стремились соединиться друг с другом, даже зная, что разделяя жизнь на двоих, на двоих же они разделят и смерть. Но теперь он знал, что смерть предпочтительнее унылого, пустого, серого и холодного существования в одиночестве. Для побратимов счастье и проклятье встретить свою половину души. Рейвен не был побратимом, но его половиной души оказалась она -- его маленькая взрывная девочка. Если бы она могла знать, что тогда он говорил не всерьез, что в тот момент он уже чувствовал все это.
   -- Идиот! -- прошипел он, ударив кулаком в многострадальную дверь. Какой же он идиот. Как он мог так бездарно все испортить? Вот только как бы она не хотела, он больше не сможет отпустить ее, слишком поздно. И слова Эйнара сейчас стали просто словами. Она никогда не узнает об этом глупом выборе. Он заставит ее, если придется. Даже силой, даже ложью, угрозами, да чем угодно. Лишь бы только его последняя из рода Леер, его Аура навсегда осталась с ним.
  
  
   Конец первой части
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"