Мне хотелось схватить Рейна, хотелось обвить его всем своим телом, только бы спасти, только бы защитить. Темнота, разбиваемая серыми сумерками, птичий крик и далекий шипящий звук, будто огромные змеи все ближе и ближе подползали из тени.
- Рейн, куда, вернись, там опасно! Куда ты? - я пыталась остановить принца, но тот бежал в своей нелепой ночной тунике быстрей лани к тому самому дереву у обрыва. Добежав, он остановился и поднял длинную ветку. Глаза его сверкнули сталью, а зрачок вытянулся и стал подрагивать. Кинув мрачный взгляд вниз, туда, куда умчалась императрица, он сжал палку и закричал столпившимся у дверей:
- Прячьтесь! Возвращайтесь в дома, быстрее, пока они не почуяли ваш страх! - и отбежал от обрыва.
Несколько женщин схватили детей и подчинились приказу наследника. Я встала рядом с Рейном, не понимая, зачем ему нужна была эта палка. Но наследник империи веров стоял между обрывом и домом, гипнотизируя корявую ветку. Напряженный, натянутый, как тетива.
- Рейн? - сердце мое стучало, как бешеное от осознания собственной беспомощности, но отойти от моего сероглазого принца я не могла.
- Шики, вернись, вернись, Шики! - Мариса выбежала из дома, как была, в ночной цветастой сорочке и пушистых тапках. - Шики!
Но отец Эи уже мчался со старшими сыновьями по гладким каменным тропкам мимо нас с Рейном.
- Рейн, возвращайся в убежище! Мариса, в дом, живо, и Мика с девочками прихвати! - только и успел крикнуть он, а затем добежал до края обрыва, чертыхнулся, ударился оземь и взвился ввысь. Внизу светлым пятном только и остались сиять его штаны и перья с бусинками.
Не медля, не раздумывая, его темнокрылые сыновья сорвались вслед за ним, все, включая едва оперившихся. Другие вер-ястребы уже сражались внизу, на самом подступе к скалам, но один гролл все же сумел прорвался наверх. Его-то и намеревался остановить Шики.
- Шики, там Мик! Мик! - вой Марисы, когда самого маленького, еще не потерявшего желтоватый окрас ястребенка схватила чья-то рука, огромная, грязная, почти человеческая. Она появилась неожиданно с самого края обрыва.
Рука сжала и потащила маленького ястреба вниз, скрывшись в ущелье. Короткий пронзительный писк. И рука вновь показалась, с силой хлопнув по гладкой каменной плитке. Скала содрогнулась, камешки разлетелись в разные стороны. Жмурюсь, зная, что от такого удара малыш не выживет, но заставляю себя смотреть.
Пальцы гролла разжались, но ястребенка в них уже не было, лишь три перышка, прилипшие к светло-красным разводам. Сердце пропустило удар. Ни крика, ни воя, казалось, даже крылья не ударяли по предрассветному небу. Все будто замерло, и только темно-коричневое тело одного из огромных ястребов надломилось, изогнулось прямо в полете, словно кто-то сломал его, растянул, как резиновую игрушку. Это был Шики, я узнала его окрас. Низкий гортанный крик сорвался из его горла, и Шики рухнул прямо на монстра, стремительно и так безнадежно поздно.
Вторая рука, раза в два крупнее человеческой, мгновенно откинула отца Эи, как надоевшую муху, а затем зацепилась за корень того самого дерева, у которого только вчера отдыхал Рейнхард, подтянулась, и мой крик потонул в общем вое.
Гролл вылез и обернулся, издав низкий частотный звук. Это был монстр, чудовище. Лицо - жуткая смесь змеиного и человеческого: раздвоенный язык, эти узкие глаза-щели и тонкие ноздри на абсолютно безносом лице.
- Боже, - выдохнула я, когда эта трехметровая громадина, встав на четвереньки, шустро поползла в мою сторону, напоминая огромного уродливого младенца со змеиным лицом. Шея его, невероятно длинная, мощная, натянулась гармошкой, и я рухнула на колени - сквозь чуть розоватую кожицу виднелось маленькое скукоженное тельце вер-ястреба.
- Это гролл! - закричала одна из девочек, а сама Мариса словно окаменела, вцепившись скрюченными руками в низ живота. - Мама, мамочка!
Прорези черных масленых глаз тут же уставились на них, сверкая злобой и голодом.
- Бегите! - закричала я, забыв, что меня не видят, что меня не слышат, но все равно продолжая кричать.
Поняв, что стирает колени в кровь, гролл зашипел, отшвырнул ближайшие камни и вскочил на ноги, потянувшись всем своим желтовато-пергаментным телом. Длинным, обвисшим и совершенно голым телом. Я содрогнулась от отвращения, не в силах понять, кто это: мужчина или же женщина. Нет, это было трехметровое бесполое нечто с коричневатой отвисшей грудью и кожаным сумчатым наростом как раз между ног.
Внезапно гролл закачался, словно стоять на двух ногах было для него испытанием, а затем в два прыжка перекрыл расстояние, оказавшись прямо передо мной. Тошнота подкатила к горлу, когда я четко разглядела его лицо: змеиные ноздри, глаза-щелочки и прорезь узкого окровавленного рта. Рта, из которого все еще торчали чуть желтоватые пушистые перья.
Все это произошло за какие-то пару мгновений, но именно этого времени хватило Шики, чтобы очнуться. Увидев это, ястребы заклекотали. Ярость, боль, страх, все смешалось в едином потоке - спасти, отомстить. Впервые вижу, чтобы хищные птицы выстраивались в клин, но именно эту фигуру возглавил Шики, потрепанный, отчаянный, он несся прямо на гролла.
Рейн, схватив палку, отбежал на десяток шагов, помянув бездну, и вновь стал гипнотизировать деревяшку. Я встала между ним и гроллом, словно мое призрачное бестелесное тело могло стать преградой.
С яростным клекотом птичий клин несся на гролла. Девочки закричали, прижимаясь к Марисе. И ястребы налетели, мгновенно рассредоточившись, и били целенаправленно: глаза, руки, грудь монстра. Гролл заревел, отбиваясь одной рукой, другой хватаясь за голову. Он вновь встал на колени и метался то к обрыву, то прямо к домам, цепляясь отвисшей кожей о высокие выступы. Розоватые складки на его шее то растягивались, то снова сжимались, но тело Мика уже проскользнуло в гроллий желудок.
"Не могу смотреть, Господи, не могу".
Один из чернокрылых сыновей Марисы, скорее всего, старший, Семус, подлетел прямо к морде чудовища, тот невероятно быстро для такого массивного тела подпрыгнул, разинув по-змеиному широкую пасть. Шики, увидев это, яростно засвистел. И другие два сына тут же подлетели слева, еще три - сзади, и гролл заметался, не зная, кого схватить первым. Земля от его прыжков подрагивала, но вер-ястребы не оставляли его в покое. Шипя, извиваясь, подпрыгивая, гролл зацепил еще одного крылатого оборотня.
- Семус, - выдохнула Мариса, все еще продолжая сжимать низ живота.
И только сейчас я вспомнила разговор Эи с отцом. Беременна! Мариса была беременна. Всего лишь третий или четвертый месяц, хотя, кто их этих оборотней, разберет. И сейчас женщина явно испытывала острую боль, вот только ни уйти, ни просить помощи она не хотела. Желтые глаза ее пылали от боли и ненависти.
Свист и клекот. И мое внимание вновь приковано к небу. Гролл зацепил краем рта Семуса, тот закричал, отчаянно вспарывая пространство крыльями, но подоспевшие братья смогли привлечь внимание монстра.
Махнув головой и отплевываясь от перьев, гролл яростно откинул Семуса в сторону. С тихим свистом тот отлетел, рухнув на землю, и сначала я и не поняла, почему он махал только одним крылом. Догадка пронзила меня, когда рухнувший ястреб превратился назад в человека. Мертвенно бледного, истекающего кровью и без левой руки человека!
Мариса с хрипом повались на спину, девочки побежали к старшему брату.
- Бездна! - прорычал Рейн.
И я вздрогнула, столько силы было в совсем не по-детски властном голосе. Рейн подскочил к Семусу и зажал руками кровоточащий обрубок, рявкнув, чтобы девочки возвращались к Марисе. Тело Семуса дернулось в судороге.
- Лежать! - от голоса Рейна кровь стыла в жилах.
Вот и раненый словно застыл. Зеленоватый свет охватил и принца, и Семуса.
"Он лечит, Рейн использует целебную магию! - догадалась я. - Но почему он не использовал магию, чтобы спугнуть гролла?"
Лицо Рейна на миг исказилось от боли. "Вот дуреха! Рейн еще кроха, он не может владеть той силой, которая будет доступна ему в будущем".
Пока я размышляла, гролл не отрывал взгляда от зеленого света. Меня охватил озноб. "Гролл сейчас кинется, чтобы... чтобы сожрать... Сожрать Рейна!"
Но ястребы не могли допустить этого. Один из крылатых веров издал громкий свист, монстр вскинул взгляд, и Шики вмиг подлетел и вцепился искривленными когтями прямо в узкие черные глаза, без белков, без просветов.
Гролл взревел. Низкий омерзительный свист, какой может издать лишь насекомые, оглушил не только меня.
Женщины, те из них, которые еще не успели скрыться, схватили детей и кинулись в ближайший дом. С горных троп бежали воины, спеша встать стеною между детьми и чудовищами.
- Режьте шею! Так приказала Эя, - невысокий рыжеватый крепыш в три прыжка оказался перед Марисой и выставил меч, следом за ним выскочили остальные вер-ястребы. Потрепанные, окровавленные, с суровым выражением на лице, так не похожие на себя прежних.
Крепыш и еще один вер подбежали к Рейну, тот кивнул, отошел, и мужчины в четыре руки подняли погруженного в магический сон Семуса.
Полсотни мужчин встали стеной, выставили вперед мечи и приготовились биться. Гролл вопил под когтями вер-ястребов. И тогда Мариса, расцепив руки девочек, вскочила на ноги. Ее глаза, добрые, нежные, на этот раз горели тьмой. Она оттолкнула одного из воинов и выбежала вперед, лишь на миг зацепившись взглядом за побелевшее лицо сына. Рыча, она впитывала рев существа, сожравшего ее младшего сына. Подол ее ночной рубахи пропитался кровью, и шла она боком, с трудом передвигая ногами.
Шики болтался, распахнув двухметровые крылья, но так и не отпустил гролльи глаза. Его сыновья, метко и жадно рвали пергаментную плоть, а монстр все шипел и рычал, даже не понимая, что может попросту разорвать пичужек голыми руками.
- Мариса, идем. Не о себе, так о девочках подумай, - Донна, растрепанная, с сурово сведенными бровями, выбежала из дома, кутаясь в черный халат. Она казалась демоницей, настолько испуг и гнев исказил некогда красивые черты.
Мариса вздрогнула, развернулась, смотря и как будто не видя трясущихся девочек.
- Забери их, - голос Марисы не слушался, только белые губы едва шевелились, но Донна расслышала и разозлилась.
- Ты потеряла сына, собираешься потерять дочерей?
В этот момент гролл, наконец, сообразил сбросить Шики с лица. Со всей силы взмахнув рукой, он отшвырнул ястреба. Кажется, я слышала, как треснули ястребиные кости. Шики обмяк, прямо в воздухе, прямо в падении, и враз стал как будто бы меньше. Рухнув, дед Рейнхарда пропорол брюхо камнями, затем дернулся, глаза его подернулись серым, а затем закатились. Лицо Марисы исказила судорога, девочки закричали, а сыновья кинулись было к отцу, но гролл пополз прямо на них, не видя выколотыми глазами, но прекрасно чуя разгоряченные птичьи тела. Как змея, реагируя на тепло и прекрасно зная, где находится каждый вер-ястреб.
Я стремительно развернуласьЈ ища взглядом Рейнхарда, и недоуменно застыла, увидев торжествующую улыбку на таком еще детском лице. Ветка! Она сияла пронзительно-белым светом, разбивая серые сумерки холодным лучом. Рейн схватил ее, перехватил поудобнее и пошел на гролла.
- Молодой господин!
- Рейн, милый!
- Ваше высочество!
И Донна, и воины кричали ему, но разве они могли перечить будущему Владыке? У меня сердце замерло, когда перед вставшим на ноги и приготовившимся к броску гроллом возник Рейн, маленький, сосредоточенный, с дрожащим огоньком на конце длинной ветки. Восьмилетний Давид и трехметровый уродливый Голиаф.
- Пшел прочь! - закричал наследник, взмахнув рукой. - Ту де наа эт сент мори!
Ветка вспыхнула так ярко, что пришлось зажмуриться. Режущий свет, рев этого жуткого существа и вспышки, вспышки, бесконечные ослепляющие вспышки...
- Рейн! - распахиваю испуганные глаза, и понимаю, что гролла нет. Больше нет. Вместо него от скалы поднимался лишь пепел.
Серыми хлопьями он кружил над скалою, огибая стоящего неестественно прямо маленького принца.
- Рейн? - не знаю, почему я так боялась увидеть его лицо.
Ноги сами понесли меня вперед, прозрачные руки уже касались черных кудрей, когда радостный крик сотряс небо и землю. Вер-ястребы клекотали, на этот раз от восторга, кружа над принцем и задевая крыльями его растрепавшиеся волосы. Мариса, вернувшаяся к порогу, тихо плакала, прижимая к себе так и не очнувшегося старшего сына.
- Рейн? - Донна обошла воинов, сперва осторожно шагая, затем, что-то сообразив, спустилась на бег. - Да тише вы, наследнику плохо!
Руки Донны прошли сквозь меня, и только тогда я решилась заглянуть Рейну в лицо.
"Боже!"
Глаза Рейна словно остекленели, казалось, из них ушла сама жизнь. Мертвенно-бледные губы и побелевшие скулы. Черты лица заострились, как если бы он неделями голодал.
Донна подхватила Рейна как раз тогда, когда он начал заваливаться.
- Все силы потратил Владыка наш маленький, - рыжеватый крепыш перехватил у Донны тело Наследника, а затем резко развернулся к обрыву.
Я так пристально всматривалась в Рейна, что остальное просто не замечала. Был только изможденный принц и я, которая ничем не могла помочь.
- Ну же, очнись, прошу тебя, - я кружила возле воинов, проходя сквозь их крепкие тела и все повторяла и повторяла, чтобы Рейн очнулся.
Наверное, что-то происходило, иначе почему перестали шуметь вер-ястребы? Но какое мне было дело до оглушительной тишины, когда жизнь утекала из Рейнхарда?
Крепыш опустил наследника, и я тут же рухнула на колени возле него. "Очнулся?" - улыбка моя тут же погасла, когда я поняла - это не Рейн покачал головой, это скала сотрясалась от тяжести чьих-то шагов.